— Эй, что смешного?

Каруизава сказала это, глядя на студентов, которые возвращались c раздевалок. Она сидела у окна, её волосы намокли, а капли воды падали с волос на землю.

Это было потому, что не так давно я толкнул Каруизаву в воду, хотя она и не хотела плавать. Она смотрела на других учеников с презрением и выглядела так, как будто её тошнило.

— Ты… Забудь об этом. Здесь нет ничего особенного, но, если мне и вправду надо это разъяснять, ты тоже относишься к тем людям.

Можно смело сказать, что в нашем классе у Каруизавы было больше всего подруг. В будние и выходные дни, она, вероятно, постоянно веселится, встречаясь с большим количеством друзей.

— Только неспособные находиться в центре внимания люди вроде меня могут смотреть свысока на группу тех людей.

— Ну, хотя это может быть и так…

Каруизава отчасти согласилась, но, по всей видимости, она не могла принять мои слова, поэтому продолжила говорить.

— Хоть я и считаю, что все люди мыслят одинаково, человек будет иметь негативное отношение к тому, что выходит за рамки его понимания. Может это и есть то, что называется его внутренним восприятием? Ведь бывают моменты, когда ты слепо веришь, что «это абсолютная истина», верно?

Каруизава сказала это не потому, что хотела похвастаться. Зная её обычное поведение, я никогда бы и не подумал, что она произнесёт такую осмысленную речь, поэтому и не мог не восхититься этими словами.

— Что? Я сказала что-то странное?

— Нет… Просто на этот счёт у меня схожие мысли.

Просто я ни за что бы и не подумал, что у Каруизавы и у меня была одинаковая точка зрения. Она прилагает достаточно много усилий, чтобы выдавать себя за ту, кем не является, но на самом деле она очень надёжный человек. Полагаю, что в настоящее время никто, кроме Хираты, об этом не знает.

Не глядя на неё, я поднял тему, касающуюся её шрама.

— Я думаю, что есть способ решить эту проблему.

Носить купальник не подразумевает показывать живот. Хотя ей потребуется быть более внимательной при переодевании, это вовсе не значит, что ей нельзя переодеваться. Другое дело, если бы над Каруизавой издевались, но я не думаю, что кто-либо будет приставать к ней во время переодевания.

— Дело не только в этом. Я просто не люблю плавать в общественном месте. И моё тело было бы выставлено напоказ, если бы я надела купальник.

— Так это потому, что ты не уверена в себе?

Я сказал это без злого умысла, но она, вероятно, истолковала мои слова иначе, потому ответила вопросом на вопрос.

— Ты не знаешь? В наши дни даже младшеклассники не носят школьные купальники.

— Серьёзно?

— Потому что сейчас можно носить любой вид купальников.

Другими словами, так же, как со временем исчезли блумерсы, школьные купальники тоже канули в лету.

— В конце концов, модный купальник, который я ношу сейчас, также разрешён.

Интересно, с какой целью школы приняли такое решение.

— … Ты сделал это потому, что ты хотел увидеть мой купальник?

— Не пойми неправильно. Я просто думал о том, достаточно ли ты насладилась отдыхом в бассейне.

После того, как сказал это, я вдруг осознал, что ляпнул слишком много.

— Хмф.

Каруизава притворилась, что не слышала этого и посмотрела на меня.

— Хоть я и не очень в этом уверена, думаю, что это хорошо, что сейчас я могу с тобой общаться.

Казалось, что она говорила это сама себе.

— Не только Хирата-кун, сейчас меня всё ещё окружают друзья. Однако, я всё это время скрывала себя настоящую, вот почему, как бы сказать, мне стало легче. Если бы всё было как обычно, я бы никогда этого не сделала, но я не смогла бы удержаться от мысли, что было бы неплохо поплавать. Это действительно невообразимо.

Так или иначе, Каруизава всё ещё не собиралась показывать себя настоящую, потому что она проводила четкую границу между «тем, что она может сделать» и «тем, что она не может сделать».

Каруизава несёт в себе психологическую травму и физический шрам, но от них нельзя так легко избавиться.

Возможно, я переоцениваю свои возможности, однако, если я смогу исцелить этого человека, тогда она наконец сможет искренне порадоваться прелестям жизни.