Впрочем, Фэн Синь помедлил совсем немного, прежде чем дать ответ. Он уже почти открыл рот, когда Цзянь Лань язвительно усмехнулась:

— Да брось, тебе даже отвечать не нужно. Ты сейчас лишь узник, и любые обещания прозвучат впустую, я ни единому слову не поверю. Не говори ничего. А захочешь признать – я тебе этого не позволю!

Маленький дух, устроившись на руках матери, показал Фэн Синю язык и захихикал совсем как взрослый. Цзянь Лань же с силой шлёпнула дитя по попе и забранилась:

— А ты чего рожицы корчишь? Велено было не бегать, где не следует, какой же ты непослушный!

Уродливое личико духа расстроенно сморщилось, и он наконец затих. Мать с ребёнком торопливо покинули дворец Наньяна, и как бы Фэн Синь ни звал её: «Цзянь Лань! Цзянь Лань!» – ответа не дождался.

В итоге Фэн Синь, оставшись один, в изнеможении сел на пол и уставился на лежащую перед ним покусанную редиску. Потом закрыл лоб рукой и лёг, не имея сил даже на то, чтобы выругаться.

Се Лянь на крыше дворца тоже вздохнул.

Неожиданно Хуа Чэн обратился к принцу:

— Гэгэ, помнишь ли ту ночь на горе Юйцзюнь? Ведь этот дух нерождённого появлялся и там тоже.

Се Лянь понял, что он хочет сменить тему, и не стал противиться – к тому же, появление духа на горе Юйцзюнь действительно казалось весьма подозрительным событием, и принц тут же встрепенулся:

— Помню. Тогда я сидел в паланкине, и он при помощи детской песенки подсказал мне, как найти злого духа новобрачной, то есть, Сюань Цзи. Кроме того, не позволил другим его услышать, как будто специально обращался именно ко мне. Не знаю, с чем это связано.

— Похоже, его надоумил Цзюнь У.

— Та загадка как раз и была его целью. И ещё, как он стал злобным призрачным слугой Цзюнь У? Боюсь, об этом тоже придётся расспрашивать советника.

— Так давай расспросим. У меня есть для гэгэ хорошая новость – призрачные бабочки отыскали, где именно его держат.

— И где же? – взволнованно спросил принц.

Во дворце Линвэнь.

И внутри дворца, и снаружи не стало младших служащих литературы, которые обыкновенно сновали туда-сюда с огромными ворохами свитков. Зато появились сурового вида солдаты, патрулирующие столицу по приказу Цзюнь У. Бесшумно опустившись на край загнутой крыши, Се Лянь уточнил:

— Советника заперли внутри? Его сторожит Линвэнь?

— Верно. И на ней Божество парчовых одежд. Сейчас Линвэнь можно считать и Богом Литературы, и Богом Войны.

Сосредоточенно оглядевшись, Се Лянь произнёс:

— Что ж, это усложняет задачу.

Конечно, принц не считал Божество парчовых одежд достойным противником, но всё же тварь обладала серьёзным уровнем магических сил и наверняка была проницательнее, чем все эти дозорные на улицах.

Если они вот так безрассудно проникнут во дворец Линвэнь, Божество парчовых одежд не сможет их одолеть, однако, вполне возможно, сразу заметит их присутствие. А если он заметит, то и Линвэнь, несомненно, тоже.

— Линвэнь наверняка в любой момент может связаться с Цзюнь У по сети духовного общения, — продолжал Се Лянь. – Если она обнаружит нас, Цзюнь У обо всём узнает. Разве только Божество парчовых одежд будет не на ней, и Линвэнь станет простым Богом Литературы, тогда она точно не почувствует неладное. А Божество парчовых одежд без неё останется лишь одеянием и также ничего не сообщит Цзюнь У. Нужно придумать, как разделить их.

— Не надо ничего придумывать, — заметил Хуа Чэн. – Она рано или поздно снимет эту тряпку.

Объяснений не требовалось, Се Лянь прекрасно его понял.

Божество парчовых одежд всё же нельзя было назвать хорошей вещью, тварь источала тяжёлую тёмную Ци, а Линвэнь пока не низвергли официально, она до сих пор являлась небесным чиновником, и постоянное ношение этого одеяния действовало на неё негативно. К тому же поддерживание мужского облика требовало затрат магических сил, которые мало кто мог бы вынести. Линвэнь должна была снимать своего защитника хотя бы раз в день на какое-то время.

Пока они тихо переговаривались, из дворца Линвэнь, заложив руки за спину, неторопливым шагом вышел мужчина в чёрном. Что-то сказав воинам снаружи, он направился в боковую пристройку дворца, но вскоре вышел оттуда и вновь вернулся в главный зал.

Это была Линвэнь. Входя в боковой зал, она находилась в облике мужчины, выходя же из него, уже вернулась к истинному обличию. Кроме того, чёрное одеяние исчезло, да и шаг сделался уже не таким мощным, как у мужчины, при одном взгляде на которого становилось ясно, что он хорош в бою.

Она и впрямь решила передохнуть. И теперь Божество парчовых одежд осталось в том боковом зале!

Двое на крыше переглянулись.

— Ну вот, они разделились, — произнёс Хуа Чэн. – Гэгэ, удача тебе благоволит.

Се Лянь, испустив вздох облегчения, посмотрел на него:

— Это Сань Лану благоволит удача.

Хуа Чэн расплылся в улыбке:

— В главный зал? Или боковой?

Подумав, Се Лянь решил:

— В боковой! Пока нам не известно, что происходит в главном зале. Если Линвэнь всё время находится рядом с советником, мимо неё не проскользнуть. Но заполучив Божество парчовых одежд, мы, возможно, получим шанс с ней договориться.

Они подождали ещё немного, и когда наступила смена караула, вместе слетели с карниза крыши, проникнув в боковой зал дворца Линвэнь.

Оказавшись внутри, Се Лянь стёр со лба выступивший от стыда пот.

Что ни говори, а тайное проникновение в личные покои женского божества – вовсе не благовидный поступок, о котором можно говорить в открытую. Но стоило принцу рассмотреть убранство, ощущение стыда немного отступило.

Прежние покои Се Ляня были роскошнее; в покоях Фэн Синя царил больший беспорядок; покои Му Цина отличались большей изысканностью и продуманностью. В общем, с виду зал нисколько не походил на женскую комнату, и принц почувствовал себя несколько свободнее.

Помещение практически пустовало, спрятать здесь что-то было невозможно, и очень скоро Се Лянь обнаружил сундук, который сразу же открыл. В тот же миг его лицо потемнело – не только из-за демонической Ци, хлынувшей наружу, но ещё и потому, что в сундуке обнаружились лежащие ровными стопками совершенно одинаковые чёрные наряды.

Неужели снова!

В прошлый раз ему точно так же пришлось разыскивать среди сотни одёжек настоящее Божество парчовых одежд, и тогда демонические платья учинили такой переполох, что теперь он вспоминался принцу страшным сном. Конечно, сейчас одежд было не так много, около двадцати, но каждая – чёрного цвета, без единого отличия. Ещё неизвестно, в каком случае принцу придётся понервничать сильнее. Да и здесь ли хранится настоящее Божество парчовых одежд?

У Се Ляня по-настоящему разболелась голова, он спросил:

— Сань Лан… Чем сейчас занят Цзюнь У? Нам хватит времени?

Хуа Чэн всё это время не прекращал наблюдения за обстановкой в столице и, услышав вопрос, неторопливо ответил:

— Не волнуйся, гэгэ, время у нас есть. Цзюнь У до сих пор не заметил, что ты сбежал. Он в своём дворце, допрашивает Му Цина. И, судя по всему, будет допрашивать ещё долго.

Се Лянь застыл:

— Му Цина? Он допрашивает Му Цина? Зачем???

— Призрачные бабочки не могут проникнуть во дворец Шэньу, поэтому мне никак не расслышать. Но тебе должно быть известно, — он внимательно посмотрел на Се Ляня, — что ничего хорошего этот разговор не несёт.

Вспомнив, как Цзюнь У обошёлся с Инь Юем, Се Лянь в душе забеспокоился. Однако сейчас от беспокойства не было никакого толку, поэтому принц решительно заявил:

— Давай поторопимся. Я надену на себя каждое одеяние, чтобы испытать их. Сань Лан, ты будешь давать мне приказы.

Если Божество парчовых одежд не желает, чтобы его обнаружили, или же не собирается убивать своего носителя, его можно надеть и снять в любой момент, без какого-либо вреда. Но в случае, если кто-то велел другому надеть тёмное одеяние, а затем приказал что-то, носитель обязан повиноваться. Таким образом они непременно разыщут настоящее одеяние, несмотря на небольшой риск.

— Давай лучше я, — предложил Хуа Чэн.

Но Се Лянь покачал головой:

— Сань Лан, когда ты надевал Божество парчовых одежд, по какой-то причине его способности на тебя не подействовали. Возможно, это из-за статуса Князя Демонов. Придётся проверять на мне. – С такими словами принц снял верхнее одеяние, белый халат упал у его ног.

Хуа Чэн, приподняв бровь, выбрал одну чёрную одёжку и протянул Се Ляню:

— Что ж, тогда не оскорби меня отказом.

Принц быстро надел протянутое одеяние. Что ж, всё оказалось не так уж плохо. Чёрный халат Линвэнь оказался вовсе не откровенным и изящным платьем, выглядел весьма пристойно, и надеть его не составило большого труда.

— Готово! – Се Лянь поднял голову. – Можешь озвучить мне своё требование.

— …

Подложив правую руку под локоть левой, а левой подперев подбородок, Хуа Чэн, глядя на принца, будто бы погрузился в размышления, затем произнёс:

— Что ж, вот мой приказ, гэгэ… — Окончания фразы долго ждать не пришлось, Хуа Чэн расплылся в улыбке: — Позаимствуй у меня немного магических сил.

— …

Се Лянь, разумеется, понял, что означает это «позаимствуй магических сил», и чуть не задымился от смущения.

— Это… точно не оно! – принц второпях стянул чёрное одеяние.

— Ах, какая жалость. Это не оно.

Се Лянь серьёзно произнёс:

— Сань Лан, ты… ведёшь себя неправильно! Будь посерьёзнее, не предъявляй подобных требований.

Хуа Чэн простодушно переспросил:

— Я недостаточно серьёзен? Каких требований? Гэгэ, не мог бы ты разъяснить подробнее?

Се Лянь тихонько кашлянул и строго ответил:

— В общем, не проси меня заимствовать у тебя магические силы. В остальном – можешь приказать что угодно, например, покружиться на месте, подпрыгнуть дважды и тому подобное. Всё, что придёт в голову.

Хуа Чэн, приподняв бровь, уточнил:

— В остальном могу приказать что угодно? Хорошо, я понял.

И протянул принцу ещё одно одеяние. Быстро надев его на себя, Се Лянь снова поднял взгляд на Хуа Чэна.

Который, внимательно на него посмотрев, начал:

— Гэгэ… — и тут же вновь заулыбался, — не заимствуй у меня магические силы.

Се Лянь его недооценил! Оказывается, был и такой вариант!

В спешке стягивая с себя одеяние, принц заключил:

— Всё ясно! Это тоже не то…

Однако Хуа Чэн остановил его:

— Постой, гэгэ, кто сказал, что это не то? Ты ведь ещё не подтвердил этого действием.

Хуа Чэн приказал «не заимствовать магические силы». А чтобы доказать, что одеяние на Се Ляне не является Божеством парчовых одежд, необходимо нарушить приказ Хуа Чэна. Другими словами, совершить противоположное – «позаимствовать у него магические силы».

Как бы принц ни увиливал, они всё равно вернулись к тому, с чего начали!

Глядя на совершенно невозмутимого Хуа Чэна, Се Лянь поразился:

— Ну и хитрец же ты… Так ведь нельзя, не находишь?

Хуа Чэн, скрестив руки на груди, наклонил голову набок и, не задумываясь, ответил:

— Почему это? Гэгэ, разве не твои слова, что я могу приказать что угодно, кроме «позаимствуй у меня магические силы»? Раз такой приказ пришёлся тебе не по душе, я выбрал абсолютно противоположный, как это можно назвать хитростью? Всё честнее некуда!

— …

Се Лянь просто не смог найти слов для ответа. Он указал на Хуа Чэна пальцем:

— Ты… ты… ох, мне тебя не переспорить, хватит дурачиться!

Чтобы не тратить драгоценное время, Се Лянь быстро подошёл и чмокнул Хуа Чэна. При этом ещё и огляделся по сторонам, будто опасаясь, что кто-нибудь подсматривает, хотя прекрасно знал, что поблизости никого нет.

На лице Хуа Чэн не дрогнул ни один мускул, он бесстрастно заключил:

— Очень хорошо. Теперь я уверен, что это не то одеяние.

Се Лянь, снимая чёрный наряд, произнёс:

— Больше не озвучивай подобных требований!

Хуа Чэн, с улыбкой протягивая ему следующее одеяние, пообещал:

— Хорошо, хорошо, как пожелаешь, гэгэ.

Принц, которому не оставалось ничего, как принять протянутое, подумал: «Мне всё время кажется, что с Сань Ланом становится всё труднее справиться… Возможно, мне и правда лишь кажется?»

Он переживал, что Хуа Чэн вновь решит над ним позабавиться, но тот, удовлетворившись парой шуток, сделался серьёзным, позабыв о хитрых проделках. Впрочем, именно это теперь и казалось Се Ляню странным.

Вот только, когда они проверили все одеяния, лежавшие в ящике, Се Лянь так и не послушался ни одного приказа Хуа Чэна.

Неужели настоящее Божество парчовых одежд хранилось не здесь?

Не может быть. Линвэнь совершенно точно сняла его, к тому же от груды платьев из ящика исходила тёмная Ци, а значит, тварь должна прятаться среди них!

Хуа Чэн, прислонившись к дверному проёму, произнёс:

— Гэгэ, похоже, Божество парчовых одежд н�� имеет власти не только надо мной, но и над тобой тоже.

Что же именно пошло не так?