— В том, чего я хочу, нет ничего особенного. Свобода - это не жизнь в ловушке этого маленького мира. С меня хватит. Ты же сам раб, разве ты не знаком с этим чувством?

Проговорила Ларисса, все еще целясь в него пистолетом. Подобную мотивацию можно быстро понять и без лишних раздумий.

Разве Сиву все это время не изучал магию ради того, чтобы выбраться отсюда?

— У меня есть для тебя предложение. Все, что тебе надо сделать, это донести Ведьму на наш корабль. Нага - корабль, которому Ратуша выдала пропуск на использование Границы. Никто ничего не заподозрит, если мы уплывем, и далее мы будем жить под защитой ведьмы, проучившей нам это задание. И ты с нами. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Ларисса лучезарно улыбнулась.

— Ты тоже можешь обрести свобод и вернуться во внешний мир.

На первый взгляд это предложение и правда звучало крайне заманчиво.

Только теперь Сиву понял, почему Ларисса до сих пор не нажала на курок своего пистолета. Он вспомнило содержание раннее прочитанной книги.

— Все из-за самозащиты.

— Именно.

Ларисса пожала плечами, как если бы ей нечего было скрывать.

Самозащита. Это характеристика естественным образом проявляется, когда стигма ведьмы достигает 15-го Ранга и выше.

Эффект так же прост для понимания, как и название. Реагирующий на неожиданные атаки магический круг самозащиты.

Защита естественным образом активируется, если носитель получит определенное количество негативного стимула или воздействия. Эта магия предотвращает смерть от неожиданного нападения на носителя стигмы.

Самозащита особенно эффективна для подобных ситуаций, когда носитель без сознания, во сне или обмороке.

Амелия крепко спала из-за воздействия неизвестного зелья. Другими словами, в подобной обстановке самозащита работала с максимальной эффективностью.

— Одна пословица гласит, что ни за что нельзя прикасаться к спящей Ведьме. В дополнение к физическому воздействию, самозащита чувствительна к человеческой злобе. Магия высвободится, если человек с враждебными намереньями даже слегка прикоснется к ее телу… И правда хлопотно.

Если бы не Ларисса, Сиву был бы застрелен или убит рукой Федора. С этой мыслью он слегка вздохнул.

— Поскольку эта Ведьма влюблена в тебя, самозащита не сработает. Поэтому я попрошу тебя. Переверни ее.

Сиву поморщился и посмотрел на спящую Амелию. Спящая и свернувшаяся калачиком, словно младенец, ее глаза слегка подрагивали, как будто ей снился кошмар.

Сколько неприятностей доставил ему этот противный Доцент?

Разве ему не приходилось убирать ванную по ночам, разве ему не приходилось ни с того ни с сего срезать рога огромного оленя или работать сверхурочные часы к тому объему работы, которую он и так должен был выполнять весь день? Как бы то ни было, целых пять лет он проходил через все виды подобных тягот.

Кто гарантирует, что он не испытывал по отношению к Амелии никакой враждебности?

— Эй, думаю, между нами возникло недоразумение. Я действительно ненавижу эту Ведьму. Если я прикоснусь к ней, самозащита активируется.

— Твоя маленькая ложь на мне не сработает. Вы уже так близко друг к другу, но смотри, ничего не происходит. Раньше я тоже пыталась передвинуть ее, но самозащита активировалась, когда я подходила слишком близко... в отличие от тебя.

— Что?

На этот раз Сиву правда был сбит с толку. Если приглядеться, расстояние между ним и Амелией казалось очень близко. Ведь разве он только что не поднес руку к ее носу, чтобы проверить дыхание?

— Проверь, если тебе интересно.

— Это опасно.

— Хорошо быть благоразумным, но лучше не думай о глупостях. Я предложила тебе эту возможность выжить, и я же могу ее и отнять. Это займет некоторое время, но я могу поймать снаружи любого гражданина и тогда переместить ее.

– Хлоп!

— Поторопись.

— …

Пистолет нацелился прямо в голову Сиву. Он без колебаний осторожно положил руку на плечо Амелии.

На пару мгновений у него участилось сердцебиение. Но парень почувствовал облегчение от того, что ничего не произошло.

Легкое прикосновение. Амелия всегда чопорно и с авторитетом держала голову, но сейчас его рука касалась этого маленького плеча. Мягкое и нежное чувство наполнило его ладони. Она была теплой.

— Ну как, я права?

— Не слишком ли ты легко судишь? Если бы ты ошиблась, я бы умер.

Ларисса небрежно улыбнулась.

— Ха-ха, ты добрый и чистый ребенок. Это можно понять, просто посмотрев в твои глаза. И такой невинный ребенок не захочет причинять вред никому другому, кроме своей начальнице Ведьме? Да быть того не может.

За этим последовала уверенная улыбка, свидетельствующая о том, что ее собственное предсказание оказалось верным.

— Разве это не отличный договор? Ты передашь Ведьму нам, а мы освобождаем тебя от рабства, и никто ничего не теряет. А теперь поднимайся.

По вынуждению Лариссы, Сиву просунул руку под колени и спину Амелии и осторожно приподнял ее. От вида того, что она была погружена в сон и ничего не осознавала, перед ним будто все озарилось светом.

Долгожданный и давно спланированный побег стоял вот прямо впереди.

Ему не нужно самому марать руки и лишать жизни Амелию, которую так ненавидел. Просто отдать ее, и все будет решено.

Но…

— Никто ничего не теряет?

Оставалось еще кое-что, что его беспокоило.

— А что насчет Амелии?

— Эта Ведьма заплатит за свои грехи. Она - высокомерная дрянь, которую скоро принесут в жертву.

— Ты ведь знаешь, что потерявшая свою стигму Ведьма умрет, верно?

Ларисса нахмурила брови, как будто не ожидала ни с того ни с сего подобный вопрос.

— Значит, это неправильно? Если и есть что-то неправильное, так это само существование этого города. Разве ты не понимаешь? У нас отняли свободу и поработили! Я просто пытаюсь вернуть ее!

Ее пистолет все еще был направлен на Сиву. И он не знал, что произойдет, если не будет следить за своими словами.

С другой стороны, также существовал способ легко преодолеть этот кризис. Что от него требовалось сделать, так это принять предложение Лариссы.

Навсегда выбросив Амелию из головы, он получит возможность вернуть заслуженные права.

— …

Сиву ненавидел Амелию. Но было ли это чувство настолько сильно? Она же не настолько плохой человек, чтобы заслуживать смерти.

— ...Не таким способом.

Выражение лица Лариссы исказилось при виде решимости Сиву.

— Хватит уже, даже если ты настаиваешь, что тебе остаётся?

Ему ничего не оставалось, но если бы ему пришлось выразить свои мысли, то это было бы ‘Адаптация’. Да, неплохо выразить это именно так.

Он мог бы наслаждаться рабской жизнью с немного большей свободой, если бы с самого начала был таким же покорным, как Такашо, и попытался приспособиться к ситуации. Если бы он поддался мелкой мести Амелии, то не был бы так сильно опутан ею. И если бы он всего лишь адаптировался к системе, Сиву не было бы необходимости изучать магию.

Все, что ему осталось, - так это убедить Лариссу.

— Неправильно - продавать чью-то жизнь за свободу. Прости, но я не буду в этом участвовать.

Это было не просто чувство унижения из-за того, что ее добрую волю отвергли, а внутренняя борьба, в которой одна сторона убеждала довести похищение до конца любой ценой, а другая умоляла остановиться, прежде чем она пожалеет о своем решении. По-настоящему злой человек не чувствовал бы такого противоречия по поводу совершения преступления, но Ларисса была другой. Она не была злой и понимала, что то, что она делала, являлось неправильным, из-за чего в ней оставалось ощущение неуверенности.

Сиву прочел ее колебания и добавил следующие слова. Некоторое время назад кое-что в словах Лариссы начало беспокоить его.

— Кроме того, это слишком опасно. Ведьма, предложившая купить ведьму в обмен на свободу, в конце-то концов, Изгой, не так ли?

Более того, если она проворачивает подобное, то является злой даже среди изгоев. Будет ли подобная личность сдерживать свои обещания?

— Это рискованная сделка не только для меня, но и для старшей сестры и твоей команды. Слишком рискованна...

— И что? Я сама все очень хорошо понимаю.

Невозможно, чтобы Сиву мог одними словами убедить Лариссу отказаться от последнего шага к долгожданной цели.

— Я не хочу в тебя стрелять. Двигайся быстрее. Если ты так боишься изгоя, мы уйдем сами.

В разгар их противостояния на лестнице поднялась суматоха. Включая Федора, с ним вошли трое матросов.

— Эй, что ты там копаешься?

— …

Ларисса покачала головой из стороны в сторону. Толстые губы Федоры дернулись, выдавая усмешку.

— Ну, давай тогда оставим дело за другими гражданами, зачем нам заниматься такими хлопотными вещами? Тимми! Иди найди кого-нибудь!

Один мужчина побежал вниз по лестнице, а сам Федор резко подошел к Сиву.

— Ты не можешь продать ведьму, которой служишь, так? Печально, даже плакать захотелось.

Сиву оттащил Амелию назад и отступил на шаг, однако в номерах гостиницы было отнюдь не много места. Прежде чем он успел сделать несколько шагов, его спина ударилась о стену.

На соседней стене, прямо рядом с головой, замерцал свет лампы.

— Как бы мне тебя раздавить?

За жестокой улыбкой Федора послышалось вмешательство Ларисы.

— Свяжи его, когда закончишь. Не надо сильно усердствовать.

— Какого черта ты порешь. Ясное дело, этот мудак собирается что-то сделать. Так что давай немного повеселимся перед уходом.

Дыхание Федора, находившейся в пределах досягаемости его вытянутых рук, пахло отвратительно. И еще он мог видеть коварную злобу в его налитых кровью глазах, которыми он осматривал Амелию.

— Эй, парень, сними-ка одежду с этой сучки. Даже если я не смогу ее съесть, то хотя бы смогу посмотреть, как выглядит киска ведьмы.

Федор не прикасался к телу Амелии из-за самозащиты, но Сиву мог. Поэтому он хотел заставить парня раздеть Амелию.

Сиву пристально посмотрел на лампу прямо рядом со своей головой и прищурился.

Ему очень повезло.

В своем ужасном положении он нашел ключ к возможности, надежду в конце туннеля.

— Ты знаешь разницу между масляной и волшебной лампой?

— Что за хрень ты несешь?

Сиву крепко держал Амелию одной рукой. Затем он положил руку на край лампы, висевшей на стене прямо рядом.

— Заклинание, используемое для освещения всей Геенны - ‘декоративный огонь’. Это магия элементальной алхимии первого уровня, которая делает свет ярче и при этом сводит к минимуму тепло пламени.

Содержащийся в лампе огонь обычно ограничивался стеклом. Если бы внутри был настоящий огонь, то тепло бы проходило через него нормально, однако никакого тепла от лампы у рук Сиву не ощущалось.

— Она совсем не горячая. Следовательно - это декоративная лампа.

— Этот сопляк, что, от запаха смерти тронулся умом?

Сиву развернул лампу и просунул руку внутрь. Работающие на магии лампы по внешнему виду неотличимы от масляных. Однако природа топлива, очевидно, иная.

— Масло в волшебной лампе содержит немного колдовской воды, смешанной с алхимией.

— Чего?

Несмотря на то, что оно был полно примесей и слишком сыро, следовательно, непригодно для магических экспериментов, его было достаточно для простого магического вмешательства.

— Активируйся.

Сиву принудительно активировал колдовскую воду, смешанную с маслом. Помещенный в его ладонь ‘декоративный огонь’ начинал трястись как сумасшедший.

– Рееев!

Интерпретировать и разгадать структуру. Стабилизатор был снят, а разогнанное пламя собралось и перекатывалось по ладони.

Языки пламени с шумными звуками яростно горели и обвивались вокруг Сиву, как змеи. Весь контроль же был сосредоточен на ладони.

В этом не было ничего сложного. Всего лишь магия первого уровня.

— Что это такое?

— Как раб может использовать магию!..

Ларисса, Федор и неизвестный моряк оказались шокированы.

Мерцающее пламя, словно танцующее в его руках, снова пошевелилось.

Это точно ненормальная форма огня. Декоративный огонь, в который вмешалась магия, извивался подобно живому существу и превратился в стену, разделяющую Сиву и матросов.

— Отвалите!

Однако не все проблемы были решены.

Количество добавленной в это масло магической силы было слишком мало.

Ее достаточно для освещения комнаты в течение месяца, но для поддержания настолько сильного пламени ее хватит на около 30 секунд. Поэтом он первым делом создал на вид правдоподобный огневой барьер, чтобы сломить боевой дух и закрыть обзор противнику.

По факту, температура огня прямо сейчас составляла каких-то 70 градусов. Стена не слишком толстая, так что через нее можно легко перейти. Вот почему подобный барьер был простым блефом.

— Что ты стоишь! Ларисса, стреляй!

Однако величие пламени, распространявшейся подобно адскому пламени перед непосвященными, оказалось поразительным.

— Я-я не могу!

Один из матросов уже бросился бежать.

Но Федор и Ларисса были другими. Они знали, каким станет их будущее, если им не удастся поймать Ведьму и при этом отпустить раба.

— А что, если Ведьма поймает пулю? Тогда мы покойники!

— Если мы оставим все вот так, то все-равно станем покойниками, ты, сумасшедшая сука!

За время пока Федор пытался забрать пистолет, а Ларисса останавливала его, Сиву нашел решение. Для следующего заклинания ему нужно пополнить свой азпас маны, пока действует бутафорское пламя.

Уроки Амелии оказались полезными в этой ситуации. В отличие от женщин, мужчины не могут накапливать ману, но в отличие от первых, они могут слабо ее генерировать.

Метод заключался в возбуждении сексуального желания.

Даже так крупица подобного рода маны была намного больше, чем содержащаяся в этой лампе мана с комариную слезу.

Если он будет располагать такой маной, следовательно, сможет использовать следующее заклинание.

Сиву опустил взгляд. Он мог видеть, как крошечные груди Амелии поднимаются и опускаются небольшими шажками в такт ее прерывистому дыханию.

И мужчина, не колеблясь, задрал ее платье.