Западный Район, Кингс-Авеню 2, Королевский музей.

Ηесмотря на разгар рабочего дня, было много желающих ознакомиться поближе с такой величиной, как Император Розель.

Но Клейна это ничуть не удивило. Он уже был осведомлен — спасибо модным журналам — что представителям среднего класса заниматься особо нечем. Помимо чтения романов или посещения балета, было три варианта досуга: пойти в парк, уехать в отпуск или наведаться в музей. Ну, а благодаря Императору Розелю, ежегодные каникулы так и вовсе стали обычным явлением.

Ровно в десять, Клейн, одетый в двубортный сюртук и вооруженный черной тростью с шелковым цилиндром, предстал перед дверями Королевского музея. Он присоединился к очереди толпящихся и вошел внутрь.

Прямо на входе их ждало несколько гидов, каждый из которых вел в разные коридоры и залы.

Клейн, и почти двадцать человек, выбрали одного и последовали за симпатичной женщиной, энергично освещающей персону Розеля.

Но полу-историку и просто человеку, что знал довольно много об императорской особе — было скучно, поэтому Клейн был больше увлечен поиском своего бумажника, нежели выслушиванием экскурсовода.

А все потому, что Клейн недавно перекладывал деньги, и большую сумму «сбросил» в пространство над серым туманном, дабы не переживать об их безопасности. В общей сложности у него уже скопилось 952 фунта, что за малым сулит всю тысячу!

Тем временем, экскурсанты дошли до первого зала.

— Леди и джентльмены, — взволнованно начала гид, — перед вами личные вещи Императора Розеля.

— Гляньте, это его бархатное одеяльце, — заохала какая-то женщина, — а это его золотой кубок, из которого он, наверное, пил вино…

— А здесь находится туалет, которым пользовался гений инженерной мысли, первый туалет в современном его понимании, — приподняв подбородок и распахнув пошире глаза, объявила женщина-гид.

…

Даже туалет, в который он ходил по нужде, выставился на всеобщее обозрение?

Клейн вдруг испытал некоторую общность с Розелем.

Затем он осмотрел навороченный унитаз, с системой смыва и обнаружил, что тот пошло мерцал и переливался золотом. Казалось, он сплошь и полностью был, то ли облеплен позолотой, то ли вовсе был из золота слит, а где-то сбоку и вовсе был выгравирован величественный орнамент.

Как… Своеобразно…

Клейн больше не чувствовал никакой общности с императором.

Отойдя от туалета, закрытого под стеклом, экскурсия продвинулась к повседневной одежде бывшего правителя. Были представлены рубашки со складками на воротнике и манжетах и многие другие.

Женщина-гид не скрывала приятия к форме одежды и интисской культуре ее ношения.

Далее по залу был представлен ряд важных документов, изданных Розелем, включая гражданский кодекс и прочие, чрезвычайно ценные исторические реликвии.

Тут гид остановилась и указала на витрину.

— А здесь лежит один из личных дневников императора. К сожалению, все записанное в нем — зашифровано. Множество историков и археологов полагают, что этот дневник таит в себе множество секретов Розеля. Я, будучи романтиком, считаю, что эти символы — это шифр, который Император Розель разработал лично, для общения со своей любимой женщиной. Как жалко, что они так и не смогли по-настоящему быть вместе.

С таким воображением вам бы романы писать, а не экскурсии водить…

Клейн чуть-чуть ухмыльнулся. Затем его глаза обратились к самому дневнику, что был распахнут, примерно, вначале. Присмотревшись, стало очевидно — написан дневник был на упрощенном китайском, с которым Клейн был очень даже хорошо знаком.

«6 марта. Черт возьми, у меня уже запор от здешней еды!»

«17 марта. Неужели дамочки в Интисе настолько распутны? Я так и не понял — я к ней приставал, или она ко мне подкатывала… Странно все это».

«22 марта. Пришла пора выбрать себе веру. С одной стороны — Церковь Вечного Пылающего Солнца, а с другой Церковь Мастерства.

Выбор очевиден. Хвала тебе, Бог всех машин! Однажды я переименую Церковь Мастерства во что-то более лаконичное».

Действительно, как романтично… Запор у него… Должно быть, это первые его дневниковые записи… Вряд ли они хранят в себе что-то ценное… Его почерк уродливее моего…

Клейн, цокая отвел взгляд.

Конечно, он увидел лишь пару страниц и доподлинно не знал, что там было еще.

Интересно, какие здесь меры безопасности? Как бы мне пробраться сюда и полистать этот дневничок…

Клейн огляделся и увидел кучу охраны.

Вполне вероятно, что среди них есть Потусторонние из Церкви Бога Пара и Машин…

Пробормотал себе под нос Клейн и, смешавшись с толпой, последовал за гидом.

Дальше следовал зал с названием «Кроткий Розель».

— Это первое любовное письмо Императора Розеля. А здесь его первое любовное стихотворение «Когда ты состаришься[i]», — женщина-экскурсовод смотрела на рукопись мокрыми глазами.

Надо же, а Йейтс и тут приуспел…

— Здесь лежит его самодельный браслет. Тут, только взгляните, оригинальная рукопись его романа, — с придыханием и некоторым обожанием произнесла экскурсоводша.

— …

Клейн впился выпученными глазами в артефакты прошлого.

Все же, хорошо верилось в ремесленный гений Императора Розеля, но это уже было слишком.

— Это образовательный учебник, созданный лично Розелем, чтобы учить своих детей. К каждой странице присвоена соответствующая иллюстрация… А эта развивающая мышление игра, похожая на интисские шахматы, хоть и не сыскавшая популярности… Здесь лежат «собирательные» кубки, которые также были изобретены императором.

Да это же сянци[ii]… И да, кажется, Лего пришли к вам с иском, за нарушение авторских прав! Клейн мог только молча удивляться предприимчивости и наглости виновника сего торжества.

Как тут ему на глаза попалась подозрительная женщина, ростом, примерно, метр-семьдесят.

У дамы были каштановые волосы, спадавшие аж до талии, что подчеркивали ее прекрасно сложенную фигуру.

На ней было кружевное платье, сквозь которое так и пробивались флюиды юной девы. На голове же была черная шляпка, с фасоном давно вышедшим из моды. Ее лицо скрывалось за черной сетчатой вуалью.

Юная особа стояла прямо перед витриной и долго рассматривала предметы внутри.

Даже когда Клейн и остальные последовали за гидом, в следующий выставочный зал — девушка в черном стояла как вкопанная.

Пройдя немного вперед, женщина-гид объявила:

— Следующее, что вы увидите — это восстановленный кабинет Императора Розеля. Конечно, полностью все восстановить не удалось…

Пока гид вела свою программу, Клейн и прочие вошли вперед.

Место, в которое попали экскурсанты, легко можно было спутать с библиотекой, с высоченными — почти в два этажа — полками, плотно заставленными книгами. Под ними располагались лестницы, а проходы по бокам вели в вглубь книжного царства.

— Только представьте, когда-то хозяин этого места поднимался и спускался по этим лестницам в поисках нужной ему книги, — вовлеченная экскурсоводша принялась предавать фантазиям всех присутствующих.

Ага, либо посылал за книжкой своего слугу, что, кстати, более вероятнее…

Молча возразил Клейн.

В центре зала стояли столы, на которых ютились медные подсвечники. Все это находилось под стеклянным колпаком, блокирующим контакты с внешним миром.

Беглым взглядом Клейн обнаружил стопку пожелтевших рукописей.

Кипа записей была повернута прямо к нему, поэтому содержание первой страницы подвергалось прочтению.

Это был чертеж прямоугольного объекта с подробным описанием:

«Это портативное миниатюрное устройство, схожее с телеграфом. С его помощью, можно связаться с человеком, держащим аналогичное устройство. Таким образом дозволительно общаться с собеседником напрямую… Но аппарат чувствителен к позиционированию. Я думаю, стоит обратиться к небу. В небе нет преград, что позволит нам лучше передавать сигналы…»

Даже здесь не упускал возможности не выпускать из рук сотовый…

Клейну уже на порядок набила оскомину эта экскурсия.

В то же время, гид обратил внимание толпы на другую стопку рукописей.

— В этих бумагах записаны чудесные идеи Императора Розеля. В них он описывал изобретения, который так и не успел воплотить в жизнь. Эти записи — явственное доказательство того, на что способна наша человеческая цивилизация!

Внезапно, Клейн заметил закладку, торчащую из одной книжки в твердом переплете, лежавшей на столе.

На открытой части закладки было изображение, непроизвольно напоминающее детский рисунок.

А император-то не отличался особым умением рисовать…

Только Клейн начал потешаться над Розелем, как тут же его посетила идея, что это не просто закладка, а та самая богохульная карта!

Неужели эта она?

Клейн внимательно посмотрел на закладку, но не обнаружил в ней ничего необычного.

То-то и оно. Он же упоминал, что богохульные карты обладают защитой от гадания. При обычных обстоятельствах, нет ни единого способа, чтобы обнаружить их уникальность… Если бы все было так просто, то Церковь Бога Пара и Машин давно бы уже конфисковала себе эту «закладку»…

Клейн отвел взгляд и принялся изучать остальные книги. К его удивлению, он обнаружил, что во многих книгах были разных форм и расцветок карточки и ленточки.

Используя свои Клоунские способности, Клейн обратился к гиду и задал вопрос:

— Это все книги, что Император Розель читал при жизни? — полный любопытства голос раздался из толпы, — простите, я имел в виду, оригинальные ли это книги?

Женщина-проводник твердо кивнула.

— Да, все это предметы из кабинета того времени. Включая книги, рукописи, закладки в них, подставки для ламп, чернильницы… Но много чего еще было уничтожено и утеряно, к несчастью.

Клейн слегка кивнул в ответ и обернулся к книжкам с закладками.

Розель писал в своем дневнике, что он собирался поместить богохульную карту в очень ценную книгу, чтобы отвлечь от карты внимание… Какая из этих книг самая ценная?

«Славная эпоха» — навряд-ли…

«История Королевства Интис» — скорее нет, чем да…

«География северного континента» — возможно, но маловероятно…

«Усовершенствованные принципы паровой машины» — Не думаю…

Клейн просматривал книги одну за другой, пока его взгляд не остановился на одной стопке листов.

На них были описаны вещи с «Земли», которые Розель хотел изобрести здесь, но не имел необходимых для этого условий.

В стопку бумаг была воткнута закладка, на которой красовался сам Розель, в императорском одеянии.

Отсылка к Уильяму Батлеру Йейтсу, ирландскому англоязычному драматургу и его одноименному стихотворению.

Сянци — китайская настольная игра, подобная западным шахматам, индийской чатуранге и японским сёги.