Во всяком случае, она поспела как раз вовремя, чтобы заметить, как Белый Кролик скрылся в большой норе под колючей изгородью.В ту же секунду Алиса не раздумывая ринулась за ним. А кой о чем подумать ей не мешало бы - ну хоть о том, как она выберется обратно!Льюис Кэрролл, «Алиса в стране чудес»

Десять лет спустя, в закутке элегантного каменного здания величественного кампуса школы Святой Маргариты, примостившейся у подножья Альп в Королевстве

«...А когда туда добралась береговая охрана, на корабельных тарелках все еще лежала теплая еда, в печке горел огонь, а игровые карты на столе были разложены... Но! На борту не было ни души. Все пассажиры и члены команды исчезли... В нескольких каютах остались следы кровавой борьбы, но корабль был пуст».

«Ух-хух, ух-хух».

Двое учеников с энтузиазмом болтали в саду позади подковообразного школьного здания. Маленькая дверь, ведущая из здания в сад, выходила на крыльцо с тремя ступеньками, на средней ступеньке которого они и сидели. Они склонились друг к другу, увлеченные разговором, в окружение разноцветных цветов, трепещущих на приятном весеннем ветерке.

Одним из учеников был невысокий азиатский паренек с серьезным лицом, вторым – европейская девушка с блестящими светлыми волосами.

Мальчика звали Кадзуя Кудзе, он был иностранным учеником, приехавшим из островной страны на Дальнем Востоке. Девушка, Аврил Брэдли, была иностранной ученицей из Англии. Они давно уже не учились в одном классе, но, поскольку оба были приезжими, могли болтать друг с другом без ограничений.

Аврил скосила глаза к переносице посреди своего оживленного рассказа, из-за чего на ее милом личике появилось слегка комичное выражение. Ветер приподнял ее короткие светлые волосы. «Как бы то ни было» - продолжила она.

«Да, да».

«Я остановилась на том, что спасательная команда поднялась на борт для расследования. Когда один из них случайно коснулся вазы, из неоткуда в него полетела стрела и он почти умер...».

«...Как это произошло? Наверное, ваза была заминирована. Или, возможно, кто-то прятался, и время выстрела просто совпало с моментом, когда человек коснулся той вазы? Или-».

Кадзуя с серьезным выражением начал перечислять возможности, Аврил надулась. Когда он продолжил говорить, не замечая перемен в ее настроении, она прикрыла своей бледной ладонью его рот, заглушая слова.

«...Ммпф?!».

«Просто помолчи и послушай. Я подхожу к интересной части. Боже, Кудзе. Иногда ты такой серьезный, что в полного зануду превращаешься!».

«...Прости. Продолжай, Аврил». Кадзуя не совсем понял, за что именно извиняется, но поскольку его собеседником была девочка, он все равно сделал это автоматически.

«Можно? Поисковый отряд связался с береговой охраной и они попробовали найти лодку. Но корпус судна пропускал воду и времени на тщательное расследование не было. Так что пассажирское судно – «Королева Берри» – опустилось на дно морское в считанные минуты. С огромным всплеском и жутким стоном оно отправилось в глубины темного, темного моря!».

«Это нехорошо».

«И все же...».  Аврил, стойко игнорируя добродушное безразличие Кадзуя, повысила голос, готовясь к кульминации. «Но хоть «Королева Берри» и затонула десять лет назад, ее до сих пор иногда видят».

«Нет, конечно. Она ведь затонула, верно?».

«Замолкни. Надоел уже. Кадзуя».

«...Прости».

Аврил понизила голос. «Ненастными ночами этот корабль неожиданно появляется в тумане, вместе с людьми, которые должны были умереть на борту. И они пытаются завлечь живых, принести их в жертву, чтобы они тоже...».

Кадзуя задержал дыхание в ожидании ее следующих слов.

Затем она неожиданно широко распахнула свои голубые глаза. «...затонули вместе с кораблем! Аааааааа!».

«Аааааа!».

«Ха-ха-ха! Кудзе, попался! Ты закричал! Хоть ты и мальчик! Сын солдата! Ты закричал из-за истории о приведениях. Ха-ха-ха!». Аврил наслаждалась победой.

Кадзуя мог только выругаться и повесить голову, скрипя зубами из-за того, что у него случайно вырвался громкий крик.

Аврил встала и отряхнулась от пыли. Форменная юбка в складку всколыхнулась, открыв ее длинные белые ноги. Небо было ясным, каменное крыльцо, на котором они сидели, заливал солнечный свет. Кадзуя прищурился от яркого света.

«Время возвращаться в класс! Ну надо же, Кудзе; я и подумать не могла, что ты такой трусишка. Ты всегда ведешь себя как образцовый сын офицера, эти твои хорошие оценки и вечно серьезное выражение лица. Ха-ха, кто бы мог подумать!». Аврил весело злорадствовала, глядя на Кадзуя с детским ликованием. Он расстраивался все больше.

«Я выиграла! Ура!».

Наблюдая, как Аврил скрывается внутри здания, Кадзуя мысленно дал себе обещание: Угх. Клянусь, я найду еще более страшную историю и расскажу ее Аврил. Я должен заставить ее закричать еще громче. Я заставлю ее заплатить за это или я не третий сын имперского солдата!

*****

Кадзуя вошел в класс, полный пятнадцатилетних подростков из белых аристократичных семей.

Роскошно оформленные дубовые парты стояли рядами, и за каждой партой сидел мальчик с блестящими элегантными запонками и булавкой для галстука или девочка с тщательно уложенными волосами и ухоженными ногтями. Их кожа была бледной, конечности длинными и тонкими, лица холодными и равнодушными.

Кадзуя Кудзе, как особенно серьезный парень азиатского происхождения, резко выделялся на их фоне. На самом деле, как только он вернулся в класс, его одноклассники искоса глянули на него и начали перешептываться.

«Это Мрачный Жнец...».

«Он вернулся...».

Услышав это перешептывание на отличном французском, Кадзуя приуныл еще сильнее.

*****

В Королевстве Совилль, маленькой европейской стране, шел 1924 год.

На границе со Швейцарией покатые предгорья переходили в плоские равнины. Пасторальные виноградники протянулись вдоль французской границы. На границе с Италией находился оживленный средиземноморский флот. Один конец длинной и узкой страны вел в сердце Альп, богатое природными красотами, другой – к заливу Лион, известному как место отдыха аристократии. Королевство Совилль выжило в Великой Войне, несмотря на то, что было окружено сильными странами. Благословленный мягким климатом и плодородной почвой народ мог похвастаться долгой и достойной историей.

Если залив Лион был парадным входом в королевство, то Альпы, как самый дальний регион, можно было назвать тайной комнатой на чердаке. У подножья гор стояла Школа Святой Маргариты, ведущая долгую историю, хотя и не такую долгую как само королевство, выдающего учреждения, созданного для обучения детей аристократии. Ее репутация гремела далеко за пределами королевства, но политика закрытых дверей не позволяла широкой общественности посещать кампус. Только ученики и учителя могли посещать величественное главное каменное здание, имеющее форму подковы и окруженное пышной природой.

Тем не менее, в результате прошедшей войны – которую в итоге признают первой войной, затронувшей все народы – Школа Святой Маргариты начала принимать богатых учеников из союзных государств.

Кадзуя Кудзе, пятнадцатилетний мальчик из островного государства на Дальнем Востоке, был прилежным учеником и младшим сыном в семье военного. Два его старших брата сильно превосходили его возрастом – один был ученым, а другой активно продвигался на политическом поприще. Их положение было учтено, когда Кадзуя отобрали для программы обучения за границей.

Так он и оказался в Совилль один полгода назад. Но, вопреки мечтам и надеждам, наполняющим сердце, ждали его предубеждение от детей аристократов и загадочные истории о приведениях, гулявшие по кампусу.

Возможно, непроницаемое лицо Кадзуя и было следствием серьезной и добродетельной натуры, но в итоге оно каким-то образом стало частью одной из историй о приведениях, и потому за прошедшие полгода ему пришлось пережить множество злоключений... Но эту историю оставим для другого случая.

*****

Прозвенел звонок, сообщая о начале занятий. Когда Кадзуя занял свое место среди других студентов, его взгляд автоматически переместился на пустое место у окна.

За все месяцы обучения здесь он ни разу не видел, чтобы сидевший там человек пришел в класс. Место всегда было пустым. Но все как будто пришли к совместному решению никогда не садиться туда и не подходить близко. Они как будто боялись чего-то.

Но теперь Кадзуя знал, что именно вызывало у них страх.

В кабинет вошла классная руководительница. Она была миниатюрной женщиной с детским личиком в больших круглых очках, которая вечно прижимала к груди книги и журналы и наклоняла голову набок, подобно сбитому с толку щенку.

Эта учительница – мисс Сесиль – встала на подиум и вздохнула.

...О? Кадзуя заметил, что мисс Сесиль была в плохом настроении.

В этот момент кто-то кинул ему в затылок скомканную бумажку. Он поднял ее, развернул и увидел сообщение на беглом английском: «Дорогой трусишка Кудзе, ночью один в туалет сможешь сходить? От Аврил».

Он обернулся и увидел Аврил, с улыбкой помахавшую рукой. Она казалась вполне веселой... Это она так симпатию выказывала?

Когда занятие закончилось, мисс Сесиль двинулась было к выходу, но неожиданно замерла. «Кудзе, можешь подойти на минутку?».

Кадзуя поднялся и последовал за учительницей в коридор. Он изводил себя, задаваясь вопросом, не позвала ли она его из-за того, что его оценки скатились до немыслимого уровня.

«Я надеялась, ты разберешься с этим для меня. Вот». Она протянула ему стопку записей по только что пройденному уроку и указала на пустое место возле окна. «Прости, что всегда прошу об этом, но, пожалуйста, можешь отнести это мисс Викторике?».

«Понятно... Хорошо».

Когда Кадзуя кивнул, рядом с ним незаметно выросла тень. Он поднял взгляд и увидел милое личико Аврил. Ее короткие светлые волосы блестели на солнечном свете.

Она покосилась на записи. «Ооо. Мисс Сесиль, Викторик – это тот, кто никогда не приходит в класс?».

«Да. Но это не то же самое, что вообще не приходит в школу. Верно, Кудзе?».

Кадзуя осторожно кивнул.

Аврил наклонила голову, на лице читалось любопытство. «Что это значит? Где еще ему быть?».

«...В оранжерее».

«А? Оранжерея? В этой школе она есть?..».

«Да, есть». Лицо Кадзуя помрачнело. «Она очень высоко...».

Аврил посмотрела на него с любопытством. «Как так? Скажи, вы с этим Викториком друзья?».

Мисс Сесиль радостно кивнула, услышав этот вопрос, но Кадзуя лишь склонил голову в сомнении.

Аврил становилась все более озадаченной. «Ну?».

«Просто я и сам не знаю...».

«Хватит темнить. Так что это за мальчик?».

«Можно сказать, пугающий... или угрюмый... или жестокий...».

Аврил недоуменно взглянула на него, пробормотала «Ну, ладно» и убежала назад в класс.

*****

«Простите, мисс Сесиль». Кадзуя остановил учительницу, пока она не ушла.

«Хмм? Что такое?».

«Вы вроде сегодня слегка расстроены. Мне просто интересно...».

Большие глаза мисс Сесиль округлились. «Очень внимательно с твоей стороны. На самом деле... Ну, это не связано со школой. Но в деревне, где я живу, произошел странный случай. Утро было довольно беспокойным, полицейский ходил по домам и расспрашивал людей...».

«Случай?».

Мисс Сесиль понизила голос, по ее лицу пробежала тень, вероятно, это была тревога из-за того, что рядом произошло подобное. «Ну... Дело очень странное. Но я знаю лишь то, что услышала от полицейского плюс слухи, гуляющие по округе».

«Что это за дело?».

«Пожилую женщину, жившую на окраине города, убили. И причем весьма странно...».

«Пожилую женщину?..».

«Я слышала, сейчас она уже ушла на пенсию, но когда-то считалась великой предсказательницей. Если я правильно помню, ее звали Роксана. К ней наведывались многие политики и предприниматели. Говорили, она может видеть будущее».

«Мисс Сесиль, предсказания – это лишь...». Кадзуя хотел сказать «суеверие», но глядя, какой усталой она выглядит, передумал.

«Говорят, убийцу до сих пор не поймали. Так что это страшно. И все равно, какой странный способ убийства. Как кто-то мог совершить такое...».

Мисс Сесиль пересказала Кадзуя услышанное от полицейского и слухи. Если собрать воедино части рассказа, получалось, что предсказательницу застрелили в закрытой комнате. Но оружие не нашли, и убийца оставался неизвестным.

«Мне страшно, но, думаю, стоит потерпеть еще немного. Потому что инспектор Гревиль де Блуа, получивший известность в последнее время, столько шума поднял на счет проведения расследования. Он вместе с двумя помощниками обыскивает всю деревню».

«Это плохой знак...» - пробормотал Кадзуя себе под нос.

Мисс Сесиль посмотрела на него озадаченно. «И убитая женщина тоже, кажется, странной была. Ее поместье кишело зайцами, и, видимо, она использовала собак для охоты на них. Бедняжки... Им, наверное, было страшно...» - пробормотала она с мрачным взглядом.

Казалось, ее пугала мрачная, зловещая атмосфера, окружавшая это дело. Но когда она заметила встревоженное лицо Кадзуя, улыбка тут же появилась на лице учительницы. Женщина указала на бумаги в его руках. «Ну, Кудзе. Оставляю это тебе. Хотя... Это высоковато... Так что, удачно тебе забраться».

«Да, мадам... Я привык». Кадзуя кивнул и сухо усмехнулся.

*****

Библиотека Святой Маргариты, одно из самых известных в Европе книжных хранилищ, притаилась в углу кампуса. Трехсот летняя история оставила свой неизгладимый след на добротно построенном здании; впечатляющего каменного фасада хватило бы для естественного привлечения туристов. Но официальная школьная политика недопуска посторонних лиц сохраняла библиотеку недоступной взору общественности.

Сухая земля хрустела под ногами Кадзуя, когда он шел к библиотеке. Дорожка закончилась, и он зашел внутрь. Книжные полки выстроились вдоль стен библиотеки, по форме напоминающей квадратную трубу. Атриум занимал центр башни, величественные религиозные фрески сияли на далеком потолке. Опасно петляя от полки к полке, поднималась узкая лестница, напоминающая огромный лабиринт.

Когда Кадзуя посмотрел на верхний этаж, непрошенный вздох сорвался с его губ. Он заметил, что под потолком болтается нечто, напоминающее золотой пояс.

«Викторика... Опять ты на самом верху».

Кадзуя пришлось подниматься по лестнице. Во время этого восхождения он рассеянно размышлял вслух. «Хорошо бы она хоть иногда пониже спускалась. Но, думаю, она каждый день по этим ступенькам взбирается. Слишком много проблем...».

Чем выше он поднимался, тем больше мерк из-за расстояния пол внизу. Если смотреть вниз, голова закружится, поэтому Кадзуя смотрел только вперед, уверенно ступая с высоко поднятой головой, как третий сын имперского солдата, коим он и являлся.

Он запыхался, но продолжал подниматься.

«И все же... Почему они вообще построили библиотеку такой...».

Некоторые утверждали, что библиотеку спроектировал в семнадцатом веке король, основавший школу Святой Маргариты. Король, постоянно бывший под каблуком у жены, соорудил на самом верху свою тайную комнату, где мог побаловать себя встречей с любовницей, и потому сделал лестницу такой запутанной.

В настоящее время, как часть усовершенствований, был установлен гидравлический лифт, но пользоваться им мог лишь персонал, а Кадзуя к лифту не допускался.

Так что ему пришлось подниматься пешком.

Он все поднимался и поднимался по лабиринту из лестниц.

...Все выше и выше.

Наконец, он добрался до верхнего этажа и еле слышно позвал: «Викторика? Ты здесь?..».

Ответа не последовало, Кадзуя продолжил, ничуть не смутившись: «Я знаю, ты здесь. Я уже видел твои длинные волосы. Эй!». Он обращался к владелице светлых волос, которые свешивались в открытое пространство атриума подобно поясу.

К потолку потянулась тонкая нить дыма.

Кадзуя шагнул вперед.

Там он обнаружил...

...сад.

Тайная комната наверху библиотеки уже не была спальней короля и его любовницы, теперь ее переделали в пышный парник. Здесь в изобилии были тропические деревья и папоротники, мягкие солнечные лучи ярко сияли сквозь стеклянную крышу.

Это была ярко освещенная, но все равно пустая оранжерея.

Правда, кто-то оставил большую фарфоровую куклу, растянувшуюся на лестничной площадке, ведущей в парник.

Ростом кукла была почти с обычного человека, примерно сто сорок сантиметров. Ее тело было облачено в роскошный наряд, щедро украшенный щелком и кружевами. Прекрасные длинные волосы спадали на пол, как развязавшийся тюрбан. На фарфоровом лице застыла беспристрастная холодность. Бледные, почти прозрачные изумрудно-зеленые глаза, по которым невозможно было определить, принадлежали ли они взрослому или ребенку, настороженно поблескивали.

Эта фарфоровая кукла попыхивала трубкой, которую держала во рту. К потолку поднималась тонкая струйка дыма.

Кадзуя подошел прямо к кукле – нет, это была девушка, достаточно красивая, чтобы походить на куклу.

«...Могла бы хоть, откликнуться, Викторика».

Глаза девушки быстро скользили по книгам, разложенным на полу. Книги окружали ее со всех сторон; там были труды по античной истории, последним научным открытиям, механике, магии, алхимии... Они были написаны на разных языков, от английского до французского, от латыни до китайского.

Девушка, спокойно просматривающая эти книги – Викторика – неожиданно вернулась к реальности и подняла глаза. Столкнувшись с недовольным взглядом Кадзуя, она коротко произнесла: «А, это ты». Голос у нее был низким и хриплым, как у старухи. Этот голос совсем не подходил ее миниатюрному телу и сказочной красоте. 

 Кадзуя злило ее невыносимо высокомерное отношение, следствие аристократичного воспитания. Но она всегда была такой. Каждый раз, когда он приходил, Викторика, в итоге, раздражала его.

  Викторика замолкла, ее взгляд снова обратился к книгам. Какое-то время она быстро читала, переворачивая страницы, затем заговорила снова. «Чего тебе от меня надобно, жнец?».

 «Я, кажется, просил не называть меня так». Кадзуя опустил голову и прислонился к перилам лестницы.

«Жнец» - это прозвище Кадзуя, которое он не особо любил. Своим происхождением оно обязано было всеобщим помешательством на историях о приведениях. Школа с долгой историей не испытывала недостатка в материалах для подобных сказок. Например, был так называемый «путешественник, который придет весной и принесет школе смерть», «демон, живущий в тринадцатой ступеньке лестницы» и так далее...

Темноволосый и черноглазый молчаливый прищелец с Востока, Кадзуя Кудзе, стал повсеместно известен как «жнец, приходящий весной». Ученики, которые так обожали истории о приведениях, не осмеливались подходить к нему. Он не сомневался на счет того, насколько они верят в свои байки, но ученики явно наслаждались ими, как будто вся школа завела одно хобби на всех.

По этой причине Кадзуя не мог завести близких друзей. И потому мисс Сесиль приставила его связным или, скорее,  слугой, к местной школьной отщепенке, Викторике.

Не то, чтобы он действительно хотел проводить время с этой надменной красавицей... так он говорил себе. Но, не успел он заметить, как у него вошло в привычку взбираться по этой запутанной лестнице, чтобы регулярно встречаться с ней.

Викторика не обратила внимания на размышления Кадзуя о его жизни и продолжила своим хриплым голосом: «Кудзе, полагаю, ты опять пришел ко мне, потому что все еще не можешь завести друзей. Ты просто не учишься, да? Или тебе так нравится карабкаться по ступенькам?».

«...Нет, конечно. Вот, возьми это». Кадзуя сунул Викторике полученные от учительницы бумаги.

Она указала подбородком на пол, будто говоря «Положи их там». Затем девочка произнесла певучим голосом: «Итак, погода была такой чудесной, что вы решили устроить свидание в саду?».

«Нет, это было не свидание, мы просто болтали. Она рассказала мне историю об этом безлюдном роскошном лайнере с приведениями, «Королеве Берри», и – секундочку, Викторика». Кадзуя уже собирался быстро покинуть оранжерею, но метнулся назад и уставился на Викторику, закопавшуюся в книги. «Как ты узнала, что я там был? Ты меня видела?».

«Нет».

«Тогда как ты узнала?».

«Так же, как я все узнаю, Кудзе». Викторика говорила устало, не отрываясь от книг. «Неиссякаемый источник мудрости поведал мне». Игнорируя Кадзуя, который с нетерпением ждал ее следующих слов, она попыхтела своей трубкой и беззаботно продолжила своим певучим тоном. «Кудзе, ты методичный и чертовски серьезный книжный червь».

«...Ну, прости за это».

«Такой как ты будет добросовестно одевать шляпу, выходя в форме на улицу. А на твоих волосах я вижу следы плотно сидящей шляпы. И к твоему воротнику прилип розовый цветочный лепесток. Он принадлежит анютиным глазкам, цветущим в садах. Таким образом, я прихожу к выводу, что ты был в саду».

«Но свидание... Исходя из того, что ты знаешь, я там и один мог быть...».

«Кудзе, ты в приподнятом настроении. Я слышала, с каким энтузиазмом ты поднимался по лестнице».

«А?..». Это правда? Спрашивал у себя Кадзуя. Он думал, что поднимался как обычно... Теми же шагами и с высоко поднятой головой...

Викторика холодно бросила следующие слова: «И на мои реплики ты необычайно весело отвечал. Само собой, у мужских особей может быть только одна причина такого энергичного поведения – похоть. Кудзе, тебя охватила неподобающая похоть. Но сам по себе стать похотливым в саду ты не мог. Следовательно, ты был с женщиной. И женщина эта должна тебе нравиться. Вот что мне поведал источник мудрости».

«Нет, Викторика... Пожалуйста, тщательнее слова подбирай. То есть, «похоть»... и «неподобающая», и все это правда не обязательно...». Лицо Кадзуя сильно покраснело, он сел, обняв колени. Викторика уже не в первый раз, не глядя, узнавала о его поведении, но сегодняшний случай особенно смущал. Он обиженно посмотрел на ее профиль. «Ты угадала, ха...  Снимаю шляпу...».

Сначала Викторика не ответила, продолжая читать книги. Но после небольшой паузы слова Кадзуя, казалось, достигли ее мозга и она кивнула. «Да. Это потому, что я оттачивала свои чувства, так что теперь могу собирать кусочки хаоса в этом мире и позволять моему «источнику мудрости» играть с ними, чтобы облегчить мою скуку. Другими словами, я их восстанавливаю. Если захочу, я могу описать процесс так, чтобы даже такой посредственный индивид как ты поймет. Ну, обычно это слишком проблемно, так что я предпочитаю помалкивать».

«..Тогда что ж ты со мной не помалкиваешь?».

«Думаю, просто от одного твоего вида меня тянет тебя подразнить». С этими словами Викторика замолкла и лишь глубже погрузилась в свои книги.

Кадзуя смотрел на профиль Викторики, его плечи поникли.

Кадзуя Кудзе, как студент, достаточно успешный, чтобы быть посланным за границу в качестве представителя своей страны, обычно не позволил бы называть себя «посредственным индивидом». Но если дело касалось Викторики, этой загадочной девочки из благородной семьи, которая никогда не показывалась в классе, он почему-то не мог возразить.

На самом деле, Кадзуя мало что знал о воспитании Викторики, и что она вообще за девушка.

Она была абсолютно прекрасной, абсолютно крошечной, абсолютно умной и совершенно недосягаемой. У нее почему-то было мужское имя и легкое безумие, но она вполне могла оказаться гением. Из нескольких  источников он слышал, что Викторика была внебрачной дочерью из одного аристократичного семейства; что ее родственники испытывали к ней необъяснимый страх и не хотели оставлять в поместье, потому и отослали в школу; что ее мать была известной танцовщицей, лишившейся рассудка; что она была реинкарнацией легендарного серого волка, и ее застали за поеданием сырого мяса... Из-за репутации школы, полной баек о привидениях, слухи о ней ходили сомнительные. 

Кадзуя никогда не спрашивал об этом Викторику. Как сыну имперского солдата, ему не пристало смотреть на человека с таким низменным любопытством. Кроме того, Викторика и так была настолько странным человеком, что он понятия не имел,  с какой стороны подступиться со своими вопросами.

Итак, даже не зная ничего о ней, он продолжал брать на себя труд подниматься по лестнице в эту оранжерею, где его злила острая на язык Викторика. Для Кадзуя  теперь это были... ну, как бы сказать... обычные будни.

*****

«И все равно, Викторика, ты определенно каждый день кучу книг читаешь» - произнес, не испугавшись, Кадзуя.

Викторика в ответ лишь кивнула.

«Ты собираешься все книги в библиотеке прочесть?».

Он сказал это в шутку, но Викторика подняла голову и спокойно указала за перила лестницы. «Я уже почти дочитала все на этой стене... О? Кудзе, твои глаза выглядят так, будто сейчас выпрыгнут. Что случилось?».

«Ничего... Я просто удивился. Что ты сейчас читаешь?».

«Много всего». Викторика зевнула, а потом потянулась, как кошка, изогнувшись дугой. «О, мне все равно скучно. Не хватает хаоса для восстановления. Сколько бы я ни читала, этого все равно мало, Кудзе».

«...Думаю, у нормального человека голова бы лопнула от такого чтения» - произнес Кадзуя, указывая на раскрытую перед ней книгу на латыни.

Викторика широко открыла рот для очередного зевка, но тут ее лицо просветлело. «Знаю, Кудзе. Позволь объяснить тебе кое-что».

«Объяснить что?».

«Об этой книге. Знаешь, эта книга... Она о древних методах предсказаний».

«Предсказаний? Не интересно».

«Мне без разницы».

«Ха... Тогда почему, скажи мне?».

«Потому что мне скучно» - кивая, произнесла Викторика, как будто это была самая очевидная в мире вещь.

Затем она пустилась в монолог, заставляя Кадзуя оставаться на месте и слушать, когда он хотел сбежать из-за отсутствия интереса. «Согласно этой книге, предсказания с давних времен шли рука об руку с человеческими желаниями. Например, в Римской Империи люди жгли кишки и лопатки животных, читая предзнаменования в образовывающихся трещинах. Подобные практики сохранились до одиннадцатого века, но один из христианских вселенских соборов положил этому конец. А есть еще гадание по книге, то есть книга открывается, и предсказание делается на основе написанного на той странице, на которой она раскрылась. И этот метод тоже пришел из древних времен. В старину использовались книги Гомера, но христиане начали пользоваться Библией. Только церковь снова это прекратила... Эй, не спать, Кудзе. Я здесь от скуки помираю».

«...Да, прости».

«Более того, предсказания стали считаться ересью. Но, хотя власти и церковь запретили их, народ все равно продолжал заниматься гаданием. На протяжении веков имели место многочисленные случаи его тайного использования священниками в церкви. Знаешь, почему так?».

«Ну...».

Викторика достала изо рта трубку и выдохнула дым. Затем она устало произнесла: «Потому что предсказания сбывались».

«...Нет, конечно».

«Древний император Валент опасался потерять свое положение и потому обратился к предсказателю, чтобы он назвал имя угрожавшего ему человека. Тот выложил на полу буквы алфавита, используя корм для животных, и выпустил кур, чтобы они его съели. Куры в результате склевали буквы, образовывавшие «Ф» «Е» «Д» «О». Император решил, что это имя «Федор» и приказал казнить всех с таким именем в империи. Но имя следующего пришедшего к власти человека было Феодосий. А значит, император ошибся».

«...Тревожная история».

«Слушай меня серьезно. Я сейчас усну от скуки».

«Прости».

«Различные источники утверждают, что самый надежный метод гадания использует такой предмет как «волшебное зеркало». Это зеркало, так же запечатленное на картине Леонардо Да Винчи «Ведьма С Волшебным Зеркалом», является предшественником хрустального шара. Необходимо подготовить серебряный кувшин с вином, медный – с маслом, стеклянный – с водой, а затем три дня и три ночи заниматься гаданием. Медный кувшин представляет прошлое, стеклянный – настоящее, серебряный – будущее, и это отражается в волшебном зеркале».

Викторика быстро открыла книгу на странице с рисунком женщины, с ног до головы закутанную в красную ткань и держащую золотое зеркальце. У ее ног стояло три кувшина. Облаченные в белое люди склонились перед ней до самой земли.

Викторика перевернула страницу, все еще продолжая говорить без остановки.

Кадзуя слушал молча, боясь рассердить ее. Он помнил, как в стране, где он родился и вырос, женщины послушно ходили в трех шагах позади мужчин. Кадзуя никак не мог свыкнуться с существованием того типа девушек, что будут идти в трех шагах впереди и при этом еще оборачиваться и криком поторапливать его.

Он сказал себе, что все это ради учебы. Грызть гранит науки – непростое занятие. И его клонило в сон.

«Описание гадания на посохах, которым пользовался пророк Моисей, что наглядно показано в «Книге Чисел», так же очень интересно. Чтобы определить, в каком племени родится вождь израильского народа, подготовили двенадцать посохов с написанными на них названиями племен, и гадали по ним».

«…Ха. В любом случае, я удивлен».

«Чему?».

«Не думал, что ты веришь в предсказания».

«Я и не говорила, что верю в них».

«О?».

Викторика вытащила очередную раскрытую книгу из окружавших ее гор. Она раскрыла ее и показала Кадзуя, но он тут же отпрянул, когда увидел, что написана она на сложном с виду немецком. Викторика вытянула свои маленькие ручки, суя ему книгу.

Кадзуя оставил попытки сбежать. «...Что это за книга?».

«Труд по психологии. Теперь, полагаю, мне придется дать пояснение  для такого пустоголового, полоумного эрудита как ты. «Почему люди верят в предсказания?»».

«Ха...».

«Потому что они работают. Не в объективном смысле, конечно. Они сбываются субъективно. То есть человеку кажется, что они сбываются. Это и есть врожденная сила суеверий, известная как гадание, и потому оно сохранилось с давних времен. То есть его поддерживает психология масс людей, желающих, чтобы предсказания сбывались... Другими словами, увлечение историями о приведениях, охватившее эту школу, работает по такому же принципу. Все бессознательно взаимодействует и действуют сообща».

«Ага...».

«Итак, это указывает на три возможные варианта верных предсказаний. Первый заключается в том, что записи сохранились лишь об удачных предсказаниях. Бесчисленное количество ошибок оказались сокрытыми в тени удачных попыток. Второй вариант: все зависит от умения предсказателя считывать желания клиента по выражению его лица. А третий – это когда сойдет любой ответ».

«Ммм...».

«Например, Кудзе, представим, что прежде, чем приехать в эту страну, ты обратился к предсказателю, чтобы узнать, какая жизнь тебя здесь ожидает. Если бы предсказание оказалось благоприятным, и у тебя после приезда в школу все бы шло хорошо, ты бы решил, что оно верно. А если неблагоприятным, тогда, случилось что-нибудь неприятное, ты бы все равно решил, что предсказание верно».

«Ух-хух...».

«...Это и случилось с императором Валентом, о котором я уже упоминала. Четыре буквы, выбранные курицами, могли составить любую комбинацию. Но император сам подозревал человека по имени Федор и потому сложил из букв это имя. То есть гадание было простым суеверием, которое он использовал для поддержания своего текущего психологического состояния, как стимул, подталкивающий к тому, что он и так хотел сделать. Это был всего лишь способ сбросить ответственность за свои – аргх!».

«Ч-ч-что случилось?!».

Викторика, до сих пор увлеченная оживленным монологом, неожиданно уронила свою маленькую головку с золотистыми волосами на руки и застонала. Кадзуя подскочил, опасаясь, что она окончательно сошла с ума.

Но она лишь злобно посмотрела на него. «Объясняя это такой посредственности, я еще больше заскучала!».

«...К-как грубо».

«Угх, в груди больно. Эта скука становится болезненной... Ну, и как ты возьмешь на себя за это ответственность?».

  «Прошу прошения?!» - с негодованием выпалил Кадзуя, но потом вспомнил кое-что. «Это напомнило мне. Слушай, Викторика. К слову о предсказаниях...».

Ему вспомнился случай, о котором упоминала мисс Сесиль, о старой женщине из соседней деревне: ее смерть была необычной, женщину застрелили в запертой комнате, и полиция так и не нашла орудие убийства. Женщину звали Роксана и она была...

«Вчера в соседней деревне убили гадалку».

Как только он это произнес, плечи Викторики дернулись. Она подняла лицо и впервые за все утро посмотрела прямо на Кадзуя.

Тонкие пряди ее волос поблескивали золотом, бледной волной ниспадая на пол. Ее кожа была такой белой, что сквозь нее виднелись кровяные сосуды. А пара изумрудных глаз, смотрящая куда-то вдаль, обратила на него свой меланхоличный, как у старухи, живущей слишком долго, взгляд.

Кадзуя неосознанно попятился от ее взгляда.

А затем Викторика медленно открыла рот и прошептала: «Вот и хаос». Затем она выдула струю дыма в лицо Кадзуя.

«Ну, деталей я пока не знаю...». Кадзуя сел рядом с Викторикой, заходясь в кашле из-за дыма и вытирая выступившие слезы. «Я просто услышал кое-что во время разговора с мисс Сесиль. А она знала лишь то, что услышала от полицейского, да еще и местные слухи... Ну, в любом случае, кажется, старуха купила маленькое, уютное поместье в начала Великой Войны...».

Гадалка Роксана была старой морщинистой женщиной, по слухам, лет восьмидесяти или девяноста. Она жила в своем доме с индусом-дворецким и арабской горничной. Убийство произошло прошлым вечером, когда к ней приехала внучка.

«...Подожди, Кудзе. Почему это у нее дворецкий – индус, а горничная – арабка?».

«Говорят, она любила экзотических слуг. И она была очень образованной, знала хинди и арабский на разговорном уровне, так что проблем в общении с ними у нее не было. О, горничная только на арабском вроде как и говорит, а вот дворецкий бегло владеет английским и французским.

Роксану той ночью застрелили в ее комнате. Пуля вошла в левый глаз, женщина умерла на месте. Преступник оставался неизвестным. Это должен быть либо дворецкий, либо горничная, либо внучка, поскольку только они были тогда в поместье, но расследование зашло в тупик».

«Почему это?».

«Ну... Дверь и окно были закрыты изнутри, и пистолет, из которого ее убили, так и не нашли. Все трое отрицают свою причастность».

«Хмм...».  Викторика смотрела на него, будто подгоняя вперед.

Кадзуя под ее взглядом нервно заерзал. У него закончилась информация, которую он почерпнул из беседы с мисс Сесиль. И даже сама мисс Сесиль ничего больше не знала. Начни Викторика давить на него сильнее, и он оказался бы в затруднительном положении.

Как раз когда эта мысль пришла ему в голову, он услышал, как кто-то вошел в библиотеку. Он глянул через перила и увидел, как внутрь ворвался инспектор Гревиль де Блуа, которого мисс Сесиль упоминала как известного детектива.

Только не снова... С выражением отвращения на лице Кадзуя слегка толкнул Викторику локтем в плечо. «Остальную часть рассказа я оставлю этому парню со странной прической».

«...Ммм?». Лицо Викторики почти неуловимо потемнело.

Они услышали, как инспектор де Блуа садится в гидравлический лифт.

Железная клетка поднималась с резким лязгом.

Затем Кадзуя увидел помощников инспектора, двух молодых людей в охотничьих шапочках из кроличьей кожи, которые дружески держались за руки. Видимо, им предстояло подождать внизу. Они посмотрели вверх и радостно помахали незанятыми руками.

Гревиль де Блуа, молодой аристократ, интересующийся преступлениями, выбил себе должность инспектора в местном отделении полиции. Двух многострадальных помощников инспектор использовал, чтобы проводить расследования по собственной прихоти.

Кадзуя отвел взгляд от двух мужчин, ожидающих внизу, и услышал громкий лязг лифта, прибывшего на верхний этаж. Инспектор де Блуа появился в небольшой нише со стороны оранжереи.

На фоне пышной зелени, в мягком солнечном свете, падающим сквозь стеклянную крышу, стоял мужчина своеобразной наружности. Он был облачен в костюм-тройку и яркий аскотский галстук. На запястьях поблескивали дорогие серебряные запонки. Он был образцом модного молодого дворянина, и все-таки одна вещь выбивалась из образа.

Дело было в его прическе. Его густые светлые волосы были зачесаны вперед и свернуты в твердый конус. В зависимости от использования, его голову можно было и в оружие превратить.

Он встал в позу, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди, и окликнул: «Эй, Кудзе!».

«...Здравствуйте».

Инспектор де Блуа в развязной манере подошел к Кадзуя и приветливо поздоровался с ним и только с ним. На Викторику он даже не взглянул. Она, в свою очередь, отвернулась в другую сторону, продолжая курить свою трубку.

«Хорошо, что благодаря своему исключительному интеллекту я смог спасти твою жизнь. Боже, каким сложным было то дело! Прекрасно помню, как будто это вчера было...».

«Хотя раскрыла его Викторика...».

«Вот я и подумал, что расскажу тебе о еще одном деле. Почему-то, когда я говорю с тобой, мои мыслительные способности обостряются. Вот так мозг известного инспектора зависит от тебя!».

Однажды Кадзуя стал свидетелем убийства, произошедшего на ведущей к школе дороге. Инспектор де Блуа его арестовал. Мальчик мучился мыслями о том, что его могут отправить домой или обвинить в убийстве, но вместо этого его спасла Викторика, чудаковатая красавица, с которой он встретился в этой оранжерее.

Само собой, Викторика спасла Кадзуя не из-за тревоги за его благополучие. Она использовала нечто, называемое ею «источником мудрости», чтобы понять частица хаоса, требующие восстановления, и добиться истины. На самом деле, распутав дело, она даже не пыталась доказать невиновность Кадзуя. Ему пришлось самому объяснять ход мыслей Викторики инспектору и умолять его от собственного имени.

От одного упоминания того случая Кадзуя прошиб холодный пот.

Но, отведав вкус победы, инспектор де Блуа с тех пор приходил в оранжерею каждый раз, когда получал новое дело, и пересказывал подробности Кадзуя. Викторика, слушая вместе с ним, «восстанавливала фрагменты хаоса», позволяя инспектору вернуться во внешний мир и раскрыть дело.

Другими словами, он был далеко не таким выдающимся инспектором, каким выставлял себя. Он, скорее, походил на того, кто полагается на шпаргалку в человеческом обличии...

«Инспектор, пожалуйста, Викторику спросите. Я не смогу помочь Вам, что бы Вы мне ни рассказывали».

«Не совсем понимаю, о чем ты. Кроме нас с тобой здесь никого нет».

Кадзуя молча смотрел на двух людей перед ним в отчаянии.

Видимо, Викторика и инспектор де Блуа были знакомы и до первого дела с участием Кадзуя. Но они оба категорически отказывались признавать присутствие друг друга, а инспектор, казалось, был глубоко возмущен необходимостью обращаться к Викторике за помощью. Кадзуя подумал, что инспектор мог бы и без Викторики обойтись, если уж она так ему не нравится, но, тем не менее, именно это и происходило.

Викторика резко подняла взгляд и обратилась к Кадзуя: «Ничего, Кудзе. Я просто почитаю здесь книги. Вы двое можете поболтать. Не обращайте на меня внимание, если я буду время от времени бормотать себе под нос. Даже если я случайно обороню замечание, притворитесь, что меня здесь нет».

«Нет, но правда же...».

«Ладно, я начинаю. Итак – эй, смотри на меня!». Инспектор де Блуа с энтузиазмом закатал рукава.

Кадзуя смирился и начал слушать.

*****

Инспектор де Блуа вытащил из своей сумки трубку и одним плавным эффектным движением сунул ее в рот. Кадзуя рассеянно наблюдал, как белый дым поднимается из трубки и исчезает в убранных наверх волосах инспектора.

Викторика, как обычно, сидела, отвернувшись от них, и курила свою трубку.

Инспектор набрал полный рот дыма и заговорил. «Гадалку, Роксану, убили прошлой ночью. Когда остальные находившиеся в доме люди закончили ужинать, все они разошлись по своим комнатам. Она отправилась в свою комнату на первом этаже. Дворецкий стоял на улице под ее окном. Он утверждает, что загонял зайцев, которых выпустили в сад, назад в клетки».

«...Зайцев?» - спросила Викторика.

Инспектор вздрогнул от ее неожиданного вопроса, затем кивнул Кудзе. «У этой предсказательницы было много зайцев и одна охотничья собака. Иногда она выпускала зайцев и позволяла собаке их убивать. Мы не знаем, почему, но эти животные делились на две группы – зайцы для охоты и те, которым позволяли спокойно жить. Кажется, она была странной старухой».

«Ясно» - снова вмешалась Викторика, как будто участвовала в беседе. Но она так и не удосужилась взглянуть в лицо человека, к которому обращалась, и Кадзуя опять оказался посредником... Впрочем, так было всегда.

«Горничная убирала в соседней комнате. Внучка была в комнате наверху, она танцевала и слушала пластинку на полной громкости. Затем раздался звук выстрела, все испугались и бросились в холл. Горничная волновалась за гадалку, она стучала в дверь и громко звала ее, но ответа не последовало. Дверь была заперта. Дворецкий запаниковал и предложил принести топор, чтобы разрубить ее. Дверь была сделана из тонкого и легкого материала, чтобы пожилая женщина в инвалидной коляске могла без труда открывать и закрывать ее, так что дворецкий решил, что с легкостью откроет ее одним ударом. Но тут его плану решительно воспротивилась внучка. Позорный ход ее мыслей заключался в том, что если старуха умерла, дом переходит к внучке, так что она не хотела его портить.

Дворецкий отступился, но горничная, которая была иностранкой и не понимала, что говорит внучка, схватила в соседней комнате пистолет, приобретенный гадалкой для самозащиты, и выстрелила в дверной замок, прежде чем кто-либо успел ее остановить. Это разозлило внучку, и она напала на горничную, они устроили потасовку. Тем временем, индус-дворецкий сам открыл комнату. Там он увидел... предсказательницу, без сознания, готовую выпасть из своего инвалидного кресла. Ее выстрелили в левый глаз, она умерла на месте. Но окно было закрыто изнутри и никто не смог найти орудие убийства».

«Хмм».

«У меня нет ни малейшей идеи, как все это объяснить...» - пробормотал инспектор.

Викторика широко распахнула рот в зевке, вытянула обе руки, потянулась, как ленивая кошка и сказала: «О, вот оно как». А затем снова зевнула.

Инспектор глянул на профиль Викторики со странной грубой враждебностью и отвел взгляд. «Ну, я все равно знаю, кто убийца. В том, что дворецкий стоял под окном определенно есть нечто подозрительное. Но у меня нет доказательств...».

«...Убийца – горничная, Гревиль». Голос Викторики прозвучал слегка сдавленно из-за зевка.

Инспектор застыл и удивленно глянул на нее. Затем он быстро отвел взгляд и повернулся к Кадзуя. «Ну надо же, Кудзе. Думаю, ты должен мне объяснить!».

«А мне по чем знать?! И если из-за Вас я задохнусь, Вам это ничего не даст!».

Викторика тихо произнесла: «Ты сказал, что горничная говорит только на арабском, и понимала ее лишь гадалка».

«А?..». Кадзуя и инспектор, по-прежнему в боевых стойках, повернулись к Викторике. «Ты о чем, Викторика?».

«Все очень просто. Даже до уровня хаоса не дотягивает. Слушайте внимательно. Горничная постучала в дверь и закричала что-то на арабском. Когда ответа не последовало, она кинулась в соседнюю комнату за оружием и вернулась в коридор. Она выстрелила в дверной замок и сломала его».

«Верно».

«Поняли слова горничной лишь гадалка и сама горничная».

Кадзуя наклонился к Викторике, вслушиваясь в ее тихий голос. «Что она сказала?».

«Она сказала примерно следующее, хотя я и не знаю, кого она хотела выставить врагом, внучку или дворецкого: «Мадам, Ваша жизнь в опасности. Вы слышали этот выстрел? Отойдите от окна и подойдите к двери. Я приду Вам на помощь»».

Кадзуя и инспектор переглянулись.

«Что? Почему? Угх...». Инспектор озадаченно спрятал лицо в ладонях.

Кадзуя в свою очередь спросил: «И... в то время гадалка была еще... жива, так?».

«Конечно». Викторика спокойно кивнула. Она уже собиралась опять зарыться в книги, когда неожиданно пришедшая в голову мысль вынудила ее поднять взгляд.

Кадзуя и инспектор молча наблюдали за ней, потрясенно склонив головы. Солнечный свет падал сквозь стеклянную крышу, освещая их головы. Легкий ветерок шуршал в ветвях деревьев заросшей теплицы и волосах инспектора де Блуа.

Помолчав несколько минут, Викторика широко зевнула. Поняв, что смысл ее слов ни до кого не дошел, она спросила  тоном, полным досады: «Я выражаюсь недостаточно ясно для вас, да?».

«Именно. Пожалуйста, Викторика».

«Тогда начнем с начала. Гадалку убил не первый выстрел. Это была лишь приманка. Горничная застрелила женщину на глазах у свидетелей, прибежавших узнать, в чем дело. Она кричала на арабском, чтобы обмануть гадалку и убедить ее, что подойти к двери безопасно. Так что когда горничная выстрелила в замок, она заодно попала и в предсказательницу. Скорее всего, в левый глаз пуля попала потому, что женщина пыталась глянуть в замочную скважину. Но увидела она лишь дуло пистолета».

«Подожди... Тогда кто выстрелил в первый раз, Кудзе?».

«Инспектор, это не я дело распутываю, а Викторика».

«Первый выстрел...». Рот Виктории снова широко распахнулся в зевке. «...был сделан в соседней комнате. Целью было напугать гадалку и собрать остальных обитателей поместья. Но я все еще не знаю, куда она стреляла. Можешь проверить комнату позже. Там найдется свежий след от пули».

«...Понятно». Инспектор де Блуа встал. Он разгладил свой костюм-тройку и пробежался рукой по торчащим волосам, будто ничего не случилось, а затем ринулся к лифту, почти как если бы пытался сбежать.

Кадзуя позади окликнул его в праведном негодовании. «Инспектор!».

«...Что?».

«Вы должны поблагодарить Викторику. Она все-таки помогла Вам с расследованием».

«О чем ты вообще?». Инспектор обернулся, на его лице читалось высокомерие. Он расправил плечи, вздернул подбородок и посмотрел на Кадзуя. Затем он медленно вынул трубку изо рта и выдохнул дым в лицо мальчику.

Кадзуя зашелся в кашле.

Инспектор нервно выпалил, поспешно отступая: «Кудзе, знаешь, я просто зашел навестить спасенного мной мальчика с Востока из-за тревоги  за его благополучие. Я рад, что ты бодр и здоров, но ты пристаешь ко мне со странными вопросами...».

«...Гревиль». Викторика подняла взгляд и обратилась к нему тихим голосом.

Инспектор де Блуа, который уже вошел в железную клетку лифта, повернулся и задумчиво взглянул на нее. Он смотрел на ее маленький силуэт так, будто видел нечто огромное и пугающее. В этот миг ребенок и взрослый как будто поменялись местами с почти слышимым звуком... Это был странный взгляд.

Кадзуя молча наблюдал за ними.

«Загадка мотива преступника скрыта в том, куда именно попала первая пуля».

«...Что это значит?!».

«Остальное сам узнаешь, Гревиль».

Лифт начал двигаться с громким лязгом.

Красивое лицо инспектора де Блуа скривилось от досады, затем лифт ушел вниз и он исчез под полом.

Виктория громко зевнула. Затем она, как кошка, плюхнулась на пол и раздраженно перекатилась. «Все закончилось в считанные секунды. Теперь мне опять скучно. Ох, ооо...» - простонала она.

«Скажи, Викторика» - мрачно произнес Кадзуя, живое воплощение неодобрения.

Само собой, Викторика не обратила внимание на его тон. Она продолжала кататься по раскрытым книгам.

«Этот инспектор со странной прической собирается выдать твои размышления за собственные. Хотя на самом деле все ответы дала ему ты».

«...Тебя это волнует?» - неожиданно спросила Викторика.

Кадзуя яростно закивал. «Я не выношу такого недостойного поведения. К тому же, разве тот, кто просит об одолжении, не должен быть более благодарным?».

Викторика вяло перекатывалась туда-сюда.

Кадзуя добавил неожиданно: «Это напомнило мне... Скажи, вы с инспектором уже были знакомы? Вы двое вроде... в ужасных отношениях друг с другом...».

Викторика не ответила.

Кадзуя пожал плечами и оставил попытки продолжать расспросы.

Затем Викторика резко поднялась. «Кудзе, можешь немного потанцевать для меня?».

«...Чего?!».

«Не отлынивай; поднимись и станцуй для меня прямо сейчас».

«Можно узнать, зачем?».

Викторика ответила, кивая, будто ее просьба была достаточно адекватной: «Чтобы облегчить мою скуку».

«...Ну, этого я делать не собираюсь. Я ухожу! Дневные занятия вроде скоро начнутся, так что...».

«Кудзе». Викторика решительно посмотрела на него своими зелеными глазами.

Кадзуя обнаружил, что не может пошевелиться, как лягушка, на которую уставилась змея. Викторика выдохнула дым, из-за чего парень опять зашелся в кашле. «Да брось, Викторика».

«Кудзе, быстрее...». Викторика впилась в него непреклонным взглядом. «...танцуй».

«...Да, мадам».

Кадзуя покопался в далеких тайниках своей памяти и начал танцевать танец, исполняемый в его родном городе на летнем фестивале. Как сын семьи военного, он никогда не позволял себе проводить время за такими легкомысленными занятиями, как танцы и пение.

«..Хмм. И как называется этот танец?».

«Это танец фестиваля Обон . Хочешь попробовать?».

«Нет, конечно. О... Мне так скучно».

«А ты и правда жестокий человек».

«Думаю, я вздремну...». Вздохи Викторики отдавались эхом по всей оранжерее.

*****

А затем, следующим утром...

Кадзуя как обычно проснулся в семь тридцать в своей комнате мужского общежития школы Святой Маргариты. Он прошел по коридору в ванную, мельком глянув на других сонно бредущих мальчиков, умылся и опрятно расчесал волосы, после чего отправился в столовую и сел на свое обычное место.

Довольно пышная рыжеволосая заведующая общежитием поставила перед ним завтрак. Когда Кадзуя уже собирался приступить к своему хлебу, фруктам и молоку, он неожиданно удивленно вскрикнул.

Заведующая, которая сидела в углу на стуле и, скрестив ноги и куря, читала газету, встревожено подняла взгляд.

«Что такое?! Нашел у себя в тарелке что-то не то?».

«Нет, еда вкусная. Просто что это за заголовок?!..».

Кадзуя попросил у заведующей газету и с остервенением принялся читать.

Вызывающий заголовок украшал страницу:

«Еще один триумф инспектора де Блуа! Раскрыто дело об убийстве предсказательницы Роксаны!».

Инспектор, как всегда, присвоил разгадку дела себе. В статье говорилось, что арабскую горничную арестовали, а еще она была очень красивой, и, вероятно, поэтому инспектор с таким энтузиазмом допрашивал ее. А затем...

«Что?!».

Внучка, унаследовавшая поместье гадалки, - эта пугающая женщина, которая устроила драку с горничной, - в знак благодарности горячо поцеловала инспектора. Это Кадзуя не особо волновало – но затем он прочел, что она подарила инспектору роскошную яхту.

А инспектор со смехом заявил, что уже на этих выходных отправится на яхте в круиз...

«Яхту?!». Кадзуя вернул газету заведующей и сел на свое место. Пару секунд он думал: И поздравительный поцелуй, и роскошная яхта по праву должны принадлежать Викторике. Я не потерплю такой несправедливости! Чертов инспектор со сверлом на голове! Он поднялся со стула.  

*****

«Викто-орика!».

После того, как Кадзуя вбежал по петляющей лестнице на последний этаж библиотеки Святой Маргариты, там его ждала лишь на удивление пустая оранжерея. Он посмотрел на часы; было еще восемь часов, примерно в это время Викторика направлялась в библиотеку.

Кадзуя снова отправился в путешествие по запутанной лестнице. По пути вниз он услышал лязг движущегося лифта и решил, что на нем едет кто-то из персонала.

Выбегая из библиотеки, он врезался в другого ученика, идущего на занятия.

«Иик!».

«П-простите – о, это ты, Аврил».

Перед ним стояла молодая англичанка с короткими светлыми волосами и длинными изящными ногами. Фотография, которую она держала, упала на землю. Кадзуя наклонился и поднял ее.

Это было фото молодого мужчины. Он скромно улыбался, но его лицо было притягательно красивым, сияющим забавным обаянием, очаровывающим всех, кто смотрел на него.

Плечи Кадзуя слегка поникли. «Доброе утро, Аврил... Кто это, твой парень?..».

«Ха-ха-ха! О, нет, Кудзе, конечно, нет!». Аврил весело рассмеялась и с шумом хлопнула Кадзуя по спине. Он застонал от боли. Вероятно, девушка была на удивление сильной.

«О, это Нэд» - сказала Аврил.

«А?».

«Никогда не слышал о нем? Это Нэд Бакстер. Он английский актер, очень популярен сейчас. Он не просто красив, но еще и играет отлично».

«Хмм. Ты его фанатка?».

«Не особо». Аврил покачала головой. «Но моя подруга с родины прислала мне фото, так что буду его беречь».

«О...».

Аврил аккуратно положила фото в карман. «Увидимся в классе!».

«К-конечно».

«Рассказать тебе потом еще одну страшилку?».

«Нет!.. В это раз я тебе расскажу».

«Несмотря на то, что ты трусишка?».

Кадзуя ее слова повергли в шок. Но Аврил, не показала, что заметила это, и, помахав, убежала.

Трусишка... Кадзуя глубоко вдохнул и сам бросился бежать, покидая территорию школы и направляясь в деревню. Он пересек главную улицу, полную людей, экипажей, а в последнее время и автомобилей, и вошел в местный полицейский участок.

Небольшое здание, заросшее плющом, было таким старым, что, казалось, в любой момент могло рухнуть. Входная стеклянная дверь была покрыта трещинами, бирюзовая плитка на полу была потертой и сколотой.

Самый большой кабинет на третьем этаже был обставлен роскошнее, чем у начальника полиции – явный признак того, что здесь заправлял выходец из аристократии. Кадзуя направился прямиком в эту комнату. Два державшихся за руки и шумно болтающих помощника остановить его не смогли. Инспектор Гревиль де Блуа озадаченно поднял взгляд.

Несмотря на то, что кабинет был частью полицейского участка, вдоль его стен выстроились бесчисленные дорогие куклы. Кабинет весьма настораживал, открывая вкусы своего обитателя.

«...Привет, Кудзе».

«И-инспектор, Вы... балда!».

«Что?!».

Группка других работающих в участке людей начала озираться в поисках источника шума. Двое помощников стали в дверях, загораживая дорогу, в то время как целая толпа толкалась, пытаясь рассмотреть известного дворянина и восточного паренька, сверлящих друг друга взглядом.

«Я читал утреннюю газету. Не хотите объясниться?».

«Ну...». Инспектор де Блуа начал быстро соображать, пытаясь придумать оправдание. «Поцелуя я не просил, она просто набросилась на меня, и по моим меркам она жутко старая, так что мне и не особо приятно было...».

«Я не о поцелуе говорю!».

«А?».

«Роскошная яхта! И благодарность семьи. Это не Вам принадлежит, а другому человеку, Виктори-мпф!».

Как только Кадзуя начал произносить имя Викторики, инспектор де Блуа с разбега прыгнул через всю комнату и налетел на него. Он зажал рот мальчика рукой и сердито посмотрел на него. Угрожающий взгляд его налитых кровью глаз приказывал замолчать.

Зрители начали перешептываться, пытаясь услышать, что происходит. Держа Кадзуя за горло и прикрывая ему рот, инспектор медленно подошел к двери и грубо захлопнул ее ударом ноги.

Наконец он убрал руку ото рта Кадзуя. Тот втянул воздух.

«Следи за своими словами. Не выпускай кота из мешка» - прошипел инспектор.

«Нет, послушайте!».

«О, ладно, очень хорошо! Твоя взяла, безнадежный ты человек. Против такого напора мне не выстоять».

«Простите?..».

«Я сам собирался на этих выходным взять яхту и резвиться на природе в свое удовольствие, что-то вроде «мужчина и море». Но теперь у меня нет выбора. Мне и вас двоих пригласить придется». Инспектор театрально вздохнул. Затем он мягко опустился на край стола, взял с полки куклу, прижал ее к груди и начал с любовью гладить ее длинные волосы.

Он не обратил внимания на Кадзуя, который отпрянул от него как от какого-нибудь извращенца. «Что касается ее...» - пробормотал он себе под нос.

«Ее?».

«То есть... Викторики. Если я сделаю запрос, то смогу получить специальное разрешение на ее выход. Все-таки я инспектор Гревиль де Блуа. Это меньшее, что я могу. Хмм...».

Кадзуя озадаченно наклонил голову. «Разрешение на ее выход?».

«О, ничего... Что ж, до встречи на выходных. Я свяжусь с тобой позже на счет деталей».

Инспектор де Блуа взял одну из ручек куклы и помахал ею Кадзуя. Это для мальчика было слишком уж безумным, и он покинул кабинет со всей возможной поспешностью.

*****

«...Значит, в итоге ты обзавелся планами на выходные?» - спросила Викторика.

Кадзуя снова вбежал по запутанной лестнице библиотеки Святой Маргариты и обнаружил, что после его прошлого визита Викторика, красавица, курящая трубку, уже обосновалась в оранжерее. Вокруг нее со всех сторон было разложено множество тяжелых с виду книг. Говоря, Викторика не потрудилась поднять на него взгляд, вместо этого закопавшись в книги. Ее длинные светлые волосы ниспадали на пол, как распустившийся тюрбан. Прислушиваясь к Кадзуя, она продолжала листать страницы, умудряясь одновременно читать трудные книги и поддерживать беседу.

«Да, так и было».

«...С Гревилем?».

Кадзуя горделиво выпятил грудь. «Я не смог уговорить его отдать яхту тебе, но хотя бы одержал эту небольшую победу».

Викторика лениво повернула голову и удивленно посмотрела на возбужденное лицо окрыленного успехом Кадзуя, пышущее праведным негодованием. Ее глаза были мрачного зеленого оттенка, глаза человека, живущего слишком долго. Она заговорила сиплым голосом старухи, который, тем не менее, оставался достаточно пронзительным. «Я просто хочу спросить кое-что».

«Да, да, и что же?».

«Кудзе, тебе нравится Гревиль?».

«Ты шутишь?! Я его ненавижу. Меня от него тошнит!».

«Тогда позволь еще кое-что спросить. Весело ли тебе будет проводить свои драговыходные с ненавистным Гревилем?».

«Ни в коем случае!.. А?». На миг Кадзуя был сбит с толку. Затем он озадаченно опустился на пол. «...Подожди, как так получилось?».

«Это я и собиралась спросить. Но все же...». Викторика оторвалась от книг и задумчиво курила трубку, совершенно не обращая внимания на уныние Кадзуя. Белая кожа девушки засияла в мягком солнечном свете, падающем сквозь стеклянную крышу, когда она подняла взгляд  к небу. «Ясно... Это значит, я могу покинуть тюрьму. Гревиль сказал, что достанет для меня специальное разрешение!..».

Кадзуя был слишком расстроен, чтобы обратить внимание на ее таинственный шепот. «Выходные с инспектором... Как до этого дошло? Ну, он тоже вроде не особо обрадовался,  так что это можно засчитать, как ничью. И все равно... тяжело ему хоть с прической что-нибудь сделать? Как-то неловко ходить с ним рядом при его внешнем виде...».

Придя в себя, он заметил, что Викторика поднялась с пола.

Стоя, она была около ста сорока сантиметров ростом. Вид ее длинных светлых волос, ниспадающих до пола, ее бледной кожи и сияющих изумрудно-зеленых глаз производил интересное впечатление; она походила, скорее, не на человека, а на ожившую изысканную куклу.

Кадзуя поднялся вместе с ней. Он редко видел Викторику стоящей, но каждый раз его поражала миниатюрность ее тела. Ее маленькая светлая голова доставала Кадзуя только до груди или талии, хотя он и сам был невысоким для мальчика. Она вытянула шею, чтобы посмотреть на него; он как будто с ребенком разговаривал.

«Я начну готовиться к поездке» - сказала девушка.

«...А? Но до выходных еще несколько дней».

На лице Викторики мелькнула своеобразная досада, и она направилась... к лифту, где нажала кнопку, чтобы открыть кованные двери, и вошла внутрь.

Кадзуя издал сдавленный звук.

«...Что такое, Кудзе?».

«Викторика, почему ты садишься в лифт?».

Викторика обернулась и вынула трубку изо рта. «Потому что мне разрешено им пользоваться. Этот лифт для персонала и меня... Что случилось? Почему ты выглядишь так, будто сейчас расплачешься?».

«Нет, просто мне казалось, что ты тоже взбираешься по этому лабиринту из ступенек... Я думал, мы оба проходим через одинаковые мучения...».

«Какая дурацкая мысль. Только ты достаточно глуп, чтобы взбираться по этой лестнице каждый день, Кудзе. Если подумать...». Взгляд Викторики стал далеким. «Когда я ехала на лифте утром, ты в это время был на лестнице. Но ты, кажется, сильно спешил, поэтому я тебя не окликнула».

«...Пожалуйста, не стесняйся меня окликать! Я все-таки сюда к тебе прихожу!».

Железные двери закрылись, не взирая на отчаяние Кадзуя. Он ринулся следом, умоляя: «Пожалуйста, и меня возьми».

«Не могу. Лифтом можно пользоваться только персоналу и мне. Ты, тем временем, можешь лениво спуститься по лестнице, горестно размышляя о своих мучениях. Для того, кто все это проводит за учебой, это отличная разминка. Давай, подкачайся бесплатно».

 Кадзуя пошатнулся в шоке. В островном государстве на Далеком Востоке, где он родился и вырос, два его старших брата не только достигли высот в своей деятельности, но так же в равной степени развивали и свою физическую силу. При каждой возможности они отправляли Кадзуя бегать кругами по окрестностям или делать отжимания. Теперь он понял, что после приезда в Совилль не делал ничего, что могло считаться упражнениями. Между прочим, два оставшихся на родине брата были крупными и мускулистыми, в детстве они вечно дрались с местными хулиганами. Когда они выросли, шумный старший брат стал ученым, а средний, умеющий быстро убегать, пошел работать в правительство. Кадзуя до сих пор сомневался, не были ли они обязаны своим успехом тому, что просто оказались в нужном месте в нужное время...

  Пока Кадзуя стоял, поглощенный потоком воспоминаний, Викторика притворно улыбнулась и энергично помахала ему своей маленькой ручкой. «Увидимся, друг мой. Встретимся внизу».

«П-подожди... Викторика?!».

Железная клетка дернулась вниз с неприятным лязгом, унося с собой одну Викторику.

*****

Вскоре настали выходные, принеся с собой унылое облачное небо, саванном накрывшее земли школы Святой Маргариты.

Студенческое общежитие находилось в углу кампуса, на склоне пологого холма. Хотя номинально это было просто общежитие, на деле там обитали дети из благородных семейств. Шелковые занавески развевались в окнах двухэтажного здания, построенного из высококачественного дуба. Средств не пожалели на отделку всех помещений, от просторных комнат, предоставляемых каждому ученику, до столовой с ее сверкающими люстрами.

Кадзуя и Викторика затеяли спор перед общежитием.

«...Зачем тебе столько багажа брать?! Странная ты, Викторика».

«Мой мозг вымотался, пытаясь определиться с минимумом необходимых вещей... для путешествия...» - голос Викторики застенчиво стих.

Но покрасневший Кадзуя указал на чемодан в два раза больше ее, стоящий на земле. «Зачем брать столько багажа для однодневного путешествия на яхте?! Ты как будто побег затеяла. Да в этот чемодан мы оба влезем!».

«Если я говорю, что это необходимо, значит, так и есть!» - упрямо настаивала Викторика.

Но Кадзуя тоже не отступал. «Но зачем тебе вещей больше, чем я привез сюда при переезде? А я ведь с Дальнего Востока приехал. Посмотрим... Я почти месяц на корабле сюда плыл. В любом случае, Викторика, ты это все сама понесешь?».

«Нет, конечно».

«Тогда?..».

«Багаж ты понесешь, Кудзе».

«Ты дурында!». Кадзуя открыл огромный чемодан и начал копаться в его содержимом, отмахиваясь от сердитых попыток Викторики остановить его. Она возмущалась: «Ты не можешь просто открывать чей-то багаж без разрешения... Это вторжение в мою личную жизнь!» - и так далее, но Кадзуя уже ничто не могло остановить.

Проходившая мимо мисс Сесиль уставилась на них. «...Каждый раз, когда я вас вижу, вы так мило общаетесь. Но... что вы делаете?».

«Как раз во время, мисс Сесиль». Кадзуя поднял взгляд и бросил ей что-то. Она торопливо поймала летящую вещь.

«Но это мой компас!..» - грустно застонала Викторика.

«На яхте уже есть все оборудование. О, и этот спасательный жилет тебе тоже не нужен. И это... Одной смены одежды вполне достаточно, незачем брать целую стопку нарядов. Хмм... Зачем ты взяла набор посуды?! И стул?! Ты что, переселенец?!».

В итоге Викторика осталась с одной лишь небольшой сумкой, которую без проблем могла нести на своих маленьких плечах, и они с Кадзуя наконец-то могли мирно отправиться в путешествие. Кадзуя оставил огромный чемодан мисс Сесиль и направился в деревню.

«Кудзе, ты просто...» - раздосадовано протянула Викторика. «...властный неврастеник».

«Это не правда».

«Говорят, путешествие – это испытания для дружеских уз, и даже хорошие друзья могут обнаружить неожиданные недостатки друг у друга».

«О чем ты? О, Викторика, лучше пробежаться! Я хочу, чтобы мы успели на поезд, отходящий в час пятьдесят четыре».

«Угх...».

Они побежали к единственному в деревне вокзалу. Это было небольшое здание с круглыми часами на треугольной крыше. Каждый раз, когда на станцию въезжал паровоз, маленькое здание жутко тряслось, вибрирую под ногами.

Кадзуя пошел к билетной кассе. Но Викторика просто стояла и рассеянно смотрела на нее.

«Викторика, что с твоим билетом?».

«...Моим билетом?».

«Ты должна купить его здесь. Давай, доставай бумажник». Кадзуя открыл ее бумажник, но увидев, что он набит купюрами, тут же закрыл. Он сам купил ей билет, и потянул девушку за руку на платформу.

Они бежали сквозь толпу ожидающий взрослых, как крысы бегут по полу кухни. Нужный им поезд мог отбыть в любую секунду. Кадзуя оглядывался на Викторику и тащил ее за руку. Она бежала изо всех сил, ее светлые волосы развевались позади хрупкого тела. Кадзуя посадил ее в поезд и лишь затем запрыгнул и сам.

Их поезд начал двигаться, оставляя платформу позади с оглушительным ревом...

Викторика стояла рядом с дверью, вцепившись в перила; ветер взбил ее светлые волосы в пышное облако, напоминавшее сладкую вату. Ее зеленые глаза распахнулись от изумления.

Поезд набирал скорость.

В окружавших деревню виноградниках мелькали стоящие фигуры... и быстро проносились мимо, вскоре глаз уже не мог их различить.

Кадзуя отвел притихшую Викторику на ее место. Она послушно шла следом. Они дошли до пустого купе и, опустившись на жесткие сидения напротив друг друга, замерли на миг.

Затем Кадзуя закричал: «Зачем ты взяла с собой столько денег?!».

«Потому что это необходимо».

«Столько тебе не потребуется! Если люди увидят тебя с таким бумажником, карманники тебя будут лучшим другом считать. Боже, ты меня напугала... Викторика?».

Викторика прижала свои ручки к окну, как ребенок, не отрываясь от пейзажа.

Кадзуя осторожно взглянул на ее лицо. Он боялся, что она разозлится из-за того, что ее все утро отчитывают, но она не выказывала ни малейших признаков гнева, восторженно смотря в окно широко распахнутыми глазами.

Яркая зелень украшала великолепие гор на заднем плане. Здания и дороги умножались, превращаясь в городские улицы. Поезд покинул горы, где находилась школа, и приближался к городам.

Виктория лихорадочно впитывала меняющиеся пейзажи. Иногда она переводила взгляд на громко пыхтящие колеса поезда или трубу, извергавшую черный дым.

Она похожа  на человека, никогда раньше не ездившего на поезде... Кадзуя молча смотрел на Викторику, жадно уставившуюся в окно.

*****

Их конечным пунктом был шумный город на берегу Средиземного моря. Это был большой портовый город. С трудом верилось, что такой оживленный город и их деревня у подножья Альп находятся в одной стране. Легкий запах соленой воды витал в воздухе даже на вокзальном перроне.

Кадзуя вытащил Викторику на перрон. Здесь было куда больше платформ, чем в их деревне, а потолок в здании вокзала был таким высоким, что голова начинала кружиться от одного взгляда на него. Тут легко можно было потеряться, если зазеваешься.

Взрослые, с виду привыкшие к путешествиям на поездах, деловито сновали туда-сюда, носильщики в красной форме протискивались мимо с большими чемоданами. На этом городском вокзале пересекались пути множества пассажиров, толпы путешественников прибывали и уезжали с разных платформ. Но детей почти не было. Время от времени проходившие мимо взрослые с любопытством смотрели на Кадзуя и Викторику, которые стояли сами по себе.

Викторика неустанно оглядывалась по сторонам. Кадзуя наконец-то нашел выход для пассажиров и попытался отвести туда Викторику, но она безумно металась по сторонам, сгорая от любопытства, и увести ее было невозможно. Кадзуя призвал всю свою храбрость и крепко ухватил девушку за руку.

Ее рука была маленькой. Это больше походило на то, будто ведешь младшую сестру, а не одноклассницу.

«Не ускользай от меня, Викторика».

Викторика ничего не сказала и продолжила живо крутить головой. Обнаружив что-то незнакомое, она спрашивала: «Что это?».

«Это киоск с мороженным».

«А это для чего?».

«Газетный киоск... Эй, иди прямо, а то тебя растопчут». Кадзуя обнял ее маленькое тельце и вместе с ней перешел улицу.

Широкая улица была разбита на несколько полос, по которым почти без остановки ездили экипажи и автомобили. Тротуар был заполнен людьми, ловко перебегающими дорогу экипажам и машинам уверенными шагами, или садящихся в экипаж. Вдоль тротуара протянулись привлекательные витрины, украшенные дорогой выпечкой, платьями, шляпами и складными веерами.

В воздухе снова запахло солью. Они приближались к океану.

Кадзуя остановился, поднес пальцы ко рту и свистнул. Перед ними остановился с цоканьем четырехколесный экипаж.

Викторика была поражена. «...Это магия?».

«Так их подзывают. Давай, залезай».

Забравшись в экипаж, Викторика повернула голову к окну и продолжила наблюдать за проносящимися мимо людьми и зданиями, как будто смотрела на нечто необычное. Кадзуя назвал вознице место назначения и спросил Викторику: «Скажи, Викторика... Ты не часто выбираешься, да?».

Она не ответила. Но Кадзуя показалось, что ее лицо помрачнело, и он решил больше не спрашивать ее.

К тому времени, как они доехали до залива Лион, где встречались с инспектором, Кадзуя успел совершенно выбиться из сил.   

*****

Вдоль длинной пристани Средиземного моря в дополнение к заграничным пассажирским суднам необычного вида выстроились роскошные яхты дворян и состоятельных людей. Моряки с кожей всех цветов сновали между кораблями и берегом, поглощенные буйной деятельностью.

На сияющей яхте на краю бухты стоял молодой мужчина. В моряцкой рубашке с горизонтальными полосками, обтягивающих белых брюках, красной бандане, повязанной на шее, с агрессивно торчащими, как обычно, волосами – это мог быть только инспектор Гревиль де Блуа.

Когда инспектор заметил Кадзуя и Викторику, он радостно замахал. «Привет, приятель!».

Кадзуя вяло помахал в ответ, на его лице читалась усталость.

Инспектор де Блуа ловко спрыгнул с яхты и приземлился перед ними, вытянув одну ногу и приняв театральную позу. Неожиданно на его лице проступило возмущение. «Я уже давно над этим думаю, но не мог бы ты еще раз объяснить мне, как получилось, что я провожу выходные с вами двумя?».

«Это и для меня загадка... Симпатичная яхта, да?».

«Я назвал ее «Блуа». Кстати, Кудзе». Лицо инспектора резко стало серьезным. Он склонился до уровня талии, чтобы стоящая рядом Викторика тоже могла его слышать – иначе между ними была разница сантиметров в сорок – и прошептал: «На счет первого выстрела в соседней комнате...».

«Инспектор, Вы снова используете Викторику-» - воскликнул, вспыхивая, Кадзуя, но Викторика толкнула его, призывая к молчанию. Кадзуя покосился на нее и, поняв по выражению лица, что девушка хочет послушать, он неохотно замолчал.

«Пуля попала в зеркало и разнесла его вдребезги. Видимо, Роксана использовала его для предсказаний. Оно вроде было старым и дорогим антиквариатом».

«Волшебное зеркало, говоришь...» - пробормотала Викторика.

Инспектор де Блуа вздрогнул. «В ее комнате для предсказаний было много инструментов. Мы еще нашли-».

«Серебряный кувшин с вином, медный с маслом и стеклянный с водой».

Инспектор издал сдавленный звук и уставился на Викторику, как будто увидев нечто ужасное.

 Викторика пожала плечами. «Это тоже инструменты для гадания, Гревиль».

«А ты много об этом знаешь. Хотя сама даже билет на поезд купить не можешь» - вмешался Кадзуя. Он приуныл, когда никто ему не ответил.

«А еще эта арабская горничная...» - продолжил инспектор.

«Хмм».

«Она весьма красива».

«...Инспектор, об этом уже писали в газете» - снова влез Кадзуя.

«Эта горничная выпалила какие-то загадочные слова о своем мотиве. Мы посмотрели в арабском словаре, но не нашли ничего достоверного, так что полноценно общаться с ней мы пока не можем. Наша версия перевода пока звучит так». Де Блуа прервался и понизил голос: «Это месть за коробку...».

Викторика подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

Кадзуя впервые видел, чтобы эти двое обменивались взглядами. Он тяжело сглотнул и начал осторожно наблюдать, размышляя, что случится дальше, но ничего не произошло.

Затем вдалеке зазвенел странный голос. «Инспекто-о-о-о-ор!».

«...о-о-о-о-ор!».

Все трое обернулись и увидели пару знакомых мужчин. Это были помощники инспектора де Блуа в своих кроличьих шапочках, бегущие, по-дружески держась за руки.

«Что происходит?». Инспектор выпятил грудь и щелкнул пальцами. Мужчины остановились и хором воскликнули: «Инспектор, красивая поза!» «Просто великолепная!».

Пока они рассыпались в неискренних похвалах, Кадзуя наблюдал за ними краем глаза. Инспектор такой странный, потому что они к нему подлизываются... Таким боком он никогда свою прическу не исправит...

Кадзуя повернулся к Викторике, чтобы сказать ей то же самое, но она успела исчезнуть. Он начал обеспокоенно озираться и обнаружил, что девушка запрыгнула на яхту и жадно обследовала ее, видимо, снова ведомая любопытством.

«Инспектор, это срочно! Арабская горничная-».

«-сбежала».

Инспектор выдохнул «П-правда?!» и подскочил. Он бросился к помощникам, но, вспомнив что-то, повернул назад. «Послушай, Кудзе, сейчас я должен уйти! Вы можете залезть на яхту, но не управляйте ей, поскольку лицензия здесь только у меня есть».

«Что?! Вы разрешите нам залезть на яхту, но не позволите поплавать на ней?.. Но так неинтересно!».

«Знаю! Имейте терпение!» - твердо произнес инспектор. Затем он схватил за руки своих помощников и убежал.

Кадзуя безмолвно наблюдал за их отбытием. «Не плавайте на ней», говорит... «Имей терпение», говорит... Вы серьезно?!

Ощущая жуткую усталость, он оглянулся на Викторику. Она только что спрыгнула с яхты, неосторожно запачкав свое пышное кружевное платье и растрепав тонкие пряди своих светлых волос.

Викторика мельком глянула на удалявшегося инспектора, после чего небрежно окликнула Кадзуя. «Эй, ты. Так эта яхта принадлежала внучке Роксаны, гадалки?».

«Ага, вроде так».

«Внучка унаследовала ее поместье, значит, изначально эта яхта тоже принадлежала Роксане».

«...Да».

«Хмм. В таком случае...».

Кадзуя все еще испытывал разочарование из-за невозможности управлять яхтой, поэтому отвечал апатично. Почувствовав это, она надулась, затем протянула ему что-то.

Это был белый конверт.

«Что это?».

«Внутри нашла. Это приглашение... адресовано Роксане».

Кадзуя взял конверт и открыл его, поддавшись любопытству.

Они сели на край яхты и прочитали письмо, написанное на правильном французском. Так было приглашение на ужин сегодня вечером на борт роскошного корабля, пришвартованного на побережье неподалеку.

«Мне вот эта часть интересна» - сказала Викторика.

«Да...».

Первая половина письма представляла собой меню, в котором следующие слова были выделены большими изукрашенными буквами.

«В качестве основного блюда - заяц».

Заяц-

Тех же животных гадалка Роксана выращивала в больших количествах у себя в поместье.

Животные, на которых она натравляла свою охотничью собаку...

Было еще кое-что – название приема.

«~Вечер Садовой Коробки~».

«...Мы уже слышали слово «коробка», так ведь?» - произнес Кадзуя.

«Да».

Они переглянулись. Выражение на лице Викторики уже становилось таким же, как когда она изводила Кадзуя своим нытьем о скуке. Он не мог описать, чем именно оно отличалось, но уже по опыту научился распознавать его.

Кадзуя оглянулся на яхту.

Сияющую роскошную яхту.

Она выглядела весьма заманчиво... но поскольку плавать на ней было нельзя... она казалась и весьма унылой.

Кадзуя и Викторика обменялись кивками.

«...Пойдем посмотрим?» - спросил он.

«Ммм».

*****

Они двинулись в указанном в приглашении направлении и когда наконец-то нашли корабль, сгустились сумерки. Рядом с причалившим к тусклому берегу судном стоял швейцар. Проверив приглашение, он пропустил  их на борт.

Похоже, они стали последними пассажирами, ибо вскоре корабль отчалил, двигаясь в одном ритме с шумом волн.

А?..

На борту было тихо. Когда Кадзуя впервые увидел еще пришвартованный корабль, его цвет был таким темным, что судно, казалось, таяло в ночи. Чтобы понять, настоящий это корабль или фантом, нужно было прищуриться. Дымовая труба была слишком толстой для корабля, она зловеще маячила на фоне ночного неба.

У Кадзуя по телу пробежала дрожь. А? Я как будто... озадаченно подумал он. Я как будто уже слышал название этого корабля... Нет, не могу вспомнить где. Ох, ну ладно.

Корабль плыл по морю, будто раздвигая воду.

Вдалеке раздался гром. В небе собирались тучи.

Название было написано на носу корабля неприметными буквами.

«Королева Бэрри»...