Амелия была сильной женщиной, и я так думал не только потому, что она умела пользоваться Аурой и обладала несколькими драгоценными эссенциями высокого ранга. Я ни разу не видел, чтобы эта женщина чего-то боялась.

—…

Но сейчас та же Амелия дрожала, несмотря на то что, кем бы ни был тот отец на кухне, у нее больше не было причин бояться.

Может, это травма?

Не то чтобы я не мог понять. В прошлом у меня тоже был подобный опыт. Я несколько лет не мог сесть в машину, хотя знал, что это безопасно, а запах чего-то горящего будил меня даже во сне и заставлял бродить по всему зданию в поисках источника.

Независимо от воли, это было выгравировано в подсознании.

*Удар!*

Это был страх.

—...Ты в порядке?

Амилия не ответила на мой вопрос, и я схватил ее за дрожащее запястье.

— Эмили.

Наконец-то она пришла в себя и ответила:

— О, прости. Я тебя не слышала... Что ты сказал?

— Я спросил, все ли с тобой в порядке.

Да, ты не в порядке.

Только когда шум на кухне затих, Амелия снова заговорила.

—...Как некрасиво с моей стороны.

— А? О чем ты говоришь?

Я ничего не видел. А если бы и видел, то никогда бы не подумал, что это некрасиво.

В этот момент из кухни появился мужчина.

— Ну и ну, эти сучки каждый день меня достают.

Хотя он был несколько крепкого телосложения, его рост составлял около 170 см. Вопреки моим представлениям, он производил самое обычное впечатление.

— Не слишком ли вы строги сегодня?

— Слишком? Эти неблагодарные сучки не знают, когда нужно благодарить. Хватит о грустном, давайте выпьем.

Мужчина подсел к столику одного из посетителей и начал пить и болтать.

Амелия долго наблюдала за ним с углового сиденья, а потом сказала:

— Этот человек был моим приемным отцом.

— Приемным отцом?

— Здесь это обычная история. Ребенку, оставшемуся без родителей, нужно где-то жить, и по всему городу есть люди, которые хотят приютить таких детей.

— По всему городу, да?

Мне казалось, я уже знаю причину. Это не было бы благородным мотивом, как, например, предоставление дома детям, оставшимся в одиночестве. Амелия сказала, что это обычная история. Обычно такие истории были гиперреалистичными.

— Это своего рода симбиотические отношения. Детей защищают до тех пор, пока они не станут достаточно взрослыми, чтобы работать, а приемные родители получают дешевую рабочую силу.

В этом городе все права на усыновленного ребенка принадлежали приемному отцу, и это право было абсолютным, по крайней мере до тех пор, пока дети не вырастали и не становились взрослыми. Убить приемного родителя или сбежать было невозможно, потому что это создавало прецедент. Их назвали бы неблагодарными и отомстили бы другие.

—...Понятно.

— Но наша с сестрой ситуация была немного лучше. Наши конечности были целы, и мы были достаточно крепкими, чтобы никогда не болеть. Поэтому мы смогли продержаться.

— Сколько тебе тогда было лет?

— 5 лет. Моя сестра была на 3 года старше.

Амелия сказала, что поначалу все было неплохо. В отличие от того времени, когда она была в Лабиринте с раненым и слабым отцом, ее вовремя кормили и не давали замерзнуть. Впрочем, даже в этом возрасте ее заставляли выполнять всякую работу по дому.

— Это тоже было не так уж сложно. Все так живут. Я даже считала, что мне повезло, что у меня есть старшая сестра, на которую можно положиться.

В то время Амелия лишь смутно мечтала о том, что, когда они вырастут и станут взрослыми, заживут нормальной жизнью.

— Но, видимо, ничего не вышло.

—...Это все из-за меня.

Это случилось, когда Амелии было около 9 лет. Когда она помогала в таверне, один пьяница попытался задушить Амелию. Причина? Потому что она уронила его еду.

— В тот момент вмешалась моя сестра.

Сестра Амелии увидела, что произошло, когда обслуживала клиентов, и побежала на кухню. Затем, взяв нож, она медленно подошла и набросилась на спину пьяницы, чтобы точно перерезать ему сонную артерию.

— Я узнала об этом позже, но, видимо, ни один из исследователей в таверне не почувствовал присутствия моей сестры, пока она не схватила нож и не подошла к спине этого ублюдка.

В тот день пьяница не умер. Ему помогло зелье, которое вовремя спасло ему жизнь. Однако благодаря этому инциденту талант девушки стал известен всему городу.

— На следующий день кто-то пришел из замка. Они сказали, что закроют этот инцидент, если мы передадим им мою сестру.

К удивлению, их приемный отец отверг это предложение. Он потратил все свои деньги, чтобы оплатить стоимость зелья и принести извинения пьянице, и самостоятельно расхлебывал последствия инцидента.

Была одна причина, почему он сделал это именно так.

Потому что это разумно.

— С того дня моя сестра стала пастухом.

Их приемный отец решил, что, раз она талантливый ребенок, ее можно вырастить, чтобы она зарабатывала гораздо больше денег, чем работая в таверне.

— Моя сестра была очень талантлива. Меньше чем через год после того, как она присоединилась к команде мародеров, ее вклад был признан, и она получила небольшую долю.

Когда все так сложилось, приемный отец решил, что раз у этих детей одна кровь, то, возможно, и у Амелии есть талант.

— Вскоре и я стала пастухом и была продана в команду мародеров. И совсем скоро мой талант тоже был признан.

Амелия вкратце рассказала, что произошло дальше, и пошла дальше, а я не стал вникать слишком глубоко. Мне не нужно было спрашивать, чтобы узнать, что за жизнь была у сестер Рейнвейлс, когда они были пастухами. Они бы просто держались и терпели, полагаясь на единственного близкого человека, который у них остался в этом мире.

—В общем, так мы оказались в банде Пиро, а также работали в таверне в городе.

Амелия закончила рассказ о своей жизни с детства до подросткового возраста.

— Ну как, это удовлетворило твое любопытство обо мне?

— Да, этого достаточно.

Я узнал, что примерно произошло дальше, пока мы строили планы.

Надежды на то, что эти сестры станут свободными взрослыми, будут растоптаны примерно через пять месяцев из-за обычной трагедии, которая произойдет.

***

Время скоро перевалило за полдень, и количество людей, входящих в бар, постепенно увеличивалось.

—...Извините.

К нашему столику подошла девушка лет десяти с длинными рыжими вьющимися волосами. На ее лице были небольшие синяки, но она прикрывала их взъерошенными волосами, поэтому это выглядело не очень аккуратно.

— Не хотите ли еще немного алкоголя...?

Обычно так говорили работники, если вы задерживались в одном месте слишком долго. Это означало: «Закажи еще что-нибудь или проваливай».

—…

Амелия избегала зрительного контакта, не в силах встретиться с девушкой взглядом.

И не то, чтобы я не мог понять ее чувства.

— Как тебя зовут?

—...Амелия Рейнвейлс.

Да, любой человек должен был чувствовать себя неловко, столкнувшись со своим детским «я».

Раз уж она знает, что произойдет, то наверняка чувствовала себя виноватой.

— Ладно, я пойду.

Амелия попыталась уйти, но я остановил ее.

— Подожди минутку.

Наконец-то я столкнулся с Режимом Личинки Амелии. Я не мог упустить такую возможность.

— Малышка, сколько тебе лет?

— Мне... 14...

О? Если ей было 14 лет 20 лет назад...

— Значит, тебе 34.

Когда я пробормотал это, Амелия повернула голову и уставилась на меня. Казалось, она была раздосадована тем, что ее личная информация просочилась.

— 34...?

Юная Амелия выглядела так, словно не понимала, о чем идет речь, но все равно сохраняла яркое выражение лица перед клиентами.

— А вот так ты выглядишь, когда улыбаешься.

— Простите?

— А, я имела в виду, что на это приятно смотреть. Тебе следует чаще улыбаться.

— Ах, ясно...

В то время как взрослая Амелия выглядела так, будто наступила на собачье дерьмо, юная Амелия выглядела озадаченной и не знала, что делать.

На этом шутки закончились.

— Мы заплатим и уйдем.

— Ах, да!

Я не думал, что смогу справиться с последствиями, если продолжу, поэтому поспешно оплатил счет и покинул таверну. Когда мы вернулись в трактир, Амелия, у которой всю дорогу была кислая мина на лице, с горечью пробормотала:

— Возможно, все так, как ты говоришь.

— Что ты имеешь в виду?

— Услышав это, я вспомнила, что у меня уже был такой разговор.

А, это из-за этого у нее было такое лицо.

А я думал, что она просто злится на меня.

— Амелия?

— Эмили.

— Кхм, да, Эмили. Хочешь еще выпить? — сказав это, я достал напитки, хранящиеся в подпространстве. Все они были у мародеров.

— Нет. В любом случае, мне нет смысла пить.

— Из-за твоей эссенции?

— Да.

Проще говоря, ее показатели Сопротивления Ядам и Ментального Сопротивления были слишком высоки, чтобы она могла напиться.

— Тогда почему ты пила в таверне?

— Это... потому что ты выглядишь подозрительно, если не пьешь в таверне.

— А тебе всегда есть что ответить.

— Что?

— Не будь такой серьезной. Что сложного в том, чтобы выпить всего одну рюмку? Хочешь, чтобы я один пил?

Когда я принес стакан и налил напиток, Амелия спросила:

— Почему ты вообще хочешь пить?

Неужели ты думала, что я просто хочу выпить?

— Нам еще есть о чем поговорить.

Я слышал о ее детстве в таверне, но теперь, когда мы оттуда вышли, мне хотелось услышать кое-что еще.

— О чем поговорить?

— Почему ты притворяешься, что не знаешь? У нас же больше нет секретов.

—...Не притворяйся дружелюбным. Это раздражает.

— Правда? Тогда скажи мне это, и я не буду. Когда мы строили планы в самом начале, ты ничего не говорила о Нивеле Энзе. Вчера я впервые услышал, что Аурил Гавис тоже там был.

В то время Амелия отказалась общаться со мной. Хотя мы сотрудничали, нам не приходило в голову рассказывать друг другу обо всем и полагаться друг на друга. Но раз уж она так рассказывала мне о своем прошлом, можно было с уверенностью сказать, что я завоевал доверие.

— Как что-то изменится от того, что я это скажу? Ты же уже уверен, что ничего не изменится.

Это было правдой, и я все еще так думаю.

— Но вчера ты плакала и говорила, что уже слишком поздно сдаваться.

—...Я не плакала.

Неважно.

— Не плакала? В любом случае, раз уж ты сказала, что не сдашься, я тоже планирую тебе помочь.

— Ты просто так поможешь мне?

— Ну, не просто так.

— Тогда есть и другая часть?

Я честно ответил:

— Я хочу, чтобы ты была в долгу передо мной.

Амелия выглядела так, словно не понимала.

—...Почему?

Если бы мне нужно было назвать каждую причину, то их было бы много. Во-первых, Амелия знала мою слабость. Я должен был как-то отблагодарить ее, чтобы она замолчала. Кроме того, Амелия была сильной. Из моего опыта следовало, что у нее доброе сердце, и, имея большой опыт, я мог в чем-то на нее положиться.

Короче говоря, я сказал:

— Если честно, наша первая встреча была не очень, но ты мне нравишься.

—...Что?

— Ах, не пойми меня неправильно. Я не имею в виду, что ты мне нравишься как противоположный пол.

— Я... не восприняла тебя неправильно.

— Тогда хорошо.

Я прочистил горло и продолжил:

— В любом случае, я знаю, что ты за человек. Если ты окажешься у меня в долгу, ты обязательно его вернешь. Поэтому, если смогу, я хочу спасти твою сестру. Если ты, конечно, окажешь мне одолжение.

— Одолжение? О каком одолжении ты собираешься меня просить?

Амелия отступила назад, настороженно глядя на меня.

Боже, я не собираюсь тебя есть.

Это только приведет к недоразумениям.

— Амелия Рейнвейлс.

Как только она отошла, я сделала шаг ближе и заговорил. Изначально я не планировал раскрывать свои желания так рано, но, по крайней мере, это должно быть нормально.

— Если мне удастся спасти твою сестру и снять все ограничения, когда мы вернемся в наше настоящее...

—...Да?

— Тогда вступай в мой клан.

За квест должна быть награда.