Внимание! В главе эротический арт (AI) от наших товарищей с анлейта. Наслаждайтесь!

***

Ситуация была очень запутанной. Перед его глазами парила стена огня, а за ней Федор или Ларисса целились в него из пистолета.

Однако в силу своей молодости, концентрация Сиву выходила за грань воображения. В момент концентрации всего своего сознания на одной точке, вся суета вокруг тут же утихла, словно он утонул в морских глубинах, и все волнение и суматоха вместе с ним утонули в оглушительном шуме воды.

Согласно быстрым подсчетам Сиву, нынешней ситуации недостаточно для генерации маны. Поэтому лучший метод действий заключался в том, чтобы использовать Амелию в качестве предмета вожделения. Он так решил, потому что пропорционально уровню сексуального возбуждения он выиграет в магической силе.

Амелия в его руках была бесподобна. Особенно ее светлые волосы, более пышные, чем шелестящая на весеннем ветерке пшеница, губы, увлажненные летним дождем, голубые глаза, в которых жило осеннее небо, и белая как зимнее снежное поле кожа.

Ни один художник в мире не был способен передать ее красу на полотне, сколько бы их не посетило Геенну. Перед красотой, дарованной Богом, можно почувствовать ограниченность смертных существ.

Обнаженного тела Амелии уже было достаточно, чтобы возбудить Сиву.

В то время как огненный барьер блокировал зрение, он жаждал тела Амелии все больше и больше. Ему было жаль девушку, но он так поступал ради безопасности их двоих.

— Вау....

Пока парень придерживал и приподнимал подол ее платья, перед его глазами предстала полуобнаженная Амелия.

А если точнее, ее низ. На нижней части живота красовалась розовая татуировка, проекция выгравированной на матке стигмы и доказательство того, что она – ведьма.

Как он успел сегодня убедиться, трусики Амелии едва прикрывали ее киску, из-за чего татуировка выглядывала из трусиков в форме красиво нарисованного сердечка. Вход в женственность девушки находится чуть ниже этого места.

К сожалению, он не мог снять трусики из-за срочности ситуации. Для созерцания идеала нужно было потратить слишком много времени, так как она держала их одной рукой, будто желая обезопасить себя от полного обнажения.

Глаза Сиву поднялись вверх по мягкому животу. После разглядывания симпатичного пупка, расположенного в центре тонкой талии, ему открылась ее верхняя часть тела.

Маленькая, поднимающаяся и опускающаяся грудь была тщательно завернута в зрелое черное нижнее белье. Мягкие груди, казалось, если накрыть их руками, тут же встанут в свою лучшую позу.

От тщательного изучения тела Амелии, которое ранее не открывалось ни одному мужчине, в Сиву поднималось чувство завоевания новых вершин.

— !

Неосознанно он обнаружил, что трогал ее левую дыньку и при этом пялился на нее.

«Не перекосился ли бюстгальтер во время падения?»

В бюстгальтере Амелии было настолько мало ткани, чтобы скрыть ее ареолы, что когда одна сторона лямки упала, обнажилась вместе с ореолами и левый сосок.

Вид мягко покоящихся на чашечке лифчика конфетных сосков, обладательницей которых являлась вечно холодная Амелия, невероятно усиливал возбуждение Сиву. Слегка расстеленные розовые ареолы, похожие на упавшие цветы вишни, и соски чуть более темного цвета поверх пухлых грудей смотрелись соблазнительнее любого пейзажа.

По мере роста сексуального возбуждения Сиву задавался вопросом, достаточно ли сгенерированной маны.

Он быстро проверил количество созданной маны, но ее оказалось бесконечно мало от необходимого уровня. В конце концов, он даже не мастурбировал, а простая эрекция являлась наименее эффективным способом генерирования маны.

Увеличение уровня маны на данный момент являлось его главным приоритетом, и, помня об этой цели, Сиву нужно увеличить свое возбуждение настолько, насколько это в его мужских силах.

«Тогда я просто повышу градус.»

Для этого Сиву приложил рот к груди и начал сосать ее, пока нос утыкался в приятную ложбинку. Соски маняще перекатывались на языке, пораженному тому, каким образом женская кожа может казаться настолько мягкой. Движения ее сосков, раскачивающихся при каждом касании языка, создавали из обычного образа Амелии невероятно похотливую и непристойную картину.

Эпидемии, войны, стихийные бедствия… Они возбуждали один единственный инстинкт, который в этих катастрофических ситуациях определял будущее человечества.

Название этого инстинкта – желание посеять семя в красивую женщину, ‘сексуальное желание’.

И тело Сиву откликнулось на зов этого древнего инстинкта, заставив кровь забурлить подобно взбушевавшемуся цунами. Его дыхание стало учащенным и прерывистым, как у голодного зверя, в результате чего кровяное давление начало повышаться и воспламеняя тело сильнее, чем бушующий огонь. Импульсом этого возбуждения стала твердая до болезненности эрекция.

В это же время Сиву почувствовал в себе огромную магическую энергию, которую он никогда раньше не ощущал.

– Вперед!

Мужчина убрал рот с груди Амелии, в которой так и хотелось похоронить свой нос, и, глядя в потолок, раскрыл ладонь.

– Ж-ж-жуу!

Волны маны быстро вырвалась через руку и мощной волной устремилась к небу. Затем, когда он торопливо натянул на девушку платье, окружавшие их и служившие стенами декоративные языки пламени погасли.

Воцарилась жуткая тишина. И было слышно только, как кто-то поднимается снизу. Скорее всего им являлся случайный невинный гражданин Геенны, который понесет Амелию вместо Сиву.

— Ха-ха, ну посмотрим, использует ли пацан-раб магию еще раз.

Федор вновь обрел уверенность после того, как стремящаяся поглотить его стена пламени, если бы тот безрассудно приблизился, внезапно исчезла. Теперь, когда громилу ничто не останавливало, он снова попытался напасть на Сиву.

— Давно пора избавиться от этой сволочи.

— Стой!

Федор наконец выхватил пистолет у Ларисы и быстро прицелился в голову Сиву.

– Бах!

С оглушительным ревом свинцовая пуля пролетела быстрее скорости звука и врезалась в лоб Сиву.

Что-то сильно ударило его по лбу. Брызжущие капли крови. Тело Сиву медленно падало назад. Парень, который не был готов к такому развитию событий, почувствовал сильный удар в лоб. Раненый, он медленно упал на пол и брызнул кровью с места попадания пули.

Он никогда раньше не сталкивался со смертью настолько близко, но после этого опыта живой мишени парню подумалось, такова ли смерть на самом деле. Сталкивались ли другие люди с таким явлением? Единственное, с чем он мог сравнить данное чувство, это с утверждениями переживших смерть о том, что перед смертью вся жизнь человека пронесется перед глазами.

Инстинктивно Сиву обнял Амелию и рухнул на землю, готовый принять смерть… Но что-то казалось не так.

— Эмм?

Сиву был жив, и даже его лоб оказался в полном порядке.

— Чт-что это?

Но намного больше него смутился сам Федор. На таком расстоянии даже из пистолета трудно промахнуться. И не удивительно, так как его жертва получила пистолетную пулю в голову, но все находила силы удивленно моргать глазами.

— Ну что за плохой ребенок.

В комнате раздался беззаботный голос, встревоживший всех присутствующих. Его обладательницей являлась женщина, сидевшая поперек кровати так, словно она была там с самого начала. Только что прибывшей оказалась Ведьма, с которой Сиву познакомился благодаря своему другу Такашо.

Старший профессор Академии Тринити, София Авенега.

Накопив достаточно маны после сосания груди Амелии, Сиву использовал заклинание ‘Небесная доска’, при помощи которого можно выгравировать знаки в небе. Это был довольно примитивный метод, используемый ведьмами для общения на расстоянии.

Хотя сейчас он не использовался из-за соображений безопасности и низкой эффективности использования маны, его эффект был очевиден. Потому что к призыву на помощь тут же примчалась Ведьма.

— Черт! Черт! ЧЕРТ!

– Бах! Бац! Бах-бах!

Федор нажимал на курок и стрелял в сторону внезапно появившейся Ведьмы. Мужчина понимал, что в любом случае не может оказать никакого сопротивления, что не мешало тому просто сопротивлялся как он мог.

Сиву понял причину своего выживания, увидев, как Федор расстреливал Софию, а та оставалась невредимой.

Когда свинцовые пули вылетели из дула, они замедлились настолько, что их можно увидеть невооруженным глазом. К моменту как они касались кожи Софии, замедленные пули превратилась в снежинки. Не в переносном смысле, а буквально в снежинки.

— Дворник Сиву, ты отлично постарался. Благодаря тебе я нашла это место за одно дыхание.

Даже несмотря на то, что она стала жертвой неразборчивой пальбы из пистолета, эта Ведьма не показывала на лице ни малейшей тени страха, не говоря уже о чувстве боли.

— Большое вам спасибо, старший профессор Авенега.

— Между прочим, откуда взялась эта идея использовать такую ‘руну’?

К сожалению, эффективность заклинания Небесной доски оказалась слишком низкой, чтобы Сиву мог нарисовать в небе больше одного знака.

В его ситуации нельзя была написать не то что ‘Помогите мне’ или ‘HELP’, а даже использовать универсальную аббревиатуру ‘SOS’.

Поэтому Сиву решил использовать руническую букву ‘ᛇ’ (Юл). Этот символ являлся необходимым компонентом каждого магического круга, а независимости от его простоты.

Ее роль — своего рода аварийное отключающее устройство, сводящее на нет действие энергии при замыкании в нежелательном направлении.

«Ситуация чрезвычайная, так что прошу спасите!»

Так как ведьмы не могли не быть знакомы с его значением, этот смысл был сокращен всего в одну руну наподобие аварийной азбуки Морзе. Затем он произнес заклинание так, чтобы окружающие ведьмы могли его увидеть.

— Черт! ААААКХ!

Федер, которой уже расстрелял весь боезапас, вытащил нож и с полу-отчаянным криком бросился на Софию. Ответ той оказался очень прост.

— Как мило.

Простой взмах ее руки и чтение короткого заклинания превратил верзилу в рыбу. Для справки, конкретно в макрель.

– Плюх-плюх-плюх!

Федер, ставший простой ничем не примечательной макрелью, подпрыгнул и упал на пол. Он энергично бился хвостом, что не меняло решительно ничего.

— Как ты посмел навредить Амелии! Просто задохнись и сдохни.

София, превратившая за секунду человека в рыбу, больше не оглядывалась на подпрыгивавшего на полу Федора и лениво указала пальцем на Ларису.

Когда та увидела, как Федор превратился в рыбу, то поняла, что ее постигнет такая же или даже худшая участь. Вот почему она приняла свою судьбу, сев на землю и плотно закрыв глаза, ожидая приговора мрачного жнеца.

Если София использует это заклинание, превратится ли Ларисса в рыбу, как Федор?

— Старший профессор!

— Что не так, дорогуша?

Сиву неосознанно схватил Софию за руку.

Ведьма остановилась и посмотрела на парня, в то время как ее великолепные фиолетовые волосы развивались будто на ветру. В конце концов, красота любой Ведьмы граничила с фантазией. Амелия обладала элегантной и царственной красой Императрицы из далекой страны, то София - глубокой, теплой роскошной аурой самой настоящей богини красоты.

— У меня есть к вам просьба.

— Просьба?

— Да, я знаю, что Старший Профессор сильно печется о Амелии.

— Верно.

— Я хочу потребовать соответствующую награду за свои усилия.

— Ты хочешь получить награду за спасение Амелии? Ладно, без проблем, я дарую ее тебе.

София вытянула грудь и заверила того, что не против.

— Если на этом все...

— Я хочу получить свою награду прямо сейчас.

София взглянула на него с выраженным недоумением.

София заверила парня, что отдаст ему награду позже, и в основном она делала также и с другими рабами. И если память ее не подводила, Амелия однажды предложила Шину Сиву прислужить ей ночью, а если бы тот не был простым снобом, то не отклонил бы подобное предложение.

Он же потребовал свою награду прямо сейчас, и учитывая время…

— Ты что, хочешь попросить пощадить ее?

Сиву ответил, не отводя взгляда от Софии.

— Да.

Глаза ждавшей смерти Лариссы расширились от шока сразу же, как она услышала это заявление.

Мыслями он понимал, что делает что-то возмутительное и очень глупое, и сам не мог поверить, что умоляет Ведьму простить угрожавшего его жизни человека.

Однако смысл его поступка был не на том же уровне, что и прощение мошенника- владельца магазина волшебных артефактов, поскольку Сиву мог сопереживать и даже в некоторой степени понимать причины действий Лариссы.

Хотя она пыталась получить свободу неправильным путем, корень проблемы недвусмысленно лежал в самих этих ведьмах, построивших этот город.

Позволить убить Лариссу - значит потакать искаженной философии и законам этого гниющего города, и, кроме того, разве сама девушка не попыталась в конце спасти Сиву?

Но вопреки его ожиданиям Софья послушно кивнула.

А еще на ее лице была глубокая улыбка, как если бы она все понимала. Выражение ее лица отдавало материнским теплом.

— Ладно, если ты чего-то еще хочешь, не стесняйся и говори.

Сиву не сдерживался и высказал свою просьбу.

— Учитывая тяжесть совершенного преступления, она заслуживает наказания. Но я надеюсь, она не лишится жизни.

— Я услышала твою просьбу, но как Барон я не имею здесь права голоса относительно ее поступков, это будет решать Ратуша.

— Что случится, если ее доставят в Ратушу?

— Если ты так этого хочешь, я прослежу, чтобы ей не вынесли смертный приговор. Но ее собственность будет конфискована, и скорее всего она сама будет порабощена. Однако, она очень миленькая, так что будет продана в бордель.

— Ясно.

Быть рабом не очень весело, но разве эта учесть не лучше собачей смерти?

— Ты такой необычный мальчик. Есть ли еще что-то, чего ты хочешь?

— Я скажу, когда все будет улажено.

— Мда, это и правда безумная ситуация.

София указала рукой на макрель, трепетавшей жабрами и кипевшей в недостатке дыхания.

— Хочешь пощадить и его?

Неважно, под каким углом смотреть, но он тоже не хотел дать этому парню сорваться с крючка.

— Нет, оставляю его вам.

София схватила макрель за хвост и подняла ее.

— Тогда по дороге домой дам ее кошкам на закуску.

Ее замечание прозвучало ужасающе, но Сиву заставил себя проигнорировать это.