Вступление

Это было воскресенье после небольшого разлада с Кей и разговора с Канзаки и его одноклассниками. Пришло время для оговоренной накануне встречи с Ичиносе.

Я спустился в вестибюль немного раньше назначенного часа, но ее не увидел. Думал, есть шансы случайно столкнуться друг с другом, но, кажется, не получилось.

Я обернулся на лифт: тот не двигался с места.

— Кей же не последует за мной?

Она вполне может вытворить что-то подобное, если ее и правда сильно волнует моя встреча с Ичиносе. Впрочем, рано еще делать вывод, что этого точно не произойдет. Возможно, она отправится чуть позже, или же вышла загодя. А может, она бесцеремонно присоединится к нам в самый разгар разговора. Вероятность нельзя свести к нулю с учетом анализа шаблона ее поведения до сих пор.

Если все-таки решится, надо будет разобраться, конечно, но… после вчерашнего все-таки не думаю, что она станет безрассудно себя вести. Нужен своего рода запас смелости, чтобы раз за разом окунаться в то, что тебе не нравится.

Я вышел из общежития. Пока что стояла ясная погода, жаль только, после полудня обещают дождь, из-за чего пришлось взять зонтик — так, на всякий случай.

Интересно, в каком расположении духа Ичиносе встретила сегодняшнее утро?

Чего она желала, к чему стремилась? Это явно не ограничивалось чем-то одним. Обрести отличные лидерские качества, завоевать любовь, заиметь мощную ментальную силу. Даже пальцев обеих рук не хватит, чтобы посчитать все стремления.

Та ночь школьной поездки не принесла конкретных изменений в наших отношениях. Состояние Ичиносе все еще неустойчиво, и остается только лично встретиться с ней, чтобы понять, о чем она думает.

Раздумывая о том, что может случиться дальше, я пришел на встречу чуть раньше назначенного времени и заметил уже ожидающую меня Ичиносе, которая одной рукой держала зонтик за спиной.

Она заметила меня прежде, чем я успел окликнуть, и медленно подняла руку.

— Д-доброе утро, Аянокоджи-кун!

Между нами не ощущалось тяжелой атмосферы. Я бы описал это невинной и юной нервозностью. В отличие от того ночного внезапного визита, сейчас Ичиносе контролировала внешнее проявление эмоций.

Сперва наши взгляды встретились, но когда я продолжил всматриваться и пытаться узнать, что у нее на уме, она спешно разорвала контакт. При этом она как бы незаметно скользнула взглядом по моему носу, рту и шее.

— Прости, что из-за меня пришлось изменить распорядок дня.

— Ничего страшного, поверь! У меня все равно не было планов на сегодня. Правда не было, ага.

Пусть и формальность, но было приятно слышать эти слова как человеку, пригласившему ее.

До открытия торгового центра Кёяки оставалось еще несколько минут. Мы пока не могли зайти, а потому встали у входа. Расположились рядом друг с другом, не слишком близко, но и не слишком отдаленно. Если кто-то совершенно посторонний увидит нас, ему будет трудно определить, ждем ли мы по отдельности или вместе.

— Мне самому нечасто приходиться ждать открытия торгового центра, но все-таки удивительно, что вокруг никого нет.

— Так сегодня еще особенно холодно. Наверное, остальные просто не спешат выходить из своих комнат.

Ну да. Если нет специальных распродаж, зачем вообще приходить рано и ждать открытия центра?

«А ведь и правда холодно», — тихо пробормотала под нос Ичиносе. На этом разговор прекратился, скорее всего, он возобновится уже после того, как войдем внутрь.

В повседневной жизни я все чаще и чаще проводил время со своей девушкой. Но этот досуг не всегда был полон разговоров. Зачастую мы проводили больше десяти-двадцати минут наедине в тишине. Сперва в такие моменты чувствовалась неловкость, прямо как сейчас, но не успел опомниться, как молчание стало даже комфортным.

Дело было не в том, что надо к этому просто привыкнуть, просто минуты тишины с человеком, недостаточно близким, ощущаются странным образом тяжелее обычного.

Меня вовсе не напрягало воцарившееся между нами молчание, но я спрашиваю себя, не должен ли я — тот, кто пригласил провести вместе время — предложить какую-то тему для разговора?

Может, Ичиносе задавалась тем же вопросом.

Так или иначе, никто из нас не мог сделать первый шаг и правильно подобрать слова.

Нужная общая тема. Стоит только такой появиться, и открывается возможность перекинуться двумя-тремя фразами. Подумав об этом, мне на ум пришел один ученик.

— Кстати, в школьной поездке я был в одной группе с Ватанабе.

— Да, вот как?

— Я не знал его прежде, но оказалось, он очень дружелюбен и легок в общении.

Когда я высказал свое мнение, Ичиносе обрадовалась, словно похвалили именно ее.

— Знаю. Кажется, он нравится всем одноклассникам, что парням, что девушкам.

Он не чересчур заводной, как Ике, зато неплохо улавливает атмосферу, хотя не дотягивает в этом плане до уровня Йоске. Понятное дело, я видел лишь вершину айсберга, но уверен, Ватанабе и в своем классе ведет себя также.

— Мы вместе учимся уже два года, хоть и в разных классах, а я ведь столько всего не знаю.

— Со мной также. Кажется, будто о других классах мне известно все, но на самом деле ничего. Полная противоположность тому, что было в начальной и средней школах… Наверное, это нормально, когда вы соревнуетесь друг с другом всерьез.

В обычных дружеских отношениях можно демонстрировать слабости и помогать друг другу. Однако концепция обычности не применима к нашей школе. Вероятно, это общее мнение, которого придерживается большинство учеников, включая Ичиносе.

— Общение — трудное дело. У меня даже поговорить по душам с одноклассниками не выходит. Но ты, например, буквально с каждым можешь найти общий язык, и мне кажется, это делает тебя особенной в этом плане.

— Э? Да вроде ничего особенного во мне нет…

Она не скромничала, а словно действительно не осознавала, насколько умелой в этом плане была.

— Тогда дело в какой-то хитрости? Ну, в смысле, есть способ сближаться со всеми?

Сколько бы я не наблюдал со стороны, все еще не дотягивал до вершины навыков построения дружеских отношений. Ни о каком овладении мастерства людей вроде Ичиносе или Кушиды речи тем более не шло.

Я уже понимаю, что конкретно надо делать. Понимаю, какие слова должен произносить. Тем не менее у меня не получалось быть как они. Малейшая разница в опыте, общее настроение в конкретных обстоятельствах и язык тела — каждый аспект способен оказать значительное влияние на то, каким будет исход.

— Хм-м… А есть ли вообще такой способ?.. Если и есть, я о нем не знаю.

Она не могла объясниться и разобрать навык по полочкам, потому что он достается с рождения. Поэтому, даже если буду познавать через наблюдение, все равно не смогу беспрепятственно освоить его и использовать в дальнейшем.

Далее у нас каким-то образом выстроился диалог.

А скоро, в десять утра, заблокированные автоматические двери открылись.

— Пойдем?

— Давай.

Стоило войти в торговый центр Кёяки, как нас обдал теплый воздух отапливаемого помещения.

— До которого часа ты сегодня свободна?

— Могу хоть весь день! Планов у меня никаких.

Ну вот, подвернулась хорошая возможность задать интересующие меня вопросы Ичиносе. А с ограниченным временем пришлось бы правильно планировать беседу.

Особенно мне хотелось узнать в подробностях о причине ухода из ученического совета, чтобы выполнить важное поручение Канзаки и других ее одноклассников. Удачно, что выдался шанс удовлетворить их любопытство.

Однако… меня не покидают сомнения: в удаче ли дело?

Отложим пока романтическую подоплеку, Ичиносе ведь не из тех людей, что совсем невосприимчивы к своему окружению. Может, это не первоклассная интуиция, но ее проницательность на порядок выше, чем у среднестатистического ученика.

Лидеру жизненно необходима подобного рода осведомленность.

И даже в своем нынешнем психологическом состоянии Ичиносе, весьма вероятно, осознает, как на нее смотрят одноклассники: по брошенным взглядам и словам, проблескам эмоций.

Если так, то неправильно предполагать, будто дело исключительно в удаче. Она могла задуматься о цели приглашения и сделать собственные выводы. А еще, возможно, допустить, что у меня есть скрытый мотив, в котором замешаны ее одноклассники.

Именно от такого предположения я должен исходить, планируя сегодняшний день.

— Э, так чем займемся?

Основная цель заключалась в том, чтобы извлечь сведения, но о формальной причине я пока не говорил.

Я подумал над тем, каков план действий выбрать для совместного времяпрепровождения с Ичиносе, и пришел к решению.

— Вообще-то я не знаю, чем конкретно… Посмотрим… Может, тогда ты покажешь, как проводишь свои выходные, Ичиносе?

— Как я провожу выходные?

— Да. Я хочу обнаружить в твоей повседневной жизни любые намеки на то, как лучше находить общий язык с людьми.

— Э-э-э? Разве можно что-то понять из обычной рутины?

— Я лишь сказал первое, что пришло на ум… Это значит нет?

На случай отказа я уже подумывал предложить другой план, но Ичиносе кивнула без тени недовольства.

— Не знаю, помогу ли, но если тебя устраивает, тогда почему бы не попробовать? — согласилась она, казалось, с позитивом восприняв идею.

Так, начало обсуждения положено.

— Ладно, теперь… Мне точно заняться тем, чем обычно занимаюсь в выходные?

— Да. По магазинам, в кино или кафе — куда бы ты ни пошла, я с тобой.

— Я могу не оправдать ожиданий, знаешь ли. Все еще уверен? — улыбнулась Ичиносе. Она словно говорила: «Нет, я не так провожу выходные».

Несмотря на неловкость при встрече утром, сейчас ее улыбка была естественной.

— Ладно, пойдем, — произнесла она и, недолго думая, отправилась на эскалатор, чтобы подняться на второй этаж.

Часть 1

Торговый центр Кёяки изобиловал всевозможными заведения, и я бывал в большинстве из них. Но не во всех.

Одним из таких неизведанных мест был тренажерный зал на втором этаже.

— Я взяла за правило ходить сюда, хотя и только по выходным. Мне плохо дается физическая активность, вот и подумала, что стоит этот момент слегка поправить.

Перед входом Ичиносе достала ученическую карту.

— Ты ведь не ходишь в зал, Аянокоджи-кун?

— Нет. Я даже не заходил сюда ни разу.

— Ну вот, замечательно.

— Однако удивлен, что ты ходишь. Давно начала?

— Где-то в середине сентября я попробовала бесплатное посещение, записалась на постоянную основу где-то в начале октября.

То есть она посещает тренажерный зал более двух месяцев? А я даже не знал.

— Ты пошла сама по себе? Мне бы одному было тяжело заставить себя…

Наверное, когда начинаешь регулярно посещать место, то это перестает беспокоить, однако первые разы могут оказаться весьма сложными.

— Я такая же. Поэтому начинала с подругой. Если пойти в одиночку не хватает смелости, два человека способны сделать этот смелый шаг. Ты же сегодня будешь со мной? Готов?

Я согласно кивнул и пошел за Ичиносе, зашедшей внутрь.

Поприветствовав дружелюбную сотрудницу за стойкой, она предъявила свою ученическую карту и начала говорить про меня, стоящего позади.

— У тебя ученический при себе?

— Да.

Оказалось, что если предоставить ученическую карту, можно получить пробное занятие без заполнения личных данных в форме.

— Встретимся чуть позже, Аянокоджи-кун. Персонал тебе все объяснит.

Затем тренер — мужчина — провел меня до раздевалки, рассказал в общих чертах как пользоваться шкафчиком и душем, потом отправил переодеваться.

Судя по всему, в зал можно прийти даже с пустыми руками, вещи были ни к чему.

Я переоделся в арендованную спортивную форму, убрав свою повседневную одежду в запирающийся шкафчик, и отправился вглубь тренажерного зала.

Ичиносе, видимо, все еще находилась в раздевалке. Помещение пустовало, что, впрочем, естественно — центр открылся буквально только что.

Мне было немного не по себе, поскольку оказался единственным человеком на бесплатном занятии. Тренер, казалось, искренне хотел показать, как тут все устроено и как этим пользоваться, но пришлось отклонить предложение. Подумал, будет лучше, если тактично поинтересуюсь у Ичиносе.

Тем не менее я не знал, как в такой обстановке следует правильно себя вести, а потому принялся осматриваться.

Тренировочное оборудование, впрочем, было мне знакомо, поэтому чувство дискомфорта оказалось минимальным. В Белой комнате было всевозможное новейшее оборудование, на котором происходила физическая тренировка. Несмотря на различия в производителе и годе выпуска, не похоже, что у меня возникнут проблемы с эксплуатацией.

Пока я размышлял, как ни странно, один за другим начали заходить посетители тренажерного зала. Я думал, зал будет относительно пустовать, но нет, место оказалось довольно популярным.

— Прости, что заставила ждать, Аянокоджи-кун. А, вот и парни, похоже, начали подтягиваться.

Я согласно кивнул, хотя несколько удивился облику Ичиносе, переодевшейся в спортивную форму.

— Если не ошибаюсь, две или три девушки тоже в раздевалку заходили.

— Я еще взрослых заметил, неужели залом не только ученики пользуются?

Про то, что центром пользуемся не только мы — это касается супермаркета, кинотеатра или других объектов, — я уже знал, но, похоже, тренажерный зал также не стал исключением.

— Я часто вижу здесь Машиму-сенсея.

Вот как. И учителя сюда заглядывают. Для живущих на территории школы также важно наличие возможности поддерживать тело в тонусе.

До сих пор я держался на расстоянии от мест вроде этого из-за их некоторой неприступности, но если рядом будет кто-то знакомый — Ичиносе, например, — можно хотя бы последовать примеру.

Ичиносе начала старательно рассказывать про оборудование. И также показывать, как им пользоваться, в виде небольшой демонстрации. Я не стал говорить, что не нуждаюсь в объяснениях и внимательно слушал.

Ичиносе много о чем знала, но пользоваться в полной мере всем не могла, видимо, из-за того, что лишь недавно записалась в тренажерный зал.

Где-то после десяти минут разъяснений количество учеников в зале стало больше: в поте лица занимались уже семь человек как парней, так и девушек.

— Пора бы и нам взяться за дело… А, Мако-чан, утречка!

Когда Ичиносе решила перейти от слов к делу, она заметила знакомого человека и окликнула его.

— Э… А, Хонами-чан?!

К нам из раздевалки, переодевшись, вышла Амикура, которая изрядно удивилась, встретив нас в зале — знает ведь, что Ичиносе сегодняшний день должна провести со мной.

— П-почему ты здесь? — сорвался у нее с языка закономерный вопрос. Она явно потеряла самообладание.

— Помнишь, как мы вместе пошли сюда на выходных? Я посчитала, стоит порекомендовать Аянокоджи-куну сделать то же самое.

— А, вот оно что…

Амикура, видимо, совсем не ожидала встретить нас двоих вместе в зале, но так как Ичиносе не распознала ее сомнений, небрежно отмахнулась.

— Что ж, мешать, наверное, буду.

— Вовсе нет, с чего бы…

Амикура пронзила меня взглядом: «Не болтай лишнего». Под «лишним», разумеется, надо понимать произошедшее в караоке. «Я и не собирался», — такой посыл я попытался передать уже своим взглядом. Не знаю только, получилось ли.

— Так странно видеть Аянокоджи-куна в тренажерном зале…

— Почему?

— Просто не могу представить и все. Ты похож на человека, которому не нравятся места, где собирается много людей.

Хотелось бы сказать, что это предвзятое мнение, но она права. Мне не особо хотелось тренироваться на глазах у других учеников. К тому же тренажерный зал всегда казался мне скорее местом, где, в основном, друзья могли поболтать, попутно занимаясь, а не где ты в тишине работал над собой. Должен признать, именно по этой причине я избегал его.

— Кстати, Хонами-чан, можно тебя на секунду? — Амикура потянула за руку Ичиносе, подметив что-то. И принялась шептать.

По непонятной причине их взгляды оставались прикованы ко мне.

— Э?!.

Вздрогнув, точно от удивления, Ичиносе почему-то юркнула за Амикуру, словно пытаясь залечь на дно.

— Как и думала, ты даже не обратила внимания… — отозвалась Амикура, тоже немного смутившись.

— Вы чего?..

— А-а, да так, просто… Как бы сказать, с такой формой надо свыкнуться, а то неловко может быть. Понятно?

«Надеюсь, лишний раз объяснять не придется?», — как бы говорил ее взгляд.

— Да, наверно?

Я так понимаю, суть в том, что может быть стыдно появляться в спортивной форме перед парнями.

Однако что касается выбора одежды для зала, необходимо мириться с определенными условностями в пользу хорошего отведения пота, свободы движений и тому подобного. Лучше просто не обращать внимания на стыд и смущение.

Ичиносе и не обращала, да только с реальностью ее вынудила столкнуться Амикура, по лицу которой отчетливо можно было увидеть осознание ошибки, приведшей к неприкрытой реакции.

Понять эту суетливость в окружении противоположного пола можно, тем не менее мы ведь в тренажерном зале. Надо бы напомнить, чтобы перестали делать на этом акцент.

— Раз уж мы здесь, хорошо бы позаниматься, как считаете? Я успел со многим познакомиться, так что хочется наконец-то приступить, — сменил я тему. Если и дальше будет переживать за свой внешний вид перед противоположным полом, запросто потеряет голову.

Мои слова вроде как подбодрили Ичиносе и помогли ей собраться с мыслями.

— К-конечно. Э-э-э… Т-так… Чем займемся, Мако-чан?

— Чего меня спрашиваешь?

Все-таки она, видимо, еще не совсем успокоилась, поэтому и обратилась за помощью к Амикуре.

Далее они снова принялись шептаться, обсуждая какой-то момент, а затем одновременно кивнули, как если бы пришли к взаимопониманию.

— Раз мы еще новички, можно начать со знакомой беговой дорожки, как тебе?

— Конечно, почему нет.

Девушки встали на беговые дорожки, являющиеся типичным оборудованием в фитнес зале, затем выставили удобные для себя режимы и побежали. В моем случае также не возникло проблем; производитель этой дорожки был другим, однако я часто бегал на подобных в детстве.

Оборудование представлялось вполне обычным для аэробных упражнений в помещении.

У Ичиносе и Амикуры были почти одинаковые установки, у себя я выставил примерно также.

— Твой первый раз в зале, да? Главное, не переусердствуй, Аянокоджи-кун, — предостерегла меня Амикура.

Я ответил легким взмахом руки, что все в порядке.

Затем началось наше молчаливое занятие на беговой дорожке. Сперва Ичиносе, казалось, не могла избавиться от нервозности и смущения, однако за тридцать минут вроде как свыклась, пусть и не окончательно.

Установленные программой тридцать минут прошли: когда беговая дорожка остановилась, Ичиносе задрала голову вверх.

— У-ух!.. Уста-а-ала.

Ичиносе глубоко дышала, ее плечи тяжело вздымались. Она, похоже, выдохлась сильнее Амикуры. Не из-за того ли, о чем сказала в начале? — что ей плохо дается физическая активность?

— Схожу, попью немного, — сказала она, прежде чем покинула нас. Насколько помню, у раздевалки стоял аппарат для наполнения бутылок.

Мы с Амикурой остались наедине, и я решил немного поговорить.

— Неплохо держались, похоже, занятия в зале помогают.

— Отнюдь нет. Взять тебя, Аянокоджи-кун, ты вот совсем не устал, хотя выбрал ту же программу.

— Я — парень, у нас выносливости просто больше.

— Ясно. Но знаешь, я была искренне удивлена. Я, конечно, предполагала, что можем столкнуться в Кёяки, но чтобы утром и в тренажерном зале? Этого не ожидала, честно скажу.

Оказалось, что Амикура действительно не рассчитывала на такую встречу.

— Ну? Ты… выяснил что-нибудь у Хонами-чан?

— Пока нет. Мы сразу отправились в зал, где и столкнулись с тобой.

— Ясно. По крайней мере ей, похоже, весело. — Вытирая пот полотенцем, Амикура радостно прищурилась, словно речь шла о ней самой.

— Кому как не лучшей подруге об этом знать, да?

— Ну разумеется! Так-то она постоянно улыбается, но именно сегодня кажется особенно счастливой.

Оставшись наедине после ухода Ичиносе, я решил выполнить обещание перед Ватанабе и небрежно поинтересоваться:

— К слову, скоро ведь Рождество.

— Ага. Ты собираешься провести его с Каруизавой-сан? — спросила она прежде, чем я успел расспросить подробности.

— М? Ну, пока планы такие, да.

— Слушай… могу я прямо спросить?.. Какие у тебя планы на Хонами-чан?

— В смысле?

— Ну, ты ведь наверняка догадываешься о ее чувствах? Типа… тех самых, понимаешь? — туманно произнесла Амикура, не решаясь говорить открыто.

— Как мне следует поступить, по-твоему?

— Э-э? Ты меня о таком спрашиваешь?!

— Раз уж ты первая поинтересовалась, должна же была держать в голове вариант, который пришелся бы тебе по душе?

Растерявшись, Амикура принялась аккуратно вытирать оставшиеся капли пота на лбу полотенцем, висевшим на шее.

— Я… Как ее подруге, мне, разумеется, хочется, чтобы лицо Хонами-чан озаряла улыбка. Но сейчас у тебя есть Каруизава-сан. И мне кажется неправильным, что из-за этого вы расстанетесь. Наверное, лучше всего, если Хонами-чан полюбит другого человека и будет счастлива с ним.

Размышляя об идеальном для нее развитии событий, она слегка скорректировала свой образ мышления и пришла к такому заключению.

И да, интерес ко мне со стороны Ичиносе действительно вызывал беспокойство, о чем и говорила Амикура. Но эту проблему можно решить, если привлечь человека со стороны.

— Правда? К слову, я мало кого из парней знаю, но взять, например, Ватанабэ — с ним очень легко общаться. По-моему, они с Ичиносе неплохо бы смотрелись вместе.

Я невзначай упомянул Ватанабе, как если бы следовал ходу разговора. По реакции можно будет выяснить, как Амикура оценивает его. И наверняка высоко, судя по тому, что они вместе ходят по магазинам на выходных.

Подтверждения может быть достаточно для того, чтобы открыть окно возможностей.

— Ты имеешь в виду Ватанабе-куна из нашего класса?

— Да. В школьной поездке, когда мы жили в одной комнате, у нас выдалось множество шансов поговорить. Не подходит ли он Ичиносе, как считаешь?

— М-м-м… Подходит или нет… — сделала она вид, что задумалась. Ее двусмысленный ответ можно было воспринимать по-разному: то ли она была согласна, то ли нет. — Я думаю… Хонами-чан вправе целиться чуть выше.

— Понятно. Значит, Ватанабе не соответствует ее лиге.

— Я не имела в виду, что с ним что-то не так, ясно? По мне так обычной девушке он в самый раз.

— Ну я понял. Кстати, а что насчет тебя? — решил я спросить прямо, чтобы получить однозначный ответ. Если слишком медлить, Ичиносе к этому моменту может уже вернуться.

— Меня?

— Просто ты вроде разбираешься в любовных делах, вот и подумал.

— Вовсе нет. У меня… Назовем это давняя безответная любовь, ладно?

— А-а. Так тебе кто-то нравится.

— Ну еще бы, это нормально. Я же старшеклассница, все дела.

И кто же ей нравится? Было бы здорово, если получится узнать.

— Я вот уже пять лет безответно влюблена в одного человека. Поскорее бы уже смириться и двигаться дальше, — пробормотала она, говоря, скорее, сама с собой.

Пять лет. То есть эта любовь возникла еще до поступления в старшую школу.

Я так понимаю, глубже копать не стоит, и все же возникает вопрос: а хорошая ли это новость для Ватанабе? Отчасти неплохая, ведь в этой школе у него по крайней мере не будет соперника…

Я хотел было попытаться узнать, какой тип людей ей нравится, но после вернулась Ичиносе после утоления жажды. Амикура спешно дистанцировалась от меня, так как нельзя дать понять, что за ее спиной обсуждались любовные темы.

— Извините за долгое отсутствие.

— Брось, прошло всего ничего. Ты как?Новые вопросы могут пробудить подозрения. Расспрошу Ичиносе позже, тогда, может, и смогу вытянуть некоторые подробности.

Часть 2

Я прозанимался в зале с Ичиносе и Амикурой еще примерно час. И когда нам пора была закругляться, Амикура поняла все без слов и сказала, что останется еще ненадолго, а мы с Ичиносе договорились встретиться у стойки у входа после того, как переоденемся.

Между тем я взял брошюру тренажерного зала, чтобы подумать над полноценным членством. Дополнительная ежемесячная трата нескольких тысяч баллов может сильно ударить по кошельку, но периодические занятия в поте лица не навредят. За последние два года я практически не проявлял физическую активность вне рамок школы, и теперь пришло осознание: я значительно ослаб по сравнению с тем, когда только поступал в эту школу. Вот и подумал, что было бы неплохо улучшить свое нынешнее состояние, пусть и не до прежнего уровня.

Закончив переодеваться, мы с Ичиносе вышли из тренажерного зала.

— Это у тебя брошюра зала?

— Подумываю над тем, чтобы какое-то время походить, позаниматься.

— Понятно, получается… мы, возможно, будем часто пересекаться.

— Ага.

— Итак…

— Куда дальше пойдем? — спросил я, поскольку тренажерный зал определенно не может быть последним в распорядке дня.

— Я частенько заглядываю в книжный. Потом захожу в универмаг. Но вообще-то сегодня я утомилась чуть сильнее, поэтому хотелось бы передохнуть. Давай присядем на скамейку, что ли?

Занятия в зале могут проходить одинаково, но степень усталости будет разной в зависимости от внешних факторов.

Еще очень важно не переусердствовать и отдыхать, когда это необходимо, не пытаясь галопом пробежаться по программе дня.

— Скамейка, не кафе?

— Да. Просто в кафе мы будем, ну, бросаться в глаза.

Судя по всему, она предложила вариант с учетом меня.

— Я очень признателен, но уверяю, за это переживать не нужно. Тогда давай в кафе?

— Правда?.. Если ты не против, Аянокоджи-кун, я тоже.

Неумелые попытки спрятаться от чужих глаз, скорее, покажутся еще более подозрительными. А чаепитие в кафе с противоположным полом — сцена весьма обыденная. Это может показаться чем-то особенным только если излишне обращаешь внимание на такие мелочи.

Я подтолкнул ее оставить все как есть, и мы отправились в кафе. Правда, все равно на всякий случай выбрали небольшое, располагающееся на втором этаже, а не на многолюдном первом.

Мы заказали по любимому напитку и заняли столик.

— Можно спросить, Аянокоджи-кун?

— Спросить? Давай, что угодно.

— Твое приглашение провести выходной связано с моим уходом из ученического совета?

Ичиносе начала нерешительно, но вопрос произнесла с некоторой убежденностью. Наверное, она все поняла в тот момент, когда я внезапно пригласил ее.

— Я совру, если скажу, что дело вовсе не в этом.

— Вот как. Спасибо за честность. — Она по-прежнему отводила взгляд, но хотя бы улыбнулась.

— Твой уход из совета стал для меня неожиданностью. Я считал, у тебя есть неплохие шансы победить Хорикиту на выборах.

Она вносила вклад в ученический совет еще с первого года, плюс стоит учитывать ее характер и признаваемые всеми способности. Хорикита присоединилась позже, однако на равных ее можно было рассматривать из-за президентства ее старшего брата, успехи класса B и так далее.

— Если бы выборы состоялись, кого бы ты поддержал, Аянокоджи-кун? Хотя забудь… Глупый вопрос, наверное.

Опустим личные предпочтения, сейчас Хорикита — моя одноклассница. Для нашего класса будет выгоднее, если президентом станет она.

— Я думаю, что в данном вопросе не занимаю ничью сторону. По крайней мере мне не кажется, что есть какая-то необходимость поддерживать Хорикиту из-за того, что мы учимся в одном классе. Если бы ее выдвинул Нагумо, я бы, разумеется, встал на твою сторону.

Я выразил искреннее мнение, тем не менее Ичиносе, должно быть, восприняла его за лесть: она выглядела обрадованной, но чувство вины взяло верх.

— Но… Я, скорее всего, проиграла бы. Куда мне до Хорикиты-сан…

Еще до боя Ичиносе не верила в свою победу. Но не из-за превосходства по части способностей, а в простой разнице психологического склада.

— Поэтому все-таки хорошо, что решилась уйти. Не пришлось позорить тебя.

— Ты не можешь этого знать наверняка, пока не попробуешь.

— Приятно слышать. Спасибо.

— Но уйти из совета ты решила еще до этого?

— Да.

— Из-за того случая в школьной поездке? Если…

— Нет, это здесь ни при чем, — твердым тоном перебила Ичиносе. Она едва не сдавила бумажный стаканчик в руках. — Я задумалась об этом раньше. Я совершенно не гожусь для ученического совета. По разным причинам, от способностей до репутации, но прежде всего… из-за прошлого, которое нельзя стереть.

Профиль Ичиносе на мгновение напомнил мне ту ночь в школьной поездке, однако в этот раз она не стала проливать слезы. Похоже, она больше не собиралась хандрить.

— Но знаешь… Но это не значит, что я сдалась окончательно. Уверена, кто-то да в классе задается вопросом, а не отказалась ли я от класса A — так вот, не отказалась.

— То есть это все еще твоя цель?

— «Если тебе не достает смелости сделать первый шаг, я помогу». Это были твои слова, Аянокоджи-кун. Именно они помогли мне принять решение той ночью, — улыбнулась Ичиносе, посмотрев мне в глаза. — Я все еще могу сражаться. Однако мне вряд ли удастся победить, если буду гоняться за двумя зайцами. Для меня остаться в ученическом совете было бы роскошью, ну или лишней головной болью.

Выходит, вот из-за чего она на самом деле ушла из совета?

— А… Хотя если так подумать, получается, что причина ухода из ученического совета все-таки в произошедшем во время школьной поездки.

— Ну да, получается, что так.

Хихикнув над небольшой шуткой, Ичиносе прищурилась.

— Про мой уход, про то, что я думаю об этом… Я намерена поведать всем в классе то, о чем поведала сейчас тебе, Аянокоджи-кун. Не хочу вызвать недопонимание.

— Как скажешь.

Гадание одноклассников Ичиносе из-за того, что они попросту не знают ее истинных намерений, помешают их сражению с классом Рьюена.

И все сказанное ею до сих пор можно рассматривать как истинные намерения. На то, чтобы разобраться в себе в том неустойчивом состоянии, в котором она пребывала вплоть до школьной поездки, требуется недюжинная сила.

Она лишилась одного из своих орудий, положения в ученическом совете, но приобрела кое-что более ценное. Думаю, сейчас можно с уверенностью сказать, что она смогла, пусть даже временно, избавиться от состояния тревоги.

Полагаю, для Канзаки это станет хорошей новостью.

— Понятно. А могу теперь я задать вопрос? Только он не имеет отношения к теме нашего разговора?

— Конечно, о чем ты хочешь спросить?

Кажется, самое время подсобить заодно Ватанабе.

— Какие парни нравятся Амикуре?

— Э?

Ичиносе так и застыла со стаканчиком, поднесенным ко рту. Ее взгляд, блуждавший весь разговор, теперь был зафиксирован на мне. А вот мне вдруг захотелось отвести глаза.

— Тебе для чего?

Голос ее ни капли не изменился. И она не показалась мне сердитой.

Но тогда что это?

Почему атмосфера вокруг Ичиносе ни с того, ни с сего изменилась?

— Ни для чего… Ну, если спрашиваешь, то просто стало любопытно.

— Стало любопытно? Это обыкновенное любопытство побудило тебя спросить, какие парни нравятся Мако-чан? Ты бы такой вопрос не задал, Аянокоджи-кун, — сказала она.

При этом атмосфера еще сильнее потяжелела.

Слова застряли у меня в горле.

Однако на Ватанабе все равно нельзя было намекать.

— Мы ведь были вместе в школьной поездке, знаешь? Амикура мне показалась милой и популярной.

— Да, Мако-чан милая. Как это связано с тем, какие парни ей нравятся?

— Никак… наверное.

— Угу, никак. Ты бы такой вопрос не задал, Аянокоджи-кун, — повторила она.

Что более важно, не было никакого намека на то, что она собирается отвести взгляд.

— Не… Ну, возможно.

От прежнего умиротворения не осталось и следа.

Ичиносе, с поднесенным к губам стаканчиком, загоняла меня в угол с неизменным выражением лица.

— Зачем тебе знать, какие парни нравятся Мако-чан?

— Какой-то особой причины нет…

— Неужели?

— Ну, может, не совсем так. Я бы не спрашивал, не будь ее совсем.

Я сдался первым и перевел взгляд на сотрудника кафе. О, похоже, кто-то заказал шоколадный напиток.

— Ты встречался с Мако-чан до того, как пошел со мной? — продолжила наседать Ичиносе, совершенно не обратив внимания на оборвавшийся зрительный контакт.

— Что?..

— Когда мы пересеклись в тренажерном зале по чистому совпадению, вы от чего-то загадочно переглянулись. Будто общались глазами.

Она была убеждена настолько, что любое отрицание сделает только хуже.

— Заметила, значит?

— Разумеется. Ведь я… уже давно наблюдаю за тобой, думаю о тебе, Аянокоджи-кун…

На этом Ичиносе все-таки отвела взгляд. Наверное, поняла, какие неловкие слова произнесла.

— Вот моя версия. Когда Мако-чан и остальные в классе услышали слухи о моем уходе из ученического совета, они, должно быть, забеспокоились. А после обратились к тебе за советом? Возможно, заодно попросили проверить меня?

Как если бы это было доказательством окончательно вернувшегося самообладания, Ичиносе показала, что разобралась в ситуации. Она наблюдала за окружением и все видела.

— Браво. Правильная версия.

Я даже хотел поаплодировать, но сдержался.

— Но я все равно не понимаю. Зачем тебе знать, какие парни нравятся Мако-чан?

Даже если она смогла сделать вывод о том, что у нас с Амикурой состоялся закулисный разговор, это все равно не объясняло связи с моим вопросом.

— Как сама думаешь, зачем?

Я спросил так, чтобы узнать, сможет ли она сделать вывод самостоятельно. Ну и это также был единственный оставшийся способ не раскрывать Ватанабе.

Лучше, думаю, отталкиваться от предположений Ичиносе и выдать подходящий ответ.

— Затем, что ты заинтересован в ней… Нет, такого ведь быть не может? Не нравится мне рассматривать этот вариант, и не буду.

Она отвергла свое же предположение.

На самом деле… хотя мы наедине, нужна смелость, чтобы говорить так прямо.

Она не пыталась скрыть имеющиеся у нее чувства ко мне. Или это вырвалось бессознательно в результате неглубоких размышлений?

Наблюдая за Ичиносе, я словно всматривался в густой туман — ее истинные мотивы мне не были видны.

— Что еще может быть… Если только есть парень, которому нравится Мако-чан, и он попросил тебя выведать сведения. Да, вот это имеет смысл. Наверное, он понимал, что я могу знать кое-какие подробности.

Очень даже в яблочко, и это пугает.

— Иначе говоря, этот парень должен хорошо знать об отношениях между Мако-чан и мной. А еще быть учеником нашего класса и знакомым с тобой…

— Ладно. Буду честен.

Прости, Ватанабе. Непродуманные отговорки не сработают против Ичиносе, у которой обострилась интуиция. Если бы не перебил, твое имя было бы названо уже через секунду.

— Есть парень, ему нравится Амикура. Он попросил меня аккуратно поинтересоваться. Но я все равно не могу сказать, кто это, хотя понимаю, что выходит несколько эгоистично.

Не могу сказать, что опосредованное выведывание про того, кто тебе нравится, — однозначное зло. Но посчитает ли это нормальными Амикура — уже другой вопрос.

— Виноват. Если возможно, давай просто забудем о моем вопросе.

— Нет, все нормально. Желание побольше узнать о любимом человеке вполне естественно, и я также понимаю, как сложно может быть интересоваться лично. Мако-чан действительно хорошая девушка. Но я, честно говоря, не знаю, какой типаж ей по душе. Мы об этом не говорили. Хотя судя по нашим разговорам я могу точно сказать: в этой школе она не питает ни к кому особых чувств.

В этой школе. Можно предположить, что если и есть любимый человек, то не здесь. И это соответствовало рассказанному Амикурой ранее.

— Вроде как ей нравился одноклассник в средней школе. Если не ошибаюсь, они не встречались, но она не перестает думать о нем. Сомневаюсь, что в ближайшее время в ней пробудятся чувства к кому-либо.

Любовная история Амикуры, о которой Ватанабе, скорее всего, даже не догадывается. Столь долгая зацикленность может, как ни странно, стать высочайшим препятствием.

Хотя это не значит, что шансов у него нет. Если он сможет продолжать строить тесные отношения на протяжении следующего года, возможно, кое-какая надежда есть.

— Больше мне нечего добавить. Хоть сколечко помогло?

— Более чем. Спасибо, Ичиносе.

— Смотрю, ты стал тем человеком, на которого уже может положиться Ватанабе-кун?

— Я ни словом не обмолвился о Ватанабе.

— А, точно. Прости-прости.

Может, я и упомянул его сегодняшним утром, но основная причина поражения все-таки заключалась в слишком малочисленных социальных связях.

Часть 3

После мы приятно проводили время в торговом центре Кёяки. Бесцельно обходили магазины — как говорила Ичиносе, не ради покупок, а чтобы просто посмотреть.

Пока наблюдал за ее распорядком, прошло уже полдня.

Мы вместе вышли из центра где-то к обеду.

— Дождь таки пошел?..

Не то чтобы ливень, но капать начало уже давно.

— Похоже на то.

Мы оба взяли зонтики, поэтому каждый пошел под своим.

— Прости, что пришлось провести день со мной.

— Ничего страшного. Зато узнала, что есть люди, которые волнуются за меня.

Я хотел устроить встречу с Ичиносе лишь затем, чтобы выведать информацию. Она вправе злиться на меня, и ничего с этим не поделаешь.

— Спасибо тебе, Аянокоджи-кун.

Но она не разозлилась, а даже поблагодарила меня.

— Не стоит, правда. Теперь я думаю, что следовало спросить у тебя прямо, а не идти окольным путем.

— Брось. Из-за этого окольного пути мы… провели время вместе, — пробормотала Ичиносе, залившись краской. — Каруизава-сан же не сердится? Ты сказал ей, куда, с кем и зачем сегодня пойдешь? Мне кажется, какими бы ни были обстоятельства, ей будет тяжело смириться с тем, что ты проводишь целый день с другой.

Беспокойство за Кей, которая была моей девушкой, противоречило ее собственным чувствам. Было ли оно искренним или все-таки притворством?

— Может, и тяжело.

По пути назад каждый наш шаг разбрызгивал успевшие образоваться лужицы.

Тишина наступила внезапно. Только теперь, в отличие от утра, гнетущее чувство ослабло.

— Можно спросить? Кто из вас признался, ты или Каруизава-сан?

Она выжидающе посмотрела на меня. На этот вопрос нельзя было дать ответ, который она хотела услышать.

— Я.

— Понятно. Выходит, это ты влюбился в нее… Мне даже завидно.

Раньше я не мог представить, чтобы Ичиносе сама заговорила на эту тему. Но в той девушке, что сейчас идет рядом со мной, ощущается своего рода душевное равновесие, точнее, готовность принять сказанное.

Вообще-то это должно происходить, когда чувства окончательно уходят. Я вовсе не льщу себе, но если смотреть трезво, Ичиносе все еще любила меня, и сильно.

Тогда каково нынешнее душевное состояние Ичиносе?

Было ли это обыкновенной бравадой? Или смирением?

При любом варианте появлялись свои несостыковки. Мне еще показался странным блеск в глазах Ичиносе, особенно сильно он проявил себя, когда она спросила про Кей.

— Недоразумения же не возникло?

— Не сказал бы, что все прошло гладко. Я объяснился, но она, кажется, обиделась.

— Правда? Если хочешь, ну, я могу рассказать ей о ситуации?

— Тебе об этом беспокоиться не нужно. Я несу ответственность за то, что не смог растолковать обстоятельства.

— Но…

Что же, между нами может еще какое-то время идти холодная война.

Вновь воцарилась тишина, однако теперь она не прерывалась.

Вскоре мы дошли до общежития; дождавшись лифта в вестибюле, мы зашли в него вместе.

— Сегодня я хорошо провела время. Спасибо, Аянокоджи-кун.

Когда лифт приехал на четвертый этаж, я вышел и махнул рукой на прощание.

— Увидимся, Ичиносе.

Прежде чем двери закрылись, мы несколько секунд смотрели друг на друга. Наконец, она скрылась из виду.

Вернувшись к себе в комнату, я отчитался перед Канзаки в приложении чата.

Рассказал, что Ичиносе не оставила надежд на класс A. Что причина ухода из ученического совета заключается в желании сосредоточиться на будущей борьбе. И что про уход она намерена сообщить всем завтра, в понедельник.

После получения отчета Канзаки спросил, считаю ли я эти утверждения искренними.

Исходя из наблюдений, я по крайней мере мог сказать, что это не было ложью.

Что более важно, мельком проглядывалась необычная инициативность, какую Ичиносе раньше не проявляла. Неясно, к лучшему это было или к худшему, но с этих пор, как мне кажется, можно будет посмотреть на другую ее сторону.

Я сказал приглядывать за ней, поддерживать и попытаться увеличить количество товарищей, которые смогли бы изложить свое мнение Ичиносе. Он ответил сердечной благодарностью, похоже, на какое-то время успокоившись.

— А от Кей все еще ничего…

Я мог бы сказать ей, что на сегодня закончил, но мы так или иначе встретимся завтра в школе. Наверное, вполне достаточно будет тогда и дополнить объяснения.

Подумав так, я решил оставить все как есть и не связываться с ней.