— Гха-а-а-а-а-а!

— Рафталия.

— Есть.

Я переглянулся с Рафталией, давая ей понять, чтобы она никого не убивала, только обезвреживала.

Рафталия взмахнула Катаной в направлении мчащихся зверодетей.

— Простите. Я знаю, вам будет немного больно, но…

Выхватив Катану из ножен, Рафталия ускорилась и обрушила на детей рубящий удар…

Однако бегущие в первом ряду сюдзакуобразные ловко увернулись, словно предвосхитив движения Катаны. Затем они пробежали рядом с Рафталией, по пути остервенело атакуя её.

— Эрст Шилд, — я заблокировал их натиск щитом.

— Что?! — изумилась Рафталия, осознав, что промахнулась.

И правда как-то странно. Рафталия должна быть намного быстрее, однако дети всё равно увернулись с отвратительной лёгкостью. Возможно, тут дело не в характеристиках, а в том, что им настолько улучшили способность наблюдать за движущимися целями? Или Мамору встроил в своих зверолюдей какие-то дополнительные возможности?..

— Они напомнили мне сестрёнку Садину и Атлу-сан.

— Да, они тоже так двигались.

Садина в основном полагается на мастерство, однако даже в огромной зверочеловеческой форме легко уходит от атак.

— Но движения детей не такие чистые, как у них, — заметила Рафталия.

— Сестра, сюдзакуобразные инстинктивно реагируют на пламя и ветер! — крикнул Фоур.

Ах вот оно что. Ветер и пламя… Эти дети почувствовали движение воздуха от взмаха Катаной, и сразу увернулись.

Вот уж действительно, аномальные нечеловеческие способности.

— Ребята! Не забывайте про меня! Сиззор Шок!

— Пиё!

Рэйн и фамильяры Мамору напали на Щит Метеора и нанесли несколько увесистых ударов. Сразу после этого они отскочили, но Рэйн продолжила тем, что выпустила из крыльев перья, которые застучали по Щиту Метеора словно дротики.

Какая удобная способность. Надеюсь, Сэйн тоже скоро её освоит.

— Кх… — Фоур колебался, но отбивался от детей, которые прыгали на него.

Но он явно вкладывал в удары недостаточно силы, потому что его противники легко приземлялись на ноги и снова бросались в бой.

— Эрст Шлилд! Секанд Шилд! Дритт Шилд! — Мамору использовал свои навыки против Фоура, который покинул мой Щит Метеора и двигался куда медленнее, чем обычно.

Мамору создал щиты возле рук, спины и ног Фоура, пытаясь поймать его в ловушку.

— Оп. Ты забыл, что я тоже Герой Щита. Секанд Шилд, Дритт Шилд.

Я предположил, что Мамору собирается использовать Чейн Шилд, поэтому заменил Флоут Шилды обычными, а управляемые щиты бросил на помощь.

— Уо!

Фоур отпрыгнул вбок, вырываясь из окружения. Мамору тут же начал читать заклинание.

— Герой Щита взывает к Эссенции и Миру. Да соединится моя аномальная Мана с силой Героя и да сплетёт новую силу. Как источник силы, Герой Щита повелевает: надели сих могучей силой.

Что это за текст? И что это за магия?! Впервые слышу такой шаблон.

Кх… Мамору читает слишком быстро и пользуется непривычными формулировками, поэтому я не знаю, как прервать его магию силой земли. В целом его магия похожа на обычную, но что-то в ней не так.

Мне вспомнилось, что я читал в фолиантах о прошлом. Там писалось, что когда-то в мире существовала особая категория магии, которую в наше время называют древней. Это одно из крайне продвинутых учений, утраченных в наше время.

— Мой выход! — послышался в голове голос Мадракона, перед глазами появились результаты анализа магии Мамору.

Хотя Мадракон откровенно заигрывает за мной и даже посадил в Щит паразитирующую субличность, польза от него есть. Проанализировав магию, он заключил, что это какое-то всестороннее повышение характеристик на манер Ауры, причём доступного лишь Героям класса Либирейшн.

Нельзя допустить, чтобы это заклинание дало противникам преимущество.

— Я, Герой, повелеваю земле и небесам: пусть разверзнется и сомкнётся мироздание, пусть истечет оно гноем. Слейся же с моей Маной и силой Героя, о подземная мощь! Как источник силы, Герой повелевает: расшифруй законы вселенского мироздания и всецело поддержи сих! Олл Либирейшн Аура!

— Олл Эмансипейшн Павер Аура!

Мы оба усилили спутников Аурами.

— Надо же, ты начал читать своё заклинание позже Мамору, но ваша магия сработала одновременно. Значит, как маг ты его уже превзошёл, — сказала Рэйн, жизнерадостно пытаясь разрезать барьер Ножницами.

Через Щит Метеора я почувствовал, что благодаря Ауре её атаки стали гораздо сильнее.

— Да, в том что касается магии, я силён.

Когда я пытаюсь что-то сколдовать, вылезает эта загадочная личность Мадракона и вмешивается в процесс. Я не хочу полагаться на его помощь, но если он ускоряет чтение заклинаний, то этим надо пользоваться.

— Шилд Бумеранг! — Мамору метнул Щит в Рафталию.

— Ха-а! — Рафталия занесла Катану, готовясь отбить снаряд.

Хм? Почему Мамору улыбается?

— Рафталия! Не отбивай!

— Что?!

— Чейндж Шилд!

— Стена Метеора!

Я создал Стену Метеора перед Рафталией. Через мгновение в него врезалась какая-то вариация Верёвочного Щита. Кроме того, сзади к нему крепился шар с какой-то загадочной жидкостью. Она расплескалась о барьер и затвердела.

— Тьфу! — выругался Мамору.

— Мы оба Герои Щита, — напомнил я. — Неужели ты думал, что я этого не замечу?

Я тоже умею придумывать хитрые комбинации с участием Чейндж Шилда. Правда, у меня есть только Эрст Шилд, а Шилд Бумеранг не попадался, поэтому я не могу делать точно как Мамору.

На самом деле у меня есть похожая способность под названием Фрисби Шилд, но она не боевая. Я ей пользовался только для игр с Гаэлионом. Чейндж Шилд с ней вообще не работает.

— Я вижу, что ты пытаешься замедлить Рафталию, но зря надеешься.

— Хмпф.

Должно быть, Мамору решил, что даже если Рафталия отменит его навык Катаной Камня Воли Сакуры, её по крайней мере затормозит привязанный к щиту шар.

Но ничего не получилось.

— Значит, мы разберёмся с вами силой!

— Пиё!

Фамильяры Мамору обступили его, и они вместе начали читать заклинание.

— Герой Щита взывает к Эссенции и Миру, дабы излечить застой. Внемли нашим голосам. Да соединится моя аномальная Мана с силой Героя и да сплетёт новую силу. Как источник силы, мы повелеваем: разруби сих клинком секущего ветра!

— Пиёпиё!

— Раф, раф-раф.

— Даф-даф.

Раф-тянки тоже принялись колдовать.

Перед глазами всплыл запрос на составное заклинание. Однако после освоения Либирейшн магии они перестала у меня получаться.

— Ага… Причина в нехватке сил у твоих помощников. Я с этим в два счёта разберусь! — Мадракон в голове как всегда без спроса изучил магию и поддержал её.

У меня появилось чувство, будто наконец-то соединились не подходившие друг другу части.

— Да сольются две силы, дабы влиться в обманывающую врага иллюзию, даровать сему силу сойти с пути поражения и проложить путь к победе… Мадракон, внемли нашим голосам. Как источник силы, мы повелеваем: расшифруй законы вселенского мироздания и яви врагам наваждение!

— Раф-раф-раф…

Когда мы уже почти закончили заклинание, вокруг начал подниматься ветер. Анализ Мадракона перед глазами указывал на то, что составное заклинание Мамору будет атакой стихии ветра.

— Братец Мамору… хватит!

Сиан вцепилась в Мамору сзади, но тот не собирался останавливаться и выпустил заклинание в нас.

— Вихревой Коридор!

Фамильяры Мамору выстрелили в нас множеством маленьких вихрей.

— Сестра! Ха-а! Эрст Торнейдо Блоу Х!

— Ха! Пике Ласточки!

Фоур и Рафталия дружно сбили первые вихри Оружием и отпрыгнули в стороны. При этом они продолжали избегать нападающих детей.

— Кх-х-х…

Вражеское заклинание оказалось на удивление слабым.

Похоже, Мамору — тоже не эксперт по нанесению урона. Его совместное с фамильярами заклинание больше предназначено для сбивания противника с ног.

Наверное, этого и стоило ожидать от Героя Щита. Но мне кажется, он выбрал не самую правильную магию.

— Тленная Материя: Пустота!

— Рафу-у-у!

Закончив колдовать, мы с Раф-тянками дружно выпустили магию. Похоже, у нас получилась усиленная версия Тленной Материи.

В качестве мишеней я выбрал детей Мамору и Рэйн.

— А, ох… Ну и фокусы у тебя, Наофуми… — простонала Рэйн, прикладывая руку ко лбу.

— К огромному сожалению, Щит не разрешает мне наносить магией урон. Поэтому мои составные заклинание в основном такие.

Сама по себе моя магия вряд ли способна повлиять на Героя, но это составное заклинание, прочитанное с участием Раф-тянок. От него просто обязан быть толк.

— А Мамору его Щит разрешает.

Заткнись. Я и сам не понимаю, почему между нами такая разница, хотя мы оба Герои Щита.

— Га-а-а-а!

— А-а-а-а!

Потеряв цель, дети начали беситься. Вернее, им теперь кажется, что нас стала целая толпа. Иллюзии у Раф-тянок что надо.

— Это не конец! Сиан! Я использую его!

— Ай! М-Мамо… ру…

Мамору отбросил Сиан и выбежал вперёд.

— Если ты умеешь только защищаться, то сейчас узнаешь, как ещё может сражаться настоящий Герой Щита!

Мамору поднёс руку к Оружию и переключил его на какой-то чёрный щит. Как-то он странно выглядит. Я бы сказал, что он напоминает Щит Сердца Лингуя, но выкрашенный в чёрный цвет и украшенный крестом.

Я почувствовал в этом щите нечто зловещее, похожее на Гнев. У меня плохое предчувствие. Этот щит явно не из тех, которыми пользуются в обычных битвах!

— Похоже… Мамору настроен всерьёз. Наофуми, советую бежать, — сказала Рэйн, вставая в боевую стойку.

Однако она по-прежнему не нападала, потому что не могла справиться с иллюзией Раф-тянок. Пока она не знает, который я настоящий, ей остаётся лишь следить за действиями Мамору.

— Гардиан Шилд! Хейт Риэкшн! — Мамору вновь переключился на навыки.

— У…

Волна Хейт Риэкшна задела Рафталию и Фоура, и те встряхнули головами, избавляясь от внушения.

— Как же неприятно, когда враг пользуется такими же навыками, как Наофуми-сама.

— Кстати, Хейт Риэкшн ведь нужен для привлечения вражеского внимания. Он на вас как-то повлиял? — спросил я.

— У меня немного выросла сила атаки, но при этом снизилась защита. И ещё мне теперь трудно отвести от него взгляд.

Значит, вот как оно работает. Впрочем, очевидно, что этот эффект на уровне погрешности.

— Также этот навык мешает читать заклинания, — добавил Мадракон у меня в голове.

Будто его кто-то спрашивал!

— Как бы там ни было, мы должны остановить Мамору. Рафталия, Фоур!

— Есть!

— Ага!

Рафталия и Фоур набросились на вышедшего вперёд Мамору. Они использовали Оружие Камня Воли Сакуры и усилили его Ци.

Это сочетание может ненароком убить Мамору, но главное — оно должно вывести его из строя.

— Призрачный Клинок: Душегуб!

— Эрст Стан Блоу V!

— Ха-а! — Мамору отбил Катану Рафталии неуязвимым Щитом, а Фоура схватил за руку и бросил через себя.

Что?!

— Это только начало! Прости, но ты сам подставился под удар! Расплывчатая Ладонь VI!

Фоур приземлился на ноги, принял зверочеловеческий облик и вновь кинулся в бой. По пути он призвал пару полупрозрачных клонов и обрушил на Мамору шквал ударов. Несмотря на прозрачность, удары у них были вполне материальные. Клоны повторяли движения Фоура и участвовали в нападении на Мамору, пока не исчезли.

Должен признать, у Фоура широкий арсенал неплохих приёмов. В последнее время он казался мне неудачником, но пора, видимо, относиться к нему иначе.

Мамору не пропустил ни одной атаки. Всю Ци, вошедшую в него, он выпустил через ноги. В этом отношении он ведёт себя точно как я.

— Мой черёд! Комбо Восьмигранных Клинков Судьбы! Один! Два! Три!

Рафталия присоединилась к натиску. К моему удивлению, она трижды исполнила усиленный Восьмигранный Клинок Судьбы. Мне казалось, что это перебор, однако Мамору поймал все удары Щитом. Однако из-за этого ему пришлось пропустить удары Фоура.

— Угх… — простонал он, и из его рта вытекла капля крови.

Рафталия и Фоур отпрыгнули, видимо слегка встревоженные этим. У меня была слабая надежда, что после этого Мамору уже не сможет сражаться, однако больше ничего не случилось.

— Что? И это всё? Если хотите остановить меня, то нападайте так, будто хотите убить! — Мамору призывал нас сражаться дальше.

Я сделал мысленный шаг назад, чтобы попытаться оценить происходящее в целом.

Вдруг я заметил, что драгоценный камень в самой середине его Оружия, похожего на Щит Сердца Лингуя, испускает зловещий фиолетовый цвет. Не нравится мне это.

Мамору понемногу регенерировал. Не знаю, связано это с Щитом, или он опробовал генную инженерию ещё и на себе, но хорошего в этом мало.

Хотя мы сражаемся против Мамору, я не должен расстраивать Сиан, поэтому не могу его убить. Разумеется, я с самого начала рассчитывал просто обезвредить его… но вспоминая предыдущие битвы прихожу к выводу, что нам довольно трудно вовремя остановиться.

И кстати, как его вообще можно обезвредить? Отобрать Оружие нельзя — это не Такт. А оружие Камня Воли Сакуры может только отключить ему некоторые атаки, но не Щит целиком.

В принципе, мы могли бы отключить его усиления… но Мамору особо не полагается на магические прибавки. Тем более, эта возня даст ему время сделать ещё что-нибудь.

— Если не хотите нападать, то мне придётся сделать вот так! Конфьюжн Таргет!

— Га-а-а-а!

Мамору надоело ждать, пока мы вернёмся к атаке, поэтому он вновь использовал навык, чтобы приказать детям… напасть на него самого?!

До сих пор дети были сбиты с толку, потому что иллюзия превратила всё вокруг в наши копии. Однако теперь Мамору приказал своим союзникам напасть на себя.

Дети тут же облепили его, а он терпеливо держал удар.

— Гха-а-а-а!

Хотя зверодети потеряли контроль над собой, они всё ещё осознавали, что именно делают, поэтому атаковали Мамору в слезах.

— Что за?..

— Что он делает?

Если Фоур и Рафталия недоумевали, то я уже понемногу начал разбираться и проникался зловещим предчувствием. Будучи Героем Щита, я довольно быстро догадался, что происходит.

— Пускай ты Герой Щита будущего, но этот щит наверняка видишь впервые! С твоими циничными шутками и весёлой жизнью ты никогда не узнаешь, насколько тяжела судьба Героя Щита и не найдёшь это оружие! А теперь познакомься с ним!

Драгоценный камень в Щите облепленного детьми Мамору зловеще сверкнул.

Но в то же время я почувствовал, как у меня лопнуло терпение.

— Слышь, ты ничего не попутал?!

Он что, назвал меня легкомысленным циником?

Да, мне в жизни повезло намного больше, чем Рафталии, Кил, Имии и многим другим, но это не повод смотреть на меня свысока.

Я почувствовал, как во мне забурлило раздражение. Пропало всё желание делать Мамору какие-либо поблажки.

Казалось бы, мы всего лишь пошли за Сиан и увидели тёмную сторону Мамору. Разве мы заслужили такое обращение?

Ладно. Надо понять, что именно пытается сделать Мамору… вот только у меня столько геймерского опыта, что версий слишком много. Тем более, я тоже Герой Щита. У меня полно догадок относительно возможных методов атаки. Как подумаешь “если бы мой Щит умел вот такое”, так и начинается полёт фантазии.

— Рафталия, Фоур, отступите!

— Что?!

— Но брат…

— Вы его сейчас не добьёте. Отойдите! — скомандовал я одновременно с тем, как из Мамору хлынула зловещая аура.

— Уо-о-о-о-о! — взревел он.

Волна ауры расшвыряла детей и отключила Конфьюжн Таргет. Лишившись навязанной цели, дети разбежались по ближайшим мишеням — то есть по нашим иллюзорным клонам. Тем временем Мамору выбежал вперёд, словно чтобы защитить детей от нас, и выставил перед собой неприятно мерцающий Щит.

Пока всё ожидаемо.

— Фимоноа! И остальные тоже!

— Пиё! — откликнулись птицы-фамильяры на призыв Мамору и взмахнули крыльями.

Фитория обратилась птицей и последовала их примеру.

Крылья вспыхнули, и вырвавшийся из них свет превратился в барьер. Такое чувство, будто эти птицы стали проводниками для лишней энергии и используют выхлоп, чтобы защищать союзников от урона.

Хорошо придумано.

— Наофуми-сама, неужели это…

— Да, Мамору сейчас использует смертельный удар… поэтому отступите!

Я бы попытался сделать ставку на уклонение, но пока совершенно неясно, что за удар нас ждёт. Далеко в сторону тут не отскочишь — комната слишком узкая. Мамору может просто подгадать атаку под наши движения, и мы ничего не добьёмся.

Прямо сейчас я предполагаю, что Мамору собирается использовать навык, который превращает накопленный Щитом урон в мощную атаку.

Завидую, что он способен на такое. Мне вот повезло гораздо меньше, у меня из относительно недорогих по расплате навыков есть только Айрон Мейден. После Блад Сакрифайса бой заканчивается и для меня тоже.

Если на то пошло, Проклятие Гневного Щита вообще слишком сильное. Ладно ещё переключить на него Флоут Шилд, но если я буду пользоваться этим щитом как основным, Проклятие Гнева поглотит меня. Правда, Щит Милосердия заставит переключиться, пока я не сошёл с ума.

Вот такой подарок сделал мне Мадракон, несколько раз усилив Гневный Щит. Так что мне пока остаётся только возиться с этим щитом в надежде нарочно провалить попытку усиления и сбросить его ранг.

Кстати, что интересно, Гневный Щит доступен для выбора, хотя раньше был запечатан Щитом Милосердия. Наверное, это Мадракон снял печать? А может, это было решение Щита Милосердия. Он даёт мне шанс по-настоящему превозмочь Гнев, чтобы и сила Милосердия смогла проявиться в полую силу…

Как бы там ни было, хотя у Гневного Щита есть мощная контратака Проклятие Тёмного Сожжения, пользоваться ей сложно — нужно сначала получить урон, а затем использовать её без задержки.

Поэтому я всё-таки завидую Мамору — хотя он тоже Герой Щита, у него арсенал боевых приёмов гораздо богаче.

— Прости, я не собираюсь хвастаться тем, какая у меня была тяжёлая жизнь. Чейндж Шилд!

Я призвал пару Флоут Шилдов и выставил их между собой и Мамору. Затем использовал Чейндж Шилд, чтобы сделать из одного Гневный Щит, а из второго Щит Милосердия. В прошлый раз управлять Гневным Щитом мне помогал Мадракон. Не знаю, что случится сейчас, когда я без его поддержки.

— Ра-а-аф!

— Дафу-у!

Раф-тянки запрыгнули на плечи, дружно воскликнули и я почувствовал себя словно в тандеме с Мадраконом. Эй, да откуда у вас только берутся такие способности?

— Я сотру тебя с лица земли! Карма Кродха*!

Из Щита мамору вырвалось чёрное пламя… вернее, зловещий чёрный луч.

Я выставил перед собой Щит Камня Воли Сакуры, сложил его вместе с парой изменённых Флоут Шилдов в многослойный барьер и принял удар.

— Уф-ф-ф-ф…

Какой же он тяжёлый! Я думал отбить этот луч, но он слишком сильный для таких фокусов.

Хотя силы Милосердия, Гнева и Камня Воли Сакуры хватало, чтобы держать удар, всполохи чёрного света всё равно обжигали мне руку. Что же это за чудовищный навык, если он едва не побеждает даже Щит Камня Воли Сакуры, созданный для битв против Героев?

— Наофуми-сама!

— Брат!

— Стойте за мной и не высовывайтесь!

Жар и сила луча сразу напомнили мне кое-что. Самоуничтожение Фэнхуана. Я вышел вперёд, чтобы защитить остальных, но понял, что не справлюсь. И тогда вмешалась Атла.

— Гх-х-х…

Прошу вас, Гневный Щит и Щит Милосердия. Я не хочу повторения того позора. Я должен защитить тех, кто за моей спиной. В тот раз я решил, что стану сильнее и больше не дам остальных в обиду. Я пообещал себе, что ради этого выдержу любые тренировки и испытания. Если Мадракон сказал правду, и мне придётся научиться управлять Гневом, чтобы по-настоящему проявить свою силу, то я это сделаю.

Прощать несмотря на Гнев… и карать тех, кто не заслужил Милосердие… Трудно будет управлять противоречивыми чувствами, но если по-другому спутников не защитить…

— О-о-о-о-о!

Гневный Щит и Щит Милосердия начали вращаться. Сгусток тьмы и сгусток света, они словно превращались в узор инь-ян на Щите Камне Воли Сакуры, которым я защищался от атаки.

— Ха-а-а-а!

Наконец, триединый щит разорвал чёрный луч, который выпустил Мамору.

— Ч-что?! Невозможно! Как ты выдержал этот удар?!

Вскоре луч полностью погас.

— Ха-а… ха-а… Слышишь, ты, предок… Хорош разговаривать со мной свысока! — бросил я, тяжело дыша, Мамору, как только дым рассеялся. — Что ты там мелешь про тяжёлую судьбу Щита? Чушь. Если для тебя даже такая ответственность — неподъёмная ноша, то это говорит о твоей никчёмности.

Одно дело Рен, который накрутил себя до Проклятия воспалённым чувством ответственности, но если Мамору даже от обычных обязанностей Героя начинает ныть на несчастную жизнь, он бы в будущем на моём месте не выжил!

Знает ли он, сколько несправедливости мне пришлось вкусить? Я и сам сосчитать не могу. Несчастий мне выпало не меньше, чем звёзд на небе.

Но я несу крест Героя Щита ради Рафталии, Атлы и всех остальных. И я не собираюсь хвастаться тем, что у меня тоже есть Проклятое Оружие!

— Мамору, с чего ты решил, что нам сейчас конец? Что мы неправы? Нечего решать за нас. И вообще, лучше посмотри по сторонам!

За спиной Мамору стояла Сиан, еле удерживающая себя от полного превращения в зверочеловека, и страдающие в новом облике зверодети.

Помимо них была Рэйн, а ещё я уверен, что в этом подземелье полно других людей.

Мамору всё ещё стоял обомлевший, не веря, что мы справились с его лучом. Если он не прекратит быть придурком, мне надоест, и я прикажу Рафталии атаковать его самый ценный эксперимент в конце комнаты.

— Ты у нас Герой чего? Лука? Меча? Копья? Ты уверен, что твоим Оружием нужно сражаться именно так?

— У…

Мы с Мамору немного разные Герои Щита, но я всё равно не думаю, что наш противник сейчас поступает правильно. И даже если я ошибаюсь, это значит, что я с самого начала заблуждался насчёт Мамору и должен сделать именно то, чего он больше всего боится — настучать на него Наталии.

— Ну всё, тут уже ничего не сделаешь, — Рэйн освободилась от власти иллюзии, но уселась на пол, словно признавая поражение.

— Рэйн, нельзя сдаваться!

— Мамору, Наофуми просто сдерживается, чтобы не сломать то, что тебе дорого. Разве не видишь? — спросила Рэйн, показывая на дальнюю цистерну.

— Братец Мамору… Пожалуйста. Не надо больше сражаться… — умоляла Сиан, корчась на полу и протягивая руку к Мамору.

— Но… но я… кх… — Мамору вышел из стойки и поменял щит.

Всё, битву можно считать законченной.

— Брат доверяет вам… Вернее, хочет доверять. Поэтому расскажите, что случилось. Он не желает вам зла, — сказал Фоур и посмотрел на Щит Милосердия, висящий передо мной.

Ну вот, теперь ещё и брат Атлы начал говорить от моего лица. Прощу его только из уважения к Щиту Милосердия.

— Ну что, расскажешь, как тебя попортила жизнь? — спросил я. — Давай, поведай о своих несчастьях. Или будешь последней тварью за то, что наплевал на усилия Сиан.

— Наофуми-сама, следите за словами.

— Брат… нельзя было подобрее сказать?

Рафталия и Фоур пожурили меня, но думаю, мне простительно. Спишу на влияние Гневного Щита.

— Ха! — усмехнулся я в ответ. — Вы ведь его слышали — я прожжённый циник, который легкомысленно относится к тяжёлой жизни Героя Щита. Чего ещё вы от меня ожидали?

— Я бы сказала, вы сейчас Герой Зеркала, а не Щита, Наофуми-сама, — вежливо поправила Рафталия.

— Тебя не переспоришь…

Рафталия в совершенстве овладела навыком общения со мной.

На самом деле я осознаю, что у меня в душе есть гнильца. Но она часть меня. Я бы не удержал в себе всю желчь, которую хотел выплюнуть в Мамору.

— Ладно… Рэйн, Сиан и все остальные, извините, — сказал Мамору и начал по очереди лечить детей.

При этом он, видимо, отключил их превращение. Дети начали принимать прежний облик, однако при этом теряли сознание.

Затем Мамору начал относить их обратно в цистерны.

— Можете помочь, если вам нетрудно? Иначе они будут очень долго восстанавливаться.

— Хорошо.

Я понимаю, что он может вылечить их только от ран, не от усталости. Либирейшн Хил может избавить даже от травмы, но не от изнеможения. На самом деле есть заклинания, которые возвращают бодрость, но взамен сильно выматывают заклинателя. К тому же не стоит сверх меры нагружать тела детей, которые проходят через такие метаморфозы. Эффект может получиться обратным.

Пусть лучше Мамору сам их лечит так, как считает нужным.

Мы все взяли по ребёнку и понесли к цистернам.

— У… у-у… вы Герой Щита из мира Кил-кун?..

— Ага.

— Братец Мамору… не виноват… Простите его…

— Извините… что напали на вас… Мы загладим вину, только не трогайте братца Мамору…

— Это всё… наша вина.

Дети по очереди выдавливали из себя слова. Да уж… тяжёлый случай. Хотя дети казались мне жертвами, они все вступались за Мамору. Это говорило не только о популярности Героя Щита, но и о силе доверия, которое не разрушили даже бесчеловечные опыты. В каком-то смысле их поведение напомнило мне баб Кё и Такта… но всё-таки эта ситуация в корне другая.

С одной стороны приказы, с другой просьбы. Бабы просили не издеваться над Тактом, а дети умоляют не ругать Мамору…

Нужно начать с разговора. В конце концов, Сиан просила помочь Мамору.

— Наофуми-сама…

— Брат…

Рафталия и Фоур, помогавшие лечить детей, встревоженно смотрели на меня.

— Рафу…

— Даф.

Раф-тянки тоже осознали всю тяжесть положения и приняли растерянный вид.

— Братец Мамору… — протянула Сиан, тоже вышедшая из зверочеловеческой формы.

— Сейчас и тебя вылечу, твоя очередь почти подошла.

— Не надо… Я не… — Сиан замотала головой.

В отличие от остальных детей, Сиан удержала себя от бешенства волевым усилием. Она единственная, кому это удалось. Должно быть, это говорит о её выдержке.

— Тогда осталось… — сказал Мамору, что-то нажал на терминале, и цистерны с детьми наполнились жидкостью.

Я увидел, как измученные лица стали умиротворёнными. Дети заснули и всплыли со дна цистерн. Судя по тому, что я видел, боль у всех прошла.

— Ну что, Мамору и Рэйн. Пора вам обо всём рассказать, — напомнил я о нашем уговоре.

— Что, потасовка уже закончилась? — услышал я голос, обернулся и увидел Хорун, которая неизвестно когда объявилась в лаборатории и деловито шагала к нам. — Ах да, я с самого начала не собиралась ни с кем драться, — она подняла руки, всем видом показывая, что не хочет никаких конфликтов.

— Опять ты… И, конечно же, ты обо всём знала.

Хорун всё предвидела и поэтому раздала нам украшения-листочки.

— А как же. Я только поэтому и устроила весь этот деревенский балаган, Герой Щита будущего. Это тоже было ступенью к встрече с душевной травмой Мамору. И украшения вы от меня получили тоже для этого.

Между этим местом и лабораторией в деревне так много общего, что я сразу начал подозревать связь.

— Я знала, что это рано или поздно случится, поэтому заранее натренировала вас. А теперь задавай Мамору свои вопросы, Герой Щита будущего.

Вот хитрюга… ловко она сыграла. Мамору тоже поморщился, глядя на Хорун, затем глубоко вздохнул и сказал:

— Ты хочешь знать, как мы зашли так далеко?..

Затем его голос стал задумчивым и мечтательным, как у человека, который рассказывает о безвозвратно потерянном прошлом.

— Наверное, всё началось тогда… когда умерла Филория.

— Филория?

— Да.

Ну и имечко… оно остановилось практически в одной букве от слова Филориал. Это, случайно, не та девочка, которая плавает в дальней части комнаты, словно Мии-кун у Рато?

— Пи-пи-пи.

Фамильяры превратились в мелких пташек и собрались на плечах Мамору, а тот нежно погладил их.

— Кстати, я совсем забыл вас познакомить. Это мои фамильяры — Фимоноа, Физия и Фитория. Эти имена… тоже придумала она. И они созданы из её генов.

— Ра-фу.

— Даф.

— Скорее всего, они очень похожи на твоих фамильяров, Наофуми. Правда, они не такие самостоятельные.

Раф-тян слезла с моего плеча и пошла знакомиться с фамильярами Мамору.

Всё понятно. Подобно тому, как Раф-тян создана из волоса Рафталии, птенцы Мамору тоже созданы из тела её погибшей спутницы.

Вот почему он гладит их, печально улыбаясь.

— Так вот в чём дело… — пробормотала Рафталия, начиная понимать.

— Как бы это сказать… Филория была девушкой, за которой нужен глаз да глаз. Она жила в родном мире Рэйн, пока её не призвало сюда Героем Когтя.

Мамору пустился в рассказ дорогой ему Филории, покойного Героя Когтя.

Вскоре после призыва в качестве Героя Щита он познакомился с ещё одним призванным Героем — это и была Герой Когтя Филория. Первое время Филория не могла привыкнуть к параллельному миру, но постепенно освоилась в нём и стала правой рукой Мамору. Тому это было очень кстати, потому что он уже стал защитником Шильтрана, но мало кто помогал ему охранять маленькую слабую страну. По словам Мамору, именно помощь юной Филории помогла ему пережить трудные времена.

— Я тоже познакомилась с Мамору именно когда пошла искать пропавшую сестрёнку, — подключилась Рэйн. — Да-а, ну и переполох же тогда был. Моя любимая сестрёнка куда-то исчезла, и я думала, что её похитили, а оказалось, что её призвали быть Героем Когтя в параллельном мире.

Оказывается, что знакомство Рэйн и Мамору тоже случилась на этой почве. Филория была Героем Когтя этого мира, но родилась в одном мире с Рэйн и приходится ей младшей сестрой… как всё запутанно. Наверное, проще всего представить себе Филорию аналогом Силдины. Конечно, Силдину никто не выдёргивал из Кутенро, но если бы она сама вышла из-под защиты барьера Аквадракона, то её бы наверняка в скором времени призвало в мир Кидзуны Героем Ярлыка.

— Помню, ты долго бегала за Филорией и пыталась отбить её у меня.

— Как давно это было… Поначалу мы с тобой совсем не ладили.

Что-то они перешли от рассказа к ностальгии… Но ладно, суть ясна. Я всегда полагал, что они просто сладкая парочка, но теперь выяснилось, что Рэйн осталась в этом мире не просто так. Изначально она собиралась вернуть домой сестру. Возможно, что Рэйн не сидела здесь постоянно, а просто регулярно навещала её.

— В те времена нам… приходилось очень тяжело, но я искренне верил, что если мы объединим усилия, то справимся с чем угодно.

По словам Мамору, всё изменилось во время войны со зверем-защитником Судзаку.

— Решающая битва разразилась рядом со столицей Шильтрана… Мы делали всё возможное, чтобы остановить врага, но у нас не получилось. Судзаку почти догнал поздно эвакуировавшихся жителей.

Хотя Мамору сражался на передовой, он не мог принять на себя все удары Судзаку, и тот собирался напасть на мирное население.

— Но тогда… Филория выбежала вперёд и защитила их…

— Это мы виноваты… — сказала Сиан. — Мы прятались поблизости, чтобы болеть за братца Мамору, а монстр нас увидел…

Когда Судзаку собирался убить Сиан и её отряд, Филория защитила их своим телом.

— Сестрица Филория вытолкнула нас в сторону братца Мамору, а сама… прямо на наших глазах…

Сиан в слезах рассказала о том, как Судзаку спалил девушку. Не осталось даже пепла.

— Вскоре после этого мне удалось победить Судзаку, но… — продолжил Мамору дрожащим голосом, дойдя до воспоминаний, которые не хотел тревожить. — Я… я любил её. Мне как раз удалось уговорить Рэйн одобрить наш союз, и мы собирались пожениться сразу после войны с Судзаку.

— Мне почти удалось увидеть сестрёнку под венцом…

Посреди битвы счастье превратилось в отчаяние. Вот дерьмо… невольно вспоминаю Атлу.

— Но несмотря на мою скорбь битвы и волны не прекращаются. Я не допущу, чтобы трагедия Филории повторилась снова. Я понял, что не могу быть слабым! Вот почему… я стал искать силу.

Похоже, Мамору осознаёт, что ступил на скользкую дорожку.

Не допускать новых потерь, чего бы это ни стоило. После смерти Атлы я и сам так думал.

— Я готов пойти на что угодно и терпеть любые упрёки. Я стану сильнее, чтобы защищать остальных, не допускать жертв и никого не терять… Вот почему я начал учиться у Хорун… и усиливать своих спутников при помощи алхимии.

— Именно так, — подтвердила Хорун. — Я и по своей воле учу его кое-каким вещам.

Ну, я догадывался, что Мамору не в одиночку всё это придумал. Но как правильно описать ситуацию? Мамору занимается этим по своей воле, однако всё, что касается вмешательства в тела детей — это знания, полученные от Хорун? В таком случае на Хорун лежит часть ответственности за его ошибки…

— Значит, ты решил дать жителям Шильтрана новые тела, чтобы они могли выжить в любой битве? — уточнил я.

— Именно. Потому что с меня хватит потерь. Я сделаю из них воинов, способных держаться в любом бою, — ответил Мамору дрожащим голосом.

— Мы тоже чувствовали вину… поэтому попросили об этом братца Мамору, — вставила Сиан. — Если это поможет ему и сделает его счастливым, то мы…

— Ладно, я понял, почему ты работаешь над Сиан и остальными, — перебил я. — Но как-то вы очень далеко зашли.

— Мы собрали фрагменты зверей защитников из разных миров, включая мир Рэйн, чтобы получить сильнейшие гибридные расы: на основе Бякко, Судзаку, Гэнбу и Сэйрю. Я уже вживил эти гены детям, и когда они приживутся, то появятся новые расы. Далее я сделаю их ещё сильнее, обучив процессу озверения, который пока что доступен лишь избранным расам.

— Герой Щита будущего, — слово снова взяла Хорун. — Работая над твоим Килом, я заглянула в его гены и многое поняла. В будущем расы со способностью к озверению встречаются очень часто, не так ли? Уверена, в большинстве своём это работают гены, которые заложим мы с Мамору.

— Ты хочешь сказать, способность к озверению распространится из-за того, что ты и Мамору посадите эти гены детям, а потом эти гены останутся у потомков и постепенно приведут к появлению новых рас с озверением?

— Полагаю, что да. Вот почему я говорила о том, что работа над Килом куда скучнее моего предыдущего проекта.

Полагаю, что слова “мой несчастный мозг уже знает, какое великое дело ему предстоит совершить” она тоже произнесла именно поэтому. Хорун столкнулась с прибывшими из будущего плодами своих собственных усилий.

Некоторым людям, наверное, было бы в радость узнать, что их усилия не будут напрасны, но Хорун, кажется, относится к той категории учёных, которых в науке привлекают именно неизвестность и неопределённость. Можно сказать, исследования будят в ней азарт.

Иногда неизбежная победа — это весело, но постоянные успехи приедаются, и жизнь становится пресной.

Если Хорун из тех людей, которые привлекает сама возможность неудачи… то я понимаю, почему она заскучала.

— Это ещё не все опыты, которые мы проводили, но лучше опустить подробности. Давайте вернёмся к теме, — предложила Хорун.

— Хорошо. Что это? — спросил я, показывая на заднюю цистерну.

— Это… я хотел… вернуть погибшую Филорию…

Ну, если честно, это типичный случай. Тем более, что отчасти я его понимаю.

— То есть ты одновременно и ставил опыты на детях и других жителях Шильтрана, и пытался воскресить свою девушку.

— Да… Но это оказалось сложно. Филорию убил Судзаку, зверь-защитник… Обычно в таких случаях он всасывает душу, чтобы прибавить её силу к барьеру, которым он защищает мир.

Вспомнились слова Ост. Вроде бы Лингуй делал точно так же. Все, кто убит зверем-защитником, становятся фундаментом для защиты мира.

— Но я… всё равно не сдаюсь. Мне удалось вырвать у Судзаку часть силы, в которой оказалась душа Филории, до того, как она растворилась в мире…

Он отобрал у барьера часть силы? Эссенцию Щита это наверняка всерьёз разозлило. Должно быть, она обратилась к Наталии именно поэтому.

Странно говорить об этом, но нам не хватает врагов Сэйн… Их способность к воскрешению наверняка бы помогла Мамору… Хотя не удивлюсь, если вырвать захваченную душу из сгустка силы Судзаку — задача непростая даже для них.

— Вот почему я занимаюсь генетическим анализом Судзаку — пытаюсь нащупать душу Филории и воскресить её до того, как она растворится среди других… К счастью, у меня есть гены Филории — они сохранились в Фимоноа и других фамильярах.

Я не выдержал и цокнул языком.

— Брат… — протянул Фоур.

Не нравится мне всё это. Возможно, это какое-то проклятие Героев Щита, которое незаметно преследует их? Нам всем уготовано судьбой терять близких в бою со зверем-защитником? Да идите к чёрту с такими правилами!

— Такое чувство, будто я попал в какой-то грандиозный розыгрыш… Мир надо мной издевается.

Или это какой-то пример того, что история повторяется? Спасибо, но таких повторов мне не нужно.

— Сиан, — заглушив раздражение, я повернулся к кошкодевочке.

— Что?

— Нас с тобой и правда свела судьба.

Сиан недоумённо покрутила головой.

Скорее всего, она предок Атлы и Фоура. Она увидела шрам в моей душе и захотела, чтобы я вправил мозги Мамору.

Мне, наверное, повезло больше, чем ему. Атла не погибла мгновенно. Я успел впитать её Щитом и не отдал Фэнхуану. Поэтому я говорил с ней и после смерти.

Что, если бы у меня всё сложилось как у Мамору? Например, если бы Рафталия погибла, защищая кого-то от зверя-защитника. Пошёл бы я тогда по тому же пути?

Мне вспомнилось, как мы отступали, когда Такт застал нас врасплох. Если бы он тогда действительно убил Рафталию… бр-р, дрожь берёт от одной мысли.

Хотя я из будущего, мне неизвестно, чем закончились эксперименты Мамору по воскрешению возлюбленной. И я не знаю, удалось ли мне выполнить просьбу Сиан о возвращении прежнего Мамору.

Но кое-что я могу и должен сказать. Сиан попросила меня о помощи, потому что Мамору растерян и не знает, как ему быть.

— Мамору. Ты забываешь одну важную вещь.

— Какую? Что я мог забыть?

— Вспомни методы усиления Щита. Там есть доверие. Жители Шильтрана настолько доверяют тебе, что готовы жертвовать своими телами ради силы. Но раз так, почему ты сомневаешься в их жертвах?

Герой Щита становится сильнее, когда доверяет сам и когда доверяют ему. Этот Герой существует, чтобы носить на себе груз надежды и сражаться плечом к плечу с соратниками.

Да, я и сам считаю, что это сомнительная система, но не собираюсь оправдываться за свои слова. Сам я уже точно решил, что буду защищать мир и побеждать всех, кто посмеет задеть меня или моих товарищей. Хоть я и не Мадракон, но враги познают мой беспощадный гнев.

— Сестрица Филория… всегда говорила, что ты не должен стоять на передовой в одиночку, братец Мамору. Я тоже считала, что волны — беды всего мира, и мы не должны делать вид, будто сражаться с ними должны только Герои. Но мы всё равно убегали от битв… потому что были слишком слабыми.

Сиан косвенно объяснила, почему дети ищут силу. Жители Шильтрана — маленькой, всеми угнетаемой страны — сплотились вокруг Мамору и решили защищать родину вместе с ним.

— Но как бы мы ни старались… как бы ни повышали Уровень и не меняли его на улучшение талантов… Мы всё равно оказались бессильны перед воинами Пьенсы, усиленными Героем Лука.

— Серьёзно?

Мне казалось, что здесь, в прошлом, полно людей, которые с ростом Уровня накапливают силу не хуже жителей моей деревни.

— Как ни поднимай Уровень, в конце концов исход битвы решает чутьё, — пояснила Хорун. — Неужели ты не сталкивался с этим, Герой Щита будущего?

Я задумался. Наверное, если говорить о чутье применительно к битвам, то речь о людях вроде Садины, которая впятеро сильнее обычного воина одного с ней Уровня. Если бы Садина сразилась с Рафталией… то при прочих равных наверняка бы победила. Я видел их тренировки до того, как мы попали в прошлое, и Садина играючи справлялась даже с сильнейшими приёмами Рафталии.

Даже Бабулька подтвердила, что ей нечему учить Садину, кроме как умению управлять Ци в духе стиля непобедимых адаптаций.

И это я ещё сравниваю с Рафталией — прирождённой воительницей и Героем Катаны. Что до других детей, вроде Кил и Имии, то Садина никогда не воспринимала их как серьёзных соперников. Как бы они ни пытались приблизиться к ней по силе, на их пути неизбежно встаёт непреодолимая стена.

Что я уже уяснил про Шильтран — это была страна травоядных полулюдей, совершенно непригодных к войне.

У меня в деревне тоже есть дети, которые получили всевозможные прибавки к характеристикам, но при этом я не уверен в их чутье и не стал бы делать ставки на то, что они проявят себя в бою против равного по силе врага.

— На определённом этапе даже бойцы, усиленные давным-давно, в том числе с помощью моего Кнута, всё равно оказываются слабаками, — подтвердила Хорун мои догадки. — И что самое обидное — все эти полученные усиления практически не наследуются. К третьему поколению они полностью выветриваются.

Те, кого Герои усиливал лично, могут похвастаться огромной силой. Они учат второе поколение, и оно тоже вырастает довольно крепким. А третье уже живёт в мире, не зная испытаний, через которые проходили их деды…

Вспоминаются истории о том, как потомки проматывают состояния предков.

Но в то же время всем хочется, чтобы мирная жизнь продлилась подольше. Предполагаю, что и Мамору именно для этого пытается сделать своих подопечных сильнее.

— Мамору, я не хотела тебе говорить, потому что знания из будущего убивают весь интерес, но теперь скажу, — продолжила Хорун. — Дети уже почти дошли до стабильного состояния. Это значит, что тебе больше не нужно присматривать за ними так тщательно.

— Ясно…

Должно быть, Хорун поняла, что до появления четырёх элитных рас Шильтвельта осталось совсем немного.

— Мамору, что бы сказала твоя возлюбленная, увидев тебя сейчас? — спросил я. — Почему бы не вести себя так, чтобы она могла гордиться тобой?

— Наофуми-сама, очень странно слышать такое от вас, ведь ваши эксперименты с Руфтом тоже можно назвать бесчеловечными.

— Сестра, это было некстати.

Да уж, в моём случае сложно сказать, гордится ли Рафталия моими действиями.

— И тем не менее… вы правы, — продолжила она. — Вы исполняете долг Героя Щита и подаёте нам всем пример. Даже Кил-кун ищет силу именно поэтому.

— Она слишком забегает вперёд. Я устал делать ей предупреждения, — отозвался я и посмотрел на плавающих в цистернах детей. Все они спали с умиротворённым видом. — Законы этики ты, конечно, нарушил, но в перспективе твой выбор можно одобрить. Тем более, чего бросать работу на полпути.

Шильтран надеется, что Мамору построит фундамент для безоблачного будущего. Они уже сделали свой выбор — они хотят твёрдо стоять на ногах.

Даже завидую тому, с каким сознательным народом Мамору имеет дело.

Я уже привык к прихвостням перерожденцев, которые во всём полагаются на силу своего командира, а сами даже палец о палец ударить не хотят. Мало того, что они безответственные, они ещё и обожают пользоваться полученной от перерожденца силой и властью, чтобы вести себя как вздумается.

Кидзуна и её друзья уже замучились с такими людьми.

А в этой стране другое дело — её жители сами охотно приносят себя в жертву.

— Пожалуйста, братец Мамору. Мы будем делать всё возможное. Мы не допустим, чтобы это повторилось. Я понимаю, что ты, наверное, никогда не сможешь улыбаться как прежде, но начни хоть немного полагаться на нас, — попросила Сиан, и Мамору повесил голову.

Да, она права. Мамору думал, что доверяет своим подопечным, но на самом деле все могло быть наоборот.

— Братец Мамору, мне никогда не стать второй сестрицей Филорией… Но я хочу быть тебе опорой, пока она не вернётся. Я хочу стать… твоими клыками.

Не знаю, какой смысл Сиан закладывала в эти слова, но Рафталия говорила, что хочет быть моим мечом, а Атла — что щитом.

Теперь вот Сиан хочет стать клыками Мамору. До воскрешения Филории.

— Да… да… Я… простите…

Мамору упал на колени, обливаясь слезами. Когда Сиан подошла утешить его, он вцепился в неё и совсем разревелся.

1. ↑Кродха — гнев на санскрите.