Се Лянь продолжил:

— Осмелюсь предположить, что имя студента Хэ — один иероглиф, Сюань. К тому же, гороскоп его рождения полностью совпадает с гороскопом Его Превосходительства Повелителя Ветров.

Чтобы украсть небо и подменить солнце, обманом заставить императора переплыть море1, не каждый подойдёт для подмены.

1Оба фразеологизма используются в значении «сжульничать, подменить; ввести в заблуждение».

Необходимо найти человека, соответствующего особым требованиям.

С того момента, как истинный Божок-пустослов впервые обнаружил Ши Цинсюаня и задал ему три вопроса, он накрепко запомнил две вещи:

Первая — имя его жертвы содержит иероглиф «сюань»; вторая — гороскоп рождения жертвы. Но в лицо мальчика он не знал, поэтому попросил Ши Цинсюаня подойти, чтобы рассмотреть того поближе. Тогда помощь в лице брата подоспела вовремя, и, кроме первых двух фактов, твари не удалось узнать больше ничего.

Значит, для того, чтобы найти человека, который займёт место Ши Цинсюаня и тем самым отведёт от него опасность, необходимо искать мужчину, родившегося в один год, один месяц, один день и одно время, что и Ши Цинсюань, и, более того, с именем, содержащим в себе иероглиф «сюань».

Найти такого козла отпущения слишком трудно. Но мир огромен, брось все силы на поиски, и возможно, искомое отыщется. Воспользовавшись положением великого Повелителя Вод, Ши Уду закинул сети и действительно нашёл подходящего человека. Да к тому же такого, который обладает способностью к вознесению и вскоре должен встретиться с Небесной карой!

Как можно упустить столь прекрасную возможность? Чем проводить время в тяжких тренировках, почему бы не избрать лёгкий способ? Нельзя упускать шанс, который, возможно, никогда больше не представится!

На этом моменте Мин И тоже кое-что осознал, его лицо постепенно сделалось суровым. Ши Цинсюань же вначале всё кивал, а потом вдруг вспомнил одну деталь и посмотрел на Хуа Чэна, что стоял, прислонившись к двери. Всё-таки это не тот разговор, который следовало бы вести в присутствии демона. Однако Хуа Чэн, скрестив руки на груди, с улыбкой ответил:

— Ваше Превосходительство Повелитель Ветров, не нужно так смотреть. Вам следует остерегаться не меня, поскольку я здесь совершенно ни при чём. Лучше озаботились бы, чтобы более никто в чертогах Верхних Небес не прознал о тёмном секрете вашего многоуважаемого брата.

Мин И мрачным тоном произнёс:

— Так значит, у тебя действительно есть лазутчик в чертогах Верхних Небес.

Хуа Чэн безразлично ответил:

— Я думал, тебе давным-давно это известно.

Пове��ителя Земли отправили в Призрачный город именно для того, чтобы прояснить сей факт. Но, судя по всему, лазутчик скрывался очень хорошо, и даже за более чем десяток лет не удалось выяснить, кто же этот шпион. Но раз Хуа Чэн сказал, что он здесь ни при чём, Се Лянь, разумеется, сразу поверил и не стал думать лишнего. Однако на фразе «лучше озаботились бы, чтобы более никто в чертогах Верхних Небес не прознал о тёмном секрете», Се Лянь вдруг вспомнил ещё один подозрительный момент и спросил Повелителя Ветров:

— Ваше Превосходительство, и всё же почему той ночью в Башне Пролитого Вина вы открыли дверь, нарушив защитное поле? Кто-то приказал вам это сделать? Кто именно?

Ши Цинсюань ответил:

— Да. Это был истинный Божок-пустослов. Он заговорил со мной и первым же делом…

Се Лянь убрал руки в рукава и перебил:

— Но как он узнал ваш пароль для духовного общения?

— …

Мин И с потемневшим лицом произнёс:

— Да ведь он же сам целыми днями только и делает, что повсюду заводит себе друзей. Есть у него время, нет у него времени, с каждым горазд перекинуться парой слов! Болтун!

Напрасно обвинённый Ши Цинсюань воскликнул:

— Мин-сюн, ты не можешь так говорить, ведь со мной общаются только чиновники Верхних Небес, а этой твари я не выдавал о себе ничего!

Се Лянь вмешался:

— Если истинный Божок-пустослов многие годы провёл в спячке, а пробудившись вновь, смог во всех подробностях раскопать… такой секрет Повелителя Вод, добыть пароль Повелителя Ветров для него не представило бы сложности. Наверняка кто-то выдал ему ваш пароль, не важно — намеренно или случайно. Мы можем поискать в этом направлении.

Мин И снова заговорил:

— Итак, ты разглядел, что он из себя представляет? Что он сделал после того, как заставил тебя выйти?

— …

У Ши Цинсюаня, кажется, разболелась голова.

— Я не знаю, как он выглядит, он применил заклятие, и я не смог рассмотреть.

Он описал всё очень пространно, так и не сказав, что именно увидел, и Мин И сразу посуровел. Се Лянь догадался, что Ши Цинсюань видел что-то наподобие картин кровавого шествия, описать подобное действительно непросто. Спустя некоторое время Ши Цинсюань вздохнул:

— Я ни на что не годен. Если бы я смог вознестись своими силами, ничего этого не случилось бы.

Изначально судьба Ши Цинсюаню предназначалась, по меркам простых смертных, довольно хорошая, иначе истинный Божок-пустослов не приглядел бы его в качестве жертвы. Но, к сожалению, подобная судьба была очень и очень далека от вознесения, ведь людей с потенциалом к попаданию на Небеса покрывает аура особой духовной Ци, нечеловеческим существам трудно к ним подобраться, да и какая тварь захочет прогневать будущего небесного чиновника?

Сможет ли человек вознестись — вопрос совершенно не касается того, насколько он умён. Какие бы усилия ни прикладывал умник, вовсе не обязательно, что ему удастся попасть на Небеса. Тем более, процесс не зависит от количества применённых артефактов и сокровищ. Иногда судьба бывает именно до такой степени несправедливой. Десятилетия учёбы в тяжких условиях не приравняют тебя к тому, кто от природы наделён живым творческим умом и талантом красноречия. Столетия, проведённые в поте лица над трудом, в который вкладываешь всю душу, не позволят сравниться с тем, кто по щелчку пальца способен постичь неведомые тайны бытия.

И если уж не суждено, то не суждено. Сколько бы средств ни потратил Повелитель Вод на своего младшего брата, если не изменить саму судьбу, вполне возможно, что его потолком стали бы Средние Небеса, и самое большее, он бы дослужился до командира отряда младших небожителей. Безграничная слава, которой достиг Повелитель Ветров — целиком заслуга брата, который украл для него то, что предназначалось другому человеку. Нетрудно догадаться, какие эмоции испытал бы виновник, узнавший правду, при наличии хоть малой толики совести и самоуважения.

Если бы не он, каким ореолом славы был бы окружён сейчас тот, кому по праву принадлежала эта судьба?

Стоило Се Ляню задуматься об этом, и в его голове вдруг сверкнула вспышка осознания.

Он сказал:

— Нет. Ваше Превосходительство, открыть дверь вас заставил вовсе не истинный Божок-пустослов.

Ши Цинсюань поднял на него взгляд.

— А? Но по голосу это точно было он, я не мог ошибиться.

Се Лянь ответил:

— Нет-нет, если голос принадлежал ему, ещё не означает, что говорил им именно он. Господа, припомните вот что: все жертвы истинного Божка-пустослова заканчивали жизнь самоубийством. Но один человек стал исключением, — сделав паузу, принц продолжил: — Как погиб студент Хэ? Что мы помним из представления на кровавом шествии? Он покончил с собой?

Ши Цинсюань широко распахнул глаза.

— Нет, он не покончил с собой, он…

Мин И закончил за него:

— Скончался от изнеможения.

Се Лянь воскликнул:

— Именно! Даже когда злой рок неотступно следовал по пятам, до самой последней секунды студент Хэ не помышлял о самоубийстве, — принц сосредоточенно принялся рассуждать: — Если как следует подумать, этот человек оказался необыкновенно стойким, ведь простые люди, подвергшись череде таких ударов, несправедливости и несчастью, наверняка давно махнули бы на себя рукой или разрешили бы свои страдания известным способом. Но он не желал сдаваться, ничто не смогло его сломить. Мне думается, что, возможно, прицепившись к нему, истинный Божок-пустослов так и не получил того, чего хотел — страха. И даже смерть студента Хэ была вовсе не самоубийством на пике ужаса и отчаяния. Преследуя его, Божок-пустослов остался несолоно хлебавши, напоролся зубами на сталь, да и зубы поломал, окончательно ему проиграв.

Слушая принца, Ши Цинсюань медленно покачал головой и искренне признался:

— Я действительно в помётки не гожусь тому человеку…

Се Лянь тем временем продолжал:

— Он погиб, обуреваемый жаждой убийства и затаённой злобой. И я не думаю, что закалённая таким образом душа могла бы столь просто упокоиться в мире. Он наверняка не желал упокоения, он жаждал мести. Поэтому, Ваше Превосходительство, я считаю, что теперешний «истинный Божок-пустослов», весьма вероятно, — вовсе не та же тварь, что пристала к вам в день вашего рождения. А тот, кто отчаянно сопротивлялся до самой смерти, а после пожрал своего обидчика — истинного Божка-пустослова, студент Хэ, или лучше будет называть его Хэ Сюань!

Стоило прозвучать его словам, и Ши Цинсюань вместе с Мин И потрясённо застыли. Хуа Чэн же бесстрастно добавил:

— Демоны пожирают демонов.

Если у человека поднимется рука сожрать себе подобного, самое большее — он лишь наестся до отвала; но если демон вознамерится сожрать другого демона, при верном способе употребления возможно заполучить и присвоить себе способности и магические силы противника.

Се Лянь продолжил:

— Это объясняет, откуда «истинному Божку-пустослову» известно так много деталей произошедшего. Подобные существа обыкновенно характеризуются глупостью и дикостью мышления, они никогда не бывают достаточно умны. Однако за вами явилась тварь… — принц хотел сказать «сложная», однако подумал, что это не совсем верное определение.

Хуа Чэн закончил за него:

— Усиленная.

Се Лянь согласился:

— Верно. Поглотив истинного Божка-пустослова, душа студента Хэ полностью заняла господствующее положение. Теперь он обладает не только способностью проклинать, но и немалым умом. А также безграничной ненавистью по отношению к обоим братьям Ши.

Поэтому он, хоть и явно уже давно заполучил пароль духовного общения с Ши Цинсюанем, а всё же не стал сразу проклинать его посредством мысленной связи. Ему непременно понадобилось действовать постепенно, чтобы шаг за шагом сужать круг, заставить Ши Цинсюаня самого заткнуть уши, закрыть глаза и запереться в узком пространстве. Словно кот, он загонял в угол мышь, но не собирался сразу убивать, хотел сначала наиграться вдоволь, покуда тот сам не умрёт от страха.

Подумав, Мин И спросил:

— Теперь, когда всё повернулось подобным образом, как ты намерен поступить?

Все взгляды обратились к Ши Цинсюаню. Тот сам не заметил, как растрепал свои волосы, совершенно испортив их ухоженный вид. И теперь растерянно произнёс:

— Не смотрите на меня так!!! Я… и сам не знаю, что теперь делать!!! Я просто… пока что… не знаю, как смотреть в глаза своему брату…

Всё-таки родной брат ради него совершил ужасающее преступление, нанёс вред человеческим жизням. И теперь вполне простительно, что Ши Цинсюань не знал, что ему делать.

— Однако… пока что должен попросить вас всех… пока… ни в коем случае об этом никому не рассказывать! Пока что, только временно, дайте мне как следует обдумать… как же теперь поступить. Я размышлял уже несколько дней, но так и не нашёл решения. В общем… пока мне самому нужно успокоиться… — в конце своей речи он уже начал бормотать себе под нос и вновь уставился в пустоту невидящим взглядом.

Ши Уду всё повторял, что намерен «излечить» Ши Цинсюаня, но разве он чем-то заболел? Его лишь столкнули с божественного постамента, вновь превратив в простого смертного. Чтобы «болезнь» отступила, придётся заново менять его судьбу, заново заставить его вознестись. И хотя очень сложно найти ещё одного человека на замену, кто знает, на какие тёмные методы способен Ши Уду? Неудивительно, что Ши Цинсюань всё повторял, что теперь хочет быть смертным, а не божеством, и вполне понятно, почему второпях сбежал от брата.

Стоит также припомнить список жертв истинного Божка-пустослова, в котором обнаружилась масса ошибок. Наверняка он был написан специально, чтобы сбить Ши Цинсюаня со следа и не дать узнать правду. И неизвестно, дело ли это рук исключительно самого Ши Уду, или же Линвэнь замешана тоже. Но когда Повелителю Вод понадобилось отыскать подходящего по всем параметрам человека, ему наверняка потребовалась в поиске помощь её дворца. Неужели сама Линвэнь могла ничего не знать об этом? И если уж один Ши Цинсюань вознёсся подобным образом, в таком случае, не появился ли второй, третий, или, может, ещё больше небесных чиновников, воспользовавшихся тем же способом?

Если это и впрямь так, последствия будут ужасны. В Поднебесной воцарится хаос, придётся тщательно проверять каждого. Не в пример беззаботному Хуа Чэну, которого данное происшествие никак не касалось, остальные трое в маленькой хижине заметно помрачнели, погрузившись в тяжкие думы, словно перед лицом серьёзного врага. Внезапно снаружи послышался шум, затем гневное мычание быка, а после крики крестьян:

— Задержите! Задержите его!

— Чего явился сюда, такой воинственный?

Се Лянь выглянул наружу через дверную щель и произнёс:

— Это Генерал Пэй.

Пэй Мину на их глазах только что здорово досталось от Цюань Ичжэня, размахивающего кушеткой, но теперь он в целости и сохранности стоял снаружи, перед покосившимся камнем с надписью, который являлся границей. Похоже, Генерал Пэй опасался опрометчиво пересекать эту грань, и потому стоял на месте, лишь подняв меч. Крестьяне встретили его с мотыгами и серпами в руках, всем видом выражая враждебность. Чёрный бык, что расхаживал по полю, испустил из ноздрей пару гневных выдохов, затем вдруг поднялся на задние копыта и вмиг обернулся рослым и крепким мужчиной довольно красивой наружности с небольшим железным кольцом в носу. Мужчина с улыбкой заговорил:

— Ба, да это, никак, Генерал Пэй? Редкий гость. Каким ветром вас занесло? Сразу скажу, что никакие деяния вашего Сяо Пэя нас не касаются.

Се Ляня, кажется, посетили кое-какие мысли. А ведь только что, когда они увидели этого чёрного быка, принцу животное смутно показалось знакомым. И действительно, эти земли оказались владениями Повелителя Дождя, горой Юйлун. Когда-то именно братец бык одолжил Се Ляню Шляпу Повелителя Дождя для того, чтобы ниспослать дождь. Столько лет прошло, а он не растерял своей силы, и всё с таким же усердием и мощью вспахивал поле. Ши Цинсюань тоже приник к просвету и сказал Се Ляню:

— Это бык Повелителя Дождя. Неплохой бык.

Пэй Мин когда-то потерпел позорное поражение от Повелителя Дождя, и теперь, конечно же, весь излучал учтивость, держался достойно и весьма вежливо.

— Ну что вы, помилуйте! В этот раз мой визит не предусматривает встречи с Государыней Юйши. Хотелось бы узнать, не захаживал ли в ваши благодатные земли Его Превосходительство Повелитель Ветров?

Заметки от автора:

Теперь и женский облик не получится принять, печаль!

Не спрашивайте, почему в прошлой главе Хуа-Хуа, будучи демоном, всё же вспотел. Если бы он не вспотел, под каким предлогом ему понадобилось бы раздеваться???

К тому же, Хуа-Хуа — Князь Демонов высочайшего уровня, разумеется, он сильно отличается от обыкновенных демонов. Он может не только вот это вот всё, но даже *пиииип*!

Ещё момент, читайте догадки в комментариях на здоровье, но не воспринимайте всерьёз, и тем более не путайте с тем, что на самом деле сказано в тексте. Например, Хуа-Хуа на самом деле никогда не менялся с Се Лянем судьбой, он смог достичь нынешних высот исключительно благодаря своему усердию.