Какое-то время спустя мы загнали в угол босса-якудзу и завладели сумкой с 50 миллионами йен.

Кстати, я зашел первым.

Ну, у него даже пистолета не было, так что он мгновенно был схвачен Абено-сэмпай.

И долг старосты был полностью прощен... Разговор был улажен насильственно.

Абено-сэмпай по-разному мучила босса-якудзу.

В конце концов, Абено-сэмпай пронзила ему зад стеблем розы, и он заплакал... Я не мог ничего сделать, кроме как вознести за него молитву.

Итак, в настоящее время я нахожусь в лесопарке.

Я, Абено-сэмпай и Лела Сакагучи сидели на скамейке.

— А теперь, давайте поделим между собой пятьдесят миллионов йен.

Вопреки ясному выражению лица Абено-сэмпай, я покачал головой и взял себя в руки:

— Нет, мы вернем все это семье старосты…

— Что ты такое говоришь?

Абено-сэмпай и Сакагучи-сан посмотрели на меня с крайне недовольными лицами, и я вздохнул:

— У них забрали деньги от страхования жизни их отца, верно? Тогда... разве эти деньги не равны деньгам, которые ты получаешь от страхования жизни? Я не хочу забирать их. У этой семьи были ужасные времена.

Они немного подумали, а потом, горько улыбнувшись, пожали плечами.

— Я согласна с этим, а ты, Абено Кагуя?

— Я люблю деньги. Однако, я не бессердечна. Все в порядке.

Глядя на них, неожиданно послушно согласившихся, я улыбнулся.

Они безрассудные девушки, однако... как я и думал, они не такие уж плохие.

— Ну, вот и решили.

И затем мы все разошлись по своим домам.

На следующий день.

Абено-сэмпай позвала меня в парк.

Сакагучи-сан тоже была там, и перед скамейкой стояли 6 атташе-кейсов.

(п.п.: Атташе-кейс - плоский кожаный ручной чемоданчик для бумаг, документов, книг и т. п., обычно с кодовым замком.)

— Всего здесь пятьсот семьдесят миллионов. Давайте поделим их.

На мгновение я застыл.

Пятьдесят миллионов йен были доставлены семье старосты вчера, так что денег не должно было остаться.

— Пятьсот семьдесят миллионов йен... Это вообще как, сэмпай? Не считая пятидесяти миллионов йен, полиция должна была ограничить все другие активы якудз... Там ведь не должно было быть других средств, верно?

— Разумеется, все они были арестованы, а их активы заморожены.

— Тогда откуда эти деньги?

Глядя на кейсы, на которые я указывал, Абено-сэмпай улыбнулась:

— Разве этот босс-якудза не говорил, что родительский долг должен выплачиваться всей семьей, в том числе и детьми?

— Да, говорил.

— Тогда, разве родители не должны нести ответственность за своих детей?

А потом у меня перехватило дыхание:

— Только не говори мне, что... ты сделала это?

— Да, мы с Лелой Сакагучи пошли в главную организацию якудз... мы пошли на штурм офиса регионального якудзы. Лела Сакагучи занималась людьми с автоматами, а я вела переговоры с боссом. Я также была готова позвонить тебе, если все действительно дойдет до того, что они используют противотанковые ружья или тяжелые пулеметы, но... в их офисе подобного оружия не было.

— …Понятно.

— Итак, металлические слизни... Все тридцать якудз были избиты, так что босс сдался. Как и ожидалось, находясь на таком уровне, он, наконец, узнал имя Абено... Ну, это был короткий разговор.

— Тогда и была заключена сделка на пятьсот семьдесят миллионов йен?..

— Верно.

— Хи-хи, — она широко улыбнулась и посмотрела на кейсы... Я подумал, что она была похожа на демона.

— Итак, давайте поделим это.

И я сглотнул.

Даже 10% превышает 50 миллионов.

У меня много мыслей по этому поводу, но... Честно говоря, это здорово.

— Я забираю триста семьдесят миллионов. Поскольку я использовала имя Абено и начала войну, я полагаю, что нет никаких возражений, верно?

Она взяла четыре атташе-кейса и поставила их рядом с собой.

— А оставшиеся двести миллионов забирает Лела Сакагучи.

Лела Сакагучи кивнула и поставила рядом с собой два атташе-кейса.

— И на этом дележка окончена.

Я удивленно взглянул на Абено-сэмпай:

— Эм... А как же я?

Абено-сэмпай в полном изумлении пригладила свои волосы…

— Нет денег, которые можно было бы раздать людям, которые ничего не делали.

Конечно, возможно, это так.

В таком случае, тебе не следовало звать меня.

Она недовольно посмотрела на меня, а потом положила руку мне на плечо и прошептала на ухо:

— С этого момента я буду угощать тебя на всех наших свиданиях, так что будь доволен. Во время свиданий, поездок, до брака и после... я буду угощать тебя чем угодно. Тебе не кажется, что это достаточная доля?

— …Э?!

Она ответила только «Ну разве ты не милый?», пока у меня открывался и закрывался рот от невозможности понять, что она только что сказала.

А потом она хлопнула в ладоши:

— Ну вот и все, с этим делом теперь покончено.