Следующий день. Сочельник.

Пятеро бессмертных собрались за длинным столом обеденного зала — самого просторного помещения в замке. Перед ними стояли лишь бокалы с водой, но отсутствие праздничных блюд щедро компенсировалось рождественскими украшениями и красиво трепещущими огоньками свеч в подсвечниках.

— Счастливого Рождества! — с какой-то странной интонацией, будто произнося молитву, провозгласил сидящий во главе стола мужчина.

Его руки и ноги были крепко привязаны к стулу.

В таком положении он провёл всю ночь, что не помешало ему, очнувшись, приняться раздавать указания по украшению замка своим давним товарищам.

Те поначалу недоумевали, зачем им его слушаться, но, понаблюдав за молча трудящимися девочками, они решили, что просто обязаны им помочь, и сами не заметили, как вошли во вкус.

— Какое ещё: «Счастливого Рождества»? — устало усмехнулась Сильви. — Это надо же было додуматься: сигануть с крыши! Ну и что, что тебя Чес нашёл? Ладно, ты не можешь умереть, но всё равно это слишком!

— Ничего не слишком! Всё, что нас не убивает, делает нас…

— Смею перебить. И слушать не хочу.

— Грубиян!

Пока остальные были заняты перепалкой, Чес хранил молчание. Элмер ни словом ни обмолвился Майзе, Сильви и Нилу об их разговоре, представив всё так, будто он сам решил спрыгнуть с крыши. Чеса грызла совесть, и поначалу он хотел рассказать правду, но так и не отважился.

Майза, похоже, заметил некое напряжение между Чесом и Элмером, но допытываться не стал. Сказал только:

— Достаточно того, что вы с Чесом знаете причину, почему ты упал.

Сильви и Нил тоже не пытались лезть с расспросами.

Что если им всё было известно, и они хотели сберечь чувства Чеса?

«Никто их об этом не просил», — мысленно проворчал он, но не решился проверить это предположение.

Потому молчал. И вспоминал прошлую ночь. Точнее, один конкретный её момент: когда Элмер прижал правую ладонь Чеса к своей голове.

«Могу ли я кому-нибудь настолько доверять?» — вдруг подумалось ему, но он немедленно помотал головой.

Нет, он бы позволил тому же Майзе, или Айзеку и Мирии, или Эннис, с которой они жили как брат и сестра, коснуться правой рукой своей макушки. Но всё равно невольно бы напрягся и уж точно бы никогда не додумался специально прижать к своей голове правую руку бессмертного, кем бы он ни был.

Как Элмеру это удавалось? Они ведь не виделись почти три столетия. Чес промучился целую ночь, размышляя над этим. Можно было назвать его глупцом и поставить на этом точку, но Элмер отличался от других людей. Предположим, те же Айзек и Мирия, безумная парочка из Нью-Йорка, наверняка тоже без всякой задней мысли с улыбкой позволили бы Чесу положить правую руку себе на голову.

Но Элмер действовал обдуманно. Он всегда преследует вполне конкретную цель: вызвать на лицах окружающих улыбки. Правда, почти все его планы оборачивались провалом, но это не меняло сути.

Что заставляет Элмера так из кожи вон лезть ради каких-то улыбок? Неужели он и правда ни капельки не сомневался, что Чес не желает его поглотить?

От бесконечной череды вопросов без ответов Чеса отвлёк голос Элмера:

— Ты чего такой мрачный, Чес? Сейчас весь мир находится во власти улыбок! А кто не улыбается, того ждёт смерть. Вспомни, как изображают в мультиках всяких монстров, захвативших мир. Они все улыбаются от уха до уха. Не потому что захватили мир; они улыбались, вот поэтому и смогли его захватить! Поэтому мы должны улыбнуться раньше них, затем накормить всех голодных, чтобы они тоже улыбнулись…

«А может, не стоит и пытаться его понять?» — вздохнул про себя Чес.

Нил высокомерно заявил:

— Хватит впустую разглагольствовать, Элмер. Для местных жителей это ты монстр. Смею напомнить, ты обещал. Рассказывай.

— Правильно, Элмер. Мы вчера пытались расспросить девочек, но узнали лишь, что они были твоими жертвами, и ты похитил их из деревни… Они не выглядят напуганными, но я всё же очень надеюсь, что в твоих объяснениях не промелькнёт ничего предосудительного. Ради твоей же пользы, — непривычно для себя холодно добавил Майза.

Но на его тяжёлый взгляд Элмер ответил улыбкой.

— Я их не похищал, что за обидные обвинения. Они сами пришли, когда я потребовал от деревенских принести мне жертвы.

— Какая разница?

— Разница есть…

Элмер с многозначительным видом помотал головой. Затем набрал полную грудь воздуха и приступил к рассказу.

О времени, когда в деревне появился Дьявол.

— С чего начать… Пожалуй, начну с момента, когда местные меня убили…

* * *

Тремя годами ранее. Декабрь.

Когда Элмер только пришёл в деревню, его встретила девочка.

Её странная почтительность вызывала недоумение, но Элмер решил озаботиться этим позже, а пока попросил новую знакомую провести его по деревне.

Никто из местных не порывался выйти к чужаку, все попрятались за наглухо закрытыми дверями. И пристально наблюдали за ним из теней.

— Ох, чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт, я прямо чувствую, как спину прожигают взгляды! За мной будто голодная стая следит! Мда, нелегко быть популярным… Или это инопланетяне прикидывают, похитить меня или нет? С другой стороны, если мной даже инопланетяне интересуются, получается, я соответствую галактическим стандартам?

Девочка довела Элмера до сарая на краю деревни.

— Мда, а ничего получше нет? Честно-честно?

При взгляде на эту жалкую лачужку, едва выдерживающую вес тонкого слоя снега на крыше, настроение моментально упало. Одной дверной створки не хватало, окно разбито, так что вряд ли там было намного теплее, чем снаружи.

— Зато вряд ли им пользуется кто-то из деревенских… Прости, что стал ворчать. Это я ведь сказал, что мне достаточно крыши над головой… Ну ладно, заночую здесь, спасибо. В качестве благодарности завтра расскажу тебе о Рождестве.

Элмер думал, что на этом они с девочкой расстанутся, но она зачем-то последовала за ним внутрь.

— М? Да ты не переживай, я тут как-нибудь сам устроюсь! — улыбнулся он.

Девочка нерешительно прошептала:

— Это… мой дом…

— Что?

Улыбка Элмера застыла, будто сведённая судорогой. Он внимательно осмотрел тёмное помещение.

И на его лицо вернулось серьёзное выражение.

Из крошечного сарая, недостойного называться жилищем, на него смотрели… несколько девочек.

На всех были какие-то грязные лохмотья, а лица их ничего не выражали. Внешне они были похожи, наверное, сёстры.

Элмер замер, ничего не понимая, а одна из девочек — та, что привела его сюда, — извиняющимся тоном сказала:

— Я подумала… ещё один поместится… Если будет тесно, я лягу снаружи…

* * *

Сейчас.

— Представляете моё удивление? Будь они немного пофигуристее и погламурнее, как я люблю, можно было обрадоваться личному гарему, но им же на вид было лет по пятнадцать, я бы их и пальцем не тронул. Хотя в Японии в последнее время много манги, обыгрывающей подобный сюжетный поворот, но в реальности при попадании в такую ситуацию душа в пятки уходит, честное слово.

Майза и остальные внимательно слушали беззаботную трескотню привязанного к стулу Элмера. Можно было усомниться в правдивости его слов, но они лично встречались с этими внешне похожими девочками.

— И что было потом?

— Ну, я поначалу подумал, что они сёстры-сироты, и местные их по какой-то причине не любят, поэтому решил не расспрашивать, чтобы не сыпать соль на рану. А на следующий день пошёл прогуляться по деревне. Но никто ко мне опять не вышел. Следили издалека и тут же уносили ноги, если я пытался заговорить. Но я на этот счёт особо не переживал и сосредоточился на поисках более подходящего места для девочек. И узнал об этом заброшенном замке. Местные сюда не ходили, боясь чудовищ, но я никого такого не заметил. Поэтому навёл здесь порядок, чтобы девочки могли спокойно тут жить.

— Ладно, допустим. Но как так вышло, что тебя самого стали считать чудовищем? — спросил Майза.

Элмер довольно улыбнулся.

— Мне просто захотелось украсить замок к Рождеству. Сами подумайте, настоящий заснеженный замок, украшения, здорово же! Девочки мне помогали, так что мы справились за ночь. Здесь в округе ни одной цветной бумажки не найдёшь, поэтому использовали всё, что есть в лесу: ветки, камни… А на следующий день, как раз в Рождество, к замку пришли местные. Я обрадовался: наконец-то смогу познакомиться, наладить контакт, устроим рождественскую вечеринку, тру-ля-ля, а они, угрожая оружием, приказали мне уматывать из деревни! Я попытался прикрыть собой девочек, но попробуй справиться в одиночку против десятков мотыг и серпов. Жуть! Конец, подумал я!.. Ну как, ладошки уже вспотели?

— Только не говори, что ты всё это выдумал.

— Не смотрите на меня так, как смотрели те деревенские! Не вру я, всё так и было… Короче говоря, тогда меня убили в первый раз.

— За что? — удивилась Сильви.

— Я немножко возмутился, и этот староста, Дез, вдруг набросился на меня с кулаками. Но это ещё ладно, просто…

— Они увидели твоё исцеление, — тихо договорил Майза.

Элмер смущённо отвёл глаза.

— Не успел я ничего сообразить, а мне уже всадили кол в сердце. Больно, знаете ли! Искренне посочувствовал вампирам.

— Да, боль в сердце — это не шуточки, — задумчиво пробормотал Чес и передёрнулся.

— Кол я с грехом пополам выдернул, рана заросла, всё нормально… Подумал, я ведь жив, чего злиться, лучше пойду в деревню и поговорю с ними по душам.

— Что?

— А у них при виде меня такие испуганные лица сделались. До смешного. На главной дороге женщина раскладывала фрукты, а увидев меня, такая — бац! — грохнулась в обморок там же, где стояла… Потом меня окружили, и на этот раз сожгли. Представляете, пытаюсь бежать, а сам весь горю, туда-сюда катаюсь по снегу, кое-как потушил, но сил вообще не осталось, так что я прямо там в сугроб и зарылся. Так и провёл ночь, никем не замеченный. На следующее утро солнце растопило снег, я очнулся и вижу, что нижняя половина тела замёрзла! Целый день добирался до замка, но подумал, я ведь жив, чего злиться, поэтому на следующий день опять пошёл в деревню.

— Что? — вырвалось у Сильви.

Но Элмер не обратил на неё внимания.

— А у них ещё пуще лица вытянулись! Прямо обхохочешься. Девушка, раскладывающая фрукты, при виде меня завизжала и бросилась бежать… Потом меня опять окружили, связали руки и ноги и бросили в реку. Ну ладно, я кое-как выбрался на берег, пошатался по лесу и опять вышел к деревне. Подумал, я же жив, чего злиться, лучше поговорю с ними по душам…

На этом месте, видимо, почувствовав настроение друзей, Элмер кашлянул и подытожил:

— В общем, в таком духе прошло несколько дней.

— Смею заметить, ты идиот.

— Зачем же так прямолинейно, Нил! Я просто искренне думал, что, сколько бы они меня ни убивали, если я всякий раз после этого буду идти им навстречу с улыбкой, они со временем поймут, что я не желаю им зла.

— Я на твоём месте давным-давно бы покинул деревню, — здраво высказался Нил.

Но Элмер помотал головой.

— Я ведь ещё не добился своей цели… Но об этом позже. Как бы то ни было, я старался завоевать их доверие… А потом увидел, что та девочка, которая меня встретила, сильно избита… Оказалось, то дело рук старосты. Ну я и немного сорвался… Припугнул их: показал кучу фокусов на основе алхимических опытов. И их отношение ко мне резко изменилось. Так я стал для них чудовищем.

— Хм… Всё-таки эти деревенские какие-то странные, — задумчиво произнесла Сильви. — Им же никто не вредил, с чего такая агрессия…

— Да нет, тут как раз ничего удивительного. В эпоху охоты на ведьм по всей Европе творились зверства куда страшнее. В те времена куда ни плюнь, можно было попасть в священника-садиста или просто алчного мерзавца, которые ради удовольствия и денег мучили и убивали невинных женщин. Ещё и играли на стадном чувстве, подстрекая необразованное население — ужас!

Несмотря на страшные слова, Элмер в голос захохотал.

— Вы просто не знаете, что такое страх самого обычного человека. Безымянного человека из толпы.

Вспоминая, через что ему пришлось пройти в деревне, он саркастически усмехнулся.

— Желания пробуждают в людях жестокость. Но большинство людей способны её контролировать. Речь как раз о тех самых — «обычных» людях. Но есть и другая сила, побуждающая людей на жестокость. Знаете, о чём я? Это… страх.

— Хм. В целом я тебя понимаю, — кивнул мужчина в маске.

Элмер кивнул в ответ.

— Страх снимает внутренние запреты. Человек убеждает себя: «Я делаю это в целях самозащиты». А когда страхом охвачена целая группа, для её членов вообще не остаётся никаких ограничений. Вот только от такой свободы часто страдают совершенно невинные люди, но это уже совсем другой вопрос. Ха-ха-ха!

Элмер немного передохнул и, вновь сменив тон на серьёзный, продолжил рассказ.

— Так вот, на чём я остановился. Я в шутку сказал деревенским, чтобы они раз в год приносили мне жертву. Но они восприняли это всерьёз, и в замок действительно пришла девочка. Делать было нечего, поэтому я потребовал поставлять продукты ей на пропитание. Не судите строго, местные эксплуатировали её как ломовую лошадь, у неё было полное право на компенсацию.

— Еда — это полбеды… Спишем это на твою неудачную шутку. Но, может, ты, наконец, объяснишь, кто они такие, эти дево…

Майзу перебил громкий хруст, за которым последовала целая серия таких же неприятных звуков.

Все за столом удивлённо округлили глаза.

— Ещё один фокус от меня! — воскликнул Элмер и захохотал.

Внезапно от него повалил дым.

Элмер вместе со стулом бухнулся на пол, скрывшись в густых серых клубах. Нил торопливо вскочил и бросился к нему, но обнаружил лишь развязанные верёвки и вделанную в стул трубку, испускающую дым.

— Только не говорите, что тот хруст…

— Он себе суставы выкручивал. Мда… Во даёт.

С потолка, точно в насмешку, донёсся голос Элмера:

— Не волнуйтесь, даже если вы меня не поймаете… Февраль! В феврале я обязательно всё расскажу…

* * *

Утро 26 декабря 2001 года. Замок.

На небе не было ни облачка, и сильный мороз ощутимо пощипывал кожу.

Снаружи замок не казался таким уж большим, но для украшения всех его комнат нужно было немало времени и сил. Сильви, держа в руке новогоднюю игрушку, оглядела предстоящий фронт работы и не сдержала тяжёлого вздоха.

— И что такого особенного произойдёт в феврале?

Им предстояло прожить в замке ещё тридцать пять дней. Для неё, привыкшей к благам цивилизации, это станет серьёзным испытанием. Здесь не было ни душа, ни телевизора, ни журналов. Когда она в последний раз жила в таких условиях?

С самого их въезда в лес начались странности. Изолированная деревня. Девочки-всадницы. Загадочный замок. Его хозяин, оказавшийся их давним товарищем, которого местные считают Дьяволом и боятся пуще смерти.

Всего год назад весь мир радовался наступлению двадцать первого века, и вот они оказались в деревне, которая скорее напоминает место действия фэнтезийного романа или фильма.

— Словно… её вырвали из прошлого столетней давности… если не больше… — разглядывая украшение в своей руке, пробормотала Сильви, ни к кому конкретно не обращаясь.

Приготовленные Элмером игрушки почти в точности повторяли традиционные новогодние украшения разных стран. Алхимики развешивали и расставляли их в комнатах под руководством девочек… а те каким-то образом получали указания от Элмера.

При этом о себе они почти не говорили. В первую ночь в замке Майза предложил: «Если хотите, можете вернуться в деревню. Элмера я возьму на себя». Но девочки лишь помотали головами.

Они даже их имён не знали.

По мнению Сильви, неправильно жить целый месяц под одной крышей, и даже толком друг с другом не познакомиться, поэтому она собиралась за сегодняшний день наладить контакт с девочками… но всё никак не получалось.

Она почти смирилась, что встреча Нового года пройдёт донельзя тоскливо, когда неожиданно ей подвернулся шанс.

Сильви с интересом разглядывала «кадомацу» — непривычную конструкцию на входе в замок, когда вдруг услышала позади голос:

— Э-эм… Господин Элмер вскипятил речную воду, если желаете принять ванну…

Обернувшись, она увидела одну из «жертв». На её лице, на которое падал свет из окна, ясно читалось волнение.

— Передай ему, чтобы лично о таком сообщал.

— Х-хорошо, п-прошу прощения…

— Тебе не из-за чего извиняться. И ещё кое-что, ты не обязана звать его «господином». Не только его, вообще никого, — ласково улыбнулась Сильви, подойдя к девочке, и слегка наклонилась, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Меня зовут Сильви. Сильви Люмьер. Скажешь мне, как тебя зовут? Пожалуйста.

Девочка недолго поколебалась, но, видимо, успокоенная улыбкой Сильви, нерешительно ответила:

— Меня… зовут Фил.

— Фил? Спасибо! Но не надо так меня бояться. Можешь звать меня просто «Сильви».

И тут ей пришла в голову неожиданная мысль. По идее, стоило заметить это ещё при их первой встрече, но странная деревня отвлекла от всего остального.

— Ты… говоришь по-английски?

— Д-да. Господин Элмер сказал, что в будущем пригодится…

Действительно, прислушавшись, Сильви уловила акцент, но в целом девочка изъяснялась вполне бодро. Но зачем Элмер учил их английскому?

«Он что, собирается увезти их из деревни?..»

С другой стороны, если то, что Элмер рассказал им вчера, было правдой, местные девочек сильно притесняли. В этом случае у неё язык не повернулся бы сказать, что она не понимала его желания их отсюда увезти.

— В любом случае, решать вам.

— Что?

— А, нет, это я сама с собой.

Сильви легонько тряхнула головой и принялась рассматривать Фил.

Глаза девочки смущённо забегали. Извинившись, она хотела уйти, но Сильви пошла за ней, подстраиваясь под её шаг.

— Э-эм… вы что-то?..

— Просто подумала, раз уж такое дело, почему бы не познакомиться поближе? Прогуляемся по двору?

Девочка остановилась, и на несколько секунд повисла немного неуютная пауза. Наконец Фил медленно подняла голову и с пустым лицом сказала:

— Хорошо. Господин Элмер сейчас дал мне разрешение.

«Сейчас?» — растерялась Сильви. Но не придала этому эпизоду значения, решив, что девочка ещё не до конца освоилась в чужом языке.

Ей и в голову не пришло, что слова Фил несли в себе подсказку о её сущности…

* * *

Несколькими часами ранее. Деревня, дом старосты.

— Ну, я пойду, отец, — с серьёзным видом объявил сын старосты Фелт.

Небо на юге деревни только-только начало светлеть.

— Делай, что хочешь, — грубо отозвался Дез. Он сидел за столом, на котором стояли так и не убранные после завтрака тарелки и стакан с водой.

Кроме них двоих в доме находились ещё несколько жителей деревни, участники собрания прошлым вечером. Они считались главами, но по сути никаких особых привилегий не имели, просто их голоса ценились выше мнений остальных земляков.

В отличие от старосты, деревенские главы смотрели на идущего к выходу Фелта с беспокойством. Когда юноша взялся за дверную ручку, самый старый из них не выдержал:

— Ты уверен?

— Толпа лишь вызовет ненужные опасения. И потом, один я куда быстрее узнаю, чем они занимаются.

— Да, но почему именно ты должен…

— Ничего не поделаешь, никто другой ведь не захотел… А если меня обнаружат, возможно, мне удастся с ними поговорить…

— Действительно, тебя они примут спокойнее, чем нас, и всё же…

Взволнованное переглядывание глав окончательно разозлило старосту.

— Пусть идёт! — рявкнул он.

— Староста, нельзя так!

— Какой-никакой, он всё-таки твой сын!

— Тогда идите сами! — отрезал Дез, и поток критики немедленно оборвался.

— Пап, не надо… — сказал Фелт и, кивнув присутствующим, вышел на мороз.

Главы тоже потянулись к двери.

— Такой хороший мальчик…

— Жену потерял и сына совсем забросил…

— А сам и тарелки помыть не в состоянии…

— Бедный Фелт…

Дез, игнорируя сердитое перешёптывание и осуждающие взгляды, пил воду, а когда в комнате опустело, улыбнулся, глядя в пространство.

Но в его улыбке не чувствовалось ни капли теплоты. Любой бы содрогнулся при взгляде на этот устрашающий оскал. Никто бы не обрадовался этой преисполненной ненависти ухмылке.

За исключением прозванного чудовищем смайлджанки.

* * *

Утро.

День будет тяжёлым.

Это понятно заранее.

Нужно украсить замок к Рождеству и начать подготовку к празднованию Нового года.

Но в этот раз всё будет иначе. Людей стало больше.

Они пришли из «внешнего мира» за лесом. Давние друзья господина Элмера.

Они добры ко мне. Поначалу это было невыносимо.

Но сейчас уже не так. Я начала думать, что они, возможно, навсегда останутся здесь.

Скорее всего, мои надежды не сбудутся. Но до того момента можно помечтать.

Я привыкла к разочарованиям. Когда они уйдут, всё станет как прежде. Всего-то. Вернутся дни, в которых не будет места мечтам и надеждам. Я вновь начну забывать всё больше и быстрее, пока не перестану думать…

Я решила отогнать эти мысли. От них портится настроение.

И сосредоточилась на приготовлениях к Новому году.

В прошлом году я тоже делала это украшение — «кадомацу». На самом деле для него нужны «бамбук» и «сосна», но в нашей местности такие деревья не растут. Господин Элмер обещал когда-нибудь показать мне настоящий кадомацу… но вряд ли это возможно.

В памяти пробудилось самое раннее воспоминание.

Где это было?.. Наверное, недалеко от того места, где я всегда перерождаюсь.

Белая комната. Стены и пол из незнакомого материала, это не камень и не дерево. Человек гладит меня по голове и говорит:

«Тот лес — ваша колба, ваша пробирка. Вы не выживете вне её. Такова ваша суть…»

А-ах, сейчас я как никогда хорошо понимаю смысл тех слов.

Как бы мы ни мечтали, как бы ни надеялись, мы всего лишь…

— Привет, — услышала я и оглянулась.

Перед сараем на краю деревни стоял господин Фелт.

— А…

— Я собираюсь к замку, — сообщил он и с пустым выражением лица, глядя мне прямо в глаза, подошёл ближе. — Как вы? Думаешь, друзья Дьявола…

Он вдруг замолчал и закрыл глаза.

— Прости, забудь.

Наверное, у меня был растерянный вид, потому что Фелт с досадой прикрыл лицо ладонью и, отведя взгляд в сторону, сказал:

— Насчёт моих позавчерашних слов… Не бойся, я постараюсь, чтобы тебе не пришлось становиться жертвой.

— Что?..

Я ничего не понимала. О чём он?

— Всё это время мы слушались Дьявола… но обещаю, я изгоню их всех из нашего леса до февраля, когда тебя потребуют в жертву, наберусь смелости и сделаю всё, чтобы тебя больше в деревне никто не трогал.

Господин Фелт решительно кивнул. Я окончательно растерялась.

Он явно говорит о господине Элмере и его друзьях. Он хочет их изгнать?.. Это поставит крест на моей мечте. Но в то же время слова господина Фелта подарили мне новую надежду.

— Пока, — попрощался он и ушёл.

Что мне делать? Передать о случившемся и просто ждать, чем всё закончится? Или предпринять что-то самой? Но чего я хочу?

А-ах, сомнения затопили голову. Если бы… Если бы господин Фелт хотя бы слегка улыбнулся… Как господин Элмер, искренне, чтобы я смогла увидеть в этой деревне что-то хорошее…

Поддавшись глупым оправданиям, я опять решаю покориться обстоятельствам.

Хотя на самом деле… я тоже хочу улыбаться.

Но нынешняя я не способна улыбаться от чистого сердца. А притворная улыбка только оскорбит господина Элмера.

Я вновь запретила себе думать… и сосредоточилась на установке перед входом в замок кадомацу.

* * *

Вторая половина дня. Внутренний двор замка.

Сильви и одна из девочек, представившаяся как Фил, наслаждались неспешной прогулкой. Солнце ярко светило, но из-за сильного мороза вокруг их лиц в ритм шага клубился белый пар от дыхания.

То ли Элмер присматривал за внутренним двориком, то ли что, но он выглядел ухоженным: от самых ворот и до замка между аккуратными клумбами и подстриженными кустами вились удобные дорожки.

Сильви засыпала Фил вопросами. Ей хотелось как можно больше узнать и о девочке, и о намерениях Элмера, но толку было чуть. Фил, похоже, не хотела рассказывать о себе, и на все личные вопросы она морщила лоб и опускала голову. «Простите, я не знаю», — был её стандартный ответ. И было не похоже, чтобы она лгала.

Сильви была не против рассказать о себе, всё-таки нехорошо только спрашивать, но Фил даже не пыталась завести о чём-то разговор.

Но под конец прогулки она сказала кое-что необычное.

— Кстати, те другие девочки в замке… — затронула новую тему Сильви. — Вы на лицо похожи, сёстры?

На её взгляд, это был совершенно невинный вопрос, но на лице Фил отразилось смятение. Глубоко задумавшись, словно тщательно подбирая слова, она наклонила набок голову и ответила:

— Я… тоже не очень хорошо это понимаю… Но в этом замке нет никого, кроме меня.

— Что? — опешила Сильви.

Она хотела расспросить Фил подробнее, но её кое-что отвлекло.

Краем глаза она заметила в углу дворика какое-то движение. Но поворачиваться в ту сторону не стала. Вместо этого она ласково улыбнулась Фил.

— Что-то ветер усилился. Пойдём внутрь?

— Хорошо, — ни о чём не подозревая, послушно кивнула девочка.

И они вдвоём скрылись в замке, ни разу не оглянувшись на оставшегося посреди продуваемого холодным ветром дворика человека.

* * *

— Хм, надо же, вход в подземелье в таком месте.

— Наверное, это что-то вроде тайного хода. Не думал, что в этом замке будет нечто подобное.

Исследуя замок, Нил и Майза обнаружили в полу библиотеки лестницу. Хотя библиотекой эту каморку было сложно назвать: здесь стояло всего несколько книжных шкафов, а их содержимое почти всё сгнило. Но зато алхимики быстро обнаружили, что шкафы можно легко сдвинуть.

— Давай спустимся? — предложил Нил.

— Погоди, сначала я хочу изучить, что за книги тут хранятся, — остановил его Майза.

Даже в сохранившихся томах страницы изрядно выцвели, но всё же отдельные места ещё можно было различить… Майза и Нил переглянулись.

— Знакомый труд.

— Смею заметить, мне тоже.

Майза проверил названия на обложках других книг, желая подтвердить свою догадку.

— Почти все книги здесь посвящены алхимии. И в основном теме…

Услышав вердикт Майзы, Нил прищурился.

* * *

«Они меня заметили?» — прячась за низким деревцем, подумал Фелт, чувствуя, как вспотели ладони.

Ворота замка нараспашку, их никто не охранял, и юноша смог спокойно проникнуть во внутренний двор. И вдруг туда вышла одна из принесённых в жертву девочек в компании женщины, приехавшей вчера в деревню.

Фелт какое-то время наблюдал за ними из-за дерева у ворот. Испугавшись, что здесь его могут обнаружить, он, подгадав момент, когда женщина и девочка свернут в противоположную часть двора, побежал в угол и спрятался в тени растущих там деревьев.

Но когда он выглянул оттуда, они почему-то остановились и, о чём-то кратко переговорив, направились прямиком в замок.

Что если они заметили его и отправились за подмогой?

Фелт сильно нервничал, но всё же решил подождать и посмотреть, что будет.

«Во что они превратили замок…» — в какой-то момент мелькнуло у него в голове.

Окна были завешаны и заставлены какими-то странными штуками преимущественно в белых и красных тонах. На фоне каменных стен они смотрелись совершенно не к месту и попросту смешно. Но деревенские при виде них наверняка бы задрожали со страха.

У входных дверей стояли две непонятные конструкции из срезанных по диагонали и поставленных вертикально толстых палок. Внизу они были чем-то обёрнуты и украшены еловыми ветками. Фелт не знал, что это — оружие или ловушка, а может, какое-то магическое приспособление, но сердце его обеспокоенно забилось.

Юноша гулко сглотнул.

— Эй, — вдруг раздался позади него голос.

Позвоночник Фелта словно прошил разряд ледяной молнии.

Мокрые от пота ладони мгновенно высохли. Юноше почудилось, что он выпал из течения времени, и поэтому даже вздохнуть не может, не то что обернуться. Сознание охватила паника, и тело не успевало реагировать на потоки противоречивых сигналов. Как если бы от слишком сильного и неожиданного шока душа потеряла с ним связь.

Но чары оцепенения, охватившие Фелта, снял тот же тихий и ласковый женский голос.

— Ты не замёрз тут стоять? Заходи внутрь, попьём чаю.

Успокоенный, Фелт наконец нашёл в себе силы сначала обернуться, а затем повернуться всем телом.

Перед ним стояла та самая невероятно красивая женщина, которая совсем недавно на его глазах скрылась в замке. Она приветливо улыбалась.

* * *

В камине гостиной замка весело трещал огонь, бросая тёплые отсветы на растерянное лицо Фелта.

Напротив него за столом сидели Сильви и Чес. Они думали позвать и Нила с Майзой, но не смогли их найти. Да и не хотели ещё сильнее пугать юношу.

— Итак, с чего бы начать… Меня зовут Сильви, это Чес. Будем знакомы.

— А… да… Меня зовут Фелт Нибил, — представился Фелт, хотя происходящее всё ещё не укладывалось у него в голове. Он полагал, что в худшем случае, если переговоры пройдут неудачно, его возьмут в плен, но никак не ожидал оказаться приглашённым в гостиную.

— Ты пришёл следить за нами? — с саркастической улыбкой спросил сидящий рядом с Сильви мальчик.

Фелт, не найдя, что возразить, молча отвёл глаза.

— Чес, нельзя так говорить! Он наш гость!

— Но…

— И хватит дуться! Не порть своё очаровательное личико, — ослепительно улыбнулась Сильви.

Чес, задохнувшись от возмущения, вспыхнул.

Они говорили по-английски, поэтому Фелт ни слова не понял.

— Прости, не обращай внимания, — вновь переключилась на него Сильви. — Ах да, можешь говорить спокойно, из нас только Нил не владеет вашим языком… Нил — это тот, который в маске.

Фелт задумался. Он не знал с чего начать. Не бросать же в лоб: «Убирайтесь из деревни!». Но и обсуждать «жертвоприношение» в такой обстановке тоже было как-то неудобно. Да и без Элмера этот разговор терял всякий смысл.

Вдруг юношу пронзила мысль: «А эти двое… они тоже чудовища?»

И он решил осторожно завести разговор на эту тему.

— Э-эм… А вы… кем приходитесь Элмеру?

Сильви моментально поняла, к чему клонит Фелт. Хитро улыбнувшись, она спокойно поведала правду:

— Я и этот мальчик по сути такие же, как он. Мы бессмертные, нас невозможно ранить и убить… Понимаешь, о чём я?

Фелт застыл, не зная, как реагировать. Не только потому что сбылись его худшие опасения, но и из-за невинного тона Сильви. Будто в том, что она сказала, не было ничего особенного.

— Бессмертные… То есть… вы… демонские порождения? — подавив нарастающее волнение, нерешительно спросил Фелт.

— Мы не демонские порождения, — всё так же невозмутимо ответила Сильви. — Обычные люди, не Дьяволы. Но однажды нам помог кое-кто, кого мы зовём Дьяволом… Раз уже мы подружились, хочешь, расскажу подробнее эту историю?

— Погоди, думаешь, стоит? — всполошился Чес.

Но Сильви с улыбкой кивнула.

— Почему бы и нет, нам от этого хуже не станет, а верить или нет — пусть он сам решает. Но ведь в «демонские порождения» он верит.

Её слова кое-что напомнили Фелту.

— А где… где тот демон, что жил в этом замке до Элмера? — широко открыв глаза, громко спросил он.

Сильви и Чес удивлённо переглянулись.

— Демон?

— Э?.. Вы что… не знаете? Говорят, он жил здесь лет десять с лишним назад.

— Элмер ни слова не упоминал ни о каком демоне… И мы никого похожего не видели.

Фелт несколько секунд смотрел в глаза Сильви, затем успокоено вздохнул.

— Ясно… Значит, то был просто слух… — пробормотал он и прикрыл глаза. Затем, уже намного спокойнее, сказал: — Простите за странный вопрос. Э-эм… Можно узнать, кто вы такие?

Сильви, обрадованная сменой тона, ласково улыбнулась.

— С чего бы начать?.. Прошло уже три столетия…

Рассказ Сильви вызвал в воображении мальчика и юноши красочные образы. Но если Фелт, не знающий внешнего мира, мог лишь примерно представлять, о чём она говорит, то Чес с головой ушёл в ожившие воспоминания. В ушах зазвучали знакомые голоса и звуки.

От них было одновременно и тепло, и грустно…

* * *

— Смею заметить, я ничего не вижу.

— Тут и замечать нечего. Сейчас включу фонарик.

Нил и Майза спустились в тайный ход под библиотекой и оказались в полнейшей темноте. Хорошо, что Майза захватил из внедорожника фонарик. Он поводил им по сторонам.

Вперёд тянулся выложенный камнем коридор, но метров через десять он сменялся узким земляным проходом.

Майза и Нил переглянулись, кивнули друг другу и осторожно двинулись вглубь.

— Что, чёрт побери, с этим лесом не так? — выдыхая пар, ворчал Нил. — Оторванная от цивилизации деревня, какой-то непонятный замок, девочки, которых принесли в жертву, наконец, эти книги по алхимии… Здесь точно частные владения?

— Да, эта земля принадлежит одному богатею… Я уже рассказывал Чесу и Сильви, что пытался с ним связаться, но не удалось. Похоже, он унаследовал от предков огромное состояние и нигде не работает.

— Богатый наследничек, значит. С такой площадью земель в собственности ещё его дети, внуки и правнуки смогут не задумываться о заработке. А вот праправнукам я не позавидую, — сухо прокомментировал Нил.

Майза, хмурясь, размышлял о деревне.

— Мне вот что не даёт покоя… Судя по всему, местные всё же пользуются кое-какими благами цивилизации. Да и некоторые украшения замка тоже на это намекают.

— Хм. Ты это к чему?

— И староста… он сказал, что мы не торговцы. То есть им кто-то поставляет масло и другие продукты… Но откуда эти торговцы приезжают?

— Вот ты о чём… Действительно, странно.

— Но это ещё не всё, — продолжил рассуждать вслух Майза. — Деревня, конечно, маленькая, но не настолько, чтобы её невозможно было заметить со спутников. Может, раньше и нет, но сейчас они снимают в высоком разрешении… В конце концов, есть аэрофотосъёмка. Хоть где-то, но должны существовать официальные упоминания о том, что находится на этой частной земле.

— Хм. Уверен?

— Абсолютно. Начать с того, что такие огромные частные владения в принципе большая редкость. На них наверняка обратили бы внимание.

Когда они перешли из каменного коридора в земляной, обоим мужчинам пришлось слегка пригнуться. Воздух здесь был насыщен влагой, и краснозёмный потолок поблескивал от капель, но алхимики, увлечённые разговором, шли дальше, не обращая внимания на грязь.

— Короче говоря, кто-то пользуется властью, чтобы это дело замять?

— Ещё бы кто-то не хотел замять существование в двадцать первом веке полностью отрезанной от всего остального мира деревни. Какая бы ни была причина, пронюхай об этом правозащитники и журналисты, и они бросятся сюда толпой.

— А ещё лет триста назад подобные места были не редкостью.

— Да и сейчас странностей хватает. Просто обстоятельства их появления и исчезновения изменились.

— Тоже верно. Кстати, Майза, ты умеешь пользоваться интернетом?

— Я редко им пользуюсь. Последние тридцать лет мы ведь нигде надолго не задерживались. И вообще… Стыдно признаться, но мне немного страшно от мысли, что все те знания и опыт, которые мы копили триста лет, за один день могут разлететься по всему свету… Но когда я звонил своим в Нью-Йорк, мне сказали, что несколько ребят из клана уже освоили сеть.

— Из наших наверняка Хьюи чувствует себя в ней как рыба в воде.

— Элмер, думаю, тоже, когда уедет из деревни, первым делом побежит вприпрыжку в магазин за компьютером.

За невинной болтовнёй они добрались до той части прохода, где вновь начинался каменный коридор. В его глубине из стены слева торчали камни, образуя подобие лестницы. Майза посветил на потолок, и они увидели квадратный проём, закрытый сверху чем-то вроде валуна.

— Видимо, здесь нам нужно подняться.

— Смею предположить… что там тайное убежище. Иначе какой смысл в тайном ходе?

— А я поставлю на колодец позади замка.

Нил поднялся по камням к потолку и осторожно надавил снизу на валун. Посыпались комки грязи, и Майзе пришлось прикрыть руками голову.

На его пальцы упали тусклые лучи света.

Выглянув в щель, Нил какое-то время изучал окрестности, после чего сдвинул валун в сторону и, залитый солнечным светом, довольно объявил:

— Смею заметить, я был прав.

Это было не убежище, а скорее скрытая посреди густого леса поляна, откуда открывался отличный вид на заднюю часть замка. Два алхимика и не предполагали, что успели столько пройти.

— Да, похоже, я проиграл, — признал Майза, выбираясь наружу и оглядываясь.

К поляне не вели тропы, она ничем не была огорожена. Лежащие здесь могильные плиты за деревьями не были видны, поэтому обнаружить тайный ход, если не знать о нём заранее, было практически невозможно.

Плиты были безымянные и лишь на той, что сдвинул Нил, имелась загадочная надпись на языке этой страны, но в его устаревшей вариации, которой пользовались жители деревни.

«Здесь покоится тот, кто так и не смог стать человеком».

В отличие от плиты, надпись не казалась такой уж старой, скорее всего, её выбили максимум лет пятнадцать назад.

Пока Майза размышлял над её смыслом, Нил, не владеющий местным языком, аккуратно вернул плиту на место и обратился к нему с совсем другим вопросом:

— Смею спросить, Майза. Ты тоже это заметил?

На секунду тот растерялся, но быстро сообразил, в чём дело, и кивнул.

— Значит… мне всё-таки не показалось.

— Хм…

Пока алхимики шли по подземному ходу, их обоих терзало чувство, будто рядом кто-то есть. Хотя вокруг были лишь земля и камни и ни одной живой души.

Они никого не видели и не слышали, но инстинкты определенно что-то улавливали. Хотя на кротов или летучих мышей это было не похоже. Как и на человека.

Словно за ними одновременно со всех сторон наблюдало множество глаз. Поэтому они и не умолкали всю дорогу.

— Смею заметить, в тот раз я тоже чувствовал рядом с собой нечто странное.

— Ты про Дьявола?

— Но это не может быть он.

— Думаю, нам просто почудилось.

— Хм. Смею согласиться, да будет так.

Они ещё несколько секунд молча смотрели друг на друга, затем фыркнули и пошли через лес к замку.

Всё ещё ощущая оставшееся под плитой чьё-то зловещее присутствие.

* * *

— И вы… только ради этого стали алхимиком, Сильви?

— Нет, не совсем так.

Поначалу Фелт слушал настороженно, но постепенно рассказ Сильви о прошлом увлёк его, и атмосфера за столом стала почти дружеской. Точнее будет сказать, юношу жадно интересовал «внешний мир». Многие слова, касающиеся его, он слышал впервые, и они пробуждали в нем неуёмное любопытство.

Неясно, понимала Сильви, что творится в душе Фелта, или нет. Она продолжала улыбаться и томно поглядывать на юношу.

— Идея вечной красоты меня захватила ещё в детстве из-за сказок. Правда, в них обычно о таком мечтают ведьмы или злые королевы. А я подумала, вот было бы здорово, чтобы хотя бы один человек осуществил такую сказку в реальности.

Выражение глаз Сильви едва заметно помрачнело. Но лишь Чес, знавший о её прошлом, уловил разницу.

— Когда я рассказала об этом своему любимому человеку, он сказал, что о людях судят не по внешности. И что я и без того красива… И что, став бессмертными, мы поженимся и всегда-всегда будем вместе. Но именно поэтому мне ещё больше захотелось стать самой красивой в мире, чтобы он мог мною гордиться. Скажи же, глупо? Поэтому… там, на корабле, я не выпила эликсир.

Взгляд Сильви сместился куда-то в пространство, в мир её воспоминаний.

Видимо, почувствовав её настроение, Фелт осторожно спросил:

— А что… стало с тем человеком?..

— Помнишь мужчину в очках? Его зовут Майза.

Юноша успокоено вздохнул. Значит, мечта Сильви сбылась, и они до сих пор вместе… Но она продолжила:

— Он его старший брат. Я уже упоминала Силарда… Самым первым он поглотил моего любимого человека, — печально улыбнулась Сильви.

Фелт не знал, что сказать.

Заметив это, молодая женщина вновь чарующе улыбнулась и помахала рукой.

— Прости, тебе не из-за чего переживать. Давай сменим тему.

Юноша недолго поколебался, а затем, смущённо отведя глаза, нерешительно произнёс:

— Наверное, мне не стоит об этом просить, но… Вы не могли бы… рассказать побольше о… внешнем мире?

Его голос, в котором не осталось ни нотки страха, так и сочился любопытством.

* * *

Я слушала из-за двери разговор госпожи Сильви и господина Фелта.

Так поступать нехорошо, но я не смогла удержаться.

Во мне вновь зародилась надежда.

Господин Фелт поначалу боялся госпожу Сильви и господина Чеса, но сейчас он выглядит таким весёлым. Господин Фелт никогда не ненавидел меня или господина Элмера так сильно, как другие деревенские, а теперь в нём совсем не чувствуется враждебности.

Я… нарисовала себе мечту. Впервые за несколько десятилетий позволила себе эту глупость. Ни одно моё предыдущее желание не исполнилось.

Но в этот раз… В этот раз я верю, что она сбудется.

До вчерашнего дня боль не позволяла мне даже задуматься об этом.

Жестокое отношение господина Деза воскрешало в памяти воспоминания об испытанной ранее боли.

Но сейчас всё иначе. Не знаю почему, но… Когда я думаю о господине Фелте, воспоминания о боли, причинённой его отцом, притупляются.

Если господин Фелт сможет убедить деревенских, что им не нужно бояться господина Элмера, если больше никому не придётся страдать, если…

Если удастся связаться с внешним миром…

Какое это будет немыслимое счастье.

Я не могу покинуть деревню. Но если сюда начнут приходить люди, такие как господин Элмер, если деревня начнёт меняться к лучшему, мне будет этого достаточно.

Я родилась в пробирке и могу жить лишь в этом лесу-колбе.

И всё же я мечтаю. Пусть здесь произойдёт что-то, что принесёт мне хотя бы крошечную толику счастья.

Больше я нигде не выживу…

Я всё еще способна мечтать.

Ах, я вспомнила. Только что, очень чётко. Это чувство называется «радость».

Что нужно сделать, чтобы она не исчезла? Что я могу?

Если эта радость воплотится в реальности…

Уверена, я смогу улыбнуться, как господин Элмер.

* * *

Тем временем в доме старосты.

В деревне живут пять похожих на лицо девочек.

Лишь одному человеку здесь известно, кто они и откуда берутся.

Большинство местных знает их чуть ли не с рождения, поэтому они давно стали для них неотъемлемой частью деревни. Прошлым старостам были известны подробности, но они умерли, никому их не раскрыв.

Девочек всегда пять, и они всегда выглядят на один и тот же возраст и старше не становятся. Раз в несколько лет одна из них начинает слабеть… а через пару дней ей на смену приходит новая.

Чем-то напоминает сюжет фильма ужасов, но деревенские почти не боялись девочек.

Да, они явно отличались от них, но видя что-то всю жизнь, постепенно к этому привыкаешь и начинаешь воспринимать как нечто само собой разумеющееся.

По сути, к девочкам относились так же, как к «внешнему миру».

Сами они тоже ничего толком о себе не могли рассказать. В прошлом находились желающие проследить за ними, когда происходил «обмен телами», но никого из этих любопытных больше в деревне не видели. Они сгинули, как и те, кто хотел увидеть «внешний мир».

Со временем у деревенских развилось стойкое неприятие девочек.

А с назначением старостой Деза Нибила негативное отношение к ним быстро усугубилось.

Дез открыто кричал на них, оскорблял и даже избивал. Но девочки не сопротивлялись и не жаловались на тяжёлую работу, лишь бы им хватало на пропитание.

Деревенские постепенно заразились примером старосты… и уже почти не осталось никого, кого бы интересовали мысли и чувства девочек.

Никого не заботило и то, что они все отзывались на одно и то же имя…

Пока Фелт слушал рассказы Сильви о «внешнем мире», его отец, первопричина мучений девочек, сидел, откинувшись на деревянную спинку стула, один в пустой комнате.

После смерти жены и так самый большой дом в деревне казался пугающе огромным.

Дез задумчиво хмыкнул, глядя куда-то в пространство.

И прошептал в потолок:

— Всё кончено… И для этой деревни… и для меня.

Его губы растянулись в подобии широкой улыбки, но на лице старосты не отражалось ничего.

Он посмотрел в окно: голубое небо начали заволакивать тучи.

— И для них…

«Скоро пойдёт снег», — уверенно подумал Дез.

Вновь охватившая комнату тишина поглотила его ничего не выражающую улыбку.

* * *

Вечером перед замком.

— Э-эм… С-спасибо за сегодня, — запинаясь, выговорил Фелт.

Сильви ласково улыбнулась.

— Пожалуйста. Приходи ещё, если хочешь.

— Обязательно! Но скоро начнутся снегопады… Не знаю, когда получится…

Фелту не хотелось уходить, но выбора не было. Еще раз поблагодарив Сильви, он под конец добавил:

— Я расскажу о вас в деревне. Пусть я так и не выяснил, зачем Элмер требует себе жертв, но вы точно хорошие люди!

— Я бы тебе этого делать не советовал, — подал вдруг голос Чес, когда Фелт уже собирался развернуться. — Твои земляки крайне подозрительны. Если ты начнёшь нас выгораживать, они, чего доброго, решат, что в тебя «вселился Дьявол». Лучше скажи, что не смог понять, замышляем мы что-то или нет, но, по крайней мере, непосредственной опасности не представляем.

Фелт изумлённо на него уставился, но, немного подумав, кивнул.

— Ты прав. Но я всё же постараюсь донести до них истинное положение дел… Ещё раз спасибо за всё! До свидания!

И он скрылся в стороне деревни.

— Какая редкость: Чес о ком-то побеспокоился!

— Отстань. Что хочу, то и делаю, — огрызнулся мальчик.

А сам подумал:

«Ещё не хватало, чтобы из-за нас началась охота на ведьм».

Но дело было не только в этом. Дети обычно не вызывали у него неприязни, и этот юноша, Фелт, не стал исключением. Чес невольно вспомнил похожий эпизод из прошлого.

Семьдесят лет назад он познакомился в поезде с девочкой… Вместе с воспоминаниями о ней в памяти всплыли и другие, в том числе и втравленный в сознание непередаваемый ужас. Чес невольно передёрнулся. Эта деревня тоже была своего рода «закрытым пространством», и смутное беспокойство, терзавшее мальчика с того момента, как он въехал в лес, объяснялось неприятными воспоминаниями, связанными с поездом.

«Но здесь нет того монстра, Путевого обходчика», — напомнил себе Чес, и мысленно ругая себя за трусость, пошёл назад в замок.

* * *

— Ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля-ля… — напевал себе под нос мужчина, растягивая на крыше замка покрашенное вручную красно-белое полотно.

Внезапно он замолчал и, глядя на наручные часы, спросил:

— Что сейчас делают остальные?

Ему ровным тоном ответила стоящая рядом девочка:

— Все собрались в гостиной, обсуждают ваши поиски, господин Элмер.

— А-ха-ха, ясно, понятно. Значит, можно особо не спешить.

И он, вновь что-то довольно замычав, вернулся к работе.

Несколько минут спустя, закончив с приготовлениями, он опять обратился к девочке:

— Они всё ещё в гостиной?

— Да, — ответила она, хотя всё это время не двигалась с места.

— Хорошо. Тогда пошли. Вывесим полотно в ночь 31 декабря.

Элмер сладко потянулся и направился к башне, в стене которой были вделаны ступеньки.

— Ля-ля-ля, ля, ля-ля-ля… Ля… Ля?!

Весёлый напев вдруг сменил испуганный вопль.

Только он оказался внутри башни, как на него из тени выскочили Майза и Нил и схватили его под руки.

— Э… Но… Как?.. Вы же должны быть в гостиной… — растерялся Элмер. А затем изумлённо воскликнул: — Кто-то из вас умеет останавливать время?!

— Что за ерунду ты несёшь?

— Но тогда… Нет! — ахнул Элмер и вывернул шею, чтобы посмотреть себе за спину. — Фил!

Девочка на крыше была одной из четырёх, живущих в замке. И её тоже звали «Фил». Встретившись взглядом с Элмером, она вздрогнула.

— П-простите меня, пожалуйста, господин Элмер!

— Тебе не нужно извиняться, — звонко возразила поднявшаяся по лестнице в сопровождении Чеса Сильви.

— Сильви, ты… научила её лгать!

— Не делай из меня злодейку. Я лишь объяснила ей, что бывает ложь хорошая и плохая, и предложила поэкспериментировать на тебе.

Из-за спины Сильви выглядывала с виноватым выражением лица ещё одна Фил. Элмер вздохнул, признавая своё поражение.

— Всё понятно. Не думал, что вы так скоро заметите…

Он немного печально улыбнулся и договорил:

— Что все Фил — это один и тот же человек.

* * *

— Они гомункулы, я правильно понял? — спросил Майза, когда они переместились в обеденный зал.

Но на этот раз Элмера не стали привязывать к стулу.

— Совершенно верно, — спокойно подтвердил он. — Как ты понял?

— Намёков хватало. Но окончательный вывод мы сделали общими усилиями, когда обменялись добытой информацией.

Майза посмотрел в противоположную часть зала, где собрались четыре девочки. На похожих лицах застыло одно и то же встревоженное выражение.

— Это Сильви заметила, что у них одно сознание на всех. Она говорила с мальчиком из деревни и нашла противоречия в его рассказе о девочках. Далее, они передавали нам твои сообщения, но при этом сами с тобой нигде не встречались, Чес это подтвердил, последив за ними какое-то время. Да и ты сам не сидел безвылазно в каком-то тайном месте, а продолжал украшать замок, вот мы и задумались, как ты умудряешься избегать нас, если здесь нет видеокамер? Разве что их роль играют девочки.

— О-о, здорово. Рассуждаешь, прямо как сыщик!

— Оставь свои шуточки, — не поддавшись на его легкомысленный тон, укорил Майза Элмера. После чего продолжил: — Мы нашли в замке труды по алхимии… Почти все они посвящены теориям создания гомункулов, от традиционных способов до совсем фантастических. Но вряд ли это ты их собирал. По твоим словам, когда ты пришёл в деревню, эти девочки уже там были.

Элмер промолчал.

— На этот раз тебе не отвертеться. Рассказывай. Не только о том, кто такие эти девочки, но и насчёт самой деревни тоже.

Настойчивость Майзы заставила взгляд Элмера посерьёзнеть.

— Вы всё узнаете в феврале.

— Элмер…

— Дослушай до конца. В феврале вы сможете услышать обо всём не от меня, а от человека, имеющего ко всему этому непосредственное отношение.

— О ком ты говоришь? — с любопытством спросила Сильви. Она не представляла, кто может явиться в такую глушь.

— О торговце.

Алхимики переглянулись. Они ожидали нечто подобное, но всё же ответ Элмера их удивил.

А тот, довольный их реакцией, улыбнулся и спросил Майзу:

— Не думал, что ты так спокойно к этому отнесёшься. Пусть эти гомункулы созданы нестандартным способом, они всё-таки весьма удивительные создания. И появились на свет даже раньше модной сейчас генетической инженерии.

Теперь настала очередь Майзы проказливо улыбнуться.

— Просто в Нью-Йорке у меня есть похожий на них друг.

Чес едва заметно усмехнулся. Элмер понимающе промолчал. И лишь Нил и Сильви недоумённо уставились на Майзу.

За окном начался снегопад.

Мелкие белые хлопья кружили в воздухе, будто хотели окончательно отрезать лес от всего остального мира.