"Ааа...... та моя реакция............"

Ронье, Тейза и Асуна одновременно улыбнулись, взглянув на тяжко вздыхающего Премьер-мечника, обхватившего голову обеими руками.

Когда долгое собрание, наконец, завершилось, Ронье, вернув малыша Берчи в руки Фанатио, собралась было пойти пообедать в большую столовую на десятом этаже, но прямо перед тем как броситься вниз по лестнице она была остановлена Асуной. Как насчёт вместе пообедать? Естественно, от такого предложения отказываться причин не было, так что эти двое приняли его, а Вице-премьер-мечник поднялась с ними на 95-й этаж Центрального Собора, "Обзорную Площадку Утренней Звезды".

Со всех четырёх сторон продуваемой всеми ветрами платформы стояло лишь несколько колонн, а красивый сад с цветами и прозрачным родником занимал большую часть поверхности, которая, по сути, являлась на тот момент вершиной Собора. Лестница, поднимающаяся на 96-й этаж, была запечатана неразрушимой дверью, созданной Асуной с помощью её божественной силы, так что не только Рыцари Целостности, но и сам Премьер-мечник Кирито не мог пройти туда.

В уголке сада примостился белый столик, и Кирито, появившийся на 3 минуты позже остальных трёх, простонал несчастным голосом, усаживаясь на стул. "Та реакция" была, конечно, восклицанием, что он издал, как только прозвучало имя Селки Цуберг.

Ронье с Тейзой тоже вскрикнули в тот момент, когда зачитали имя Френики, но поскольку они с ней были друзьями на первом году обучения в Академии Искусства Меча, не было ничего необычного в их удивлении.

Но вот в случае с Кирито, ситуация была немного... нет, пожалуй, намного сложнее.

Ронье и её подруга знали историю того, как Кирито и Юдзио покинули деревню Рулид в северном приграничье и пережили немало испытаний в её окрестностях, прежде чем наконец стать студентами Академии Мастеров Меча, но эта история не была известна внутри Собора.

По той причине, что Кирито со своим напарником направлялись в Центорию чтобы спасти из Церкви Аксиом золотого Рыцаря Целостности Алису Синтезис Сёти, рождённую в деревне Рулид и уже успевшую стать легендой.

В текущей ситуации, когда много Рыцарей Целостности всё ещё верили росказням Первосвященника Администратор о том, что Рыцарь Целостности — это священный посланник призванный из мира богов, информация о "месте рождения Рыцаря Целостности" должна была храниться в секрете. К тому же, это ведь именно Дюсольберт Синтезис Севен в один из долгих лет своей службы, которая теперь включала работу в Объединённом Совете Мира Людей, забрал маленькую Алису из Рулида когда она нарушила Индекс Табу, но воспоминаний об этом у него не осталось. Сам Дюсольберт до определённых пределов осознавал правду о "Синтезис Ричуал", но беспокоясь о молодых рыцарях, он сознательно не касался этой темы.

Хотя Кирито и пояснил, что причина его удивления именем Селки Цуберг на утреннем совещании была в том, что "Я помню, она помогала мне по дороге", прозвучало это не сильно убедительно, и Фанатио с остальными не выглядели так, как будто они на это купились.

Асуна улыбнулась и сказала Кирито, уткнувшемуся лбом в стол, успокаивающим голосом:

"Ну, с этим ничего не поделать, Кирито-кун. Когда Селка-сан доберётся до Собора, все поймут, что вы знакомы."

"Ну да, но.... Хотелось бы подготовиться как следует, прежде чем все начнут спрашивать..."

"Говоря о подготовке, пожалуй, стоит подготовить вам с Селкой-сан идентичные версии событий, да? Я об этом думала......."

"Угу, пожалуй......."

После того как Кирито попытался кивнуть, так и не подняв лица, Тейза сказала сомневающимся тоном:

"Эм...... Кирито-сенпай."

"Что такое, Тейза?"

Премьер-мечник, наконец, поднял голову и посмотрел на Тейзу. А затем даже Ронье удивилась тому, что сказала её рыжая подруга после короткого колебания:

"Мне кажется, будет лучше больше не скрывать правду...... а объяснить Рыцарям Целостности, что они были рождены в Мире Людей, так же как и все остальные."

"П-погоди-ка, Тейза......."

Ронье попыталась спешно прервать свою подругу. "Синтезис Ричуал" нынешних Рыцарей Целостности был величайшей тайной Объединённого Совета Мира Людей, так что её не казалось что подобное прозвучит адекватно из уст ученика рыцаря.

Но Кирито махнул рукой, останавливая Ронье, улыбнулся и снова взглянул на Тейзу.

"Да, в целом я согласен. Призванные из мира богов...... слишком уж много причин, по которым эта сказочка кажется чушью. Из рыцарей старшего поколения, Фанатио-сан и Дюсольберт-сан, наверное ещё Шейта-сан, все они в значительной мере осознают истину, и однажды...... даже как можно скорее, я думаю, что стоит объяснить правду и остальным.………… Однако……"

Сказав это, Кирито какое-то время сомневался, стоит ли продолжать, беспокоясь за Ронье с Тейзой.

"...... Простите, я собираюсь вспомнить кое-что плохое... но вы же обе помните, да? Последние моменты жизни Райоса Антиноса..."

Услышав это имя, сидящие рядом Ронье и Тейза мгновенно застыли.

Они никогда не смогли бы забыть это. Райос Антинос был элитным мечником-стажёром в то время когда они были камердинерами Кирито и Юдзио. Он ужасно обращался со своим камердинером Френикой, и когда Ронье с Тейзой попытались пресечь это, он практически изнасиловал их, прикрываясь “правом аристократического наказания”, данного знати.

В последний момент Кирито и Юдзио ворвались в комнату и этих двоих, но при этом Райос, которому Кирито отрубил обе руки, умер так странно, что их била дрожь, стоило этому воспоминанию прийти на ум.

Он не потерял всю Жизнь от массивного кровотечения. Вместо этого, он испустил жуткий крик, даже не похожий на человеческий, затем упал на пол, в этот миг его душа распалась... и он умер. В последовавшей за тем Войне с Внешним Миром, им с Ронье пришлось неоднократно присутствовать при смертях как людей так и суб-людей, но подобной смерти им больше видеть не приходилось.

Когда эти двое начали сильно дрожать, Кирито и Асуна, сидящие напротив, одновременно наклонились и потянули руки Ронье и Тейзы на середину стола, и затем накрыли их своими ладонями. Руки двоих, что пришли в этот мир из Реального Мира, были теплее, чем у кого бы то ни было, и холод, окутавший Ронье, быстро растворился.

Спасибо большое, промолчав эти слова, она просто кивнула, и тогда те двое с улыбками вернули кивок и уселись обратно. Глубоко вдохнув, Ронье снова спросила:

"....... Есть ли какая-то связь между последними моментами элитного мечника-стажёра Антиноса и Синтезис Ричуал...?"

Кирито тут же замотал головой.

"Нет, прямой связи нет. Но...... люди, живущие в Подмирье, могут закончить как Райос, если их разум подвергается экстремальным нагрузкам."

"Э……"

Ронье и Тейза распахнули глаза, но Кирито снова быстро замахал руками:

"Вам двоим нечего беспокоиться, с вами всё в порядке, ведь этот феномен происходит только с теми, кто ограничен закостеневшими скрепами."

"Закостеневшими...... скрепами?"

"Ага, в тот раз Райос положил на чаши весов свою Жизнь против Индекса Табу. Для Райоса, буквально сотканного из самодовольства, его существование должно было цениться превыше всего на свете. Но при этом Индекс Табу — это абсолютный закон, который нельзя нарушить, что бы не случилось. Нарушить Индекс Табу или покориться Индексу Табу и умереть... ни один из вариантов не был приемлемым, и душа Райоса разрушилась."

Когда Кирито умолк, у Асуны, которая уже слышала эту историю раньше, на лице отразились обида и страх. Кирито продолжил, слегка прикоснувшись к лежащей на столе руке Асуны:

"А ещё есть история, что я слышал от Фанатио, дескать в битве за защиту Великих Восточных Врат даже бывший вождь гигантов потерял рассудок и издал такой же крик, как и Райос. Гиганты стремятся поддерживать свою силу духа, уверяя себя, что они являются сильнейшими изо всех рас... Я думаю, что в тот миг, когда этот стереотип был готов рухнуть, он и сошёл с ума. Проблема в том, что... возможно, для некоторых Рыцарей Целостности, вера в то, что они были призваны из мира богов, может в равной степени являться основой их душ."

Ронье, ежедневно наблюдавшую силу и благородство Рыцарей Целостности каждый день, ввергли в полное совершенное недоумение опасения Кирито.

Конечно, тот факт, что всё про "Синтезис Ричуал" — это враньё, тот факт, что Первосвященник Администратор обманывала Рыцарей Целостности, был бы для них страшным ударом.

Но рыцари, бесстрашные, не зависящие ни от кого кроме самих себя, они смогут это пережить. Они не такие, как Райос Антинос, они не дадут своим душам разрушиться.

Или это ей так хотелось бы? Даже став учеником рыцаря, Ронье продолжала с радостью ощущать наплыв искреннего уважения и восхищения Рыцарями Целостности, в том числе, при ежедневных разговорах про Инкарнацию и при обучении Навыкам Мечника и Священному Искусству. Для неё они были абсолютной сущностью, которой ничего не способно навредить ─ так она их воспринимала, но было ли это так на самом деле...?

Ронье, глубоко опечаленная, услышала дрожащий голос Асуны:

"Эй, Кирито-кун. Я тут подумала... Индекс Табу абсолютен для жителей Мира Людей, так ведь? То есть стоит попытаться его нарушить, и твоя душа разрушится."

"А... не совсем. Обычно, перед тем, как душа разрушится, активируется «печать правого глаза», и она не позволит продолжать думать о нарушении.... Причина, почему печать не активировалась для Райоса, была в том, что он и не пытался ничего нарушить, а действовал в полной уверенности в своей правоте, и я думаю, из-за этого он и зациклился выбирая между жизнью и Индексом и одновременно пытаясь защитить и Индекс Табу, и свою Жизнь."

"Сенпай, что значит «зациклиться»?"

Это Тейза прервала объяснения. Кирито ответил со слегка смущённым выражением лица:

"Хоть я и стараюсь, иногда англ... священные слова проскакивают. Зациклиться значит идти по кольцу, или подобной фигуре, в том смысле, что действие 'никогда не закончится' или 'повторяется'...... Норм объяснил?"

Кирито глянул на Асуну, которая улыбнулась и кивнула:

"Я полагаю, хорошо, есть и другие подобные значения."[1]

"Угу, угу, большое спасибо!"

Поблагодарив их, Тейза достала из отделения на своей униформе ─ на священном языке, вроде как, называющегося "по́кет" ─ меленькую квадратную книжечку из листов белой конопляной бумаги, стянутых пряжей и угольную ручку. Она быстро пролистала страницы, заполненные меленькими буквами, и достигнув чистой страницы, записала значение слова "зациклится".

"Пог... погоди, Тейза, что это?"

"Хе-хе, я достала бумажные обрезки в отделе управления и сделала её. Если я запишу вот так, то уже не забуду священные слова, которым нас научили."

"Т-тайно, такую штуку..."

Ронье слегка запаниковала, удивившись неожиданной сообразительности и старанию Тейзы, которая должна была бы ненавидеть учёбу ещё больше, чем она сама. Она пихнула свою лучшую подругу в бок и прошептала:

"Пожалуйста, расскажи мне потом как такую сделать."

"Ху-ху-ху, знаешь, мне иногда приходит мысль, а не съесть ли медовый пирог из павильона «Гарцующий Олень»."

"Я поняла, само собой..."

Кирито, наблюдавший за этим диалогом, откинулся на спинку и заметил:

"Да, я надеюсь, что система позволит нам увеличить производство белой конопли. Я теперь думаю собирать три урожая… или даже пять."

"При том, что даже десятка и близко не будет достаточно."

— внезапно добавила Асуна.

"В идеале, все в Мире Людей...... нет, во всём Подмирье, должны иметь возможность свободно использовать такие блокноты и угольные ручки."

"Было бы здорово, случись такое..."

— сказала Тейза, похоже, внезапно осознавшая все прелести учёбы, уставившись в свой блокнот:

"Пергамент так дорог, что дети низших классов вроде нас с Ронье писали с помощью растворимых чернил из листьев лотоса, потом смывали и использовали снова и снова. Обычная бумага, получающаяся когда обмолотят белонитную траву, дешёвая, но её Жизнь истощается всего за неделю и она рассыпается.... Я думаю, все дети будут рады учиться если эта белая бумага станет доступной бесплатно."

"Ну, или по крайней мере сделать столько учебников, сколько получится..."

Ронье уверенно кивнула после этих слов Асуны.

Довольно долго Кирито летал по Миру Людей, пытаясь найти материал для производства бумаги, который совмещал бы в себе долговечность пергамента и доступность обычной бумаги. Наконец, он нашёл белоснежную коноплю, чисто-белое растение, растущее только в скалистых горах северо-западной части Северной Империи. Листья и стебли мелко нарезают и варят в большой кастрюле, и когда масса приготовится, её разливают тонким слоем по плоской поверхности, и прежде чем её Жизнь начнёт уменьшатся, сушат с помощью термальных и воздушных элементов чтобы изменить её состояние с низкопрочной “пластины” на долговечную “ткань”, а затем, в качестве финиша, многократно разглаживают, проходясь по поверхности большой скалкой — так делают эту белую бумагу.

Она была намного дешевле пергамента, на всего шестьдесят ценов которого уходила целая овца, а долговечность её могла сравниться с таковой у пергамента, но она требовала намного больше усилий, чем обычная бумага, которая получалась, когда стебли белонитной травы переплетали крест-накрест, а затем били молотом, да и материал, снежно-белая конопля, не был доступен вокруг центральной столицы. В то время на производственной территории в скалистых горах уже были созданы поля снежно-белой конопли, а в Центории подготовлены четыре мануфактуры, и для жителей центральной столицы запустили продажу, но она всё равно стоила дороже, чем обычная бумага. Даже будучи новичком во всём этом, Ронье понимала, насколько сложно будет сделать это дешёвым продуктом, чтобы им пользовались как дети Тёмной Территории, так и Мира Людей.

Однако, для Кирито и Асуны массовое производство белой конопляной бумаги не было конечной целью. Они, казалось, хотели сделать большое количество учебников, объясняющих язык, математику, и техники изучения Священного Искусства Мира Людей.

"...... если такие учебники станут доступны каждому, дети смогут учиться в любое время..."

— продолжила Тейза слова Ронье.

"Говорят, даже на книжку по начальному Священному искусству у сноровистого мастера уходит месяц. И конечно, это очень дорого...... Мой отец купил такой учебник, поскольку Священное Искусство было вступительным экзаменом в Академии Искусства Меча, но всё же получилось купить только раннюю копию, в которой, к огромному сожалению, символы уже потеряли свою форму. И всё равно она была моим сокровищем."

На самом деле, Ронье прошла через то же.

Высококлассные книги в Мире Людей, копии, выполненные тем же "шрифтом аксиом", какой использовался в Индексе Табу, оценивались более чем в 1 миллион широв, и аристократы низших классов не могли их себе позволить, не говоря уже про обычных людей. Так называемые "быстрые копии" учебников, получавшиеся когда неопытный ремесленник ошибался в форме символов, ценились значительно ниже, но это всё равно была элитная покупка.

"Да, этим можно заняться. И тогда, однажды..."

— сказал Кирито, улыбаясь, потом прервался и тяжко вздохнул:

"...... Массовое производство учебников будет во много раз тяжелее, чем самой белой конопляной бумаги, но что же, мы терпеливо будем этим заниматься, потому что у нас достаточно времени..."

"...Именно так."

— кивнула Асуна с хитрой ухмылкой:

"Так что, Кирито-кун, значит на вступительных в Академии Искусства Меча проверяли не только навыки обращения с мечом, но и знание Священного Искусства."

"А, это, я был среди двенадцати лучших, вот...... хотел бы я сказать. Но меня учил Священному Искусству Юдзио, ревностно следящий, чтобы я учил только то, что следует."

Услышав это, Тейза улыбнулась и засмеялась. Однако, в её смехе чувствовались, помимо радости, и другие эмоции, и Ронье только слегка приоткрыла рот, но ни слова не смогла сказать.

Асуна с сочувствующей улыбкой посмотрела на видимое за колоннами синее небо и по её лицу пронеслась тень досады.

"Ладно, вы обе наверное проголодались. Давайте пообедаем, поможете принести?"

Конечно, Кирито подскочил одновременно с поднявшимися Ронье и Тейзой. С тех самых дней, когда она была его камердинером, Ронье всегда твердила "Позвольте мне это сделать" в подобных обстоятельствах, но даже пусть и так, Кирито не сидел без дела, ожидая пока его обслужат. Сенпай совсем не изменился... подумала она, идя позади Асуны, в то время как Тейза вытащила ручку и блокнот и спросила:

"Так, Асуна-сама, «блокнот» это какой-то вид книги для записей?"

Гррр — это Ронье не смогла ничего с собой поделать и сжала кулаки.

Одним этажом ниже "Наблюдательного поста Утренней Звезды", на девяносто четвёртом этаже Собора, располагалась кухня, не столь просторная, как большая кухня на десятом этаже, но удобная и достойно оснащённая.

Как только Асуна открыла двойные двери, Ронье окутал сладкий запах мёда и аромат расплавленного сыра, и её желудок резко сжался.

Вдоль трёх стен кухни, обладавшей мраморным полом и белым потолком, расположились несколько высоких буфетов, подчёркивающих её яркость разнообразием плотно втиснутых ингредиентов и цветных вазочек и бутылочек. На последней стене была полка с кухонной утварью и большая печь; широкий рабочий стол белого дерева располагался в центре обширного помещения.

Когда четверо зашли в кухню, худая фигура за рабочим столом подняла голову.

Это была молодая женщина, облачённая в поварской китель без единого пятнышка и цилиндрический колпак поверх коротких волос. Если точнее, её можно было описать как 'очень молодую'.

Сидевшая на стуле и точившая кухонный нож девушка поднялась и окинула взглядом Ронье и остальных. Коротко поклонившись Асуне, она сказала:

"Асуна-сама, я оставила его завёрнутым в печи, чтобы не остыло. Салат и хлеб тоже готовы."

"Спасибо, Хана, прости, что я опоздала."

Извинившись, Асуна подошла к большой разогретой печи встроенной в дальнюю стену кухни. Это кухонное приспособление, в котором огонь разводили под плотно закрывающимся коробом, сделанном из камня и кирпича, и позволявшим равномерно разогревать содержимое, называлось "тэнпи" на языке Мира Людей, и чтобы как-то отличать его от "тэнпи", означавшего свет Солуса, чаще его называли "обун" на Общеупотребительном Священном Языке.[2]

Конечно, "салат" и "хлеб" тоже были общеупотребительными священными словами, так что на этот раз Тейза не полезла за блокнотом.

Надев толстые кожаные рукавицы, Асуна открыла дверцу печи и вытянула наружу большую накрытую крышкой ёмкость. От посудины исходил аромат сыра.

Говоря о том, что представляла из себя эта ёмкость, то это был обычный неглубокий горшок, используемый для запекания нескольких ингредиентов, завернутых в тесто, но вот то, что этот горшок использовали для готовки в печи, было весьма необычным. В основном, печь использовалась для выпекания хлеба. С выражением радостного возбуждения на лице, Асуна передвинула эллиптическую ёмкость на рабочий стол и осторожно убрала крышку.

"Ух ты, чт… что это... такое...?"

Той, кто громко вслух удивилась, была Тейза. Ронье тоже вопросительно наклонила голову.

И тогда из горшка показалось что-то, края немного обожжены, белое и тонкое, словно кусок бумаги....

"Ху-ху, это — «запекание в бумаге»."

Когда Асуна гордо это провозгласила, Ронье и Тейза, издав вопросительное "Эээ..?", широко открыли глаза.

"Что, бумага, прям бумага-бумага? Белая конопляная бумага......?"

Вице-премьер-мечник с улыбкой кивнула на этот недоверчивый вопрос:

"Я достала немного бумаги, обожжённой во время процесса сушки в мануфактуре Собора и испытала её."

"Но если её запекать в печи, бумага ведь быстро сгорит, разве нет?"

"Сгорела бы, будь это обычная бумага. Я не пробовала с пергаментом, уж слишком он дорог, чтобы в готовке использовать. Но вот белая конопляная бумага, получившая высокую Долговечность, как и ожидалось, достойно выполнила свои обязанности."

Сказав так, Асуна кончиками пальцев вытащила свёрток из белой бумаги. Он издавал сухой хрустящий звук, но не рассыпался. Несмотря на воздействие высокой температуры раскалённой печи, похоже, Жизнь бумаги не снизилась.

Снимая кожаные рукавицы, Асуна продолжала:

"Кухня Мира Людей...... да и в целом Подмирья довольно проста, но она подчиняется строгим законам. Печёшь ли ты или варишь, «пища» не становится «блюдом», если её не разогревать определённое время или больше. Если греть слишком мало, она обретает статус...... она становится «недожаренной» или «с кровью» и если такое съесть, живот разболится, и наоборот, если готовить слишком долго, она становится «сгоревшей» и будет жёсткой и горькой."

"Д-да......."

Это было самое первое, что девочки узнавали от своих матерей, когда те учили их готовить. Слишком скоро — недожаришь, а забудешь — подгорит, ставь огонь такой как надо и за временем следи ─ они слушали слова Асуны, автоматически вспоминая пословицу из прошлого.

"И единственная проблема в том, что блюдо наиболее вкусно в тот момент, когда оно переходит от «разогреваемого» в «приготовленное», так? Если продолжать разогревать, то чем дальше, тем больше влаги теряется, блюдо становится жёстче, а из тушёных блюд выветривается и вкус ингредиентов. Что касается тушения, то можно, конечно, насытить вкус бульона, долго нагревая на слабом огне, продолжая добавлять ингредиенты, но на это уходит слишком много времени и сил."

"Д-да......."

Ронье снова кивнула, в то время как удивительный вкус «Варёного по-Обсидийски», которое она попробовала в столице Обсидии, практически заполнил её рот, так что она быстро сказала:

"...... но, как это связано с бумагой, используемой в готовке?"

"Ну, сперва я пыталась определить момент, когда блюдо начнёт подгорать, но Хана остановила меня..."

Асуна перевела взгляд, и девушка в белом колпаке произнесла, не меняя выражения лица:

"Это ошибка, которую постоянно совершают и новички, и эксперты. Сотни лет даже умелым шеф-поварам не удавалось определить идеальный момент. Когда-то давно, человека, обладавшего выдающимся навыком определения такого момента, шефа, которого называли гением, рождающимся раз в сотню лет, пригласили в имперский дворец готовить для Императора Норлангарт. И закуска, и суп были шедевральны, но вот основное блюдо, большой стейк из краснорогой коровы, был снят с огня всего за мгновение раньше нужного. У императора, съевшего его, разболелся живот, и, пользуясь правом аристократического суда, он отрубил повару руки."

Ронье и Тейза стояли, не зная что и сказать, а Асуна прогнала с лица тень печали и сказала:

"... так вот, я решила бросить попытки определить момент готовности и позволить готовке идти как полагается. Вместо этого, я спросила у Ханы, есть ли способ сохранить влагу даже в передержанных блюдах, и она сказала, что если положить в продукты в ёмкость с крышкой и запекать в печи, всё пойдёт немного по-другому."

"Хееех...... Я, конечно, много блюд повидала, но о таком рецепте и не слыхала вовсе. Вы точно эксклюзивный повар Первосвященника."

Пока Тейза восхищалась, девушка по имени Хана пожала плечами:

"Это теперь в прошлом. ── В общем, нужна высокоприоритетная утварь, что не сломается при нагревании в печи, но даже в этом Соборе готовка в печи не идеальна... вместо свободной циркуляции, вода собирается в горшке, и блюдо становится недотушенным, а вкус ингредиентов разбавляется."

"Так что, перво-наперво я попытала счастья с традиционным оборачиванием, я обернула ингредиенты в тесто, положила в горшок и запекла. Но в результате, вкус и влага пропали из ингредиентов...... Если есть с тем тестом, в котором оно пеклось, то вкус ещё был куда ни шло, но так или иначе, а сами по себе ингредиенты вкус потеряли. Так что, в попытках сохранить влагу в перегретом блюде, я пыталась найти что-то, что будет способно сопротивляться жару, и в конце концов остановилась на конопляной бумаге."

"Хееех....... Так вот, значит, что вы имели в виду под «запеканием в бумаге»?"

— пробормотала Ронье, уставившись на содержимое горшка.

"Так ты сейчас будешь разворачивать, или...?"

Это Премьер-мечник, молчавший до этого момента, спросил тихим несчастным голосом. Наверное, он боролся с голодом, но уже был на пределе.

Асуна хихикнула и ухватила тонкими пальцами слегка обожжённый уголок бумаги.

"Если честно, сегодня это первая попытка. Так что если это будет провал, на обед остаётся только салат с хлебом, вы уж простите."

"Э-ээээ?!"

Этот возглас пришёл не только от Кирито, но и от Тейзы. Конечно, и Ронье чувствовала то же самое. Наблюдая за руками Асуны, она молилась богине земли Террарии, которая также была покровительницей всей пищи.

Бумага по очереди разворачивалась с каждой из сторон, и как только она открылась по бокам, Ронье почувствовала невероятно насыщенный сочный аромат, заполнивший всё вокруг.

Основными ингредиентами были филе белой рыбы, грибы, овощи и множество трав, всё это покрывала шуба из расплавленного сыра. С первого взгляда было понятно, что нагрева было достаточно, но в отличие от готовки в горшке, содержимое не было обожжено и не съёжилось. Похоже, большинство влаги осталось на месте.

"Выглядит неплохо, что скажете?"

Асуна кивнула в ответ на голос Ханы:

"Ну-с, налетайте, пока горячее. Кирито-кун, помоги мне принести пять тарелок."

---

В итоге, все пятеро, включая Хану, которую уговорила Асуна, пообедали рыбой, запечённой в белой бумаге, хлебом и салатом за столом на 95-м этаже.

Вспомнив свой опыт из прошлого, Кирито с его навыками сервировки[3] тоже помог, и стол был накрыт всего за несколько минут. Пять человек подняли стаканы, наполненные тёплой водой Сирал, и взяли в руки ножи и вилки.

Лежащая на блюде рыба источала приятный аромат, пробуждавший аппетит, но Ронье снова аккуратно принюхалась. Впрочем, аромат овощей, грибов и расплавленного сыра был всё так же совершенен, в нём совсем не чувствовалось привкуса сгоревшей бумаги.

Рыба светилась эластичностью свежего филе, но стоило дотронуться до неё ножом — и она мгновенно разрезалась. А достигнув рта, кусочек поражал мягкостью продукта. Она была очень сочной, с трудом верилось, что нагрев был доведён до конца.

"Уф...... так сильно отличается от жарки на открытом огне! Тааак вкусно!"

Ронье кивнула, соглашаясь с впечатлением Тейзы. Асуна попробовала, и будто бы выглядя довольной, тоже кивнула, но тут же немного наклонила голову.

"Да, как и планировалось, много влаги удалось сохранить... но в итоге, практически нет аромата самого огня......"

"Что если убрать с горшка крышку и саму конопляную бумагу незадолго до готовности, и затем немного поджарить термальными элементами?"

Когда Хана предложила это, Асуна повернулась к ней:

"Хорошо, немного поджарить поверхность будет достаточно для аромата. В следующий раз, давай остановим нагрев на 20 секунд и попробуем это."

Пока двое поваров обменивались мнениями, Кирито оставался безмолвным ── он был полностью поглощён блюдом и продолжал двигать вилкой. Ронье беспокоилась, что он так ничего и не скажет до самого конца, и неосознанно прошептала справа от Кирито.

"Эм, сенпай, что вы думаете про вкус......"

"……Ммм?"

В тот момент Премьер-мечник как раз набивал рот рыбой, овощами и грибами, так что пожевав немного он смог выдавить только:

"~куфно!"

Асуна безнадёжно тряхнула головой:

"Я, в общем-то, не надеюсь, что Кирито-кун одарит нас помимо этого комментарием уровня эксперта-гурмана...... но, что-то говорит мне, что ты можешь быть более конкретным."

"Ну… т-тогда... Я бы съел даже обёртку!"

Те трое, что были с ним хорошо знакомы, одновременно глубоко вздохнули, а Хана попыталась сохранить выражение спокойствия и отстранённости, но от Ронье не ускользнуло, что она вздрогнула.

Счастливый обед закончился за 30 минут, Хана забрала посуду — задача, которой она упорно отстаивала право заниматься самой — и четверо, оставшиеся на девяносто-пятом этаже, какое-то время молчали, чувствуя одинаковое удовлетворение.

Кирито и Асуна, люди из Реального Мира, привнесли бессчётное множество больших и маленьких изменений в Подмирье. Определённо, величайшей переменой стало реформирование аристократического уклада, но Ронье гораздо важнее были изменения, которые они могли почувствовать на себе в обычной жизни, такие, как разработка белой конопляной бумаги и её применение в качестве обёртки при запекании.

Эти двое в то время работали над улучшением системы охраны здоровья в меньших городах и деревнях, поскольку больницы существовали только в крупных городах. На тот момент, в отдалённых деревнях и подобных им поселениях лечением травм и болезней занимались только систэз и бразэс, и во многих случаях лечение не удавалось провести вовремя, например, когда одновременно появлялось много травмированных людей. К тому же, продвинутые техники лечения на основе световых элементов были значительно более сложными в сравнении с искусством на основе умбра-элементов и ему подобных, и в некоторых случаях неопытные клерики не могли справиться с травмами угрожающими жизни, и даже просто тяжёлыми ранениям.

Число жителей Мира Людей, потерявших жизни в эпидемиях и при несчастных случаях, можно было бы значительно сократить, если бы у них получилось построить во всех городах и деревнях больницы с работающими там постоянно клериками, специализирующимися на лечебных техниках. К тому же, они с Кирито хотели разработать наборы народных лечебных средств, включающих лекарства, повязки, припарки и т.п. вместо того, чтобы полагаться исключительно на Священное Искусство в тяжёлых случаях.

Ронье подумалось, что здорово было бы, чтобы этот мир двинулся вперёд, к лучшему состоянию при помощи всех нововведений, что эти двое могут ему предложить. Но в то же время, однако, она чувствовала нечто, напоминающее слабую тревогу.

Мир Людей едва ли вообще менялся за три сотни лет под властью Первосвященника Администратор — в особенности его устоявшаяся система управления с разделением на четыре империи. Так было потому что Первосвященник стремилась к тому, чтобы этот мир находился в состоянии "перманентной стагнации", и как результат Мир Людей не был способен ни разрешить проблему старшей аристократии, ни сократить разрыв между центральной столицей и приграничьем, но, в то же время, он и не становился хуже.

Кирито и Асуна, напротив, продолжали прилагать усилия, чтобы развить как Мир Людей, так и всё Подмирье. Даже взять одно только то, что простые люди, угнетаемые знатью благодаря частной собственности на землю, были освобождены, мир определённо изменился к лучшему.

Но вместе с изменениями мира, ожидания, которые люди возлагают на Объединённый Совет Мира Людей... или скорее на его представителей Кирито и Асуну, определённо будут расти. Даже с точки зрения такого ученика рыцаря как Ронье, эти двое по силе были равны богам, но всё же они ни в коем случае не были всеведущими. Ронье чувствовала себя неуютно, зная как Кирито сожалеет и горюет, что он не смог спасти Юдзио. В будущем, если Подмирье постигнет беда, которую не удастся избежать даже с силой и знаниями Кирито и Асуны — абсолютная катастрофа, превосходящая Войну с Внешним Миром, даже от мысли о том, какие слова полетят в них с Кирито, неизбежно становится жутко....

“Эм… Асуна-сама?”

Голос Тейзы, раздавшийся рядом, вытянул сознание Ронье из бездны беспокойных мыслей. Асуна, потягивающая заваренный послеобеденный чай, моргнула и спросила:

"Что такое, Тейза-сан?"

"Если так подумать, полагаю, я прервала вас, когда вы говорили перед едой? Точно, это было про Индекс Табу?"

"Разве…?"

Пока Асуна наклонила голову набок, Ронье покопалась в своей памяти.

И правда, Асуна вроде как спросила Кирито что-то про Индекс Табу после разговора о том, стоит ли раскрывать истинную суть "Синтезис Ричуал" старшим Рыцарям Целостности. После чего Кирито заговорил о мысленной зацикленности в выборе между табу, в которую угодил Райос Антинос, и Тейза тогда спросила про значение слова "зацикленность", из чего разговор перешёл на увеличение производства белой конопляной бумаги и блокнот Тейзы. Что значит ──

".... эй, Тейза, тема, которую задала Асуна-сама сменилась в середине разговора, ты не виновата!"

Когда Ронье громко это выкрикнула, Тейза, которая, по-видимому, и сама пришла к такому решению, высунула язык:

"А может и виновата."

"В любом случае... Асуна-сама, нам очень жаль."

Когда она сама склонила голову вместо своей лучшей подруги, Вице-премьер-мечник засмеялась и мягко покачала головой:

"Не волнуйтесь, я бы сказала, беспокой это меня. Так... и что же я хотела спросить...?"

С улыбкой, Асуна перевела взгляд влево.

"......А, Кирито-кун, для жителей Мира Людей Индекс Табу абсолютен, если попытаться его нарушить это обязательно вызовет «печать на правом глазу» или в худшем случае сознание просто развалится... правильно я понимаю?"

Кирито, к которому вдруг снова обратили вопрос, кивнул, добавляя молоко, только этим утром полученное из стойл Собора, в свой чай кохиру:

"Да, в целом, по идее, это так."

"Тогда... преступник, убивший Язен-сана, уборщика в таверне в Южной Центории, либо сломал печать на правом глазу, либо каким-то образом избежал противоречия, либо же был с самого начал а не связан Индексом Табу?"

"... Да, я полагаю, это одно из трёх....... Что касается третьего...... если это так, то преступник должен быть жителем Тёмной Территории, а не Мира Людей, но даже в этом случае, ему всё равно бы пришлось превзойти «Право Сильнейшего» Тёмной Территории, столь же абсолютное, как и Индекс Табу. Исукан, сильнейший человек в Тёмной Территории, издал письменный приказ, запрещающий туристам причинять кому-то вред в Мире Людей..."

Ронье, услышавшая эти слова, застенчиво подняла праву руку, вспомнив кое-что, что ранее сказала Асуна.

"Эм, сенпай, можно я.......?"

"Давай, Ронье."

"Это уже в прошлом... но когда человек в чёрном плаще похитил ребёнка Исукана-сама и Шейты-сама в замке Обсидия, он, очевидно, игнорировал право сильнейшего, разве нет? Ведь он взял Лизу-чан в заложники и приказал Исукану-сама убить сенпая......."

Услышав это, Асуна, которая была знакома с детальными отчётами, и Тейза, узнавшая подробности непосредственно от Ронье[4], нахмурились. Однако, сам Кирито только слабо кивнул и ответил:

"Это так. Другими словами, похититель вправду верил, что он сильнее Исукана, либо он подчинялся приказам кого-то, кто был сильнее его… ну или он в это верил."

"Я что хочу сказать, есть что-то...... немного неправильное во всей этой истории. Прежде всего, как люди Тёмной Территории вообще убеждаются, что тот, за кем они следуют, сильнее их? Без сомнений, должны быть и другие способы, кроме драки."

"У клана кулачных бойцов Исукана они определённо должны быть. Игра это или битва....... Но определённо, не все жители дерутся со всеми. Короче говоря, есть механизм, в котором сильнейшие из всех рас, гильдий и кланов избираются в лидеры. До войны лидеры составляли управляющий орган под названием «Конференция Десяти Вождей», издававший законы. На сегодня, название его сменилось на «Конференцию Пяти Кланов», но сам механизм остался прежним... Исукан среди лидеров, участвующих в Конференции Пяти Кланов, сильнейших в своих областях."

"... Тогда, если похититель думал, что он сильнее чем Исукан-сама, это само по себе способно разрушить Право Сильнейшего, разве нет? Разве что он попытается сразиться с Исуканом-сама чтобы доказать это."

Когда Ронье это сказала, Кирито вздохнул, складывая руки на груди.

"Ну... зависит от силы уверенности....... Во время "Восстания Четырёх Империй", четверо Императоров восстали против Церкви Аксиом, нарушив тем самым первую статью Индекса Табу, которым они должны были быть связаны. Их вера в то, что Объединённый Совет Мира Людей сверг Церковь Аксиом, оправдала их право на то, чтобы заставить нас вернуть Церковь Первосвященнику до такой степени, что это превзошло контроль Индекса Табу. Если было что-то, что генерировало идею подобной силы, то вполне возможно превзойти и Право Сильнейшего, не сражаясь с Исуканом непосредственно."

При этих словах по спине Ронье пробежали мурашки, когда она вспомнила самоуверенность Императора Крюгера Норлангарта VI, практически физически окутавшую его. Сидящая рядом с ней Тейза тоже втянула голову в плечи и сказала тихим голосом:

"...... Определённо, Император по-моему, вообще не принимал во внимание Объединённый Совет. Но так было потому что императоры властвовали над империями сотни лет...... возможно ли, что человек без подобного прошлого восстанет против сильнейшего используя исключительно свою веру?"

Ответ к Тейзе пришёл от Асуны, которую она прервала уже во второй раз.

"Конечно, это верно что Индекс Табу или Право Сильнейшего — нужно иметь сильный бэкбоун чтобы прорваться сквозь них чисто на своей вере и самоопределении. А, и бэкбоун в смысле позвоночник, хребет, духовный стержень."

"Д-Да."

"Так...... это то, о чём я сама хотела Кирито-куна спросить."

Асуна взглянула на него, и Кирито вопросительно моргнул.

"А……?"

"Вне зависимости от того, был ли тот, кто убил Язена-сан из Мира Людей или из Тёмной Территории, либо тот, кто отдал приказ убийце, либо сам преступник, обладают таким же сильным и искажённым духом, как когда-то Императоры четырёх империй. Что меня, однако, беспокоит, так это то, что при наличие такого человека, в Мире Людей всё могло быть намного хуже...... В том смысле, что они могли бы организовать какое-то катастрофическое происшествие, на уровне похищения Лизетты-тян в Тёмной Территории. Конечно, жизнь Язена-сан тоже не пустой звук...... что я пытаюсь сказать, так это что если уж убийца планировал посеять раздор между Миром Людей и Тёмной Территорией, то таргетирование... выбор цели мог бы быть более подходящим."

"Значит, социальное положение, да...... Например, аристократия, крупные торговцы, их семьи...... Верно..."

Вглядываясь в лицо бормочущего Кирито, Ронье сказала:

"П-погодите, но если суть убийства Язена-сан в том, чтобы заставить Кирито-сенпая отправится в Дарк Территори[5]...... разве не будет достаточным выбрать кого угодно?"

"Умм... ну, нет. Будь я виновником, полагаю, я обставил бы всё так, чтобы получить максимальный эффект. Постарался бы увеличить вероятность того, что я отправлюсь в Обсидию..."

Пока Кирито, произнеся “Хммм”, погрузился в размышления, Тейза уточнила у Асуны значение "эффекта". Её блокнот, должно быть, пополнился немалым количеством слов в тот день.

Кстати, название мест, такие как "Обсидия" и "Центория", наверное тоже произошли от священных слов, что-то, им подходящее...... подумала Ронье.

Асуна, глотнувшая чай кохиру, в который было добавлено немного сахара, внезапно произнесла, не меняя выражения лица.

"Эй, Кирито-кун, я думаю, я попробую."

"Э... что попробуешь?"

— спросил Кирито с обеспокоенным лицом.

Ответ Асуны сильно удивил не только Ронье и Тейзу, но даже такого неосторожного и беспечного человека, как сам Премьер-мечник.

"Технику отражения прошлого Аюхи-сан. Если она действительно позволяет видеть прошедшие события, и если её использовать в таверне, где произошло убийство, то можно будет увидеть убийцу."

---

Примечания:

1. В оригинале, речь про ループ, loop, петля. Асуна приводит альтернативные значения японского rupu, не имеющие отношения как к английскому, так и, в ещё большей степени, к переводу на русский.
2. Приветствую на уроке японского. Итак, обычно печь называется 天火, что произносится как “тэнпи”. “Солнечный свет” будет 天日, что также произносится “тэнпи”. Но, поскольку для японского привычно использовать заимствованные слова, то здесь и далее в качестве "печи" в оригинале используется английское “oven”: オーブン, произносимое на японском “o-bun”. Что касается следующего абзаца, то это ещё два слова, аналогично скопипастеных из английского.
3. Я не уверен, о каких таких навыках сервировки идёт речь, кто в курсе, дайте знать.
4. В оригинале: “услышавшая историю непосредственно от Ронье”, но это не может быть правдой, поскольку Тейза услышала о похищении всего-то около часа назад, и с того момента мы практически беспрерывно следовали за ними.
5. Не уверен, важно ли это, Поскольку я перевёл уже всё на английский то я знаю, что это не важно, и я не имею ни малейшего представления зачем здесь, единственный раз за всю книгу это сделано, но Ронье произносит это название на священном языке.