Когда я ей отказал, она опустила голову и побежала, оставив меня одного.

Мне захотелось броситься за ней, но, в конце концов, я не сдвинулся с места. Просить её остановиться и пытаться успокоить сразу после отказа слишком нелогично, жестоко и в этом нет никакого смысла. Голос в моей голове практически кричал, что у меня нет права за ней идти.

Раздался гром, словно всхлипнули сами небеса. Начал падать дождь. Несмотря на барабанящие по мне капли, я не мог сделать ни единого шага. Кто знает, сколько времени я просто стоял на месте.

— Лю… Айз… Мне нужно…

Я услышал собственный голос. И только после этого оставил наполнившийся воспоминаниями парк.

Я промок до нитки, мне казалось, ещё немного и моё тело растает под дождём. Я брёл, едва отрывая ноги от земли.

Наконец я дошёл до места, где остались мои друзья. Они сдерживали Паству Фреи во втором районе, в северо-западной части города.

Первой, кто меня заметил, стала Асфи:

— Белл Кранелл! Похоже, с тобой ничего не случилось. Я начала беспокоиться, потому что нам не удалось надолго задержать Вана Фрею…

— Прости… Многих ранили, поэтому мы не смогли за тобой пойти… — тихо сказала Айз.

Обе стоял под карнизами опустевших зданий. Судя по всему, Гестия и Гермес обрабатывают остальным раны.

Руноа и Хлоя лежали без сознания. На их униформах виднелись порезы и кровь. Аня сидела, прислонившись к стене, она была бледной тенью неунывающей кошкодевушки, которой была всегда. Будто кто-то вытянул из неё душу.

— Белл… что с Силь?!

Лю была единственной, кто мог говорить, несмотря на серьёзные раны. И она тут же обратилась ко мне за ответами.

— Силь… С Силь всё нормально… Проблема с Паствой Фреи должна была разрешиться сама собой…

Это всё, что я смог из себя выдавить. На вопрос Лю не было другого ответа. Правда заключается в том, что та Силь фальшивка. А настоящую я ранил.

Как можно рассказать о случившемся? Никак. Я даже не представляю с чего начать.

— …Белл? Что произошло?

Я застыл на месте, а Айз несмело протянула ко мне руку. Когда её пальцы, холодные от стояния под дождём, коснулись моей щеки, я рефлекторно дёрнулся. Моё тело отстранилось само собой.

— Белл?..

Я не должен ощущать себя виноватым, но почему-то не могу посмотреть Айз в глаза. Правда заключается в том, что я в отчаянье. И последнее, чего бы я сейчас хотел, увидеть её взгляд. Не хочу чувствовать прикосновение человека, к которому я стремлюсь.

По крайней мере, не сейчас. Не после того, как я ранил дорогого мне человека просто потому, что пытаюсь нагнать другую.

Айз удивлённо посмотрела на меня. Такого она явно не ожидала. Только после этого я осознал, что она ни к чему не причастна, и с ней я не должен так себя вести. Мне захотелось найти какую-нибудь нору и забиться в неё от стыда.

— Белл…

Гестия пристально на меня посмотрела, но не стала отчитывать. Наверное, всевышняя увидела меня насквозь. Скорее всего, она уже поняла, что там случилось.

— …Так или иначе, всем бывает больно. Давайте уйдём из-под дождя, пока никто серьёзно не заболел, — Гермес заговорил о том, что было у всех на уме.

Мы молча приняли его предложение и занесли раненных в ближайший дом, оставив залитую дождём улицу позади.

Это всё, что я помню о вчерашнем дне.

— …

Наступило утро третьего дня Фестиваля Богинь. Сегодня небо не роняло слёзы, но его затянули серые тучи, словно оно хмурилось.

Я смотрел на серую стену коридора поместья Домашнего Очага, ни на чём не концентрируя внимание.

Мы отнесли работниц «Щедрой Хозяйки» в их общежитие и вернулись домой. Вельф и остальные продолжили подменять девушек на работе.

Когда владелица, Мия увидела, что её работницы вернулись практически бездыханными и израненными, она очень грозно на нас посмотрела. Тогда Гермес рассказал ей всю историю от начала и до конца, включая неожиданное нападение на Силь Паствы Фреи. Мия переменилась в лице, словно она знала, что именно произошло.

…Бесполезно. Не могу ни о чём думать.

Окна коридора выходили во внутренний дворик, и как бы я ни пытался изогнуть шею, ни единого голубого проблеска в серых небесах я не увидел.

Мне столько всего нужно понять и осознать, но мои тело и разум словно налились свинцом.

Я не имею права чувствовать себя так паршиво. Потому это результат принятых мной решений. И я не должен… не после того, как я её ранил. Но её лицо до сих пор стоит у меня перед глазами…

— Белл.

Услышав своё имя, я обернулся и…

— …Лю? — передо мной стояла эльфийка в униформе из бара. — …Ты же была ранена?

Что она здесь делает? Пришла со мной увидеться? Несмотря на отчаянное желание задать ей эти вопросы, я не смог раскрыть рта. Он мне не подчинился.

— Да… Дайнслеф сдерживался и не наносил смертельных ударов. Но нанесённые им раны затянутся не сразу, видимо это часть эффекта его проклятого оружия…

Она сошлась в бою с Хегни, как и я. Она приложила руку к груди и зажмурилась, словно её что-то кольнуло. Скорее всего, раны до сих пор о себе напоминают. Но это продлилось всего мгновенье. Лю практически пронзила меня своим взглядом.

— Что вчера случилось, Белл?

— …

— Конечно, я тебе доверяю. Но откуда ты знаешь, что Силь ничего не угрожает? И куда она ушла? И, самое важное, почему её преследовала Паства Фреи?!

Лю имеет право знать ответы на все эти вопросы. Вчера, когда мы расходились, я ни слова не сказал. Всё, что случилось, стояло у меня в голове, и мне требовалось время, чтобы прийти в чувство. Если честно, я до сих пор не в себе. Но… я больше не могу молчать.

Меня словно прорвало, я так и не понял, с правильного ли я начал места. Паства Фреи гналась вовсе не за Силь. Девушка, которая выглядела как Силь, была кем-то другим.

— Фальшивая Силь?..

Несколько раз Лю открывала от удивления рот, но не пыталась меня прервать, выслушав всё, до конца.

И, в самом конце…

— Силь мне призналась… а я ей отказал…

— Чт-

Лю застыла, на несколько секунд она даже перестала дышать. Словно кто-то заставил её застыть во времени. А потом она схватила меня за плечи:

— Почему?!

У меня зазвенело в ушах от её крика. Такой эмоциональной я её ещё не видел. Она крикнула так громко, что сорвала голос.

Я побледнел от удивления, а она продолжила кричать:

— Почему ты ей отказал?! Как же её чувства?! Её решимость?!

— Гах!..

— Ты!.. Почему именно ты?! Такого не должно было…

— …

— Тогда никто не сможет… Я не смогу…

Последние слова Лю говорила почти шёпотом. Эмоциональный порыв схлынул, когда она наконец замолчала, она казалась очень слабой и хрупкой.

В её синих глазах я видел собственное отражение. Сначала в них было что-то вроде обвинения, потом непонимание, а потом что-то вроде мольбы.

Наши лица были так близко, что малейший толчок соединил бы наши губы. Случайному человеку мы могли бы показаться влюблённой парой… накануне разрыва.

Тонкие пальцы Лю впивались мне в плечи. Я сжал зубы, отчаянно борясь с желанием отвести взгляд, и заставил себя ответить:

— Есть девушка, к которой я стремлюсь… Я всегда смотрел только на неё…

— !

— Я хочу её догнать… и когда догоню, рассказать о том, что я к ней чувствую… Поэтому… Поэтому я не могу ответить Силь на чувства Силь.

Несмотря на то, какое жалкое это оправдание, я сказал то, что должен был сказать.

Хватка Лю ослабла. Прошла пара секунд, и её руки соскользнули с моих плеч. Между нами возникла пустота, которую заполнило молчание. Лю смотрела на меня так, словно не верила своим глазам.

Несколько раз она попыталась заговорить, но каждая попытка оканчивалась опущенной головой, словно её тяготили слова, которые она пытается сказать.

— …Конечно. Почему я об этом не подумала? Также как Силь питала к тебе чувства, так же и ты мог влюбиться в кого-то другого… Это логично, но, всё же, я…

В сказанных ей словах, не было ни обвинений, ни злости. Совсем наоборот, Лю поддержала меня и заверила, что я не сделал ничего дурного.

Но прозвучало это так, словно говорить об этом ей было невыносимо больно.

— …Прошу прощения, Белл. Я лишилась самообладания. Я не подумала о твоих чувствах…

Ответить на это я мог только молчанием.

Лю закрыла глаза и прижала руки к груди. Её лицо исказилось от боли, словно она пытается сдержать волну нахлынувших эмоций. Мы оба опустили взгляды. В коридоре воцарилась гнетущая тишина, усугубляемая тиканьем часов.

Наконец, Лю первой нарушила молчание:

— Белл… я иду искать Силь.

— …

— Она должна была вернуться в бар, но там так и не показалась. Наверное, что-то случилось, поэтому я иду её искать, — сказала Лю. — Я не знаю, где она живёт, и у меня даже догадок нет.

Несмотря ни на что, она была настроена решительно. Она повернула голову, бросив взгляд в затянутое тучами небо, словно выискивая что-то бесценное для себя и сделала резкий разворот. Оказавшись ко мне спиной, она несмело задала вопрос:

— …Что будешь делать ты?

Мне стоило бы тщательно взвесить свой ответ и выбрать следующий шаг. Ведь если я этого не сделаю, могу снова её ранить.

Только вот, как бы глупо это не было, я почесал щёку и ответил почти сразу:

— Я тоже иду.

На улицах было людно. Несмотря на то, что дождь прошёл ещё вчера, свинцовые тучи остались в небе до самого горизонта. Шумные толпы жителей города пытались насладиться последним днём фестиваля. Предназначенные для даров земли полки и прилавки в очередной раз заполнились разноцветными плодами на радость окружающим.

— Идёт третий день, а у нас только сейчас появилась возможность прогуляться, — пробормотала Лили, бросая на веселившихся прохожих косые взгляды.

Услышав ворчание девушки, Вельф, Микото и Харухиме грустно улыбнулись.

Паства Гестии практически всё это время трудилась не покладая рук в «Щедрой Хозяйке» с утра до самой ночи. Силь взяла отгулы с самого начала, а Аня и остальные сбежали с работы. Потому, Пастве Гестии пришлось брать все их смены и обязанности на себя. Им оставалось только тяжело вздыхать, когда они выяснили, что работать в этом баре порой труднее, чем покорять подземелье.

Естественно, Мия не была монстром и отпустила членов Паствы Гестии на последний день празднества.

— Аня-сан и остальные вернулись, но… они были серьёзно ранены, — заметила Харухиме.

— …Точно. Судя по вчерашнему состоянию, работать сегодня они не смогут, — нахмурилась Лили.

Официально, Лили и остальных отпустили, потому что вернулись работницы бара, но на деле Мия вряд ли откроет свой бар как ни в чём ни бывало.

— На них напала Паства Фреи, и Белл-сан был в этом замешан…

— Кажется Силь-сан в таверну не вернулась. Когда к нам зашла Лю-сан, они с Беллом-сан ушли её искать… — задумчиво кивнула Микото.

Члены Паствы пытались выспросить у Гестии и Белла, что именно произошло вчера, чтобы представлять, что творилось, но ни богиня, ни капитан, ничего не хотели говорить. Было заметно, что Белл пребывает в потрясении, когда задумывается о произошедшем. Было очевидно, что случилось что-то серьёзное и непредвиденное.

А когда Белл поспешил за Лю следом, остальные обменялись озадаченными взглядами, но не сказали ничего.

— Слушайте, а может и мы Силь поищем? — наконец предложил всё это время молчавший Вельф.

Все уставились на него.

— Не только Белл, все мы у них в долгу. У Силь и этих девушек… к тому же, что-то мне неспокойно.

В отличие от остальных, он представлял, что могло случиться с парнем, который ему был совсем как младший брат. Именно Вельф сказал Беллу, что ему нужно рассказать обо всём прямо. Он ощущал на себе часть вины, как и Белл.

Вдобавок ко всему прочему, непонятным оставалась роль Паствы Фреи во всех случившихся событиях. Однако, Вельфу оставалось лишь гадать и догадываться о том, кто Силь такая на самом деле.

— …Ладно, на фестивале нам всё равно не повеселиться, — заявила Лили.

— Могу только согласиться. Простите, Харухиме-сама, я знаю, что вы хотели увидеть праздник своими глазами, только…

— Всё хорошо, Микото-сан. Увидеть праздник своими глазами я могу и в следующем году.

Лили и Микото улыбнулись. Харухиме, которая была заперта в квартале удовольствий всё это время, разделила улыбку с ними. Все были согласны.

— Итак, придётся нам снова поработать… Для начала расспросим людей.

После этого Паства Гестии начала спрашивать у прохожих, не видели ли они девушки с серебряными волосами.

— …Не нравятся мне эти тучи…

Гестия брела по улицам Орарио в одиночестве.

Её последователи разошлись, поэтому она попросила Такемиказучи и его последователей присмотреть за поместьем. Миах и Гефест по её просьбе выясняли, что творится в городе, и просить о большем их, после того как она сама пропадала на работе в баре, богине было неудобно. Это неудобство не исчезло и после того, как Такемиказучи усмехнулся и заявил: «Лишних денег, чтобы насладиться фестивалем у нас всё равно нет, так что предложение присмотреть за поместьем неплохо нас отвлечёт».

С лица Гестии не сходили мрачность и тревога, несмотря на то, что она попыталась переключиться на другие мысли.

То, что вчера сказал Гермес… кто эта Силь на самом деле…

Гестия потребовала от Гермеса ответов, после своей встречи с девушкой по имени Силь. Она не стесняясь надавила на собрата-олимпийца, пытаясь выяснить, как именно у этого существа, получается так хорошо изображать богиню.

Гермес высказал Теорию о том, что дело в магии перевоплощения. Какому-то таинственному искусству, которое позволило кому-то идеально подражать определённой богине. Неудержимая жажда привела кого-то из последователей к тому, что он проскрёб себе путь к божественности без вознесения.

Гестии подобное объяснение показалось невероятным. Если такое теоретически возможно, и заклинание дарует божественность, не давая доступа к аркануму, превращение в божество на длительный срок, это… событие, которое нарушает саму логику мироздания. Нечто настолько аномальное, что Гестия могла лишь вздрогнуть.

— Только вот… главная проблема не в этом.

Гестия вообразила себе нечто ужасное.

Было бы очень здорово, если бы Белл общался с девушкой, которая обрела способность превращаться в богиню. Но что если всё это время он общался с обращённой богиней? И что будет, если она надеялась на развитие этих отношений?

Что если богиня красоты, всегда заглядывавшаяся на Белла, на самом деле не сводила с Белла взгляд всё это время?

Гестии вспомнились слова, сказанные Локи на Денатусе: «Побереглась бы, дурёха. Ты же видела, что она только что его прикрыла?» Она предупреждала её о Фрее.

Гестия всё это время была настороже, особенно после того, что случилось с Паствой Иштар. И всё же…

— Фрея никогда не пыталась сблизиться с ним напрямую, а я думала, что у меня разыгралось воображение.

Сереброгрив во время Монстромании. Минотавр, который стал ступенью для его продвижения. Если сложить подозрительные моменты, многое встаёт на свои места.

Богиня красоты не позволяет добыче уйти. Истории о бесчисленном множестве последователей, украденных у покровителей шёпотом любви, лучшее тому подтверждение. Зачастую Фрея проявляла своё влечение, а в этот раз была настолько пассивна, что Гестия продолжала задаваться вопросом, нужен ли ей вообще Белл.

— Но если она всегда была близка к Беллу, это объясняет, почему она ничего не предпринимала в образе богини…

Гермес и прочие божества не знали, последователь Силь или богиня, но он сказал, что Локи знает Фрею дольше всех и может подмечать даже самые мелкие детали. Для остальных гадать, кто именно стал объектом заклинания, всё равно что заглядывать в коробку с котом и ядом.

Так богиня ли Силь, или всё же последовательница?

Гестия шла по улицам, надеясь получить ответ на свой вопрос. Чтобы приблизиться к ответу, у неё была назначена встреча с Гермесом. Она собиралась поговорить также с Деметрой и прочими божествами, у которых будет время на празднике плодородия. В самом худшем случае, она была готова пойти за прямым ответом к Локи.

— Для начала надо с Гермесом всё обсудить…

— Гестия.

Богиня услышала, как было произнесено её имя. Подняв взгляд, она увидела перед собой богиню красоты.

— …

Гестия остановилась. Остановка вышла резкой и неестественной, словно ей в ботинок попал камешек, и она чуть не упала.

— …Фрея.

Богиня красоты стояла в синей робе, накинутой на плечи, как во время Монстромании. Длинные серебряные волосы, обычно ниспадающие каскадом, были скрыты под капюшоном.

Как? Почему именно здесь? Простое совпадение, или же?..

В голове Гестии пронеслось огромное множество мыслей. В её голове словно взорвался настоящий фейерверк, несмотря на то что она застыла на месте. Она даже не заметила, что по её щеке стекает капля холодного пота. Неожиданно для себя Гестия осознала, что на улице пустынно и тихо.

В городе царил праздничный хаос, но именно там, куда зашла Гестия, словно поднялся невидимый барьер.

Глаза богини, способной покорить любое живое существо, поблёскивали серебром.

— …У тебя ко мне какое-то дело?.. — спросила Гестия, несмотря на пересохшее горло.

— Твоё дитя, Белл… отдашь его мне? — спокойно сказала Фрея.

— Что?!

Шок длился всего мгновенье. Гестия, осознавшая, что худший из её страхов оправдался, поддалась эмоциям:

— Издеваешься?! Конечно, нет!

Кровь прилила к голове богини. Гестия пылко отвергла сказанную без особых эмоций просьбу, граничившую с приказом. Фрея даже не шелохнулась. Улыбка, царившая на её губах, не дрогнула.

— Знаешь, Гестия. Ты мне нравишься.

— ?..

Неожиданное заявление смутило Гестию, а Фрея продолжила:

— Я уже говорила об этом на Денатусе. Наверное, тебе со мной общаться непросто, но я уважаю тебя как богиню. И я не шучу. Неугасимое священное пламя, что ты хранишь, ценнее любого золота. Можно даже сказать, что я им восхищаюсь… и именно поэтому, мне не хотелось бы переходить к крайним мерам.

Фрея явила себя настоящую.

— А?!

Богиня красоты была воплощением двух крайностей, связанных вместе. Такова божественность богини красоты, что гораздо необузданнее и безжалостнее прочих.

— Мне бы не хотелось становиться как Аполлон, этим ряженным попугаем, что пытался выставить тебя из мира смертных. Мне бы не хотелось становиться как Иштар, неотёсанной, лишённой грации тварью, что следовала своим низменным желаниям. Но если ты скажешь, что мирному решению не бывать, сдерживаться я не буду. Потому что я хочу его больше, чем чего бы то ни было.

Воля богини вливалась в слова, придавая им определённую поэтичность. Брови божества изогнулись словно серпы, в серебряных глазах отражалась только Гестия, а на её лице царила прекрасная улыбка, несмотря на то, что она угрожала переломить Гестию как спичку в случае отказа.

Сердце Гестии затрепетало в груди. Его стук начал отдаваться в ушах.

Улыбка Фреи была красива, но безжалостна. Гестия осознала, что ей дано последнее предупреждение.

Милость Фреи была подобна провозглашению императорского указа, от богатейшей и прекраснейшей богини, собравшей в мире смертных сильнейшую Паству.

Безлюдный уголок, где они встретились, был тихим. Богини стояли друг напротив друга, однако мощь божественной воли Фреи давила на Гестию всё это время.

— Так что, Гестия, отдашь мне Белла? — улыбаясь спросила Фрея.

— Не отдам.

…Гестия решила с самого начала.

— Что бы ни случилось?

— Что бы ни случилось.

— Неужели?

— Да, представь себе!

Глаза Гестии блеснули, когда она дала Фрее единственный возможный ответ:

— Белл мой последователь! Моё бесценное дитя! И я не отдам его ни тебе, ни кому бы то ни было!

Праведная злость Гестии стала сильнейшей её эмоцией. Она же стала величайшим проявлением чувства собственности и привязанности одновременно.

Богиня священного пламени прекрасно знала, что её любовь к Беллу ничьей не уступит. Ни в мире смертных, ни на небесах, ни в подземелье. Божественная воля Гестии дала отпор воле Фреи.

— …Понятно. Пусть случится то, что должно случиться.

Улыбка сошла с лица Фреи. Богиня не проявила раздражения или злости от отказа. Поднимая руку, она лишь с сожалением вздохнула. Словно знала, что всё закончится именно этим.

Фрея щёлкнула тонкими, безупречными пальцами. Щелчок звоном отразился от стен пустой улицы. Следом раздался гром.

— ?!

Молния ударила секундой позже, но не в небе над их головами, а в землю. Светлый эльф отправил приказ сильнейшим воителям, прятавшимся в городе. Гестия подняла взгляд, а Фрея грустно сказала.

— Придётся забрать его силой.

Нападение было быстрым и безжалостным.

Один удар. Нечто слетело с крыши и ударило молотом, прежде чем кто-либо успел отреагировать или заметить.

— Гааааах?!

Беззащитная и не понимающая, что происходит, Микото ощутила, как ломаются её кости. Она закашлялась кровью, отлетая в ряды стоявших прямо на улице прилавков.

— Что?..

Удар был нанесён в одно мгновенье. Лили и Вельф едва успели осознать, что происходит, а Харухиме даже отреагировать не успела, несмотря на то что она была к Микото ближе остальных.

Прохожие застыли на своих местах, а четверо нападавших уже окружили членов Паствы Гестии и занесли оружие. Пика, двуручный молот, огромная секира и гигантский меч. Одетые в шлемы и броню песчаных цветов полурослики вынесли свой приговор:

— Богиня отдала приказ, — сказал старший из братьев, Альфрик.

— И вы падёте, — хором закончило три голоса.

В толпе горожан раздались крики, и они начали разбегаться. Воцарилась паника.

— …Микото?!

Когда кто-то завизжал, и жители города начали разбегаться, Харухиме наконец вышла из ступора. Она бросилась бежать к подруге, чей полёт был остановлен стеной, но перед ней возник кусок металла. Тот самый молот, что смёл Микото грозил обрушиться на Харухиме.

— Вот уж нет!

— Айша?!

В последнее мгновенье молот был отбит клинком амазонки. Нанесённый сбоку удар помог спасти Харухиме, однако сама Айша с удивлением обнаружила, что простое парирование заставило онеметь её руки.

— С-сударыня Айша?! И Паства Гермеса?! Что происходит?! — завопила пришедшая в себя Лили.

— Хотела бы я знать! Какого чёрта ребятки Фреи на вас напали?!

Вдобавок к Айше и братьям Гулливерам, словно из ниоткуда выскочили тигрочеловек, эльф и чинтроп.

— Знал я, что неспроста нам сказали за ними наблюдать, но чтоб такое!..

Паства Гермеса присматривала за Паствой Гестии. Точнее, они наблюдали за передвижениями высших авантюристов Паствы Фреи по приказу Гермеса.

После нападения во второй день фестиваля, в которое были вовлечены Белл и Силь, Гермес осознал, что творится нечто необычное, и приказал членам своей Паствы следить за Паствой Фреи. И следствием тщательной слежки стало вот это столкновение.

— Эй, Айша! Всевышний говорил нам не вмешиваться!..

— Я к вам пришла, чтобы сестрёнку прикрыть! Ваш божок ездил на мне всё это время, так что пора платить по счетам, Фальгар!

— …Чёрт возьми! Ладно!

Тигрочеловек попытался урезонить Айшу, но, когда у него не вышло, он взялся за оружие.

Точнее, он попытался вытащить оружие из ножен. Стоило полуросликам увидеть авантюристов Паствы Гермеса, они сочли их помехой.

— Всех перебить! — крикнуло четыре голоса.

В одно мгновенье то, что должно было стать дракой, обратилось побоищем. Авантюристы Гермеса пали, не успев даже вскрикнуть. Пика отразила единственный направленный в полуросликов удар, секира сразила тигрочеловека, а двуручный меч разобрался с чинтропом и эльфом. Вооруженный молотом полурослик сошёлся в бою с Айшей. Сражение было таким быстрым, что авантюристы Гестии второго уровня даже вмешаться не успели.

Они слишком быстрые. Нам не справиться.

Вельф и Харухиме не поспевали даже взглядами, а Лили следила за происходящим с ужасом.

Принявшая на себя роль командира девушка осознавала, насколько ненормально происходящее. Уровень координации полуросликов был ошеломляющим. Они не переговаривались, не переглядывались, но, тем не менее, действовали, прекрасно зная все движения друг друга. Их бой казался невозможным. Ни единого лишнего движения, или действия, словно все полурослики были единым целым и у них был один мозг на всех.

Лили поражалась координации Брингара, а авантюристы второго ранга Паствы Гермеса пали один за другим.

— Монстры!

Айша держалась дольше остальных, едва избегая поражения, и закрывая собой Харухиме. Контратаковать ей не удавалось. Разумеется, её поражение было вопросом времени. Айша понимала, что драка не продлится и минуты, она понимала результат.

Нужно убрать отсюда Харухиме!

В тот самый момент, когда Айшу посетила эта мысль…

— Эта девочка-ренарт твоя сестрёнка? — спросил голос, находившийся прямо под боком Айши.

Айша повернула голову.

— Не получилось у тебя её защитить, дура.

За спиной Айша увидела пару полуросликов, с мечом и секирой. Рядом лежала Харухиме, под которой растекалась лужа крови. Часть волос девушки была срезана, а на спине красовался широкий разрез.

Не прошло и доли секунды, как полурослики исчезли. Они сделали своё дело. Полурослики с пикой и молотом напали одновременно, отвлекая Айшу, а их братья нанесли Харухиме удар.

Амазонка застыла, увидев кровожадные улыбки на лицах пары полуросликов. Харухиме протянула руку и окровавленными губами прошептала:

— Ай… ша…

После этого на затылок девушки наступила маленькая нога. Поцеловав мостовую, Харухиме перестала двигаться.

— Арррррррррррргх!

Айша лишилась самообладания. Её глаза налились кровью от непередаваемой ярости. Злобный нечеловеческий рык вырвался из её глотки. Однако, эта ярость долго не продлилась. Огромный меч заблокировал её удар, мелькнула секира. Айша рухнула на землю истекая кровью также, как и девушка-ренарт.

— Беги, Лил! — крикнул так и не пришедший в себя Вельф.

Он видел разгромное и жестокое поражение своих товарищей и это привело его в ярость. Чтобы дать девушке-полурослику хоть какое-то время на побег, он решился на отчаянный шаг.

Схватившись за меч в ножнах, он был готов броситься на врагов.

Внезапный порыв ветра заставил его остановиться. Вельф такого не ожидал. Что-то мелькнуло рядом со щекой Вельфа, заставив его повернуть голову.

— Ты… тогда, в Пастве Иштар это был ты?!

— …

Коточеловек молча закинул серебряное копьё на плечо. Авантюрист высшего ранга, который издевался над Вельфом и продемонстрировал огромную мощь, во время падения Паствы Иштар. Его собственный враг, который посмел его оскорбить. Аллен Фромел, Вана Фрея.

— Что, пришёл лично со мной разделаться?!

Вельф вскинул меч наизготовку. Аллен лишь посмотрел на него с раздражением.

— Глупец. Всё уже кончено.

В голосе коточеловека слышалось искреннее разочарование, словно он зазря потратил время.

Ошеломлённый Вельф вдруг кое-что осознал. Меч, за который он схватился, выскользнул из рук. Его тело задрожало, он ощутил, как по его ноге стекает что-то горячее. Кровь лилась из раны, оставленной наконечником копья. Силы оставили Вельфа, когда он понял, что решающий удар он уже пропустил.

— …Быть такого не может…

Вельф содрогался злости и беспомощности перед врагом такого уровня. Секунду спустя он оказался на земле, из раны на его боку лилась кровь.

— Микото… Харухиме… Айша… Вельф…

Оставшаяся одна Лили побледнела и дрожала от страха. Их уничтожили быстро и безжалостно, это была настоящая резня. Она не успела никого поддержать. Всё случилось так быстро, что на команды попросту не было времени.

Паства Гермеса пала прежде, чем Вельф и остальные успели прийти в себя и выхватить оружие. Прохожие бежали без оглядки, чтобы не оказаться вовлечёнными в противостояние авантюристов.

— Ты последняя.

— ?!

Голос раздался совсем рядом, Лили согнулась, словно её скрутило, на самом деле потянувшись к оружию на поясе. Она схватила магический кинжал, который Вельф выковал ей для защиты хватом, которым обычно пользовался Белл.

Несомненно, она двигалась на пределе своих возможностей, быстрее чем когда-либо за пятнадцать лет своей жизни.

Она долго наблюдала за Беллом вблизи и знала, как нужно двигаться. Удар, который она решила нанести, был практически рефлекторным, отчаянная, последняя мера. И этот удар с лёгкостью, почти шутя, был остановлен одной рукой воителя-полурослика.

— Неплохая мысль. И рефлексы хороши. Похоже, доклад о повышении уровня до второго в Гильдии был правдивым.

В отличие от безжалостных и жестоких младших братьев, Альфрик вёл себя спокойно, удерживая руку девушки. Со стороны можно было и не подумать, что на него напали.

Он остановил! Но я ещё могу!..

Кинжал в руке Лили был магическим. Козырь для бессильных людей. Они стояли почти впритык друг к другу. Безусловно, магический удар заденет и её тоже, но кого это уже волнует?

Их разведёт взрывом, а если потом появится шанс на побег…

— Знаешь, я не такой, как этот мерзкий Храбрец, но меня тоже радует, когда в Орарио появляются полурослики вроде тебя. Правда, радует.

Однако, Лили уже ничего не могла сделать. Рука, державшая клинок, обвисла, изогнувшись под неестественным углом. Тонкая рука, которую держал Альфрик, издала жуткий треск.

Лили завопила во всё горло, слёзы брызнули из её глаз.

— Тебе просто не повезло.

Это было последним, что она слышала. После этого Лили с неестественной силой ударилась о землю и лишилась сознания.

— Нгах!

Айз, в то же время, неслась по крышам зданий.

В тот самый момент, когда Паства Фреи начала уничтожать Паству Гестии, что-то заставило девушку сорваться с места.

— Постой, Айз!

— Успокойся!

Тиона и Тионэ гуляли с ней по городу, пока Айз неожиданно не запрыгнула на крышу. Амазонки бросились вдогонку за подругой, безуспешно попытавшись её остановить.

После вчерашней стычки с Паствой Фрейи, у Айз, как и у Гермеса, было неспокойно на душе. Девушка ощущала едва осязаемую тревогу, которую невозможно было выразить доступными методами.

Но, несмотря на то, что это чувство невозможно было подробно описать, она понимала, что причина кроется в Белле, промокшем от дождя парне, который отверг вчера её руку. В тот самый момент он выглядел как несчастный, затравленный кролик. Оставить парня в таком состоянии Айз не могла, и следующим утром отправилась его искать.

Однако, до неё донеслись звуки схватки. Когда она осознала, что именно происходит, она напрочь забыла о необходимости оправдываться за защиту.

— Прекрати свой путь.

— ?!

Однако, путь Айз по крышам преградил неожиданный взмах меча.

— Ты… Дайнслеиф?!

— Сама судьба свела наши клинки, быть может. Всего лишь день прошёл с последней нашей встречи, о дочь меча.

Айз встретила удар ударом. Несмотря на то, что ей удалось отбить неожиданное нападение, ей пришлось остановиться. Напротив неё на крышу приземлился тёмный эльф Хегни Рангар, тот самый, с которым ей пришлось сражаться всего днём ранее ради защиты Белла.

— Докучливая златоглазая девица, изыди, оставь в покое нас.

— Почему вы напали на друзей Белла?!

— Прошу не волноваться за его судьбу. Не заставляй меня повторять. Плод сего знания не принесёт ничего, кроме ненужных разрушений.

Тёмный эльф не изменился в лице даже после того, как Принцесса Меча сорвалась на крик.

Хегни стоял в защитной стойке, он уже привёл в действие заклинание, и было очевидно, что бездумное нападение обернётся лишь ранением.

— Паства Фреи! Так это правда, что вы напали на Аргонавтика и его Паству?! — воскликнула Тиона. Её сестра была поражена, когда об этом услышала.

— Ого… что здесь творится!..

Тиона и Тионэ присоединились к Айз, когда та уже была готова пойти на прорыв, чтобы прийти на помощь Пастве Гестии. Однако, раздавшийся сзади голос заставил её остаться на месте:

— Вам не следует ввязываться. Вы же не хотите развязать между нашими Паствами войну.

— Хильдслейф!..

Молнии ударили у ног девушек. Обернувшись, они увидели на крыше сзади светлого эльфа Хедина. Все присутствующие подняли шестой уровень. Несмотря на численное преимущество, Тионэ и Тиона, в отличие от Айз, не взяли своё оружие. Более того, их зажали с двух сторон. Что нивелировало потенциальное преимущество в бою.

Более того, Хедин открыто заявил, что попытка помешать Пастве Фреи на этот раз будет воспринята как объявление полномасштабной войны Паствой Локи. Настолько велика была решимость эльфов остановить Айз и сестёр амазонок.

Пятеро авантюристов напряжённо смотрели друг на друга, никто не переходил в нападение.

— …Война, или что там ещё, это не важно… как вы оправдаетесь? Вы совершили открытое нападение прямо среди Фестиваля Богинь. Гильдия не просто по рукам вас шлёпнет, — Тионэ задала очевидный, но провокационный вопрос.

Паства Фреи атаковала другую Паству при свете дня во время Фестиваля Богинь, следовавшего сразу за Элегией. Этим они навлекут на себя гнев не только обычных жителей, но и каждой организации и Паствы из Орарио.

— Последствия значения не имеют.

— Что…

Хегни, впрочем, даже не задумался над ответом. Он не сводил пристального взгляда с удивлённых членов Паствы Локи.

— Мы готовы принять любое осуждение и наказание, которыми нас могут обременить. Любое очернение и злословие, любая грязь, что польётся на наши головы. Та, которой мы поклялись в безмерной верности, пожелала этого. Мы лишь слуги, что несут её божественную волю.

Для Хегни всё происходящее было простой проверкой верности его божеству. Хедин не сказал ничего, он лишь закрыл глаза и тяжело вздохнул, избавляясь от эмоций. Напоследок, тёмный эльф-мечник бросил:

— Если богиня того пожелает, само существование должно быть стёрто.

Ничто не могло остановить безжалостную и скорую резню.

Если бы Лили и остальные оказали бы сопротивление, если бы Айз и амазонки успели прийти на помощь, всё было бы тщетно, потому что всё решилось бы его появлением.

— А?

Огромный как скала, недвижимый силуэт воителя возник неподалёку от Белла. Он настолько высок, что любому пришлось бы поднимать голову, чтобы на него взглянуть. И так огромен, что его можно было принять за монстра, по ошибке.

Конечности продолжали огромное тело, представлявшее гору мышц. Гораздо огромнее, крепче и мощнее, чем у кого бы то ни было. Один его силуэт был способен внушить страх, лишавший возможности двигаться.

Воплощение мощи во плоти представляло из себя непогрешимого воителя. А разум его жаждал ещё большей силы и достижения новых вершин.

Кролик мог лишь дрожать.

Не было произнесено ни слова, но Белл осознавал, что перед ним чемпион, способный сразить дракона голыми руками. Этот воитель, глазами цвета ржавчины смотрел на Белла, и только на него одного. Белл, застыл, забыв даже дышать.

— Полководец?.. – Лю тоже была ошеломлена, но она, хотя бы, произнесла титул вепречеловека.

Среди бесчисленного множества улочек города, в безликой толпе, не осознававшей, что именно происходит, Оттар отыскал именно его.

— Сдайся, — потребовал он. — По воле моей богини ты будешь ей принадлежать. Твоя судьба уже решена.

По тону было ясно, что он сказал об этом не для того, чтобы услышать согласие или отказ. Эти слова были лишь дарованным им милосердием. Тихое и короткое объяснение не оставило места спорам. В словах Оттара слышалась неприкрытая угроза:

— Если ты не повинуешься, я тебя сокрушу.

Ни Белл, ни Лю, не ожидали такого исхода. Сильнейший в городе воитель сделал к ним шаг.

— …Беги, Белл!!!

Крик был приказом. Белл ощутил, как его толкают в сторону.

Эльфийка вытащила свои клинки. Она была готова к бою в следующее мгновение, её реакция была практически безупречной.

…Но и этого оказалось недостаточно. Оттар сделал шаг, осознав, что переговоры провалились.

— …

Время для Лю словно застыло. Она потеряла вепречеловека из виду. Ей показалось, что он исчез, но это не было правдой. Секунду спустя Лю осознала, что летит.

Оттар сделал всего один шаг. Но этот шаг перенёс его гораздо дальше и быстрее, чем Лю могла заметить. Он ускользнул от всех её органов чувств простым движением. А потом он взмахнул правой рукой, отбросив её в сторону.

Больше ничего.

Лю лишилась права участвовать в этом бою в тот самый момент, когда не смогла уклониться от простого движения огромной, похожей на древесный ствол, руки.

— Грааах?!

Лю осознала, что произошло, вся жизнь успела пронестись перед глазами, а крик вырвался из её рта вместе с кровью, только когда она наконец прочувствовала боль от удара. Эльфийка осознала, что это сильнейший удар в её жизни.

Эльфийка пробила своим телом каменную стену здания.

— Лю?!

Раздался оглушительный грохот. Землю тряхнуло, поднялось облако пыли. Крик Белла утонул в оглушительных воплях толпы. Побледневшие от ужаса люди бросились врассыпную, а Белл попытался рвануть к Лю. Однако, броситься облако пыли и груду обломков ему не позволили.

— …

Его тело пробила неожиданная дрожь, а инстинкты завопили. Это продлилось всего мгновение. Прислушавшись к голосу разума, Белл обернулся.

Огромный кулак летел ему прямо в лицо. Белл видел складки на пальцах. И ледяной взгляд вепречеловека-воителя. Зачастую, ценой отвлечения от главной опасности является смерть.

Белл влетел лицом в мостовую, разметав мелкие камешки вокруг. Разрушительный удар отключил Белла, оставив его тело лежать на земле.

— ?!

Асфи лишилась дара речи. Она следила за членами Паствы Фреи по приказу Гермеса, как и Айша с остальными, но не смогла вмешаться, даже если бы захотела. Всё случилось слишком быстро.

— Лайон… Белл Кранелл…

Лю пала в одно мгновенье, Беллу также хватило одного удара. Можно было моргнуть и пропустить поражение двух авантюристов четвёртого уровня разом.

Асфи знала, что Оттар зовётся сильнейшим воителем не просто так, но увидев его силу во плоти она могла лишь стоять и наблюдать.

— …

Оттар безмолвно закинул обмякшего Белла на плечо. Лю, естественно, ничего не могла с этим сделать. Даже не бросив взгляд на застывшую посреди улицы Асфи, вепречеловек прошёл мимо неё. Мертвенно-бледная девушка не смогла выдавить из себя ни звука.

— Ч-что?!

Они стояли друг напротив друга. Гестия ожидала, что после щелчка с ней что-то случится и подняла голову. С двух сторон на городских улицах раздался грохот, явно не относящийся к празднованию. Один удар случился в южной части, второй в юго-западной.

Нарастающий переполох и ужас невозможно было не заметить.

— Мои дети напали на твоих.

— Ч-че-

Т-ты же мне соврала?! Э-этого же не может быть?!

Однако, безмолвные вопросы Гестии получили ответ Фреи.

— Кстати, всё уже кончено.

Вместе со сказанными серьёзным ледяным тоном словами, крики на улицах начали утихать. Будто всё и правда уже кончилось. Гестия застыла. Ей хотелось, чтобы слова Фреи оказались вымыслом.

— Т-ты мне врёшь… Этого не может быть!..

— Но это правда. Гляди, вот и они.

Фрея не позволила богине отвернуться от реальности. Четыре тени пролетели мимо Гестии и обрушились на мостовую. Богиня прикрыла глаза руками, чтобы камешки, выбитые из земли, не ударили ей в лицо, и от увиденного в её горле встал ком.

Двуручный меч.

Катана.

Магический кинжал.

Веер.

Оружие, представлявшее его владельцев, треснувшее и потрёпанное, вернулось к покровительнице.

— Это… Вельфа?..

Меч Вельфа, катана Микото, кинжал Лили и веер Харухиме.

Они вонзились в землю подобно надгробиям. Потрёпанность оружия намекала на судьбу его владельцев, и Гестия ошарашенно обернулась. Чуть поодаль, на крыше стояли четыре одинаковых полурослика и коточеловек с копьём – нападавшие, которые швырнули к её ногам эти вещи.

Никого из своей Паствы рядом с ними она не видела.

— Т-так не должно быть…

Сколько бы Гестия не пыталась отвернуться от реальности, безжалостной правды ей было не избежать.

Это было куда страшнее войны, объявленной Паствой Аполлона. Их полностью уничтожили. Паствы разделяла пропасть в силе, которую очень сложно представить.

Слабые не могли устоять перед абсолютной мощью сильных, которая им и не снилась. Гестия могла лишь беспомощно смотреть на авантюристов. И тогда она увидела его.

— …Белл?!

Решающий удар был нанесён.

Гигантский зверочеловек появился словно из ниоткуда и бросил к её ногам беловолосого парня. Белл был без сознания и поэтому даже не вздрогнул. Верхняя часть одежды была с него сорвана, остались лишь обрывки рукавов. Пряди волос закрывали его глаза.

В переулке воцарилась гнетущая тишина. Гестия бросилась к парню, но меч огромного воителя перегородил ей путь.

— А?!

— Ну уж нет, Гестия. Без моего разрешения ты его больше не тронешь.

Мускулистый воитель, державший огромный меч одной рукой, стал непреодолимым препятствием для богини. Ей пришлось остановиться перед горой мускул и металла, преграждавших ей путь к Беллу. А Фрея спокойно прошла мимо неё к беловолосому парню. Она встала там, куда Гестия так стремилась.

— Фреяяяяя!!!

— Даже не представляла, что ты умеешь строить такие лица. Я ведь предупреждала, что заберу его силой, разве не так?

В синих глазах Гестии полыхало адское пламя, воплощавшее её ярость. Фрея осталась такой же спокойной, какой была с самого начала.

— Игры кончились. Время Силь подошло к концу.

— …Значит, девчонкой из таверны действительно была ты! Хах! Что за глупость! Белл тебе отказал, и теперь ты совсем отчаялась? Отличная из тебя богиня любви, ничего не скажешь!

Гестия видела, как Белл вёл себя прошлым вечером и догадалась, что именно случилось между ним и Силь. И сейчас она пыталась спровоцировать Фрею. По большей части, это было единственным, что было в её силах.

Только так богиня могла выплеснуть смесь презрения и горечи поражения, которые слишком горько было держать в себе. Также это указывало на то, что Гестия убедилась в полной победе Фреи и её Паствы над её детьми.

Фрея нисколько не изменилась в лице.

— Именно так. Я не смогла получить чего хотела, будучи Силь. Поэтому я решила, что то, как на меня посмотрят, больше меня не волнует.

Прекрасное лицо богини красоты не дрогнуло, она говорила предельно спокойно. После этого она потянулась и одной рукой схватила Гестию за волосы.

— Гах?..

— Я сделаю Белла моим. Чего бы это не стоило.

Оттар сделал шаг назад и убрал меч, а Фрея потащила к себе Гестию. Она явила своё превосходство. Физически она была взрослой женщиной, и Гестия, будучи размером с маленькую девочку, не могла ей сопротивляться. Гестия физически ощущала холодность Фреи, тащившей её за волосы. Фрея подтащила её лицо к своему и сказала ей прямо в глаза:

— Разбей свои узы с Беллом, Гестия.

— ?..

— Я сказала, приготовь его к обращению.

В первую секунду Гестия не уловила сути слов Фреи, но вскоре к ней пришло осознание. Характеристики Белла, лежавшего на земле рядом с Фреей проявились на его спине. Должно быть, на нём был использован Вор Характеристик, или какое-то другое средство. Печать, которую Гестия наложила, исчезла.

— Я добавлю Белла в свою Паству.

Гестия уставилась в смотревшие на неё свысока серебряные глаза.

— Неужели ты думаешь, что я это сделаю?!

— Ладно, тогда я начну убивать твоих детей.

Холодок пробежал по телу Гестии, когда она об этом услышала.

— Я буду отправлять на небеса одного за другим каждый раз, когда ты мне отказываешь.

— Нет!..

— Ты же ощущаешь, когда благословений становится меньше, значит, всё понимаешь, не так ли?

Глаза Гестии округлились, а лицо Фреи осталось неизменным. Было понятно, что она тщательно подготовилась и держит богиню железной хваткой. Что воля Фреи непоколебима.

— Если ты и после этого будешь противиться… если считаешь, что просто дождёшься их перерождения и встретишься с ними вновь… ну, я бы на это не надеялась, ведь ты отправишься следом за ними. Сколько бы ты не пыталась противиться, Белл станет моим в любом случае. — Фрея являла собой богиню, отбросившую всю человечность ради своей цели. — Спрашиваю в последний раз: примешь мою доброту и сдержанность? — ледяным тоном спросила богиня красоты.

— ?!

Она была серьёзна. Предельно серьёзна.

В решительности её действий не осталось ни малейшего сомнения. Гестия осознала, что, если она продолжит сопротивляться, Фрея перебьёт членов Паствы Гестии одного за другим. Когда она сказала, что ей наплевать, чего будет стоить её выходка, каждое её слово было правдивым.

— Все пути приведут к одному результату. Сделай правильный выбор, Гестия.

Щёлк.

Трещины на оружии последователей богини стали отчётливее. Гестия начала задыхаться, словно вся тяжесть принятия решения обрушилась на неё буквально. На лице богини появились крупные капли пота.

Как я могу выбрать?

Я не хочу принимать решение.

Разве я могу размещать своих детей на чаше весов?!

Я никому не хочу отдавать моего Белла!

Но, но, но, но, но если я не стану, вся моя Паства…

В горле богини пересохло, глаза начали закатываться, словно она готовилась упасть в обморок. Но Фрея не позволила ей и этого. Она потянула Гестию за волосы, заставив её прийти в чувство.

— Делай свой выбор. Белл? Или твоя Паства?

Императрица поставила Гестию перед фактом, она должна была выбрать, и времени на решение у неё не осталось. В глазах Гестии отражались унижение, ярость, страх и грусть одновременно.

Принимая молчание за отказ, Фрея одарила Гестию ледяным взглядом и повернулась к своим последователям…

— …Каждый раз, когда такое вижу, вспоминаю, какими жуткими бывают стычки между влюблёнными богинями, — слегка отстранённо заявил легкомысленный голос.

— Г-Гермес?..

— Приветик, Гестия. Прости, что опоздал на встречу.

Впрочем, даже попытавшийся разрядить обстановку Гермес не мог скрыть своего напряжения. Он улыбнулся озадаченной Гестии.

Несмотря на то, что он заявил об опоздании, он несомненно много всего успел понять. Когда он отметил, что Гестия не явилась к нему в назначенное время, он бросился искать улицу, по которой богиня могла идти, несмотря на шумиху, происходившую в других частях города.

— Полагаю, обстоятельства сейчас диктуют свои правила, но, Фрея, не могла бы ты её отпустить? Я бы сказал, насилие тебе ни к лицу, и мне неприятно такой тебя видеть.

— …

Оглядевшись по сторонам, Гермес тут же обратился к Фрее. От его внимания не ускользнуло ни оружие, воткнутое в землю, ни Белл, лежащий на земле и охраняемый огромным зверочеловеком. Божество успело пристально вглядеться и в богинь. Догадавшись, что здесь происходит, Гермес быстро понял, что мог бы выступить посредником и смягчить ситуацию.

— Гермес, если посмеешь встать у меня на пути, я смету и тебя.

Однако, Фрея не позволила ему пустой болтовни. Впрочем, волосы Гестии она отпустила, однако на своей воле была готова стоять до конца. Было ясно, что отказа она не потерпит.

Несмотря на скрывавшую лицо тень капюшона, серебряные глаза сияли пронзительным ледяным светом, который не доводилось видеть даже другим богам. Гермес улыбался, хоть по его затылку и стекали крупные капли пота.

Гестия отшатнулась и на шаг отступила, а Гермес тут же вклинился между богинями, Оттар молча наблюдал за этим со стороны.

— Мне не нужно вмешательство, и посредник тоже. Если попытаешься провернуть свои грязные делишки или помешать мне, отправишься на небеса.

— …Судя по тому, что я здесь вижу, ты наконец решилась присвоить себе Белла. Не могла бы ты подтвердить мою правоту?

— Подтверждаю. И раз ты это понял, то должен знать, что меня ничто не остановит.

Фрея не собиралась ждать вынесения вопроса на следующий Денатус, ни позволить Беллу или Пастве Гестии бежать под покровительство Гильдии.

Стало понятно, что Фрея не собиралась прибегать к легальным методам. Она могла переступить через все преграды и ограничения, налагаемые имеющими власть, и знала, что ей всё будет спущено с рук только потому, что за ней следует сильнейшая Паства. Всё потому, что в данный момент никому её не остановить.

Понимая всю тяжесть ситуации, Гермес пожал плечами.

— Знаю и даже не буду пытаться тебя задержать. Забирай Белла, если так хочется.

— Гермес!..

Естественно, Гестия вспылила, но Гермес не дал ей договорить:

— Однако, тебе придётся подождать, прежде чем ты сможешь добавить Белла в свою Паству… перед тем, как провести обращение.

— Что?

— Ого, не нужно на меня так смотреть, Фрея. Я слышал все твои предупреждения. И не пытаюсь тебя останавливать. — Гермес, улыбаясь поднял руки, словно сдаётся. Однако взгляд его оранжевых глаз был предельно серьёзен. — Дело в том, что Белл состоит в Пастве Гестии всего полгода.

— !

— Обращение не просто так может быть проведено лишь через год. Вроде бы таково правило, которому все мы решили подчиняться, перед игрой в мире смертных?

— …

— Конечно, если прошлая Паства была расформирована, это правило не применяется, но ты вроде против убийства Гестии, не так ли? Было бы здорово, если бы всё решилось тихо.

Впервые, Фрея ничего не сказала против.

Гермес умело указал на несоответствие и воззвал к эмоциям богини красоты. Будучи первоклассным переговорщиком, он указал на самый эффективный и логичный метод действий, приняв во внимание писанные и неписанные правила. Теперь ходом разговора управлял он.

Слегка направив факты и законы в нужное ему русло, он сумел изменить ситуацию.

— Забери с собой Белла. Назовём это чем-то вроде пробного членства в Пастве. Соглашение, конечно, неслыханное, но я лично замолвлю за тебя словечко в Гильдии.

— Что?! Постой, Гермес, это…

— Ну же, Гестия. Прими своё поражение. Мы с тобой давние друзья, и я искренне пытаюсь помочь тебе по старой памяти.

Гермес заставил Гестию замолчать, приложив палец к её губам. Когда его палец коснулся кончика носа богини, она осознала, что именно он пытается сделать. Легкомысленная улыбка продолжала царить на лице бога, но в его взгляде не было и капли насмешки. Гермес искренне пытался ей помочь.

Гермесу, богу заговоров и обмана, нельзя было безоговорочно доверять. Но Гестия ничего не могла изменить своими силами, и ей осталось только уповать на божество в шляпе.

— Гррр!..

Естественно, эмоциональная часть вступила с логичной в ожесточённую схватку. Однако, ради остальной Паствы, Гестия склонила голову, стиснула зубы и сжала дрожащие руки в кулаки.

Так Гермес смог трактовать её молчание как покорность.

— …Да будет так. Это правда, я не желаю ненужных потерь. И подыграю твоей маленькой игре, Гермес.

— Ох, Фрея, огромное тебе спасибо. Воистину, ты милосердная богиня любви.

Размышления Фреи долго не продлились. Она очень быстро согласилась на предложение Гермеса. Не обращая внимания на подхалимство Гермеса, Фрея сказала: «Оттар» - и вместе со своим зверочеловеком-компаньоном, взвалившим Белла на плечо, зашагала прочь от Гестии и Гермеса.

— Белл!..

— Сейчас ты должна стерпеть, Гестия.

Гестия протянула руку в сторону Фреи и Оттара, уносивших беловолосого парня, но Гермес схватил её за плечо.

— Если попытаешься выступить против Фреи здесь и сейчас, тебя ждёт только смерть. У тебя есть полгода, чтобы подготовиться.

— Подготовиться?

— Да. Гильдия, другие Паствы, весь остальной мир… используй всё и всех. Собери всех союзников, до которых дотянешься, и забери Белла обратно. Сейчас она ведёт себя как императрица, но так даже лучше. У неё очень много врагов.

Нападению Фреи не было никаких оправданий. Она украла Белла силой, не заботясь о последствиях и возможных жертвах. Большинство людей только поэтому было бы готово встать на сторону Гестии. Если бы жертвой такого обращения стали кто-то вроде Злодеев, то Фрея могла бы забрать любое дитя, никто бы не сказал ей и слова, но Паства Гестии – совсем другое дело.

Более того, объектом стал Белл Кранелл, невероятный новичок, который вдохновил всё Орарио одним своим появлением. Не только обычные жители, божества и авантюристы также будут возмущены проведением обращения против его воли.

Что может случиться, если Гермес зажжёт искру рядом с таким пороховым погребом. Если позволить Фрее творить, что ей вздумается после уничтожения Паствы Иштар, ничем её не сдерживая, то авторитет Гильдии окажется под вопросом. А это означает, что и Гильдия будет обязана выступить на стороне Паствы Гестии.

— У тебя гораздо больше союзников, чем ты можешь себе представить. После такой выходки, несомненно, хотя бы Паства Гефест встанет на твою сторону и будет противостоять Фрее.

Гефест явно не станет молчать, когда узнает, что случилось. Гестия могла себе представить, как поведёт себя её давняя подруга, не терпящая обмана. К тому же, какими бы слабыми ни были Такемиказучи и Миах, они также ответят на зов.

— Как только ты начнёшь собирать людей, многие будут готовы за вас постоять.

Возможно даже удастся получить поддержку Паствы Локи и тогда, даже в прямом столкновении, боевые силы будут примерно равны. За полгода можно будет подготовить целую операцию и вызволить Белла из лап Фреи. Именно в этом Гермес так отчаянно пытался убедить Гестию.

— …Но почему, Гермес? Почему лично ты готов сделать из Фреи врага ради нас?..

— Полагаю, ответ вроде: «Всего лишь хочу извиниться за проблемы, которые я вам устроил во время случая с Ксеносами», - тебя не устроит?

Гестия задумалась, услышав слова Гермеса. Ни на одно мгновенье она не могла поверить, что Гермес, воплощение нейтральности, рискнёт вызвать недовольство Фреи ради своей давней подруги всерьёз.

— Хороший парень из тебя так себе, — ответила Гестия.

Гермес театрально приложил руку к лицу, словно раздосадованный её ответом, а потом улыбнулся.

— Как-то так получилось, я… начал считать, что Беллу будет лучше остаться с тобой. И ради него самого тоже. — глаза Гестии округлились от радости, а Гермес тут же добавил: — Хоть убей, не помню, почему я так подумал... — Гестия снова зыркнула на него недовольным взглядом.

Он взялся за край шляпы, прикрыв глаза, а когда посмотрел на Гестию снова, его взгляд был серьёзен.

— В этот раз я на твоей стороне. Даже если из-за этого Фрея станет мне врагом, я…

В тот самый момент, как так называемый бог-посредник должен был заявить о своей причастности к альянсу, уже вышедшая из переулка на улицу Фрея, обернулась:

— Забыла добавить.

Она говорила достаточно громко, чтобы Гермес и Гестия могли её слышать. Их окутало напряжение. Всё это время они перешёптывались. Фрея не должна была знать, о чём они говорят. Однако, богиня красоты смотрела на них так, словно знала обо всём.

— Я сделаю кое-что, что обеспечит исполнение обращения в указанный полугодовой срок.

— О-обеспечит?..

— Именно. Я же говорила, что сделаю что угодно, чтобы Белл стал моим.

Гермес застыл. Гестия растерялась.

— И ты обязательно исполнишь своё обещание, Гестия.

Фрея повернула лишь голову, она не сводила с Гестии взгляда, бросая напоследок эти фразы. После этого они с Оттаром и Беллом скрылись за углом.

— Не может быть…

Самопровозглашённый переговорщик стоял и дрожал. Только теперь ему довелось осознать, что Фрея готова зайти куда дальше, чем он мог предвидеть.

Облака лениво плыли в пепельном небе.

Звенел колокол, сигнализирующий о том, что в городе произошло что-то тревожное. Ситуация менялась на глазах.

— Всевышняя Фрея! Что это было?! — завопил глава Гильдии, Ройман Мардил.

Несмотря на принадлежность к расе эльфов, он был толстым, и за круглый животик и висящие щёки его называли гильдейской свиньёй.

— С разных концов города поступили доклады о ваших авантюристах в боевой экипировке! Как вы посмели затеять разборки с другой Паствой прямо во время фестиваля богинь! Какой бы вклад вы не внесли в развитие Орари мы не можем просто!..

Гильдия не могла простить открытое нападение, какой бы великой Паства Фреи ни была. Ройман заклал на алтарь управления Орарио всю свою жизнь и уже выдумывал наказание для богини и её последователей, когда…

— Умолкни, Ройман.

— Что?

…Фрея его оборвала.

Ройман и остальные работники Гильдии ошеломлённо уставились на богиню. Всё движение вдруг замерло.

— Соберите для меня всех в Центральном Парке, прямо сейчас.

Всего на мгновенье, серебряные глаза обворожительно блеснули. Ройман слишком поздно понял, что богиня их очаровывает. Окружающие работники задрожали, а потом их взгляды наполнились восторгом, словно их души готовы выскочить из земных оболочек.

— Детей, божеств, всех. Соберите столько людей, сколько у вас получится. И сделайте так, чтобы мой голос донёсся в каждый уголок.

— Да, миледи!.. — хором ответило множество голосов.

Мужчины и женщины бросились исполнять волю богини красоты. На месте остались только Фрея и Ройман, рухнувший рядом с ней на колени.

— Гааааххх?!

— Отвлёк себя от наваждения болью… Несмотря на неприглядный вид, ты очень способный, Ройман.

Эльф успел отреагировать в считанные доли секунды. Он вцепился в свой живот, словно пытаясь разодрать себя на две части, и это позволило ему не пасть жертвой красоты Фреи. Однако, это всё, чего ему удалось добиться.

Ройман остался наедине с богиней в капюшоне, взиравшей на него сверху вниз.

— Всевышняя… Фрея! Почему?..

Манящий серебряный блеск, вызывавший то ли желание, то ли жажду, пожирал его изнутри. Те крохи сознания, которые медленно угасали в его голове позволили ему задать один-единственный вопрос.

— Всё так же, как и всегда. Очередная божественная прихоть. Только вот… — губы Фреи задрожали. — …Этого я жаждала больше всего, ради этого я столько времени сдерживалась. А теперь, решила прекратить. Вот и всё.

Фрее всегда приходилось себя сдерживать.

Первая встреча, Монстромания, гримуар, дуэль с минотавром, смертельное сражение на серединных этажах, Битва… она всегда наблюдала за его ростом и не вмешивалась. Даже во время конфликта с Паствой Иштар и происшествия с Ксеносами, богиня не попыталась к нему подойти.

Всё это время она сопротивлялась своим желаниям и терпела, чтобы не красть его открыто. Но теперь у неё нет причин себя отвергать. Теперь она сделает его своим во что бы то ни стало, потому что Силь, той цепи, которая сковывала богиню, больше нет.

— Гаххх?!

Посмотрев в глаза богини, Ройман наконец осознал. Вторжения уже не избежать.

Остатки его сознания поняли истину. Как тот, кто прекрасно знал, что именно означает прямое вмешательство Фреи, Ройман мог лишь простонать и испугаться.

— Больше я не буду сдерживаться.

— Гестия, выпусти всю свою божественность до капли, какую только сможешь!

Крик, едва не переросший в визг эхом, отразился от стен пустого переулка. Его издал не какой-нибудь случайный авантюрист, или житель города. Самообладания лишилось божество, Гермес.

— Всё что у тебя есть, всё, что только получится! Если ты не сможешь, она ворвётся в твой домен!

— О-о чём ты говоришь, Гермес?.. Разве у тебя не было плана!..

Гестия была озадачена, когда увидела Гермеса в таком состоянии. Она ещё никогда не видела, чтобы улыбчивое божество на что-то меняло свою улыбку, а Гермес схватил её за плечи.

— Этот план уже бесполезен! В нём нет никакого смысла!

— А?!

— Я её недооценил! Какая это была ошибка! Её цепкость, её одержимость Беллом! Я недооценил её так же, как в тот раз, с Иштар!

В тот раз Гермес не догадался, что Фреей двигала не простая ревность или гнев.

— Ради своего единственного и неповторимого Одра она отвергнет гордость, наплюёт на общественное мнение и разрушит стены, что для себя возвела. Фрея готова пойти на преступление против всего мира смертных!

Движимая безумным желанием богиня, не раздумывая разрушит даже само мироздание.

— Она уже решилась! И ничто её не остановит! Никто не сможет её сдержать! — кричал Гермес. — Какие полгода, у нас в лучшем случае несколько минут!

Гестия лишилась дара речи, когда Гермес уставился на неё отчаянным взглядом.

— Всевышний Гермес!

Над их головами раздался голос Асфи.

— Паства Фреи напала на Паству Гестии!.. Айша, Фальгар и остальные разбиты! Даже Лайон!.. Что происходит?!

Зависшая в воздухе на Таларии Асфи держала в руках обмякшую Лю. Она была в панике. То, что она напрочь забыла надеть корону Аида, дарующую невидимость, говорило о том, насколько потрясена девушка.

Гермес ответил не объяснением, а приказом:

— Беги, Асфи.

— А?!

— Ты можешь улететь! Только ты успеешь сбежать достаточно далеко! Забери всех, кого… нет, нет времени! Улетай вместе с Лю из Орарио!

— Ч-что вы такое говорите, всевышний Гермес?!

Асфи решила вступить в перепалку со своим покровителем, но…

— Делай, как я сказал!

— !

— Не думай! Улетай! Времени нет! Уберись от Орарио так далеко, как у тебя получится! Беги, Асфи! Прошу!

— Будет… исполнено…

Асфи не смогла воспротивиться божественной воле Гермеса после того, как его крик перешёл в отчаянную мольбу.

Поверив своему покровителю, она взлетела над крышами и, набирая скорость, отправилась в сторону городских стен. Шокированная Гестия посмотрела ей вслед, а потом перевела взгляд на Гермеса, который достал лист бумаги и отчаянно начал что-то на нём записывать.

— Когда придёт время, отдай это мне!

— З-записка?.. В каком смысле отдать тебе?!

— Главное не отдавай мне её сейчас! Если неправильно подберёшь момент, я стану твоим врагом!

Выкинув перо с красными чернилами, Гермес сунул Гестии записку в руку. Капля пота бежала по его щеке. В голосе и взгляде читалось волнение.

— Прямо сейчас, ты единственная, кто в Орарио может этому воспротивиться, Гестия, богиня непорочности! — взревел Гермес.

Его крик ничего не объяснил, но в голосе слышались божественные нотки. Глаза Гестии распахнулись, она с ужасом осознала, что может случиться.

— Гермес… она… она же не станет?!

Голос Гестии дрожал, своего вопроса она так и не закончила. По всему Орарио разнёсся щелчок. Длинная и короткая стрелки часов указали в небеса.

И началось вторжение.

— История, что я поведаю, будет скучной.

Гестия вздрогнула.

Гермес задержал дыхание.

Они рефлекторно обернулись на чарующий голос, исходивший из центра города.

— Обычно, на этом празднике было на одну богиню урожая больше.

Фрея стояла на одной из четырёх башен, возвышавшихся в Центральном Парке.

— Всевышняя Фрея?..

— Разве церемония закрытия не на закате?

— Что-то случилось?

Направляемые подчинённым Ройманом и прочими работниками Гильдии люди собирались в Центральном Парке. Фрея стояла на северной башне, рядом с ней не было стражей и последователей.

Богиня в робе с капюшоном произносила речь, стоя на подготовленном алтаре, взирая на растущую толпу у своих ног.

— Иштар, богиня красоты, подобная мне… которую я вернула на небеса.

Фрея говорила негромко, однако в её голосе слышалось непередаваемое, практически священное, величие. Все вокруг оказывались во власти размеренного тона богини и не могли отвести от неё взгляд.

— Поглощённая бессмысленным гневом она опустилась до уровня животного, напрочь позабыв о своей роли. Её вид был невыносим. Потому я её стёрла… убрала со своих глаз.

Несмотря на то, что не каждый мог увидеть богиню, установленный у её ног усилитель, работавший на магических камнях, разносил её голос по всему городу. Исключений не было. Даже в самых глухих переулках жители слышали голос Фреи.

В городе стало тихо, словно все прислушивались к голосу богини. Толпа в парке ловила каждое её слово, будто просители, жаждавшие божественного пророчества.

— И вот, я собираюсь стать таким же мерзким существом.

Ухмылка. Слышимая в голосе богини самоирония. Богиня красоты насмехалась над собой, вызвав волну удивления у собравшихся к её ногам смертных. Божества пребывали в смятении, словно не поверили собственным ушам.

— Я приму презрение и осуждение, которые вы на меня направите. Но прощения просить не буду, ведь я сделала свой выбор.

Богиня подняла руки к Вавилу. Она говорила без запинки, словно вознося признание куда-то ввысь.

— Потому что я знаю, чего я хочу. Потому что я нашла то, что не променяю и на целый мир. Потому что мне принесёт покой только это и больше ничего.

Слова лились поэтично, в них ощущался непередаваемый трепет восторга. Смертные и божества лишились дара речи, наконец осознав всю странность происходящего.

Но было слишком поздно.

Богиня сорвала капюшон, явив своё лицо из тени.

— Может мне наконец суждено познать что-то кроме любви.

Собравшимся на площади явилось лицо девушки.

Пепельные волосы и такие же зрачки. Перестав говорить голосом богини, девушка улыбнулась. Несмотря на прекрасную улыбку, по её щеке катилась одинокая слеза.

Для всех в городе время словно замерло. Воцарилась полная тишина. В завесе туч над городом вдруг появилась трещина. Пролившийся из трещины свет окутал стоявшую на башне девушку. Быть может это было благословением, быть может проклятьем.

— Есть кое-что, что я хотела найти.

Последователи богини, где-то в южной части города вдруг встали на колено, будто поклявшись в безмерной преданности.

— Я не сдамся и не отпущу это.

В западной части города, где члены Паствы Гестии лежали лицом в землю, охранявшие их сильнейшие авантюристы уставились в сторону башни.

— Ради этого я искажу всех вас.

Тёмный эльф нахмурился.

Четверо полуросликов не проронили ни звука.

Коточеловек смотрел куда-то вдаль лишённым эмоций взглядом.

Вепречеловек молча закрыл глаза.

Светлый эльф поднял взгляд в небо.

Все они приняли решение своей госпожи.

— Чёртова идиотка, она что?.. — в глазах Локи мелькнула жуткая догадка.

— Айз!

— ?!

Айз и амазонки, пытавшиеся отыскать Белла, ощутили неожиданное изменение в самом воздухе Орарио и застыли.

— ГЕСТИЯ!!!

— Гаххх?!

Вместе с криком Гермеса, Гестия сделала то, о чём он просил и явила свою божественную силу.

Обычные смертные.

Авантюристы.

Божества.

Все были беспомощны.

Последние мгновенья пришли тогда, когда они не ждали.

— Склонитесь.

Сердце каждого живого существа начало трепетать. В серых глазах девушки мелькнул огонёк, её голос стал серебряной цепью, что связала всех её волей.

— Что это?!

В небесах, чуть поодаль от Орарио, всё ещё держа Лю на руках, Асфи застала мгновение, в которое воля богини была навязана всем жителям Орарио, превратившись в огромный светящийся купол, накрывший целый город.

Она стала единственной свидетельницей жутких чар, которые поглотили Орарио. Души всего сущего были ошеломлены, подчинены и изменены, чтобы слиться в едином порыве.

— Подчинитесь.

Девушка или богиня? Никто уже не мог определить чей мерный голос достиг их ушей.

В тот день Орарио был искажён.