Пришла ночь. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был тихий плеск волн о берег, навевающий спокойствие. Бай Сяочунь сидел со скрещенными ногами и медитировал, его сердце постепенно успокоилось. Он сделал свой выбор ещё давно на поле боя. Он приехал на остров Достигающий Небес, для того чтобы заполучить пилюлю долгожительства, убедиться, что с Хоу Сяомэй всё в порядке и… выяснить, почему же он был так одержим Ду Линфэй. Он не размышлял о прошлом, а просто тихо ждал.

На острове по-прежнему ощущалось давление, из-за тишины — за исключением плеска волн — это давление ощущалось ещё острее. В результате приехавшие находились в ещё большем благоговении перед островом, чем когда-либо.

Чем выше была основа культивации, тем больше люди были подвержены таким ощущениям, потому что чётко видели, как аура на острове дестабилизирует их основу культивации и заставляет голову идти кругом. Эта аура могла при желании полностью уничтожить их. Это была самая сильная из аур, способная угрожать даже небесам. На самом деле, казалось, что даже небеса готовы склониться перед её источником. Такая аура полного доминирования и превосходства могла принадлежать только одному человеку в мире Достигающем Небес — Божественному. От осознания этого культиваторы с четырёх рек испытывали ещё больше энтузиазма, чем раньше. От одной мысли стать учеником Божественного они приходили в невероятное волнение.

Даже дэвы не могли справиться со своими эмоциями. В конце концов, в правилах не говорилось, что учеником может стать только культиватор зарождения души. Нужно было лишь стать первым человеком, выбравшимся с испытания огнём. Хотя уровень основы культивации и мог сыграть в этом свою роль, всё же большей частью всё зависело от удачи. Поэтому хотя дэвы и имели преимущество, но оно могло лишь в какой-то мере помочь им.

Ночь становилась всё темнее, и приехавшие культиваторы всё глубже погружались в транс, практикуя культивацию. Никто не выходил из отведённых им помещений. Не то чтобы им не хотелось, просто у них не хватало на это смелости. И дело было не только в предупреждении Ду Линфэй. Давление на острове сразу давало понять, что только самоубийца может выйти за дверь.

Бай Сяочунь тоже решил не выходить, он просто сидел и ждал. Поздней ночью он открыл глаза и посмотрел на переднюю дверь. Почти в тот же миг снаружи донёсся голос:

— Можно войти?

Только эти слова были произнесены и больше ничего. Бай Сяочунь отправил к двери божественное сознание и обнаружил за дверью Ду Линфэй. Теперь она уже не была так торжественно одета, как днём. Скромное белое платье делало её похожей на ту Ду Линфэй, которую он встретил в секте Духовного Потока. Это заставило Бай Сяочуня немного задуматься. Затем он взмахнул рукой и дверь распахнулась, открывая вид на улыбающуюся Ду Линфэй.

Их взгляды встретились. Они были всё теми же людьми, что и много лет назад. Однако в этот раз Бай Сяочунь решил, что не стоит звать её масей.

— Давно не виделись, — сказала она. Когда она увидела, что Бай Сяочунь не хочет ничего говорить в ответ, она тихо засмеялась и вошла внутрь. Заправив локон волос за ухо, она произнесла: — Почему ты молчишь?

На её лицо падал лунный свет, из-за чего она выглядела словно изысканный нефрит. В ней присутствовало нечто прекрасное, чистое и светлое. Когда Бай Сяочунь ощутил запах её духов, его сердце забилось быстрее. Немного помедлив, он решил сказать правду:

— Я не знаю, что сказать.

Видя, что он продолжает сидеть, она села со скрещёнными ногами напротив него и положила руки себе на колени.

— Почему бы тебе не рассказать про время, проведённое в диких землях? — спросила она без капли раздражения. Он вдохнул и снова ощутил запах её духов.

Потом он кратко рассказал ей о своих приключениях в диких землях, но не упоминая о своей тайной личности. В итоге он посмотрел ей в глаза и, глубоко вздохнув, произнёс:

— Спасибо тебе за ту душу дэва.

Он не сказал ей, что смог сформировать небесное Дао зарождения души, только вскользь упомянул основные события в диких землях. Она не стала расспрашивать подробнее. Казалось, что они оба сдерживаются и не говорят то, что действительно хотели сказать друг другу.

Наконец они оба замолчали. Хотя они хорошо смотрелись вместе — два силуэта на фоне лунного света, — но они оба ощущали, что сейчас словно незнакомцы друг другу. Звуки прибоя обволакивали их, казалось, пытаясь сблизить, но безуспешно. Прошло какое-то время, и Бай Сяочунь наконец спросил:

— Кто же ты на самом деле?..

Это был тот же самый вопрос, который он уже задавал ей перед тем, как отправиться на великую стену. Тогда она обещала ему, что всё расскажет, когда он вернётся. Поэтому он в итоге решил просто спросить напрямую. Ду Линфэй, казалось, совсем не удивилась, словно она ждала этого вопроса. Сначала она не ответила и даже не посмотрела на него. Но прошло несколько мгновений и она подняла взгляд, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Божественный — мой отец.

Хотя Бай Сяочунь уже давно подозревал, что всё обстоит именно так, но, когда он услышал подтверждение своим догадкам, то ощутил, как эмоции захлестнули его сердце. В первый момент он даже не смог удержать под контролем своё дыхание. Несмотря на то что он рассматривал ранее такую возможность, теперь, когда он знал наверняка, очень многие вещи внезапно встали на свои места.

Теперь было ясно, почему у Ду Линфэй был такой особый статус в секте Звёздного Небесного Дао Противоположностей. Если слухи не врали и патриархи-полубоги были учениками Божественного, тогда Ду Линфэй являлась их младшей сестрой по учению. Учитывая её происхождение, статус Ду Линфэй в мире Достигающем Небес был уникальным. Она была словно жемчужина непревзойдённой чистоты.

Однако всё ещё были и вопросы, на которые он не знал ответа. Учитывая, что она дочь Божественного и занимает такое высокое положение, зачем она приходила в секту Духовного Потока? И почему позже она оказалась в секте Кровавого Потока?.. Подобные вопросы не давали ему покоя. Потом он внезапно вспомнил нечто, заставившее его невольно содрогнуться.

Он поглотил кровавую прядь Божественного. Ещё когда он решился на это, у него были сомнения. Но в то время Божественный казался таким далёким, а прядь ему дал хранитель гробницы. Поэтому он просто взял себя в руки, решил последовать плану и поглотить прядь. Но теперь, когда он стоял буквально на пороге дома Божественного, а Ду Линфэй оказалась его дочерью…

«Понятно… — подумал он. — Теперь ясно, почему патриарх-полубог позволил мне так легко отделаться и лишь предупредил меня, когда в секте Звёздного Небесного Дао Противоположностей возникло столько проблем из-за моей перегонки лекарств…»

Успокоив мысли, он спросил:

— Это ты устроила всё так, чтобы Хоу Сяомэй попала на остров?

Она не стала отвечать на этот вопрос прямо. Она просто посмотрела на него и улыбнулась почти так же, как когда-то в горах Лочень, потом поднялась на ноги, подошла и поправила ему одежду, словно жена мужу. Её близость сделала запах духов ещё сильнее, и сердце Бай Сяочуня быстро забилось.

Поправив его одежды, она заглянула ему в глаза. В её взгляде отражались смешанные эмоции. Бай Сяочунь сразу же понял, что её жизнь, возможно, не такая счастливая и беззаботная, как можно было бы подумать, исходя из её статуса. На самом деле она показалась ему измождённой и измученной тоской. То, как она посмотрела на него, воскресило воспоминания, и он внезапно обратился к ней как когда-то давно:

— Мася…

По её телу пробежала дрожь, воспоминания наводнили её сознание. Прошёл миг, она наклонилась, и её губы оказались прямо у его уха, после чего она тихо-тихо произнесла: — Сяочунь… опасайся… Хоу Сяомэй, — после этого она ещё раз посмотрела ему в глаза и растаяла в воздухе…