Это больно. При падении, когда я увидел последнее выражение лиц своих детей. Больно, больнее, чем удар о камни, больнее, чем порезы и синяки, больнее, чем сломанная нога.

Я не чувствовал своего лица. Но остальная часть моего тела была в адской агонии. Я едва мог дышать, мои легкие работали, пытаясь впустить хоть немного воздуха. Но с каждым вдохом острая боль пронзала мою грудь. Моя правая нога была вывернута и, судя по всему, сломана. Вправлять ее будет мучительно.

Сначала я не заметил, но падать было довольно высоко. Это было так высоко, что я даже не мог видеть выступ, с которого я упал. Эта гора определенно была крутой. И падение, которое я совершил, должно было убить любого человека. Но мне удалось выжить благодаря моему телу, хотя мне было уже за семьдесят. Я все еще был сильнее, чем обычный человек, и определенно более вынослив.

Однако моя стойкость не спасет меня от клыков голодного демонического зверя. А в этом лесу таких зверей было много, или так утверждали многие из моего города Люсид Спринг. Многие его жители приходили сюда охотиться, но многие оставляли здесь свои жизни в поисках богатства. Они были сильными и опытными охотниками, а я был всего лишь стариком, легкой добычей для любого, кто случайно пройдет поблизости или учует мой запах.

Я пытался тащить свое тело, но мне это не удавалось, даже мои руки, которые, как мне казалось, пострадали меньше всего, наконец-то начали ощущать боль. Они были покрыты синяками, и я, вероятно, вывихнул запястье.

Тем не менее, я справился с агонией и смог встать на одно колено. Я посмотрел на гору, с которой упал. Я никак не мог забраться обратно. Возможно, я мог бы пройти вдоль основания горы и вернуться к тропе, ведущей через нее. Там я мог переждать несколько дней, и к тому времени мне мог бы помочь караван.

Таков был план, который я наметил для себя, и я собирался осуществить его. Но мое тело не реагировало. Я заметил, что меня трясет - признаки приближающегося шока. Если я впаду в него, то точно никогда не проснусь.

Я прикусил кончик языка, резкая боль добавленная к постоянной, которую испытывало мое тело, разбудила меня и остановила дрожь.

"Я должен выбраться отсюда", - подумал я.

Я потащил себя вперед, с одной едва функционирующей рукой и ногой. Чувствуя полное изнеможение после каждого шага. И не более чем через десять шагов я снова упал на землю.

"Это не сработает", - сказал я себе, мне нужен был способ вылечить мое сломанное тело.

Поймав рукой ветку, я подумал, что, возможно, смогу использовать ее вместе с веревкой, чтобы поставить ногу на место. А если взять пару более крепких и прочных палок, то можно сделать трость.

Я усмехнулся про себя: прошло много лет с тех пор, как я в последний раз что-нибудь мастерил. Бытность городского лорда отвлекала меня от ручной работы, так как я поручал многим людям делать то, что у меня было на уме, после того как представлял им соответствующие схемы.

Но теперь я вернулся к своим первым дням.

Я с силой сжал бедро и дернул ногой, возвращая ее на место. Вновь начал терять сознание, но с новой силой прикусив язык, я пришел в себя.

Если я еще раз так сделаю, то в конце концов откушу себе язык.

Я набрал побольше веток и палок, обложил ими ногу, затем привязал их куском ткани, который оторвал от халата.

Затем я потащил себя вперед. Найти большие палки для опоры было несложно. Я использовал их, чтобы подняться. Теперь я передвигался быстрее.

Но мое дыхание становилось проблемой, с каждым вдохом я испытывал все большую боль, и это было нехорошо. Я боялся, что сломалось одно из ребер, если не больше, или, что еще хуже, пробито легкое. Хотя последний вариант был пугающим, он был невозможен, я был еще жив и пока не страдал от легочной недостаточности, пока.

Продолжая идти, я почувствовал мощный порыв ветра, пронесшийся надо мной.

Посмотрев вверх, я увидел человека, он парил. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что я не сплю, и этот человек действительно летал.

Он выглядел как человек средних лет, одетый в одежду культиватора, черно-фиолетовую.

Единственные культиваторы, которых я когда-либо встречал, были из секты Сюань Фу и других мелких сект, но даже среди этих сект я никогда не видел человека, способного парить в воздухе.

Мужчина посмотрел на меня таким же испытующим взглядом, каким смотрели на меня многие другие "доктора".

"Ты подойдешь", - сказал мужчина и, даже не дотронувшись до меня, обхватил рукой, и меня подняло с земли. Боль, боль разрывающая спину, атаковала мое тело, было ощущение, что невидимый титан схватил все мое тело, и у меня не было права голоса.

Я даже не мог говорить, давления на легкие было достаточно, чтобы я умолк.

Мужчина летел над лесом с такой удивительной скоростью, что мне показалось, будто я лечу на скоростном самолете. Он продолжал двигаться над лесом, направляясь в известном только ему направлении. И снова у меня не было права голоса.

Где-то по дороге я потеряла сознание. И очнулась только от звуков агонии. Не моей, других.

Я находился в пещере, скорее даже в каверне. Ее потолок был высоким, и она была освещена благодаря нескольким факелам, расположенным на стенах пещеры. Несколько вещей привлекли мое внимание. Первая - бассейн с едким фиолетовым цветом в центре пещеры. Вторая - бронзовая дверь, испещренная символами и словами, значения которых я не знал.

А в центре этой бронзовой двери был отпечаток руки.

И наконец, вокруг комнаты стояли культиваторы, их было пять. Каждый в разной одежде, из разных сект.

Рядом со мной были, мужчины, женщины, дети. Всех возрастов и рас. Темные, белые, коричневые и многие другие. Всех их удерживала какая-то сила, которую я только что заметил, она заставляла нас оставаться неподвижными, неспособными сопротивляться.

И почему я говорю "сопротивляться", так это потому, что один из этих пяти человек, мужчина средних лет с темными длинными волосами и в одеянии малинового цвета, сидел перед бассейном, хватал людей, пронзал их кожу своим пальцем. Быстро, так, что кровь даже не успевала вытечь.

Затем бросал всех, кого проткнул, в бассейн, где они кричали, плакали и вопили в полном безумии.

Если я правильно понимаю, этот жижа был настолько мучительной на ощупь, что у них был вид людей, желающих умереть, как только они дотрагивались до нее.

И все же, как только один из этих людей отправлялся в бассейн, эта фиолетовая жидкость двигалась так, словно обладала собственной волей, осушая их, топя и, в конце концов, убивая.

Эта... жидкость, вязкая, обладающая собственным разумом, двигалась и проходила через рты, ноздри, уши и глаза этих людей. Затем, в конце концов, утаскивало их вниз, и они уже никогда не возвращались обратно.

Все больше людей умирало, а я сидел, не в силах ничего сделать, чтобы противостоять надвигающейся гибели.

Судьба? Я начал верить в нее, когда впервые попал сюда, что смогу изменить свою жизнь и что-то сделать с этой жизнью. Что мое тело, хотя и не способно к культивированию, если я использую свой мозг достаточно хорошо, я смогу обойти эту ситуацию. И тогда я смогу стать культиватором.

Но что такое судьба, когда один из таких культиваторов может связать твою жизнь, согнуть ее и сделать с тобой все, что он захочет, без какого-либо шанса или возможности выйти из его цепкой хватки?

Что такое жизнь, когда человек может убить тебя по своей прихоти? Справедливость? Судьба? Чушь собачья...

Это были последние мысли, которые пришли мне в голову, так как теперь была моя очередь, я даже не заметил, сколько людей было брошено в яму.

"Хватай его", - сказал другой человек.

Я не мог говорить, что-то мешало мне, я мог только стонать, но их это не волновало. Мужчина собирался проткнуть мою кожу и бросить меня на верную смерть. И у меня не было права голоса. Как отвратительно.

Прежде чем мужчина успел проткнуть мою плоть, другой парень, тот, что принес меня, сказал: "В этом нет необходимости, его меридианы уже разрушены".

Человек, державший меня, пожал плечами и просто бросил.

Ощущение было ужасным, хуже, чем все, что я когда-либо испытывал раньше. И если падение с обрыва было сравнимо с похлопыванием по спине, то эта боль была полномасштабной поркой железным кнутом с насечками.

Я готовился умереть, ведь ничего не мог сделать.