Мы вошли в зал заседаний.

За каждым шагом виконтессы Ча Су Чон по пятам следовали десятки дворян. На всём пути никто и рта не раскрыл. Прямо как элитные бойцы перед последней битвой.

В момент, когда я вошёл в зал заседаний, у меня дыхание спёрло.

Дворяне из других фракций, что уже прибыли, одновременно уставились на нас. Кто-то смотрел с ненавистью, кто-то – с плохо скрываемой завистью, кто-то – со страстным желанием в уголках глаз.

Сотни чувств, существовавших в этом мире, отражались в сотнях глаз, устремлённых на виконтессу Ча Су Чон.

— Приветствую всех. Думаю, заседание Совета скоро возобновится, —вежливо улыбнулась виконтесса Ча Су Чон. — Я пришла с членами своей фракции. Мы же не опоздали?

Тишина. Никто не ответил. Но, видимо, виконтесса Ча Су Чон и не ожидала ответа. Продолжая раздавать улыбки направо и налево, она прошла на своё место.

— Что ты делаешь, советник? — оглянулась на меня виконтесса Ча Су Чон прежде, чем сделать очередной шаг.

— Что?

— Твоё место рядом с моим. Пойдём. Ты же не хочешь оставить пустовать место рядом со мной?

Ах.

«Она заботится обо мне, так как мои воспоминания затуманились».

Я кивнул и тихо последовал за виконтессой. И только когда приблизился к своему месту, в глаза бросился вид зала заседаний. Он сильно отличался от знакомого мне парламента. Во-первых, места расставлены не полукругом, а по кругу, напоминая Колизей. В центре был установлен трон, подобный столбу, а вокруг него расположились престолы знати. Во-вторых, там было кое-что очень странное.

«Вода?»

Да. Там текла вода.

Под сиденьями членов Совета установили водяной канал, так, что когда садишься, приходится погружать ноги в воду. Такие акведуки словно паутина расположились по всему залу. Вода из них стекала вниз, пока, в конечном счёте, не впадала в сточный люк, установленный под королевским троном.

— Это амниотическая жидкость*. Круто, да?

(П.п.: В оригинале используется слово 양수 (ян-су), которое означает также водоподъем/водозабор, так что звучит это более двусмысленно.

Амниотическая жидкость – жидкая среда, что во время беременности окружает плод.)

Виконтесса Ча Су Чон сняла кожаные ботинки и села. Я осмотрелся и увидел, как другие дворяне, хорошо знакомые с этим правилом, тоже снимали обувь.

— Какая жидкость?

— Амниотическая. Или околоплодные воды. Под столицей расположено огромное озеро, эта вода берётся оттуда и, соединяясь при помощи водяных каналов, расходится по разным частям города. Но сначала вода поступает именно сюда. В зал заседаний Дворянского Совета Платиновой Башни.

Я последовал примеру остальных и снял обувь.

— Что это значит?

— У этого много значений. И много применений. Совет принимает законы, а законы поддерживают королевство. Получается, королевство рождается именно здесь. «Всегда помните о том, что здесь рождается королевство». Поэтому воду и называют амниотической жидкостью.

Я снял носки и опустил ноги в воду. Тёплая вода сочилась меж пальцев ног.

— Тепло…

— Да, потому что сейчас зима. Летом вода прохладная. Она также служит для контроля температуры в просторном зале заседаний.

— Удивительно.

— Цвет воды меняется в зависимости от серьёзности повестки дня, а также от температуры. Например, если Совет решит подчинить королевство драконов, амниотическая жидкость станет красной, как кровь. Водные пути, что протекают в столице, тоже окрасятся в красный. Так простым людям сообщают о том, что случилось что-то опасное.

— Ого.

— А ещё в повседневной жизни обычные граждане используют эту воду после того, как знать омоет в ней ноги. Кажется, этот фетиш очень нравится некоторым дворянам и определённым подданным. Короче, штука практичная во всех смыслах.

Нет, не сказал бы. Увидев отвращение на моём лице, виконтесса Ча Су Чон тихо рассмеялась.

— Ким Гон Джа, прямо сейчас ты совсем не похож на советника Гу Вон Ха.

— Да?

— У советника Гу Вон Ха никогда не бывает такого выражения лица. Мне было бы интересно узнать тебя получше, но сейчас на первом месте заседание. Поэтому я была бы признательна, если бы ты был осторожен, чтобы люди ничего не заметили.

Что ж.

— Как… обычно разговаривает Гу Вон Ха?

— Что? Ты не помнишь?

— Память всё ещё не прояснилась. Такое ощущение, что даже амниотическую жидкость я вижу впервые.

— Хм, — улыбнулась одними глазами виконтесса Ча Су Чон. — Ну, это просто. В целом она вежлива. В основном говорит безэмоционально. Обычно она равнодушна ко всему в мире, поэтому советник Гу Вон Ха использует вежливый стиль.

Я нахмурился.

— Так?

— Да, но не совсем, — виконтесса Ча Су Чон схватила меня за подбородок. — Было бы идеально, если бы ты мог сделать немного более отстранённое выражение лица. Моему советнику, на самом деле, безразличен мир.

— Безразличен мир…

— Да. Будь то один человек, весь народ или королевство, она не придаёт этому никакого значения. По её мнению, значения имею только я и её дочь, всё остальное – лишь бессмысленный шум.

Внезапно я вспомнил об информационной магии первоначальной владелицы этого тела. О виконтессе Ча Су Чон она написала:

+

Моя хозяйка.

Моё сердце.

Моя кровь.

Моё всё в этом мире.

+

Когда я вспомнил эту запись, почему-то сильно забилось сердце. Виконтесса Ча Су Чон с интересом наблюдала за мной.

— Выражение лица неплохое. Ты когда-нибудь обучался актёрскому мастерству?

— Да. По пути покорения башни у меня была возможность играть в театре.

— Какой же ты талантливый, Ким Гон Джа. Прямо сейчас ты очень похож на советника Гу Вон Ха, — глаза виконтессы Ча Су Чон ещё больше засияли. — С этого момента я буду звать тебя «советником», а не Ким Гон Джа, хорошо?

Почему-то после этих слов моё сердце снова заколотилось. Стоило мне только на мгновение заглянуть виконтессе Ча Су Чон в глаза, как сердце так и выпрыгивало из груди. Видимо из-за того, что я на время травмы овладел именно таким телом, в голове стоял туман.

К счастью, перед тем, как мой мозг полностью заволокло туманом, раздался голос, что привлёк моё внимание.

— Идёт Его Величество государь!

Собрание возобновилось.

***

Как только собрание началось, от дворян из других фракций хлынула волна возмущений виконтессой Ча Су Чон. Первым, кто начал агрессивное наступление, была графиня А Ру Хо, которая ранее находилась с нами в комнате отдыха.

— Виконтесса Ча Су Чон лично приняла членов мятежной армии в качестве своих подчинённых. И среди них не только Красные Когти, но и Каменная паства, Полумесяц, Небесный Дух, Сердце – все повстанческие организации, что учиняли суматоху в последнее время, стали подчинёнными виконтессы Ча Су Чон. Такая дворянка не может быть рекомендована на титул герцога.

Сотня представителей знати посмотрели на графиню А Ру Хо. Его Величество король тоже не оставил слова графини без внимания. В целом, всё это больше напоминало слушание виконтессы Ча Су Чон, а не Дворянский Совет.

— Нужно сейчас же схватить изменников, что скрываются в тени виконтессы Ча Су Чон, и предать их наказанию за все свершённые ими преступления. Если виконтесса всецело предана королю и стране, она должна посодействовать этому. Разве я не права, виконтесса? Или Вы лелеете какие-то вероломные планы, поэтому и скрываете мятежников?

— Подумайте сами. Все, кого я взяла в подчинение, были мною захвачены в плен, — с улыбкой ответила виконтесса Ча Су Чон. — Плененные на поле боя принадлежат командиру, захватившему их. В чём же проблема с тем, что я распоряжаюсь своим имуществом по собственному желанию?

— Даже если речь о предателях, что нацелили мечи на королевство?

— В этом нет их греха. На мече любого хорошего воина кровь десятков или даже сотен людей, но никто не винит в этом меч воина. И я не уверена, если в этом вина самого воина. Я же просто собрала мечи, на которых было немного крови.

— Вы хотите сказать, что воспринимаете живых людей как объекты?!

— Да.

— А…

— Потому что они мне принадлежат по праву собственности. Ведь их, как ехидно заметила графиня, я словила живыми. Может, Вы собираетесь отменить рабство? — с преувеличенным удивлением захлопала глазами виконтесса Ча Су Чон. — Много ли рабов у графини А Ру Хо? Жаль, что весь бюджет феода основан на рабовладельческой экономике. Вам бы стоит его обновить.

— Да как Вы смеете говорить что-то об управлении графством…

— Но это то же самое. Пленные, захваченные мною, являются точно такой же частной собственностью. Не думаю, что графиня имеет право вмешиваться в мои семейные дела. Не лучше бы было, чтобы между мной и графиней провели в этом плане черту?

— А что бы Вы сделали, если бы преступление совершила не собственность виконтессы, а живой человек? — спросила графиня А Ру Хо.

— Хм?

— Ваше Величество, — А Ру Хо посмотрела на трон. — У меня для Вас сообщение.

— Говори.

— Создание нового герцогства – дело очень серьёзное, ведь не имеет прецедентов двухтысячелетней истории королевства. Поскольку необходимо соблюсти строгие процедуры, считаю важным проверить также моральные качества кандидата в герцоги.

Король-Солнце молча слушал графиню. Он не покидал дворец последние шестьдесят лет. Те, кто не работал, не имел успеха. Те, кто не добился успеха, не имел власти. Поэтому Король-Солнце не имел власти. А дворяне не уважали тех, кто лишён власти.

— Ваша покорная слуга получила несколько подозрительных сообщений о сомнительном моральном облике виконтессы Ча Су Чон. Поэтому, если Ваше Величество даст своё разрешение, я бы хотела вызвать сюда свидетелей.

Король-Солнце повернул голову и посмотрел на Ча Су Чон. Его глаза спрашивали, чего желает виконтесса. Та же улыбнулась в ответ, словно беспокоиться было не о чем.

— Позволяю.

— Милость короля безгранична.

В зал заседаний один за другим вошли заранее подготовленные свидетели. Первым в амниотические воды ступил опрятный старик.

— Как зовут свидетеля? — спросила графиня А Ру Хо у свидетеля.

— Моё имя Нам Сок*.

(П.п.: Нам Сок (дословно) – выше камня.)

— Каковы статус и происхождение свидетеля?

— Я вольный гражданин. Сорок один год назад я приехал из баронства СаЧжо Сон* в столицу и обосновался тут.

(П.п.: СаЧжо Сон (дословно) – предзнаменование смерти.)

— Нам Сок, Вы ступили сюда как простолюдин, поэтому милость государя будет нелёгкой ношей.

Старик опустился на колени и ткнулся лбом в пол.

— Долгие лета королю, его милость безгранична.

— Дворяне могут подать апелляцию, заявив, что Ваши обвинения несправедливы.

— Мой мир был разрушен после потери единственной внучки. Только поэтому я осмелился написать несколько строк, боясь, что они осквернят Ваши светлые очи.

Услышав это, я обернулся. Сидевшая рядом со мной маркиза Бэк Соль То изменилась в лице.

— Прискорбно, что Вы потеряли внучку. Но кому жить, а кому умереть, определяют Небеса. Простолюдин Нам Сок, Вы не единственный, кто потерял члена семьи. Так какая же обида или несправедливость подвигла Вас написать прошение королю?

— Жизнь простолюдина столь же незначительна, что и безымянная травинка. Поэтому смерть простолюдинов, как и сорняков, не стоит внимания. Однако несправедливость, о которой я поведал, в том, что мою внучку не Небеса призвали к себе.

— Вот как, — графиня А Ру Хо нарочно говорила так, словно сама была милосердной и сочувствующей государыней. — От чего же умерла Ваша внучка?

— Моя внучка была забита до смерти человеком по имени Бэк Соль То.

По амниотической жидкости пошла рябь.

— Бэк Соль То? Знакомое имя. Вы знаете статус этого человека?

— Шесть лет назад, когда умерла моя внучка, я слышал только, как её называли «молодой барышней Бэк Соль То».

— Разве это не присутствующая здесь маркиза?

Дворяне посмотрели на маркизу Бэк Соль То. Она была не только бледна, но и вся дрожала.

— Маркиза.

— Да?..

— Простолюдин сказал, что маркиза убила его внучку шесть лет назад. Это правда?

— Ах… Я-я…

В этот момент поднялась виконтесса Ча Су Чон. Вода заплескалась под её ногами.

— Ваше Величество.

— Говорите.

— Маркиза Бэк Соль То происходит из семьи, которая находится под моим покровительством. Раз мой род основной, а семья маркизы – лишь ответвление, то именно я должна получить выговор за преступления, совершённые моим подчинённым. Графу А Ру Хо не пристало допрашивать моих подчинённых.

— Что Вы думаете, графиня?

— Сердце виконтессы Ча Су Чон безмерно прекрасно. Тогда Ваша покорная слуга хочет задать вопрос не маркизе Бэк Соль То, а виконтессе Ча Су Чон, — торжествовала графиня А Ру Хо, будто только этого и ждала. — Виконтесса.

— Да, графиня?

— Вы уже знали о том, что сделала маркиза?

— Знала.

Амниотическая жидкость снова забурлила.

— Как давно Вы знаете?

— Я знала об этом ещё до того, как приняла маркизу Бэк Соль То под своё крыло. Маркиза лично мне в этом призналась.

— Значит ли это, что несмотря на то, что Вы были в курсе преступлений маркизы, Вы приняли её в качестве своей подчинённой?

— Верно.

Графиня А Ру Хо резко ударила кулаком по столу.

— Как?! Маркиза забила молодую девушку плетью до смерти. Как Вы могли принять такого жестокого дворянина?!

Виконтесса Ча Су Чон улыбнулась. Стоило мне увидеть эту улыбку, как моё сердце тревожно забилось.

— Не знаю, в курсе ли Вы… но в то время молодая барышня была хорошо известна своим невежеством и безрассудством. Дура, идиотка, безмозглая госпожа… Она жила, слыша подобные язвительные замечания. Когда я познакомилась с молодой маркизой, подумала, что должна правильно воспитать это дитя.

— Правильно воспитать?

— Молодая барышня росла в семье, где с ней плохо обращались.

Маркиза Бэк Соль То вздрогнула и съёжилась.

— Дед маркизы Бэк Соль То, маркиз Бэк Ми То, был гением. Но он был гением в плохом смысле этого слова. Он не понимал, что есть люди, не такие умные и талантливые, как он, и не хотел понимать внучку, что была не столь гениальна, как он. Он вечно упрекал её, бранил, издевался. С детства маркиза Бэк Соль То была под дурным влиянием пренебрегающего ею деда.

Графиня А Ру Хо нахмурилась.

— То есть, Вы хотите сказать, что стоит пожалеть и простить маркизу Бэк Соль То?

— Нет, — виконтесса Ча Су Чон прикрыла рот рукавом и усмехнулась. — Если бы я оставила всё, как есть, маркиза Бэк Соль То всю жизнь прожила бы как безмозглая барышня. А позже умерла бы от рук отправленным кем-то убийц. Умерла бы, не раскаявшись в свершённых грехах и не мучаясь от угрызений совести.

— Это…

— Не думаю, что это такая уж мелочь.

— Это не…

— Я взяла маркизу Бэк Соль То и отправилась с ней в путешествие на две недели, — виконтесса Ча Су Чон напевала, вспоминая приятное прошлое. — Я показала молодой барышне, что за всю жизнь ни разу рук не замарала, реальную жизнь. Заставила её на себе испытать, что значит фраза «кто не работает, тот не ест». Заставила её увидеть реальность, где даже если ты работаешь, с трудом можешь прокормить себя. Благодаря этому маркиза Бэк Соль То познала, что даже если она была несчастна, то это были страдания, которые можно вытерпеть. Я и сейчас регулярно провожу занятия с молодой барышней. Иногда мы отправляемся к Северному порту, чтобы посмотреть на быт торговцев. Иногда я брала её на захват воров, чтобы показать людей, чьи жизни были разрушены.

Виконтесса Ча Су Чон тяжело дышала. Словно увлечённый чем-то священник, она говорила с жарким придыханием.

— Вы знали, что маркизе Бэк Соль То ещё только пятнадцать? Несмотря на юный возраст, она уже познала жизнь и смерть простых людей, торговцев и воров. Уверяю Вас, маркиза Бэк Соль То будет одним из лучших представителей дворянства этого королевства.

— Ха, — засмеялась графиня А Ру Хо. — Что Вы сказали? Получается, раз она станет блестящим политиком в будущем, Вы решили скрыть её грязное прошлое? Виконтесса, с таким прогнившим духом…

— Вы действительно ничего не понимаете, графиня.

— Что?

— Неважно, станет ли она в будущем блестящим политиком или нет. Важно то, что даже будучи прекрасным дворянином, она совершила ошибку, которую никогда не исправить, — дыхание виконтессы Ча Су Чон становилось всё горячее и горячее. — Вы знали? Чем выше она будет подниматься, тем более несчастной маркиза Бэк Соль То будет становиться. Неважно, сколько простолюдинов она спасёт и утешит. Неважно, как часто она будет делать гуманный выбор. Маркиза Соль То никогда не сможет считать себя хорошим человеком. И неудивительно. Ведь всё это не отменит того факта, что она убила ребёнка, — виконтесса Ча Су Чон сложила будто в молитве руки. — Я вырастила маркизу Бэк Соль То до уровня великих дворян королевства. И при этом же я создала самую несчастную дворянку. Дни будут идти, а несчастья маркизы лишь усиливаться. Ибо на лице маркизы отчётливо будут видны чувство стыда и самобичевания.

— Кхм…

— Графиня, только представьте себе ставшую такой маркизу. Представьте, как с каждым её жестом по воздуху будет разноситься исходящее от неё страдание. Как с каждым её шагом будет разноситься тень прошлого. Как Вам эта картина?

Виконтесса Ча Су Чен лучезарно улыбнулась, словно святая.

— Разве не очаровательно?