Сильный дождь, бушевавший всю ночь, прекратился лишь на рассвете. Рифтан умылся дождевой водой из корыта и проморгал. Прошлая ночь, когда хижина вовсю скрипела от сильного, несмолкающего ни на секунду ветра, была сущим кошмаром.

Он посмотрел на ныне яркое небо, в котором не было и следа прошедшей свирепой бури, и вытер воду, капавшую с лица, рваными рукавами.

Несмотря на то, что отчим ремонтирует хижину чуть ли не каждую весну, их «дом» столь ветхий, что, когда наступает сезон дождей, протечки неизбежны. Как и новый ремонт.

Брови Рифтана нахмурились, когда он подумал о том, сколько денег должен заработать, чтобы купить достаточно для столь необходимого дела дерева. В этот момент позади него раздался недовольный голос.

- У нас тут работы непочатый край, а ты облака считаешь?!

Он обернулся и посмотрел в кузницу, откуда непрерывно доносился стук молотов по стали. Через широко открытую дверь он увидел смуглое красное лицо. Стой Рифтан немного ближе, и смугло-красный точно бы не поленился встать и научить его уму-разуму.

- ...Иду-иду.

Рифтан взвалил на плечи мешок, который весил примерно столько же, сколько и он сам, и шагнул вперед. Кузнец бросил на него полный ненависти взгляд и повел его в глубины мастерской. Мальчик тихо последовал за ним, глядя на огромную крепость, возвышавшуюся над пышным лесом.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как он начал работать подмастерьем в кузнице замка Кросс, но его такое «повышение» в карьерной лестнице не сильно радовало. Вместо того, чтобы лить седьмой пот в кузнице, он бы предпочел убирать навоз из конюшен, чем и занимался раньше. Непыльной такую работу не назовёшь, но у него хотя бы оставалось немного свободного времени. А сейчас…

Каждый рассвет ему приходилось колоть груды дров, жечь уголь в печи и бить руду до тех пор, пока у него не начинали раскалываться плечи. После этого он должен был постоянно следить за огнем в печи, чтобы пламя горело нужной температурой.

В течение первых нескольких недель он страдал от волдырей на ладонях и ожогов в случайных частях тела, подумывая о том, чтобы избить отчима, который заставил его находиться в таком ужасном месте. Однако, увидев лишенное всяк хитрых мыслей и испещрённое морщинами лицо мужчины, обида, которая поднималась аж до горла, исчезала в никуда.

Когда Рифтан вспомнил образ своего отчима, наполнявшего желудок одним лишь жидким холодным рагу, он грубо хлопнул мешком. Слова отчима в тот день, когда он притащил его сюда, зазвенели у него в ушах.

- Крестьянин-фермер, подобный мне, живет в нищете всю жизнь до самой смерти. А кузнец, по крайней мере, имеет шанс выбраться в люди.

Его отчим, произнесший эти слова, выкопал землю на заднем дворе их хижины и вытащил черный, прогнивший кожаный мешочек. Внутри было приданое, которое он получил, когда женился на биологической матери Рифтана.

Четырнадцать дерхемов. Его отчим предложил шесть из них свиноподобному кузнецу и с поклоном попросил наставлений для Рифтана. Вспомнив, как это было унизительно и нелепо, Рифтан ругнулся. (Серебряная монета низшего класса. Смотреть комментарии под главой 60 основной истории)

Если бы у меня была такая сумма денег, я бы использовал ее для строительства нового дома… Да и с чего бы жиртресу заботиться о чужом ублюдке, с которым он не делит ни единой капли крови.

- Эй! Зелень! Принеси еще угля!

Рифтан очнулся от своих мыслей при звуке нового громкого крика. Он побежал с тачкой, наполненной измельченным углем, и высыпал его в печь, затем изо всех сил надавил на мехи, заставляя золотое пламя взлететь к потолку. Да, сейчас у не было времени даже погружаться в раздумья и ругать превратности судьбы.

Он должен был подчиняться инструкциям более чем тридцати человек, кричащих: - Сделай это, сделай то, и бегать по бесконечным поручениям вокруг большой кузницы, неся всевозможный груз.

Только шестеро из них могли зваться кузнецами, остальные были младшими учениками, которые пришли учиться, как и он, но даже они относились к нему как к слуге.

Рифтан заметил, что именно его заставляли выполнять всевозможную работу, но все же не мог протестовать. Кузнец, который взял его к себе, пренебрег им, в то время как другие были недовольны тем фактом, что в его жилах частично течет иноземная кровь. По итогу, за три месяца он даже не смог научиться ковать подкову.

Рифтан стиснул зубы. Он не мог бросить все полпути, хотя и был убит горем из-за того, что его отец заплатил серебряные монеты, чтобы позволить ему учиться, и все же с ним обращались как с рабом. Он проглотил свою горькую обиду и колотил дрова до тех пор, пока у него не заболели плечи.