Глава 1. Ваньюэ превращается в Фэйсина

Кровь запятнала землю под ногами и ручей, текущий через деревню.

Повсюду были разбросаны мертвые тела, и каждое из них принадлежало знакомому человеку. Вид залитых кровью, искаженных страданием лиц и обрушившейся стены деревни поражал в самую душу. Половина деревни была выжжена дотла, воздух пронизывал запах крови.

Линь Ваньюэ нашла тело своего отца, все еще крепко сжимавшего в своей руке коромысло. Он так крепко вцепился в него, что четырнадцатилетняя Линь Ваньюэ, стараясь изо всех сил, так и не смогла вытащить это коромысло из его руки. В конце концов, ей пришлось похоронить всех вместе: отца, мертвой хваткой вцепившегося в коромысло, мать и младшего брата.

Что насчет ее матери? Ее тело нашлось на обочине грязной деревенской дороги. В своих руках она крепко сжимала ее четырнадцатилетнего брата. Их обоих, как танхулу*, пронзило копье.

*糖葫芦 (tánghúlu) — засахаренные плоды на палочке, ягоды и фрукты в сахарной карамели на палочке (боярышник, яблоки, дольки мандарина, клубника и др.)

Впервые Линь Ваньюэ услышала звук вынимаемого из человеческого тела оружия, когда изо всех сил пыталась вытащить копье из тел своей матери и младшего брата...

"А!" — задыхаясь, Линь Ваньюэ резко села на дощатой кровати. Со всех сторон слышались звуки храпа. Линь Юй, который спал рядом с Линь Ваньюэ, проснулся от ее крика. Сонно потирая глаза, он спросил:

— Син-гэ*, тебе опять приснился кошмар?

*哥 (gē) — почтительное обращение к старшему лицу мужского пола своего поколения; уважаемый старший брат

Затем он неразборчиво что-то пробормотал, поворочался и снова уснул, как будто ничего и не случилось.

Все еще часто дыша, Линь Ваньюэ вцепилась в свою промокшую от пота одежду из грубой ткани, которую она никогда почти не снимала. Прошло уже два года. Два года, как гунны убили ее родителей и младшего брата, но время от времени она видела тот день в своих снах. Они были несравненно ясными и реалистичным и повторялись снова и снова. Но тем не менее, каждый раз, просыпаясь в поту, Линь Ваньюэ никогда не возненавидит этот непрекращающийся кошмар. Это дошло до такой степени, что, когда наступала ночь, она с нетерпением ждала этот сон, поскольку это был единственный способ снова увидеть своих родителей и младшего брата.

С тяжелым вздохом Линь Ваньюэ встала с пола, устланного досками, и вышла из военного шатра, вмещавшего около пятнадцати человек.

— Кто идет?!

Как только Линь Ваньюэ вышла из шатра, ее заметил патрульный. В период войны опасность слышалась в каждом шорохе*, поэтому все держали ухо в остро.

*风声鹤唳 (fēng shēng hè lì) — ветра шум и крики журавлей (принимать за крики преследующего врага); обр. в знач.: бояться всего и вся; пуганая ворона и куста боится

— Докладываю! Солдат из второго пехотного батальона третьего отряда лагеря И, Линь Фэйсин! — в отработанной манере сообщила Линь Ваньюэ.

Патрульный солдат, держащий двузубую алебарду и щит, с облегчением вздохнул и, тщательно проверив именную табличку Линь Ваньюэ, повернулся и пошел дальше.

Линь Ваньюэ подняла голову, чтобы посмотреть на полную луну, сияющую в ночном небе. Бледный лунный свет заливал весь военный лагерь.

Долгие годы сражений сделали эту местность непригодной для жизни. Царство Ли боролось с гуннами на этой протяженной границе уже около трех лет. Обе стороны имели равное количество побед и поражений.

Участок этой земли был превращен в выжженную пустошь от переменного взятия то гуннами, то солдатами Ли. Упрямые сорняки не смогли бы пробиться сквозь эту почву, пропитанную кровью, а затем затоптанную лошадиными копытами, не говоря уже о каких-то посевах.

В этом месте не были слышны привычные Линь Ваньюэ с детства жужжания насекомых. Ни единого звука, кроме храпа, слабо разносившегося по всему военному лагерю.

Глядя на луну, Линь Ваньюэ впала в забывчивость. Ее мысли снова вернулись к месту из ее снов.

На окраине Ли располагалась деревушка под названием Чаньцзюань. В той деревне проживала семья из четырех человек. Отец семьи был единственным учителем в деревне, поэтому он был самым почитаемым после деревенского старосты и начальника стражи человеком. Мать была великодушной и скромной женщиной. У этой пары родилась двойня. Старшую дочь назвали Линь Ваньюэ, а младшего сына — Линь Фэйсином. Находчивые и очаровательные детишки. Однако всему этому два года назад пришел конец. Линь Ваньюэ была смышленной и энергичной девочкой, в то время как ее младший брат Линь Фэйсин отличался кротостью. Четырнадцатилетняя Линь Ваньюэ тайком убежала в горы, так как хотела найти лекарственные травы, о которых ей говорил старый целитель, живущий на востоке деревни.

Но, вернувшись на закате, Линь Ваньюэ обнаружила, что вся деревня вырезана гуннами! Никто, кроме нее, не выжил.

Она похоронила своих родителей и младшего брата. Тела оставшихся жестоко убитых деревенских жителей она тащила на себе к местам захоронения. В конце концов, на многих уже начавших смердеть трупах начали появляться личинки, и Линь Ваньюэ не успела захоронить их всех.

В итоге ей пришлось сжечь всю деревню. Стоя на коленях у окраины деревни, она трижды ударилась головой о землю и сказала:

— Дядюшки и тетушки, Ваньюэ еще молодая и слабая. У меня не хватило сил похоронить вас. Все, что я могу, — это предать вас огню, чтобы не бросать непогребенные тела в этой пустоши. Теперь, когда вы обратились в прах, передайте эту ненависть и обиду тем, кто выжил.

Поскольку женщинам нельзя служить в армии, Линь Ваньюэ назвалась именем своего младшего брата.

Она в одиночку преодолела несколько сотен ли. Когда ее одолевал голод, она просила милостыню. Если не удавалось раздобыть еды, она обходилась дикорастущими съедобными растениями или корой деревьев. Приходилось соблюдать осторожность с людьми, которые казались сострадательными, ведь они могли оказаться работорговцами. Всю дорогу Линь Ваньюэ думала о том, что ее прежнее "я" умерло вместе с родителями и младшим братом в Чаньцзюань.

Наконец, она добралась до военного лагеря, возглавляемого известным генералом Ли Му. Она решила использовать имя своего брата Линь Фэйсина, но ее семья не имела военной регистрации. В царстве Ли виды деятельности подразделялись на пять видов: чиновники, военные, крестьяне, ремесленники и купцы. Из поколение в поколение каждая семья делает свою работу, и смена деятельности происходила редко. Без разрешения двора простолюдины, не имеющие военную регистрацию, не имели права вступать в армию.

Видя, что ее последняя надежда, подарившая смысл жизни, вот-вот погаснет, Линь Ваньюэ упала на колени перед регистратором, ответственным за вербовку в армию:

— Господин, умоляю, позвольте мне вступить в армию!

Регистратор был не так уж стар — на вид не больше двадцати пяти лет. Как ему оставаться равнодушным, когда перед ним падает на колени подросток? Он отбросил кисть и ринулся к Линь Ваньюэ, чтобы помочь ей встать.

— Дитя, не ставь меня в неудобное положение, ты ведь не из семьи военных? Я не в праве принимать такое решение. Смена вида деятельности хоть и не большое дело, но не такое уж незначительное. Я простой регистратор и знаю не так много иероглифов, у меня нет такой власти!

— Господин, я умоляю Вас. Всю мою деревню уничтожили гунны. Мой папа, моя мама, мой... моя старшая сестра, все они умерли. Если бы я не убежал в горы поиграть, не стоял бы перед Вами сейчас. Кроме меня, никто из ста восемнадцати человек во всей деревне не выжил. Вся деревня Чаньцзюань была усеяна трупами. Они уже начали гнить, но некому было помочь мне похоронить их, поэтому я сжег деревню. Я проделал весь этот путь только для того, чтобы завербоваться в армию. Господин, умоляю Вас!

В голосе Линь Ваньюэ сквозило горе, но она не проронила ни слезинки. Словно пригвожденный к земле столб, она упрямо стояла на коленях, не давая регистратору помочь ей подняться.

Регистратор уже слышал о том, что произошло с деревней Чаньцзюань. Он посмотрел на истрепанную и грязную одежду Линь Ваньюэ, на ее страдальческое и в то же время решительное выражение лица. Затем на одной ее ноге он заметил протертую подошву обуви. На передней части ступни второй ноги вместо обуви виднелась черная и красная почва. Увидев это, регистратор изменился в лице.

Он замер на месте, разглядывая этого подростка. Наконец, он стиснул зубы и сказал Линь Ваньюэ:

— Я, Сянь Канши, осмелюсь пойти на риск и сию минуту отправляюсь к главнокомандующему. Но завершится это успехом или нет, зависит от воли небес. Давай заранее договоримся: если ничего не выйдет, ты больше не пристаешь ко мне!

Линь Ваньюэ не ответила, лишь стукнулась головой об пол, выражая свое согласие.

Через некоторое время регистратор вернулся и повел Линь Ваньюэ в большой шатер. Увидев ее, великий генерал Ли Му сказал несколько утешающих слов и приказал адъютанту изменить ее регистрацию с земледельца на военного. Так Линь Ваньюэ и взяла себе имя своего родного брата Линь Фэйсина, чтобы стать солдатом.

С тех пор прошло два года...

В царстве Ли переодевание мужчиной для поступления на военную службу и регистрация под чужим именем являлось для женщины тяжким преступлением. Всего этого в сочетании будет достаточно, чтобы обезглавить ее. Но Линь Ваньюэ было все равно. Чего ей бояться? Вся ее семья погибла. Она жила только ради того, чтобы добиться справедливости для родителей, младшего брата и ста восемнадцати жизней!