Кабинет наполненный успокаивающим ароматом дерева.

Ничего особенно не изменилось.

С этой мыслью я оглядывался по сторонам, когда мое внимание привлекла одна перемена.

На пустой стене висела белая маска, которую я надевал во время последнего визита.

Неужели он хочет, чтобы я ее надел?

Я ухмыльнулся и надел маску.

Когда я вошел в дверь, то увидел старика, который шел из дальнего конца коридора.

Аурил Гевис, неизвестный человек, у которого, возможно, были ответы на все мои вопросы.

— Хаха, вы здесь. Я ждал вас.

Этот человек даже не подумал скрыть свои эмоции, когда узнал, что я прошел оригинальную игру.

— У вас были какие-нибудь проблемы с тех пор? После того как я отозвал вас в тот день, я очень беспокоился о том, что с вами может случиться.

Даже если он начал с веселого смеха и создал мягкую атмосферу, я не мог ослабить бдительность.

Я видел это в тот день.

Лидер Оркулеса, Ученый Разрушения и другие могущественные личности, которые не уступали им, не могли и пикнуть против этого человека.

— Я в порядке. Но что случилось с теми людьми?

— А? Какими людьми?

— Вы сказали, что они нарушили еще одно правило и отослали меня до окончания призыва.

Только тогда Аурил кивнул, как будто понял.

— А, вы, должно быть, говорите о тех провалах.

Провалы, да?

По этим бесстрастным словам я понял, что битва началась. Причина, по которой загадочный старик без колебаний использовал слово «провал», к которому я бы отнесся с опаской, была очевидна.

Полагаю, ему не понравилось, что в прошлый раз я контролировал разговор.

Это была своего рода вариация кнута и пряника.

С той лишь разницей, что кнут замахивался не на цель, а на кого-то другого.

— Провалы, о которых вы говорите, будут ютиться в той комнате, так что не стоит беспокоиться. Я ясно показал им, что произойдет, если они еще раз поднимут шум.

Показывая свое достоинство, безжалостно орудуя кнутом, он в то же время демонстрировал бесконечную теплоту цели, вот так.

— Кхм, в любом случае, это было неосмотрительно с моей стороны. Уверен, вам было бы неприятно это слышать. Но не волнуйтесь. Я лучше других знаю, что вы отличаетесь от них.

Доброта контрастировала с прежней холодностью.

У получателя этой доброты не было иного выбора, кроме как подумать: «Я не хочу попасть в черный список этого человека. Для этого я должен соответствовать его доброте».

Так в подсознании естественным образом возникал этот мыслительный процесс.

Однако у меня был иммунитет к подобным подлым приемам речи.

— Вы особенный. Не так ли?

Я ухмыльнулся вопросу старика и ответил:

— Ну, не знаю.

— А?

— Хватит этих дурацких уловок.

Видишь ли, я устал от морковок.

—...Уловки? Это немного грубо…

На мои провокационные слова старик изменил выражение лица и уставился прямо на меня. Хотя в его глазах не было жала убийственного намерения, от него исходила напряженная энергия.

Но я не отступил.

Таких людей нужно было предупреждать заранее, чтобы не бояться, что в итоге у вас с ними возникнут неприятные отношения.

— Я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать с вами это.

— А...?

— Если вы собираетесь вести такие мелкие беседы, отправьте меня обратно. Вообще-то, я хочу, чтобы вы позаботились о том, чтобы я больше никогда сюда не возвращался.

Старик был слегка озадачен.

Он закричал, как будто его обидели.

— М-мелкие разговоры?! Но это вы спросили, что с ними случилось!

А... это правда. Ситуация получилась немного забавной.

Но что он собирается делать?

— Значит, вы хотите сказать, что это я во всем виноват?

Будучи варваром, который пердел, где хотел, я узнал, как важна вера, сильная вера в себя. Эта вера дает уверенность в том, что можно двигаться вперед, не боясь трудностей, с которыми ты сталкиваешься.

— Нет, я не говорю, что это ваша вина...

— Извинитесь, — дерзко потребовал я.

— Подождите, успокойтесь. Что такого я сделал, что вы так остро реагируете?

Даже если это было неразумно, даже если бы я был в теле Ли Хан Су, а не варвара, я сказал:

— Так вы не будете извиняться?

—...Хаха, похоже, вы тоже считаете меня простаком.

Старик нахмурился, услышав повторное требование.

В отличие от прежних времен, окружающее пространство колыхалось каким-то необычным образом.

Честно говоря, это было чертовски страшно.

— Я сказал — извинитесь.

Это ничего не изменило. Что он собирался делать с честным лицом? Неужели он собирался выгнать пользователя, который прошел оригинальную игру?

— Ну и... почему вы так себя ведете? — со вздохом спросил старик.

Вскоре все вокруг перестало колыхаться. Все было так, как я и ожидал. Мне было совершенно ясно, что он притворялся сердитым, чтобы выпутаться из этой ситуации. Но я догадывался, что гнев был настоящим.

— Почему вы продолжаете провоцировать меня? Уверен, в прошлый раз вы не были так плохо воспитаны.

— Вы говорите так, будто хорошо меня знаете.

Я быстро продолжил:

— И простаком? Разве не вы первый недооценили меня?

— О чем вы говорите? Недооценил вас...?

— Неужели вы думаете, что, употребив слово «провалы», я стану вести себя с вами раболепно?

—…

Удивительно, но старик не стал опровергать мои слова и говорить, что это была ошибка, что это не было намеренно. Я был уверен, что он мог бы придумать множество оправданий, но он лишь на мгновение задумался и кивнул.

— Действительно, вы отличаетесь от остальных...

—…?

— Прошу прощения. Я слишком легко отнесся к вам, хотя тот, кто прошел оригинальную игру, которая считалась провальной, не может быть обычным человеком. Впредь я буду осторожен.

Я не ожидал таких искренних извинений...

И был немного озадачен.

Если бы он принес пустые извинения, то я планировал проявить немного больше инициативы в последующих разговорах.

Возможно, это тоже было сделано намеренно.

—...Раз уж вы так говорите, я пропущу это мимо ушей.

Обычно я не принимал извинений, состоящих из одних слов, но здесь я принял их, решив, что, продолжая вести себя по-варварски, действительно испорчу наши отношения.

После этого атмосфера смягчилась.

— Почему бы нам не выпить и не поговорить в другой комнате, а не стоять здесь? А, вы хотите какой-нибудь сорт чая?

Почему ты спрашиваешь очевидное?

— Спрайт.

Это было всё, о чем я думал с самого начала.

***

«Да, вот оно».

Так я должен был подумать…

Но…

Почему он такой безвкусный?

Это потому, что я попросил добавить лед?

*Стук!*

Я опустил стакан, в котором остался только лед, и на мгновение погрузился в размышления.

Не то чтобы в нем не было освежающего вкуса, но чувствовалось, что газировка ослабла. Вкус был заметно хуже, чем когда я пил его раньше.

Неужели этот старик затаил обиду...?

Когда мне в голову пришла правдоподобная причина, и я перевел взгляд на него, Аурил Гевис заговорил:

— Итак, я хотел бы сразу перейти к делу…

Это было даже забавно. Это был не тот человек, который должен ходить на цыпочках вокруг такого новичка, как я.

Видимо, вот насколько я важен для этого старика.

Хотя это требовало от меня некоторых усилий, по мере того как его отношение ко мне улучшалось, моя бдительность только возрастала. В конце концов, в этом мире не было человека, который бы относился к кому-то хорошо без всякого мотива.

Я также перестал беспокоиться об освежающем ощущении (или о его отсутствии) и медленно обдумывал ситуацию.

Почему игрок, прошедший оригинал, так важен?

Честно говоря, понятия не имею.

То, что у меня было больше знаний об игре, чем у других игроков, было правдой, но не могло быть причиной. Передо мной стоял Аурил Гевис, создатель этой игры. Все знания, которые были у меня, должны были быть и у него. Если ему нужен игрок, обладающий знаниями, достаточно поделиться ими с ним.

Но почему он так навязчив?

Полагаю, я должен это выяснить.

— Кхм-кхм, о чем вы так упорно думаете?

— А, простите. Я на секунду задумался о другом.

— Ха! И это при том, что я перед вами?

Аурил тоже был поражен абсурдностью этой ситуации. Разумеется, такое безрассудное отношение длилось недолго.

— Ну что, вы опять начинаете?

— Нет, не начинаю. Я просто хотел сказать, что впервые за долгое время оказался в такой ситуации.

— А, понятно. Я чуть было неправильно вас понял.

—...Может быть, вы варвар?

А?

Я что, слишком явно выразился?

Хотя я внутренне вздрогнул, но не стал показывать своего смущения и отмахнулся от него, как будто только что услышал что-то неприятное.

— Это ваш вопрос?

— Нет, конечно, нет. Это была шутка.

По его лицу я понял, что это действительно была шутка, но впредь мне нужно быть осторожнее.

— В любом случае, насчет вопросов...

— Все в порядке, говорите свободно.

Как только я получил разрешение, старик быстро перешел к делу.

— Разве мы не говорили о справедливости перед тем, как расстаться? Я все последние дни ломал голову...

— Ближе к делу.

— Я создал предмет, который может решить эту проблему.

Видишь, ты можешь изложить всё в одном предложении.

— Хм, предмет?

— Вот это.

Вместо того чтобы долго объяснять, Аурил достал из внутреннего кармана драгоценный камень размером с кулак.

Это был очень знакомый мне предмет.

— Это...

Как бы я ни посмотрел на него — сверху или сбоку, — сомнений не было.

Это была та самая драгоценность, которая была вмонтирована в центр Круглого Стола.

Так вот какова история его создания.

Значит, старик — Мастер?

—...Вы так реагируете, потому что знаете, что это такое?

— Нет, просто он выглядит дорого.

— Дорого... хаха! Это предмет, который нельзя превратить в богатство реального мира... Кхм, меня опять понесло не туда.

В результате нескольких уроков Аурил научился самостоятельно прекращать суетиться и быстро объяснил, что это за предмет.

— Это предмет, который овеществляет некоторые из моих способностей, существующих в духовном пространстве.

Я совершенно не понимал принципа, но не смел и рта раскрыть.

В первую очередь я вообще не думал, что смогу это понять.

Когда ты не уверен в чем-то, лучше всего ничего не делать.

— Метод работы очень прост. Если вы говорите правду перед этой драгоценностью, загорается зеленый свет, а если говорите ложь, загорается красный. Хотите попробовать?

Я отбросил мысль о том, что этот предмет может быть поддельным, как только он появился, но не стал этого показывать.

Ведь он практически бесплатно дал мне возможность задать вопрос.

— Аурил Гевис, вам больше 300 лет?

Я намеренно говорил с конкретными временными рамками. Если бы я спросил, сколько ему лет, он мог бы просто ответить «Мне годик», и все закончилось бы тем, что драгоценный камень загорелся бы красным.

—...Нет, — ответил Аурил так, словно понял мое намерение, но пропустил его мимо ушей.

*Шаааа!*

Драгоценный камень покраснел.

— Значит, это ложь.

Ого, так ему больше 300 лет?

Поскольку [Полная книга Разломов] была написана 150 лет назад, я просто выбрал случайное число...

Что это за монстр?

Хотя внутренне я был шокирован, я не стал этого показывать.

— Как он вам? Будет ли справедливо задавать друг другу вопросы с помощью этого?

— Хм, но не слишком ли это нечестно? Раз уж вы его сделали, то можете решать, какой свет исходит из драгоценного камня.

Это было очень правильное мнение.

Удивительно, но Аурил решил атаковать его в лоб.

— Клянусь своим именем. Это невозможно.

Клянешься, да?

Какая ностальгия.

Сейчас ты поклянешься, а потом ударишь меня ножом в спину?!

— Только с этим вам будет трудно поверить. Может быть, если вы поклянетесь своими родителями…

— Р-родителями...?

— Раз уж вы не можете, значит, это была ложь.

— Конечно, нет! Просто... это настолько абсурдное предложение, что оно застало меня врасплох. Как я могу клясться людьми, которых уже нет в этом мире?

Похоже, он не понимал, что клятва, произнесенная его собственным именем, ничуть не лучше.

Аурил на мгновение погрузился в раздумья.

— Вам решать, верить в это или нет, но я скажу следующее. Клятва, которую я только что произнес, — это правда, и теперь, без этого предмета, я не могу понять, говорите вы правду или нет.

—А?

Пока я недоуменно на него смотрел, загорелся зеленый свет.

— Я уже говорил вам ранее. Значительная часть моей силы была использована для создания этого предмета. Я больше не могу прочитать данные вашей души.

— Данные моей души...?

— Это значит, что я не могу прочитать, какой эссенцией какого ранга вы обладаете.

Снова загорелся зеленый свет.

Но знал ли этот старик, что чем больше он это делал, тем больше угасала моя вера?

Еще большее подозрение вызывает то, что он вот так открыто говорит о своей слабости...

А что, если это действительно подстроено?

Как раз когда взгляд моих глаз начал затухать, он спросил:

— Вы помните людей, которых видели в тот день?

— Людей, которых вы называли «провалами»?

— Верно. Возможно, я сказал это раньше, но на самом деле это люди, к которым относятся с уважением, куда бы они ни пошли, только на основании одного лишь имени и способностей.

— Имя и способности — это две вещи.

—...Это фигура речи.

— В любом случае, что вы хотите сказать?

Аурил вздохнул и предложил новую идею.

— Почему бы нам не поговорить об этом там, где они находятся? Может, они и не знают всего, но должны быть вполне способны распознать вопиющую ложь и возразить.

—...Что?

Как только я это услышал, в голове сразу помутилось.

Это была демо-версия «Наблюдателей Круглого Стола»?