«...Чёрт побери!»

Тома обнял Элли и демона, вонзая свой клинок в землю. Руны образовались на земле вокруг них, и его заклинание окутало их тела. Это был барьер; магия, которая скрывала присутствие тех, кто находился внутри рунического круга. Единственным недостатком этого заклинания было то, что оно не блокировало никаких звуков, которые они издавали, пока были скрыты.

Это было проблемой, так как Элли все еще громко умоляла.

«Брат Тома! Пожалуйста...! Пожалуйста, не убивай Эллин!»

«Пожалуйста, замолчи! — шипел Тома. — Я умоляю тебя!»

«Пообещай мне! — потребовала она, — пообещай, что ты не сделаешь этому ребёнку ничего плохого!»

Тома продолжил смотреть сквозь деревья на приближающихся монахов.

«Я определенно что-то отсюда слышал!»

Они подходили все ближе. Люди их уровня не могли увидеть сквозь его заклинание, но даже самые неосведомленные из них услышали бы шум, который поднимала Элли.

«Хорошо, я понял», — поспешно произнёс Тома.

«Пообещай!»

«Да, я обещаю, так что, пожалуйста, замолчи...!»

«Пообещай Богу!» — потребовала Элли.

'Проклятье...! Эта монахиня слишком проницательна!'

«Ладно! Я клянусь перед нашим Божественным Господом, Артарком! Я, Монах Тома, не причиню вреда этому ребенку!»

«...Хорошо», — сказала она, окончательно убедившись в безопасности Эллин.

Элли крепко обняла доппельгангера. Демон, который дрожал, успокоился и обнял её в ответ. Похоже, в объятиях молодой монахини девочка чувствовала себя в безопасности.

«...Э-э? Здесь никого нет?» — сказал один из монахов, когда поисковая группа наконец добралась до локации Томы.

Монахи оглядели окрестности, и многие из их взглядов прошли прямо по месту, где пряталась троица. Для них в этом месте ничего не было. Однако один из монахов вдруг заметил лежащую на земле корзину с фруктами.

«Может ли это быть...?»

«Это же может быть корзинка, которую с собой взяла Сестра Элли, да?»

И Тома, и Элли затаили дыхание. Монахи теперь стояли прямо перед ними.

«...Давайте пока попробуем поискать в другом месте».

Не найдя никаких других подсказок, монахи решили пойти дальше.

Когда поисковая группа наконец ушла, Элли испустила вздох облегчения и притянула Эллин поближе, как бы защищая её. Тома чувствовал, как она смотрит на него, как будто он какой-то злой дьявол, пытающийся убить её ребенка. Он стиснул зубы и в досаде потер виски. Из-за обещания, данного Богу, он теперь не мог причинить доппельгангеру никакого вреда.

'Ах... Господи, за что ты даровал мне такое испытание?'

Тома впервые в жизни затаил обиду на Бога.

***

С того дня сестра Элли отдалилась от него. В свою очередь, Томе было трудно подходить к ней, как раньше. У него по-прежнему было много вопросов относительно доппельгангера, но он не хотел рисковать, задавая их в аббатстве. Здесь было слишком много людей, которые могли бы их подслушать. Если кто-то еще узнает о демоне, это принесет несметное количество неприятностей.

Он держался на расстоянии около недели, хотя и старался изо всех сил следить за ней. В конце концов, Тома был вынужден признать свое поражение. Он думал, что это Элли придёт к нему, а не наоборот. Теперь единственным способом, позволившим бы задать ей вопросы о демоне, было поговорить с девушкой напрямую. Однако когда он наконец подошел к ней, Элли заговорила первой.

«...Помоги мне».

Он почувствовал облегчение от того, что она сама нарушила молчание, но он также, в какой-то степени, понял, о чём была просьба Элли. Почти наверняка это как-то связано с доппельгангером! Как человек Божий, Тома меньше всего хотел помогать демону. С другой стороны, если он сейчас откажет Элли, то, возможно, у него никогда больше не будет возможности поговорить с ней.

Приняв молчание Томы за знак недовольства, Элли нервно посмотрела на него.

«Я знаю, что прошу слишком многого, и что ты беспокоишься обо мне, но... я просто хочу помочь этому ребенку, — Элли приблизилась к Томе, и её мольба стала более оживленной. — Она беспомощная! Несчастная! Я умоляю тебя!»

Тома застонал.

«Что ты хочешь, чтобы я сделал?»

Он должен был, по крайней мере, выслушать её. Ничего не решится, если он просто будет молчать.

«Построй мне домик!» — со стремительно посветлевшим лицом крикнула Элли.

***

Сердце человека — странная вещь. Оно заставляло людей предпринимать действия прежде, чем они успевали подумать, были ли эти действия вообще хорошей идеей. Тома чувствовал себя как ребёнок из-за того, что стал жертвой такой вещи.

«Хааа, — он вздохнул. —...Чем я вообще занимаюсь?»

Бывший Герой пилил дрова, забивал гвозди и копал землю. Такой набожный верующий, как он, строил дом для демона. Если его намерением было найти самый простой способ заслужить гнев Бога, то он, несомненно, преуспел.

'Как давно я не занимался подобным ручным трудом? Я не могу вспомнить... хотя, наверное, это было во времена моего рабства...?'

Оглянувшись через плечо, Тома увидел, что Элли несет ещё одну порцию строительных материалов. Она прилагала много усилий, чтобы помочь. Теперь отказать ей было трудно, особенно учитывая ее энтузиазм.

'Хах... Я уже даже не знаю...'

Внезапно его осенила идея.

'Точно! Я могу просто построить этот дом настолько маленьким, что она и демон не смогут жить в нём вместе. Так их будет легче разделить!'

После огромных усилий, приложенных Томой в течение большей части дня, дом был наконец завершен. Он имел правильную форму, хотя выглядел... в лучшем случае непродуманно. Кроме того, у дома была еще одна проблема, на которую Элли сразу же обратила внимание.

«...Он немного маленький... и похож на собачий домик. Чтобы войти, человеку...»

Элли внимательно следила за настроением Томы, когда поднимала этот вопрос. Он приложил много усилий, и, несмотря на результат, никому не нравится, когда его работу критикуют.

Тома знал, что она была права насчет размеров, и, как девушка и сказала, 'это' действительно выглядело не больше, чем собачий домик. Прочная — это не то слово, которым они бы описали эту конструкцию. Честно говоря, казалось, что, если начнётся сильный ветер, хижина рухнет, ранив тех, кто будет находится внутри.

«Я сделал всё, что мог! — лаконично объявил Тома. — Да и для маленького доппельгангера-»

«У нее есть имя, — воскликнула Элли, прервав его, — Её зовут Эллин!»

«...Учитывая тело Эллин, он идеального размера».

Как он и утверждал, его высоты едва хватало, чтобы доппельгангер, Эллин, могла войти внутрь.

Элли подошла к маленькому домику и постучала по нему. Увидев, что он не пошатнулся, она решила приложить немного больше силы и ударила ногой по боковой стороне здания.

«Бам!»

Раздался громкий стук, но хижина устояла.

«Она прочная, — объявила девушка. — Может быть, эта хижина лучше, чем кажется...»

Тома придал своему голосу уверенности.

«Конечно! Может быть, я не самый рукастый человек, но если твой удар смог бы разрушить эту хижину...»

Не успел он закончить хвастаться, как домик заскрипел и внезапно рухнул.

Они оба молча стояли, глядя на обломки. Лицо Элли было бледным. Должно быть, она представляла, что бы произошло, если бы хижина рухнула, когда внутри была Эллин.

«Б-боже мой...! Она рухнула!» — воскликнула Элли.

Тома тоже был шокирован.

'Я, может, и не умею строить, но чтобы хижина рухнула от такого удара...!'

Тома кашлянул и попытался придумать оправдание.

«Почему я вообще должен строить этот дом? Чтобы монах строил дом для демона... Бог покарает нас обоих!»

Элли жалобно посмотрела на него, с выражением, говорящим, что его отмазки просто жалкие...

***

Прошло несколько дней, пока Тома строил дом за домом, но все они разваливались вскоре после того, как он их заканчивал. Было даже несколько случаев, когда Эллин поранилась, испытывая настоящие смертельные ловушки монаха. Всякий раз, когда Эллин причиняли боль, Элли бросала на него укоризненный взгляд, который разжигал огонь внутри старого монаха.

***

Тома вздохнул, идя по одной из многочисленных оживленных улиц Лании. Он видел плотников, которые усердно строили новый дом.

«...То есть мне, в моём возрасте, и правда придётся учиться?»

Он приехал в Ланию с намерением научиться плотницкому ремеслу у самих мастеров-плотников. Теперь, каждый раз, когда он был в городе, Тома обязательно выделял немного времени, чтобы посетить плотников и научиться чему-то новому.

***

Он таскал деревянные доски на место, где строил дом за домом. С помощью Эллин и Элли, которые таскали материалы туда-сюда вместе с ним, его новый дом постепенно приобретал подобающий вид.

Всякий раз, когда он останавливался отдохнуть или вздремнуть, обе девочки иногда дремали рядом с ним.

На это ушло несколько недель, но упорство Томы принесло свои плоды.

«...Он готов».

В конце концов, несмотря на все его жалобы, он построил дом для Эллин. Дом получился намного лучше, чем результаты всех предыдущие попыток, в основном благодаря тому, что Тома разгорячился после бесчисленных неудач. Дом все еще был не больше маленького сарая, но он был достаточно большим, чтобы Эллин и Сестра Элли могли находиться в нем вместе.

'Сколько времени это у меня заняло? Неважно! Несмотря на мои навыки, получилось довольно хорошо!'

Тома внезапно замер, пораженный ужасным осознанием. Его самоудовлетворённая улыбка всё ещё была у него на лице, но внутри монах был встревожен.

'...Что я наделал?! Я даже создал им достаточно места, чтобы вместе играть! Разве я согласился построить этот дом не для того, чтобы разделить их?!'

Когда Тома застонал и потер лоб от разочарования, он почувствовал, что подол его одежды слегка потянули. Посмотрев вниз, он увидел, что на него смотрит маленький демон Эллин. Несмотря на то, что он явно нахмурился, Эллин, казалось, ничуть не беспокоилась, сохраняя свое обычное безучастное выражение лица.

«Спасибо, мистер!» — сказала она, прежде чем быстро войти в свой новый дом.

Тома ничего не ответил, удивленный благодарностью Эллин. После нескольких минут молчания он повернулся к монахине рядом с ним.

«Разве она не поблагодарила тебя?» — спросила Элли, улыбнувшись ему, прежде чем последовать за Эллин в дом.

Тома был растерян. Это единственное слово, спасибо. Он не ожидал, что это слово сломает барьер вокруг его сердца, который не позволял ему видеть в Эллин ничего, кроме демона. Он больше не хотел разлучать Элли и Эллин. Вместо этого он заставил старшую девушку дать два обещания.

Во-первых, она никогда и ни с кем не поделится этим секретом.

«Это же очевидно! — воскликнула Элли, недовольная тем, как покровительственно это прозвучало из уст Томы. — Эллин — мой ребенок, я не сделаю ничего, что подвергнет её опасности!»

Было очевидно, что Элли уже видела себя в роли родителя, да и судя по тому, как Эллин вела себя рядом с ней, она вполне могла быть принятой за родную мать девочки.

Второе обещание заключалось в том, что она никогда не будет посещать Эллин одна. До сих пор ей это сходило с рук, но он должен был убедиться, что в будущем тоже ничего не случится. К несчастью для Томы, это обещание было воспринято не так благосклонно.

«Зачем мне каждый раз брать тебя с собой, только чтобы навестить Эллин...?» — спросила Элли.

Тома видел, что ей не понравилось то, на что он намекал.

«Очевидно, на случай, если случится что-то опасное!»

«Что опасного может случиться?» — Элли фыркнула. — Эллин — хороший ребенок!»

«Она всё ещё демон!» — отметил Тома.

«Она всего лишь маленький, нежный ребенок!»

«Но до этого, она—»

«Ладно, обещаю, — уступила Элли, прервав его. — Давай просто прекратим спорить!»

Так ему удалось вытянуть из нее два обещания. Теперь Тома спокойно наблюдал за их совместной игрой. Хотя он никогда не показывал этого всем остальным в аббатстве, напряжение от работы в последнее время стало донимать его. Наблюдение за этой парой приносило столь необходимое облегчение его измученному сердцу. Он больше не мог видеть в них ничего другого, кроме пары невинных сестер.

Внезапно Тома закашлялся и поспешно достал свое лекарство, которое стал постоянно носить с собой. Прошло всего несколько мгновений после того, как он выпил его, но боль утихла. Его сознание немного затуманилось, но это было не страшно. Всякий раз, когда проявлялись признаки его болезни, Тома не мог не беспокоиться о будущем.

Что случится, если он исчезнет? Что будет с этими двумя? Хуже всего было то, что он не мог этого знать. На данный момент Тома был единственным человеком, который мог защитить их. Это все, чем он был, — их защитником.

«...Я буду жить так долго, как только смогу», — прошептал он самому себе.

Пока Элли и Эллин не смогут счастливо жить сами по себе, без него... Он для себя решил, что выдержит все предстоящие испытания. Нет, он заставит себя выстоять, даже если однажды его решимость ослабнет.

Разум Томы был наполнен такими убеждениями, как нескончаемой мантрой. Но даже самые твердые решения не могли изменить реальность.

Он умирал.

— Ω —