2.1 Молодой офицер четвёртого класса

Приговор городу Льелль был оглашён полгода назад.

И, как и следовало ожидать, город постепенно пустел. С каждым днём на улицах становилось меньше прохожих, а ставни на окнах лавок некогда оживленного торгового квартала захлопывались одни за другими.

К счастью, его любимая пекарня ещё работала. Выпечки стало намного меньше, но самые популярные её виды продавалась по-прежнему, так что Феодор, подчиняясь бурчанию в животе, заказал пакет пончиков.

– Спасибо, приходите ещё!..

Провожаемый формальной благодарностью продавца, Феодор покинул пекарню. Так, куда теперь? Можно вернуться в казармы, но есть пончики там не хотелось. Раз уж он всё равно пробрался в город без разрешения, то можно и подзадержаться. Тем более Феодор даже ухитрился раздобыть гражданскую одежду, так что неплохо бы полакомиться где-нибудь, откуда открывается хороший вид.

Он начал есть пончик на ходу. Характерный для этого города запах ржавчины щекотал ноздри.

Когда-то здесь были крупнейшие шахты Регул Айра. К склонам крутого горного хребта прилепились старые хижины, где жили горняки, а вокруг посёлка сам собой вырос остальной город. Появлялись бараки, прокладывались дороги, укладывались рельсы для вагонеток. Камень закончился почти сразу, и строить стали из гораздо более доступного металла. Кобольды и гремлины съезжались сюда со всех концов архипелага и устанавливали одну добывающую машину за другой. Хитросплетения труб и дымоходов оплели городские стены.

Вид, подобного которому не найти на всём Регул Айре: город, воплощённый в металле.

– Оп...

Феодор запнулся за что-то и чуть не упал. Передвигаться по основным улицам было сравнительно просто; по некоторым районам даже могла проехать повозка. Но вот переулки – совсем другое дело.

Для начала, здесь почти нет ровных поверхностей, только довольно крутые склоны и лестничные пролёты, вместо прямых путей – лишь спиральные подъёмы и спуски.

Сверх того, в неярком городском освещении каждая улица выглядит похожей на предыдущую. Неопытному путешественнику очень скоро изменяет чувство направления, и ему начинает казаться, что он топчется на месте. От компасов, разумеется, здесь нет никакого прока.

«Город Льелль не любит чужаков» – но любой горожанин в ответ на подобную жалобу лишь рассмеётся. «Город Льелль одинаков со всеми», – так говорят местные жители. «Он и к нам не питает ни крупицы доброты».

Впрочем, всё это теперь в прошлом.

– Уф...

Феодор перебирался через трубы, протискивался в узкие проёмы между металлическими стенами. Беспорядочные железные джунгли, а не город.

Шахты закрылись очень давно, и, наверное, никто не обслуживал трубы с тех самых пор. Несколько раз, когда Феодор неудачно ставил ногу, старые заклёпки не выдерживали и он чуть не падал.

– Да уж, запустение...

Он присел на широкую трубу, чтобы перевести дыхание, и достал из пакета ещё один пончик. Краем глаза Феодор заметил нескольких маленьких големов, деловито суетившихся поблизости.

Големы – это инструменты, способные неустанно выполнять заложенные в них при изготовлении инструкции, но не более того. Им можно отдавать сравнительно сложные приказы, и в рамках этих приказов они будут действовать довольно разумно; но во всём, что не предусмотрено их создателем, они беспомощны.

Эти, скорее всего, были созданы для обслуживания каких-то городских машин. И, видимо, отдых не был заложен в их программу, так что теперь они продолжат трудиться, пока не начнут отказывать части их тел.

– Да, запустение... – снова прошептал себе под нос Феодор и встал.

Он поднялся по небольшой винтовой лестнице у стены заброшенного театра. Наверху его встретила массивная ржавая дверь.

В центре этого беспорядочного тесного города всё же есть несколько мест, откуда открывается хороший обзор. И одно из них, крыша высокого здания, находится как раз за этой дверью.

По пути сюда Феодор сжевал половину своих пончиков. Но, с другой стороны, осталась вторая половина.

– И-и... раз! – Он навалился на дверь всем телом.

С громким скрежетом дверь отворилась. В глаза Феодора брызнул яркий свет.

Впереди простиралось море облаков, а за ним виднелось клонящееся к закату солнце. Внизу лежал город – мешанина зданий, сверху напоминающая беспорядочно разбросанные бронзовые листы. От пейзажа веяло тихим спокойствием, сонным и пустынным. А прямо перед Феодором...

Девушка.

Здесь никого не должно было быть. Он никак не ожидал встретить кого-то здесь. Пончик выпал из его рта.

Девушка сидела на краю крыши, болтая ногами и безучастно глядя в небо.

Она казалась абсолютно безжизненной. Нет, она, конечно же, скорее всего, жива, но в пользу этого почти ничего не говорило. Внешность девушки производила впечатление незаконченности, такой, что бывает у тонко сработанных кукол. Феодор, глядя на её профиль, совершенно не мог прочесть выражение лица; оно было не пустым, скорее наоборот – в нём переплелось множество разных эмоций, лёгших на девичьи черты непроглядной серой тучей.

А...

Феодор попятился.

Это, похоже, один из тех случаев, когда лучше не впутываться.

Практически уверенный в этом, он решил уйти. Никаких глупых мыслей вроде «Интересно, что её тревожит?» или «Может, у неё неприятности?»

Конечно, неприятности. Кто-то, забравшийся сюда и сидящий с таким выражением лица, определённо имеет заботы посерьёзнее, чем опасения из-за собственного лишнего веса.

Сверх того, рассматривая девушку, Феодор осознал ещё кое-что. У неё нет ни рогов, ни когтей. Гладкая кожа, не покрытая ни шерстью, ни чешуёй. И на спине нет крыльев.

Расы, для которых характерна подобная внешность, собирательно называют "неотмеченными". Многие чураются их и считают предвестниками несчастий. Лучше не связываться с ними и вообще держаться подальше. От них, без сомнений, не стоит ждать ничего хорошего.

Поэтому то, что сделал Феодор, шокировало его самого.

– Знаешь, тут, вообще-то, опасно.

Он торопливо закрыл рот рукой. Но, разумеется, было слишком поздно. Девушка услышала.

Она моргнула, подняла голову и посмотрела на него – так, словно до этого момента вовсе не замечала. Их взгляды встретились.

Выражение её лица, всё такое же безжизненное... нет, больше нет.

Девушка выглядела лет на пятнадцать, то есть немного моложе него. Ветер играл её мягкими, салатового цвета волосами. В тёмно-зелёных глазах мерцал отблеск заходящего солнца.

Только что решил не впутываться и тут же взял и заговорил с ней. Чёрт.

– А? – Она снова моргнула, очень невинно и почти по-детски. – О... Ну, я думаю, всё нормально. Я ведь не настолько неуклюжая, чтобы поскользнуться и сорваться. Да и всё равно там, внизу, бочка с водой, так что не разобьюсь. – Девушка взглянула вниз.

Ну, наверное, она права. Под тем местом, где она сидит, стоит почти полная цистерна для хранения воды. Падение вряд ли приведёт к серьёзным увечьям.

– Но ты тревожился за меня, – улыбнулась девушка. – Спасибо.

Её улыбка, беззаботная и весёлая – во всяком случае, внешне – заставила Феодора усомниться. Не привиделось ли ему мрачное лицо девушки несколько секунд назад?

На этом разговор можно было бы закончить. Даже сейчас он мог бы развернуться и уйти, естественным образом поставив точку в их диалоге.

– Нет, я не это имел в виду, – сказал Феодор. – Ты, наверное, недавно в городе?

– М-хм, ну да.

– Тогда слушай. Раньше здесь был огромный рудник. Когда соседние острова начали заново чеканить монеты, сюда съехалось множество горняков. Шахтёрские механизмы ставились один за другим, а жилища едва успевали пристраивать где попало.

Девушка склонила голову набок. Феодор продолжал:

– Сейчас шахты истощились, но их следы остались. Весь город построен из металлических листов и заклёпок, тут много подъёмов и спусков – потому что город стоит на склоне горы, и повсюду разбросаны ещё действующие машины...

– Эм, ну да? Я и сама это вижу. – Девушка оглянулась на городской пейзаж внизу. – Нигде не видно ни клочка почвы, но под ногами почему-то тепло. Совсем не так, как в городах, построенных из камня. Так странно.

– Ну, это из-за того... – начал Феодор.

Должно быть, она почувствовала тепло, которое создаётся сложными механизмами, перекачивающими горячую воду через весь город по сложной сети подземных труб. Интересно, как она отреагирует, если ей это рассказать? Будет впечатлена или шокирована? А может, ей это покажется скучным или глупым? А может, она просто радостно улыбнётся?

– Я хотела увидеть это. То, ради чего потратят наши жизни, – донеслось до ушей Феодора странное замечание девушки. – Бывать там, где не была раньше, смотреть на пейзажи, которых никогда раньше не видела, поговорить с кем-то незнакомым. Гораздо легче сражаться, когда знаешь, что за место ты защищаешь, что за пейзажи открываются там и кто там живёт, правда же? Я подумала, что так будет проще мотивировать себя.

– Ты... с чем-то сражаешься?

Девушка решительно кивнула.

– Я рада, что ты подошёл и заговорил со мной. Я побродила вокруг, но никого не видела. Даже подумала, а вдруг все уже вымерли? Успела немного испугаться.

– О, знакомое чувство. Когда всё вокруг неподвижно, и ты один идёшь, кажется, будто всему миру пришёл конец.

– Точно, точно! А видел, как големы работают так, словно ничего не случилось? Жуть!

Оба согласно покивали и рассмеялись, осознав, как забавно это выглядит.

И тут Феодор вспомнил кое-что.

– Кстати, – он указал за спину девушки, туда, где на пёстрой от заплаток стене мерцала тусклая от старости лампа, – вот то, о чём я говорил.

– Это?

– Да. Некоторые вещи в этом городе не совсем то, чем кажутся на первый взгляд. Например, эта лампа.

– Да? – Озадаченный взгляд.

– То, что я говорил про прежние механизмы. Те, что всё ещё работают. Их немного переделали, чтобы снабжать водой и теплом жилые дома. Но проблема в том, что машины очень старые, а систему клапанов для сброса давления вообще не трогали.

– Да? – Озадаченный взгляд.

– Так что когда сигнальная лампа вот так моргает, иногда наружу вырывается струя пара...

И тут, словно по сигналу, именно это и произошло.

Пар в трубах не слишком горяч и стравливается сравнительно небольшими порциями под невысоким давлением. Так что даже при прямом попадании струя пара не может причинить никакого вреда. Жители Льелля давно привыкли к этому неудобству.

– Нга-а-а-а-а?!

Совсем недавно прибывшая в город девушка в панике завопила и отпрянула. Её зад соскользнул с края крыши.

Внизу, как мы помним, располагалась цистерна с солидным запасом воды, так что падение не влекло за собой риска серьёзных ран.

Плюх!

Раздался оглушительный всплеск. Поднявшийся в воздух столб воды не уступал звуку в величественности.

– Я же говорил, это опасно, – бурчал Феодор, помогая насквозь промокшей девушке выбраться из цистерны.

– А потом ты принялся объяснять, объяснять, объяснять...

– О, прости. Увлёкся...

Зима уже закончилась, и лёгкие дуновения ветра даже представителям лишённых шерсти рас несли не холод, а приятную прохладу.. И всё же пока было не настолько тепло, чтобы расхаживать в мокрой одежде, не боясь заболеть.

– Тебе стоит поторопиться обратно и принять ванну. Дорогу знаешь?

– Д-да, всё в порядке... – Девушка поёжилась. – Пока что. Но тебе стоит кое-что усвоить. Меня это вовсе не застигло врасплох. Просто захотелось поплавать, вот я и прыгнула вниз. Ясно?

Феодор фыркнул.

– Звучит не слишком убедительно.

– П-правда? – Она смущённо отвернулась. Феодору не верилось, что девушка, ещё недавно такая откровенная с ним, вдруг решила придумать такую глупую отговорку.

– А-апчхи!

– Слушай, тебе и правда стоит поторопиться. В этом городе после заката очень быстро холодает. Было бы глупо простыть вот так.

– Хорошо. – Девушка энергично, словно маленькая собачка, встряхнулась. – О, эм... Спасибо, что предупредил меня. Хотя это и не особо помогло...

– Несправедливое замечание, но пожалуйста. А теперь иди. – Он помахал ей рукой. – Давай-давай.

– Ладно. А-апчхи! – Девушка шмыгнула носом и отвернулась. – Эм, мы даже не знаем имён друг друга, так что, наверное, прозвучит странно, но...

– М-м?

– Пожалуйста, забудь обо мне.

И с этими странными словами девушка побежала прочь, разбрасывая во все стороны водяные брызги.

Ну конечно. Могла бы и не просить.

Я ведь сейчас не ношу свои очки.

А без очков я не могу поддерживать фальшивую улыбку. Наверняка моё лицо прямо сейчас искажено в неприязненной гримасе. Девушка так ничего и не сказала, но наверняка ей было не по себе. Очень хорошо, что мы с ней незнакомы и вряд ли встретимся ещё. Я и сам ничего не хочу так сильно, как забыть об этой встрече. Сделать вид, что её никогда и не было.

– ...И что я вообще делаю? – сплюнул Феодор.

Он вгрызся в пончик, прожевал и проглотил.

Феодор невзначай бросил взгляд на небо. Сегодня, в ясную погоду, открывался хороший обзор.

Вдали, над облаками, висела тёмная тень.

Тридцать Девятый Летающий Остров.

Всего пять лет назад они с Тридцать Восьмым были добрыми соседями. Плодородные земли делали этот Остров житницей, снабжавшей продовольствием все окрестные Острова. Жили там в основном зверолюди, но и представителей других рас было немало.

Но теперь всё это в прошлом. Пять лет назад, всего за один день, Остров преобразился.

Теперь это одна большая могила, висящая в небесах Регул Айра.

И постоянный источник угрозы по имени Кроян – Сковывающий и Омертвляющий Одиннадцатый Зверь.

***

Этот мир постоянно находится на грани смерти.

Начать рассказ, разумеется, следует с того, что гибель мира была порождена злодейством Эмнетуайт.

Ныне живущим будет тяжело в это поверить, но некогда почти на всей поверхности процветала жизнь. На земле росли леса и травы, существовали огромные заполненные водой впадины – моря, и всё это было населено великим многообразием живых существ.

И этот мир был уничтожен Эмнетуайт.

Они создали непомерно могучих и агрессивных существ – Семнадцать Зверей – и выпустили их в мир. Звери быстро пожрали всё живое, включая и самих Эмнетуайт, а сушу и моря обратили в бескрайнюю серую пустыню.

Немногие выжившие, ведомые Великим Мудрецом, сбежали в небеса.

Семнадцать Зверей не могут летать. И поэтому множество гигантских летающих скал стали убежищем для выживших. Они возвели жилища, начали возделывать землю и построили города, недосягаемые для таящейся далеко внизу смерти.

На поверхности было просторно, а на летающих скалах – тесно.

Столь много было потеряно, и столь мало уцелело.

И всё же выбора не было. Спасшиеся нарекли своё последнее убежище "Регул Айр, Архипелаг Летающих Островов" и сделали его своим домом.

Со дня основания Регул Айра прошло более пятисот лет.

Пожалуй, можно назвать эти годы мирными.

Да, бывали случаи нападения Зверей, несколько Островов рухнули, унося с собой жизни своих обитателей.

Но, с другой стороны, потери этим и ограничивались. Перед лицом страшной угрозы, за несколько месяцев уничтожившей поверхность, Регул Айр всё так же парил в небесах.

Но этим мирным годам пришёл конец.

Пять лет назад на Одиннадцатом Острове появились Авроры – Пронзающие и Проникающие Вторые Звери.

Два дня спустя Тринадцатый Остров атаковал Матерно – Обволакивающий и Поглощающий Пятый Зверь.

И в тот же самый день на Тридцать Девятый Остров напал Кроян, Сковывающий и Омертвляющий Одиннадцатый Зверь.

Эти Звери не умеют летать. Они, неспособные оторваться от поверхности, никак не могли атаковать Регул Айр. Но факт оставался фактом: эти три Зверя внезапно возникли в небесах, перед не ожидавшими этого гражданскими, и уничтожили всех, до кого смогли дотянуться.

Со временем стала известна причина трагедии. Торговая Федерация Элпис, существовавший в то время на Тринадцатом Острове город-государство, проводил исследования Зверей. Они подняли нескольких с поверхности, желая с их помощью добиться политических выгод.

Никто и подумать не мог, что кому-то могла прийти в голову подобная мысль. Для начала, само существование технологии, позволяющей захватывать и удерживать Зверя, казалось немыслимым. Недостаток предусмотрительности повлёк за собой трагедию.

Нападения Зверей случились на трёх островах, и лишь на Одиннадцатом Острове атаку каким-то чудом удалось отразить.

Но для двух других островов чуда не произошло.

Всё, что было на Тринадцатом Острове, обратилось в прозрачно-голубую жидкость.

А всё на Тридцать Девятом Острове превратилось в колонны прекрасного, блестящего чёрного кристалла.

В этом и заключалась проблема.

Звери не умеют летать. Следовательно, Зверь, окутавший Тринадцатый Остров, остался на Тринадцатом острове, а Зверь, пожравший Тридцать Девятый, – на Тридцать Девятом. Сейчас они не в состоянии достичь других Островов. Но существа, срок жизни которых не ограничен, могут оставаться на медленно дрейфующих Островах вечно, а Тридцать Девятый Остров медленно сближается с Тридцать Восьмым.

Согласно расчётам навигаторов Крылатой Стражи, до столкновения осталось совсем недолго. Оно не будет лобовым: Острова просто разойдутся, едва задев друг друга. В обычной ситуации такое столкновение, хотя и вызвало бы заметные сотрясения почвы, не угрожало бы существованию Островов.

Но сейчас этот прогноз был равнозначен смертному приговору. Зверь, несомненно, переберётся на Тридцать Восьмой Остров и поглотит всё точно так же, как и на Тридцать Девятом.

Гибель приближается открыто, но вместе с тем – неотвратимо.

Первые слухи просочились примерно полгода назад. Часть жителей Льелля, узнав об опасности, сразу же бежала на другие Острова. По мере того, как до столкновения оставалось всё меньше времени, почти половина оставшихся последовала их примеру. Теперь в Льелле осталось меньше одной пятой населения, что жило в нём пять лет назад. Достаточно, чтобы сохранять видимость городской жизни, но не поддерживать её.

Льелль ещё стоит, но жизнь уже покинула город.

Остался лишь игрушечный сад из металла в ожидании конца.