Се Лянь встал между ними.

— И всё же мне кажется, что мы можем для начала сесть и спокойно поговорить. Взгляните на это дитя, правда ведь, очень похож…

Цзюнь У продолжил с улыбкой:

— На твоего сына, верно?

— …Ха… Ха-ха… Ха-ха-ха-ха… — Неловко посмеявшись, Се Лянь спросил: — Как вы узнали, что я собирался сказать?

Цзюнь У наконец отвёл взгляд от Хуа Чэна, легко похлопал Се Ляня по плечу и молча вернулся за стол. Се Лянь понял, что пока Владыка не собирается вступать в прямой конфликт, и невольно вздохнул с облегчением.

Се Ляню приходилось видеть собственными глазами, насколько страшен Цзюнь У с обнажённым мечом в намерении кого-то убить. И как бы то ни было, ему не хотелось, чтобы у Хуа Чэна появилась возможность испытать это на себе.

Тем временем сам Хуа Чэн не собирался отводить от Цзюнь У взгляда, полного неприязни.

Владыка подвинул три стакана чая и произнёс:

— Пускай я не в первый раз встречаюсь с Вашим Превосходительством, всё же никогда раньше мы не находились так близко друг к другу, к тому же в столь мирной обстановке. Давайте же выпьем чаю вместо вина, чтобы эта партия стала выигрышной.

Се Лянь тихонько кашлянул и как можно более естественно набросил на себя одеяния. Надевая сапоги, он спросил:

— Владыка, каково положение дел в чертогах Верхних Небес?

— …

Цзюнь У поставил стакан и посмотрел в окно на яркую луну.

— Не будем об этом, — со вздохом ответил он.

Се Лянь:

— …Хорошо. Не будем.

Видимо, всё действительно очень плачевно. Однако Цзюнь У повернулся и с серьёзным лицом добавил:

— Это шутка. При всём нежелании, а поговорить об этом придётся. Сяньлэ, оставь пока своего маленького друга и выйди со мной на минутку.

Видимо, существовали вещи, о которых Владыке было неудобно говорить при посторонних. Се Лянь собирался ответить, но тут услышал неторопливую речь Хуа Чэна за спиной:

— Воцарившийся в чертогах Верхних Небес хаос — уже давно не секрет, даже мелкие демоны на рыночных площадях и в деревнях знают, что в этот раз вы не смогли сдержать волну, что отправилась на гору Тунлу. Они чуть не кукарекают от радости. Зачем же куда-то выходить?

Он спустился с кровати, неторопливой походкой приблизился к столу, взял стакан чая и поиграл им в руке, при этом не выказывая ни тени желания испробовать напитка.

Спустя несколько мгновений все трое уже сидели за столом. Хуа Чэн даже в облике ребёнка выражением лица и исходящей от него аурой заставлял людей позабыть о его нынешнем состоянии.

Цзюнь У мягким тоном начал:

— От Вашего Превосходительства и впрямь ничего не скрыть.

Если уж сам Цзюнь У налил чай, нельзя не проявить уважение, и Се Лянь всё-таки выпил, говоря при этом:

— Но ведь до настоящего открытия и запечатывания горы Тунлу ещё есть время? Уже всё решено?

Фэн Синь упоминал об этом, но Се Ляню всё казалось, что его слова в какой-то мере преувеличены, и в них ещё можно усомниться.

Но Цзюнь У подтвердил:

— Мы действительно не сможем их сдержать.

Хуа Чэн присоединился:

— Значит, первоначальный план заключался в том, чтобы послать всех Богов Войны запечатать пути на гору Тунлу, как это делалось ранее, чтобы сдерживать демонов по дороге. Но поскольку Му Цин сбежал из темницы и местонахождение его неизвестно, на Юге образовалась брешь.

Се Лянь спросил:

— Фэн Синь вернулся в столицу? Как он? Он ничего не сказал?

Цзюнь У ответил:

— Вернулся. Не очень хорошо. Наньян явился раненный, второпях доложил ситуацию и попросил меня отправить приказ всем небесным служащим, чтобы ни в коем случае не убивали демоницу Лань Чан и её сына. Он собирался спуститься обратно сразу после доклада, однако раны его не сулили ничего хорошего — правая рука почти потеряла подвижность. Поэтому я решил задержать его в столице, чтобы он восстановил силы. Теперь линия обороны на Юге совершенно прорвана.

Если бы возникла иная проблема, к примеру, не хватало бы добровольца, чтобы истребить какую-нибудь тварь или добыть божественный эликсир, Се Лянь непременно вызвался бы помочь. Но охрана заставы — это не то задание, которое можно выполнить в одиночку1.

1Обр. в знач. — при одном копье и на одном коне.

Один человек способен разбить многотысячную армию, но удержать — не выйдет. Се Лянь давно осознал, что вести войска в бой — не его сильная сторона. И чем упорствовать самому, лучше предоставить эту задачу кому-то более подходящему. Так что принц не стал предлагать свою кандидатуру, только задал вопрос:

— И другие Боги Войны не могут оказать поддержку?

Цзюнь У ответил:

— У каждого из них уже есть своя сфера ответственности и свои задачи, и без того дел невпроворот. Раньше можно было бы обратиться к Пэй Су из дворца Мингуана, но он давно сослан. Что касается Циина, так же как и ты, он из тех безумцев, что любят выступать в одиночку против всех, делает всё на своё усмотрение. К тому же, сейчас его местонахождение также неизвестно, это дитя никогда не слушает сообщения, отправленные посредством духовной сети. Ещё и дворец Линвэнь лишился главного божества и пока простаивает без надёжных рук. Остальные Боги Литературы замечательно размахивают кистью, выписывая прекрасные, но бессодержательные стихи. Однако никто не способен получать и отправлять распоряжения, распределять сведения и выносить решения. За последние дни…

Судя по всему, за последние дни в чертогах Верхних Небес вся работа оказалась парализована. Се Ляню это всё показалось столь ужасным, что он не смог больше слушать, потому выразил искреннее сочувствие.

— Помнится, вы как-то сказали, что даже если воспрепятствовать демонам не выйдет, можно будет спасти положение? О чём именно идёт речь?

Хуа Чэн вставил слово:

— Спасти положение? Ты хочешь сказать, пойти на самоубийство?

Цзюнь У бросил на Хуа Чэна взгляд и со вздохом ответил:

— Также я сказал, что не хотел бы идти на этот шаг без крайней на то необходимости.

Сердце Се Ляня дрогнуло.

— Неужели…?

Цзюнь У медленно произнёс:

— Именно. Сейчас единственный способ спасти положение — это отправить одного Бога Войны смешаться с демонами, что собираются на горе Тунлу.

Если воспрепятствовать смертельной битве нельзя, нужно гарантировать, что по её завершении в живых не останется никого!

Се Лянь, спрятав руки в рукава, чуть нахмурился.

— Я почти ничего не знаю о горе Тунлу. И не совсем понимаю, каковы её законы. Как же всё-таки следует действовать? Неужели придётся без остатка уничтожить всю бесчисленную нечисть, что там соберётся, одну тварь за другой?

Но это, кажется, вовсе невыполнимо. Чтобы проникнуть на гору, придётся скрыть свою личность. И слишком много помощников взять с собой нельзя, иначе демоны поймут, что к ним затесались один или несколько небесных чиновников, и тогда накинутся всей толпой. А поскольку гора Тунлу — местность чрезвычайно тёмная, где обитает лишь нечистая сила, магические силы божества подвергнутся там сильнейшим ограничениям, наверняка ещё более серьёзным, чем в Чёрных водах.

Цзюнь У же возразил:

— Нет, таких огромных усилий не потребуется.

Хуа Чэн вмешался:

— С горой Тунлу я знаком. Гэгэ, посмотри туда.

Он указал Се Ляню за окно, где во дворе росли травы, цветы и другие растения. А в углу располагался маленький цветочный горшок. Хуа Чэн выбрался через окно во двор и указал как раз на тот горшок.

— В самом центре горы Тунлу находится огромная «медная печь».

Стоило ему это сказать, цветочный горшок вдруг опрокинулся и выкатился на середину двора, где так же сам собой встал ровно. Затем вокруг него изначально ровная земля пошла буграми, постепенно сформировалось несколько высоких и низеньких холмиков.

Хуа Чэн объяснил:

— «Медную печь» опоясывают горные цепи. И вся эта территория относится к горе Тунлу, площадью как минимум в семь городов.

Се Ляню стало очень интересно, так что принц легк�� выпорхнул из окна и встал среди земляных холмиков. У него поистине складывалось впечатление, что он — великан, который взирает на земные просторы под собой.

Хуа Чэн продолжал:

— Битва демонов начинается с самой внешней горной гряды, затем непрерывно приближается к «медной печи» в центре.

Он взмахнул рукой, и множество мелких предметов во дворе пришли в движение. Се Лянь присел, внимательно наблюдая, как колышутся сорные травы и мелкие листики, словно крохотные человечки снуют меж гор.

— Проще говоря, чем ближе к «медной печи», тем сильнее попадаются демоны? — спросил принц.

Хуа Чэн ответил:

— Да. Поскольку слабые сорняки погибают ещё на внешнем кольце.

Он вновь сделал взмах, и дуновение ветра унесло все травы без остатка, голые холмы стали выглядеть пустынно и скорбно. А цветочный горшок в центре вдруг засиял красным, подобно печи, раскалённой докрасна. Се Лянь присмотрелся и увидел в горшке маленький красный цветок, а также несколько неприметных ростков сорной травы, которые запрыгнули в горшок и принялись кружиться по краю, будто крохотные танцующие человечки. А красный цветок исполнял самый безумный танец. Хуа Чэн присел рядом с принцем и сказал:

— В итоге внутрь «медной печи» способны попасть лишь несколько демонов. После чего «печь» закрывается.

«Крохотные человечки» танцевали, танцевали, да и попадали в горшок, после чего их погребло под слоем чёрной глины. Хуа Чэн добавил:

— В последующие сорок девять дней2 кто-то из демонов непременно вырвется из этой «печи».

2В буддистской традиции траур по умершему дорогому человеку следует держать сорок девять дней.

Цветочный горшок заметно задрожал, и изнутри вспыхнул слепящий красный луч, который с треском рассыпал вокруг землю.

Следом за «потрясшим Небеса и всколыхнувшим Землю» рождением красный цветок выпрыгнул из глины, воздевая кверху два листочка, словно громким криком навстречу ветру провозглашал на весь мир своё величие. От такой картины Се Лянь не удержался и тихонько прыснул от смеха.

Однако цветочек, наверное, из-за неудержимой радости, вдруг поскользнулся на краю горшка и вот-вот бы упал, но Се Лянь тут же вытянул руки и осторожно подхватил его, положив к себе на ладонь. Казалось, от падения цветок немного растерялся, потряс «головой» и поднял «личико» к человеку, который его поймал. Се Лянь стряхнул грязь, попавшую на волосы, и спросил:

— Значит, это и есть новый Князь Демонов, рождённый в недрах горы Тунлу?

Хуа Чэн кивнул.

— Именно. Смертельное побоище — это процесс постоянного наращивания мощи, без него обойтись никак нельзя. Если попавшему в «медную печь» демону не хватит сил, он не сможет вырваться из неё, останется заперт внутри и обратится в пепел, станет «питанием» для кого-то ещё.

Он поднялся и обратился к Цзюнь У, который до сих пор находился в комнате.

— Твой способ состоит в том, чтобы уничтожить лучших, оставив лишь сорную траву. Тех, кто способен стать Князем Демонов, не так много. Нужно лишь выполоть их своими руками, а оставшиеся слабые демоны, пусть даже попадут в «печь», наружу не выберутся, не смогут пройти последний рубеж, а значит, не будут признаны достойными титула «Князя Демонов».

Се Лянь кивнул.

— Звучит, вроде бы, выполнимо. Но так ли это на самом деле? Подобное раньше кто-нибудь проделывал?

Цзюнь У подошёл к окну.

— Неизвестно. И нет прецедентов. Раньше нам удавалось задержать нечисть ещё до прибытия на гору Тунлу.

Хуа Чэн скрестил руки на груди.

— Боюсь, не выйдет. Сражаться в таких условиях — всё равно что самому идти на смерть. Раз ты придумал столь гениальный и непревзойдённо доблестный способ, предлагаю тебе отправиться туда самому.

Цзюнь У спокойно ответил:

— Именно это я и намерен сделать.

Се Лянь так и застыл.

— Владыка?

— Сяньлэ, на сей раз я спустился в мир смертных именно за этим. Я должен отправиться на гору Тунлу. А ты вернёшься в чертоги Верхних Небес и временно возьмёшь на себя все мои обязанности.

Се Лянь опустил руки и резко поднялся.

— Да куда же это годится? Чтобы я заменил вас? Не шутите так, никто не станет мне подчиняться.

Цзюнь У улыбнулся.

— В таком случае, в этот раз тебе выпала прекрасная возможность заставить всех подчиниться тебе.

Се Лянь потёр точку между бровей.

— Владыка. На этот раз… простите, но я действительно не могу с вами согласиться. ��то слишком безрассудный поступок. Приведу не очень подходящий пример с миром смертных. Император способен повести войска в бой, но вы когда-нибудь слышали, чтобы главе государства приходилось стать тайным убийцей? Столица бессмертных потому и парит в небесах, что полностью находится под вашим владычеством. Никто из небесных чиновников не способен управиться с этой задачей, всё подвластно лишь вам. Пока вы там, небо не упадёт на землю. Но если вы уйдёте, то небо по-настоящему обрушится.

Цзюнь У же завёл руки за спину и произнёс:

— Сяньлэ, на самом деле, на свете не существует никого, чьё отсутствие способно обрушить небеса. Привыкая, ты замечаешь, что можно жить как прежде, потеряв кого угодно. И всегда кто-то новый заменит предыдущего. Рождается новый Князь Демонов. И если появится ещё один Собиратель цветов под кровавым дождём или Хозяин чёрных вод — ничего страшного не случится. Но явись ещё одно Белое бедствие, и Поднебесная погрузится в хаос. — Он посмотрел Се Ляню в глаза. — Ты своими глазами узрел, насколько сложно убить такого как он «непревзойдённого». Кроме как мне отправиться самому, нет иного выхода.

Се Лянь тоже прекрасно понимал, что это вовсе не излишняя самоуверенность Цзюнь У. Даже сам принц не посмел бы сказать наверняка, что сможет совершить такое — в наиболее уязвимом состоянии оказаться запечатанным вместе с тысячами демонов, да ещё безошибочно определить сильнейших и по одному уничтожить или подчинить их себе. Только Цзюнь У мог похвастаться наибольшими шансами на успех. Но… стоит ему уйти, и возможно, понадобится около десятка лет на завершение миссии. Как быть тем, кто останется снаружи? Как быть чертогам Верхних Небес?

Неожиданно Хуа Чэн произнёс:

— Кто сказал, что иного выхода нет?