Предупреждение о спойлере: эта экстра состоит из двух частей. Первая часть спойлерит общие знания о прошлом Се Ляня, но не содержит конкретных сцен изитома. Вторая часть (после знака +) – это ХуаЛянская флаффность, не является спойлером.

Примечание о фестивале Юаньсяо: фестиваль имеет много названий, в том числе Юань Сяо Цзе (元 元), Шан Юань Цзе (上元). Глава использует эти названия поочереди – но для простоты в этом переводе нормализовали на «фестиваль Юаньсяо». Одно из английских названий этого праздника – Фестиваль Фонарей.

Фестиваль приходится на пятнадцатый день первого месяца китайского лунного года. Типичные занятия включают в себя: любование фонарями, игру в загадки, неженатых юношей, пользующихся возможностью пообщаться друг с другом, и поедание танъюань ( 汤圆 ) / юаньсяо (元元) - китайский десерт из круглых шариков, сделанных из клейкой муки, иногда с начинками (например, паста из красной фасоли, молотая арахисовая паста, молотая кунжутная паста), подаваемый в сладком супе. Его часто едят во время семейных встреч и подобных мероприятий.

=-=-=

Фестиваль Юаньсяо, прекрасная ночь после захода солнца.

Хоть это и считалось началом весны, зима еще не отступила, и ветер был свежим и холодным. Се Лянь медленно шел по обочине дороги, держа в руках огромный мешок, и лицо его слегка покраснело от ветра.

В мешке лежала куча хлама, который он только что собрал. Он не знал, пригодится ли ему этот хлам, но независимо от этого, отныне он будет его единственным источником пропитания.

Вскоре Се Лянь наткнулся на прилавок на обочине улицы.

Прилавок назывался «Хэцзи Сяоши»[1], в нем продавались сладости и небольшие закуски. Оказалось, что семья владельца прилавка из трех человек сидела за маленьким столиком, стоявшим в стороне от дороги. Стройная и довольно хорошенькая дама суетилась между рядами столов; она не обратила внимания на хозяина прилавка, когда тот велел ей прекратить суетиться и сесть за стол, и вместо этого лишь сказала «Скоро буду» голосом, похожим на зов иволги. Хотя посетители за другими столиками сидели по двое и по трое, все они, казалось, находились там для молодых леди, проходящих мимо, так как они сидели и небрежно болтали, прежде чем через некоторое время отправиться домой. В конце концов, сегодня был фестиваль Юаньсяо.

Перед прилавком стоял небольшой горшок. Содержимое горшка – белые, круглые, лоснящиеся маленькие предметы, обжигающе горячие в бурлящем кипении – заставило его замедлить шаги. 1

Се Лянь отметил про себя: «А, это Юаньсяо».

Когда он был маленьким, каждый праздник Юаньсяо король и королева Сянь Лэ ели с ним еду юаньсяо. Се Лянь был чрезвычайно придирчивым едоком и не любил юаньсяо. Даже крошечные вкусности, приготовленные знаменитыми поварами, подаваемые в блюдах из золота и нефрита, были ему не по душе. Ему не нравилось, что они были слишком сладкими и заставляли его зубы чувствовать себя странно, когда он их ел; он не будет есть эту начинку, и не будет ту начинку; пара укусов, и он готов.

Впоследствии, когда он немного подрос и убежал совершенствоваться на гору Тайцан, он лишь изредка приезжал домой на праздник Юаньсяо и в целом ел всего несколько раз. Думая об этом сейчас, Се Лянь обнаружил, что не может вспомнить, каков был вкус юаньсяо.

Се Лянь бросил несколько осторожных взглядов в сторону прилавка, аккуратно снял с плеча огромный уродливый мешок и, наконец, с опаской шагнул к прилавку.

Он снял свою соломенную шляпу и, держа ее в руках, сказал:

— Босс[2], Можно мне чашку юаньсяо? У вас тут есть какая-нибудь?

Владелец прилавка был довольно стар и посмотрел на Се Ляня, а прежде чем успел отозваться, эта стройная молодая леди ответила с улыбкой:

— Да, сначала присядьте! - с этими словами она поспешила приготовить миску. Се Лянь увидел, как владелец прилавка покачал головой. Ему это показалось странным, и он подумал: не оттого ли это, что он выглядел грязно, да так, что вызывал неприязнь у окружающих? Он специально опустил глаза, чтобы рассмотреть свою одежду. Убедившись, что он не грязный, Се Лянь почувствовал некоторое облегчение и спросил:

— Что такое?

Он подумал, что если лавочнику не понравится, что он принес этот мешок, то он просто выставит его наружу. Но хозяин прилавка бросил на него еще один взгляд и покачал головой, приговаривая:

— Жалко. Как жалко.

Се Лянь сказал:

— А? Что вы сказали?

— На празднике Юаньсяо одинокий человек, сидящий на открытом воздухе в холоде и поедающий юаньсяо, конечно, слишком жалок.

— ... - Се Лянь сказал:

— Не будьте такими. Разве вы не занимаетесь бизнесом...

Хозяин прилавка больше не заговаривал с ним, а принялся собирать миски. Посидев некоторое время, Се Лянь почувствовал, что люди вокруг него изучают его, вернее, его и этот удивительно и неожиданно большой мешок рядом с ним.

Дочь владельца прилавка украдкой подошла и присела на корточки, чтобы потрогать мешок, как будто ей было любопытно, что же в нем такого громоздкого, и вернулась только после того, как мать несколько раз позвала ее. В это время Се Ляню еще предстояло совершенствовать толстую кожу, которую даже ножи и копья не могли пробить[3], которую он будет иметь в будущем. Он не мог не пнуть ногой огромный мешок под столом, надеясь запихнуть туда, где прохожие не смогут его увидеть. Увы, прилавок был невелик, а его столы, стулья и скамейки тоже небольшие, так что спрятать такую вещь было просто невозможно. Се Ляню не оставалось ничего, кроме как слегка кашлянуть и сделать все возможное, чтобы не обращать внимания на взгляды окружающих.

Он привыкнет к этому. В этом не было ничего особенного.

Внезапно он что-то вспомнил и поспешно сунул руку в тайничок своей мантии, ощупывая его. Выражение его лица изменилось, когда он подумал: «Теперь это еще более жалко! Мало того, что я сижу один в уличном прилавке на холоде, ем юаньсяо, на фестивале Юаньсяо, так у меня даже денег не достаточно!!!»

Он хотел было поспешно улизнуть, но в этот момент к нему подошел хозяин прилавка с большой фарфоровой чашей и поставил ее на стол, сказав:

— Пять монет.

— ...

Се Лянь почувствовал слабость, как будто он был не в состоянии дышать, и сказал:

— ...Я...

Он несколько раз кашлянул, поднеся кулак ко рту, когда услышал, как владелец прилавка сказал:

— Что, у тебя нет ни одной?

Се Лянь уже собрался сгустить кожу, встать и убежать, когда увидел большую фарфоровую чашу, которую с глухим стуком поставили перед ним на стол.

Он замер и услышал, как владелец прилавка сказал:

— Видя, как ты жалок, я дам тебе чашу. Мне нужно будет закрыть прилавок после того, как ты закончишь, так что поторопись и возвращайся. Сегодня фестиваль Юаньсяо, ты должен быть вместе со своей семьей!

— ...

Се Лянь снова сел, хоть и отметил про себя, что ему некуда возвращаться после того, как он закончит эту чашу юаньсяо, вслух же сказал мягким голосом:

— Благодарю вас.

Владелец прилавка также сказал:

— Уже так поздно, а возвращаться так поздно на фестиваль Юаньсяо неприлично!

— Похоже, он тоже много работал и скоро уйдет, - сказала его жена, - а пока перестань его ругать. Мяо-эр[4], Мяо-эр, перестань суетиться. Когда ты постоянно приходишь на помощь, нам становится плохо. Иди сюда и поешь с нами.

Эта молодая леди сказала:

— Я не суетилась! - она убрала последний столик и подошла, чтобы сесть и съесть с ними порцию юаньсяо.

Все четверо, разговаривая и смеясь, казалось, ждали, когда к ним присоединится еще один человек. Се Лянь посмотрел на них, поднял свою миску, положил закуску в рот и отпил глоток сладкого супа.

Но он все еще не знал, каков его вкус.

+

— Гэгэ? Гэгэ?

Лишь тогда Се Лянь вспомнил о его внимании. Рядом с ним стоял Хуа Чэн и смотрел на него. В своем красном одеянии, брови и глаза Хуа Чэна были еще более яркими, а свет от фонарей придавал его бледному (до такой степени, что он казался безжизненным) лицу слой мягкого цвета. Се Лянь немного отвлекся и посмотрел на него, говоря:

— Что?

Хуа Чэн сказал:

— Гэгэ устал? Или дело в том, что он не может ходить?

Се Лянь кивнул без долгих раздумий. Хуа Чэн сказал:

— Извини. Я перестарался вчера вечером.

Только через некоторое время Се Лянь отреагировал на то, что он сказал, и поспешно замахал руками, говоря:

— Что ты говоришь, ничего подобного! Это не имеет с тем ничего общего!

Хуа Чэн поднял бровь, говоря:

— Правда? Если это не имеет с тем ничего общего, значит, я не переусердствовал? И поэтому, я могу...?

— ...

Се Лянь вдруг вспомнил, что они все еще находятся посреди главной улицы Призрачного Города, и испуганно, настороженно огляделся. Действительно, в какой-то неизвестный момент времени они оказались окружены огромной толпой уродливых и причудливых существ[5]: те, у кого длинные уши, вытягивали их[6], те, у кого короткие уши вытягивали шеи, и казалось, что все они с широко раскрытыми, как медный колокол, глазами пристально смотрели на них [т. е. ХуаЛяни]. Се Лянь был так поражен, что на мгновение не знал, что сказать. Наконец он воскликнул:

— Сань Лан!

Хуа Чэн слегка улыбнулся, спрятал руки за спину и сказал:

— Хорошо, хорошо. Это моя вина, я перестану говорить.

Се Лянь уже отвел взгляд от прилавка юаньсяо, стоявшего на обочине улицы. По обе стороны главной улицы Призрачного Города висело множество ярко-красных фонарей, покрытых загадками. Толпа призраков кричала:

— Отгадайте загадку! Отгадайте загадку! Угадайте правильно, и вы получите приз! Много и очень много призов!

Хуа Чэн сказал Се Ляню:

— Гэгэ, попробуешь? Есть призы.

Се Лянь подошел и сказал:

— Позвольте я попробую?

Толпа призраков заволновалась, толкая друг друга:

— Ш-ш! Ш! Дедушка собирается отгадать загадку! Дедушка собирается отгадать загадку!!!

Столкнувшись с ошеломляющим шумом толпы, словно ожидающей, что он пустится в пляс, Се Лянь не знал, смеяться ему или плакать. Как раз в тот момент, когда он собирался наугад разгадать загадку, щупальце, бог знает откуда поджидавшее его, передало фонарь, говоря:

— Пожалуйста! Пожалуйста!

[п/п: загадки – это китайские слова-загадки, и они не очень хорошо переводятся. В основном тексте буквальный перевод, а в примечаниях объяснение, как получить ответ.]

Для Се Ляня все были одинаковые. Итак, он взял фонарь и посмотрел на него. На боку фонаря с загадкой было написано три слова: «Найденная белая голова».

Се Ляню даже не нужно было думать, он сказал:

— Я. [7]

Хуа Чэн хлопнул в ладоши, похвалив:

— Гэгэ, ты потрясающий. - окружающая толпа призраков громко хлопала вместе с ним, крича и завывая, и неясная, черная как смоль фигура даже кувыркалась в воздухе, ликуя, что было немного слишком. Се Лянь смутился, сказав:

— На самом деле, это... было очень просто.

Щупальце снова передало ему второй фонарь, сказав:

— Пожалуйста! Пожалуйста!

Се Лянь получил фонарь, и на этот раз загадка гласила: «Однажды на Фестивале Весны.»

Точно так же, даже не думая, Се Лянь произнес ответ:

— Муж. [8]

Хуа Чэн снова поднял руки и зааплодировал. Се Лянь сказал:

— Не нужно. Это тоже было просто.

Хуа Чэн улыбнулся ему, сказав:

— Да? Но я искренне считаю, что гэгэ потрясающий.

Се Лянь заметил про себя: «Чепуха, чепуха. Если бы ты лично придумал загадку на фонарь, и я смог бы ее решить, вот это было бы потрясающе...»

В этот момент щупальце передало ему третий фонарь, напевая:

— Пожалуйста! Пожалуйста!

Се Лянь посмотрел, и его брови слегка нахмурились. Толпа тоже воскликнула:

— Ого! На этот раз трудно!

Се Лянь кивнул головой. Действительно, эту загадку нельзя было разгадать с первого взгляда: «Стыдливо опуская голову, чтобы выразить обожание.»

Однако, это было не слишком сложно. Через некоторое время Се Лянь сказал:

— Слово «застенчиво» относится к растению мимозы, взять часть слова трава; «опуская голову», взять голову слова «ниже»; «чтобы выразить обожание» – взять сердце слова «полить». Сложить все три вместе, это... «Хуа». Ответ на загадку – Хуа. [9]

Как и ожидалось, как только он дал ответ на загадку, призраки вокруг них начали дико танцевать, без всякой сдержанности или приличия, их жесты были напыщенные, в почти тошнотворной манере. Хуа Чэн улыбнулся, глядя на него, и сказал:

— Гэгэ, на этот раз ты был действительно потрясающ.

Щупальце снова подняло фонарь и неуверенно протянуло ему. Се Лянь, и сам улыбаясь, сказал:

— У меня есть кое-что еще более потрясающее. Поверишь ли ты мне, если я скажу, что на этот раз могу угадать ответ, даже не глядя на загадку?

Хуа Чэн широко раскрыл глаза и сказал:

— О, правда? У гэгэ есть такой особый ход?

Се Лянь получил фонарь, сказав:

— Конечно. Я предполагаю, что на этот раз ответ будет «Чэн». «Чэн» в «Хуа Чэн», верно?

Подняв фонарь, чтобы посмотреть, в самом деле: «Как только рукоять кинжала и его лезвие двигаются, они закрепляются в южном направлении». Се Лянь сказал:

— «Как только рукоять кинжала и его лезвие двигаются»: переверните слово «рукоять», вы получите слово «почва»; сохранить слово «лезвие»; «закрепляются в южном направлении»: взять слово «направление» как южную часть, и закрепить слова «почва» и «лезвие» в центре, станет «Чэн». Это была бы самая трудная загадка, какая жалость... [10]

Какая жалость, что он первым угадал правила игры. Соедините все четыре ответа вместе, и что вы получите? [11]

Когда Се Лянь разгадал их уловку, толпа призраков не осмелилась аплодировать, а вместо этого начала кашлять, каждый из них смотрел в небо. Когда взгляд Хуа Чэна медленно скользнул по ним, они казались очень испуганными, некоторые ныряли в фонари, некоторые в землю, каждый обнимал голову и кричал:

— Чэнчжу, не сердись!!! Это была не моя идея!!!

— И не моя тоже!

— Чушь собачья! Ты был тем, кто соглашался громче всех!!!

Хуа Чэн сказал мягким голосом:

— Проваливайте.

В одно мгновение все люди и призраки на улице исчезли, словно облака, унесенные ветром, и не осталось никого . Се Лянь повесил фонарь обратно на стойку и с улыбкой сказал:

— Пойдем обратно.

Они вдвоем направились к храму Цяньдэн, плечом к плечу. Пока они шли, Хуа Чэн сказал с серьезным видом:

— Гэгэ, пожалуйста, не смотри на меня так. Это вправду не я позволил им сделать.

Се Лянь улыбнулся и сказал:

— Я знаю. Если бы это был ты, загадки определенно были бы задуманы не так.

Хуа Чэн сказал:

— О? Тогда как же, по мнению гэгэ, я буду придумывать загадки?

Се Лянь неосторожно сказал:

— Конечно же, это будет «мой муж – Сань Лан»...... [12]

Только после того, как заговорил об этом, Се Лянь понял, что он сказал нечто такое, чего не должен был говорить [13], и поспешно закрыл рот. Однако было уже слишком поздно. Хуа Чэн начал громко смеяться, говоря:

— Гэгэ, попался! Превосходно!

— ........Хитрый, хитрый........

Как раз в этот момент они вдвоем вернулись в храм Цяньдэн. Войдя в большой зал, Се Лянь неожиданно обнаружил, что на нефритовом помосте стоит стол с предметами. Вздрогнув, он подошел посмотреть. Это были две чаши юаньсяо.

Он оглянулся назад. Хуа Чэн присоединился к нему на помосте и сказал:

— Это то, на что гэгэ смотрел, когда мы были снаружи, не так ли?

Се Лянь кивнул головой.

— Сядь и поешь со мной, гэгэ.

— ...

Но Се Лянь не сел, а вместо этого бросился к Хуа Чэну, уткнувшись головой ему в грудь. Он крепко обнял Хуа Чэна, отказываясь отпускать.

В ответ Хуа Чэн тоже обнял его.

После стольких лет, он, наконец-то, снова вспомнил, каким был вкус юаньсяо.

---

Автору есть, что сказать:

Счастливого Юаньсяо!

[Мосян Тунсю затем продолжает благодарить всех за количество читателей, обсуждения, энергичную поддержку и т. д.]

Примечания:

[1]贺记小食

[2] 老板 (лао бан): буквально – босс. Типичная форма обращения на китайском языке к человеку, управляющему магазином. Она также использовалась в тех частях, где переведено как «владелец прилавка» (потому что чувствуется, что «босс» в этих предложениях звучит странно...)

[3] Китайская концепция наличия «толстой кожи», должна быть непроницаемой или невосприимчивой к смущению, упрекам и т. д.

[4] 妙儿, по-видимому, дама-помощница, которая суетилась в начале главы.

[5] 歪瓜裂枣奇形怪状的玩意儿: буквально – странные вещи, такие как кривые дыни и сломанные даты.

[6] Представьте себе существо с длинными ушами, держащее эти уши вертикально в направлении ХуаЛяней.

[7] Загадка – это 找到白头 , то есть найденная (找到) белая (白) голова (头). Ответ таков: 我, то есть Я. Возьмите удар по голове 白, и наденьте его на голову 找 вместо этого (как шляпу!) – вы получаете 我 .

[8] Загадка – это 春节 一 日, буквально весенний (春) фестиваль (节) один (一) день (日). Ответ – 夫, то есть муж. Уберите символы 一 и 日из нижней половины 春 – вы получите 夫.

[9] Загадка 含羞低头表倾心, с застенчивостью (含羞) опускать(低 ) голова (头) выражать (表) восхищение (倾心 - букв. излейте свое сердце). Ответ 花, т.е. Хуа, цветок. 含羞 относится к растению мимозы, также известному как 含羞草. Уберите часть слова, которая представляет растение (草), вы получите 艹.Далее, возьмите голову, то есть фронт, слова для нижнего (低), вы получите 亻. Наконец, возьмите сердце, то есть середину, слова для полить (倾), вы получите 七. расположите их вместе, вы получите 花!

[10] Загадка 干戈一动南方定 , кинжал (干戈) , стариннуй тип оружия, с длинной ручкой (干) и лезвие (戈) один (一) двигаться (动) южное (南) направление (方) закрепленные (定). Ответ – это 城, то есть чэн, город. Переверните или переместите первый символ в слове «кинжал», т. е. 干, и вы получите слово «почва», 土 . Второй символ в слове «кинжал», т. е. 戈, остается. Слово, обозначающее направление, т. е. 方, закрепляется в южной или нижней части конечного ответного слова. Поместите два других символа, 土 и 戈, с 戈 в центре, вы получите 城!

[11 ] 我夫花城: Мой муж – Хуа Чэн :D

[12 ]我夫三郎 :DDDD

[13] Се Лянь понял, что у него 祸从口出 буквально катастрофа исходит из уст.