Харума-1

Её большие, бездонные глаза устремились в окно точно за мной:

— Боже, что это?.. — пробормотала Чигуса, уставившись на сцену снаружи.

Когда я обернулся, последовав её взгляду, моему взору предстала картина рубинового заката, на фоне которого алыми красками полыхало вечернее небо, будто огненный столб, поглотивший целый город.

Это усеянное звёздной пылью эфемерное сияние окончательно помутило мой разум. Казалось, будто миллионы золотых монет драгоценным дождём сыплются вниз.

Юу-1

Мы вышли из дома и двинулись вперёд по извилистой дороге.

Вокруг не было ни души, и лишь изогнутые телефонные столбы составляли нам молчаливую компанию, в то время как из земли, будто от нетерпения, извергались языки пламени. Будь жизнь на Земле внезапно уничтожена, я совершенно уверена, что выглядело бы это именно так.

Зависшее в небе вечернее солнце кипело изнутри неестественно ярким красным пламенем, будто изъеденное безумной, страстной любовью, а месяц походил на пропитанную кровью губку. Казалось, что два небесных тела, словно гениальные художники, объединились, дабы явить на полотне небес картину судного дня во всей его красе.

Тем не менее это было нечто как зримое, так и незримое человеческому глазу. Знаки, что предвещали неминуемую кончину этого мира. Насколько мы двое, живущие внутри пузырей своих субъективных реальностей, могли судить, рождение мира и его закат отличить невозможно.

Мы, отвергнутые этим предвзятым, глупым миром, не обязаны задумываться о том, какой конец его ждёт. Наша жизнь здесь и сейчас — то, что мы держимся за руки, и то, что мы рядом — вот единственно важные для нас вещи.

— Это и есть то самое место, где появился «Заблудший перекрёсток»? — в задумчивости спросил он.

— Кто знает. Какой путь выберем?

— Давай направо.

— Тогда я налево.

— Мы выберем дорогу посередине и пойдём прямо.

Улыбнувшись, мы стали на шаг ближе друг к другу перед тем, как двинуться навстречу городской легенде.

Вот так мы и оказались в месте, где всё началось.

Харума-2

Мы стояли плечом к плечу, ссутулившись от неприятного, пронизывающего ветра.

— …Какой прекрасный вид.

Такой привычный и знакомый нам мир теперь, казалось, доживал свои последние мгновения. Случись мне наблюдать этот закат в одиночестве, я бы не разглядел в нём ничего стоящего.

Будь я способен вообразить себе конец света, полагаю, в те минуты он был бы столь же безмятежен и спокоен, как сейчас. Будто бы мифические птицы-фениксы, отдавшись силе тяжести, низвергаются с небес. Или же словно невиданной красоты женщины, будто ангелы, объятые пеленой огня, падают на землю, изгнанные из райского чертога. Я особенно заинтересован в последнем.

«Уверен, даже вымри все виды живых существ на этой планете или перестань существовать сам принцип индивидуальности, эта девушка не стала бы для меня ни на йоту менее привлекательной, чем сейчас», — подумал я, взглянув на разверзнувшееся небо, а затем на Чигусу, отчего она издала странный смешок.

— Что, снова в меня влюбился? Я более чем уверена, что ты запал на меня с первого взгляда, Харума.

— Ну да, с первого. Потом я, правда, осознал, какая же ты стерва, и ты была ею всё это время. А сейчас мне кажется, что, хоть ты всё такая же стерва, я в конце концов смог к этому привыкнуть. И поэтому, ну, да. Это была любовь с первого взгляда.

— Я бы так не сказала…

— Уверен, так и было с самого начала.

— Нет, не правда. Ты меня вообще слушаешь? Я говорю, что любовь с первого взгляда — это когда, ну, ты хочешь во что бы то ни стало быть с человеком с самой первой вашей встречи, делаешь всё возможное и невозможное, чтобы встретиться с ним, злишься по мелочам и совершаешь начисто лишённые всякого смысла поступки.

— Весьма определённо, — отвесил я.

Юу гордо выпятила грудь:

— Вот видишь, я эксперт, — хихикнула она. — А вот ты совсем наоборот, Харума. Всё с тобой ясно.

Её рука коснулась моей. Наши пальцы переплелись самым причудливым образом.

Мы сталкивались друг с другом, мы боролись друг с другом, и мы оба сдались на милость победителя, открылись и наконец стали единым целым.Так мы и полюбили друг друга.