Первый раз я встретил Нин Ин в старой комнате позади холла в родовом гнезде клана Фэн. Обычно сюда запрещалось входить кому бы то ни было. Но в один прекрасный день меня внезапно отправили туда силком. Они говорили, что теперь ответственность за это место лежит на мне, и нужно хорошенько позаботиться о той штуке, хранившейся внутри. Да, они относились к ней как к вещи. Из того обращения я понял, что им не нравилось содержимое комнаты, чем бы оно ни являлось, но они никак не могли от него избавиться. Поэтому заставили идти меня.

Старая дверь истошно заскрипела, когда я её толкнул. Внутри оказалось пусто, лишь в центре возвышался лишь один-единственный стол. На нём располагались ладанная горелка и стеклянная банка, на которой виднелась наложенная печать. Печать выглядела очень древней. Я подошёл ближе, чтобы лучше её рассмотреть. Из информации, нанесённой почти исчезнувшими чернилами, я понял, что она создана моим прадедушкой.

Мой прадед. Тот, кто помог клану гладко выйти из того периода, полного хаоса и войн. Последний герой клана Фэн.

Внезапно банка затряслась, как только я приступил к изучению печати. Затем по её поверхности побежали трещины, и ёмкость разлетелась на тысячи осколков прямо перед моими глазами. Из разрушенного вместилища вышел сгусток дыма. После того, как он рассеялся, передо мной предстала совершенно обнажённая женщина со свирепым выражением лица. Она бросилась ко мне, как только увидела, похоже, желая меня убить. Само собой, мне следовало дать отпор надвигавшейся угрозе, но прежде, чем я успел вытащить талисман, она внезапно рухнула на пол.

И вот, я просто стоял там с талисманом в руке, не зная, что делать дальше. Хотя это привидение, в то же время она была женщиной. В клане Фэн существовало одно правило: призраки, возникшие внутри клана, либо являлись его благодетелями, либо теми, кого следовало отпустить с миром. Таким образом, их нельзя убивать. И, поскольку я уже видел её тело, мне оставалось лишь взять девушку с собой, в свою келью. Другим я ничего не рассказывал из страха, что они обернут это против меня.

Она пребывала в глубоком сне и казалась очень слабой. Возникало желание вновь запечатать её. Однако, даже после нескольких попыток я не преуспел. Поскольку ничего другого не оставалось, я мог лишь продолжать присматривать за ней.

Пробуждение случилось аж через три года. Так вышло, что я как раз справил своё восемнадцатилетие и планировал покинуть родовое гнездо. Чего уж я точно не ожидал, так это её потерю памяти. Кроме имени Нин Ин она не помнила ничего.

Покинув дом, я решил взять её с собой, и лишь по причине чьих-то сторонних замыслов мы заключили контракт. Позже я думал его расторгнуть, но, поскольку на мне лежала обязанность заботиться о ней и дальше, я чувствовал, что никаких перемен от этого не произойдёт. Нин Ин оказалась очень послушна. Она всегда следовала моим указаниям и редко задавала вопросы. Из-за моего ответного холодного отношения единственным, что она стала чувствовать ко мне спустя время, стало уважение.

Позже я подослал её к Налань Ину чтобы узнать о его слабостях. Но никак не ожидал, что при следующей встрече она не только вычислит его уязвимость, но и обретёт совершенно другую личность.

К тому дню я уже долго её не видел, поэтому направился в квартал по соседству, куда она зачастила, дабы проверить, как у неё дела. Видел, как она несколько раз облетела окрестности. Не знаю, что или кого она искала, но точно знаю, — таких выражений на её лице доселе не встречал никогда. Они стали много более оживлёнными, я мог видеть мириады эмоций. Что не поддавалось разгадке, так это настоящие чувства в глубине её спокойных глаз.

Тайно понаблюдав за ней ещё некоторое время, я, наконец, решил показаться. Думал, она будет также уважительна и отстранённа, как раньше, но глубоко ошибался. Первым, что она сделала при виде меня, — изложила жалобу тоном, полным презрения и неприязни. Сказала, что не хочет более оставаться с Налань Ином ввиду его ненормальной извращённости. Не знаю почему, но я сказал ей следовать за мной.

Сквозило что-то непривычное в её внезапной трансформации. Она стала очень шумной. Можно сказать, передо мной совершенно другая личность, но наш контракт явно указывал, что это по-прежнему Нин Ин. Я не мог понять, что со мной не так. Ранее я всегда чувствовал раздражение, когда она появлялась рядом. Но после её внезапных изменений, — даже когда она перевернула моё жилище вверх дном — я лишь ощущал, что она шумная. У меня не осталось к ней ненависти.

Её поступки в мою сторону также стали странными, по какой-то причине она стала постоянно искать возможность ко мне прикоснуться. По правде говоря, я думал, она переметнулась на сторону Налань Ина, и замышляла мою смерть. Но она оказалась права. С её прошлыми способностями и тем странным мечом ей не требовалось тратить много усилий по сближению, если бы она и вправду задумала меня убить.

Так что же ей понадобилось?

В ту судьбоносную ночь она прижала меня и принялась вливать странную энергию в моё тело. Она распространялась по моим внутренностям, перед тем, как сконцентрироваться в сердце, и тут Нин Ин внезапно стала послушной, будто её внезапно приручили. Знакомое, подстёгивающее сердце ощущение выросло из глубин моей души, заставляя удерживающие её объятия сжаться крепче. Мне показалось, что я уже держал её вот так раньше. Моё тело двигалось быстрее, чем не поспевавшие за ним мысли.

А затем я почувствовал злость. Такое безответственное прикосновение могло уничтожить её душу! Но по какой-то причине отчитать её я не осмелился.

Не осмелился…

Когда эта пара слов возникла в моём разуме, они ошеломили даже меня. Она стала мне не безразлична.

Той ночью её тон полнился заносчивостью: «Фэн Цзинь, с этих пор я буду твоим защитником. Если хоть кто-то посмеет к тебе прикоснуться, я тут же отправлю их в загробную жизнь!» Полагаю, мои чувства в тот момент метались… между незнанием, плакать мне или смеяться? И где она набралась уверенности, чтоб быть настолько высокомерной?

Но, нужно признать, я запал на неё прямо там и тогда.

Знакомое ощущение, возникшее в глубинах моей души, сделало невозможным отрицание того, что она медленно пленила моё сердце. Последующие события лишь добавляли уверенности, что я правда в неё влюбился. Никто из нас специально не взращивал эти чувства, всё случилось само собой, словно быть вместе для нас было естественным с самого начала.

Она всегда боялась непроизвольной кражи моей светлой Ци, так что в последующее время мы ограничивались лишь поцелуями. И даже они не отличались глубиной, останавливаясь каждый раз на касании губ.

Но несмотря на то, что со мной она носилась, как с хрустальной вазой, по отношению к себе почему-то оставалась жестока. У меня нет слов, чтобы описать свои чувства, когда увидел её в таком плачевном состоянии на вершине кладбища. Моё сердце болело до такой степени, что я переставал ощущать боль. Вот почему я взял её, несмотря на протесты. Ощущение потери такого большого количества Ци показалось мне просто ужасным. Будто… из меня высасывали саму жизнь. Слабость, истощение и холод поглотили меня целиком. Неудивительно, что она так протестовала против нашей близости. Но что я за мужчина, если не могу справиться с этим после всего, что она для меня сделала?

Я желал помочь ей вернуться к жизни, но мои предложения раз за разом отвергались. Она старательно работала над увеличением собственной силы. За это долгое время я так и не понял, почему она не приняла мою помощь… пока однажды не вспомнил её слова: «Он всего лишь человек, слишком хрупок». Она знала, что возвращение её к жизни потребует слишком высокой платы с моей стороны, и не желала позволить мне взять на себя риск. Потому и выкладывалась на полную в одиночку.

Она вправду меня испортила. Это чувство, быть гиперопекаемым день изо дня, всегда заставало меня посередине меж плачем и смехом.

Все и каждый, вынужденно признавшие тогда мой титул, стали в той или иной степени враждебны.

Я рад, что в прошлом унёс её с собой.

Но знаю, глубоко внутри я знаю, что будь она по-прежнему той изначальной Нин Ин, я бы никогда в неё не влюбился.

Она другая.

Она Нин Ин, и в то же время нет.

---

Послесловие автора:

Вот и арочке конец. {П.П.: Кто донатил — молодец! (Простите, не удержался).}

Следующая история будет в жанре сянься. Да... сверхъестественные новеллы — не мой конёк, так что простите, пожалуйста, если я буду не так хороша.

Серийные переселения требуют множество разных миров, что охватывают самые разнообразные жанры. Но не каждый автор может писать гладко в том или ином направлении, поэтому, пожалуйста, проявите понимание, ангелочки.