Первоначально принц намеревался оставить у себя все подозрительные демонические одежды, после чего внимательно их изучить. Но фраза, оброненная Линвэнь, позволила ухватиться за поразительную улику, поэтому, опомнившись от потрясения, Се Лянь решил обратить замысел противника к своей выгоде — расставил уловки по ходу разговора. В конце концов он нанёс Линвэнь сокрушительное поражение.

Линвэнь стояла неподвижно, словно истукан.

Се Лянь произнёс:

— Разумеется, ты можешь не признавать этого. Но выяснить, правдивы ли мои предположения, тоже довольно просто. Мне нужно лишь принести ту самую одежду во дворец Шэньу и заставить её принять иной вид на глазах Владыки, а потом спросить, видишь ли ты, во что превратилось Божество парчовых одежд. И тогда истина раскроется.

Покуда Божество парчовых одежд скиталось по миру людей, оно выпило кровь более пяти сотен человек, а значит, являлось крайне тёмным демоническим существом. Если бы Линвэнь только выкрала его из дворца Шэньу, но не успела использовать во вред кому-то, это не посчитали бы непростительным преступлением. Но Линвэнь вначале была избрана в качестве помощника другого божества, а после вознеслась сама. И самые ранние легенды о Божестве парчовых одежд начали распространяться многим позднее, чем времена службы Линвэнь в качестве помощника.

Посему выходит, что Линвэнь сотворила Божество парчовых одежд уже после того, как поступила на службу в Небесные чертоги, находясь в статусе небесного чиновника!

Небожитель, призванный хранить покой в мире смертных, а вместо этого промышляющий убийством людей, уже должен подвергнуться серьёзному расследованию и суду. Что уж говорить об убийстве будущего божества? Пожалуй, легко загладить вину не получится.

Линвэнь вздохнула.

— Ваше Высочество, вы поистине… — после недолгой паузы она продолжила: — Возможно, мне просто не повезло, что я столкнулась именно с вами. Пускай сегодня во дворце Линвэнь только мы вдвоём, и мы знакомы уже несколько сотен лет, всё же, мне думается, если я попрошу вас закрыть один глаз на случившееся, в честь многолетней дружбы, вы ведь наверняка откажете. Теперь, стало быть, будете уговаривать меня отправиться во дворец Шэньу и саму просить о наказании?

Се Лянь ответил вздохом. Он знал Линвэнь уже несколько сотен лет и всегда общался с ней касаемо официальных дел, никогда не переступал черту тесного общения. И всё же отношения между ними можно назвать довольно тёплыми. Всё-таки, когда принц только-только вознёсся в третий раз и все насмехались над ним как над мусорным божеством, Линвэнь не проявила ни тени неучтивости, напротив, всячески помогала. Как назло, задание изловить Божество парчовых одежд выпало на долю Се Ляня, и теперь, когда ему открылась истина, он не мог ни доложить о ней, ни — тем более — умолчать.

— Мне тоже не повезло, — искренне произнёс принц.

Линвэнь скрестила руки на груди и покачала головой.

— Ваше Высочество, вы такой человек… Иногда бываете очень умны, а иногда очень неумны. Иногда весьма мягкосердечны, а иногда ваше сердце становится каменным. — Помолчав, она спросила: — И где же всё-таки сейчас находится одеяние?

— У меня. Позднее я лично передам его во дворец Шэньу.

Линвэнь кивнула, видимо, ей больше нечего было сказать.

Се Лянь продолжил:

— И теперь ты можешь мне ответить, почему свойства Божества парчовых одежд не возымели действия, когда его надел Лан Ин?

— Я могу предположить. Но если Ваше Высочество желает узнать ответ, не могли бы вы пообещать мне одну вещь?

— Я слушаю.

— Я могу на него взглянуть? На Божество парчовых одежд.

Се Лянь удивлённо посмотрел на неё.

Линвэнь добавила:

— Дайте мне всего один день. Всё-таки, боюсь, если я отправлюсь во дворец Шэньу за наказанием, больше возможности не представится. Не поймите неправильно, я не собираюсь прибегать к уловкам. Просто… когда вы сказали, что он явил себя, меня это на самом деле очень потрясло. — Она покачала головой, взгляд немного рассредоточился. — …Столько лет прошло, а я так ни разу и не увидела истинной формы Бай Цзиня1.

1Бай — белый, Цзинь — парча.

— Так значит, того молодого воина звали Бай Цзинь?

Линвэнь, кажется, лишь после этого вопроса пришла в себя.

— Ох, да. Но обычно все звали его Сяо Бай.

— Сяо Бай? Звучит как…

Звучит похоже на кличку собаки или на прозвище дурачка.

Линвэнь усмехнулась:

— Именно так, как вы сейчас подумали. Бай Цзинь — это имя дала ему я. Другие никогда так его не называли, поэтому почти никто об этом не знал. Впрочем, если вы так к нему обратитесь, он очень обрадуется.

Согласно легенде о Божестве парчовых одежд, девушка, которую любил тот молодой парень, отнеслась к нему не иначе как с пугающей жестокостью, причиной которой была либо смертельная ненависть, либо природное хладнокровие. Однако когда Линвэнь упоминала того человека, её голос делался очень спокойным, без нежности, но и без злобы.

Она сказала:

— Вы не против? Если Ваше Высочество опасается, что я сбегу, можете связать меня при помощи Жое. Я ведь не Бог Войны, убежать у меня не получится.

По неизвестной причине Се Ляню показалось, что ей можно верить. Поколебавшись немного, он мягко кивнул.

— Хорошо.

Вдвоём они вышли из дворца Линвэнь, словно ничего не произошло, по-прежнему приветствуя других небожителей, что попадались на главной улице столицы бессмертных. Линвэнь выглядела спокойной — никто не смог бы разглядеть, что руки в её рукавах связаны Жое. Однако прошли они совсем немного и натолкнулись на Пэй Мина, вернувшегося с дозора. Оба поприветствовали его и, стоя на обочине улицы, обменялись любезностями. Спустя пару формальных фраз Пэй Мин уставился прямо на Се Ляня, а тот, чуть насторожившись, спросил:

— Генерал Пэй, почему вы так на меня смотрите?

Пэй Мин потёр подборок и ответил без лукавства:

— Не стану скрывать от Вашего Высочества, теперь у меня при взгляде на вас становится неспокойно на душе. Всё кажется, что любой, кто стоит рядом с вами, находится в опасности. Поэтому, увидев вас вместе с Линвэнь, я вновь забеспокоился. Линвэнь, будь крайне осторожна.

Линвэнь рассмеялась:

— О чём ты? Генерал Пэй, не стоит так шутить.

Се Лянь же не знал, как ему на это реагировать. В каком-то смысле интуиция Генерала Пэя его не обманула.

По возвращении в монастырь Водных каштанов Се Лянь издали увидел Лан Ина, который прислонился к дереву перед монастырём и левой рукой неторопливо поигрывал метлой. Золотистые листья, сметённые в кучу, лежали у его ног. Се Лянь некоторое время смотрел на него, прищурившись, затем намеренно стал топать громче. Лан Ин не обернулся, но наверняка ощутил их присутствие, весьма естественно сменил позу и продолжил мести землю. Затем развернулся и притворился, что только теперь увидел Се Ляня и Линвэнь. Они медленно приблизились к монастырю, и Се Лянь сказал:

— Опять подметаешь листья?

Лан Ин кивнул. Видя его таким, Се Лянь не удержался — намеренно приняв вид старшего, погладил мальчика по голове и похвалил:

— Славное дитя.

Лан Ин остался невозмутим. Линвэнь окинула их взглядом, но промолчала. Се Лянь подвёл её к монастырю, открыл дверь и произнёс:

— Он здесь…

К удивлению принца, когда открылась дверь, они увидели чью-то фигуру, сидящую на корточках возле ящика для пожертвований. Которая опять незаметно засовывала внутрь золотые слитки.

Се Лянь второпях оттащил Цюань Ичжэня от ящика, приговаривая:

— Циин, не надо больше так делать, правда, уже достаточно. Я ещё не потратил всё то, что вы положили в прошлый раз. В щель уже ничего не просунуть.

Линвэнь кивнула и поприветствовала:

— Здравствуйте, Ваше Высочество Циин.

Цюань Ичжэнь отозвался:

— Здравствуй.

Прямо в центре монастыря Водных каштанов стояла деревянная конструкция, на которой висела пр��стая холщовая одежда. Конечно, только Се Лянь и остальные видели её таковой. Линвэнь подошла, внимательно вгляделась в одеяние, но никакого ответа не дождалась, и, чуть повернув голову, спросила:

— Ваши Высочества, я бы хотела остаться с ним наедине. Вы позволите?

Се Лянь ответил:

— Хорошо.

Жое крепко связывала руки Линвэнь, да и сама она не являлась Богом Войны, и никаких неприятностей доставить не могла. Поэтому Се Лянь был относительно спокоен на её счёт. Он коснулся плеча Цюань Ичжэня со словами:

— Давайте выйдем.

Можно считать, что одно дело практически решено, поэтому Се Лянь в душе позволил себе немного расслабиться. Как раз ко времени соседи поднесли ему целую охапку фруктов и овощей, так что принц направился на кухню, чтобы приготовить поесть. Можно назвать это непоколебимым упорством, невзирая на сотни препятствий.

За несколько дней Цюань Ичжэнь, кажется, приноровился к своему пребыванию в монастыре Водных каштанов как к отдыху в сельской местности — то всюду прыгал и скакал, то лазил по деревьям, то воровал арбузы, то ловил рыбу, то гонялся за лягушками. Стоило отвлечься, и он проскочил мимо Се Ляня в кухню и стащил арбуз. Принц, не найдя арбуза на месте, оглянулся и увидел, как Цюань Ичжэнь, словно рыба из сети, выскользнул прочь, уже жуя украденное.

Се Лянь торопливо воскликнул:

— Ещё ничего не готово! Есть нельзя!

Но именно поэтому нужно скорее уплетать еду, пока принц ничего не приготовил. После поесть возможности не представится. Се Лянь покачал головой и увидел, как на кухню зашёл Лан Ин.

— Лан Ин, ты не занят? Помоги-ка мне порезать овощи, — прищурившись, сказал принц.

Вообще-то Лан Ин собирался отобрать у Цюань Ичжэня арбуз, но услышав просьбу, без лишних слов подошёл помочь — взял тесак с разделочной доски и принялся с явным старанием нарезать капусту.

Посмотрев на него, Се Лянь отвернулся, чтобы набрать в чашку риса, и заговорил:

— Лан Ин, ты ведь тоже познакомился со многими демонами и божествами, что приходили в наш монастырь?

Причём каждый гость имел свои странности.

Лан Ин за спиной принца отозвался:

— Ага.

— Ну тогда я задам тебе такой вопрос: если бы тебя попросили выбрать, кто из демонов и божеств красивее всех? Кого бы ты назвал?

Лан Ин молча резал капусту, будто погрузился в свои мысли.

Се Лянь слегка приподнял бровь.

— Ну скажи! Говори так, как искренне считаешь в душе.

Поэтому Лан Ин ответил:

— Ты.

Се Лянь заулыбался.

— А кроме меня?

— Тот, что в красных одеждах.

Се Лянь так старательно сдерживал смех, что едва не нанёс себе внутренние повреждения от натуги.

Он серьёзно сказал:

— Хм, я тоже так считаю. — Помолчав, Се Лянь спросил: — А как тебе кажется, который сильнее всех?

Лан Ин вновь ответил:

— Тот, что в красных одеждах.

Се Лянь без промедления продолжил:

— Который всех богаче?

— Тот, что в красных одеждах.

— Кем ты более всех восхищаешься?

— Тем, что в красных одеждах.

— Который всех глупее?

— Тот, что в зелёных одеждах.

Вопросы шли друг за другом крайне тесно, и всё же он переменил ответ весьма своевременно, чем сразу обнаружил живость ума и отличную реакцию.

Се Лянь продолжил:

— Хм, я вижу, тебе очень нравится гэгэ в красных одеждах. Его имя — Хуа Чэн, запомни. Так значит… ты считаешь, что он хороший?

В какой-то момент движения ножа в руках Лан Ина ускорились в несколько раз.

— Очень хороший, — ответил юноша.

— И что же, как тебе кажется, если выдастся свободный денёк, следует ли снова пригласить его к нам в гости?

— Ага. Конечно. Обязательно.

— Я тоже так думаю. Но его подчинённый сказал, что в последнее время он очень занят. Наверное, очень важными делами. Думаю, всё-таки лучше его не беспокоить.

После этой фразы стук лезвия в руках Лан Ина по доске сделался намного громче. Се Лянь же схватился за край печи, с таким трудом сдерживая смех, что мышцы живота свело судорогой. Через окно в кухню вдруг просунулась голова Цюань Ичжэня. Он откусил арбуз, поглядел на двоих и сказал Лан Ину:

— Ты порезал так мелко, будет невкусно.

Лан Ин:

— А? Что ты сказал?

Се Лянь обернулся и увидел даже не мелко порезанную капусту, а просто измельчённую в кашу.

Принц тихо кашлянул и воскликнул:

— Ай-яй-яй! И правда, ты ужасно обращаешься с ножом2.

2Здесь стоит пояснить, что для «ножа» и «сабли» используется одно и то же слово.

— …

Отправив в котёл россыпь наугад подобранных ингредиентов, Се Лянь похлопал в ладоши и решил оставить блюдо вариться на два часа. Он вышел из кухни, убедился, что Линвэнь, как и обещала, остаётся в монастыре, и занялся другим трудом — вытащил из горы дров деревянную доску побольше, сходил к старосте деревни за кистью и тушью, затем уселся у порога, в одной руке держа деревянную табличку, в другой кисть, и задумался.

Когда Лан Ин тоже вышел следом, Се Лянь поднял на него взгляд и мягко спросил:

— Лан Ин, ты умеешь читать? А писать обучался?

Лан Ин:

— Обучался.

— И насколько хорошо ты пишешь?

— Посредственно.

— Ничего страшного, главное, чтобы было читаемо. Помоги мне ещё кое в чём.

Принц протянул Лан Ину кисть и табличку, с улыбкой говоря:

— У нашего монастыря до сих пор нет таблички. Может, ты напишешь её вместе со мной?

— …

Подгоняемый Се Лянем, Лан Ин взял кисть. В его руках тоненькая палочка казалась тяжелее тысячи цзиней — как ни старайся, шевельнуть ею не выйдет.

Спустя довольно долгое время он, видимо, сдался — опустил кисть, дощечку, а потом из-под бинтов раздался беспомощный голос:

— …Гэгэ, я виноват.

Голос принадлежал вовсе не Лан Ину, а, что весьма очевидно, Хуа Чэну. Только теперь он звучал более звонко, ведь горло принадлежало юноше. Се Лянь, скрестив руки на груди, прислонился к стене, некоторое время посмотрел на его терзания, и наконец капитулировал — сдерживаться больше не было сил. Принц упал на пол от смеха.

— Сань Лан, ты такой занятой!

Заметки от автора: Автор подписывается под тем, что Хуа-Хуа самый красивый! Я объективна!!! И Хуа-Хуа очень объективен! Все его слова — чистейшая правда!!!