Се Лянь вытряс все чёрные одеяния из сундука и повторно пересмотрел, но искомого не нашёл. Ничего другого не оставалось, как снова надеть на себя брошенный чуть поодаль белый монашеский халат и обратиться к Хуа Чэну:

— Если иного выхода нет… похоже, нам придётся тащить с собой весь сундук…

Хуа Чэн прыснул со смеху, да и самому Се Ляню показалось комичным и глупым угрожать кому-то с кучей тряпья в руках. Но что им ещё оставалось?

Только они забросили всё чёрные одеяния в сундук и приготовились поднять его, дверь дворца открылась, и внутрь прошествовала Линвэнь с утомлённым видом и руками за спиной.

Воцарилось неловкое молчание.

По всей видимости, Линвэнь, отдохнув от ношения Божества парчовых одежд, вернулась, чтобы надеть его снова, и как раз застала проникших в её покои незваных гостей. Причём один застыл с невинным видом, другой с абсолютно безразличным – что на это сказать? Сказать нечего, и Линвэнь сложила два пальца вместе, чтобы коснуться виска.

Она собиралась доложить обо всём Цзюнь У!

Однако Хуа Чэн оказался быстрее: – один его взгляд, — и створки дверей за спиной Линвэнь захлопнулись. Линвэнь же вдруг переменилась в лице, опустила руку и произнесла:

— Градоначальник Хуа… поистине силён.

Се Лянь спросил:

— Сань Лан, ты установил магический барьер?

— Установил, небольшой. Только вокруг этого дворца.

Цзюнь У мог окружить барьером всю столицу бессмертных, чтобы отгородить её обитателей от внешнего мира. Но и Хуа Чэну не составило труда создать небольшой заслон в столице, запечатав способность применения заклинания духовного общения тем, кто окажется внутри. Маленький барьер внутри большого – таким образом этот боковой дворец превратился в футляр внутри футляра.

Но поскольку они находились во владениях Цзюнь У, нельзя было захватывать слишком большую площадь, иначе тот мог бы заметить колебания магических сил.

— Линвэнь, — кивнул Се Лянь, — уверен, ты прекрасно видишь, что Божество парчовых одежд у нас в руках. Если не хочешь, чтобы оно сгорело в демоническом пламени, не совершай опрометчивых поступков.

В ответ Линвэнь почему-то рассмеялась.

— Но, Ваше Высочество, — сказала она, — вообще-то Божество парчовых одежд вовсе не у вас в руках!

На самом деле Се Лянь тоже это подозревал. Но всё же высказал самое разумное предположение:

— Ты вошла сюда с ним, а вышла уже без него. Не думаю, что Божество парчовых одежд покинуло пределы этого дворца.

— Ваше Высочество, должно быть, не верно истолковали мои слова. Я лишь сказала, что оно не у вас в руках, но не упоминала, что оно не в этом дворце.

Се Ляню в голову пришла одна мысль, и он чуть повернул голову.

Наверняка и Хуа Чэн подумал о том же, поскольку взгляды обоих переместились к белому одеянию принца.

— Да, вы угадали, — сказала Линвэнь. – Сейчас оно как раз надето на вас.

Когда Се Лянь примерял остальные чёрные одеяния, он бросил свой собственный халат на пол, а затем, при повторном осмотре сундука, одежды перемешались между собой, и в какой-то момент Божество парчовых одежд незаметно обернулось его белым монашеским одеянием, которое принц впоследствии поднял и надел на себя!

Опустив голову и глядя на свои рукава, Се Лянь подумал: «Но где же тогда моё одеяние?»

Хуа Чэн тут же перевернул ящик, чёрные одеяния выпали из него, и в самой глубине обнаружилось одно белое, спрятанное среди них.

Это и был настоящий халат принца!

Объяснений не требовалось, наверняка это Божество парчовых одежд, пользуясь случаем, осуществило коварный замысел – пока Се Лянь в суматохе примерял другие одежды, тварь подменила собой его одеяние, которое затащила в ящик.

Впрочем, Се Лянь, нисколько не удивившись, лишь в не��оумении произнёс:

— Не слишком ли хитроумно?..

У него ведь было только одно одеяние! К тому же, ведь легенда гласит, что Божество парчовых одежд не отличалось особым умом!

Не сложно догадаться, кто его надоумил. И в самом деле, Линвэнь призналась:

— Этот способ подсказала ему я. Даже не думала, что когда-нибудь пригодится. Поэтому теперь получается, что это я велела Вашему Высочеству надеть Божество парчовых одежд.

Получи принц это одеяние от Хуа Чэна, пришлось бы слушаться именно его. Но если Божество парчовых одежд обмануло Се Ляня, поступив согласно наставлению Линвэнь, получается, принц теперь должен подчиняться ей. Иными словами, теперь Се Лянь не может ослушаться Линвэнь и обязан выполнить любой её приказ!

— Линвэнь, — начал принц, — а тебе никогда не приходило в голову, что Божество парчовых одежд может оказаться бесполезным против меня?

Линвэнь улыбнулась:

— Не попробуем — не узнаем… Ваше Высочество, с этого момента вам запрещено меня атаковать. Если слышите, кивните.

Се Лянь вовсе не собирался кивать. Но стоило приказу прозвучать, он, ничего не успев понять, невольно подчинился и кивнул!

Почему же магия Божества парчовых одежд подействовала?! Но ведь когда Хуа Чэн приказывал ему, эффекта не было!

Неужели… только из-за того, что приказ исходил от Хуа Чэна?

Таким образом перевес сил мгновенно оказался на другой стороне. Се Лянь не шевелился, Хуа Чэн не двигался тоже, они лишь обменялись взглядами, оба совершенно спокойные.

Спокойна была и Линвэнь, которая произнесла:

— Что ж, теперь я попрошу градоначальника Хуа снять магический барьер вокруг дворца.

— Сань Лан, не делай этого, — тут же вмешался принц.

— Ваше Высочество так уверены? – спросила Линвэнь. – Я ведь могу повелеть вам что угодно.

Хуа Чэн по-прежнему сохранял невозмутимость, а Се Лянь подумал: «Я не могу тронуть Линвэнь, но это и не страшно, ведь других это не касается. Если Сань Лан застанет её врасплох и схватит, а затем сделает так, что она не сможет отдавать приказы, проблема решится сама собой».

Но Линвэнь оказалась весьма проницательна и сразу разгадала замысел Се Ляня.

— Градоначальник Хуа, — добавила она, — настоятельно рекомендую вам не тратить силы на раздумия, как бы внезапно напасть и обезвредить меня. Ваше Высочество, слушайте мой приказ: если градоначальник Хуа на меня нападёт или совершит поступок, мне неблагоприятствующий, вы должны будете его атаковать.

Таким образом она предотвратила любые действия, которыми противник мог бы ей навредить!

— Ну вот, градоначальник Хуа, теперь можете снять барьер. У меня есть служебные обязанности, во дворце Линвэнь ещё лежит гора свитков, с которыми нужно разобраться, а я ни один не проверила. Давайте поскорее устраним это маленькое недоразумение, хорошо?

Хуа Чэн улыбнулся краешком губ.

В следующее мгновение глаза Линвэнь чуть расширились, словно она хотела что-то сказать, но не могла произнести ни звука.

Если бы в тот момент кто-то стоял за её спиной, он бы заметил на её затылке призрачную бабочку, которая появилась там незаметно и теперь легонько шевелила крылышками. Именно это крохотное создание не позволяло Линвэнь ни пошевелиться, ни заговорить.

Скрестив руки на груди, Хуа Чэн вновь улыбнулся той самой совершенно неискренней улыбкой и протянул:

— Разве мне, чтобы обезвредить кого-то, требуется внезапно нападать?

— …

Линвэнь не могла произнести ни слова, но её взгляд красноречиво говорил: «Градоначальник Хуа, вы забыли? Ведь я уже отдала приказ Его Высочеству!»

В тот же миг Божество парчовых одежд пришло в движение. Се Лянь рывком развернулся, занёс ладонь и атаковал Хуа Чэна!

Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем взгляд Се Ляня на миг прояснился, и он резко пришёл в себя.

— Сань Лань!..

Хуа Чэн стоял прямо пред ним, и на его груди поверх красного одеяния покоилась ладонь. Принадлежащая Се Ляню.

Демон не стал уклоняться, просто остался на месте и позволил принцу нанести удар себе прямо в грудь!

Се Лянь ещё не успел ничего понять, а Хуа Чэн, уже крепко схватив его запястье, с уверенностью произнёс:

— Готово. Атака завершена, приказ выполнен.

И в самом деле, когда Се Лянь достиг цели, его тело расслабилось, вернулась свобода движения.

Чтобы избавить Се Ляня от долга перед Линвэнь, Хуа Чэн остался стоять, не увернулся, не уклонился, а принял удар на себя. Когда действие приказа себя исчерпало, Се Лянь тут же убрал руку, переменился в лице, а спустя некоторое время молчания произнё��:

— Сань Лан… ты не ранен?

Он внимательно изучал лицо Хуа Чэна. Но поскольку тот не являлся живым человеком, кожа и без того оставалась белоснежной, словно на неё не попадали солнечные лучи, и никаких изменений разглядеть не удалось. Впрочем, и голос его остался спокойным, как будто и впрямь ничего не случилось:

— Гэгэ поистине невероятно силён, —улыбнулся Хуа Чэн. – Удар превосходный.

Принца, казалось, всерьёз напугали его слова, он помрачнел:

— Я ведь не шучу. Только что я вложил в удар две трети своей силы, с тобой правда всё в порядке?

Отдавая приказ, Линвэнь использовала слово «атаковать». Обыкновенно Се Лянь, вступая с кем-то в схватку, никогда не ставил целью именно «атаковать» противника. Чаще всего он лишь защищал себя или пресекал попытки нападения. Но даже сам принц не мог сказать наверняка, что будет, если он по-настоящему ударит кого-то с целью «атаковать».

Хуа Чэн медленно произнёс:

— И я не шучу. Гэгэ в самом деле силён. Если бы не эти два обруча, возможно, даже Цзюнь У не стал бы твоим достойным противником.

Се Лянь неосознанно дотронулся до шеи, коснувшись проклятой канги, и тотчас опустил руку. Хуа Чэн произнёс:

— Гэгэ, я задам тебе один вопрос.

— Какой?

— У тебя была возможность снять проклятые оковы. Почему ты оставил их, позволяя и дальше себя связывать?

Се Лянь застыл, он не ожидал, что Хуа Чэн спросит об этом.

— Возможно… как напоминание самому себе, — сказал принц, затем добавил: — Сань Лан, не надо… не надо менять тему. Ну что за дурная привычка? Только что тебе достаточно было схватить меня, обязательно подставляться под удар?

— Гэгэ, значит, тебе известно, что это дурная привычка? Если уж говорить об обыкновении «подставляться под удар», не тебе упрекать меня в этом.

— Разве?

Спросив, принц тут же смущённо замолчал. Стоило вспомнить хотя бы тот случай под водой, когда Се Лянь в попытке противостоять духу нерождённого едва не проглотил меч прямо на глазах Хуа Чэна.

— А разве нет? «Если я могу подставиться под удар, ни в коем случае не прибегну к иным путям решения проблемы» — это ведь твоё дурное влияние на меня.

Се Лянь махнул рукой:

— Ладно, Сань Лан, не будем об этом. Давай вернёмся к Божеству парчовых одежд.

Он в безысходности подёргал за полы своего халата. Найти-то его они нашли, но теперь возникла другая проблема – придумать, как снять одеяние с принца.