Так была официально учреждена династия Архимператора! С этих пор настал новый порядок… В вечных бессмертных областях теперь было три силы! Всё стало именно так, как задумывалось изначально. Хотя династия Архимператора и попала в игру очень поздно, но она всё равно заняла в ней своё законное место!

Бай Сяочунь был очень рад, что стал архимператором и мог теперь раздавать всем приказы. Конечно, он быстро обнаружил, что хотя у него и была возможность отдавать приказы, но когда дело касалось управления страной, то Небесный Грандмастер был куда компетентнее. Более того, каждый раз, когда Бай Сяочунь появлялся на людях, это всегда создавало много шума. Учитывая, насколько все были заняты, Бай Сяочунь наконец вздохнул и решил, что лучше всего для него просто оставаться духовным лидером страны. К тому же его не особо волновала политическая власть. Его даже не смущало, что когда-то в диких землях Небесный Грандмастер уже управлял страной с императором-марионеткой в очень похожей манере. В конце концов, пока его основа культивации достаточно высока, он в любой момент мог вмешаться и взять своё.

Теперь, когда в вечных землях официально появилась династия Архимператора, всё больше культиваторов из мира Достигающего Небес приходило, чтобы присоединиться к ней. Вскоре они смогли погрузиться в мирную и спокойную жизнь, которой у них не было уже очень давно.

Тем временем животы Сун Цзюньвань и Чжоу Цзымо становились всё больше. Небесный Грандмастер, Ли Цинхоу и остальные представители старшего поколения гораздо сильнее беспокоились по этому поводу, чем Бай Сяочунь, именно они делали всё, чтобы двум женщинам жилось комфортно и спокойно. Их резиденции строго охранялись, множество предосторожностей соблюдалось для того, чтобы ничего ненароком не случилось. Что касается Бай Сяочуня, то он больше не скучал и не маялся от безделья, он каждый день проводил с Сун Цзюньвань и Чжоу Цзымо, помогая заботиться о них, ему нравилась тёплая нежность, которую он уже давно не испытывал.

Однако то, что жён было больше одной, продолжало доставлять ему большие проблемы. Сун Цзюньвань и Чжоу Цзымо были очень гордыми и вспыльчивыми. А сейчас к тому же они были более эмоциональными, чем когда-либо. То, как они враждебно смотрели друг на друга, несколько раз чуть не подравшись, очень беспокоило Бай Сяочуня. А когда Хоу Сяомэй увидела, как обстоят дела, она тоже стала очень раздражительной. Чем больше она думала над ситуацией, тем больше не хотела с ней мириться. И вот однажды она решила тайно попросить помощи у Ли Цинхоу…

Ли Цинхоу был для Бай Сяочуня как отец, поэтому в династии Архимператора он занимал уникальную позицию. Все даосские спутницы очень уважали его. Хотя Сун Цзюньвань не приходила навещать его каждый день, но она раз в несколько дней обедала с ним. Даже более упрямая и своевольная Чжоу Цзымо находила время, чтобы навестить его. Однако среди трёх невесток Ли Цинхоу больше всего нравилась Хоу Сяомэй. В конце концов, она начала свой путь культивации в секте Духовного Потока, на Вершине Душистых Облаков под его управлением. Бай Сяочунь и Хоу Сяомэй взрослели на глазах у Ли Цинхоу.

Выслушав горести Хоу Сяомэй, Ли Цинхоу какое-то время обдумывал ситуацию, а потом вздохнул. Он навёл справки и узнал, что и Сун Цзюньвань и Чжоу Цзымо забеременили после того, как вместе с Бай Сяочунем оказались под действием пилюли афродизиака.

Однажды после визита к Сун Цзюньвань и Чжоу Цзымо Бай Сяочунь вернулся в главный зал и сел на своё место, когда пришёл Ли Цинхоу.

— Дядя Ли! — тут же поднимаясь на ноги, воскликнул он. Его абсолютно не волновало, что теперь он архимператор, для него Ли Цинхоу всегда был как отец.

Ли Цинхоу очень радовался за Бай Сяочуня. Он часто думал про того мальчика на вершине горы Хохолок среди молний и с палочкой благовония. Шаг за шагом этот мальчик достиг таких высот, что Ли Цинхоу был им чрезвычайно горд. Они вдвоём сели и стали вспоминать о былом, время от времени Ли Цинхоу давал ему небольшие советы. И что бы тот ни говорил, Бай Сяочунь всегда согласно кивал. Спустя время горения палочки благовоний Ли Цинхоу внезапно прочистил горло.

— Послушай, Сяочунь, а у тебе ещё остались пилюли афродизиака?

— А? — выпалил Бай Сяочунь. Он сразу подумал, что дядя Ли пришёл к нему не просто так, и вот наконец он узнал причину. Несколько раз моргнув, Бай Сяочунь хлопнул себя по бедру. — А… Тебе кто-то нравится, да, дядя Ли? Кто это?

Ему действительно было очень любопытно. Конечно, Ли Цинхоу всегда нравилась учитель Большого Толстяка Чжана Сюй Мэйсян. К сожалению, она пропала: даже после того как большая часть людей из мира Достигающего Небес собрались вместе, её так и не удалось отыскать. Возмущённо посмотрев на него, смущённый Ли Цинхоу ответил:

— Зачем же так бурно реагировать? Если у тебя есть, то мне нужна всего одна.

— Если бы кто-то другой спросил меня об этом, то я бы сказал, что у меня они давно закончились. Но для тебя у меня, конечно, найдётся. Вот, возьми.

Бай Сяочунь невольно улыбнулся тому, как, казалось, к Ли Цинхоу снова вернулась молодость. По правде говоря, у него оставалось совсем немного пилюль афродизиака. Более того, после того, что случилось с Сун Цзюньвань и Чжоу Цзымо, он очень осторожно относился ко всему, что касалось этих пилюль. Достав пузырёк, он передал его Ли Цинхоу. Знающе усмехнувшись, Бай Сяочунь посмотрел на Ли Цинхоу и сказал:

— Дядя Ли, ты стареешь, тебе нужно больше заботиться о здоровье. С этими вещами надо поосторожнее, смотри не хвати лишку, ладно? В этом пузырьке восемь пилюль и…

— Кончай нести чушь! — холодно оборвал его Ли Цинхоу, забирая пузырёк.

— А, понятно, понятно. Ты немного застенчивый, поэтому тебе нужно что-то по-настоящему сильнодействующее. Ха-ха-ха! Понимаю, — Бай Сяочунь действительно наслаждался этой ситуацией и не сдерживал смех. — Хотя, если тебе кто-то нравится, дядя Ли, то тебе вовсе не нужно использовать эти пилюли… Тебе просто нужно понять, как завоевать её сердце. Позволь мне научить тебя, — похлопав себя по груди, он продолжил: — Поверь мне, я не хвастаюсь, когда говорю… Тут Ли Цинхоу больше не выдержал. Гневно глянув на Бай Сяочуня, он развернулся и ушёл. Посмеиваясь, Бай Сяочунь прокричал ему вслед:

— Не забудь дядя Ли, не прими эту пилюлю по ошибке внутрь. Достаточно будет всего немного порошка от неё. Не перестарайся!

Прежде чем выйти, Ли Цинхоу остановился, оглянулся и со значением посмотрел на Бай Сяочуня. Потом он кивнул.

— Немного порошка и всё! — повторил Бай Сяочунь. — Хорошо?

Тут он внезапно ощутил, что происходит что-то странное. Должно быть, что-то во взгляде Ли Цинхоу натолкнуло его на мысль, что в этой истории скрывается что-то ещё… Однако он никак не мог представить, что бы это могло быть.

«Дядя Ли — отличный человек, просто он немного застенчивый, вот и всё».

Думая о том, что будет, когда дядя Ли применит пилюлю, Бай Сяочунь начал мурлыкать себе под нос незатейливую мелодию и вернулся на трон.

В этот вечер…

Хоу Сяомэй быстро шла по императорскому дворцу, стараясь ровно дышать. У неё было две пилюли афродизиака, по одной в каждой руке, и она постоянно напоминала себе слова Ли Цинхоу.

«Я должна раздавить их. Я должна раздавить их».

Наконец она добралась до комнаты Бай Сяочуня. Притормозив, чтобы взять себя в руки, она огляделась, и на её лице появилась улыбка, делающая её прекрасной, как только что распустившийся цветок.

— Большой Братик Сяочунь, ты тут?

Бай Сяочунь занимался медитацией. Когда он услышал голос Хоу Сяомэй, то быстро открыл дверь в комнату и увидел её, окутанную лунным светом. Он не ожидал, что она придёт. В конце концов, это был её первый визит после возвращения.

— Сяомэй, ты… — но не успел он договорить, как она моргнула несколько раз и зашла к нему в комнату. А потом она просто сдавила кулачки. Послышалось два хлопка. — Что это за звук? Кажется, я уже слышал такой раньше…

И тут по комнате начал распространяться розовый туман…

— Это… это… пилюля афродизиака?! — его глаза широко распахнулись, и он попятился назад. Но потом мягкое, тепло тело обняло его. — Как у тебя оказалась пилюля афродизиака?!

Всё перед его глазами заволокло розовой дымкой, а гипнотический голос Хоу Сяомэй прошептал на ухо:

— Дядя Ли дал его мне её.

И тут Бай Сяочунь упал на спину, а всю комнату затопил розовый туман.