Му Цин пробормотал:

— Как это возможно? Как может быть так много...???

То, что кто-то может разорвать и разбить проклятые канги только духовными силами, было совершенно неслыханно?!

Хуа Чэн поднял Се Ляня, который упал на землю:

— Гэгэ, попробуй снова драться!

В то же самое время Цзюнь У сделал выпад, размахивая мечом, и Се Лянь бессознательно поднял руку, чтобы отшвырнуть его. ЦЗЫНЬ--! Чжу Синь чуть не отправили в полет!

Этот удар был совершенно другим, чем раньше!

Се Лянь посмотрел на свои руки, чувствуя себя немного ошеломленным. Прошли сотни лет с тех пор, как он испытывал это чувство и почти забыл, что это был он.

Неудержимый до такой степени, что не мог контролировать свои силы, каждый шаг сотрясал горы. Один шаг, чтобы пройти тысячу миль, один шаг, чтобы подняться на небеса!

Он сжал руку и яростно ударил кулаком в лицо Цзюнь У!

С тех пор как началась битва, лицо Цзюнь У всегда оставалось нетронутым. Этот удар пришелся точно в цель, и, наконец, капля крови потекла из уголка его губ. Он стер ее большим пальцем и взглянул на нее.

В следующую секунду он выбросил руку и отбросил Чжу Синя в сторону.

Похоже, он собирается драться с Се Лянем голыми кулаками!

Се Лянь выбросил еще один кулак, но Цзюнь У поймал его удар, развернув его. Сильная агония распространилась, и рука Се Ляня с треском сломалась. Тем не менее, он тут же снова поправил ее и послал еще один удар, но был схвачен Цзюнь У. Се Лянь увидел, что дела идут не очень хорошо, и решил схватить Фан Синь, который был отброшен Цзюнь У. Естественно, Цзюнь У также подумал, что он сделает это, и преградил ему путь.

Однако он забыл, что позади него все еще были Фэн Синь и Му Цин. Хотя эти двое были наполовину искалечены, они оба планировали подкрасться и вытащить меч Фан Синь. Их действия уже были необычайно легкими, но у Цзюнь У как будто у выросли глаза на спине, и он убрал руку назад и выстрелил. Мост под их ногами мгновенно треснул, и оба упали, нырнув вниз, в поток лавы!

В последнюю секунду чья-то рука поймала ботинок Фэн Сина, а Фэн Син – ботинок Му Цина. Когда он поднял голову, то закричал:

— КАКОГО ХЕРА!!! ЧТО ЗА ЧЕРТОВЩИНА!!! СОВЕТНИК, СТАРЫЙ ГОСПОДИН, ПОЖАЛУЙСТА, НИ ЗА ЧТО НЕ ОТПУСКАЙТЕ, ХОРОШО!!!

Тот, кто поймал их, действительно был Советником. Вены яростно вздулись на его лбу:

— ТАК ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я СТАРШИЙ! НУ ТОГДА ПОТОРОПИСЬ И ЛЕЗЬ НАВЕРХ!

В то время как эта часть моста была сломана Цзюнь У, Се Лянь поднял руку, чтобы ухватиться за нее, с силой удерживая в воздухе. Он хотел поднять ее еще выше, но Цзюнь У не дал ему этого пространства. Все трое находились всего в двадцати-тридцати футах от катящейся лавы, даже уши могли слышать булькающий звук падающих воздушных пузырьков. Му Цин висел в самом низу, и это положение, когда его голова обращена вниз, а ноги вверх – довольно страшно, и если они не будут осторожны, лава вымоет ему голову. Пар кипел, его лицо было красным, как раскаленный уголь, Му Цин закричал:

— БЫСТРО, ВЫТАЩИ МЕНЯ!

Тем не менее, неожиданно, двое наверху не дернули и дважды, прежде чем он снова крикнул:

— НЕ ТЯНИ МЕНЯ ВВЕРХ!

Советник был раздражен:

— ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ?!

Фэн Синь закричал:

— ТЫ СЕРЬЕЗНО? ЛАДНО, Я ОТПУСКАЮ ТЕБЯ!

Му Цин выругался:

— КАКОГО ХРЕНА, ТОЛЬКО БЛЯТЬ ПОПРОБУЙ ОТПУСТИТЬ ПО-НАСТОЯЩЕМУ! ПОСМОТРИ ВНИЗ! СМОТРИ, МЕЧ!

Двое других посмотрели туда, куда он показывал, и увидели прямо под собой черный длинный меч, торчащий в самом сердце лавового потока, медленно погружаясь. Это был Фан Синь, который они раньше собирались украсть, но Цзюнь У скинул его с моста!

Му Цин протянул руку и попытался безумно качнуться к мечу, как будто отчаянно хотел быть обезьяной, но он не мог дотянуться до него, несмотря ни на что:

— ОПУСТИ МЕНЯ ЕЩЕ НЕМНОГО, ЕЩЕ ЧУТЬ-ЧУТЬ, И Я СМОГУ ДОСТАТЬ ЕГО!!!

Вены на лбу Советника теперь пульсировали еще сильнее:

— ВЫ ДВОЕ, МОЛОДЫЕ ЛЮДИ, НЕ ПЕРЕУСЕРДСТВУЙТЕ, Я ВСЕГО ЛИШЬ МЕШОК СТАРЫХ КОСТЕЙ!

Сказал он, опуская сапог в руке, и лицо Му Цина приблизилось к поверхности лавового потока еще на одну зарубку. Его волосы соскользнули вниз, и кончики прядей загорелись. Фэн Синь воскликнул:

— ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ТВОИ ВОЛОСЫ ЗАГОРЕЛИСЬ!!! ЭТО ВСЕ СГОРИТ!!!

К счастью, Му Цин уже наконец вытащил меч, и когда он прихлопнул маленькое пламя на своих волосах, то выбросил руку, посылая меч с брызгами лавы в сторону Се Ляня:

— СЕ ЛЯНЬ, ЛОВИ!

Се Лянь также взмахнул рукой и поймал рукоять Фан Синя!

Что касается Советника, то он был на пределе своих возможностей:

— Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ, ВЫ ОБА, ПОДНИМАЙТЕСЬ СЕЙЧАС ЖЕ!

Фэн Синь увидел, что Советник вздрогнул и понял, что дела идут плохо, поэтому дернул Му Цина вверх и с силой бросил ему:

— ХВАТИТ УЖЕ БОЛТАТЬ И МЫЧАТЬ!

Му Цин, брошенный таким образом, собирался впасть в крупный припадок, когда чуть ниже в бассейне лавы несколько десятков расплавленных обиженных духов внезапно выпрыгнули!

Эти обиженные духи были похожи на рыбу, выпрыгивающую из воды, и они подпрыгнули, схватившись за грудь Фэн Синя. Если бы не духовное сияние, защищающее его тело, Фэн Синь, вероятно, был бы прожжен насквозь. Ранее они были напуганы стрелами Фэн Синя, и злоба зародилась в их сердцах. Они тайком нырнули и спрятались в лаве, следуя за ними сюда всю дорогу, и теперь выхватили этот шанс, чтобы утащить его вниз. Без предупреждения, Советника также тащило вперед это внезапное увеличение веса, соскальзывая вниз. На этот раз настала очередь Му Цина быть на самом верху, и он поймал Советника за сапоги.

Фэн Синь уже был ранен, и на его теле было даже несколько стрел, которые он забыл вытащить. Он сражался с этими злыми духами голыми кулаками, но в то же время помнил, что люди наверху могут ослабить хватку, если он будет драться слишком жестко, так что это был очень пассивный бой. Все больше и больше расплавленных обиженных духов собиралось внизу, наслаиваясь друг на друга, цепляясь за Фэн Синя, как будто у них было перетягивание каната против Советника и Му Цина. Сила обеих сторон была значительной, и если бы это продолжилось, Фэн Синя наверняка разделили бы на две части!

Фэн Синь взревел:

— МЫ МОЖЕШЬ ПРОСТО ПОКОНЧИТЬ С ЭТИМ??

Му Цин крикнул в ответ:

— ЗАТКНИСЬ! - внезапно он почувствовал, что тяжесть в его руках ослабла, и, кажется, это обиженные духи наконец отпустили его, поэтому он быстро поднял двух других.

Как только они оказались в безопасности, Фэн Синь тяжело задышал, все еще заметно потрясенный. Крики и рев возмущенных духов донеслись снизу, и группа посмотрела вниз. Му Цин и Советник одновременно сказали:

— Фэн Синь, это твой сын!

— ...

И действительно, среди раскаленных докрасна расплавленных обиженных духов прыгало бледное существо, бешено рвавшее их зубами.

Эти расплавленные обиженные духи были старыми призраками по меньшей мере двух тысяч лет, да еще и объединились в группы, так почему же они боялись какого-то маленького карапуза, которого даже нельзя было считать ребенком? Царапаясь и кусаясь, тело духа плода раньше было холодно-белым, но теперь оно было обожжено и окровавлено, багрово-красный покрывал его с головы до ног, и дух выл страшным голосом, без капли жалости, и только заставлял чувствовать ужас. Однако Фэн Синь, подорвался.

Он взревел от возмущения:

— КАК ЭТО, БЛЯТЬ, НАГЛО – ШАЙКА ВЗРОСЛЫХ ИЗДЕВАЕТСЯ НАД РЕБЕНКОМ!!! КУО-КУО! ИДИ СЮДА!

Дух зародыша не мог победить так много обиженных духов, и страх уже зародился в его сердце. Услышав, что кто-то собирается заступиться за него, он издал странный крик и прыгнул на плечо Фэн Синя. Фэн Синь снял свой длинный лук и выдернул стрелы из своей груди, стреляя ими круг за кругом, заставляя поток лавы вращаться и катиться во взрывах. Дух плода прыгал и визжал у него на плече, как будто он злорадствовал и радовался. С другой стороны, Се Лянь увидел, что они избежали опасности, и наконец расслабился. Как раз когда он собирался снова сосредоточиться на борьбе с Цзюнь У, он вдруг почувствовал, что его грудь сжалась.

Цзюнь У схватил его сзади за локоть:

— Разве я не говорил этого раньше? Где, по-твоему, ты научился всем своим навыкам? Я знаю все о твоих движениях!

Если Се Лянь не сможет от него вырваться, то будет замертво пойман в ловушку, с такой-то задержкой. Но Цзюнь У тоже должен был думать о любых движениях, которые Се Лянь мог придумать, чтобы вырваться на свободу!

И тут он услышал, как Хуа Чэн крикнул:

— Гэгэ, не бойся! Ты должен знать, что он не сделает! Ход, который можешь использовать только ты, а он – нет!

Внезапно в голове Се Ляна зажегся свет.

Был ли у него такой?

Да!

Если он не смог освободиться, значит, не сможет!

Он развернулся к Цзюнь У, лицом к врагу, и обратным ходом схватил его, произнося каждое слово:

— Держу пари, ты не знаешь этого движения!

С Цзюнь У в своих руках, он понес оба их тела и с силой врезался в несравненно прочную каменную стену!

Он использовал всю свою силу в этом ударе, и в грохоте разбивающихся камней он также услышал звук чего-то ломающегося.

Этот звук исходил от Цзюнь У.

Его белая броня была полностью разрушена!

В то же самое время, Цзюнь У высвободился от него и взревел в ярости:

— УБИРАЙТЕСЬ! УБИРАЙТЕСЬ ВСЕ ВЫ!!!

Се Лянь поднял голову, и холодок пробежал по его спине. В его поле зрения вошло то, что заставило Цзюнь У взбеситься – лица.

Эти три лица снова появились!

Се Лянь снова поднял свой меч и пронзил сердце Цзюнь У, пригвоздив его к каменной стене!

Изо рта Цзюнь У брызнула кровь.

Се Лянь внес в этот удар столько духовной силы, сколько мог собрать, и в тот момент, когда Цзюнь У был пронзен, духовная сила взорвалась. Как бы ни была сильна способность к самовосстановлению, оправиться от этого удара было бы невозможно!

Гора рухнула.

Сначала Цзюнь У был пригвожден, чтобы висеть на скалистой стене, но как только гора рухнула, теперь он лежал на земле.

И все же он не сдавался. Он повернул руку и сжал рукоять Фан Синя, казалось, желая написать слова на лезвии. Естественно, это было заклинание, которое необходимо было остановить. Однако, как только Се Лянь поднял руку, к нему подбежал Советник:

— Ваше Высочество! Оставьте это, оставьте!

Се Лянь остановился, не зная, кого он зовет, или кого просит отпустить его. Цзюнь У выкашлял еще один сгусток крови, яростно крича:

— ОТОЙДИ ОТ МЕНЯ!

Советник опустился на колени рядом с ним и сказал:

— Ваше Высочество, отпустите. Правда, отпустите все это. Нет смысла продолжать борьбу.

— Что ты понимаешь?! УБИРАЙСЯ! - закричал Цзюнь У.

— Вы правы, я не понимаю. - сказал Советник, - прошло так много лет; вы были и богом, и князем демонов. Все, что должно быть убито – мертво, все, что вы хотели – находится в ваших руках, так почему же вы делаете это с собой? Чего именно вы хотите? Что вы хотите доказать?

Услышав это, на лице Цзюнь У появилось замешательство.

Но он недолго был в оцепенении, прежде чем яростно схватил шею Советника, крича:

— ПРЕКРАТИ ПОУЧАТЬ МЕНЯ! ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА ЧИТАТЬ МНЕ НОТАЦИИ! НИКТО НЕ ИМЕЕТ ПРАВА!

Нынешний Цзюнь У не обладал достаточной силой, так что вырваться из этой мертвой хватки было нетрудно. Се Лянь уже собирался спасти Советника, но вместо этого тот махнул рукой, показывая ему не двигаться, и продолжил:

— Мое дорогое Высочество.

Цзюнь У холодно посмотрел на него, но его рука не разжалась.

Даже если сейчас у него не было существенных сил, свернуть шею Советника все еще было легкой задачей. Однако Советник просто позволил ему душить себя вот так, и сказал:

— Мое обучение Его Королевского Высочества никогда не рассчитывалось на то, чтобы воспитывать вас, никогда не шедшего по ложному пути, а затем использовать его, чтобы унизить вас. Он сам себе хозяин, а вы – это вы. Вы все время были разными людьми, с разными путями, и это самое естественное. Я уже говорил это раньше, но вы мне не поверили. А сейчас?

Цзюнь У уставился на него, не говоря ни слова.

— Я просто искренне скучаю по Вашему Высочеству. - сказал Советник, - Я скучаю по некогда царству У Юн, скучаю по нашему народу, и скучаю по дням, предшествовавшим нашему вознесению. Это все.

— ...

Затем Советник добавил:

— Прошло так много лет, Ваше Высочество. Я устаю просто смотреть на вас. Очень устаю. А как насчет вас? Разве вы не устали?

Как Бог Войны номер один трех миров, внешность и поведение Цзюнь У всегда были безупречны, не запятнаны грязью. Но теперь, когда весь свет померк, Се Лянь заметил, что лицо Цзюнь У даже без трех лиц было слишком бледным.

Его очертания были слишком холодными и жесткими, темные круги чернелись под глазами, выглядя необъяснимо мрачными; в нем не было той нежной доброты, которую он излучал, когда сияние освещало его фигуру.

Однако, сейчас он наконец-то показался Се Ляню живым. Даже если выглядел болезненно.

— Ваше Высочество, - мягко сказал Советник, - вы проиграли. А теперь освободите себя.

— ...

— Неужели я потерпел поражение? - Цзюнь У казался немного потерянным.

Чересчур мощная волна духовных сил прорвалась сквозь купол скалистой пещеры, и сверху рассыпались слабые солнечные лучи.

Казалось, в воздухе парили маленькие струйки дождя. Цзюнь У растянулся на земле, а Се Лянь стоял, наблюдая за ним сверху, и действительно заметил след облегчения на лице Цзюнь У, как будто была отпущена тяжелая ноша.

Он не мог не задаться вопросом: может быть, в глубине души Цзюнь У желал быть побежденным кем-то, чтобы положить конец этим беспощадным дням надломленности и безумия.

Мгновение спустя Цзюнь У внезапно спросил:

— Это движение. Как оно называется?

— ...

Се Лянь поднял рукав и вытер кровь с лица:

— Расколотые о грудь булыжники.

Цзюнь У был ошеломлен, затем, как будто о чем-то подумал, он хихикнул, а потом вздохнул, закрывая глаза:

— Прекрасно.

Он не произнес больше ни слова, но все видели, что его охватила невероятная усталость.

Се Лянь наконец убрал руку с рукояти Фан Синя. Теперь он понятия не имел, что делать дальше, и поэтому бессознательно посмотрел на Хуа Чэна. Хуа Чэн все еще стоял на том же месте – единственном участке Небесного моста, который еще не рухнул, и уже давно спокойно ждал его, скрестив руки на груди. Увидев, что Се Лянь повернул голову назад, он встретился с ним взглядом и улыбнулся.

Советник сидел неподвижно рядом с Цзюнь У и сказал:

— Ваше Высочество, вы все должны идти.

Он вовсе не собирался вставать, и Се Лянь спросил:

— Учитель, вы не идете?

Советник покачал головой:

— Я составлю компанию Его Высочеству. В конце концов, в прошлом я не оставался рядом с ним.

Дождь лил все сильнее, омывая отдыхающее лицо Цзюнь У, смывая жизнь и кровь, текущую из его ран.

Когда полил дождь, Се Лянь почувствовал, что три человеческих лица на лице Цзюнь У, кажется, постепенно исчезали. Может быть, это было его воображение.

После минутного молчания Се Лянь снял бамбуковую шляпу, которую носил на спине, и своей рукой подбросил, закрыв ею лицо Цзюнь У.

Проклятая канга на запястье Му Цина сломалась сама по себе, и он швырнул эту штуку в лаву, прежде чем холодная и спокойная манера поведения с трудом вернулась. Дух плода на плече Фэн Синя, однако, спрыгнул вниз, и используя все четыре конечности, прополз мимо лица Цзюнь У, осторожно касаясь его. Отношение духа плода было совершенно иным, чем когда он наступал на лицо Фэн Синя, и тот в гневе топал ногами.

Се Лянь, однако, не заботился ни о чем другом, и бросился прямо на Хуа Чэна со своим разбитым лицом, как будто переродился (на самом деле, это, конечно, было близким избежанием от смерти) и набросился на него:

— САНЬ ЛАН!

Хуа Чэн только протянул руку к Се Ляню, как его тут же отбросило на шаг назад этим захватом. Он обнял его и счастливо улыбнулся:

— Гэгэ, видишь? Я ведь уже говорил тебе, что ты обязательно выиграешь, не так ли? - затем он поднял лицо Се Ляня и внимательно осмотрел его, прежде чем вздохнуть, - Ты снова себя таким сделал.

Там, где гладили его пальцы, порхала крошечная серебряная бабочка, и порезы исчезали. Се Лянь также счастливо улыбнулся в ответ:

— В следующий раз я не буду!

Хуа Чэн выгнул брови, притворяясь холодным и резким:

— Следующего раза не будет.

После паузы Се Лянь убрал свою улыбку и серьезно спросил:

— Сань Лан, до этого на горе Тунлу, я сказал, что после того, как мы выйдем, я хочу тебе кое-что сказать, ты все еще помнишь?

Хуа Чэн улыбнулся:

— Конечно, я помню. Я помню все, что говорит мне гэгэ.

Се Лянь опустил голову, прежде чем, наконец, собрался с духом и честно заговорил:

— Ранее Цзюнь У раскрыл некоторые части, и они связаны с этим. Честно говоря, я должен был сказать тебе это давным-давно, просто я не мог решиться, потому что боялся, что ты узнаешь...

Хуа Чэн продолжил за него:

— Боялся, что я узнаю, что Ваше Высочество чуть не превратилось в Белое бедствие, верно?

— ...

Се Лянь был сбит с толку:

— Ты...?

Хуа Чэн не ответил прямо, а лишь опустился перед ним на одно колено, подняв голову, чтобы посмотреть на него, и улыбнулся, напевая:

— Ну как? Гэгэ, с этим, теперь ты помнишь?

Как он мог не помнить?

Тогда тот безымянный призрак тоже часто вот так опускался перед ним на одно колено!

Бледная улыбающаяся маска перекрывала нынешнее улыбающееся лицо Хуа Чэна. Сердце Се Ляня дрогнуло, колени подогнулись, и он рухнул на землю перед ним, бормоча:

— ...Сань Лан... это, это был ты!

Хуа Чэн издал тихий смешок и продолжал стоять, опустив одно колено на землю, а один оставшийся глаз пристально смотрел на него:

— Ваше Высочество, я всегда наблюдал за вами.

Се Лянь все еще мог произнести только одно слово:

— Ты... ты...

Он наконец понял, что означали все эти, казалось бы, непреднамеренные слова Хуа Чэна.

Так вот в чем дело. Он никогда не думал, что У Мин – это Хуа Чэн!

Он все знал. Он все видел. Он был здесь все это время!

Внезапно тысячи эмоций, миллионы слов хлынули в голову Се Ляня. Была благодарность, был стыд, была душевная боль, была дикая радость, но прежде всего была неизлечимая любовь.

Сердце Се Ляня было так переполнено, что было готово лопнуть, но он не мог выдавить ни единого словечка, чтобы выразить свои чувства, поэтому лишь с силой схватил Хуа Чэна, крича:

— САНЬ ЛАН!

Казалось, это все, что он мог сказать, и снова закричал:

— САНЬ ЛАН!

Хуа Чэн свалился в захвате и сел рядом с ним на землю, обнимая его и от души смеясь. Все прежние страхи и тревоги были сметены. Се Лянь крепко обвил руками шею Хуа Чэна, смеясь и смеясь, чувствуя, что вот-вот заплачет.

Но прежде чем упали слезы, он вдруг заметил кое-что очень неправильное.

Хоть Хуа Чэн и был демоном, его тело никогда не отличалось от тела обычных людей.

И все же сейчас, когда он держал Хуа Чэна, его красные одежды были несколько прозрачными.