Бай Сяочи был заметно удивлён. Он мог бы принять слова Бай Сяочуня за пустую болтовню, если бы тот не использовал божественное сознание, чтобы действительно попытаться слиться с рукой суверена. Такая связь казалась полностью невозможной.

«Он всего лишь божественный. Даже не архей. И он всё равно пытается образовать связь с рукой суверена!» Он с трудом верил своим глазам. Несмотря на то что он наблюдал за тем, как аура руки суверена год за годом оказывала влияние на культивацию Бай Сяочуня, он до сих пор не мог понять, что же происходит.

«Что за секрет он скрывает?! Может быть, это связано с тем, что он происходит из вечных бессмертных областей?.. Может быть, он…» Бай Сяочи ещё сильнее распахнул глаза. Он не особо задумывался о вечных бессмертных областях, но сейчас невольно вспомнил легенду, о которой говорил его предыдущий хозяин.

Пока потрясённый дух управления веером стоял и наблюдал за тем, как Бай Сяочунь полностью объединялся с рукой суверена, он начал вливать в неё своё сознание… То, что раньше было только неясным контуром руки, теперь прояснилось, и он начал впитывать её образ своим сознанием. Это очень походило на то, как очень давно в секте Духовного Потока он медитировал, созерцая статую зверя.

Время шло. Один год. Три года. Пять лет… Вскоре пролетело десять лет. За всю эту декаду Бай Сяочунь даже не пошевелился. Он полностью погрузился в процесс поиска просветления. Хотя он не смог полностью слиться с рукой суверена, но его понимание достигло поразительного уровня. Наконец Бай Сяочунь пришёл в себя, и когда он открыл глаза, то их свет поразил Бай Сяочи до глубины души. В этот миг Бай Сяочунь излучал ауру, которую Бай Сяочи не мог ни с чем перепутать, какой бы слабой она не была.

— Аура суверена! — поражённо выдохнул он.

Не обращая внимания на шок Бай Сяочи, Бай Сяочунь медленно поднялся на ноги и посмотрел на свою правую руку. Его глаза сияли светом предсказаний, потом он сжал руку в кулак. При этом за его спиной появился огромный теневой император в императорских одеждах и короне. А его лицо было полной копией лица Бай Сяочуня. Кулак Неумирающего Императора!

Однако… этот император отличался от тех, что появлялись раньше… Его правая рука не сочеталась с его телом. Она выглядела точно так же, как волчья лапа суверена! Всё, вплоть до костей, плоти и крови было ровно таким же, как у суверена, и она источала ауру суверена, которая, казалось, была гораздо мощнее, чем прежде. Эта аура могла потрясти как божественных, так и археев.

И чтобы достичь этого, Бай Сяочуню потребовалось десять лет медитации. Он смог встроить руку суверена в кулак Неумирающего Императора, сплавив их воедино. Сжав правую руку в кулак, он нанёс удар в воздух! Сразу же появилась аура, заполняя пустоту ослепительным светом и рождая мощный шквал ветра, пронёсшийся по всему повреждённому вееру… Любой божественный или архей, увидев подобное, был бы потрясён до глубины души! Веер задрожал, а глаза Бай Сяочи чуть не вылезли из орбит. «У него и правда получилось…» Бай Сяочунь посмотрел на свою новую руку и тихо сказал:

— С этих пор мой Кулак Неумирающего Императора будет называться Кулак Неумирающего Суверена! Он сочетается с моей Сутрой Прошлого и Сутрой Жизни и Смерти в Настоящем. Он станет моим козырем, который я смогу использовать в бою с археем!

В его глазах появилась решимость, он слетел с руки суверена и поспешил обратно к Башне Жизни и Смерти. Там он с нетерпением в сердце использовал божественное сознание, чтобы посмотреть, как дела. Чжоу Цзымо и Сун Цзюньвань всё ещё спали. Однако на их лицах уже было гораздо больше красок, а значит их жизненная эссенция постепенно восстанавливалась. Крутыш тоже быстро поправлялся. Что касается Сун Цюэ, то он остался без изменений, что вызвало у Бай Сяочуня тихий вздох.

Тут в его глазах сверкнул холодный свет и он взмахнул рукой. Сразу же из бездонной сумки показалась тускло светящаяся душа. Она принадлежала коварному принцу, он уже давно впал в беспамятство, у него не было никаких сил, чтобы сопротивляться Бай Сяочуню, когда тот взял его в руки.

— Как я могу дать тебе быстро умереть?

Всё это время Бай Сяочунь был сфокусирован на достижении позднего уровня божественного, а потом на создании Кулака Неумирающего Суверена. До сих пор у него не было времени для того, чтобы разобраться с коварным принцем.

— Ты же любишь менять тела? А ещё марионеток?

В его глазах горел беспощадный гнев, он взмахнул рукой, заставляя потоки нужных материалов появиться из повреждённого веера. Потом они быстро превратились в марионетку, куда он поместил душу коварного принца. После этого сознание до какой-то степени вернулось к коварному принцу, и когда он понял, что заключён в тело марионетки, то в ужасе посмотрел на Бай Сяочуня.

— Как ты смеешь так поступать со мной, Бай Сяочунь! Мой отец император никогда не простит тебя! Он определённо найдёт тебя!

— Твой отец император? Хм. Император уже давно не отец тебе. Но не волнуйся, я до сих пор твой враг.

Выполнив жест заклятия правой рукой, он заставил марионетку, в которой был коварный принц, пуститься в дикий пляс перед огромной башней, точно так же, как тогда во дворце принц заставлял танцевать свои марионетки. Те марионетки потеряли свои жизни, чтобы так танцевать, а коварный принц потерял свою душу. Пока он продолжал дико отплясывать, его ужас нарастал. В конце концов дикие движения танца заставили его душу медленно рассеиваться. Очевидно, что его убивали тем же способом, каким он сам мучил своих жертв.

— Что за чушь! — внезапно выпалил он. — Почему это вдруг император мне не отец?!

Бай Сяочунь лишь холодно хмыкнул и пошёл прочь. Он просто хотел оставить коварного принца танцевать до смерти, пока душа не рассеется до конца.

— Тебе же нравятся танцы, — сказал он, не оглядываясь. — Так танцуй, пока не умрёшь.

— Нет! Этого не может быть! Отпусти меня, Бай Сяочунь. Я больше никогда не стану докучать тебе, я обещаю. Я гарантирую это…

К сожалению, его мольбы встретили полное безразличие. Бай Сяочунь слишком сильно ненавидел его. Так коварный принц был погружён в дикие пляски целых девять дней. К этому времени тело марионетки продолжало танцевать, но душа почти полностью рассеялась. У него почти не осталось самосознания. На десятый день… он встретил свою смерть в танце, его душа полностью канула в небытие. При этом марионетка остановилась, а потом рассыпалась на составные части… Бай Сяочунь наблюдал за этим издалека, а Бай Сяочи стоял рядом с ним и был напуган как никогда.

— Даже смерть не может стереть твои преступления! — сквозь сжатые зубы проговорил Бай Сяочунь, ненависть до сих пор не исчезла из его сердца. Наконец, он встал и пошёл собирать то, на что рассыпалась марионетка. В это время выражение лица Бай Сяочи сильно изменилось и он полетел к краю веера, чтобы посмотреть вдаль в пустоту. Послышался мощный грохот и колебания, которые заставили повреждённый веер задрожать и сменить направление движения по своей воле.

— Вторая половина веера! — обрадованно закричал Бай Сяочи. — Вторая половина!

У Бай Сяочуня отвисла челюсть и он появился на одной из пластин веера. Всматриваясь в пустоту, он заметил вдалеке сияющую точку, летящую в их сторону на большой скорости.