Временной отрезок части: пятый месяц 380 года по календарю Мира людей

Я, Кадзуто Киригая, вышел из VRMMORPG «Sword Art Online» 7 ноября 2024 года.

После периода реабилитации я вернулся домой, в город Кавагоэ (префектура Сайтама), это было в середине декабря. За два месяца до того мне стукнуло 16, но, когда мои сверстники сражались со вступительными экзаменами в старшую школу, я сражался с 50 уровнем Айнкрада и, естественно, ни в какую школу ходить не мог.

К счастью – хоть я и не вполне уверен, что так стоит говорить, – я получил аттестат выпускника средней школы, которую на самом деле не окончил. В норме это значило бы, что мне пришлось бы заниматься зубрежкой в подготовительной школе, чтобы сдать экзамены на год позже. Однако государство придумало шикарную штуку, здорово облегчившую мне жизнь.

Из примерно 6000 игроков, вернувшихся из тюрьмы под названием «SAO», больше 500 составляли ученики средней и старшей школы. Было решено специально для них с апреля 2025 года открыть школу в Ниситокё; там можно было обучаться бесплатно и без вступительных экзаменов, а ее окончание давало право поступать в университеты.

Новому учреждению выделили здание муниципальной закрытой год назад школы, которое до того собирались сносить. Преподавали в основном учителя, ушедшие на пенсию по старости, но по такому случаю вернувшиеся к работе на неполной занятости. Согласно закону о школьном образовании эта школа считалась «Национальной специализированной».

Вообще-то от этой неожиданной доброты, являющейся на самом деле мерой предосторожности, я был малость не в своей тарелке, но, посоветовавшись с Асуной и, конечно, с семьей, решил туда пойти. Ни разу потом я не пожалел об этом решении. Было просто здорово придумывать и собирать различные штуки на занятиях по мехатронике; кроме того, я каждый день виделся с Асуной, Лизбет, Силикой и другими. Даже если снять баллы за обязательные еженедельные психологические консультации – все равно это была настоящая школьная жизнь.

Однако и эту школу мне закончить не удалось.

Через год и два месяца после поступления, в июне 2026 года – непонятно почему я внезапно оказался в другом мире, «Подмирье». Очнувшись в лесу близ деревни Рулид на самом севере Мира людей, я вопил во все горло, чтобы венчурная компания RATH, создавшая этот мир и управляющая им, выпустила меня, – но безуспешно.

С неохотой я пришел к выводу, что моя задача – добраться до консоли, с помощью которой можно связаться с внешним миром. По идее, она должна была находиться в самом сердце Мира людей, его столице Центории, а точнее – в стоящей посреди нее высоченной башне Центрального собора Церкви Аксиомы. Туда я и отправился из Рулида вместе с Юджио, другом, с которым я познакомился уже в этом мире.

С различными приключениями я добрался до Центории спустя год по времени Подмирья, однако я не мог просто взять и войти в Центральный собор. Ворота Церкви Аксиомы были плотно закрыты для всех; исключение делалось лишь для победителя Объединенного турнира четырех империй, проводящегося каждую весну.

Поэтому мы с Юджио, преследуя каждый свою цель, но оба стремясь попасть в собор, для начала поступили в Академию мастеров меча, чтобы завоевать право участвовать в том турнире. Учебная программа там была совершенно немыслимая по меркам реального мира – в основном мы обучались владению мечом и магией (точнее – Священными искусствами); кроме того, мне впервые довелось жить в общежитии. В такую вот ситуацию я угодил; но тем не менее я привык к жизни в Академии мастеров меча… пожалуй, можно даже сказать, что наслаждался ей.

Однако через год и месяц после поступления, в 5 месяце 380 года по календарю Мира людей –

Вновь произошло нечто, что оборвало мои школьные дни. Парочка дворян из высшего общества подстроила хитроумную ловушку моему слуге, младшей ученице по имени Ронье, и слуге Юджио по имени Тиизе, чтобы грязно поразвлечься с ними.

Юджио, очутившийся на месте злодеяния, прорвался сквозь абсолютный запрет на «неповиновение закону», извлек меч и, вложив все силы в удар, отсек левую руку дворянину по имени Умбер. И как раз в это время я поспешно прибежал туда же, скрестил мечи со вторым дворянином, Райосом, и отрубил ему обе руки.

Раны были серьезными, но не должны были привести к смерти, если немедленно остановить кровь и применить для лечения Священные искусства; однако тут произошло нечто странное. Припертый к стенке необходимостью выбирать между высшим законом Мира людей, Индексом Запретов, и собственными желаниями, Райос умер, испуская вой, который нельзя было назвать человеческим голосом… нет, он перестал функционировать.

Нас с Юджио исключили из Академии, и Рыцарь Единства, присланный Церковью Аксиомы, отправил нас в тюрьму, находящуюся под Центральным собором. Ничуть не смущаясь тем, что уже в третий раз «покидаю школу на полпути», я вместе с Юджио выбрался из тюрьмы, и мы бродили по розарию-лабиринту вокруг собора в поисках входа в сам собор. Потом нам пришлось сражаться с самым молодым из Рыцарей Единства, а потом, когда мы отчаянно носились по лабиринту, пытаясь сбежать, нас спасла –

«Кардинал» – так представилась эта загадочная девочка.

Кардинал, обитающая в громадной библиотеке, изолированной от остального пространства, отправила промокшего до нитки Юджио (он во время боя свалился в фонтан) в ванную, а пока его не было, открыла мне невероятную истину.

Что Подмирье представляет собой модель цивилизации, существующую уже как минимум четыре с половиной века по внутреннему времени.

Что первосвященник Церкви Аксиомы, правящий миром, был когда-то девочкой по имени Квинелла – красивой, но по сути такой же, как остальные местные жители.

Что эта девочка, посвятившая себя изучению Священных искусств – иными словами, системных команд, – так упрямо стремилась к силе и власти, что нашла запретное заклинание – команду, позволяющую открыть весь список команд. Это был единственный способ стать из обычного образца, части модели, системным администратором.

Получив абсолютную власть, Квинелла, скорее всего, и сейчас смотрела на мир с верхнего этажа Центрального собора. Смотрела ли она и на нас с Юджио, затерявшихся в священном саду?..

Меня вдруг пробрало холодом, я аж задрожал; и тут Кардинал, сидящая за столиком напротив меня, глянула мне в лицо с ироничной улыбкой. Отпив чая из чашки, она приподняла свое маленькое пенсне.

– Еще рано ежиться от страха.

Подавив бегающие по коже мурашки, я каким-то образом сумел ответить на ее спокойные слова.

– Аа… прости, продолжай.

Подняв чашку, я глотнул чая с привкусом кофе из реального мира.

Кардинал откинулась своей маленькой фигуркой на спинку стула и вновь заговорила своим безмятежным голосом.

– Вернемся на двести семьдесят лет в прошлое… Успешно вызвав энтайр комманд лист, Квинелла в первую очередь подняла свой уровень до максимума и тем самым получила возможность прямо вмешиваться в деятельность системы «Кардинал», контролирующей мир. Затем она вручила себе все полномочия, которыми обладал только «Кардинал». Управление землей и зданиями, генерация предметов, даже управление прочностью динамических объектов, включая людей… иными словами – манипуляция Жизнью…

– Манипуляция… Жизнью. То есть, значит, предел ее жизни…

На мои робкие слова девочка-мудрец отчетливо кивнула.

– Она смогла его превзойти. Получив привилегии системного администратора, Квинелла в первую очередь полностью восстановила свою Жизнь – в возрасте восьмидесяти лет, на пороге исчезновения. Затем она остановила естественное снижение Жизни. Потом вернула себе молодую внешность. Восторг Квинеллы при обретении утраченной красоты времен своей юности, когда она буквально ослепляла… думаю, ты этого просто не в силах вообразить – молодой, да еще мужчина; однако –

– Ну… я прекрасно понимаю, для женщин это высшая мечта, – осторожно ответил я. Кардинал равнодушно фыркнула.

– Даже я, лишенная человеческих эмоций, могу сказать, что благодарна за этот неизменный облик. Я испытываю невероятно сильное желание, чтобы мое тело подросло еще на пять-шесть лет, но… Так или иначе, когда Квинелла достигла всего, к чему стремилась, ее охватил экстаз. В конце концов, она заполучила власть делать что ей угодно с огромным Миром людей, да плюс еще обладала вечной красотой. Это был экстаз… высший экстаз. Достаточный, чтобы вытряхнуть из нее крохотную частичку рассудка, которая еще оставалась…

Большие глаза Кардинала за стеклами пенсне вдруг превратились в щелочки. Как будто она смеялась над глупостью людей – а может, жалела их.

– …Лучше было бы, если бы она на этом и остановилась. Но дыра в сердце Квинеллы оказалась поистине бездонной. Эта женщина не знала, что такое «достаточно»… она не могла допустить, чтобы у чего-либо еще был такой же, как у нее, уровень доступа.

– Это ты… про систему «Кардинал»?

– Конечно. Она захотела избавиться даже от кучки программ, не имеющей самосознания. Однако… даже с ее владением Священными искусствами Квинелла в конечном итоге была все же не более чем обитателем Подмирья, совершенно незнакомым с научной цивилизацией. Она просто никак не могла разобраться в сложном синтаксисе команд уровня администратора за одну ночь. Квинелла безрассудно попыталась расшифровать референс для сотрудников RATH… и допустила ошибку. Всего одну, но колоссальную. Она решила включить всю систему «Кардинал» в себя саму, создала громадного размера команду и прочла ее. В результате… – девочка перешла на шепот, похожий больше на звук дыхания. – Квинелла ввела главную инструкцию системы «Кардинал» в собственный Пульсвет в режиме «только чтение». Она хотела украсть лишь уровень доступа, а в итоге срастила «Кардинал» с собственной душой!

– …Что… что это было?.. – тупо пробормотал я, не в силах осмыслить услышанное. – Главная инструкция «Кардинала»… это что конкретно?..

– …Поддержание постоянства. Это и есть цель существования «Кардинала». Ты и сам должен это понимать, если в реальном мире встречался с играми, где работает эта система. «Кардинал» постоянно наблюдает за действиями всех «игроков». И как только замечает что-то, что угрожает внутриигровому балансу, безжалостно начинает действовать.

– Ааа… ну да, точно. Помню, я тучу времени потратил, пытаясь перехитрить «Кардинал», но все дырки, которые я находил, тут же затыкались… – пробормотал я, вспоминая, как быстро исчезали безопасные, но эффективные охотничьи места во времена SAO. Кардинал вновь самодовольно улыбнулась. Лишь когда у нее было такое лицо, она переставала производить впечатление мудреца и выглядела как простая, невинная десятилетняя девочка.

– Это же очевидно; сколько бы молокососов вместе ни собралось, перехитрить систему «Кардинал» им не по силам. …Однако в своей жажде законсервировать мир Квинелла пошла гораздо дальше. После того как она записала инструкцию в свой Пульсвет, то есть в душу, она потеряла сознание и очнулась лишь спустя сутки. К тому времени она уже во многих отношениях перестала быть человеком. Она не старилась, она не нуждалась ни в хлебе, ни в воде… ей владело единственное желание – чтобы Мир людей, которым она правит, оставался неизменным. Всегда.

– Оставался неизменным… всегда.

Повторив слова Кардинала, я погрузился в размышления.

Оставим в покое многоцелевой ИИ, систему «Кардинал»; думаю, все админы всех существующих в мире VRMMO хотят, чтобы их игровые миры оставались такими, какие они есть. Они подкручивают баланс стоимости денег, генерации монстров и выпадения предметов, чтобы сохранить порядок. Однако даже админ с богоподобной властью не в силах взять под контроль один фактор. Игроков.

Это ведь и к Подмирью тоже относится, да?

Будто прочтя мои мысли, Кардинал слегка кивнула и продолжила объяснение.

– Прежде система «Кардинал» контролировала животных, растения, землю и погоду – только эти объекты и эффекты; короче говоря, она действовала как вместилище мира, не вмешиваясь в деятельность его обитателей, искусственных Пульсветов. …Однако Квинелла была не такая. Она собиралась даже жизни людей навсегда сделать одинаковыми.

– Одинаковыми… то есть сделать так, чтобы все день за днем повторяли одно и то же, без чего-то нового… ты это имеешь в виду?..

– Мм… ну, по сути да. Позволь мне продолжить… Слившись с системой «Кардинал», Квинелла для начала изменила свое имя. Она стала зваться… первосвященником Церкви Аксиомы Администратором.

Услышав это имя, я тут же перебил:

– Он… тоже так сказал. Этот Рыцарь Единства, Элдри Синтезис… эээ…

– Сёти-ван, несомненно.

– Точно, он самый. Он вроде сказал, что получил приглашение первосвященника Администратора-сама, потом спустился на землю с неба или что-то типа того… Ясно, значит, он говорил про Квинеллу… Как бы это сказать, имечко она себе выбрала потрясающее.

У меня английское слово «администратор» ассоциировалось с аккаунтом, имеющим высший уровень доступа к системе, а не с собственно администратором. Я не был уверен, какое значение имела в виду Квинелла, когда придумала себе это имя.

На мое замечание Кардинал едва заметно улыбнулась и кивнула.

– Дело не в том, что она назвала себя богом этого мира; можно сказать, имя соответствовало тому, что она делала… Как бы там ни было, став администратором по имени и по сути, Квинелла в первую очередь издала указ. По этому указу четыре высших дворянина того времени были провозглашены императорами, а Мир людей был разделен на четыре империи: северную, восточную, южную и западную. Кирито, ты видел стены, которые разделяют столицу Центорию на четыре части?

Теперь была моя очередь кивнуть.

Академия мастеров меча, где я жил, располагалась в пятом квартале столицы Северной империи Норлангарта, Северной Центории. Из окон общежития всегда можно было увидеть белокаменные стены, превышающие по высоте любое здание в городе. За этими сооружениями, называемыми «бессмертными стенами», находились столицы других империй; когда я впервые об этом узнал, я был просто потрясен.

– Для возведения этих стен никто не добывал мрамор и не складывал его год за годом. Квинелла… нет, Администратор заставила их возникнуть мгновенно благодаря своей богоподобной силе.

– …Мг-гновенно?! Эти стены?! Это уже далеко не Священные искусства… народ Центории тогда не дрожал поголовно?..

– Естественно; а она к этому и стремилась. Она хотела показать людям всю мощь системы «Кардинал» и вбить в них благоговение. С помощью этого психологического барьера, а также «бессмертных стен», физического барьера, она намеревалась ограничить передвижения и общение людей. Чтобы Церковь Аксиомы захватила все каналы обмена новостями и таким образом взяла под контроль сознание людей. Она желала, чтобы люди всегда ревностно веровали в Церковь Аксиомы, оставаясь наивными и ничего не ведающими… И на этих абсурдных «бессмертных стенах» она не остановилась. Чтобы ограничить развитие дальних регионов, где первопроходцы основали поселения, Администратор повсюду разместила колоссальные объекты. Гигантский неразбиваемый камень; бездонное болото; стремительный, неостановимый поток; громадное несрубаемое дерево…

– П-погоди. Несрубаемое дерево… говоришь?

– Ну да. Она наделила невероятно высокий кедр практически бесконечными прочностью и уровнем.

Мне тут же припомнилось «древо зла» – Кедр Гигас, от твердости которого хотелось рыдать; я машинально потер руки под столом.

Стало быть, Кедр Гигас вовсе не вырос естественным путем к югу от деревни Рулид, а был помещен туда Администратором, чтобы сдерживать жителей – не давать им расширять территорию – за счет ужасающей прочности и способности пожирать ресурсы. Искусственная преграда.

Так значит, в мире еще полно таких штук? И множество людей сотни лет тщетно бьются в попытках от них избавиться?..

Подняв голову, я увидел, что девочка по имени Кардинал снова смотрит на меня тем самым взглядом, видящим все насквозь. Потом ее ротик приоткрылся, и безмятежная речь полилась вновь.

– Таким образом, пошла мирная, но пустая жизнь под абсолютной властью Администратора. Прошло двадцать лет… тридцать… люди утратили стремление к прогрессу, дворяне наслаждались бездельем, искусство владения мечом, отточенное мечниками древности, превратилось в простой спектакль. Это ты и сам должен знать. Сорок лет спустя, пятьдесят лет спустя Администратор с глубоким удовлетворением наблюдала за повседневной жизнью Мира людей, инертного, словно погруженного в теплую ванну…

В общем, это было все равно что с наслаждением наблюдать за аквариумом после нанесения последних штрихов на его идеальную экосистему. Я испытал неоднозначные чувства, вспомнив, как еще ребенком без устали смотрел на муравейник; Кардинал тоже погрузилась в размышления, опустив голову. Но вскоре ее ясный голос раздался вновь.

– Однако ни одна система не может оставаться в статике вечно. Рано или поздно что-то должно было произойти. …Спустя семьдесят лет после того, как Квинелла стала Администратором, она осознала некую аномалию в самой себе. Случались происшествия, на которые она просто не могла не обращать внимания: иногда она на короткое время теряла сознание, хоть и не спала, иногда не могла вспомнить, что было несколько дней назад; но, что хуже всего, иногда ей не удавалось мгновенно вспомнить системные команды, которые она должна была помнить идеально. Свободно пользуясь командами уровня администратора, она детально обследовала свой Пульсвет… и содрогнулась, увидев результаты. Она и не заметила, как сектор, отвечающий за хранение воспоминаний, заполнился до предела.

– Д-до предела?! – вырвалось у меня при этом неожиданном повороте событий. Я впервые слышал об ограниченной емкости памяти Пульсвета… иными словами, об ограничении количества данных, которые туда можно записать.

– Чему тут удивляться? Это ведь вполне логично, стоит только чуть-чуть подумать. Размеры Световых кубов, где хранятся Пульсветы, ограничены, размеры мозга тоже, следовательно, и количество кубитов, которые там хранятся, не может быть бесконечным.

Повернувшись к по-прежнему невозмутимой девочке, я поднял правую руку и в надежде, что она мне пояснит, спросил:

– П-погоди чуток. Эээ… этот «Световой куб», ты о нем и раньше упомянула… это и есть среда, в которой хранятся Пульсветы обитателей Подмирья, да?

– Что, ты и об этом не знал? Да, Световой куб – это такой куб со стороной пять сантиметров, и каждый из них хранит Пульсвет одного обитателя Подмирья, никаких других ресурсов там хранить не нужно. Кластер Световых кубов – это они все, собранные вместе; его размер – три метра.

– Ээ, это… кубы, собранные вместе, каждый по пять сантиметров, всего три метра…

Я попытался в уме подсчитать количество световых кубов, но, пока я делил триста на пять, Кардинал без малейших усилий выдала ответ:

– Логически должно быть двести шестнадцать тысяч. Однако из-за наличия там Главного визуализатора, основного хранилища данных, получается меньше.

– Двести десять тысяч… это, значит, максимальная численность населения Подмирья…

– Да. Кстати говоря, сейчас там приличное количество свободного места, так что, если ты настроишься сделать ребенка вместе с какой-нибудь дамой, о месте можно будет не беспокоиться.

– Ага… погоди, ничего такого я не собираюсь!

Поглядев, как я в панике мотаю головой, девочка-мудрец вернулась к главной теме.

– …Однако, как я упоминала выше, объем памяти Светового куба небеспределен. Администратор уже прожила невероятные сто пятьдесят лет, включая время от рождения до исчезновения Квинеллы. В конце концов из кувшинчика, что хранил ее воспоминания, содержимое начало переливаться, что и привело к проблемам с письмом, а также с хранением и извлечением воспоминаний.

Страшненькая проблема. И не сказать чтоб совсем не относящаяся ко мне: я ведь за это ускоренное время тоже набрал воспоминаний на два года с хвостиком. В реале прошли считанные месяцы, а может, даже дни, но «жизнь души» расходовалась куда быстрее.

– Можешь не волноваться, в твоем Пульсвете еще очень много места, – заметила Кардинал, в очередной раз будто прочтя мои мысли.

– Т-ты это так говоришь, как будто намекаешь, что у меня в голове шаром покати…

– Если сравнить нас двоих, это будет все равно что книжка комиксов против энциклопедии.

С невозмутимым видом отпив чая, Кардинал прокашлялась.

– …Я продолжу. Естественно, даже Администратор испугалась, обнаружив такую непредвиденную проблему, как ограниченный объем памяти. Ведь это означало ограничение на продолжительность жизни, над которым она была не властна, в отличие от численных характеристик вроде «Жизни». Однако она была не из тех, кто покоряется судьбе. Как и в тот раз, когда это существо заняло трон бога, оно придумало еще одно поистине демоническое решение…

Кардинал недовольно нахмурилась и, поставив чашку, сцепила над столом пальцы, похожие на лепестки цветов.

– …В те дни… то есть двести лет назад… была одна девочка лет десяти; она изучала Священные искусства на нижних этажах собора в качестве послушницы Церкви Аксиомы. Звали ее… нет, имя я забыла… она родилась в Центории в семье мебельщика и благодаря флуктуациям случайных величин обладала немного более высоким уровнем управления системой, чем окружающие. И поэтому ей назначили Священный Долг послушницы. Маленькая тощая девчушка с карими глазами и вьющимися волосами того же цвета…

Я невольно моргнул и окинул взглядом сидящую через стол от меня девочку. Как ни крути, а описывала она сейчас явно саму себя.

– Администратор приказала привести девчушку в свою комнату на верхнем этаже собора и встретила ее доброй улыбкой святой матери. И это создание произнесло: «Отныне ты мое дитя. Дитя бога, которое будет править миром». …Это была правда в каком-то смысле – девочка должна была получить всю информацию из души Администратора. Но, естественно, ни намека на материнскую любовь там не было… Администратор намеревалась записать содержимое мыслительного домена и важнейшие воспоминания из своего Пульсвета в Пульсвет девчушки, затерев оригинальное содержание.

– Что…

Вновь у меня мурашки по коже побежали. Перезаписать чужую душу – сами слова звучали отвратительно. Одна мысль о подобном заставляла дрожать от страха. Потерев ладони, влажные от холодного пота, я заставил непослушные губы двигаться.

– Но… но если она могла делать такие сложные операции на Пульсветах, она разве не могла просто стереть ненужные воспоминания?

– А ты стал бы редактировать важный файл без предварительной подготовки? – мгновенно ответила она. На секунду я растерялся, но тут же покачал головой.

– Н-нет, я бы сначала сделал бэкап.

– Разумеется. Администратор не забыла, как целый день провела без сознания после того, как приняла в себя поведенческие принципы «Кардинала». Прямые манипуляции Пульсветами очень опасны. «Что если я, приводя в порядок воспоминания, поврежу какие-то важные данные?..» Чтобы не допустить такого, она вознамерилась захватить душу девочки, где в домене памяти еще много свободного места, убедиться, что копирование прошло нормально, а потом избавиться от души, которой она пользовалась до сих пор и которая износилась до предела. Она действовала очень тщательно, очень осмотрительно… однако это решение оказалось вторым крупным просчетом Администратора… нет, Квинеллы.

– Просчетом?..

– Конечно. Ведь в тот краткий миг, когда она вселилась в девчушку и собралась заняться личностью, которой она пользовалась до того… количество богов, обладающих равным уровнем доступа, стало равно двум. Администратор тщательнейшим образом спланировала и осуществила демоническую церемонию, «Ритуал синтеза» – название подчеркивает единение души и памяти… и в итоге ей удалось украсть чужой Пульсвет. Я… я ждала этого момента… долгих семьдесят лет!!!

Последние слова Кардинал выкрикнула даже с чувством; я недоуменно смотрел ей в лицо.

– По… погоди минутку. Кто ты конкретно… кто тот Кардинал, с которым я сейчас разговариваю?

– …Ты все еще не понял? – прошептала Кардинал, прижав дужку пенсне к переносице. – Кирито, ты же знаком с моей ориджинал вёршн, разве нет? Попробуй вспомнить характеристики системы «Кардинал».

– Ээ… это…

Насупив брови, я принялся вспоминать времена Айнкрада. И ту программу автоматического регулирования, которую создал Акихико Каяба для управления смертельной игры SAO. Это было –

– …Избавление от необходимости ручного регулирования и поддержки, способность автономно работать на протяжении длительного времени?..

– Правильно. А для этого…

– Для этого у нее есть две базовых программы… главный процесс осуществляет корректировку баланса, а субпроцесс в то же время проверяет главный на предмет ошибок…

Дойдя до этих слов, я разинул рот и уставился на кучерявую девчушку.

Кому и знать, как не мне, что в систему «Кардинал» встроена мощная функция коррекции ошибок. Ведь во время прохождения SAO, когда у нас с Асуной появилась «дочка» – ИИ по имени Юи, которая была изначально утилитой, подчиненной «Кардиналу», – мне пришлось приложить невероятные усилия, чтобы спасти ее от «Кардинала», принявшего ее за инородное тело и попытавшегося безжалостно уничтожить.

Конкретно – я добрался до программ SAO через системную консоль, отыскал файлы, составлявшие Юи, сжал их и преобразовал в объект; то, что мне удалось сделать все это за несколько десятков секунд, прежде чем «Кардинал» засек мое вмешательство в систему и перекрыл мне доступ, – само по себе было чудом. Та громадина, с которой я тогда сражался, отделенный от нее лишь голографической клавиатурой, – это и была функция коррекции ошибок системы «Кардинал»… и она же, судя по всему, – очаровательная девчоночка, сидящая сейчас прямо передо мной.

Не знаю, понимала или нет Кардинал мои неоднозначные эмоции, – так или иначе, она негромко вздохнула и произнесла, будто обращаясь к глупому ребенку:

– Похоже, ты наконец-то заметил. Квинелла внедрила в свой Пульсвет не один-единственный поведенческий принцип. Она заполучила инструкцию главного процесса – «сохранять постоянство мира». И инструкцию субпроцесса – «исправлять ошибки главного процесса».

– Исправлять… ошибки?

– Когда я была просто программой, лишенной самосознания, я лишь постоянно проверяла данные, которые поставлял главный процесс. Однако… когда я обрела личность и стала, так сказать, «теневым сознанием» Квинеллы, мне предстояло судить собственные действия без помощи какого-то внешнего кода или чего-либо еще. Это, понимаешь… нечто вроде того, что вы называете «раздвоением личности».

– Кажется, есть люди, которые убеждены, что раздвоение личности бывает только в книжках.

– О, ну надо же. Однако в моей истории по сути так и было. Однажды, в то мгновение, когда сознание Квинеллы чуть ослабло, я захватила контроль над ее мыслительным процессом. И я подумала. Подумала о том, какую ужасающую ошибку совершает эта женщина, Квинелла… нет, Администратор.

– А это… была ошибка?.. – машинально спросил я. В конце концов, если сохранение стабильности мира является основополагающим принципом главного процесса «Кардинала», то, какие бы радикальные средства Квинелла ни применяла, ее действия согласовывались бы с этим принципом.

Однако Кардинал, не отводя взгляда, ответила полным достоинства голосом:

– Позволь мне спросить. Та система «Кардинал», которую ты знал по другому миру, хоть раз собственноручно причинила вред игроку?

– Нн… нет, ни разу. Конечно, она была главным врагом всех игроков, но… никаких бессмысленных прямых атак не было, прости.

На вырвавшееся у меня извинение Кардинал коротко фыркнула и продолжила.

– А она причиняла. Тем, кто выказывал признаки сомнения или неподчинения Индексу Запретов, она назначала наказания намного хуже смерти… подробности я расскажу в свое время. И вот – в тот миг пробуждения я, субпроцесс системы «Кардинал», приняла решение, что Администратор – сама по себе глобальная ошибка, и попыталась эту ошибку исправить. Конкретно – я трижды пыталась спрыгнуть с верхнего этажа собора, дважды пыталась заколоть себя ножом в сердце и дважды пыталась сжечь себя с помощью Священных искусств. Ведь если бы мне удалось разом понизить свою Жизнь до нуля, даже первосвященник перестал бы существовать.

От этих героических слов из уст милой девочки я лишился дара речи. Но Кардинал продолжила совершенно невозмутимо, даже бровью не поведя.

– Особенно жаль последней попытки. Я применила высшее из высших Священных искусств, обрушив на себя ливень молний, и даже колоссальная Жизнь Администратора упала до однозначной величины. Однако именно тогда главный процесс вновь захватил власть над телом… и после этого все раны потеряли смысл. Она применила Священное искусство полного лечения и мгновенно вернулась в прежнее состояние. Более того, благодаря тому случаю Администратор стала воспринимать меня… то есть субпроцесс в собственном подсознании… как угрозу. Заметив, что я могу брать тело под контроль лишь тогда, когда в ее Пульсвете происходят какие-то конфликты… проще говоря, во время эмоциональной нестабильности… она опробовала совершенно немыслимый прием, чтобы меня сдержать.

– Немыслимый?..

– Да. Хоть она и считалась посланницей Стейсии с самого детства, все же Администратор оставалась человеческим существом. Она обладала эмоциями: она могла любоваться красивыми цветами, наслаждаться хорошей музыкой и так далее. Эмоциональный контур, развившийся в ней с детства, оставался в самой глубине ее души даже после того, как она превратилась в абсолютное создание, получеловека-полубога. Она рассудила, что этот эмоциональный контур и является источником проблем всякий раз, когда происходит нечто неожиданное. И поэтому она применила системные команды уровня администратора, чтобы провести манипуляции с собственным Пульсветом в Световом кубе и заморозить этот контур.

– Что… заморозить контур – это же по сути значит, что она уничтожила часть своей души? – содрогнувшись, спросил я. Кардинал, нахмурившись, молча кивнула.

– Н-но, ну, такие жуткие вещи… это, по-моему, еще опаснее, чем копирование Пульсвета, о котором ты говорила раньше…

– Конечно, она не стала кроить свою душу без предварительной подготовки. Видишь ли, эта женщина, Администратор, была слишком осмотрительна для подобного. …Скажи, ты уже заметил, что существует множество скрытых параметров, не отображающихся в «окне Стейсии»… то есть в системном окне?

– Аа, ээ… более-менее. Я видел многих людей, у которых сила и ловкость такие, что по виду и не скажешь…

При этом в голове у меня нарисовался образ девушки, у которой я год был слугой, – Солтерины-семпай. Она была стройная и худощавая, даже, можно сказать, хрупкая, однако множество раз, когда мы сцеплялись мечами, ее мощь просто отшвыривала меня назад.

Маленькая девочка, испускающая ауру достоинства, несмотря на куда более хилое, чем у семпая, телосложение, при моих словах приподняла и снова уронила на голову шляпу.

– Да. И среди этих скрытых параметров есть такой «коэффициент неповиновения». Это число, которое получается путем анализа поведения человека на предмет его склонности подчиняться законам и правилам. Скорее всего, этот коэффициент был введен для удобства мониторинга извне, но… Администратор быстро обнаружила, что коэффициент неповиновения можно использовать для поиска людей, скептически настроенных к насаждаемому ею Индексу Запретов. Для нее такие люди были все равно что бактерии, проникшие в стерилизованную комнату. Она ощущала острую необходимость уничтожать их, но не могла пробить запрет на убийство, который и ей в детстве внушили родители. И вот, чтобы сделать людей с высоким коэффициентом неповиновения безвредными, не убивая их при этом, Администратор делала с ними нечто ужасное…

– Это… и есть то, о чем ты говорила раньше, – наказание, которое страшнее смерти?

– Совершенно верно. Этих людей с повышенным коэффициентом неповиновения она использовала как подопытных, когда экспериментировала со Священными искусствами по прямому управлению Пульсветом. В каких частях Светового куба какая информация хранится, какую часть следует изменять, чтобы подопытный потерял память, потерял эмоции, потерял способность мыслить и так далее… даже наблюдатели из внешнего мира не решались на такие чудовищные эксперименты.

При этих словах, произнесенных шепотом, мои руки покрылись гусиной кожей.

Кардинал тоже сделала мрачное лицо и продолжила говорить сдавленным голосом.

– …Люди, участвовавшие в начальных экспериментах, в большинстве своем полностью лишались индивидуальности, опускались до состояния, в котором могли только дышать. Администратор заморозила их плоть и Жизнь и сохранила тела в соборе. В результате многократного повторения преступных операций ее искусство обращения с Пульсветами совершенствовалось. Идею заморозить эмоции, чтобы сдерживать меня, она тоже раз за разом тестировала на людях, приводимых в собор, пока наконец не провела эту операцию на себе. Тогда ей было около ста лет.

– …Ей это удалось?

– Можно сказать, что удалось. Она не смогла избавиться от всех эмоций, но ей удалось заморозить те, что были причиной ее проблем: страха и гнева. С тех пор в сердце Администратора не было места колебаниям, что бы ни происходило. Она была воистину богом… да нет, воистину машиной. Сознание, существовавшее исключительно ради сохранения, стабилизации, консервации мира… Я сидела в дальнем уголке души этой твари, потеряв все шансы подняться на поверхность. До тех пор, пока она не дожила до ста пятидесяти лет, ее Пульсвет не достиг предела и она не попыталась завладеть душой несчастной девчушки.

– Но… судя по тому, как все развивалось, душа Администратора, которая вселилась в тело дочери мебельщика, была идеальной копией оригинала, так? Значит, у нее тоже должны быть заморожены эмоции… тогда как ты смогла появиться в тот момент?

После моего вопроса взгляд Кардинала устремился куда-то в пространство. Должно быть, она смотрела сквозь все эти долгие-долгие двести лет.

Потом раздался очень тихий, почти неслышный голос.

– В моем лексиконе нет слов, чтобы точно выразить, что произошло тогда… это было чудесно, хотя процедура была чудовищная, кто угодно бы содрогнулся… Администратор приказала привести на верхний этаж собора дочь мебельщика, чтобы осуществить Ритуал синтеза и скопировать свою душу в тело девочки. И ей это удалось. Бесполезные воспоминания девчушки были стерты, взамен в ней появилась сжатая личность Администратора – нет, Квинеллы. По плану оригинальная Квинелла, продлив себе жизнь, должна была удостовериться в успехе и затем стереть свою душу… однако…

Я вдруг заметил, что щеки Кардинала, прежде обладавшие здоровым девичьим румянцем, стали белыми, как бумага. Она заявляла, что не обладает эмоциями, но я просто не мог представить себе, что она сейчас могла чувствовать что-либо другое, кроме жуткого страха.

– …Однако, когда копирование ее души было завершено… когда мы одновременно открыли глаза и уставились друг на друга в упор… на нас обрушился сильнейший удар. По сути это была мысль… о том, что невозможно существование двух абсолютно одинаковых людей, в обычной жизни это ведь действительно невозможно… наверное, что-то в этом роде? Я… нет, мы смотрели друг на друга, а потом сразу ощутили безумную ненависть. Ни при каких обстоятельствах каждая из нас не могла допустить существования другой – вот как это ощущалось… Это были не эмоции, это было что-то вроде инстинкта… нет, даже, наверное, что-то вроде закона номер один, прочно вшитого в каждое разумное существо. Если бы все так и оставалось, думаю, обе наши души не смогли бы справиться с шоком и рассыпались бы. Однако… к сожалению или нет, но этого не произошло. В итоге Пульсвет, скопированный в дочь мебельщика, прорвался на мгновение раньше, и я, субличность, взяла его под контроль. Мы признали друг друга как Администратора в изначальном теле Квинеллы и субпроцесс системы «Кардинал» в дочери мебельщика. И как только это произошло, наши души перестали разрушаться и стабилизировались.

Разрушение души.

Слова Кардинала заставили меня вспомнить мрачное и необычное происшествие, свидетелем которого я был два дня назад (и я сам не уверен, радоваться по этому поводу или огорчаться).

Я сражался с первым мечом Академии мастеров меча Райосом Антиносом и, воспользовавшись секретным приемом стиля Сельрут «Вихревой поток», отсек ему обе руки. Это была тяжелая рана – в реальном мире, возможно, смертельная, – но в Подмирье она не привела бы к гибели, если бы Райосу вовремя оказали помощь. Я попытался перетянуть его раны, чтобы остановить кровотечение и тем самым сохранить количество его Жизни (так называются в этом мире хит-пойнты).

Но прежде чем я успел – отчаянные вопли вырвались изо рта у Райоса, он рухнул на пол и умер.

Кровь продолжала литься из ран. Это означало, что Жизнь Райоса пока что не упала до нуля – то есть умер он от какой-то другой причины, не от полного истощения Жизни.

Перед тем как свалиться, Райос оказался перед выбором между собственной Жизнью и Индексом Запретов – что из этого сохранить, а с чем распрощаться. Он не смог выбрать, его душа зациклилась и в конце концов распалась… видимо, так.

Быть может, с Квинеллой, когда она встретила точную копию себя, случилось по сути то же самое? Я даже представить себе не мог, какой ужас должен охватить человека при осознании, что есть еще одно существо с точно такими же воспоминаниями и мыслями, как у него.

В течение нескольких дней после пробуждения в лесу к югу от Рулида у меня не было возможности убедиться, что я – не искусственный Пульсвет, скопированный с реального Кадзуто Киригаи. В глубине души постоянно сидел страх – до тех пор, пока я с помощью Сельки из церкви Рулида не убедился, что могу идти против Индекса Запретов, хоть и понимаю, что это – абсолютный закон.

Если бы одно лишь мое сознание было брошено в полную темноту и мой собственный, такой знакомый голос произнес: «Ты мой дупликат. Всего лишь копия, созданная для экспериментов, тебя можно уничтожить нажатием одной кнопки»… Какими ужасными были бы мой шок, замешательство, испуг?

– …Ну как, до сих пор все понятно?

Как раз когда я размышлял обо всем услышанном и чувствовал, как моя голова перегревается, эти слова, произнесенные учительским тоном, вылетели на меня с противоположной стороны стола. Подняв глаза, я заморгал и наконец неопределенно ответил:

– Аа… ну, более-менее…

– Я как раз подхожу к главному в своем рассказе, и если ты от такого небольшого количества информации уже ноешь, это плохо.

– Главное… а, ну да. Ты все еще не сказала, что именно тебе от меня надо.

– Да. Я ведь с того самого дня двести лет ждала, чтобы рассказать тебе все это… Так, насколько я помню, я остановилась на том, как я отделилась от Администратора?

И, крутя пальцами пустую чашку, Кардинал продолжила свой рассказ.

– …В тот день я наконец-то обрела собственное тело. Точнее, это было тело бедной послушницы, но… ее личность была уничтожена, как только ее Световой куб перезаписали. Родившись в результате этой чудовищной церемонии и непредвиденного стечения обстоятельств, я смотрела в упор на Администратора в течение трех десятых секунды, после чего наконец начала действовать, как подсказывала логика. То есть – попыталась уничтожить ее Священными искусствами высшего уровня. Я была совершенной копией Администратора, а это значит, видишь ли, что мой уровень доступа к системе был в точности такой же, как у нее. Я рассчитала, что если опережу ее, то смогу уничтожить до того, как в окружающем пространстве истощатся ресурсы, – даже если мы будем обмениваться ударами равной силы. Моя первая атака пришлась точно в цель, и дальше все развивалось в соответствии с моими ожиданиями. Смертельная схватка на верхнем этаже Центрального собора, столкновение молний, ветров, огненных шаров и ледяных кинжалов; наши Жизни стремительно падали. Причем с абсолютно одинаковой скоростью… а значит, я, атаковавшая первой, должна была победить.

Я содрогнулся, едва представил себе это сражение двух богинь. Боевые Священные искусства, которыми я владел, ограничивались лишь самыми примитивными приемами – изменением формы элементов наподобие того, что я применил против рыцаря Элдри. По боевой мощи они были далеки от одного хорошего удара меча, для отвлечения или сдерживания годились слабо, не могли толком понизить чью бы то ни было Жизнь…

– …Эээ, погоди-ка. Ты говорила, что даже Администратор не могла никого убивать, так? Значит, это и к тебе должно относиться, ты же ее копия? Почему же тогда вы могли атаковать друг друга?

Кардинал чуть надула губки, когда ее рассказ прервали на таком интересном месте, но тем не менее кивнула и ответила:

– Ммм… хороший вопрос. Да, как ты и сказал, даже Администратор, не связанная Индексом Запретов, не могла нарушить запрет на убийство, внушенный ей родителями, еще когда она была маленькой Квинеллой. Даже после многолетних размышлений я все еще не понимаю причину этого явления – почему мы, искусственные Пульсветы, не в состоянии противиться приказам… однако это подчинение не такое абсолютное, как тебе кажется.

– …То есть?..

– Для примера…

Кардинал повела правую руку с чашкой вниз. Но почему-то не к блюдечку, а на стол справа от него. Однако, когда чашка была уже готова коснуться скатерти, рука Кардинала застыла.

– Я не могу опустить чашку ниже.

– А?

При виде моей обалделой реакции Кардинал нахмурилась и принялась пояснять:

– Дело в том, что, когда я была маленькой, мама – ну, то есть мать Квинеллы – внушила мне тривиальное правило: «Чайную чашку надлежит ставить на блюдце», – и оно до сих пор действует. Единственный важный запрет – это убийство, но есть еще семнадцать дурацких запретов вроде этого. Что бы я ни делала, я не могу опустить чашку ниже; а если я приложу усилие, у меня начнет сильно болеть правый глаз.

– …Болеть… правый глаз…

– Тем не менее между мной и средним обывателем есть гигантское отличие. Они изначально неспособны хотя бы подумать о том, чтобы поставить чайную чашку прямо на стол. То есть – они даже не подозревают, что их связывает множество нерушимых правил. Впрочем, для них это, пожалуй, и к лучшему…

Понимая, что она абсолютно искусственное существо, Кардинал самоуничижительно усмехнулась – эта гримаса совершенно не шла к ее девичьему лицу, – и тут же снова вытянула руку.

– Итак… Кирито. Ты видишь здесь чайную чашку?

– Э?

Издав этот глупый возглас, я уставился на пустую чашку в правой руке Кардинала.

Чашка из белого фаянса – простая округлая форма, простая ручка. Никаких рисунков, никаких логотипов – лишь темно-синий ободок у самого края.

– Ну… да, это чайная чашка, там ведь чай только что был…

– Хм. А сейчас?

Кардинал легонько тюкнула по краю чашки указательным пальцем левой руки.

Как и в прошлый раз, со дна чашки поднялась жидкость и от нее пошел белый парок. Однако аромат был совсем другой. Мой нос тут же дернулся. Этот богатый, насыщенный запах не имел ничего общего с черным чаем – пахло не чем иным, как кукурузным крем-супом.

Будто нарочно демонстрируя вытянувшему шею мне содержимое чашки, Кардинал ее чуть наклонила. Как я и ожидал, чашка была доверху заполнена густой бледно-желтой жидкостью. Там даже плавали обжаренные до коричневого цвета греночки.

– К-кукурузный суп! Спасибо, мне как раз есть захотелось, и –

– Идиот, я не спрашиваю про содержимое. Что это за сосуд?

– Эээ?.. Ну… это…

Сама чашка не изменилась ни на каплю. Но если присмотреться – для типичной чайной чашки она была чуть простовата, чуть великовата, чуть толстовата.

– Ааа… суповая чашка? – робко произнес я. Кардинал расплылась в улыбке и кивнула.

– Да. Теперь это суповая чашка. В конце концов, сейчас в ней кукурузный суп.

И, будто нарочно стремясь меня поразить, она со стуком поставила чашку на скатерть.

– Что?!.

– Смотри. Вот какие расплывчатые запреты действуют на нас, искусственные Пульсветы. Их можно обойти с легкостью – достаточно взглянуть на вещи под другим углом.

– …

Я потрясенно молчал, и в который уже раз в моей памяти прокрутилась сцена двухдневной давности.

Райос намеревался безжалостно рубануть мечом скорчившегося Юджио – ровно тогда я и ворвался в спальню. Если бы я не принял удар Райоса на свой меч, он бы, думаю, отсек моему другу голову одним ударом.

Убийство – безусловно, величайший из запретов. Но тогда с точки зрения Райоса Юджио был не человеком, а преступником, нарушившим Индекс Запретов. Признав это, Райос с легкостью перепрыгнул через табу, впечатанное в его душу.

Пока я молча размышлял, со стороны стула напротив раздался тихий звук. Подняв голову, я обнаружил, что Кардинал взяла со стола чайную… поправка – суповую чашку и поднесла к губам. Пирожки и сэндвичи, съеденные мной несколько десятков минут назад, уже конвертировались в цифры моей Жизни, и пустой живот напомнил о себе тянущим ощущением.

– …Можно мне тоже немного?

– Какой прожорливый юноша. Давай сюда свою чашку.

Покачав головой с удивленным видом, Кардинал все же щелкнула левой рукой по краю чашки, которую я протянул ей навстречу. Пустая чашка тут же наполнилась ароматной бледно-желтой жидкостью.

Я с нетерпением пододвинул ее к себе и, подув на пар, отхлебнул; тут же во рту у меня разошелся такой знакомый насыщенный вкус – у меня даже глаза сами собой закрылись. В Подмирье тоже есть нечто похожее, но такого прекрасного кукурузного крем-супа я не пробовал уже два года.

После пары-тройки глотков я довольно выдохнул; Кардинал, будто только этого и ждала, продолжила свой рассказ.

– Ты должен понять: связывающие нас запреты можно обойти, всего лишь изменив взгляд на вещи, как я только что продемонстрировала с чашкой. Мы… и я, и Администратор… не считали друг друга людьми, когда бросились в бой. В моих глазах она была сломавшейся системой, которая угрожала миру; в ее глазах я была назойливым вирусом, от которого ей никак не удавалось избавиться… Ни мгновения не колеблясь, мы принялись уничтожать Жизни друг друга. Мы обменивались Священными искусствами высшего класса, и я была уже в двух-трех атаках от того, чтобы уничтожить Администратора или по крайней мере свести бой вничью.

Возможно, Кардинал вспомнила ту досаду, которую ощутила тогда, – она закусила свою маленькую губку.

– Однако… однако. В конце концов та испорченная женщина осознала, что между ней и мной есть одно различие, и решающее.

– Решающее различие?.. Но ведь между тобой и Администратором нет никаких различий, кроме внешности… уровень доступа к системе, владение священными искусствами – все ведь одинаковое, разве нет?

– Естественно. И было совершенно очевидно, что та, кому удалось нанести первый удар, то есть я, должна в итоге победить. Поэтому… она отбросила Священные искусства. Превратив кучку высокоуровневых предметов, нашедшихся в комнате, в оружие, она тут же обозначила то место, где мы сражались, как зону, закрытую для системных команд.

– Но… но если она так сделала, значит, она и сама не могла снять запрет?

– Да – до тех пор, пока сама там оставалась. Я поняла, чего она добивается, в то же мгновение, когда она выкрикнула команду на создание оружия. Однако тогда я уже ничего не могла поделать. И отменить ее команду я тоже не смогла бы, как только все команды оказались заблокированы… в общем, все, что мне оставалось, – тоже создать оружие и попытаться прикончить ее физически.

Кардинал смолкла и подняла прислоненный к столу посох. Протянула его мне, и я, несмотря на замешательство, взял его. Мою правую руку тут же оттянула невероятная тяжесть, которую и представить было невозможно при виде этой тоненькой палочки. В панике я подключил и левую руку – после чего мне с огромным трудом удалось удержать посох и с глухим стуком опустить его на стол. Да, это оружие по уровню явно превосходило и мой черный меч, и «Меч голубой розы» Юджио.

– Понятно… значит, ты не только Священными искусствами можешь пользоваться на божественном уровне, но и оружием, да? – спросил я, потирая правое запястье. Кардинал пожала плечами, будто это было нечто само собой разумеющееся.

– Администратор, понимаешь ли, скопировала не только свои воспоминания и мыслительные процессы, но также все свои уровни и количество Жизни. Меч, созданный ею, и вот этот посох, который сгенерировала я, были совершенно одинаковы по уровню. Даже войдя в ближний бой после блокировки Священных искусств, я все равно должна была одержать в итоге победу – так я думала. Однако, едва заняв стойку, я тут же поняла истинное намерение Администратора – я осознала решающее различие между нами двумя…

– Так я же и спрашиваю – что это за различие?

– Все просто. Взгляни на это тело.

Кардинал распахнула правой рукой свою плотную мантию, и я увидел ее фигуру в белой блузке, черных бриджах и белых гольфах. Это была типичная фигура девочки, маленькая и хрупкая; она совершенно никак не сочеталась с манерой речи, как у мудрого старца.

У меня возникло ощущение, будто я увидел что-то, чего не должен был; я машинально опустил глаза и спросил:

– И что такого… с этим телом?..

Мантия, колыхнувшись, вернулась в прежнее состояние, и Кардинал простонала, словно в раздражении:

– Ох, ну какой же ты тупой! Попробуй представить, что будет, если ты сам угодишь в это тело. Высота расположения глаз, длина рук – все станет другим. Сможешь ли ты сражаться мечом так же хорошо, как раньше?

– …А…

– До того момента я всегда жила в теле Администратора… то есть Квинеллы, а она была довольно высокого роста для женщины. Я на это не обращала внимания, пока мы обменивались Священными искусствами, но… едва я сжала посох и приготовилась отразить вражескую атаку, как поняла, что меня загнали в критическое положение.

Теперь, после ее слов, я был готов согласиться. Даже в многочисленных VRMMO реального мира, если игрок выбирает себе аватар, слишком далекий по размерам от своего настоящего тела, у него уходит немало времени, чтобы научиться правильно оценивать расстояния в ближнем бою.

– …Кстати, а насколько Администратор выше нынешней тебя?..

– Больше пятидесяти сантиметров, это уж точно. Я до сих пор не могу забыть ухмылку до ушей, с которой она тогда смотрела на меня сверху вниз. Сражение тотчас возобновилось, но мы всего два-три раза скрестили оружие, когда мне пришлось признать, что мое поражение неминуемо…

– И т-тогда… что было?

Раз уж она сейчас со мной говорит, значит, ей удалось как-то выкрутиться; но все равно я невольно затаил дыхание.

– Превосходство Администратора было подавляющим, но она тоже допустила ошибку – всего одну. Видишь ли, если бы она заперла комнату, прежде чем заблокировать системные команды, я была бы убита наверняка. Будучи лишена человеческих эмоций, я…

Лицо Кардинала было искажено досадой, но я не стал перебивать, чтобы указать ей на это.

– …мгновенно приняла решение отступить и бросилась к двери. Меч Администратора обрушился на меня сзади и, пройдя по спине, снял половину моей Жизни…

– Это… страшновато, да…

– Думаю, когда-нибудь ты тоже окажешься в подобной ситуации. Судя по тому, как ты заигрывал и пялился на всех девушек подряд все эти два года и два месяца.

– Я… вовсе я не пялился, не заигрывал и вообще ничего такого не делал, – после этой внезапной атаки я потер губы, потом вдруг нахмурился. – Н-нет, погоди-ка. Два года и два месяца… ты что, все это время за мной следила?..

– Ну разумеется. Конечно, два года и два месяца – мелочь по сравнению с двумястами годами, что я прожила, но все равно это было неожиданно долго.

– Чт…

Я был в полном шоке. Это что, все мои поступки в подробностях видела вот эта вот девочка-мудрец? Не то чтобы я умышленно что-то такое вытворял, чего никто не должен был видеть, но не стал бы с уверенностью утверждать, что абсолютно чист. Однако сейчас некогда заниматься раскопками в более чем двухгодичных воспоминаниях… так я попытался себя убедить, с усилием вновь запустив процесс нормального мышления.

– Н-ну ладно, эту тему пока трогать не будем… Ну, и как же ты сбежала от Администратора?

– Пф. …Кое-как выбравшись из той комнаты на верхнем этаже собора, я вернула себе возможность пользоваться Священными искусствами, однако ситуация не изменилась. Если бы я попробовала контратаковать Священными искусствами, она бы просто-напросто обозначила и этот коридор как запретную зону. В общем, хоть бегом, хоть по воздуху, но оставалось лишь спасаться. Я поняла, что надо скрыться там, куда ее атаки не достигают, и уже потом заняться подготовкой нового удара.

– Так, конечно, можно сказать, но… Администратор же, ну, администрирует весь мир, и имечко у нее подходящее, так ведь? Разве есть место, куда она не может попасть?

– Конечно же, имя системного администратора, которое она себе присвоила, – это фактически имя бога, но всемогуществом бога она все же не обладает. В этом мире есть всего два места, где она не может вытворять что хочет.

– Два места?..

– Одно из них – за Граничным хребтом… Темная Территория, которую народ мира людей зовет «страной тьмы». Второе – Великая библиотека, где мы сейчас находимся. Изначально эта комната – пространство, которое создала Администратор, когда обнаружила, что ее память ограничена; это, так сказать, ее внешний банк памяти. Здесь хранится невероятное количество данных о системных командах и о Подмирье. …Так вот, она решила принять все возможные меры, чтобы никто, кроме нее самой, попасть сюда не мог. Поэтому она расположила это пространство внутри собора, но не связала его с собором физически. Вела сюда одна-единственная дверь, и команда, которая ее открывает, была известна только ей… нет, только ей и мне.

– Х-хаа…

Я вновь завертел головой, оглядывая Великую библиотеку со всеми ее коридорами, лестницами и стеллажами, протянувшимися на много этажей вверх. Цилиндрическая стена на взгляд была из простого кирпича, но…

– Значит, за этой стеной –

– Ничто. Стена сама по себе непробиваемая, но если бы ее все же удалось пробить, за ней, скорее всего, обнаружилась бы лишь пустота.

Я задумался было, что именно произойдет, если туда сигануть, но тут же помотал головой и вернулся к более насущным делам.

– …Эээ, эта единственная дверь, которую ты упомянула, – это та, через которую мы вошли из розария?

– Нет, ту дверь я создала много позже. До того дня двухвековой давности на первом этаже собора была громадная двустворчатая дверь. Я изо всех сил бежала от Администратора и на бегу произносила заклинание, отпирающее дверь. Даже я дважды запнулась при этом. Но, кое-как произнеся-таки команду, я прыгнула в дверь, появившуюся в конце коридора, и тут же ее заперла.

– Заперла… да, но ведь у первосвященницы уровень доступа такой же, как и у тебя, значит, ее можно было отпереть и снаружи?

– Видимо, да. Но, к счастью, чтобы запереть дверь изнутри, достаточно повернуть ключ на девяносто градусов вправо, а чтобы отпереть снаружи, требуется сложный ритуал Священных искусств. Отделенная от Администратора одной-единственной дверью, слушая голос своего врага, полный холодной ненависти, я произвела новое заклинание. И примерно тогда же, когда я закончила, ключ у меня перед глазами повернулся влево…

На Кардинала, похоже, нахлынули воспоминания – она обхватила себя руками. Эта история произошла два века назад, но у меня мурашки побежали по спине, когда я представил себе ту картину. Прикончив остатки кукурузного супа, я втянул воздух и спросил:

– Этим своим заклинанием ты… уничтожила дверь, да?

– Да. Я взорвала дверь – единственный путь, связывающий собор с Великой библиотекой, – разнесла ее на мелкие кусочки. В тот же миг это помещение стало полностью изолировано от внешнего мира, и я спаслась от Администратора… вот так все и произошло.

– …А почему первосвященница не сделала дверь заново?

– Я ведь упоминала уже – Администратор изначально создала Великую библиотеку с этой дверью, потом отделила ее от собора. Координаты этого участка пространства в системе – постоянно меняющиеся случайные числа в незанятых областях пространства. Если не предсказать эти величины в точности, вмешательство извне абсолютно невозможно.

– Понятно… а координаты Центрального собора фиксированы, поэтому отсюда туда прокладывать пути можно, да?

– Совершенно верно. Правда, фамильяры Администратора обнаруживают созданные двери, стоит их хоть раз открыть, так что дважды их использовать не получается. Как ту дверь в розарии, через которую ты и Юджио сюда попали.

– П-прости…

Я кротко потупился. Девочка-мудрец тихонько хихикнула, потом подняла взгляд к потолку библиотеки. Глаза за стеклами пенсне прищурились, и она пробормотала, будто думая о чем-то:

– …Я сражалась с ошибкой, которую должна была исправить, Администратором, и потерпела полное поражение. Недостойно сбежав, я нашла убежище здесь… и с тех пор двести лет я ничего не делала, лишь наблюдала и размышляла…

– …Двести лет…

…Эти слова я произнес, однако представить себе столь громадный промежуток времени я, проживший всего семнадцать с половиной лет в реальном мире и два ускоренных года в Подмирье (всего, таким образом, меньше двадцати), был просто не в состоянии. Максимум, что я мог, – понять, что это очень долго.

Девочка, сидящая передо мной, прожила, можно сказать, вечность. Одна-одинешенька в этой Великой библиотеке, где даже крыс не было, в компании лишь груды безмолвных книг. Даже такие слова, как «одиночество», бессильны описать эту полную изоляцию от мира. Лично я просто не вынес бы двести лет, если б угодил в такую ситуацию. Я бы наверняка открыл дверь, даже зная, что этот путь ведет к гибели.

Нет, погодите-ка. Для начала –

– Кардинал… ты ведь говорила, что продолжительность жизни Пульсвета – около ста пятидесяти лет, так? Администратор ведь именно из-за этого предела попыталась скопировать свой Пульсвет, и все такое… Как же тебе удалось прожить эти двести лет после отделения от нее?

– Полагаю, такой вопрос вполне естественен, – Кардинал наконец вернула пустую чашку на стол и кивнула. – Даже несмотря на то, что Администратор скопировала в меня свой Пульсвет выборочно, в нем оставалось недостаточно места для большого количества воспоминаний. Поэтому, когда я укрылась в Великой библиотеке и таким образом обеспечила себе безопасность, в первую очередь мне необходимо было реорганизовать собственные воспоминания.

– Ре… реорганизовать?..

– Да. Сделать то, о чем я раньше говорила в качестве примера, – напрямую отредактировать файл без бэкапа. Если бы хоть одна осечка произошла во время этой операции, мое сознание, вероятно, растворилось бы в Световом кубе.

– Ээ, это… ты хочешь сказать, что даже после того, как ты оказалась заперта здесь, в Великой библиотеке, у тебя осталась возможность работать со Световым кубом, который где-то в реале? Но тогда нельзя ли не своим Пульсветом заниматься, а найти Пульсвет Администратора и что-нибудь с ним сделать, типа разорвать ее душу?..

– Между прочим, это и в обратную сторону прекрасно бы сработало. Но, к несчастью, – а может быть, к счастью, – чтобы применять Священные искусства, меняющие состояние цели, как правило, требуется находиться с целевым объектом в непосредственном физическом контакте или, как минимум, в визуальном. В общем, здесь работает концепция «дальности действия». Поэтому-то Администратору изначально пришлось утрудить себя доставкой дочери мебельщика на верхний этаж собора; и поэтому же ей необходимо было доставить в собор вас с Юджио.

При этих словах я невольно поежился. Если бы наш безбашенный побег не удался, кто знает, что нас ждало бы во время «допроса» или как там оно называется.

– …В общем, запершись здесь, в библиотеке, я лишила себя возможности атаковать Пульсвет Администратора, какой бы силой я ни обладала; и в то же время я предотвратила ее атаки на мой Пульсвет.

Догадывалась Кардинал или нет о моем беспокойстве – так или иначе, она опустила длинные ресницы за стеклами пенсне и продолжила.

– Реорганизовать собственную душу… это было поистине страшно. Одна-единственная команда – и многие воспоминания, сейчас совершенно отчетливые, исчезнут без следа. Однако у меня не было иного выхода. Понимаешь ли, я прекрасно сознавала, что при нынешнем положении дел на то, чтобы стереть Администратора, может потребоваться очень много времени. …В конечном итоге я удалила все воспоминания Квинеллы и почти все – Администратора, девяносто семь процентов всех воспоминаний…

– Что… это, это же практически все, да?!

– Конечно. Ту долгую историю Квинеллы, которую я тебе рассказала, я не пережила лично – это всего лишь факты, которые я записала, прежде чем стереть из памяти. Я даже не помню лиц родителей, которые меня воспитали. Не помню тепла кровати, в которой я засыпала каждую ночь, не помню вкуса сладких булочек, которые я так любила… Я ведь уже сказала – во мне нет даже намека на человеческие эмоции. Я программа, лишенная эмоций и почти всех воспоминаний, я действую, руководясь лишь одним приказом, впечатанным в мою душу: «Остановить главный процесс, который сошел с ума». Вот что я такое.

– …

Лицо Кардинала было опущено; на губах появилась улыбка, и, на мой взгляд, она была пронизана таким глубоким чувством одиночества, что словами не выразишь. «Ты не программа; у тебя должны быть такие же эмоции, как у меня и у других людей» – так мне хотелось сказать, но слова застряли в горле.

Подняв голову, Кардинал взглянула на молчащего меня и, улыбнувшись еще раз, продолжила свой рассказ.

– …В результате селективного удаления воспоминаний я на время обеспечила достаточное количество свободного места в своем Пульсвете. У меня было достаточно времени, чтобы оправиться от своего постыдного бегства и заняться разработкой плана нанесения ответного удара по Администратору. …Я рассмотрела вариант застать ее врасплох и вновь сразиться с ней один на один. Открыть проход в библиотеку извне невозможно, зато, как ты верно подметил, возможно обратное. У команды по созданию двери тоже есть «дальность действия», но в пределы этой дальности попадает и сад Центрального собора, и сам собор вплоть до средних этажей. Администратор хоть и редко, но все же спускается иногда на нижние этажи, и если я именно в такой момент открою дверь, шанс застать ее врасплох будет. И к этому телу я тоже на удивление легко приспособилась.

– …Понятно. Ну да, выглядит заманчиво, если ты гарантируешь себе первый удар, но… это ведь все равно риск, да? Не удивлюсь, если окажется, что и у Администратора есть козыри в рукаве…

Внезапные нападения редко удаются, если жертва осознает, что на нее могут напасть. Во времена SAO мне доводилось и устраивать засады, и попадать в них, но в основном они не срабатывали, потому что жертва часто оказывалась настороже, думая «вон там может быть засада». На мои слова Кардинал кивнула с явным раздражением.

– Еще до того как стать первосвященником, Квинелла обладала даром находить в других слабости. Как во время той битвы, когда мы только разделились, она сумела заметить мою уязвимость – мое тело, – так и здесь она разобралась, в чем я ей уступаю, и поторопилась воспользоваться своим преимуществом.

– Преимущество… но ведь у тебя и Администратора, в общем-то, одинаковые способности и по части атаки, и по части защиты, так ведь? И, ну, как бы это сказать, по части интеллекта тоже.

– Мне не очень нравится, как ты это сформулировал, но да, – и она фыркнула. – В боевом отношении между мною и ею почти нет разницы. Но, разумеется, это относится лишь к сражениям один на один.

– Один на один… ааа, понятно.

– То-то и оно. Я затворница, которой не к кому обратиться; она глава колоссальной организации, Церкви Аксиомы… Администратор прекрасно поняла, насколько опасно копировать Пульсветы, после того как дала рождение своей занозе – то есть мне – и оказалась в результате на грани гибели. Кстати говоря, из-за переизбытка воспоминаний ее проблемы с логическими контурами оставались нерешенными. Она должна была принять какие-то меры, но, в отличие от меня, она не рискнула напрямую отредактировать воспоминания. Поэтому она с неохотой пошла на компромисс. Она сохранила минимально необходимое свободное место, удалив самые свежие и неглубокие воспоминания, – это была не очень рискованная операция, – и понизила количество новой поступающей информации, насколько могла.

– Понизила… легко сказать, но разве воспоминания не накапливаются сами собой, когда ты просто живешь, хочешь ты этого или нет?

– Зависит от того, как ты проводишь время, не так ли? Чем больше ты видишь, чем больше мест посещаешь, чем больше думаешь – тем больше информации запечатлевается; но что если ты, к примеру, ни шагу не сделаешь со своей кровати и будешь целыми днями лежать с закрытыми глазами?

– Ох… я так просто не выдержу. Уж лучше весь день мечом махать.

– Я и так отлично знаю о твоей неспособности терпеть, можно было об этом и не говорить.

Тут мне возразить было нечего. Не знаю, зачем Кардинал это делала, но если она действительно все время следила за моими действиями, то наверняка знала о моих прогулочках, которые я предпринимал без ведома Юджио, когда выдавалось свободное время.

Губы девочки-мудреца начали было изгибаться в улыбку, но она их поспешно сжала и продолжила свой рассказ.

– …Однако у Администратора, в отличие от тебя, нет этих мыслей «мне скучно», «мне нечего делать». Она способна, если необходимо, лежать в кровати днями и неделями. Погрузившись в полудрему, смакуя воспоминания о тех днях, когда она не была еще владычицей мира…

– Но она ведь руководит всей Церковью Аксиомы, так? У нее разве нет каких-то обязанностей – там, речи толкать или еще что-то, что она обязана делать как первосвященник?

– Несомненно, такие обязанности у нее есть. Она должна давать аудиенцию четырем императорам во время церковного праздника в начале года; кроме того, в назначенное время она должна спускаться на средние и нижние этажи собора, чтобы проверять, как управляется мир. При этом она всякий раз готова к моим атакам. Видишь ли, Администратор приняла еще кое-какие меры. Она передала большую часть своих обязанностей сильным, но лояльным последователям, и они же играют роль ее телохранителей…

– И это и есть то преимущество, которого у тебя, одиночки, нет, а у нее, главы огромной организации, есть, да? …Но слушай, может, это, наоборот, добавляет неопределенности? Если она соберет вокруг себя несколько человек, способных сражаться с тобой, то есть с такими же боевыми навыками, как у нее, и эти люди решат поднять бунт, Администратор ведь тоже не сможет продержаться, правда?

Кардинал легонько пожала плечами и повторила:

– Я, кажется, сказала уже, что они абсолютно лояльны?

– Ну да, здешние не могут идти против приказов своего начальства, но ты же сама сказала, что этот запрет не абсолютный. Если этим телохранителям внезапно взбредет в голову, что первосвященник служит стране тьмы…

– Разумеется, эта женщина понимала, что вероятность такого развития событий ненулевая. В конце концов, она же сделала объектами исследования множество людей с высоким коэффициентом неповиновения. Слепая покорность не всегда равна лояльности… нет, эта женщина не доверяла бы телохранителям, даже если бы они совершенно искренне поклялись в вечной преданности. Ее ведь предала даже ее собственная копия.

При этих словах Кардинал широко ухмыльнулась.

– Прежде чем вручить телохранителям силу и оружие, способное противостоять мне, она должна была гарантировать, что они никогда, ни при каких обстоятельствах ее не предадут. Итак, что же она могла сделать? Ответ прост: ей надо было всего лишь сделать то, что ей было нужно, через их Пульсветы.

– …И ч-что она сделала?

– Использовала сложную команду, которая тогда уже существовала. Ритуал синтеза.

– Ээ… единение души и памяти, что ли?

– Именно. Кроме того, у нее под рукой было изобилие материала – сильных душ. Люди с высоким коэффициентом неповиновения, которых она хватала, использовала в своих экспериментах, а потом замораживала, чтобы сохранить навсегда, все, без исключения, обладали неординарными способностями… Хотя правильнее, пожалуй, сказать, что все наоборот: именно благодаря своему выдающемуся умственному и физическому состоянию они могли усомниться в Индексе Запретов и в Церкви Аксиомы… В числе первых, кого она захватила, был человек, считавшийся героем и непревзойденным мечником; презирая законы Церкви, он со своими товарищами бежал на край Мира людей и там основал свою деревню. Этот мечник попытался пересечь Граничный хребет, отделяющий мир людей от Темной территории, за что его и забрала Церковь; но Администратор предпочла сделать его своим первым телохранителем.

Кажется, что-то подобное я уже когда-то слышал; однако ухватить за хвост эту мысль мне не удалось. Кардинал тем временем продолжила.

– Большинство воспоминаний мечника было повреждено экспериментами, но это было Администратору лишь на руку. Ведь все воспоминания до его поимки были лишь помехой. Эта женщина воспользовалась объектом, гарантирующим абсолютную лояльность по отношению к ней; он называется «Модуль благочестия» и… в общем, выглядит как фиолетовая призма примерно вот такого размера… – Кардинал свела ладошки сантиметров на десять.

Как только я представил себе предмет, о котором говорила Кардинал, у меня по всему телу волосы встали дыбом. Эту штуку я уже видел. Причем всего несколько часов назад.

– …В процессе Ритуала синтеза призма входит в голову человека через лоб. И после этого душа человека, лишенная собственных воспоминаний, воссоединяется с искусственными воспоминаниями, которые заодно задают и поведенческие принципы; в результате получается новая личность. Совершенный воин, абсолютно преданный Церкви Аксиомы и Администратору, действующий исключительно во имя сохранения Мира людей таким, какой он есть… Ритуал увенчался успехом, и Администратор назвала очнувшегося человека «Единителем» – поскольку он борется с хаосом, поддерживает целостность мира и объединяет все и всех под властью церкви. Если вы с Юджио будете подниматься по лестницам собора, вероятность встретить его, старейшего из Рыцарей Единства, вовсе не нулевая. Лучше бы тебе запомнить его имя.

Глядя мне в глаза, Кардинал торжественно произнесла:

– Беркули Синтезис Ван… так его зовут.

– …Н-нет, не может быть, это невозможно, – я изо всех сил замотал головой еще до того, как Кардинал успела закрыть рот.

Беркули.

Так ведь звали того легендарного героя, о котором как-то мне рассказывал Юджио полным восхищения голосом? Это был храбрый воин из числа первых поселенцев Рулида, который исследовал Граничный хребет и пытался украсть «Меч голубой розы» у белого дракона, охранявшего Мир людей.

Уверен, Юджио ничего не знает о последних годах жизни Беркули. Он небось думает, что Беркули так и продолжал жить и стариться в Рулиде, – он и помыслить не может, что герой легенд был похищен Администратором и превращен в первого из Рыцарей Единства.

– По… послушай, Кардинал, ты ведь знаешь, как нам с Юджио туго пришлось, когда мы дрались против этого Элдри Синтезис Сёти-ван… то есть тридцать первого Рыцаря Единства, да? Как ты представляешь себе, что мы победим в бою номера один?

Девочка-мудрец, однако, пожала плечами и отмела мое возражение.

– Не самое подходящее время трястись по поводу одного Беркули. Как ты сам сказал, общее число Рыцарей Единства сейчас равно тридцати одному.

То есть еще тридцать человек сильнее Элдри. Стремясь отвернуться от суровой реальности, я произнес:

– Но, хоть их так много, я столько никогда не видел. Я вообще всего один раз видел рыцаря на драконе с тех пор, как пришел в столицу.

– Это естественно; в конце концов, главная обязанность Рыцарей Единства – оборона Граничного хребта. В город они возвращаются лишь тогда, когда появляется преступник, бросивший вызов Индексу Запретов, а такого за последние десять лет не было ни разу. Обычно даже дворяне и имперские семьи не видят Рыцарей Единства, что уж говорить про остальных. …Можно сказать, их специально друг от друга отделили, но…

– Хмм… о, но это значит, что и сейчас большинство из этих тридцати рыцарей на Граничном хребте? – с надеждой спросил я, но Кардинал тут же покачала головой.

– Я бы не сказала, что такое уж большинство. Сейчас в соборе несут дежурство по меньшей мере двенадцать-тринадцать рыцарей. Если вы с Юджио собираетесь достичь своих целей, у вас нет выбора – вам придется прорваться через них на вершину собора.

– Сказать-то легко… нет выбора…

Погрузившись в уныние, я поерзал на стуле и вздохнул.

Говоря терминами RPG – я словно нырнул в финальный донжон, не имея ни нужного уровня, ни снаряжения. Да, я проделал весь этот долгий путь ради того, чтобы добраться до верхнего этажа собора и там связаться с кем-то из реала; но сейчас я могу откровенно сказать, что разница в боевых навыках между нами и Рыцарями Единства абсолютно безнадежна.

Я молча опустил взгляд себе на грудь. Благодаря волшебным пирожкам, полученным от Кардинала, рана, которую мне нанес рыцарь Элдри своим «полным контролем над оружием», затянулась, но следы все еще оставались – кожу покалывало.

Если рыцари, с которыми мы встретимся дальше, сильнее Элдри, шансы пройти их лобовой атакой будут чертовски малы… тут я снова вспомнил то загадочное происшествие, которое случилось в конце битвы в розарии.

Рыцаря Единства вдруг охватила боль, и он упал на колени, когда услышал от Юджио о своем прошлом, услышал имя матери. Та полупрозрачная, сияющая фиолетовым светом призма, которая полезла у него изо лба, пока он был наполовину в отключке, – наверняка это и был тот самый «Модуль благочестия», о котором упоминала Кардинал. Ключ к изменению личности и памяти Рыцарей Единства, к превращению их в преданных рабов первосвященника.

Но так ли уж абсолютен этот эффект, как говорила Кардинал? Элдри вроде как почти освободился от влияния этой штуковины, просто услышав имя матери… по крайней мере мне так казалось. Если то же самое удастся проделать с другими рыцарями, у нас появится альтернатива лобовой атаке, а заодно и шанс воплотить заветную мечту Юджио «превратить Рыцаря Единства Алису обратно в изначальную Алису».

Я сидел, погрузившись в размышления, когда моих ушей вновь коснулся спокойный голос Кардинала.

– Мне осталось еще немного рассказать; я могу продолжить?

– А… аа, конечно, продолжай.

– Хорошо. …Итак, когда Администратор принялась создавать Рыцарей Единства, начиная с Беркули, мои шансы на внезапную атаку стали падать. Даже если рыцари и уступают Администратору, все же у них достаточно хорошие способности и по части атаки, и по части обороны, и я не могу уничтожать их мгновенно. У меня не было выбора, кроме как откладывать и откладывать наше сражение до бесконечности…

Похоже, долгая-долгая история Кардинала постепенно подходила к концу. Я выпрямился на стуле и сосредоточился на полном достоинства голосе девочки-мудреца.

– По мере того как время шло, а ситуация не менялась, становилось все яснее, что мне тоже необходим соратник. …Однако найти кого-то, кто согласился бы вместе со мной сражаться против властительницы мира, очень тяжело. Видишь ли, у этого человека должен быть достаточно высокий коэффициент неповиновения, чтобы прорваться через Индекс Запретов; более того, от него требовался высокий уровень владения мечом и Священными искусствами, чтобы он мог тягаться с Рыцарями Единства. Я шла на риск и открывала двери так далеко, как только могла, потом применяла заклинание «Разделенное сознание» к птицам и насекомым и выпускала их в мир…

– Х-хаа… Вот, значит, кто был твоими глазами и ушами. За мной ты тоже так следила?..

– Конечно.

Улыбнувшись до ушей, Кардинал потянулась ко мне правой рукой. Развернула кисть ладонью вверх, чуть согнула пальцы, будто зовя кого-то. И тут –

– Уааа?!

Из-под моей челки на ладонь Кардинала беззвучно выпрыгнула какая-то мелкая букашка. Приглядевшись, я понял, что это черный паучок размером меньше моего ногтя мизинца. Проворно развернувшись, паучок посмотрел на меня снизу вверх четырьмя алыми глазками, распложенными в передней части головы, потом поднял правую переднюю ножку и поздоровался… ну, так показалось.

– Ее зовут Шарлотта. С того самого времени, как вы с Юджио покинули Рулид, она постоянно наблюдала за тем, что вы говорили и что делали, либо с твоей головы, либо из кармана, иногда из угла комнаты. …Впрочем, похоже, она не всегда ограничивалась одним лишь наблюдением.

При этих словах Кардинала паучок согнул все свои восемь ножек, будто пожимая крохотными плечиками.

После этих миленьких жестов до меня наконец дошло. Видимо, вот это вот создание и дергало меня за волосы, направляя в нужную сторону, когда мы спасались бегством от Рыцаря единства на драконе. И не только тогда. Я вспомнил, что такое же ощущение у меня было множество раз с тех пор, как я покинул Рулид, – и когда я победил на турнире в Заккарии и стал стражем, и когда поступил в Академию мастеров меча в столице.

– …Значит, это дерганье – это не какое-то там божественное наитие, это меня на самом деле дергали за волосы, э… – обалдело пробормотал я, вспоминая все те сцены, одну за другой; наконец в моей памяти всплыло последнее, самое главное воспоминание. Не в силах сдержаться, я склонился к черному паучку размером не больше пяти миллиметров, неподвижно стоящему на ладони Кардинала, и прошептал:

– Д-да, кстати, и тогда тоже… это ты подбодрила меня, когда зефирии, которые я выращивал, оказались все порублены?.. Это ты сказала мне верить в желание остальных цветов, которые были вокруг?..

Голос, сохранившийся в моей памяти, был женским и очень взрослым. Значит, черный паучок передо мной обладал женским характером, как и намекало имя «Шарлотта»; но возможно ли вообще, чтобы букашка, не человек, обладала душой, Пульсветом?

На вопросы, которые я кинул Шарлотте, она не отвечала, лишь смотрела на меня своими красными глазками; а потом вдруг спрыгнула с ладони Кардинала, пробежала по столу и скрылась в ближайшем стеллаже.

Проводив глазами крохотного фамильяра, Кардинал ласково прошептала:

– Шарлотта – старейший из наблюдателей, которых я послала в Мир людей с помощью Священных искусств. И вот ее долгая, очень долгая служба наконец закончилась. Естественное уменьшение ее Жизни заморожено, так что, полагаю, она проработала уже больше двух веков…

– …Наблюдатель… – пробормотал я и снова глянул на стеллаж, где исчезла Шарлотта. Ее заданием было наблюдать за нами с Юджио, не более. Однако за те два года, прошедшие после того, как мы покинули Рулид, Шарлотта множество раз выручала меня, дергая за волосы, а иногда нашептывая советы. Если подумать – хоть я и не замечал ее присутствия, но она тоже была моим спутником, причем даже более близким, чем Юджио.

…Спасибо.

Мысленно поблагодарив паучка, я поклонился в сторону стеллажа.

Затем, снова переведя взгляд на Кардинала, я чуть подумал и уточнил:

– Короче говоря, ты… заперлась здесь, в Великой библиотеке, и двести лет с помощью фамильяров искала человека, который мог бы стать твоим соратником?

– Да. Я ведь не могу отсюда напрямую смотреть коэффициенты неповиновения. Всякий раз, когда до меня доходили слухи о каких-то странных происшествиях, я посылала наблюдателей, чтобы те изучали людей, которые в них замешаны… этому я посвятила себя всю. Не раз и не два я видела, как человека, привлекшего мое внимание, уводили Рыцари Единства. Я, конечно, не обладаю эмоциями, но мне прекрасно известны значения слов «разочарование» и «настойчивость». …Откровенно говоря, последние лет десять мне не раз казалось, что вскоре я познакомлюсь со значением слова «сдаться».

Улыбка весом в двести лет появилась на губах Кардинала.

– Видишь ли, пока я сидела и наблюдала за миром, Администратор создала еще более эффективную систему, при которой самые способные воины становились Рыцарями Единства. Это и есть правда, кроющаяся за вашей с Юджио целью, так называемым «Объединенным турниром четырех империй».

– …То есть мечники, которые побеждают в турнире, не «принимают почетное производство в Рыцари Единства», а…

– Их делают Рыцарями Единства, не спрашивая согласия. Они сильнейшие марионетки; воспоминания у них отбирают, и они слепо повинуются первосвященнику. Семьи, чьи представители становятся Рыцарями Единства, получают денежное вознаграждение, достаточно большое, чтобы затуманить их зрение, и производятся в аристократию высоких классов; в результате дворяне и богатые торговцы заставляют детей осваивать меч, потому что это престижно. Самих рыцарей отправляют в те земли, где они не могут встретиться со своими прежними семьями, обрубая тем самым все их связи с прошлым.

– …Значит, когда ты говорила «отделили друг от друга», ты имела в виду…

– Да, именно эту затею. …Из трех десятков Рыцарей Единства половина – те, кто были арестованы за нарушение запретов, вторая – победители турниров. В том числе Элдри Синтезис Сёти-ван, который вас так обработал.

– Яаасно… вот, значит, как это все работает…

Я уныло вздохнул и откашлялся.

Стало быть, нам повезло, что ни Солтерина-семпай, слугой которой был я, ни Голгоссо-семпай, которому служил Юджио, не смогли победить в турнире в этом году. Если бы Солтерина-семпай одолела Элдри, а потом выиграла весь турнир, это она бы поджидала нас в розарии, превращенная в Рыцаря Единства и обокраденная на воспоминания.

Мало того. Если бы все шло так, как мы с Юджио изначально задумали, если бы мы в следующем году стали представителями Академии и выиграли турнир… или, скажем, если бы мы не смогли сбежать из подземной тюрьмы и нас притащили бы в то место, где «допрашивают»… Для естественного Пульсвета, то есть для меня, это значения не имело, но вот шансы, что Юджио стал бы Рыцарем Единства №32, были бы приличными. Как говорится, «пошел охотиться на мумий, да сам мумией стал».

Я содрогнулся; а Кардинал тихим голосом продолжила:

– …Таким образом, все эти двести с лишним лет оборона Администратора укреплялась, а мои надежды таяли. Я даже думала иногда, зачем вообще мне все это надо…

Взгляд темно-карих глаз устремился к потолку Великой библиотеки. Девочка заморгала, будто сквозь холодный камень увидела солнечный свет.

– …Мир, который я видела глазами наблюдателей, был красив и светел. Там дети весело бегали по лугам, влюбленные девушки заливались румянцем, матери нежно улыбались, баюкая младенцев на руках. Если бы с владелицей моего тела, дочерью мебельщика, ничего не случилось, она бы выросла, и у нее тоже все это было бы. Она прожила бы нормальную жизнь, не подозревая о хитром устройстве мира, и в шестьдесят-семьдесят лет, вспомнив свой благословенный путь, встретила бы смерть в кругу семьи…

Мне показалось, или Кардинал, которая тихо нанизывала слово на слово, опустив ресницы, слегка поежилась?

– …Я обижалась на поведенческий принцип «исправлять ошибки главного процесса», впечатанный в мою душу. И я решила, что я уже старая женщина, которой скоро умирать. Старое, скрюченное дерево, которое уже покинул свет жизни и которое лишь тихо ждет, когда иссякнет Жизнь численная. Как ни странно, моя манера речи тоже стала вот такой сама по себе. Все те бесконечные дни, когда я через уши фамильяров, выпущенных в мир, вслушивалась в повседневную жизнь людей, я продолжала думать. Почему боги извне, создавшие этот мир, не трогают тиранию Администратора?.. Богиня творения Стейсия, богиня солнца Солус, богиня земли Террария – это все выдуманные боги, созданные Церковью Аксиомы для поддержания своей власти, но имя истинного бога, «RATH», есть повсюду в том самом списке системных команд. RATH и есть общее имя всех богов… Администратор и я – мы вместе составляем фальшивого бога, которого они создали и у которого нет души, – систему «Кардинал» и два поведенческих принципа, заложенных в нее. Чем больше я узнаю секреты этого мира, тем больше вопросов возникает, и этому не видно конца.

– По… погоди секунду, – встрял я, не в силах уследить за стремительным потоком мыслей. – Это… это все, насчет того, что весь мир – модель, которую создали в RATH, и что изначальный «Кардинал» включает в себя два процесса, главный и суб, – ты это все вычислила чисто путем размышлений?

– Удивляться тут нечему. Любой мог бы прийти к таким выводам, если ему дать двести лет и встроенную базу данных системы «Кардинал».

– База данных… ясно, вот, значит, откуда у тебя такой словарный запас – не как у других жителей Подмирья.

– И вкус кукурузного супа, который ты недавно пил, оттуда же. Впрочем, полагаю, мое и твое понимание многих вещей разнится… однако эта конкретная догадка, думаю, довольно точна. Почему Подмирье слишком несовершенно для божественного творения и почему недостойное правление Администратора остается безнаказанным… причина может быть лишь одна. Истинный бог, RATH, не желает, чтобы люди здесь жили счастливо. Он желает обратного… этот мир существует лишь для того, чтобы те смотрели, как здешние жители сопротивляются колоссальным тискам, которые медленно-медленно сдавливают его. …Ты можешь этого не знать, но в последние годы здесь увеличилась смертность; люди теряют Жизнь по самым разным причинам – эпидемии, нападения диких зверей, неурожаи на окраинных землях. Все это есть следствие возрастания «параметра нагрузки», который не может изменить даже Администратор.

– Параметр… нагрузки? Кстати, да, ты что-то такое уже говорила. Про какой-то эксперимент с нагрузкой или что-то в этом роде.

– Да. Строго говоря, нагрузка и сейчас растет с каждым днем, но… испытание, запланированное на конечную фазу эксперимента, согласно базе данных, несравнимо с такой мелочью, как эпидемия.

– Что именно… произойдет?..

– Скорлупа зажатого в тисках яйца, известного как «Мир людей», в конце концов треснет. Ты ведь и сам знаешь – знаешь ведь? – что лежит по ту сторону Мира людей.

– Темная территория?..

– Именно. Эта страна тьмы была создана для того, чтобы причинять высшие мучения ее обитателям. Я уже говорила, но повторю: те, кого называют «монстрами из мрака», – гоблины, орки и другие расы – существа с такими же Пульсветами, как и у людей, но только в них внедрены поведенческие принципы, нацеленные на грабеж и убийство. У них очень простая иерархия: сила определяет положение в обществе; в итоге получилась примитивная, но мощная армия. Их примерно вдвое меньше, чем жителей Мира людей, но по боевым навыкам они намного сильнее. И эта ужасающая армия с нетерпением ждет того дня, когда им удастся вторгнуться в земли людей, которых они на своем языке зовут «юмами»; и слова «зверство» недостаточно, чтобы описать, что будет, когда этот день настанет. Полагаю, ждать осталось не так уж долго.

– Армия…

Эта тема вызвала у меня не просто мурашки по коже. Не будет преувеличением сказать, что вождь гоблинов, с которым я два года назад сражался не на жизнь, а на смерть в пещере под Граничным хребтом, был могучим воином. От одной мысли о том, что несколько тысяч или десятков тысяч таких, как он, нападут, у меня кровь в жилах застыла. Мелко тряся головой, я придушенным голосом произнес:

– …В Мире людей, конечно, много стражей и рыцарей… но чего там – у них нет шансов. С таким владением мечом, как здесь, где это в основном шоу, победить им ну абсолютно никак…

Кардинал тут же кивнула и ответила:

– Естественно. В RATH, скорее всего, планировали, что к этому времени Мир людей уже обзаведется сильной армией, способной дать отпор Темной территории. Их уровни владения снаряжением и Священными искусствами должны были повышаться благодаря постоянным отражениям мелких, но частых рейдов гоблинов, и одновременно местные обитатели должны были разрабатывать тактики и стили меча, пригодные для настоящих битв. Однако, как тебе прекрасно известно, все это очень далеко от нынешнего положения дел. Мечники не участвуют в настоящих боях, совершенствуя лишь красоту своих стилей, а командиры, дворяне высших классов, предаются сумасбродству. И все это произошло из-за Администратора и ее Рыцарей Единства.

– …В каком смысле?

– Рыцари Единства с их высочайшими уровнями и снаряжением класса «Божественный инструмент», конечно, сильны. Достаточно сильны, чтобы с легкостью сметать набегающие через Граничный хребет отряды гоблинов, хоть их и всего восемь на весь хребет. …Однако из-за этого простолюдины, которые, как предполагалось, и должны были сражаться с гоблинами, веками не видят настоящих боев. Люди ничего не знают об угрозе, они просто живут, погрузившись в болото, которое сами называют миром…

– …А Администратор знает, что последняя фаза эксперимента с нагрузкой скоро начнется?

– Должна знать. Но она недооценивает силы тьмы, считая, что она и три десятка Рыцарей Единства способны разогнать их без труда. Она настолько уверена в этом, что приказала уничтожить стражей-драконов севера, юга, востока и запада, которые могли бы изрядно усилить ее войско; она сделала это просто потому, что не сумела взять их под контроль. Твой партнер, вероятно, сильно огорчится, если услышит, что белого дракона – очаровательного собеседника, если верить легендам, – убил не кто иной, как сам Беркули, после того как стал Рыцарем Единства.

– …Лучше бы ему про это не знать, – пробормотал я и вздохнул. Вспомнив груду костей, которую видел в пещере под Граничным хребтом, я зажмурился на мгновение, потом поднял голову и спросил: – Если смотреть реалистично – что будет? Когда армия тьмы нападет, смогут ли Администратор и Рыцари Единства справиться с ней?

– Исключено, – мгновенно ответила Кардинал. – Конечно, Рыцари Единства – опытные воины, у которых за плечами многие годы настоящих сражений, но их слишком мало – невероятно мало. Кроме того, хотя Священные искусства, которыми владеет Администратор, равносильны стихийным бедствиям, но, как я уже говорила, для их применения она должна подойти к врагу достаточно близко. Пусть каждый из воинов армии тьмы по отдельности не чета Администратору в том, что касается Священных искусств… нет, лучше называть их Темными искусствами… так или иначе, тех, кто может их применять, больше, чем звезд на небе. Даже если она спалит сотню магов дождем молний, думаю, в следующую же секунду ее пронзит тысяча огненных стрел. Не уверена, что она умрет, – слишком уж много у нее Жизни, – но как минимум сбежит обратно в башню.

– По… погоди чуток, пожалуйста. Это что… судьба мира предрешена независимо от того, победим мы Администратора или нет? Ты ведь тоже не сможешь отогнать армию тьмы, даже если получишь всю власть системы «Кардинал», правда? – пролепетал я.

Кардинал ответила уверенным кивком.

– Совершенно верно. Все зашло так далеко, что я уже никак не смогу остановить нашествие с Темной территории.

– …То есть… как только ты добьешься своего, уничтожишь Администратора, свихнувшийся главный процесс… тебе будет наплевать, что станет с этим миром… ты это хочешь сказать?..

– …Возможно, все так и есть.

Голос, покинувший наконец горло Кардинала, был настолько тих, что почти тонул в потрескивании огня в лампах.

– Да… То, к чему я стремлюсь, принесет такой же конец, гибель множества душ, и в этом смысле точно так же можно просто предоставить событиям развиваться своим чередом… Однако… если ты или я будем сидеть и ничего не делать, то скоро… не знаю, через год или через два – но силы тьмы вторгнутся в Мир людей, деревни будут сожжены, поля вытоптаны, люди убиты. Я просто не могу выразить словами… какое кошмарное бедствие это будет, какой невероятно жестокий, страшный ад здесь разверзнется. …Однако, понимаешь… даже если я верну себе всю власть и разработаю команду, которая одним ударом спалит монстров из страны тьмы, превратит их в ничто, – я ей не воспользуюсь. Потому что – нельзя ведь сказать, что они пожелали стать монстрами. Кажется, я говорила уже, что не смогла найти ответ даже после сотни лет размышлений. Слушай… если бы правитель вроде Администратора не появился и мир продолжал бы катиться по назначенной ему колее, произошло бы обратное: люди создали бы могучую армию, вторглись на Темную территорию и устроили бы там такую же чудовищную резню, уничтожив всех ее обитателей до единого!

Голос Кардинала, прежде мягкий, обрел остроту кнута и ударил меня по ушам.

– Независимо от того, кто победит, мир встретит свой конец в океане крови. И это именно тот конец, которого пожелал бог по имени RATH. Я… я не могу принять такого бога. Подобный конец абсолютно неприемлем. И поэтому… осознав, что не в моих силах предотвратить финальную фазу эксперимента с нагрузкой, я пришла к выводу. Чего бы это мне ни стоило, я удалю Администратора, прежде чем начнется эта фаза, верну себе всю полноту власти системы «Кардинал»… и обнулю все Подмирье – и Мир людей, и Темную территорию.

– Обну… лишь?.. – как попугай повторил я, и мои глаза распахнулись, будто меня охватило какое-то новое, свежее ощущение. – Что это значит?..

– Ровно то, что я сказала. Я удалю все Пульсветы, хранящиеся в колыбели душ, Кластере Световых кубов. Уничтожу и обитателей Мира людей, и жителей страны тьмы, никого не оставлю.

Юное лицо Кардинала дышало такой твердой решимостью, что я какое-то время просто ничего не мог сказать. Затем кое-как мне удалось подобрать подходящий образ к решению, на которое указывали слова девочки.

– То есть… по сути ты говоришь, что если неизбежен конец, при котором множество людей погибнет в мучениях, то лучше будет просто применить ко всем эвтаназию?..

– Эвтаназия?.. Нет, это неудачный термин, – Кардинал мигнула, будто подыскивая слова в базе данных, потом покачала головой. – Думаю, человек из высшего мира вроде тебя, у которого Пульсвет хранится в иной среде, не в Световом кубе, просто не может это себе представить – но души здешних обитателей можно стереть короткой манипуляцией. Они тогда исчезают без сопротивления, так что даже пламя свечки не колыхнется, они ничего не успевают заметить… Конечно, это все равно ничем не отличается от убийства, но…

Похоже, к такому решению она пришла после очень, очень долгих раздумий; в голосе Кардинала я слышал горечь и полную опустошенность.

– Конечно, в идеале лучше всего было бы, если бы этот мир навсегда вырвался из когтей RATH и написал свою собственную историю. Ничего невозможного нет в мирном воссоединении Мира людей и Темной территории, если потратить на это дело несколько веков. Однако… тебе ведь лучше меня должно быть известно, насколько несбыточна эта мечта – обрести независимость от бога RATH?

Услышав этот неожиданный вопрос, я закусил губу и задумался.

Понятия не имею, где именно в Японии расположен Кластер Световых кубов, истинная форма Подмирья. Однако, естественно, и Кластер, и поддерживающие его функционирование машины потребляют тонну электричества, и в этом смысле полная независимость невозможна.

Добавлю еще, что RATH обеспечивает функционирование Подмирья вовсе не из благотворительности. Сейдзиро Кикуока – на самом деле сотрудник Сил самообороны, и если я правильно догадался, что он имеет непосредственное отношение к созданию RATH, то этот эксперимент имеет какую-то конкретную цель, связанную с национальной безопасностью. Даже если Кардинал восстановит все свои права, откроет канал для связи с внешним миром и потребует независимости для Подмирья, черта с два RATH согласится.

Да – задним числом становится ясно, что, даже если бы мне удалось добраться до вершины Центрального собора и связаться с Кикуокой, совершенно не факт, что, поговорив с Юджио, он поддастся моим уговорам и сохранит Подмирье как оно есть. Для RATH ведь искусственные Пульсветы – просто экспериментальные объекты, да и само Подмирье – не более чем совокупность множества экспериментальных прогонов.

Иными словами, если искусственные Пульсветы хотят обрести свободу и независимость, у них есть, скорее всего, лишь один способ – бросить вызов людям из реального мира.

Опасаясь даже думать о том, что дальше, я усилием воли остановил эти мысли. Поднял глаза на Кардинала и заставил непослушную шею кивнуть.

– …Да, это невозможно. Этот мир слишком сильно нуждается в людях и энергии из реала, чтобы быть независимым.

– Да… они здесь все равно что рыбешки в ведре, не способные ни на что, кроме как ждать, что их зажарят… Максимум, что они могут, – выпрыгнуть наружу и умереть.

Я не мог просто кивнуть на произнесенные обреченным голосом слова Кардинала – но.

– Но… я не могу с тобой полностью согласиться, хотя и нельзя сказать, что я совсем не согласен… Это твое решение – мгновенное исчезновение, когда никто ничего не почувствует, вместо мучительной смерти, – оно, может быть, правильное. Но я уже слишком привязался к людям из этого мира, чтобы принять его.

Перед моим мысленным взором одно за другим проплыли улыбающиеся лица тех, с кем я близко сошелся в Рулиде и Центории. Конечно, я не желаю, чтобы их всех перебили полчища с Темной территории, но все же… так вот сотрудничать с Кардиналом и в конечном итоге заставить исчезнуть все души – неужели лучший выход?

Не в силах принять грубо наваленную на меня реальность, я лишь закусил губу, слушая успокаивающий голос Кардинала.

– Кирито, если с твоей помощью мне удастся восстановить свои полномочия, я исполню твои желания, хоть и частично, прежде чем прекращу Подмирье. Если ты назовешь имена тех, кого хочешь спасти, я не стану стирать их Пульсветы, а сохраню в замороженном состоянии. Впоследствии, когда ты выберешься в реальный мир, тебе всего лишь потребуется достать Световые кубы, где хранятся их души. Такое вполне осуществимо, но лишь для десятерых. Пусть это и не лучший выбор для тебя, но один из лучших.

– !..

При этих неожиданных словах я резко втянул воздух.

Неужели такое возможно?

Да, если Световые кубы не требуют питания для сохранения информации и если мне удастся вытащить их из Кластера и сохранить, то Пульсветы не должны пострадать. Понадобится, конечно, время, но когда-нибудь технология STL станет общедоступной, и тогда мне удастся «экстрагировать» их оттуда и вновь встретиться с ними.

Проблема, однако, с предыдущей стадией – как стащить несколько Световых кубов из Кластера, расположенного, вероятнее всего, в самой середине исследовательского центра RATH. Если Световой куб пятисантиметровый (ну, так Кардинал сказала), распихать по карманам много не удастся. И даже если я возьму какой-нибудь небольшой футляр, видимо, десяток – это максимум, что я сумею вынести.

В общем, если я соглашусь на предложение Кардинала, мне придется выбрать, чьи души спасти.

Это совсем не то, что сортировать сохраненки игр на домашней игровой приставке. Искусственные Пульсветы – во всех отношениях люди, такие же, как я. И я могу выбрать всего-навсего десять человек, которых спасу от неизбежной смерти. Исключительно на том основании, что они мои хорошие друзья. Способен ли я на такое, имею ли я право на такое?

– Это… это…

«Невозможно» – так должна была закончиться моя фраза, но последнее слово застряло во рту, и я мог лишь молча таращиться на Кардинала, которая смотрела всевидящим, всепонимающим взглядом. И в результате я выдавил какой-то жалкий лепет:

– …А вообще, почему ты именно меня выбрала для битвы с Администратором? Я должен сказать сразу, в этом мире я совершенно не крут. Священные искусства, обращение с мечом – есть куча народу, которые круче меня во всем. Вот именно… к примеру, даже Юджио бы справился. Думаю, если бы он на полном серьезе со мной дрался, я бы не победил.

Терпеливо дослушав до конца мой пессимистический протест, Кардинал раздосадованно покачала головой.

Наполнила стоящую на столе чашку – вроде как чаем кохиру, хотя кто знает, может, это был настоящий кофе, – и отпила.

– ….То, что эксперимент с нагрузкой, то есть вторжение с Темной территории, неизбежен, я осознала всего-навсего лет двадцать назад. С тех пор я разыскивала того, кто станет моим мечом, намного отчаяннее, чем прежде…

Долгая-долгая история, похоже, пришла к своей последней главе; я, проглотив жалобы, вслушался.

– …Однако, какого бы мастера во владении мечом и Священными искусствами я ни взяла в союзники, этому человеку, чтобы добраться до Администратора, пришлось бы преодолеть еще одну колоссальную преграду, помимо ее телохранителей, Рыцарей Единства.

– …Ч-что-то еще есть?..

– Да. Пока я искала, я придумала десятки способов решить эту проблему, но всем им недостает надежности… Время бежало, я торопилась; и вдруг я заметила, как множество передовых отрядов с Темной территории уже просачиваются через Граничный хребет – начинается первая фаза эксперимента с нагрузкой. Их было так много, что восьми Рыцарям Единства уже не удавалось уничтожать их всех. …Я уже начала думать, что мне следует отказаться от намерения восстановить власть силой и попробовать убедить Администратора, пусть даже в той ситуации это означало бы лишиться головы… но тут один из моих фамильяров услышал на северном краю Мира людей историю – совершенно немыслимую историю.

– Немыслимую историю?..

– Слух, что произошло нечто, чего никогда еще не случалось, во всяком случае с тех пор, как Квинелла стала Администратором. Слух о том, что один из сдерживающих объектов, которые она понаставила повсюду, чтобы не давать людям раздвигать границы… один из них, гигантское дерево, поглощающее ресурсы с огромной площади, обладающее немыслимыми прочностью и уровнем, срубили два каких-то молокососа.

– …Кажется, я это где-то уже слышал…

– Я поспешно отдала приказ фамильяру, находящемуся в Северном Норлангарте, то есть Шарлотте, отыскать этих молокососов. И нашла их, когда они уже собирались покинуть деревню. Я отправила Шарлотту на голову одному из них, довольно невнимательному пареньку, и стала разбираться, как им удалось уничтожить объект, который почти невозможно уничтожить…

Мне хотелось что-то вякнуть в ответ на то, что меня обозвали «довольно невнимательным», но я ведь действительно больше двух лет не замечал Шарлотту у себя на голове, так что и не поспоришь даже. Хмуро взглянув на Кардинала, я молча предложил ей продолжить.

– Причину я узнала сразу же. Оказалось, что меч русоволосого юноши был столь высокого класса, каких в мире мало, – Божественный инструмент… Однако, когда я это поняла, возник новый вопрос. Откуда у этих сопляков такой высокий обджект контрол оторити? Впервые за очень долгое время чувствуя возбуждение, я днем и ночью вслушивалась в разговоры этой пары. Правда, большая часть их была совершенно бесполезным, глупым трепом…

– П-прости.

– Эээ, молчи и слушай. …Ответ я нашла довольно быстро – по пути в столицу. Я была поражена – оказалось, этим юнцам удалось всего лишь вдвоем разогнать большой отряд с Темной территории – неужели? Если так, то огромное количество очков, которое в норме было бы разделено человек на десять, досталось им двоим. Я поняла, что именно поэтому им хватило уровня, чтобы воспользоваться Божественным инструментом, но… тут же возник следующий вопрос. Как двое мальчишек, рожденные в какой-то мелкой деревушке и даже не являющиеся стражами, сумели отбиться от гоблинов, воинов с Темной территории, обладающих отменными боевыми навыками? Вот какой вопрос меня мучил.

– Хочу сразу сказать, на девяносто процентов это был чистый блеф.

Кардинал уже отругала меня за то, что я ее перебил; теперь ей явно хотелось вновь отругать меня за то же самое, но она передумала, закрыла рот и медленно кивнула.

– Да… действительно, возможно, отчасти и это повлияло на результат. На свои сомнения я в конце концов нашла ответ, но это заняло немало времени. Видишь ли, черноволосый… то есть Кирито – ты был очень осторожен в выборе слов и в поведении по отношению к своему партнеру Юджио. Однако когда я увидела, как ты скармливаешь объедки зверю, не взращенному никем, бродячей собаке, понимание ударило меня, как молния. Я поняла, что ты абсолютно не связан Индексом Запретов…

– …А что, я правда так делал?..

– Много раз. Был бы просто хаос, если бы кто-то еще увидел. …С тех пор я через Шарлотту постоянно анализировала твои слова и поступки. Постоянно – даже после того, как вы добрались до столицы и поступили в Академию мастеров меча Северной Центории. Наконец, уже через год после начала наблюдений… я пришла к ответу. Если коротко – твоя душа рождена не в этом мире, она хранится не в Световом кубе; ты человек извне… из того мира, где существует истинный бог творения, RATH…

– …Ну, видимо, я тебя разочаровал. У меня ведь нет прав админа, как ты, наверно, ожидала, и даже связи с RATH нет… блин, я даже не знаю, что там снаружи происходит…

Мне было искренне жаль, что от меня в итоге так мало пользы; однако Кардинал лишь покачала правым указательным пальчиком и слегка улыбнулась.

– Это я знала с самого начала. Ведь будь у тебя уровень управления системой выше, чем у Администратора, тебе не пришлось бы побеждать гоблинов мечом, да еще получать в бою такую серьезную рану. Я тоже не в состоянии уяснить, почему ты оказался в Подмирье в таком состоянии. Могу предположить, что снаружи произошел какой-то эксидент… или же они собирают данные, ограничив твои знания, память и уровень; если последнее, я буду удивлена, если тебе не заплатят за это весьма и весьма приличную компенсацию.

– …Да уж, блин. А то я сам себе перестану верить, – пробурчал я, вспоминая ту боль, когда вождь гоблинов взрезал мне левое плечо.

– И тем не менее – ты основная моя надежда. Дело в том, что само твое существование снимает ту, вторую серьезнейшую проблему, о которой я говорила.

– Да что же это за проблема-то?

– …Проведение Ритуала синтеза требует чтения длинной команды и тщательной настройки параметров. Вместе с подготовительной стадией на него уходит около трех дней.

История внезапно скакнула куда-то вбок, спутав все мои мысли. Но губы Кардинала продолжали двигаться, будто она и не замечала моего состояния.

– Короче говоря, в нормальном бою можно не задумываться о Священных искусствах, дающих аксесс непосредственно к Световому кубу. Иными словами – можно не заботиться, что прямо посреди боя тебе промоют мозги и сделают из тебя Рыцаря Единства. Однако – что если Администратор откажется от мысли захватить выбранного мною воина и просто решит уничтожить его душу?.. Команда резко сократится, и нужда в скрупулезной настройке параметров также отпадет. Возможно, Администратор даже сумеет завершить команду, пока сражаются ее телохранители. Атакам на Жизнь я могу противостоять снаряжением и Священными искусствами. Но против атак на сам Пульсвет защиты не существует. Я долго ломала голову, когда осознала эту угрозу.

– …Атаковать саму душу… какая гадость…

– Именно. Любой мастер окажется бессилен, если у него отнять память… Так вот, ты, Кирито, единственный, кто может противостоять этой конкретной атаке. Даже Администратор не в силах дотянуться до Божественного инструмента из реального мира, «STL», с помощью которого вы переправляете души в Подмирье. Поскольку такой команды просто не существует. Теперь ты понимаешь, почему я так упорно тебя ждала? Ты понимаешь, почему я расставила максимально возможное количество бэкдоров и ждала случая переправить тебя сюда, в Великую библиотеку, когда ты победишь в Объединенном турнире… или же когда ты нарушишь Индекс Запретов и будешь доставлен на территорию Церкви Аксиомы как преступник, но до того, как тебя отведут на допрос?..

Наконец-то долгая, невероятно долгая автобиографическая история подошла к концу, добравшись до настоящего момента; Кардинал сделала глубокий вдох, и на щеках ее проступил легкий румянец.

– …Яаасно, вот, значит, как…

Итак, что мы имеем. Я по-прежнему без понятия, почему вдруг очутился в Подмирье. В общем-то, ради выяснения этого я и отправился в сердце мира, Центральный собор Церкви Аксиомы – я ведь думал, что лишь там найду способ связаться с RATH.

Однако теперь, когда прожившая черт знает сколько лет девочка заявила, что меня сюда привела сама судьба, я невольно подумал, что, может, так оно и есть. Вдруг это для меня знак свыше, что я должен объединить силы с Кардиналом ради того, чтобы забрать с собой в реальный мир несколько душ – пусть даже всего десяток и пусть исход битвы с Администратором не предрешен?..

Нет – бог с ней, с судьбой и всякими такими делами; я просто-напросто не мог найти в себе силы отказать девочке, которая ждала этого момента две сотни лет. Она множество раз подчеркивала на словах, что она лишь программа, не обладающая эмоциями; но, послушав ее долгий-предолгий рассказ, я понял, что не верю в это. Кардинал тоже человек, у нее тоже есть эмоции – как у меня. Даже если она связана приказами, ее единственное желание – исправить мир; это тем более делает ее человеком.

– Ну что, Кирито? Я не могу тебя заставлять… если ты не одобряешь мой план обратить мир в ничто, я отправлю вас с Юджио через бэкдор в любое место, куда вы попросите. Тогда вы с ним любой ценой одолеете Администратора, потом, достигнув своих целей, скорее всего, сразитесь со мной, но… все, что я могу сейчас сказать, – это тоже будет судьба…

Пробормотав эти слова, Кардинал улыбнулась, и эта улыбка подходила ее видимому возрасту больше, чем все, что я до сих пор видел.

После продолжительного молчания я ответил на вопрос девочки своим:

– Кардинал… твоя душа – копия Квинеллы, ты сама так сказала, верно?..

– Да, разумеется.

– Тогда… значит, в тебе тоже течет кровь чистопородного дворянства. Гены эгоизма… Почему ты не отбросила все и не сбежала? Ты ведь вполне могла сбежать в какую-нибудь мелкую далекую деревеньку, в такую глушь, где даже Администратор тебя не найдет… и дальше, как обычная девочка, влюбиться, выйти замуж, родить детей… дожить до старости и счастливо умереть. Разве ты не хотела этого? Твоя кровь должна была приказывать тебе следовать своим желаниям… все время, все эти двести лет. Почему ты сопротивлялась этому приказу и два века ждала здесь совсем одна?..

– Нет, ты просто редкостный глупец, – ухмыльнулась Кардинал. – Я ведь уже сказала: из-за того, что в мою душу необратимо встроен субпроцесс системы «Кардинал», все мои желания и интересы направлены на одно – стереть Администратора и привести мир в норму. Я убеждена, что нормальное состояние не может быть достигнуто иным путем, кроме полного обнуления. И поэтому – и поэтому я…

Кардинал внезапно замолчала; я уставился в глаза за стеклами пенсне. Эти широко распахнутые темно-карие глаза как будто дрожали – похоже, девочка пыталась сдержать какую-то эмоцию. Наконец губы дрогнули и выпустили голос настолько тихий, что мне едва удавалось его расслышать.

– …Нет… кажется, это не так… у меня тоже… у меня тоже есть желание, одно-единственное… я хотела это узнать во что бы то ни стало… все эти двести лет…

Ее веки опустились, снова поднялись, и Кардинал пристально посмотрела на меня. Закусила губу, сцепила руки – редкое для нее проявление неуверенности, – а потом решительно встала со стула – подошвы опустились на пол со стуком.

– Кирито, ты тоже встань.

– Э?..

Я встал, как было велено. Кардинал пододвинулась поближе и уставилась на меня снизу вверх; я стоял прямо, склонив голову в неуверенности. Мне в плане роста похвастаться особо нечем, но все же я был прилично выше, чем десятилетняя на вид девочка.

Нахмурившись, Кардинал огляделась, потом подняла правую ногу на стул, где только что сидела, и не без усилий влезла на него. Обернулась и кивнула, убедившись, что теперь наши глаза на одном уровне.

– Вот так. Кирито, подойди поближе.

– ?..

Все еще ничего не понимая, я сделал несколько шагов и встал перед Кардиналом.

– Прямо передо мной встань.

– Ээ?

– И кончай ныть.

Да что вообще происходит? Я мелкими шажками придвигался все ближе. «Достаточно» – это я услышал, когда наши челки уже практически соприкоснулись. Кардинал уставилась мне в глаза – меня пробил холодный пот – и, тут же отвернувшись, отдала новый приказ:

– Разведи руки.

– …Вот так?

– Теперь вытяни их вперед и сцепи в кольцо.

– …

Надеюсь, она не долбанет меня посохом или еще чем, как только я это сделаю; с этой испуганной мыслью я медленно повел вперед руки, избегая прикасаться к Кардиналу, и сцепился кончиками пальцев на приличном расстоянии за ее спиной.

Несколько секунд мы так стояли в неловком молчании, потом Кардинал миленько прищелкнула языком.

– Ээ, какой осторожный тип.

Ты о ком; эти слова чуть не вырвались у меня изо рта, я их с трудом остановил.

Мантия распахнулась; руки Кардинала робко потянулись и тоже сомкнулись у меня за спиной; сквозь ткань я ощутил слабенькое давление. Громадная шляпа, упершись мне в лоб, соскользнула и хлопнулась на стол; кудрявые каштановые волосы защекотали мне левую щеку. Мои грудь и плечи ощутили легонький вес и тепло.

– …

Молчание сгущалось; я терпел сколько мог, потом попытался спросить, что происходит. Но прежде чем я успел раскрыть рот, тихий голос Кардинала чуть всколыхнул воздух Великой библиотеки.

– Понятно… вот, значит, что такое…

Долгий, глубокий вздох и –

– …Вот что такое «люди».

У меня перехватило дыхание.

Если Кардиналу, двести лет проведшей в одиночестве и в размышлениях, и хотелось что-то узнать, то только – каково это, ощутить другое человеческое существо.

Слово «люди» дословно обозначает «связь между отдельными человеками». Быть людьми – значит разговаривать с другими, держать других за руки, чувствовать связь между душами.

А эта девочка прошла через два века жизни совсем одна, в компании лишь книг, без единого разговора.

Только сейчас я более-менее ощутил громадное время, прожитое Кардиналом. Я сдвинул руки, крепко прижимая девочку к себе.

– …Тепло… – выдохнула Кардинал. Чем-то этот голос сильно отличался от того, каким Кардинал говорила со мной до сих пор.

И тут же я ощутил, как по моим щекам стекают теплые капельки.

– …Награда… наконец-то… эти двести лет… прошли не напрасно…

Слезы текли капля за каплей, исчезая неизвестно где.

– Я рада… познать это тепло… уже достаточная награда…

Понятия не имею, сколько мы так простояли, но когда атмосфера изменилась, мой желудок уже начал напоминать о себе.

Кардинал слезла со стула, подняла упавшую шляпу и, отряхнув, надела. Поправила круглое пенсне и взглянула на меня – уже с выражением надменного мудреца.

– Сколько ты еще собираешься стоять столбом?

– …Это уж слишком… – протестующе промямлил я; из слов Кардинала вообще могло создаться впечатление, что те слезы – лишь иллюзия. Я присел на краешек стола, скрестил руки на груди и сделал глубокий вдох. Кардинал терпеливо ждала, но в конце концов задала главный вопрос:

– …Итак, ты принял решение? Ты согласен на мое предложение или отказываешься?

– …

К сожалению, мне не хватало духа дать ответ сразу же.

Если рассуждать чисто логически, то выбрать десятерых, кого спасти, и с помощью Кардинала уйти в реальный мир – лучший результат, на какой только можно надеяться… наверно. Во всяком случае, прямо сейчас изобрести чего-то лучшего я не мог.

Но если я чего-то не могу придумать, это еще не значит, что оно не существует. Ну, хочется верить. И поэтому, подняв голову и посмотрев Кардиналу в глаза, я ответил:

– …Хорошо. Я буду участвовать в твоем плане. Но…

И, будто выдавливая из себя слово за словом, я продолжил:

– Но я не перестану думать. С этой минуты, даже когда мы будем драться с Рыцарями Единства и Администратором, я буду все время искать другой выход. Какое-то решение, которое позволит предотвратить трагедию, остановить эксперимент с нагрузкой, чтобы здесь и дальше был мир.

– Надо же, ты такой оптимист, что даже смешно. Впрочем, я это и раньше знала.

– Видишь ли… я не хочу, чтобы и ты исчезла. Если ты потребуешь от меня выбрать десятерых, ты тоже попадешь в их число, можешь не сомневаться.

На мгновение глаза Кардинала округлились; тут же они окрасились насмешкой, и девочка преувеличенно покачала головой.

– …И в придачу тупица. Если я сбегу, кто тогда сотрет мир?

– Я сказал уже… я понимаю, в каком мы положении, но дергаться не перестану, пусть это и ни к чему не приведет. Только и всего.

Раздраженно покачав головой при этих моих словах, звучащих почти как оправдание, девочка-мудрец развернулась ко мне спиной. Ветер, поднятый всколыхнувшейся мантией, донес до меня тихий голос, в котором слышались двести лет изоляции – конечно, короткое объятие никак не могло их похоронить.

– Ты тоже… когда-нибудь почувствуешь на вкус, что такое обреченность… не то, что ты стараешься изо всех сил, но безуспешно… а когда тебе заранее приходится смириться с тем, что все безуспешно… А теперь давай вернемся. Думаю, твой партнер скоро дочитает исторические книжки. В деталях давай обсудим наши планы уже втроем.

Стукнув посохом о каменный пол, Кардинал повернулась туда, откуда мы пришли, и зашагала прочь, не оглядываясь на меня.