Ли Цинхоу произнёс имя Бай Сяочуня неуверенно и с сомнением. Сейчас он не знал точно, снится ему это или всё происходит наяву. После того как его взял в плен Двор Реки Дао, его не пытали, а просто забросили в темницу и забыли про него. Хотя он не слишком переживал о том, жив он сам или мёртв, но ему была ненавистна мысль, что его использовали, чтобы заманить Крутыша в ловушку. В конце концов он никак не смог повлиять на итог. Он не мог даже покончить с жизнью. Ему оставалось лишь наблюдать, как Крутыш попал в западню. Потом его начала терзать вина.

Хорошо, что за последующие полгода патриарх Реки Дао так и не смог заполучить Крутыша. Однако Ли Цинхоу не переставал винить себя за ту рану на шее, которую получил Крутыш. В то же время его ненависть к Двору Реки Дао только увеличилась. Хотя теперь он стал просто бесполезным узником, гниющим в темнице, его существование поддерживала ненависть. Пока существовал Двор Реки Дао, он не мог позволить себе умереть.

Он стискивал зубы и терпел воздействие странных сил подземелья, которые высасывали из него энергию основы культивации и жизненные силы. Он становился слабее и слабее, но продолжал держаться за жизнь. Благо, он культивировал особую технику, основанную на силе растений и растительной жизни, и она предоставляла ему особую защиту. В эти критические времена именно его полная сосредоточенность на ненависти к Дворе Реки Дао позволила ему выжить. И… Бай Сяочунь!

Он часто вспоминал парнишку, которого он привёл в секту, забрав с горы Хохолок много лет назад. Хотя Бай Сяочуня уже давно не было в секте, он хотел снова увидеться с ним. Он хотел защитить его. Он беспокоился, что если не будет присматривать за ним, то тот вызовет такие бедствия, с которыми не сможет справиться. Это тоже стало частью намерения, помогающего ему перенести все те страдания, которые выпали на его долю. Теперь, когда он услышал оглушительный грохот снаружи, то открыл глаза и, увидев Бай Сяочуня, решил, что, скорее всего, ему привиделось.

Когда Бай Сяочунь услышал своё имя, то по его телу пробежала дрожь и глаза наполнились слезами. Голос Ли Цинхоу был слабым, но наполненным такой теплотой и нежностью, что у Бай Сяочуня комок застрял в горле.

— Дядя Ли, — сказал он, и слёзы покатились у него по щекам. Хотя его боевая мощь позволяла ему расправиться с дэвами и он обладал самым высоким статусом, но когда он был с Ли Цинхоу, он снова становился тем же самым Бай Сяочунем, который стоял на горе Хохолок и, боясь молний, зажигал палочку благовоний уже в тринадцатый раз.

Он наклонился и обнял Ли Цинхоу. Со слезами, он использовал силу своей основы культивации, чтобы передать энергию Ли Цинхоу и помочь ему немного залечить ранения. В то же время он понял, насколько Ли Цинхоу ослаб, и слёзы из глаз полились ещё сильнее. На голове Ли Цинхоу были седые волосы, а на лице показались морщины, делая его человеком средних лет. Очевидно, что полгода в заключении не прошли даром. Он больше не выглядел таким, каким помнил его Бай Сяочунь: элегантным и изысканным, культиватором эшелона Наследия, гордым и несгибаемым главой Вершины Душистых Облаков.

Ли Цинхоу по-прежнему не до конца понимал, что происходит, когда он отпрянул от Бай Сяочуня и посмотрел на него. Несмотря на свою слабость, он протянул руку и нежно потрепал Бай Сяочуня по щеке.

— Это действительно ты?.. Как же ты вырос, малыш. Хорошо, сейчас не время для слёз… — он вытер влагу с лица Бай Сяочуня, полностью убеждённый, что перед ним всё тот же юноша, которого он когда-то привёл с горы Хохолок.

— Это я, дядя Ли… Я вернулся! — Бай Сяочунь вытер глаза и помог дяде Ли подняться на ноги. Благодаря его помощи Ли Цинхоу уже ощутил внутри немного энергии. Он улыбнулся.

— Самое главное, что ты вернулся, остальное не имеет значения… — в его улыбке читались одобрение, радость и доброта. Он был культиватором зарождения души и, несмотря на буйство эмоций внутри, сохранял контроль и просто улыбался Бай Сяочуню.

Не успел он спросить о том, как Бай Сяочунь поживал все эти годы, как невольно оглядел окружавший их кратер. При помощи Бай Сяочуня они вылезли оттуда, и Ли Цинхоу увидел руины семи гор, составляющих ранее Двор Реки Дао, а также перепуганных учеников секты, которые разлетались вдалеке. После этого Ли Цинхоу больше не смог сдерживать радость. Продолжая оглядываться, он спросил:

— Один из наших патриархов наконец-то достиг прорыва? Где он?

Он решил, что один из патриархов секты Противостояния Реке смог достичь уровня дэва и пришёл, чтобы вызволить его из подземелий Двора Реки Дао. Но тут он внезапно засомневался. В конце концов, даже после прорыва один патриарх не смог бы настолько сильно разрушить Двор Реки Дао. Тут он уже начал подозревать, что прорыв совершили сразу два патриарха. Однако это казалось ещё менее вероятно, чем первое предположение. Бай Сяочунь моргнул несколько раз и прочистил горло.

— Эм… дядя Ли, никто из патриархов не совершил прорыва… Кроме нас двоих тут никого нет.

Теперь, когда он вызволил Ли Цинхоу, стресс начинал проходить, и он постепенно возвращался к своему обычному состоянию и поведению. Поэтому он не мог удержаться от некоторого самодовольства. У Ли Цинхоу отвисла челюсть. Он посмотрел на руины, потом на Бай Сяочуня, и внезапно громко и звонко рассмеялся. Хлопнув его по плечу, он произнёс:

— Отлично! Превосходно! Замечательно!

Он не стал спрашивать подробности. Ему это было ни к чему. Он просто порадовался за Бай Сяочуня в своём сердце. Ребёнок, которого он когда-то привёл в секту, стал ужасающей фигурой. Его расстраивало только то, что птенец уже покинул гнездо, чтобы летать в бескрайнем небе, ему больше не нужна была чужая защита. Ли Цинхоу одновременно ощущал радость и был немного разочарован. Эта реакция Ли Цинхоу очень обрадовала Бай Сяочуня. Довольный собой, он взмахнул рукой и сказал:

— Это ещё ничего, дядя Ли. Ты понятия не имеешь, насколько невероятным я был в диких землях. Я…

Не успел он продолжить, как в небе раздался свистящий звук и появился Крутыш, который только сейчас нагнал его. Как только он прилетел, он сразу же увидел руины Двора Реки Дао и Ли Цинхоу. Казалось, он ничуть не удивился, что Бай Сяочунь смог разрушить целую секту. Он обрадованно уменьшился до нормальных размеров и поспешил к Ли Цинхоу, чтобы потереться об него головой. У Ли Цинхоу сердце закололо от теплоты и угрызений совести. Нежно гладя Крутыша по голове, он посмотрел на покрывавшие его тело шрамы и вздохнул.

— Я всегда надеялся, что смогу помочь тебе отомстить, Крутыш, но теперь мне уже не нужно ничего делать. Твой отец уже помог тебе, — улыбаясь, Ли Цинхоу оглядел руины, а потом снова с гордостью посмотрел на Бай Сяочуня. — Пойдём, Бай Сяочунь. Возможно Двор Реки Дао ещё сможет как-то выжить, но им определённо понадобится много времени на восстановление. Если они вообще смогут это сделать.

— Спокойно, дядя Ли, нам ещё многое предстоит сделать, — оглядевшись, Бай Сяочунь повернулся к Крутышу. — Крутыш, за нами же последовали другие ученики, верно? Почему их до сих пор нет? Почему бы тебе не встретить их и не привести сюда?

Крутыш не знал, что задумал Бай Сяочунь, но он никогда не отказывал ему. Поэтому он сразу же отправился в путь и через короткое время вернулся с более чем тысячей воздушных кораблей за спиной. Культиваторы в кораблях, увидев, во что превратился Двор Реки Дао, не могли сдержать поражённых вздохов. Они посмотрели на Бай Сяочуня восхищёнными взглядами и соединили руки, здороваясь:

— Приветствуем, патриарх! Приветствуем, старейшина Ли.

Их слова подтвердили то, о чём уже и так подозревал Ли Цинхоу. Широко улыбнувшись, он посмотрел на Бай Сяочуня, который покачал головой и прочистил горло. Немного смутившись, он помахал рукой.

— Ладно, хватит этого. Поскорее расчистите завалы. Двор Реки Дао оказался разрушен слишком быстро и неожиданно, все сбежали. Здесь определённо оставили множество сокровищ. Надо их все срочно забрать!

К этому моменту его сердце уже быстро забилось, невольно ощущая оживление, как при обчищении кланов в прошлом. Однако тогда он обчищал кланы. А сейчас впервые он руководил обчищением секты.

В ответ на его слова глаза более тысячи учеников засияли. Они сразу же принялись расчищать завалы, ища сокровища Двора Реки Дао. В глазах Ли Цинхоу показалось ещё больше одобрения, и он подметил для себя, насколько вырос Бай Сяочунь. Даже сам он совсем забыл о том, что можно обобрать врага до нитки.

— Ты абсолютно прав, Сяочунь. Многолетние резервы Двора Реки Дао здорово помогут секте Противостояния Реке!

Однако как только Ли Цинхоу это произнёс, Бай Сяочунь нахмурился. Оглядев учеников секты Противостояния Реке, он произнёс:

— Да вы же понятия не имеете, как обчищать секту! Ай-яй. Смотрите, вон там больше камней, чем в других местах. С первого взгляда ясно, что там должно быть скрыто какое-то сокровище. Расчистите там всё!

— А теперь посмотрите на это! Подойдите сюда. Этот валун определённо излучает магическую силу. Под ним точно должно быть спрятано ценное сокровище.

— Ай-яй. Посмотрите на себя! Чем вы там занимаетесь? Нужно отодрать эту плитку с пола! Она же сделана из духовных камней!

К сожалению для Бай Сяочуня, никто из его людей не знал, как обчищать секты.