Конкурс «Мисс ОрэДэрэ», на котором многое произошло, в итоге выиграла десятилетняя четвероклассница. Похоже, судьям понравилось то, как неумело и от всей души она выражала свои чувства к пришедшему с ней на пляж вечно занятому на работе отцу. «А так вообще можно?» — сомнения в подобном результате у меня, конечно, есть, но она действительно была самой милой и сильнее всех тронула сердца зрителей. Похоже, наступил век не «девушек», но «лоли». Если бы ещё выражение «привлекательность лоли» пришло на смену «девичьей привлекательности»…
Из нас, «Саморазвлечения», награду получила лишь Чива и то «за старания». К тому же призом оказался «годовой запас галгэ и отомэ-гэ». А у Чивы, к слову, самих приставок-то и нет.
А за нашу с Масузу игру мы даже утешительный приз не получили.
Бесспорно, мы тронули сердца зрителей, но после того, как член жюри обронил: «Эм-м, ему ведь и номер два признавалась», — и улыбнулся, меня возненавидели и сделали вид, что ничего не было такого. Ну, оно и понятно! Я же ведь та-ак популярен!.. Сдохни, я!
После конкурса я ни с кем не обменялся и словом.
На ужин приготовил мясо с овощами, но все заперлись в своих комнатах и так и не вышли. Впрочем, я оставил полные подносы перед дверьми, и, похоже, они поели. А ведь это последняя ночь поездки, что делает всё грустнее некуда.
Ну, сам заслужил.
Вероятно, ни Чива, ни Химе, ни Фуюми меня теперь даже и видеть не хотят.
Что интереснее, Масузу-то с чего затворилась? Ладно если просто обозлилась или возненавидела, но отсутствие реакции пугает больше всего.
Неужели моё притворство, на которое я решился скрепя сердце, было «спектаклем одного актёра»?..
◇Следующим утром.
Стоило мне открыть глаза, как пред ними предстало прекрасное лицо Масузу.
—?!...
В голубоватой пижаме она устроилась у меня на животе и смотрит на меня сверху. Ниспадающие серебристые волосы касаются моих щёк. Щекотно.
— Ч-что ты делаешь, Масузу-сан?
— Гляжу на спящего обманувшего меня парня.
— Д-да…
— Я хотела бы тебя убить, так-то…
— …
Слова она произнесла жутчайшие, но выражение лица ласковое-ласковое. Резкая перемена по сравнению со вчерашним расстройством, с неё словно одержимость спала.
— Если бы ты ещё чуть-чуть поспал, я бы смогла отолгать за вчерашний обман…
— Отолгать?
А-а-а, она о поцелуе на сцене, что ли?
— Так ведь ты же сама сначала велела мне тебя поцеловать.
— Я не просила это исполнять перед такой огромной толпой. Такое не условленное и не подготовленное представление.
— А что поделать? Времени не было.
Да и потом, если бы мы заранее договорились, я думаю, я не смог бы так отыграть. Волнуясь обо всяком, смущаясь, сомневаясь… Вышло бы неестественное признание.
Я смог поцеловать лишь потому, что не готовился.
— На всякий случай хочу уточнить, — всё ещё сидя на мне, Масузу приблизила лицо. — Ведь твоё признание — полностью ложь, верно? Ты ведь не любишь меня?
— Разумеется… — я отвел глаза под сверлящим пристальным взглядом. — Я тебя терпеть не могу. Как верну тетрадь — немедля расстанусь. Невзирая на всю твою красоту.
— Ясно… — Масузу тут же сощурилась и ещё сильнее прижалась. — Значит, то, что я красива, ты признаёшь?
Вздохнула она, и ее сладковатое дыхание вскружило мне голову.
— Скажи, неужели я так красива?
— Н-не говори так, словно ты Свидетельница Любви…
Масузу легонько засмеялась.
— Если взять красоту Харусаки-сан за единичку, то сколько у меня? Ответь же, ну…
— Т-ты такое спрашивать собралась? А не слишком ли у тебя характер дурной?!
Но Масузу, ни капли не смущаясь, гордо выпятила грудь:
— Ты же сам вчера говорил: мой характер — наихудший. Я злобная, непристойная и без чувства стыда. Настырная, развратная и нахальная. Что смотрю на других, как на мусор, презираю, оскорбляю, делаю из них дураков, идиотов…
— Разве я говорил такое?! Вроде же более мягко выражался...
Прекрасно оскорбляет саму себя. Я поражен.
— Горделивая, упорная, эгоистичная, безбашенная, несправедливая, несчастная, жестокая, жалкая… Но вместе с тем — крайне любящая тебя.
— …
— Запомни же, Эйта. Твоя «девушка» — именно такая.
П-последние слова обман же, ведь так?..
Масузу?
— Между прочим, именно последнее «крайне любящая тебя» — самая жалкая часть.
— Почему?! Или влюбиться в меня — настолько жалкое зрелище?!
— Само собой. Попасть в ссору подруг детства × 2 + бывшей девушки — даже более чем жалкое.
— Угх.
В-возразить даже нечего!
После чего Масузу, словно заваливаясь, опала и подобно одеялу прильнула ко мне. Все её изгибы стали явственно ощутимы.
— Э-эйта-а♪
— ?!!
Откуда у неё сейчас такой голос-то?
Может, мне послышалось? Голос был, словно у милой девушки…
— У-фу-фу! Эйта. Э-эй-та-а... Такой прекрасный человек — мой парень. Фу-хе-хе!
— Ма…
Масузу сломалась! Всё же сломалась!
А хотя, стоп.
— Э-это ведь тоже притворство, да? Фальшивка, верно?
Масузу тут же резко подняла лицо:
— Разумеется, разве нет? Неужели ты подумал, что я всерьёз способна так, до мурашек по коже, «флиртовать»? Не делай из меня дуру, пожалуйста.
— В-верно. Ох, ну я и удивился.
— Вот уж. Эйта легко обманывается.
— Ха-ха-ха, да уж, попался.
— И эту твою черту люблю.
— ?!
Всё так же лёжа, Масузу обняла меня и начала тереться щекой о мою грудь, повторяя это раз за разом, словно пытаясь вобрать в себя мой запах. А в такт этому скрипела кровать.
Практически так же, как и в автобусе раньше.
Но в отличие от прошлого раза она прильнула ко мне всем телом и ёрзает туда-сюда, это вызывает какое-то… Странное, крайне странное чувство!
— М-Масузу-сан? Что это вы делаете?
— Дышу.
— Младшеклассница, что ли?
— Дышу всем телом.
— Ты рыба, что ли? Я не о том спрашиваю, а как понимать это твоё трение?
— А, это? Это…. «Монё-монё».
В голове стало пусто.
— М-монё?
Масузу, радостно сверкнув глазами, ответила:
— Я до начальной школы была очень слаба телом. Есть бэнто заканчивала последней в классе, бегать не могла. От того, что каждую осень на спортивном фестивале меня ждали лишь печаль и грусть, в один из дней я повесила куклу тэру-тэру бодзу вверх ногами*. И тогда мне открылось это «монё-монё*». Всего по пять минут утром и вечером повторяя его, я прямо на глазах набрала выносливость, появился аппетит, я стала уже в талии, да и с деньгами везти начало. Я ощутимо оживилась! Так что теперь рекомендую его друзьям и родственникам.
— Нет, с деньгами такое вряд ли поможет…
— Это личное ощущение.
— А, ну тогда понятно!
— К слову говоря, испытавшие «монё-монё» потом беременеют с вероятностью в 87%.
— Да быть такого не может!
— Это личное ощущение.
— Тогда это воображаемая беременность… же!!!
От слишком частого крика я сорвал голос. А едва попытался успокоиться, как Масузу прильнула ещё сильнее.
— Слушай, Эйта…
— Что?..
— Такие вот поездки с ночёвкой с парнем на море и флирт в постели с утра пораньше… Заставляют чувствовать себя насквозь прогнившей...
— Да, ты права.
Под звуки прибоя мы обменялись этими до совершенства пустыми репликами. Никакой пользы или выгоды говорящему и слушающему. Впрочем, если спрашивать, не по душе ли мне такое, то…
Масузу положила руки мне на щёки:
— Впрочем, если гнить с тобой, то всё не так уж и плохо, пожалуй.
— …
Это в каком смысле-то?
Неужто ты отступилась от антиромантики?
И в этот момент…
— Эйта, не спишь? — вместе со стуком в дверь раздался голос Саэко-сан.
И похоже, что она в режиме бодрствования.
Я, одним лишь взглядом заявив Масузу: «Сиди тихо, ясно?», ответил:
— Н-нет. Что-то случилось?
— Решила проведать, прежде чем уеду на работу. Разговор будет, можешь спуститься вниз?
— Понял. Сейчас иду.
Дождавшись, когда Саэко-сан уйдёт, я произнёс:
— Масузу, ты тоже возвращайся в свою комнату.
— Интересно, о чём разговор?
— Как знать…
Но нет сомнения, что разговор будет о вчерашнем соревновании.
Масузу поникла:
— Во вчерашнем конкурсе я так и не победила, увы. Наверное, она не признает меня твоей девушкой.
Честно говоря, даже мне, её родственнику, непонятно.
Как, интересно, воспримет вчерашнее шоу Саэко-сан?
— Ну, в любом случае, я пошёл.
— Ты уверен? Может, мне с тобой пойти?
На волнения Масузу я ответил:
— Доверься своему «парню».
— Хм. Поняла. Берегись, — шепнув так, она легонько поцеловала меня.
Хм-м-м…
Фальшивы наши отношения или нет, мне и самому теперь не понятно…
◇Едва я вошёл в гостиную, как ощутил аромат кофе.
— Эйта, будешь?
Мне, конечно, поскорее бы о деле услышать, но для начала согласно кивнул. К тому же кофе Саэко-сан вкусный.
В гостиной, освещённой ярким утренним светом, раздались звуки кофепития. Приглушённое радио вещает прогноз погоды, согласно которого сегодня по всей стране ясно.
Стоит только подумать, что уже сегодня будем прощаться с Фунасэхамой, как немного жаль становится.
Быть может, стоило гораздо больше развлекаться. Ведь по возвращении меня ждет снова лишь летняя школа.
— Ну и натворили вы вчера…
— А? А-а-а… Да.
На неожиданную реплику только такой глупый ответ и смог выдать.
— Вот уж не думала, что Эйта сотворит что-нибудь столь нахальное. Я прямо на сцене чуть не выпала от шока. В свете конкурса я, конечно, радостно приветствовать такое бы должна, но… У меня смешанные чувства. Я беспокоюсь за тебя.
— Извините…
— Похоже, ты всё же проблемный. Раз серьёзный, то и от цели всерьёз отступиться решил, как сказать-то?.. — Саэко-сан провела рукой по голове, словно пытаясь взъерошить волосы. После чего с кривой улыбкой продолжила. — Но это тоже один из путей. Если уж ты намерен встречаться с девушкой, то, как член семьи, я должна с радостью присмотреть за вами.
— Спасибо, — от всего сердца поблагодарил я.
— Но знаешь, Эйта… Сейчас ты на прямом пути к руту ссоры. Ты готов к этому?
— Хм? Хм…
Ссора, н-да. Как же это далеко от желаемой мною мирной жизни старшеклсссника. Если подумать, я всё дальше от неё.
Впрочем, даже если я и расстанусь с Масузу, сомневаюсь, что настанет покой. Если баланс между подругой детства, бывшей девушкой и суженой, созданный присутствием Масузу, вмиг рухнет, то что случится дальше, мне даже гадать не нужно. В любом случае мне конец.
— Впрочем, не могу отрицать, что есть способ избежать такого, — произнесла Саэко-сан, словно прочтя мои мысли. — Вариант, при котором ни ссоры, ни гарема не случится. «Третий рут».
— З-звучит словно сказка! Если он есть, так бы сразу и сказали!
Перед глазами просветлело. Вот она, Саэко-сан! На неё можно положиться!
— Вот только он очень труден. Тернист путь сей. Готов ли к нему ты?
— А давайте! Я на всё готов, лишь бы избежать ссоры!
На мои слова Саэко-сан подняла большой палец, и опустила его вниз*:
— Антизавоевание.
— Что?.. Анизавоевание?*
— Анти. Противоположность. Если «влюбить в себя девушку» — завоевание, то сделай всё наоборот. Другими словами… — положив руки мне на плечи, Саэко-сан воскликнула с серьёзным выражением. — Надо, чтобы все, кроме одной, тебя возненавидели!
◇Когда я проводил машину Саэко-сан, отправившейся на работу, минуло восемь утра.
И хотя солнце уже высоко, никто не спускается. Наверняка из-за вчерашнего всё ещё дуются.
Я, сидя в гостиной, набросал план «антизавоевания», набрался решимости. И с девяти приступил к исполнению.
Поднявшись по лестнице, сперва я постучался к Химе.
— Химе. Это я. Можешь меня впустить?
Нет ответа.
Постучал ещё раз.
— Моя обрывочная память о прошлой жизни, похоже, полностью вернулась. И я немедля хочу говорить с Бёрнинг Прин-Принцесс. Отвори.
На эти слова за дверью раздался вздох. Умилительная дробь шагов приблизилась, и дверь открылась:
— Эйта, правда? — и из-за двери показалась раскрасневшаяся Химе в пижаме с оборочками, похожей на платье.
— Химе, можно войти?
— Так точно. Войдёшь? Войдёшь?
При виде радости, с которой Химе тянет меня за руку, внутри шевельнулось чувство вины. Да, она действительно в последнее время похорошела, так что ничего не поделать.
Чтобы оказаться лицом к лицу с расположившейся на кровати Химе, я сел прямо на пол.
Её большие глаза серьёзно воззрились на меня:
— Вчерашний поцелуй. Для меня. Стал шоком.
— Да…
Всё-таки стал, оно и понятно.
— Я ведь знаю, что президент и Эйта — влюблённые в этой жизни. Да и то, что мне, всего лишь возлюбленной в прошлой жизни, ныне выше второго номера не быть. И всё равно это меня потрясло. Хотя я сама говорила, что и второй быть согласна… Я несправедлива. Всё равно ошеломило, ничего не поделать, но… Но…
Химе смахнула выступившие слезинки и улыбнулась.
— Раз Эйта вернул себе память, то можно мне надеяться?
— Видишь ли…
Действительно прости, Химе. Я должен сокрушить эту новорождённую надежду.
— Скажи, Эйта, какие воспоминания ты вернул? О наших с тобой отношениях? Или о местонахождении Семи Драконов*?
— Эх, видишь ли… — я, сдерживая боль, заговорил. — На самом деле я… Вовсе не Бёрнинг Файтинг Файтер.
— Что?
— В прошлой жизни я был простым селянином. Не имеющим ни сил, ни аур селянином А. Ради того, чтобы отвлечь Виверн, Драконы подселили мне фальшивые воспоминания, заставляя притворяться Бёрнинг Файтинг Файтером. Как-то так…
Химе так и опала:
— Как... Как ты узнал об этом?
— Услышал Глас Богов. Вчера, когда следил за тем, чтобы картошка не разварилась!
Как-то во время клубной деятельности Масузу заявила: «Если описать чем был занят, то прозвучит более реалистично», — что я и опробовал.
— И, по его словам, где-то на этой планете переродился настоящий Бёрнинг Файтинг Файтер, так что, похоже, моя задача подошла к концу. Было сказано, что я теперь не связан ничем и могу жить свободно.
— Шокирована…
Глядя в удивлённые глаза Химе, я заявил:
— Также мне от Богов было сообщение для Химе: «Возлюбленный твой на этой планете переродился. Отыщи и возобнови отношения, и усиливай их до тех пор, пока всё тело не возгорится огнём. Тогда и пробьёт судный час для Виверн».
Химе застыла всё с тем же изумлением на лице.
Для неё, до сих пор верившей в то, что я её «возлюбленный в прошлой жизни», это, пожалуй, серьёзный шок. Ведь она следовала за мной лишь потому, что я был единственным, разделяющим с ней «иллюзию о прошлой жизни». Если этот момент убрать, то для неё смысл быть рядом с таким, как я, наверняка пропадёт.
Я, конечно, ощущаю вину за то, что Химе придётся искать несуществующего Бёрнинг Файтинг Файтера, но… Для нас это к лучшему. Ведь заблуждения рано или поздно развеиваются.
— Уж извини, что, будучи простым селянином, заставил верить, что я твой «возлюбленный в прошлой жизни». Но теперь ты сможешь отправиться на поиски истинного!
Химе слегка вздрогнула:
— … ходна…
— М? Что такое, Химе?
— Этот сеттинг — просто превосходный, как мне кажется!
Что?..
— Так, секундочку, ты сейчас сказала сеттинг?
— Эта печальная, но красивая легенда превосходна…
— Не исправляй так, будто я ничего не слышал!
Химе встала с кровати и взяла меня за руки:
— Эйта, превосходен! Превосходен-превосходен! Селянин А — превосходен!
— Э?.. Э? Что-что? Селянин же? Обычный смертный ведь?
Химе возбуждённо покачала головой:
— Напротив, так даже лучше. Несчастный клоун, считавший себя королём. Красота!
— В-в каком месте?
Так, стоп, клоун? Ну, впрочем, так и есть.
Химе, прерывисто дыша, заявила:
— Ведь так я смогу обнимать!
— А разве не получать объятия?
— До сего момента я могла лишь принимать объятия. Ведь Бёрнинг Файтинг Файтер силён. Мне достаточно было жить за его спиной. Но селянина А защищать смогу уже я. И обнимать! Эйту!
Из создания, которого защищают, в сущность, которая защищает.
Из положения, в котором лишь принимала любовь, в положение, в котором сама её дарит.
Понятно. На удивление просто. Прямо кратчайший путь.
— Так, постой-ка! Ты же ведь любишь Бёрнинг Файтинг Файтера, так? Он же ведь твой парень из прошлой жизни!
— Подтверждаю. Моё сердце воистину колеблется. Узы прошлой жизни или же те, что я основала в нынешней, что выбрать, ах?.. — устремлённые в небеса слова Химе звучали очень радостно.
Она порабощена…
Порабощена иллюзиями. Полностью…
Уж не свёл ли её с ума шок от вчерашнего поцелуя?
— Как же замечательно!
Под звуки взволнованной речи Химе я бессильно опал на пол.
Итак, первая... Полный провал!
◇Проводив немедля отправившуюся на поиски Бёрнинг Файтинг Файтера Химе, я воспрял духом.
Следующая — моя «суженая» — Фуюми Ай.
— Фуюми. Это я. Открой, пожалуйста.
— Видеть тебя не хочу… — послышался слабый голос из-за двери некоторое время спустя.
— Ясно. Но я хочу видеть тебя.
— …
— Открой, А-тян. Прошу.
В комнате послышался вздох. Замок медленно провернулся, и из слегка приоткрывшейся двери выглянула Фуюми. Пижама в виде цельного платья ей крайне шла.
— Чего тебе? Не зови по прозвищу без спроса.
— Извини.
Жутко расстроенный вид, даже и не подумаешь, что это — вечно спокойная Фуюми. Веки распухшие… Неужели она и сейчас плакала?
Собрав в кулак всю волю, готовую рассыпаться, я произнёс:
— Можно войти?
— Как хочешь…
Ответив «йес», я вошёл внутрь. Занавески закрыты, темно. Кондиционер включен на всю, слегка прохладно.
— А-тян, можешь показать заявление о браке?
— С чего это вдруг?
— Покажи, пожалуйста, прошу.
Девушка некоторое время постояла ошеломленно, но в итоге, замедленно двигаясь, взяла в руки лежащий на столе мешочек*.
— И что ты собрался делать? — вопросительно наклонив голову, спросила А-тян, вытащив сложенное вчетверо заявление о браке.
Я сейчас намерен разорвать этот лист.
А-тян наверняка возненавидит меня от всей души. Ведь, сделай я такое с кусочком воспоминаний, которым она так дорожила, даже многолетняя любовь в один миг исчезнет.
Многолетняя любовь…
В случае с А-тян это десять лет.
Десять лет помня о нашем обещании, она хранила вот это.
Невзирая на то, что я забыл, А-тян продолжала помнить.
И эти десять дет я намерен разрушить здесь и сейчас.
Ухватившись за уголки бумаги, я поднёс листочек к глазам.
Итак, рву.
Сейчас порву.
Приложив усилие, в один миг порву напополам!
— …
Н-не могу!
Сил нет…
Почему? Давай же, Кидо Эйта! Ты так хочешь обратить жизнь в поле ссор? Ведь так все будут несчастны. Да и самого проткнуть могут. И если сейчас возненавидят, этим не закончится.
— Ч-чёрт… — сжимая бумажку, я пал на колени.
Не могу. Ни в какую…
В этот момент мне на глаза попалась стоящий в изголовье плюшевый мишка. Неужели это вещь пансиона? Но нитки вылезли там и сям, да и слегка грязноват он.
— Это Мурата, — не поднимая взгляда, проговорила сидящая на кровати А-тян. — Мишка Мурата. Плюшевая игрушка ещё со «Звёздочки» в детском саду. Поскольку я волновалась, что спать буду не дома, привезла его с собой.
— Так в имени обманки ещё и игрушка была?
Мурата Мишель Дайгоро. Составное имя игрушки и отца.
— Ну почему ты не помнишь?
— Что?
А-тян с покрасневшими глазами произнесла:
— Это же ты меня с ним познакомил в группе «Звёздочка». С моим лучшим другом. Ты познакомил ведь. Позаботься о нём, мол. Почему? Почему ты не помнишь, Так-кун?.. — шмыгая носом, девушка расплакалась как ребёнок.
— Прости. Серьёзно, прости, А-тян…
Прикусив большой палец правой руки, я выместил злость на себя. Сколько ни кусай, недостаточно. Пока А-тян не перестанет плакать, нет мне прощения.
Пять минут спустя плач наконец утих.
Вытерев лицо девушки платочком, я вернул ей заявление о браке.
— Уже всё? — спросила А-тян, шмыгая носом.
— Да. Спасибо, А-тян.
Нет. Мне не под силу уничтожить его. Лучше что-нибудь другое придумаю, чтобы она меня возненавидела.
— Я пойду…
— …
— Я завтрак приготовлю, спускайся попозже.
В момент, когда я поднялся и направился к двери, А-тян внезапно громко воскликнула.
— А-а-а-а-а!
— Что?
— Печать! — и, развернув листочек, показала мне.
Прямо под извивающимися буквами «Кидо Эйта» стоял красный отпечаток пальца.
— Это ещё что? Недавно же не было.
Едва до меня дошло, я взглянул на свою руку.
Из недавно закушенного большого пальца медленно течёт кровь.
Красная кровь…
Красная кровь течёт по пальцу…
Красная кровь текла по пальцу, когда я коснулся листочка.
А коснувшись, отпечаталась.
Быть не может...
Не может... Не может. Не может. Не може-ет!!!
— Да-а-а-а-а! Отли-ично♪ Величайшая победа Ай-тя-а-а-ан♪ — недавнее депрессивное выражение лица как ветром сдуло. А-тян, вскинув кулак, празднует победу. — Да-а♪ Да-да-да♪ Н-на море мне сделали предложение! Так-кун сделал предложение Ай-тян♪
Я пал в ноги радостно прыгающей А-тян.
— Постой-ка! Это ошибка! Это не отпечаток пальца! Просто кровь! Моя кровь!
— Э, то есть контракт на крови?!
— Ты что, дьявол?!
Не обратив внимания на мою подколку, А-тян прижала заявление о браке к груди и радуется.
— Так-кун, спасибо! Большое-большое спасибо! Всё-таки ты меня… ♪
— Нет. Нет же, А-тян!
— И что я, как дура, переживала из-за Нацукавы Масузу?! Всего-то поцелуй. Ведь, если подумать, он не несёт официальной силы. И заявление о браке — сильнейшее♪
Сказанное звучит до странного по-дурацки, но от этого лишь страшнее.
— Прошу, А-тян, выслушай же меня-а-а-а!
— Так-кун, как закончим школу, отнесём это заявление в загс, хорошо? А потом вместе снимем квартиру и поступим в университет. Вдвоём будем подрабатывать доставкой молока. Поступим в одни и те же кружки, вместе будем готовить, вместе… с-спать будем… Кья-а!♪
Всё. Конец.
Во многих смыслах конец.
Такую Фуюми никому не остановить!
— Итак, Ай-тян пойдёт снаружи побегает♪
Я в ошеломлении проводил взглядом умчавшую, размахивая руками, суженую.
Нда-а-а-а…♪ И со второй тоже грандиозный провал!
◇Последним настал черёд Чивы.
Учитывая, как та дулась, когда я в бассейне искусственное дыхание Масузу сделал, сейчас она, как мне кажется, серьёзно разозлилась.
— Может, Сёнэн Джамп* под рубашку подложить… — пробормотал я, вспомнив предупреждение Саэко-сан, но, покачав головой, подавил волнение.
Чива меня младшим братом считает. Хоть мне и не по душе её обращение со мной как с младшим, но в чувствах Чивы я ни разу не сомневался.
Поэтому здесь антизавоевание не пройдёт. Нужно «завоевание».
Передать, сколь сильно я дорожу ею. Скажу, что пусть у меня и есть «девушка», чувства по отношению к подруге детства неизменны.
Это то, что я обязан сделать в отношении своей незаменимой «семьи».
— Чива, это я, — постучал, но ответа нет. — Чива? Спишь? — я постучал ещё раз, как раздался голос из гостиной.
— Я здесь, Э-кун.
— Так ты уже спустилась? — крикнув в ответ, я спустился по лестнице и вошёл в гостиную. Слава вышним. У неё жизнерадостный голос. Быть может, не так уж она и расстроилась.
Войдя в гостиную, увидел, что Чива, стоя у окна в обычной одежде, смотрит на море.
Её фирменные ленточки колышутся под ветром в унисон белым занавескам.
Карие глаза слегка влажные, а лицо, смотрящее на море, выглядит взрослее обычного.
Что за дела?
Сегодня она, как бы сказать?.. Крайне… Мила.
— С-слушай, Чива... По поводу вчерашнего…
— Да?
— Я с Масузу, ну, вот в таких отношениях…
— Знаю, — ответила она, всё так же смотря на море. — Вы же парень с девушкой. Так что, само собой, целуетесь. — Хотя, целуясь перед такой толпой, перебрали, пожалуй.
— Надо было влюблённость продемонстрировать. Так что в самый раз же?
На удивление, она понимает всё.
Словно пытается первой высказать всё то, что я собираюсь.
— Чива, ты не злишься?
— А с чего мне злиться?
Впервые за сегодня она посмотрела на меня и со слегка бессильной улыбкой произнесла:
— Ведь даже разозлись я на тебя, ничего не поделать.
— Оно, конечно, так…
— Э-кун, ты всё время стараешься же. Ради мечты стать доктором учишься изо всех сил. И по сравнению с тобой я совсем никакая. У меня нет права злиться.
Даже не знаю, как ответить.
Разве для злости нужно право? Непохоже на Чиву.
— Но всё же вчера я слегка поплакала.
— …
— Осознала, что ты уходишь куда-то далеко, и опечалилась. Как-то так. Уж не уйдешь ли ты с девушкой куда-то туда, где мне нет места? И испугалась.
— Такого быть…
Такого быть не может, Чива. До тех пор, пока не вылечу тебя, я никуда не уйду.
— Я же ведь, знаешь, маленькая, так? По правде говоря, я из-за этого серьёзно переживаю, знаешь? Хотелось бы стать такой же высокой, как Нацукава. Хотелось бы, чтобы и грудь, и зад подросли. Каждый раз в ванной я мысленно молюсь об этом. Ну же, растите, чтобы я смогла привлечь Э-куна, ну же, растите….
В голосе Чивы звучат слёзы.
— Хватит, Чива, — я приблизился и обнял её за плечи.
В этот момент…
Чива вдруг стала выше и приблизилась. Она оказалась чуть выше, чем я думал, поэтому в тот момент….
Дотянулась.
Поцелуй с Чивой совсем иной, чем с Масузу.
Крошечные губы, если расслабиться, поглотят.
Лёгкие короткие вздохи. Это потому, что она тянется вверх изо всех сил.
Мне ничего не осталось, кроме как смотреть на неё, тяжело дыша.
— «Всё равно не дотянется». Расслабился… Да? — улыбнулась Чива со слезами на глазах. — Я ведь в последнее время чуть-чуть подросла. А ты и не заметил?
Закапали слезинки.
— Не заметил ведь, потому что всё время был рядом?
Падают одна за другой.
— Не понял ведь? Хотя я столько раз говорила. Ну же, хоть в этот раз услышь, хорошо?
Чива произнесла со слезами на глазах:
— Э-кун, я люблю тебя.
И практически одновременно с этими словами раздался хлопок двери.
— Если бы всё заканчивалось на «люблю», то полиция не существовала бы, — улыбнулась Нацукава Масузу. — Смотрю, веселишься, госпожа подруга детства. А мне можно присоединиться?
Вытерев слёзы, Чива ярко улыбнулась:
— Читай атмосферу, девушка. И возвращайся лет девять этак спустя!
Стоя между ними, я ощутил схлопывание «третьего рута».
Настало то, чему суждено было.
Моя девушка и подруга детства чрезмерно враждуют.
Горячие клавиши:
Предыдущая часть
Следующая часть