Выглядело это неимоверно. На кораблях находились десятки тысяч людей, и большинство из них обладали кровью мира Достигающего Небес. До того как святой император успел среагировать, Бай Сяочунь воскликнул:

— Ты что, подсел на то, чтобы заводить детей, мастер Хрюкохмык? То же самое произошло с тобой в диких землях и вот опять в вечных бессмертных областях, да ты… просто неисправим! Ты наплодил целую секту!

Бай Сяочунь был под слишком сильным впечатлением. Когда-то он думал, что в этом вопросе Крутыш просто неповторим, однако тот и в подмётки не годился мастеру Божественных Предсказаний. Но тут Бай Сяочуня озарило. Он вспомнил, сколько проблем приносит жизнь с всего лишь двумя женщинами, в то время как у мастера Божественных Предсказаний их было десятки тысяч… При этом казалось, что все они отлично ладят, что сразу же заставило Бай Сяочуня почувствовать зависть.

Мастер Божественных Предсказаний выглядел немного смущённо, он пытался придумать, что сказать, но тут прибыли Небесный Грандмастер и другие могущественные эксперты из города. Когда они увидели святого императора, то удивились, и, хотя не знали, зачем он пришёл, сразу же поприветствовали его. Потом они проводили мастера Божественных Предсказаний, Лу Юньтао и ещё десятки тысяч человек, прибывших с ними, в город Архимператора.

Бай Сяочунь смотрел на это, ощущая лёгкое головокружение. Внезапно он вспомнил, как мастер Божественных Предсказаний хотел что-то сказать ему перед уходом, и тут он всё понял. Очевидно, что переезд семьи в десятки тысяч человек был не таким простым делом. Из плюсов — приезд мастера Божественных Предсказаний ослабил напряжение между Бай Сяочунем и святым императором. Учитывая, что мастер Божественных Предсказаний и другие важные чиновники уже увидели, что прибыл святой император, Бай Сяочунь решил, что его можно и пригласить в императорский дворец.

Однако святой император до сих пор был потрясён случаем с мастером Божественных Предсказаний. Убедившись, что черепашки нигде нет, он уселся во дворце в городе Архимператора и продолжил болтать с Бай Сяочунем.

— Второй брат, как ты назвал того человека? Мастер Хрюкохмык? Вот это я называю настоящим талантом! Он в одиночку наплодил целую секту! Ты не против, если я заберу этого мастера Хрюкохмыка с собой, второй брат? Таких талантов будет слишком не хватать в династии святого императора! — святой император действительно оказался сильно впечатлён тем, как мастеру Хрюкохмыку удаётся сохранять мир и гармонию в такой большой семье.

Бай Сяочуню не очень понравилась реакция святого императора. Но он тоже завидовал способностям мастера Божественных Предсказаний. И ещё хуже ему становилось от мысли, сколько ему приходилось страдать от своих даосских спутниц. Если бы святой император не попросил разрешения забрать мастера Божественных Предсказаний, то Бай Сяочуню, возможно, удалось бы сдержать свои эмоции. Но сейчас он ощутил сильное раздражение.

— Думаешь, это впечатляюще? Ну, до меня ему далеко, — после этого он хлопнул по бездонной сумке, и сразу же из неё вылетели любовные письма, образовавшие гору перед святым императором. Сразу же почувствовав себя лучше, Бай Сяочунь гордо сказал: — Видишь эти любовные письма? Все они адресованы мне. В мире Достигающем Небес мне достаточно было кивнуть и ко мне набежало бы гораздо больше жён и наложниц, чем у мастера Божественных Предсказаний.

Когда святой император увидел, с какой непринуждённостью Бай Сяочунь продемонстрировал ему такое множество любовных писем, он снова удивился. Некоторые письма уже пожелтели от времени…

— И ты всё это время хранишь их?.. Они пережили даже гибель твоего мира?.. — святой император внезапно ощутил, что его понимание жизни достигло нового уровня. Сначала мастер Божественных Предсказаний с его семьёй в десятки тысяч человек, а потом ещё и Бай Сяочунь с горой любовных писем.

После того как святой император оказался поражён количеством писем, Бай Сяочунь почувствовал себя увереннее. Но затем, когда он уже хотел продолжить хвастать, он ощутил, как в зал проникло три потока божественного сознания… Они принадлежали Чжоу Цзымо, Сун Цзюньвань и Хоу Сяомэй. Услышав, что прибыл святой император, они забеспокоились и стали переживать за Бай Сяочуня, но знали, что просто прийти в зал будет неуместно. Поэтому они отправили немного божественного сознания, чтобы проверить, что там происходит.

Если бы они были в императорском дворце в городе Святого Императора, то даже божественное сознание не помогло бы им наблюдать за археем. Но тут в городе Архимператора во дворце были магические формации, которые позволяли им это делать. Первым, что они увидели, была гора любовных писем. Почти сразу же потоки божественного сознания стали мощнее, они сосредоточились на любовных письмах, а потом внезапно исчезли. Бай Сяочунь помрачнел, выражение лица святого императора тоже изменилось. Прочистив горло, святой император спросил:

— Что ты хотел сказать, второй брат? Однако у Бай Сяочуня больше не было настроения продолжать этот разговор. Криво усмехнувшись, он собрал любовные письма, а потом, стараясь сделать вид, что ничего не произошло, продолжил болтать, сменив тему. Святой император, убедившись, что черепашки поблизости нет, решил, что, учитывая ситуацию, сейчас ему лучше не задерживаться в городе. Поэтому он ушёл. Бай Сяочунь рассеянно вышел его провожать, время от времени виновато поглядывая на дворец.

«Да что тут такого? Это просто любовные письма. Я же не просил, чтобы мне их писали!» Стараясь подбодрить себя, он отправился обратно в личные покои, где хотел провести несколько дней в уединённой медитации. Однако его планам не суждено было сбыться… Тем же вечером Сун Цзюньвань, Чжоу Цзымо и Хоу Сяомэй, забыв о разногласиях, все вместе объявились у него в комнате.

Бай Сяочунь почувствовал себя ещё более виновато, особенно учитывая беременность Сун Цзюньвань и Чжоу Цзымо. Хотя обе женщины улыбались, но в их глазах читалось явно что-то недоброе, что заставило его взвыть про себя. Хоу Сяомэй не знала, забеременела она или нет, но по какой-то причине она положила руки себе на живот и не сводила глаз с Бай Сяочуня. Первой заговорила Сун Цзюньвань.

— Сяочунь, зачем приходил святой император? — её голос был тёплым и звучал очень зрело. Если бы не убийственный взгляд, то её можно было бы принять за идеал женской добродетели.

— А… это из-за того проклятого черепашки. Он сбежал! Вы же знаете черепашку, верно? Не знаете? Тогда давайте я расскажу, как мы встретились. Ты тоже часть этой истории, Цзюньвань, — улыбаясь, Бай Сяочунь уже приготовился углубиться в детали, но тут Чжоу Цзымо холодно хмыкнула и перебила его.

— Не пытайся уйти от темы, Бай Сяочунь. Давай, расскажи нам правду! Ты завидуешь мастеру Божественных Предсказаний?

— Завидую? — громко переспросил Бай Сяочунь. — Да ты смеёшься?! — хотя он почти дрожал от волнения, но он сделал возмущённый и растерянный вид. — Я бы никогда не стал ему завидовать! Это он мне завидует! Говоря о мастере Божественных Предсказаний, нужно признать, что ему жизни действительно пришлось нелегко. Цзымо, ты помнишь те племена в диких землях? Когда я возвращался в регион Достигающий Небес, ты провожала меня часть пути, помнишь? Я…

Он уже хотел продолжить, но тут Хоу Сяомэй упёрла руки в боки. Горячась словно острый перчик, она сказала:

— Большой Братик Сяочунь, ты теперь архимператор! Хотя времена сейчас мирные, но ты не можешь отлынивать. Тебе нужно как следует работать над своей культивацией. Сосредоточься!

— Я… — начал Бай Сяочунь, но тут его перебила Сун Цзюньвань.

— Сяомэй полностью права. Сяочунь, у тебя очень много важных обязанностей! Хотя мы втроём не можем тебе ничем особо помочь, но, по крайней мере, мы можем немного разгрузить твой разум. Давай. Отдай нам твои любовные письма. С этих пор мы позаботимся о них.

— Я… — не успел он ничего объяснить, как Чжоу Цзымо, у которой было меньше всего терпения, подошла, держась одной рукой за живот, и забрала его бездонную сумку. Конечно, он не посмел ей помешать, а она полностью высыпала из сумки все любовные письма…

При этом сердце Бай Сяочуня обливалось кровью и он ощущал, будто его душат. Ему казалось, что Чжоу Цзымо отнимает у него не любовные письма, а все романтические чувства, что существовали в его сердце. Очень довольные собой, три женщины забрали его любовные письма и ушли, оставив его стоять в одиночестве чуть не плача. Когда они ушли, ему хотелось ухватиться хоть за что-нибудь, но руки оставались пустыми.

— Мои любовные письма…