После ухода охотников на миссию, люди в племени вернулись к своим повседневным делам.

Однако в этом году жизнь была намного оживленнее, чем раньше. Теперь люди подходили ближе к реке, ведь страх к неизвестным чудовищам в воде развеялся. Пираньи не были столь ужасны, как казались раньше. Появлялось все больше и больше рыбаков, ведь пираньи с большим ртом были хорошим подспорьем в хозяйстве, в чем все убедились этой зимой. К тому же рыбаки могли получить неплохой улов, если проявляли осторожность во время рыбалки.

Дети из Пещеры Сирот жили размеренной жизнью под предводительством Ту и Ба. Каждый день они все вместе ходили на рыбалку. Еды было теперь достаточно, и никто не голодал, напротив, дети начали становиться сильнее. Они так же становились все сплоченнее с каждым днем. Во многом этому способствовала рыбалка. Один человек был не так силен, как группа людей, действующих сообща.

Шао Сюань просил Цезаря поискать каменных червей каждые два дня, затем он отдавал их детям, прося оставлять часть червей про запас. Но каменные черви на то так и назывались, что они с легкостью могли выползти из какого-либо каменного хранилища, как, например, кувшин, прогрызая в нем дырки. Ту учел это и предложил хранить червей в деревянных ящичках. Так или иначе, черви выбирались оттуда, но позже чем из кувшина – примерно через 2 – 3 дня. Благодаря этому мудрому решению Шао Сюаню не приходилось ходить в пещеру каждый день и приносить новых червей.

Сам же Шао Сюань проводил свои дни довольно однообразно, один день неизменно повторять другой. По утрам он тренировался и искал "каменные стержни" для обработки, по вечерам ходил к Ке, совершенствовать каменное ремесло. Прошло больше десяти дней с пробуждения силы. Он явно чувствовал, что силы у него прибавлялось с каждым днем. Теперь он мог почти свободно контролировать тотемную силу и "переключаться" между источниками сил, действовавшими внутри него. Обработка камней была хорошим тренажером для познания и тренировки тотемной силы.

В один из дней Шао Сюань направился к лесу, пробираясь сквозь заросли, словно проворная обезьяна. Он направлялся к месту, которое он нашел накануне. Он шёл, задевая ветви, которые потом слегка качались, будто обдуваемые легким ветерком. Цезарь шёл вслед за хозяином.

Юный воин не боялся натолкнуться на какого-либо зверя, ибо он находился на территории, которую контролировали охотники, оставшиеся в деревне. Однако он решил идти максимально тихо, не издавая лишних звуков, это бы пригодилось на будущих миссиях. Во многих случаях воины должны были уметь передвигаться в абсолютной тишине, пробираясь к добыче, и никак не обозначать своё присутствие. Даже самый тихий шорох может быть пойман чутким слухом зверя и привлечь его внимание, спугнув дичь, на которую нацелились охотники, или привлекая гораздо более страшного хищника. Шао Сюань заметил, что Ланг Га и Май двигались, издавая минимум шума, особенно Май, и ему предстояло долго и упорно тренироваться, чтобы хоть как-то сравниться с ними.

На нескольких тренировочных горных площадках, Шао Сюань видел много недавно пробудивших силу людей, таких же, как он сам. Одним из тех детей был Сай.

 - Эй! Это ты, Ах-Сюань? - сказал отец Сая, увидев проходящую мимо фигуру.

Из за того, что Шао Сюань быстро перемещался, обычные люди его почти не замечали. Но опытный воин, давно пробудивший силу, легко мог выделить его среди остальных.

Когда отец Сая сказал это, сам Сай прыгал, держа в руках гигантский камень. Стоит заметить, что он пропрыгал уже более ста раз. Когда же он повернул голову туда, где стоял отец, Шао Сюань исчез.

 - Куда ты смотришь?! Продолжай прыгать, - отец пригрозил сыну, ударив его палкой по попе, – Ты хуже, чем Ах-Сюань, который на два года младше, чем ты!

 - Почему ты так говоришь? - возразил Сай, совершенно не веря в это.

 - Кто тебе дал право пререкаться со мной?! Если я так сказал, значит так и есть! Сейчас же продолжай прыгать! Можешь отдохнуть только после того, как пропрыгаешь двести раз. - сказал отец, при этом ударив сына еще два раза.

 - Я уже прыгнул сто семьдесят два раза! - он посчитал, что ему осталось еще двадцать восемь раз, и был безумно рад этому. Он размышлял, поохотиться ли ему потом на летающих белок или найти что-нибудь поесть. А как насчет того, чтобы найти тот зеленый плод, который ему так вчера понравился?

У него потекли слюнки от этих мыслей. Но отец Сая никак не мог угомониться.

 - Ты держишь меня за дурака и думаешь, что я не могу посчитать нормально? Ты прыгнул сто двадцать семь раз! Тебе нужно прыгнуть еще семьдесят три раза!

Сай был так зол, что хотел просто отбросить этот камень. Однако он не мог пойти против воли отца и подчинялся ему во всем. Если бы он не подчинялся отцу, он был бы избит.

Черт!

Сай не мог винить отца, поэтому он стал винить во всем Шао Сюаня, планируя излить свой гнев на него, когда подвернется момент.

Конечно, Шао Сюань и не догадывался, что он вновь стал объектом ненависти, и мирно приглядывал себе хорошие камни. На тренировочных площадках было много камней, но те, которые идеально подходили для обработки, были крайней редкостью. Даже когда он полагался на свое особое зрение, чтобы разобраться в различных уровнях пород, которых, как казалось, должно быть много, это все равно отнимало много времени. Это было потому, что даже хорошие на вид камни – были непригодны для обработки. Каждое утро Сюань проводил по нескольку часов за поиском камней, отбирая только те, которые по всем параметрам были пригодны для ремесла. После всех дней обучения у Ке, он довольно хорошо преуспел в навыках идентификации разных камней. Он стал более-менее хорошо разбираться в камнях, с первого взгляда отметая плохие.

Пока мальчик искал подходящие камни, Цезарь находил себе занятие. Он охотился на летающих белок. Поэтому через несколько часов, когда Шао Сюань завершал поиски, он мог видеть у лап Цезаря целую кучку мертвых белок. С одной стороны ему было жаль Цезаря, ведь он по своей природе был хищником, а то, что он всюду следовал за мальчиком, превратило Цезаря практически в домашнего пса.

К полудню Шао Сюань отправился к Ке с камнями, которые он нашел утром. Тот объяснял мальчику о правильных углах удара, о том, какие изделия из каких видов камней должны быть сделаны, и так далее. Затем, они переходили от теории к практике, и Ке наблюдал, как ученик обрабатывает камень, сидя рядом с ним.

Мальчик снял накидку из кожи и стал молотком отбивать куски камня. Раньше, когда он не снимал накидку во время работы, он обливался потом. Поэтому он решил снимать её, так было легче.

Дзинь!

Дзинь!

Дзинь!

Каждый день слышались такие звуки ударов из дома старого Ке.

Один удар…два удара…пятьдесят, пятьдесят один…сто…пятьсот…

Юный воин продолжал работать молотком непрестанно, будто он ничего не знал об усталости. Огромный камень становился тоньше и тоньше, от него летели "каменные хлопья", которые становились все тоньше и аккуратнее со временем. После завершения обработки одного камня, Шао Сюань брался за второй, третий, без перерыва. После завершения обработки третьего камня он выглядел как утопленник, которого спасли из воды.

После утоления жажды, он вновь становился возле Ке, внимательно слушая его замечания, на которые нужно будет обратить внимание в следующий раз.

Ке говорил, что каждый камень имеет свою историю, и что не все, даже самые опытные, ремесленники могут определить историю камня. Каждый раз, Ке делился всеми своими знаниями с мальчиком, ничего не тая. Тот, в свою очередь, слушал учителя крайне внимательно, внимая даже, кажущимися на первый взгляд незначительными, мелочам, но он знал, что Ке вкладывает смысл в каждое сказанное им слово.

После короткого перерыва и лекции Ке, Шао Сюань снова брался за работу, но теперь он брался за переработку камней. Стремясь достичь, хотя бы чуть-чуть приблизиться, уровня Ке, он старался постоянно контролировать свою силу. Конечно, это не было чем–то легким. При переработке, нужно концентрировать внимание исключительно на камне, что юный воин и делал. Несмотря на боли и ломоту во всем теле, он не переставал работать до самого конца. По окончании же он обычно чувствовал жуткую головную боль. Иногда у него даже было ощущение, что кто-то протыкает его голову шилом. С его лба падали огромные капли пота. Ке говорил, что это нормально, что он сам проходил через все это когда был ещё неопытным учеником.

Несмотря на сильную усталость, юный воин чувствовал, что прогресс был на лицо. Теперь на лице Ке чаще можно было увидеть знак одобрения и удовлетворения. Прогресс Шао Сюаня превзошел все его ожидания. За очень много лет он обучал многих этому ремеслу, но никто никогда не достигал таких успехов как Шао Сюань! Многим бы потребовалось больше года или даже двух лет, чтобы как-то овладеть навыком. Конечно же были молодые воины, в которых был заложен огромный потенциал. Одним из них был – Ланг Га. Он выучил основы меньше чем за пятьдесят дней, и его дед постоянно хвастался этим перед Ке.

Но сколько времени потребовалось Шао Сюаню, чтобы все это выучить? Всего десять дней! Ке даже подумывал пойти к деду Ланг Га и "обрадовать" его успехами Шао Сюаня, но решил, что ему стоит подождать с этим еще немного... еще немного... А пока он только представлял гримасу того, когда он узнает о новой восходящей звезде – о Шао Сюане. Но когда Ке очнулся от размышлений - он резко раскрыл глаза, будто увидел что-то невообразимое. На теле его ученика снова появились рисунки. Это означало, что он использовал тотемную силу во время работы. Но старика Ке поразили не сами узоры, и не то, что мальчик использует тотемную силу при нанесении ударов по камням, а распространение узоров по его телу.

Всем в племени было известно, что тело недавно пробудившего силу воина покрывалось рисунками только когда он сидел у костра в момент ритуала. После церемонии рисунки медленно уменьшались. Если рисунок покрывал всю руку, то затем он оставался только на плече, или опускался немного ниже. И то же самое на ногах, если в момент пробуждения узоры покрывали все ноги, то позже они едва достигали колен.

Поэтому когда воины использовали тотемную и рисунки на их теле были не ниже локтя или же колена, это указывало на то, что воин был недавно пробужден. Когда же рисунок достигнет локтей и колен, то воин перейдет в средний разряд. Таким образом, рисунки служили для идентификации силы и уровня воина.

Узоры распространялись по телу когда воины проявляли смелость на охоте или при каких-нибудь других факторах. Бывало такое, что рисунки на телах воинов с многолетним стажем были ничтожно малы, это означало, что не было никакого прогресса.

Но как объяснить тотемные узоры на теле Шао Сюаня? Ке четко помнил рисунки на теле Шао Сюаня когда он только пришёл к нему учиться. Они были такими же как и у остальных, недавно пробудивших силу, детей. Сейчас же его рисунки распространились вниз буквально на длину пальца.

Раньше Ке не обращал внимание на рисунки на теле юного воина. Но когда он заметил их, то обомлел. У многих не было такого прогресса и за десять лет...

Но как давно он пробудил свою силу? Если он продолжит в том же духе, как скоро он достигнет среднего уровня?

Он никак не ожидал подобного открытия! Если старина Ке мог разглядеть незначительную разницу в камнях, как бы он мог не разглядеть такое увеличение распространения узоров? Но ведь мальчишка перед ним был не так давно пробужден, а уже достиг такого прогресса...

Ке не мог поверить в происходившее перед ним.