По окончании собрания герцогов его результаты доводились до высокопоставленных дворян, гибов и тех дворян, что работали в замке. На этот раз одним из наиболее значимых стало решение о выдаче в Эренфест двух невест из Аренсбаха.

— О-о, так они разрешили брак Фройдена… — восторженно произнёс Сидоний, виконт Вильто́ра*.

Из послания герцога он узнал, что его старшему сыну Фройдену одобрили брак, в котором отказали некоторое время назад. Также в послании содержались подробности предстоящей церемонии звёздного сплетения. От переполняющей Сидония радости руки, державшие послание, дрожали, и он точно знал, кого следует благодарить за случившееся.

— Я должен немедленно сообщить господину Граозаму.

Белая птица с важными новостями отправилась из Вильтора в Герлах. Земли Вильтора и земли Герлаха располагались на юге Эренфеста, и их гибы составляли костяк бывшей фракции Вероники.

***

В тот момент, когда ордоннанц пролетел сквозь стену летнего особняка, привлекая внимание всех собравшихся, семья гиба Герлаха как раз ужинала.

— Что-то случилось?

Первым отреагировал младший сын виконта Герлаха, Матиас. Тёмно-фиолетовые волосы юноши качнулись, когда он обернулся на белую птицу. Прошедшие тренировки рыцарей не прошли даром, а потому Матиас тут же опустил вилку с нанизанным на неё мясом и был готов без колебаний создать штап. Синие глаза внимательно наблюдали за ордоннанцем. Если новости не срочные, то ордоннанц не прилетел бы после шестого колокола.

Белая птица неторопливо сделала круг по обеденному залу и опустилась на руку главы семьи, виконта Герлаха, Граозама.

— Господин Граозам, это Сидоний, — произнесла птица. — Я получил послание от ауба Эренфеста. В результате обсуждений с Аренсбахом во время собрания герцогов моему сыну Фройдену одобрили брак с госпожой Беттиной. Подробности я сообщу при личной встрече…

Матиас смотрел на ордоннанц, который трижды продекламировал сообщение от Сидония — гиба Вильтора. И пусть юноша понимал, что поводов для опасения нет, но вот в саму новость он поверить не мог, даже услышав её трижды.

— Заявка на брак между господином Фройденом и госпожой Беттиной была отвергнута много лет назад. Ауб так просто отменил ранее принятое решение, даже зная, что это наверняка повлечёт беспорядки в герцогстве… — с сомнением пробормотал Матиас. — Неужели всё это правда?

Мало того, что сейчас магической силы не хватало всему Юргеншмидту, так ещё и, собирая сведения в дворянской академии, Матиас узнал, что её недостаток в Аренсбахе ощущался особенно остро. Юноша не видел никакого смысла в том, что ауб Аренсбаха добровольно уступил среднюю дворянку другому герцогству. Если бы это оказалась девушка из герцогской семьи или из высших дворян, то это могло бы обеспечить более прочные связи с другим герцогством, которое, в свою очередь, могло бы оказать поддержку. Однако браки средних дворян не оказывали заметного влияния на отношения между герцогствами.

Видя замешательство сына, Граозам рассмеялся.

— Разве ты не слышал сообщение? Это решение приняли во время собрания герцогов.

— Я не могу понять, чем руководствовался ауб Аренсбах, содействуя браку средней дворянки. Не думаю, что он оказывал бы поддержку браку такого уровня без каких-либо скрытых мотивов.

— Полагаю, ауб Аренсбах искренне заботился о благополучии тех двоих. Расторжение помолвки по прихоти герцога не несёт ничего, кроме несчастья. Он это прекрасно понимает, — ответил Граозам, обратив на сына серые глаза.

Матиас спрашивал о том, чего для себя пытается достичь Аренсбах, вот только ответ отца оказался совсем не таким, какого ожидал юноша. Матиас быстро пришел к выводу, что даже если он попробует спросить более настойчиво, то не получит желаемого ответа.

— От большого герцогства можно ожидать чего-то подобного, — отказавшись от продолжения разговора, заключил Матиас.

Граозам удовлетворённо кивнул, а мать Матиаса счастливо улыбнулась, соглашаясь со сказанным.

— Этот брак не состоялся бы без поддержки Аренсбаха, — сказала она. — Какая чудесная новость.

— Отец, мы поедем в Вильтор, чтобы отпраздновать? — спросил старший брат Матиаса, Янрик. — Если возможно, я хотел бы услышать подробности.

— Верно. Если нам повезёт, они смогут помочь и с твоей свадьбой, — ответил Граозам.

Мать Матиаса согласно кивнула:

— Поедем всей семьёй. Кстати, какой подарок лучше всего преподнести господину Фройдену?

Родители Матиаса тут же принялись за планирование поездки. Его старший брат, Янрик, также присоединился к ним. В таком их поведении не было ничего необычного. В конце концов, одобрение некогда отвергнутого брака — радостное событие, а гибы Герлаха и Вильтора находились в хороших отношениях друг с другом. Вот только Матиас ощущал неправильность в том, как его семья возносит похвалы Аренсбаху. Это слишком отличалось от того, как обстояли дела в дворянской академии, где студенты Эренфеста работали сообща, пытаясь распространить тенденции Эренфеста и повысить его ранг. У взрослых же подобного единства не наблюдалось. Матиаса не могло не беспокоить, что его семья не осознавала, что позади тех, кто напал на семью герцога, стоял Аренсбах. Возможно, эта слепая поддержка проистекала из статуса Аренсбаха как большого герцогства и неуместного предположения, что одного этого статуса достаточно для подобного поклонения.

«Герлах граничит с Аренсбахом, и до сих пор поддержка последнего оказывалась нам полезной, но можно ли и дальше полагаться на отношения с ним?» — думал Матиас.

На празднике весны объявили о помолвке Вильфрида и Розмайн. Нет сомнений, что отныне Эренфест объединится вокруг них и продолжит развиваться, распространяя тенденции Розмайн на другие герцогства. Матиас чувствовал, что всё так и будет. И всё же по какой-то причине его семья пыталась активно взаимодействовать с Аренсбахом, к которому герцогская семья относилась с настороженностью. Матиас не понимал почему.

«Разве Аренсбах не находится в упадке?» — думал он. В его голове крутилась полученная в дворянской академии информация. Да и достаточно просто взглянуть на Биндевальд, земли Аренсбаха, находящиеся по ту сторону пограничного барьера, чтобы увидеть, насколько серьёзна там нехватка магической силы. Кроме того, кажется, в Аренсбахе также возник спор о том, кто станет следующим аубом: младшая дочь герцога Дитлинда или внучка Летиция, которую он удочерил. Говорили, что Дитлинда имела преимущество как из-за своего возраста, так и из-за того, что Эренфест, откуда происходила её мать, Георгина, поднимался в ранге. Вот только Матиас не знал, насколько всё это правда.

«Интересно, считает ли отец, что следующим аубом станет госпожа Дитлинда?»

Матиасу на ум приходило лишь, что отец желает, чтобы Аренсбах тоже смог что-то получить с возвышения Эренфеста. Скрестив руки на груди, юноша слегка покачал головой и продолжил размышлять.

«Отец планирует стать мостом между Эренфестом и Аренсбахом?.. Нет, мне сложно представить, чтобы отец пошёл бы на что-то подобное».

Сколько бы Матиас ни размышлял над ситуацией, он так и не смог найти ответа даже к тому времени, когда с семьёй отправился в Вильтор. Герлах и Вильтор время от времени вместе тренировали рыцарей, и эта поездка помимо поздравлений с разрешением брака преследовала ещё и эту цель. Как рыцарь-ученик Матиас тоже должен был участвовать.

***

Когда Матиас прибыл в летний особняк Вильторов, его поприветствовал Лауренц, второй сын гиба Вильтора:

— Давно не виделись, Матиас.

Лауренц также был рыцарем-учеником, а потому Матиас общался с ним больше, чем с другими дворянскими детьми.

— Привет, Лауренц. Поздравляю твоего брата со свадьбой.

— Да. Весь дом в восторге от этой новости.

Пока гибы обменивались приветствиями, Матиас и Лауренц праздновали своё воссоединение. В отличие от дворянской академии, в родном герцогстве редко выдавалась возможность для встречи с друзьями, а потому оба искренне радовались.

— Почему бы вам обоим не поторопиться на тренировку? Разве не позорно, что вы так сильно уступаете господину Корнелиусу и госпоже Ангелике? — недовольно спросил Граозам.

Поскольку Янрик заканчивал академию, родители пришли посмотреть состязания герцогств, и, похоже, Граозаму очень не понравилась разница в силах Корнелиуса и Матиаса, увиденная во время диттера.

«До сих пор семья Герлахов очень гордилась тем, что несмотря на то, что мы — средние дворяне, но при этом обладаем магической силой, сравнимой с высшими…» — отметил про себя Матиас.

Давным-давно, когда Габриэла из Аренсбаха вышла замуж в Эренфест, одна из отправившихся вместе с ней последовательниц вышла замуж за тогдашнего гиба Герлаха. Следствием стало то, что по магической силе семья Матиаса сейчас находилась на уровне высших дворян. Если ребёнок старшего брата продемонстрирует необходимый уровень магической силы, то это будет означать, что их дом уже в течении трёх поколений соответствует высшим дворянам по количеству силы. В таком случае семья могла ожидать, что их официально повысят до высших дворян. Но в этом также крылась и причина, по которой Граозам остро реагировал на отставание членов семьи в магической силе от других высших дворян.

— Это, должно быть, из-за превосходства метода сжатия магической силы госпожи Розмайн, — ответил Матиас. — Не только господин Корнелиус и госпожа Ангелика, но и другие рыцари сопровождения герцогской семьи быстро увеличивают свою магическую силу.

— Этот метод придумала бывшая простолюдинка, ещё будучи священницей-ученицей. Не лучше ли придумать что-то своё?

Если бы для создания подобного метода оказалось достаточно слегка напрячь голову, то герцог, определённо, не стал бы проявлять инициативу, отбирая людей, которым позволит изучить метод, и собирать за это деньги. Сам Матиас не имел возможности изучить метод сжатия Розмайн, поскольку принадлежал к другой фракции. Понимают ли взрослые, сколько детей в дворянской академии оплакивают, что стали заложниками сложившейся ситуации? При мысли об этом в памяти Матиаса всплыли отчаянные голоса других студентов из бывшей фракции Вероники.

«Отец, хоть вы и принижаете её как «бывшую простолюдинку», но знаете ли вы метод сжатия более эффективный, чем её? Какие бы усилия я ни прикладывал, но из-за большого разрыва в количестве магической силы поражение мне гарантированно», — про себя заметил Матиас.

Из-за разочарования, пережитого в дворянской академии, внутри юноши проросли ростки бунтарства против отца.

— Если вы знаете более эффективный метод сжатия, чем тот, который изобрела «бывшая простолюдинка», то не могли бы вы, пожалуйста, поделиться им со мной?

Граозам на некоторое время задумался, после чего ответил:

— Думаю, да… Но поскольку не я его придумал, мне нужно получить разрешение. Я спрошу ту персону, могу ли я поделиться методом с сыном.

Ответ застал Матиаса врасплох. Он не понимал, о ком идёт речь, и пока в замешательстве моргал, виконт Вильтор согласно добавил:

— Мудрое решение. Вижу, господин Граозам, вы и сами в последнее время упорно работали над собой, не так ли? Ваше тело стало более подтянутым.

— Мне нужно, чтобы моё тело находилось в форме, дабы я мог немедленно ответить на любой запрос той персоны.

«Действительно. Усилия, приложенные в последнее время отцом, поражают», — кивнув, подумал Матиас, бросив взгляд на довольно подтянутый, по сравнению с прошлым, живот отца.

— В любом случае, — продолжил Граозам, — рыцарь-ученик Матиас, отправляйся на тренировку. Даже если ты узнаешь метод сжатия, это ничего не даст, если ты не будешь прикладывать усилий.

— Лауренц. Присоединяйся к нему, — сказал виконт Вильтор. — Нельзя допустить, чтобы ты никак не смог проявить себя во время состязаний герцогств.

Таким образом, рыцарей-учеников Матиаса и Лауренца выгнали из гостиной.

***

Направляясь к месту проведения тренировки рыцарей, Матиас взглянул на Лауренца. Лауренц, хоть и на год младше, был немного выше ростом и имел крепкое телосложение, из-за чего больше походил на рыцаря. Матиас сжал кулаки и попытался напрячь руки, но даже тогда его мускулы не впечатляли. Несмотря на тренировки, телосложение никак не менялось, из-за чего Матиас больше походил на тощего служащего, что не могло не расстраивать.

— Эй, — внезапно окликнул Матиаса Лауренц, вырвав из тягостных размышлений.

Матиас поднял голову и увидел, что оранжевые глаза Лауренца сияли от предвкушения.

— Ты действительно думаешь, что господин Граозам собирается научить нас тому методу сжатия, о котором говорил? — спросил Лауренц.

Матиас был не единственным, кого мучило отставание в магической силе, вызванное методом сжатия Розмайн. И Лауренц, и все остальные студенты из бывшей фракции Вероники чувствовали то же самое.

— Я понимаю твоё волнение, Лауренц, но… как ты думаешь, кто та персона, о которой говорил отец?

— Наверное, госпожа Георгина… Но я не уверен...

Матиас также не хотел делать поспешные выводы. Их отцы ни разу не называли того человека по имени, используя разве что «та персона». Также они часто отправляли письма дворянам бывшего Веркштока, находящегося сейчас под управлением Аренсбаха, но Матиас не знал, связаны ли как-либо те с Георгиной. Причиной, по которой Матиас и Лауренц в первую очередь подумали о Георгине, заключалась в том, что когда она три года назад посетила Эренфест, их родители были вне себя от счастья, говоря «та персона наконец здесь». Вот только не было никаких доказательств, что упомянутая ранее «та персона» — это Георгина.

«Можно ли полагать, что они действительно имели в виду госпожу Георгину?» — задался вопросом Матиас, пытаясь вспомнить события прошлого. Вот только у него не очень-то получалось. Тогда он был младше, и когда она приехала к ним в дом на чаепитие, отец не разрешил сыну присутствовать вместе с ними, и встреча ограничилась лишь приветствием. Что тогда произвело на Матиаса впечатление, так это красные губы за тонкой вуалью и элегантное поведение, подобающее настоящей королеве, а ещё, с каким раболепием относились к ней его родители. Причины такого их отношения он понял, лишь когда ему сказали, что родители служили Георгине прежде, чем она вышла замуж в Ареснбах.

Матиас считал, что Георгина заслуживает восхищения, поскольку смогла стать первой женой в большом герцогстве, изначально будучи третьей. Вполне возможно, что она также, как Розмайн учит своих последователей, учила родителей Матиаса методу сжатия прежде, чем вышла замуж.

«Вот только сейчас, когда она первая жена Аренсбаха, станет ли она обучать своему методу дворян Эренфеста?» — задумался Матиас. Нехватка магической силы в Аренсбахе виделась ему весьма серьёзной. В такой ситуации ей следовало делиться методом сжатия с дворянами своего собственного герцогства, а не обучать дворян Эренфеста, таких как Матиас и Лауренц. Из-за этого Матиас и сомневался, что под «той персоной» имелась в виду Георгина.

— Полагаю, нет смысла слишком раздумывать над этим, — сказал Матиас. — Есть кое-что, что меня тревожит гораздо больше. И это увеличение количества тренировок рыцарей, в то время как у нас и так прибавилось дел из-за внезапного решения касательно церемонии звёздного сплетения.

— Кстати, а ведь и правда, — хлопнув себя по руке, согласился Лауренц. — Отец говорил, что собирается увеличить количество совместных тренировок с Герлахом.

Услышав это, Матиас почувствовал сильное беспокойство. Он хотел знать, почему гибам именно сейчас понадобилось так увеличить количество совместных тренировок рыцарей?

«Это напоминает тот раз, когда отца вызвали на допрос после нападения на семью герцога»,— подумал Матиас. Пусть имелись свидетели того, что в момент нападения Граозам находился в большом зале, и пусть Матиас не верил, что отец стал бы нападать на семью герцога, вот только юноша никак не мог отделаться от подозрений, что отец всё же как-то в этом замешан. И то неясное и неприятное чувство сейчас всплыло вновь.

— Лауренц, ты знаешь подробности церемонии?

— Нет. Только общие факты. Похоже, свадьба Фройдена пройдёт не в замке, а у пограничных врат. И, говорят, это будет большое событие, в котором примут участие герцогские семьи обоих герцогств.

— Хочешь сказать, и семья герцога Аренсбаха?

— Да, поскольку также состоится свадьба господина Лампрехта и племянницы ауба Аренсбаха.

Матиас впервые слышал об этом. Ранее он недоумевал, зачем большому герцогству требовалось помогать с браком средних дворян, но теперь всё обрело смысл. Это было необходимо, чтобы заодно добиться разрешения на брак дворянки из Аренсбаха с Лампрехтом, сыном командующего рыцарского ордена, служившим рыцарем сопровождения члена семьи герцога. Аренсбах вонзил когти в Эренфест так глубоко, как только мог.

— Это нехорошо… — пробормотал Матиас. — Должны ли мы предупредить ауба?

— Можешь попробовать, но я сомневаюсь, что ауб станет слушать таких детей, как мы. Кроме того, что будет с нами после? Наши отцы… они никогда не простят нас.

Ответ Лауренца прозвучал безрадостно, вот только Матиас не мог сказать наверняка, действительно ли следование этому предупреждению гарантирует безопасность.

— Я понимаю, что ты чувствуешь. Но если мы последуем за нашими родителями, не понимая их намерений, то в итоге пойдём по тому же пути, что и Родерих, — предупредил Матиас, вспоминая мальчика, который сделал так, как велел ему отец, и в результате поплатился за это.

Даже если Матиас не мог самостоятельно изменить фракцию, то он, по крайней мере, мог определиться с тем, как ему следует жить. Он хотел сам решать, кого выбрать своим господином или госпожой.

— Как и сказал Янрик, насколько бы превосходна ни была госпожа Розмайн, она не сможет стать следующим аубом, — продолжил Матиас. — С этой помолвкой она станет первой женой. Тем не менее, я считаю, что в будущем Эренфест будет вращаться вокруг неё. Вот почему я не могу игнорировать, что наши отцы что-то замышляют против герцогской семьи. Знаешь... может, госпожа Розмайн согласится выслушать нас.

— Если у тебя получится встретиться с ней, то может быть. Кажется, даже дворянам Лейзеганга трудно поговорить с госпожой Розмайн, — ответил Лауренц.

Матиас никогда не думал, что её охрана окажется настолько неприступной, что даже дворяне одной с Розмайн фракции не в состоянии свободно встретиться с ней.

— В дворянской академии мы могли бы просто передать информацию через её последователей… — пробормотал Матиас.

В дворянской академии у рыцарей-учеников имелось не так много возможностей поговорить с рыцарями сопровождения во время тренировок, а сейчас, после возвращения в Эренфест, шанса поговорить и вовсе не предвиделось.

— Ты слишком беспокоишься, Матиас. Мы не можем сказать наверняка, действительно ли что-то случится. Сложно представить, что может что-то произойти в месте, где встречаются два ауба. Да и беспокойство всё равно ничего не изменит.

Посмотрев на оптимистично настроенного Лауренца, Матиас скрестил руки на груди.

— Если наши отцы и правда что-то замышляют, нам нужно действовать. Иначе будет поздно.

Матиас не сомневался, что его отец был как-то причастен к инциденту с Белой башней. В то время Граозам постоянно переписывался с Аренсбахом и знал, что произошло во время охотничьего турнира, ещё до начала зимних кругов общения. Поэтому Матиас и не мог отбросить вероятность того, что отец также приложил руку к нападению, после которого Розмайн заснула на два года.

— Следует предполагать худшее и заранее обдумать, как этого избежать. Ты не согласен?

— Матиас, ты действительно похож на господина Граозама. Ты думаешь наперёд и разрабатываешь различные планы. Прямо, как он, — с усмешкой ответил Лауренц.

Матиас ответил хмурым взглядом. Прямо сейчас такое сравнение его совсем не радовало.

1. ↑ ранее Виртр.