С какого-то момента он начал относиться к существованию своей первой дочери, Максимилианы, как к бельму на глазу.

В аристократическом обществе многие семьи неохотно общались с проклятыми людьми. Некоторые из них даже отказывались приближаться к кому-либо из членов семьи Кросс, опасаясь, что на них тоже падёт проклятие даже если они просто будут стоять неподалёку. Более того, достойные холостяки отказывались жениться на Розетте, считая, что и у них может родиться неполноценный ребёнок.

Это проблема приводила герцога в бешенство и вызвала закоренелую обиду.

Он даже думал, что умрёт из-за расстройства! Впервые в его жизни он потерпел такую огромную неудачу. Впервые в его жизни у него появилась ни на что негодная дочь, которая вечно приносила семье позор и разочарование.

По мере того как девочка взрослела, его гнев также увеличивался. И он безжалостно вымещал на ней своё раздражение.

Чтобы научить хорошим манерам, он избивал её плоть до тех пор, пока она не опухнет; он стыдил её перед другими за то, что она неуклюже пролила свою кашу — герцог никогда не прощал даже малейшей ошибки.

Её несовершенство было несовершенством всей семьи. Они должны были быть предельно осторожны в своих действиях и делать всё возможное, чтобы поднять свою репутацию. И во всём этом была виновата недоразвитая Максимилиана. Благодаря этому убеждению, поступки её отца находили оправдание.

Она — изъян, который невозможно исправить. Её существование не более чем ошибка. Все верили в то, что семье будет лучше без неё — ей изначально не стоило рождаться.

Максимилиана росла, слушая всё это на протяжении всей своей жизни.

«Заикающиеся препятствие для семьи»

«Позорище»

«Тупая и убогая девчонка»

«Трусливая мышь»

Отец никогда не называл её по имени. Из-за побоев отца, под его презрительным взглядом, её характер начал ломаться. Она поддалась обрушиваемым на неё суждениям и, престав слушать своё сердце, постепенно становилась воплощением той Максимилианы, которая никому не была нужна.

- Макс! Очнись!

Она открыла глаза почувствовав сильное встряхивание — крепкая рука трясла её за плечи. Сверху на неё смотрели тёмные глаза Рифтана. Она безучастно оглянулась, не в силах быстро понять ситуацию. Но в тот момент, когда он убрал волосы с её лба за уши, Макс тут же пришла в себя. Это интимное действие вывело её из оцепенения.

Она быстро вскочила и огляделась по сторонам.

- Это…?

“Это постоялый двор. Помнишь, как мы ехали в карете и на нас напали великаны? Ты упала в обморок. Пока ты была без сознания, мы проскользнули через лес и наткнулись на эту деревню неподалеку от главной дороги” – ответил он, держа в руке большую подушку и подкладывая её Макс за спину так, чтобы она смогла поудобнее сесть прямо.

Она облокотилась на подушку и озадаченно посмотрела на него. Он налил воду в чашу, стоявшую на столе.

- Пей. Ты всё это время потела. Ты должна восполнить воду в своём теле.

Когда Макс озадачено уставилась на воду, он нахмурил брови и поторопил её.

- Ты думаешь я подсыпал туда яд? Не будь смешной. Быстрее пей.

Она сразу же взяла чашу и выпила её содержимое. Её желудок почувствовал лёгкую тошноту, когда чуть тёплая вода попала внутрь. Мужчина приподнял одну бровь, увидев, как она, поморщившись, опустила чашу.

- Тебе нехорошо?

- Ах, нет…

- Скажи мне, если почувствуешь боль. Я позову врача.

- Нет. Я хорошо себя чувствую.

Вскоре мужчина, взяв чащу с водой, подошёл к столу. Когда он вышел из её поля зрения, она смогла увидеть всю комнату; его тело больше не закрывало собой это место.

Это была убогая комнатка. Стены и пол были сделаны из дерева, и единственными предметами в довольно просторной комнате были кровать, стол и пара ветхих стульев. Она внимательно изучила потолок над собой на случай, если там окажется паук. И, конечно же, в пределах досягаемости света слабо поблёскивала паутина.

К счастью, постель была чистой. Макс осторожно понюхала мягкие одеяла, пахнущие плесенью, и вдруг нахмурилась. Что-то казалось странным. Она просунула руку под толстые одеяла, покрывавшие её ноги.

Потянувшись ниже, она нащупала свои гладкие обнажённые ножки. Только тогда она поняла, что была одета в мужскую тунику. На ней даже не было никакого нижнего белья.

- Это, ах, моя… моя одежда…

Рифтан, поглощённый складыванием полотенец, взял со стола чашу с водой, взглянул на неё разок и безразлично ответил. Он счёл это дело незначительным.

- Я снял её. Тебя вытошнило, и ты испачкалась. То, что на тебе надето — моя туника. В спешке мы забыли взять с собой твою одежду, так что мне пришлось одеть тебя в свою запасную.

Она надулась, как карп, не в силах понять, должна ли она быть ошеломлена или шокирована тем фактом, что он раздел её, пока она лежала без чувств.

- Ты была без сознания весь день и ничего не ела. Мне нужно выйти, чтобы раздобыть для тебя немного еды.

Как только мужчина с серьёзным выражением лица вышел за дверь, Макс быстро начала обшаривать комнату в поисках чего-нибудь, что можно было бы надеть под низ. Но в ней не было найдено ничего даже похожего на чемодан. Вместо него, там были только снятые им доспехи, которые он небрежно свалил в кучу рядом с кроватью.

Пока она решительно искала что-то, что могла бы использовать, одеяло сползло с её тела, обнажив часть кожи. И, как по команде, скрипнула дверь, из-за которой показалась голова Рифтана, вернувшегося в комнату, чтобы проверить её. Остолбеневшая, как олень в свет фар, она уставилась на него круглыми глазами и спешно накрепко вцепилась в одеяло, вновь заворачиваясь в него.

- Уже поздно пытаться прикрыться. Я всё видел, когда вытирал твоё тело.

- Вы… сами меня вымыли?!