Часть 1

Сердце Сораты яростно колотилось.

— О чём ты вдруг… захотела поговорить?..

К нему обращалась девушка с хвостиком — Нанами.

— Ну, кое о чём важном… — пробурчала она, опустив голову. Её щёки покрылись румянцем.

Они сделали паузу.

Замешательство и нерешительность… Ими обоими завладело странное напряжение, получившееся из смеси двух противоположностей: боязни первого шага и решимости несмотря ни на что его сделать.

— Я всегда… хотела поговорить об этом.

— Вон как...

— Ага.

— ...

Нанами энергично подняла лицо, словно сама себя подстегивала.

— Всегда-всегда.

— ...

Настрой Нанами произвёл на Сорату такое мощное впечатление, что тот смог лишь что-то нечленоразельно промычать. Тело не двигалось, будто парализованное. Сората скривил лицо, а Нанами напротив — ярко улыбнулась.

Её прекрасная улыбка шла, казалось, из самого её сердца.

— Я всегда любила тебя. Очень сильно любила.

Они замолчали.

Пульс подскочил ещё выше, казалось, что всё его тело содрогается в такт ритмичным толчкам.

Наверное, даже Нанами его слышала. Такое сердцебиение невозможно не услышать.

Не произнося ни звука, Сората медленно вздохнул.

Он не думал над ответом. Ведь всё было уже решено. В уме отчётливо возникли мысли и слова… Осталось лишь их озвучить.

— Я тоже. Я тоже это чувствую. Я тоже...

От волнения слова звучали смазанно. Хотя надо было отвечать наоборот чётче… Умом он понимал это, но тело испытывало максимально возможную нагрузку. Потому фразу «Я тоже…» не получалось закончить вслух.

8 апреля.

Ясное голубое небо утром первого дня нового триместра настраивало на позитивный лад. Свет, который пробивался через щель в занавеске, наполнял весенней свежестью комнату 101 в школьном общежитии, в Сакурасо.

Но хозяин комнаты Канда Сората, вопреки празднику природы за окном, протянул, словно увидев кошмар:

— Уф-ф~

Мутный спросонья взгляд упёрся в белую задницу. Подумав, что это кошка, парень попытался в привычной манере смахнуть надоеду.

— Мф, — неожиданно прозвучал возглас.

— Странные звуки для кошки...

Сората протёр глаза и снова воззрился на объект перед собой. Задница. Никаких сомнений. Вот только кое-что не сходилось. Сората подумал сначала о белой кошке Хикари, но сейчас перед его носом находилась небольшая аккуратная попка Homo Sapiens. В белых трусиках.

— Э, какого хрена?!

Сората оторопело поднялся с кровати. Сонливость как рукой сняло. Он ещё раз проверил обстановку. Перед глазами маячила задница. В юбке от столь привычной униформы Суйко. Верхнюю половину тела, вместе с головой, скрывало одеяло. Напоминало страуса, который сунул голову в песок.

Да какого лешего вообще тут происходит? Уму непостижимо.

Но Сората повёл себя на удивление сдержанно. Он догадался, что лишь одно создание могло внезапно заявиться в его комнату и оккупировать его кровать. Сиина Масиро из комнаты 202.

— Эй, Сиина.

Парень решил, что она крепко спит и быстро не проснётся. Но, вопреки ожиданиям, ответ прозвучал сразу:

— Звал?

Вот только раздался он не с кровати, а откуда-то сзади. Когда Сората развернулся, у двери стояла Масиро в пижаме.

— Телепорт?

Взгляд девушки скользнул по оторопелому Сорате и тут же упал на кровать. И на маленькую попку. К сожалению, телепортов не существовало. Задница на кровати не принадлежала Масиро, а значит под одеялом был кто-то другой.

— Сората.

Взгляд Масиро выражал вопрос. И явный укор, отчего Сората моментально одеревенел.

— Э, нет! Это вовсе не утренняя сцена после бурной ночи с кем-то, кого я к себе привёл!

Сората тут же стал сыпать оправданиями, хотя ничего плохого не сделал.

— Кто эта женщина?

— Может, хватит разыгрывать сцену, будто я пошёл налево?!

— Кто она?

— Если не ты, значит, какой-то нарушитель.

— Ясно, тогда ладно.

— Ничего не ладно! Что стало с нашей охраной?! Ну правда же, кто это вообще такая?

Парень нерешительно посмотрел на половину лежащего тела. Масиро зашла в комнату.

И что же делать? Если откинуть одеяло, сразу станет понятно, но по правде говоря, смотреть было страшновато. Может, лучше в полицию сообщить?

Чтобы хоть немного отвлечься от абсурдности происходящего, Сората обратился к Масиро:

— Кстати, ты сегодня сама встала?

— Потом снова лягу.

— Ты же целыми днями рисовала мангу...

Масиро и в школе активничала, и для ежемесячного журнала мангу рисовала. Более того, её признали художницей мирового уровня.

И тут живот Масиро миленько заурчал.

— Кажется, есть хочется.

— Потому пришла сюда?

Масиро кивнула, положив руки на живот.

— Когда поем, пойду спать.

— Так нельзя. С сегодняшнего дня начинается новый учебный год.

— Новыучеб ныгод?

— Мы уже об этом говорили! С сегодняшнего дня снова пойдём в школу!

— Передаю это Сорате.

— Тебе тоже надо идти!

— Поняла. Ещё посплю.

— Ты вообще сбрендила?! И не вздумай спать здесь!

Сората торопливо остановил Масиро, которая пыталась залезть в кровать.

— И вообще, в кровати уже кто-то есть.

Взгляды Сораты и Масиро снова сошлись на прикрытой одеялом незнакомке. Закрыть глаза на проблему всё-таки не выйдет.

— Мешает.

Масиро, более никого не спрашивая, стянула одеяло.

— Э! Ты серьёзно?! Страх потеряла?! — испуганно проорал Сората, но всё же поторопился увидеть, кем же на самом деле окажется загадочный человек.

— Чё?! — непроизвольно вырвался у Сораты глупый возглас.

Лицо человека под одеялом оказалось хорошо знакомым. Чего уж там говорить, даже родным. Девушка спала без задних ног, пуская слюну — простыня у щеки заметно промокла. В этом году ей должно было исполниться шестнадцать, потому в её внешности ещё прослеживались детские черты. Но и за младшеклашку её уже тоже не принять.

— Почему она здесь? Что происходит… я сплю?

Если это сон, то, несомненно, плохой.

— Эй, Юко, просыпайся!

Парень без церемоний затряс её за плечи.

— А? А-а-а, братик, доброе утро.

Юко, всё ещё сонная, приподнялась на кровати и, щелкнув коленями, села. Протерла глаза и поглядела на Сорату с Сииной.

— Приехала, да, Юко?

— Приехала, Масиро-сан! Чтобы разобраться, кто больше подходит братику!

Масиро и Юко отчего-то сцепились взглядами. Да так, что меж ними чуть искры не полетели, как от фейерверка.

— Подожди немного, братик! Юко совсем скоро тоже станет проблемным ребёнком! Меня выставят из главного общежития и отправят в Сакурасо!

— Нет, не надо.

— Не надо так спокойно отказывать!

— Юко не сможет в Сакурасо, — вставила Масиро.

— Очень даже сможет!

— Ты поторопилась на десять лет.

— Так часто не выйдет оставаться на второй год, что же делать, братик?!

— Нет, с твоими мозгами такое вполне возможно.

— С чего взял?! В мире ничего так просто не даётся!

— А ты чего такая заводная с утра?

Хотя Сората и понимал, что ничего осмысленного не услышит.

— У меня появились весёлые общажные друзья!

— Это новая скидочная услуга в телефоне?

— Соседи по комнате в общаге! Для краткости — общажные. Братик, ты и это не знал? Ну и отсталый~!

Услышав это, произнесенное нарочно противным голосом, Сората начал терять терпение.

— Короче, это неважно. Главный вопрос — почему Юко, которая завалила вступительные экзамены, здесь?

В этом заключалась главная загадка. Сората отлично помнил, как в день объявления результатов увидел, что Юко получила отказ...

— Если по чесноку, Юко поступила в Суйко!

Явно гордая, девочка хвастливо выпятила плоскую грудь.

— Юко.

— Ну? Где поздравления от братика?

— Разуй глаза.

— Я проснулась!

— Я говорю: очнись от иллюзий. Прям-таки тебе подготовят школьную форму и привезут из Фукуоки, смех да и только.

— Давай-давай, лопни от смеха!

Похоже, она того и хотела.

— А? Нет, я перепутала… Вообще-то не надо смеяться!

Когда она немного подумала, то поняла, что против.

— Юко правда поступила. Не думай, что приехала только к тебе, братик!

— Поступила? Хватит нести чушь. Точно, Сиина?

Сората поискал взглядом Масиро, надеясь на поддержку, но та уже свернулась калачиком на краю кровати и мирно посапывала.

Накрылась теперь его поддержка.

— Вернёмся к нашим баранам...

— Помнишь, какой у меня был номер на экзаменах?

— М? Ага, точно помню, 99.

— Но прикинь! Мне открылось ранее сокрытое!

Сората худо-бедно догадался, о чем она. От Юко ведь можно было всего ожидать. Спрашивается, почему? Потому что его младшая сестра — дурочка.

— Если скажешь, что на самом деле это был номер 66, мы больше не брат и сестра.

— Братик, я серьёзно!

— Ещё бы! Наш разговор — сама серьезность!

— Такое у меня часто бывает, скажешь нет?! Типа путаю Авату-сан и Аваду-сан.

— Совсем разные же фамилии!

— А вот Окино-сан и Огино-сан различаю!

— О чём мы вообще говорим?.. Давай-ка извинись перед всеми Аватами, Авадами, Окино и Огино.

— Простите.

— Но ты поражаешь… Прям не хочется думать о тебе как о кровной сестре.

Как так вышло, что важный номер на экзамене она прочитала наоборот?

— Как жестоко. Бедная я, несчастная!

— Из-за того, что ты прошла по экзаменам, а кто-то другой нет? Вот это реально жестоко. Вот кто бедный и несчастный. Давай-ка извинись от всего сердца перед этим незнакомцем за то, что наугад натыкала и угадала ответы...

— Я не угадала! За день до экзамена я спросила Нанами-сан, какие там могут быть вопросы, и она подробно рассказала! Здорово, правда?!

— Аояма… ну что за, блин.

— Признай уже! Бывают такие везунчики, как Юко.

— По сути, так и получается, но слышать про это — бесит!

Тяжёлые труды не всегда окупаются. Сората понял это за минувший болезненный год. Не то чтобы Юко совсем не готовилась, но всё же ей невероятно повезло с вопросами. Если бы не удача, Юко вряд ли бы смогла поступить в Суйко.

— Ну, и как тебе моя школьная форма? Идёт? Идёт всё-таки? Уже сгораешь от желания? Решила первым делом показать братику, вот и прилетела как угорелая.

— Тогда зачем спать завалилась?

— Когда рано встаю, потом очень сонная.

— Это точно...

— Ну, как? Юко клёвая?

Сората внимательно осмотрел её с головы до ног. И, сделав максимально холодное лицо, выдал свои истинные мысли:

— Настолько не идёт, что хоть стой, хоть падай.

— Ты такой миленький, братик, когда стесняешься.

— Нет, тебе в самом деле не идёт.

— А комплимент нельзя сделать? Скажи, что идёт идеально!

— Но ведь идеально не идёт.

— Олень!

— Олениха! — обозвал в ответ Сората.

— Нет!

— Прими реальность, Юко. Не идёт — значит не идёт.

— Что? Правда?!

— Ага, выглядит запредельно странно.

Школьная форма Суйко сама выбирала себе человека… Сората считал, что и ему она не идёт. А вот Масиро, на его взгляд, в ней смотрелась очень даже...

— Я почему-то догадывалась… Что же делать, я же теперь от стыда на улицу не покажусь!

— Ещё не поздно. Забирай документы и возвращайся в Фукуоку.

— Угу, хорошо… Придётся...

Юко поднялась с кровати и, волоча ноги, направилась к двери. Но по пути о чём-то догадалась и энергично развернулась.

— Если думал, что Юко попадётся на твои хитрости, то сильно ошибаешься!

— Моя ошибка — это то, что я родился твоим братом.

— Прими реальность, братик! Юко в самом деле поступила!

— Тогда… первым делом давай спросим у мамы.

Ещё Сорату беспокоил отец, который в дочери души не чаял.

Парень взял со стола мобильник и набрал номер дома.

Тут же ответили.

— Это я.

Сората был уверен, что трубку возьмёт мама, но послышался угрюмый хриплый голос отца.

— Поскольку прилежный мальчик из тебя никакой, может, не стоит ни с того ни с сего звонить?

— В последнее время мне жутко не хватает карманных денег. Можешь перевести мне на счёт?

— С каких это пор ты перешёл на телефонные мошенничества?!

— С тех самых.

Карманные деньги ему вроде как в самом деле урезали. Печаль да и только.

— Короче, папа.

— У тебя нет права называть меня папой.

— Есть! Я твой сын! Понимаешь? Сората!

— Ещё бы, я в курсе. На экране телефона высветились твои предыдущие звонки. Ты и это не знал? Совсем отстал от прогресса.

— Что касается меня, я уже достаточно вырос, чтобы замечать вещи вокруг.

— Это ещё что? Юношеская гордость?

— Нет… Почему вообще я...

Сората собирался было продолжить «Должен спорить с отцом о юности», но остановился. Ни к чему было затягивать разговор и тратить минуты из лимита.

— Что с работой?

Обычно в это время отец уже уходил.

— Как раз когда я собирался выходить, позвонил бесполезный сын, вот и пришлось взять трубку.

— Обязательно было добавлять «бесполезный»? Нет. Как ни погляди, нет.

— Ты чего это? Как с родителями говоришь?

— Сам только что говорил, что у меня нет права называть тебя отцом!

— Блин, только я забыл, как воняли твои подгузники, а ты уже права качаешь.

— Ну да, конечно! Подревнее ничего не вспомнишь?!

— Когда ты срал зелёным, я начинал сомневаться, а не похищали ли тебя инопланетяне для опытов.

— А как иначе с детьми?! А вот я бы хотел, чтобы опыты провели над твоей башкой!

— В смысле? Забавно как.

— А не над чем тут смеяться!

— Бестолочь. Нет в тебе задора, не умеешь ты получать от жизни удовольствие.

— А вот нам надо было доводить разговор до этого? Нет, не надо! Прошу, захлопни наконец рот и дай маму!

Получилось резко, но к тому с самого начала шло. Сората не заметил, как отец заразил его своим настроем.

— Отказываюсь.

— Ладно, я услышу причину?

— Если ты думал, что родители в любой момент готовы слушать капризы детей, то глубоко ошибаешься. Хватит вести себя как избалованный ребёнок.

— Желание поговорить по телефону — это не каприз! Да что у тебя с мозгами?!

— Ближе к делу, у меня нет времени.

Это надо было Сорате говорить. Часы показывали почти восемь. Если он в скором времени не разбудит Масиро, не подготовится и не пойдёт в школу, то первый же день его третьего класса начнётся с опоздания. На жильцов Сакурасо, логова проблемных учеников, и так смотрели как на чудаков… а после этого и вовсе будут считать за слабоумных.

— Я про Юко. Она типа пришла ко мне посреди ночи в комнату и сквозь сон заявила, что поступила в Суйко. Это правда?

— Не сквозь сон!

Парень отпихнул рукой голову подлезшей к трубке Юко, и девочка с деланым воплем отлетела в сторону.

— Ты об этом?..

— Об этом.

— К превеликому сожалению, она правда поступила. Да как вообще такое могли перепутать?..

— Вопросы на экзамене она не перепутала, вот и поступила.

Они на пару помолчали, переживая случившееся.

— Она немного соображает, да?

— А тут я, пожалуй, промолчу!

— Согласен.

— Тогда, может, хватит болтать о ерунде? Минуты разговора скоро кончатся!

— В общем, Юко поступила. Я до последнего протестовал, как баба, кричал: «Не уходи!», но не вышло.

— Да неужели?! Не знал, что так вообще можно уговаривать. И, кстати, ты допустил роковую ошибку, когда признался в этом!

— Я очень сильно расстроился из-за этих новостей… Но я взрослый, потому разрешил Юко поступить в Суйко.

Не очень-то он смахивал на взрослого, раз протестовал, как баба, подумал Сората.

— Но это испытание лишь сделает меня сильнее.

— А теперь мы о чём вообще?!

— Я осознал. Если наша прелестная дочурка уедет из дома, я смогу покувыркаться с мамой и сделать ещё одну.

— Чо?

Это что сейчас было?

— М? Связь плохая? Ты не услышал? Покувыркаться с мамой и...

— Слышу! Можешь не повторять! Не хочу знать в таких подробностях жизнь родителей, не надо на меня это вываливать! Очень прошу!

Сората напряг голос, чтобы наверняка заглушить отца. Кто знает, какие немыслимые фразы он бы в результате услышал.

— ...Ребёночка.

— Я на пути во взрослую жизнь, полегче со словами!

— Ну, в общем так.

— Как так-то?..

— Можешь с нетерпением ждать где-то в следующем году появления на свет второй сестрёнки. Вот.

— Э, постой!

Разумеется, возглас Сораты не достиг отца, и тот, более не слушая, повесил трубку.

— Папа, что с ним? — спросила Юко, которая прилежно ждала конца разговора.

— Сказал, в следующем году будет сестрёнка.

Хотя родиться мог и братик...

— Что? Юко наконец тоже станет старшей сестрой?!

— Ты бы сперва удивилась, а потом уже радовалась

Во всяком случае, звонок домой кое-что прояснил. Невероятно, но факт: Юко действительно поступила в Суйко.

— Слышь, Юко.

— Чего?

— У меня в голове каша...

— Угу.

— Но поздравляю с поступлением.

— Спасибо, братик!

— Кстати, почему ты молчала?

Сората думал, что Юко, как только узнала, сразу бы бросилась звонить ему...

— Через день после того, как братик сказал о моём провале, пришло уведомление о поступлении, но мама сказала, что будет веселее промолчать.

Очень похоже на мать.

— Ещё она сказала: если толкать не выходит, попробуй тянуть. Операция «Борей и солнце»! Во!

— Ты хоть смысл понимаешь?..

Сората глубоко вздохнул.

И тут в комнату сунула лицо Аояма Нанами, которая жила в комнате 203.

— Канда-кун, если скоро не встанешь, опоздаешь.

Нанами уже переоделась в школьную форму и была полностью готова к выходу.

Несмотря на внезапное появление Юко Нанами не выразила удивления. У Сораты вопрос прям-таки проступил на лице, и девушка ответила ещё до того, как тот открыл рот.

— По правде говоря, на весенних каникулах мне прислали сообщение… Я знала. Да и виделись мы недавно.

Похоже, Нанами и позвала Юко в Сакурасо.

— Нанами-сан — мой покровитель, она помогала мне с учёбой!

— Вон оно что.

— Кстати, Канда-кун.

Понизив голос, Нанами устремила взгляд в спину Сораты. Рядом с ним в кровати до сих пор сладко посапывала Масиро.

— С-скажу сразу: Сиина только что пришла ко мне и резко уснула! Она тут не с вечера!

— Да мне без разницы, я же ничего не говорила. — Нанами немного надулась и отвернулась. — Если не поторопитесь, опоздаете.

Сората ещё раз глянул на часы, и те показывали уже 8:50.

— Бл… Эй, Сиина! Живо просыпайся!

Парень схватил её за плечи и принялся трясти.

— Сората, вставай.

— Я уже встал!

— Ах. Масиро-сан плутовка! Присмотри и за мной, братик!

Юко вцепилась ему в руку.

— Сегодня неприлично.

Спросонья пробурчала что-то загадочное Масиро.

— По-моему, нормы приличия нужно соблюдать всегда!

— Ладно, я пойду вперёд.

— А, погоди немного, Аояма!

Спустя десять минут Сората поднял Масиро, отправил Юко, которую после обеда ждала церемония поступления, в главное общежитие, приготовился к выходу и направился в школу. Успел быстрее, чем ожидалось, благодаря Нанами, которая задержалась и помогла с одеждой для Масиро.

Перед выходом Сората нашёл секунду, чтобы поздороваться с обитателем комнаты 102, Акасакой Рюноске.

«Начался новый семестр! Пошли вместе в школу!»

Но ответ пришёл не от самого Рюноске, а от его программы-автоответчика Горничной.

«Рюноске-сама вошёл в режим хикикомори. Пожалуйста, ждите с нетерпением дня, когда снова с ним встретитесь. Ваша Горничная».

В Сакурасо ничего не поменялось.

Часть 2

Сората вместе с Масиро и Нанами шагал в школу дорогой, которая к третьему году стала совсем привычной. Сората шёл по центру, справа — Масиро, а слева — Нанами.

Когда парень надел форму и вышел из Сакурасо, тогда и стал в полной мере осознавать, что опять нужно ходить на уроки. С тоской подумалось про весенние каникулы, которые пролетели в мгновение ока.

— Эх, — непроизвольно вздохнул Сората.

— Только первый учебный день, что с тобой? Нечего вздыхать, как старик.

— Так-то да, но...

Кристально-чистое небо над головой было полной противоположностью тому, что творилось в душе у Сораты.

— Думаешь о Юко-тян?

— И о ней тоже. Ну, не так уж оно и плохо.

Сората не предполагал, что Юко успешно сдаст экзамены, но она действительно готовилась во время зимних каникул, когда он приезжал домой с Масиро и Нанами. Она прилежно сидела за столом и усердно занималась. Юко, конечно, невероятно повезло, с другой стороны, экзамены в Суйко не настолько простые, чтобы их можно было сдать на одной лишь удаче.

— Тогда чего вздыхаешь?

— Весенние каникулы закончились, а я ничего не сделал.

Прежде всего, Сората надеялся на каникулах продвинуться в вопросе создания игры. Но в самом начале апреля он подхватил простуду, и весь энтузиазм убился в хлам. Более того, когда ему стало лучше, болячку подхватила Масиро, которая усердно пыталась ухаживать за Соратой. В итоге пришлось лечить и её, в результате и без того короткие весенние каникулы пролетели совершенно незаметно.

— Если здоровье подкосилось, то да, дела плохи.

— Сората хиляк.

— Ты тоже заболела!

— Сората заразил.

— Уж прости!

— Из-за того, что вовсю тобой занималась.

— Не говори так похабно!

— Что-что?

Нанами прищурилась и с подозрением на него поглядела.

— Н-ничего мы не делали!

— Просто обнимались голые или типа того.

— Н-ну ты чего ерунду несешь? Я был в одежде!

— Вот как.

Нанами всем видом показала, что не принимает их объяснения, и Сората решил, что пора бы сменить тему.

— Ах да, Аояма. Как у тебя дома?

Чтобы убедить родителей, в особенности — отца, Нанами на весенних каникулах снова поехала домой в Осаку. Потому она не знала во всех деталях, чем занималась Масиро в день, когда Сората простудился.

Потом началась какая-то непонятная суета, и Сората не успел подробно расспросить Нанами, как она съездила и смогла ли договориться с отцом.

— Пока что он более-менее согласился.

— Более-менее?

— Мне кажется, он ещё злится.

Вспомнив отношение отца, Нанами горько улыбнулась.

— Но думаю, я показала ему, что настроена серьёзно. Наверно, помог тот аргумент, что за два года я ни разу не приезжала домой.

— Ясно.

— Ага. Я объяснила маме, что Мисаки-сэмпай загрузила на видеохостинг своё аниме, а я в нём озвучила персонажа.

— Ну.

— Мать сказала, что отец тоже посмотрел, но когда речь в разговоре заходила о видео, он до самого конца отнекивался и говорил, что не видел.

— Вот упрямый папаша.

— Да?

— Прям как Нанами, — вставила свои пять копеек Масиро.

— Ну, может, и так. Я поступила всем наперекор и ушла из дома.

— Звучит не очень весело.

Нанами действительно была не в восторге.

— Но в итоге, получается, семья согласилась.

Хорошие новости.

— Ага, ну, более-менее. Но то, что я могу делать сама, я и дальше буду делать сама. Продолжу работать, чтобы доставлять родителям меньше хлопот.

Её настрой поражал. Она за словом в карман не лезла и этим заслуживала истинное уважение.

— В настоящее время планирую год копить деньги, чтобы со следующего года начать посещать другую спецшколу.

Раз перешла на формальный стиль в разговоре, значит, скрывала смущение.

Нанами уже шла вперёд. Выбрала себе новую цель и двигалась к ней, шаг за шагом. Никаких проблем не было. За исключением одной...

— ...

— ...

Многозначительная тишина подтвердила, что Нанами тоже почувствовала: разговор сместился к «той теме».

— Нанами, ты уходишь из Сакурасо? — прямо спросила Масиро то, что Сората всё не мог произнести.

Изначально Нанами заселилась в Сакурасо из-за того, что не заплатила за проживание в главном общежитии. Теперь не придётся оплачивать уроки в школе сэйю, да и семья будет помогать, потому Нанами теперь вполне могла платить за общежитие. Причин оставаться в Сакурасо у неё больше не было.

— Уже решено, — воодушевлённо заявила девушка, словно ставя точку.

— ...

Но сколько бы Сората молча ни ждал продолжения фразы, Нанами не сказала ни «остаюсь», ни «ухожу».

И Масиро тоже не задавала вопросов, потому Сората не захотел копать глубже. Какое бы решение ни приняла Нанами, Сората собирался с ней согласиться. Он верил, что когда придёт время, она всё ему расскажет.

Как раз когда разговор прервался, ребята добрались до Суйко. Звонок на урок ещё не прозвучал.

— Сердце так сильно бьётся, — сказала сама себе Нанами, проходя в школьные ворота.

— Нанами, ты заболела.

— Нет!

Сердце Сораты тоже колотилось, ведь он разделял чувства Нанами.

На доске перед входом висела новая таблица с распределением по классам. Сейчас должно решиться, с кем им предстоит провести последний год.

Хотелось, чтобы в классе оказалось как можно больше знакомых людей. С другой стороны, перспектива оказаться в классе, где нет ни одного приятеля, не радовала. Сората лишь представил себе такой исход и отчаялся.

Ежегодная перетасовка классов больше давила на нервы, чем давала надежды на что-то хорошее, потому Сората не находил себе места.

— Хорошо бы снова оказаться в одном классе, — обратился Сората к Нанами, глядя вперёд.

— Что?

То ли от неожиданности, то ли от ещё чего-то, Нанами отреагировала удивлённо.

— Тебе не хочется, Аояма?..

— В-вовсе нет… Я тоже так подумала.

Под конец фразы голос Нанами совсем затих.

— Я-ясно.

— У-угу.

Рассказывать друг другу о своих надеждах было как-то стыдно.

— Хорошо бы и Рюноске к нам.

— Наверно, это проблема — собрать всех обитателей Сакурасо.

Сложно представить, что учителя спихнули бы всех проблемных учеников в один класс. Особенно бдительным педсостав стал после того, как ребята устроили бедлам на выпускной церемонии.

— Я тоже хочу попасть в один класс с Соратой, — сказала Масиро привычным для себя тоном.

— Нет… У тебя вряд ли получится.

— Почему?

Масиро продемонстрировала искреннее непонимание.

— Ты на художественном направлении. Я на общем. Окей?

— Ноу.

— Ну, вообще, было бы здорово оказаться вместе.

— Правда? Тебе правда было бы со мной здорово?

— Ну, ну-у, пошёл последний год школьной жизни. Вместе было бы веселее.

— Пожалуй.

Но такому желанию не суждено исполниться. Потому Сората немного пожалел после сказанных слов. Даже немного заболело в груди.

Доска с таблицей распределения классов становилась ближе.

— Ох. И правда волнительно.

Нанами совсем разнервничалась.

— Мы хотим быть вместе, а на деле нас раскидает кого куда… Таков уж мир.

— Стукнуть бы тебя за такие слова, Канда-кун.

Нанами недовольно надула щёки. Зато нервозности стало поменьше.

Сората остановился: доска со списками находилась прямо перед ними.

— Так, давайте смотреть на раз-два.

— А-ага.

— Раз-два.

Ребята, стоя в конце толпы, стали читать состав классов на доске объявлений. Первым делом они просмотрели третьи классы.

Пока искали своё имя в списке, сердце норовило выскочить из груди, а дыхание остановиться. И так каждый год.

Но в этом году пик напряжения длился недолго.

Вначале Сората проверил мужские имена в списке третьегодок и нашёл своё. А чуть выше увидел имя Акасаки Рюноске.

Сората торжествующе сжал опущенную руку в кулак.

И тут кто-то потянул его за манжету — Нанами, которая стояла рядом с немного повлажневшими глазами.

— Аояма?

— Один класс! Мы вместе! — радостно воскликнула она, взмахнув длинным конским хвостом.

Сората посмотрел на список женских имён своей группы. В самом верху стояло имя «Аояма Нанами». И правда. Они и правда в одном классе.

— Вот и получилось.

— Ага… Похоже, иногда случается и хорошее.

— И правда.

Много чего произошло не так, как хотелось, потому Сората с пониманием кивнул на слова Нанами. Даже мелочи могли радовать, особенно если в них был заложен большой смысл. Мир не был таким уж плохим. Так хотелось думать.

— Может, нас специально собрали в одном классе.

Подобное казалось довольно вероятным. Слишком много совпадений для просто случайности. Впрочем, при любом раскладе получилось хорошо. Они смогли попасть в один класс, вот что важно.

Вот только с хорошими событиями нога в ногу идут плохие. Глядя на состав классов, Сората заметил кое-что тревожное. Классного руководителя.

— Мне кажется или там написано имя Кохару-сэнсэй?

— Думаю, это на самом деле.

— А нормально ли доверять ей класс на третий год?

— Думаю, нет, — выдала свою оценку Нанами, которая очень редко критиковала других людей.

Сможет ли Кохару нормально консультировать по вопросам послешкольного обучения и вести себя серьёзно?.. Полная безнадёга.

Когда ребята решили уже уйти от доски объявлений, раздался энергичный голос:

— Сиина-са~ан!

К ним весело подбежала Фукая Сихо с художественного направления, покачивая прической, напоминающей ушки животного.

— Получилось, Сиина-сан! Мы и в этом году в одном классе!

Возбуждённая сверх меры Сихо изобразила победный звуковой эффект и ухватилась за Масиро.

— Так ведь на художественном направлении все третьегодки остаются вместе.

В конце концов учеников там наберётся не больше десятка.

— Ну и грубиян, Канда-кун! Ты дискриминируешь художественное направление! Требую искренних извинений!

— Требую.

— Что? И ты туда же?

— Баумкухен.

— Так ты есть хочешь?!

— Фи.

— О, прям по-настоящему надулась.

Эмоции на лице Масиро почти не проступали, потому их сложно было понять, но она точно злилась. За год совместной жизни Сората научился её более или менее понимать.

— Хочу оказаться в одном классе с Соратой.

А теперь она выглядела одинокой.

— Нанами хитрая.

— Я?

— Короче, нормально извинись, Канда-кун.

— Прости меня.

Он уже плохо понимал, за что извиняется.

Масиро с недовольным видом уставилась на доску с вывешенными списками классов.

Прозвучал звонок.

— Идём в класс, — позвала Нанами, и все пошли ко входу.

И тут Масиро прошептала вновь:

— Хочу оказаться в одном классе с Соратой.

В класс ребята заскочили в основном чтобы положить вещи, а затем сразу двинулись в спортивный зал на церемонию открытия.

Пока директор толкал приветственную речь, Сората успел три раза зевнуть, а когда церемония закончилась и все вернулись в класс, на учительском столе ждала коробка листочков с номерами парт: предстояло тянуть жребий и определить новые места в кабинете.

Сорате досталось второе от окна место. По стечению обстоятельств соседнее место досталось Нанами.

— И чего это мне везёт на такое?

Нанами, глядя на Сорату, вздохнула.

— Я сделал что-то плохое?

— Наверное, я твоё благословение.

— Ты это о чём сейчас сказала?..

— Тебе не кажется, что благословение?

— Почему бы тебе не сказать так, чтобы я понял?

— Нет уж.

Отказали наотрез.

Как бы то ни было, Нанами перед приходом классного руководителя Сироямы Кохару радостно болтала с Такасаки Маю и Хондзё Яёй — двумя подружками, которые тоже оказались в её классе.

— Т-а-ак, садимся по местам, — протянула учительница современного японского Сирояма Кохару, входя в класс.

— Хм, остался один листок, кто не тянул?

Все в классе заняли свои места. Свободной осталась парта позади Сораты — самое желанное для любого место. По иронии судьбы, оно досталось Акасаке Рюноске, который, как ни в чём не бывало, прогулял школу в первый же день. Если будет отлынивать, место в течение триместра может перестать пустовать… С другой стороны, это проблемы Рюноске.

— Ох, Акасака-кун? Ну, тише едешь — дальше будешь. Так-с, так-с, вы уже заждались. Передаё-ём опросники для третьегодок о будущей профессии.

Спереди передали небольшой листок.

— На основе опросов со следующей недели с каждым будут проводиться индивидуальные беседы, потому не вздумайте написать там «Я ослеп и не видел».

Такое могла написать разве что выпустившаяся инопланетянка.

Достав из сумки автокарандаш, Сората без колебаний вписал в строчку с главным желанием «Факультет медиа в университете искусств Суймэй, предмет — контент-дизайн».

Сейчас всё было совсем не так, как в прошлом году. Раньше Сората не понимал, что же надо написать на маленьком клочке бумаги, и в итоге пошёл к цели кружным путем. Но этот путь позволил Сорате стать тем, кем он стал. По крайней мере, ему хотелось так думать.

Сидевшая рядом Нанами уже отложила ручку, написав красивым почерком на опроснике «Театральный факультет».

— Канда-кун.

Когда он поднял лицо, перед ним стояла Кохару.

— Что такое?

— Где Акасака-кун?

— Вошёл в режим хикикомори. В следующий раз увидимся во втором триместре, или типа того.

В прошлом году Рюноске полностью прогулял первый триместр.

— Тогда не мог бы ты спросить у него про выбор профессии?

— А вам не судьба наведаться самой в Сакурасо?

— Я не такая ретивая учительница, как Тихиро-тян, у меня много своих дел.

— Вы про поиски мужа?

— Много ты понимаешь.

Она не показала никакого стыда.

— Вот бы вы поделились со мной своей невозмутимостью.

— С тобой поделится Тихиро-тян. Да, вот. Анкета для Акасаки-куна.

Решив, что её долг исполнен, Кохару направилась обратно к своему столу.

— Ну и ладно.

Насчёт просьбы учителя Сората сомневался, но с другой стороны парень сам хотел кое-что спросить у Рюноске.

Сората достал мобильник и отправил сообщение.

«Акасака, ты тут?»

«Чего тебе?»

Ответ пришёл от Рюноске.

«Во-первых, в этом году мы снова в одном классе. И Аояма с нами».

«Бесполезная информация».

«Я тоже так подумал… Ну, что думаешь о профессии? Кохару-сэнсэй, которая стала нашим классруком, велела сдать ей анкеты».

«Напиши «Медийный факультет, предмет — программирование» и отдай».

Учителя есть учителя, а ученики — ученики. В каком-то смысле они по разные стороны баррикад.

«Ты только по этому поводу?»

«Нет, ещё я хотел кое-что у тебя спросить».

«Что? Выкладывай».

«Хочу, чтобы ты рассказал про игровое программирование. Сколько бы я ни читал твою книгу о компьютерном языке, не могу освоить даже азы!»

В статьях описывались лишь программы для калькулятора и считывания последовательностей символов, и Сората не мог найти для себя что-то действительно интересное.

«Что, теперь заметил?»

«Ты всё это время водил меня за нос?!»

«Ты стал немного понимать программирование».

«Неужели меня хвалят?»

«Я не хвалю».

«Да неужто?!»

«Ты отказался от заявки на «Давайте сделаем игру»?»

«Продолжаю шлифовать план. Когда появятся хорошие идеи, подам и заявку. Но я не зациклился. Пока что решил не торопить события и не ждать мгновенного результата».

«Понял. И как, определился с платформой?»

«Хочу использовать Creator`s Family, но получится ли?»

Если и разрабатывать игру, то не для мобильных телефонов или ПК, а для игровых систем. А ещё лучше — для актуальных высокопроизводительных машин.

Creator`s Family, который выпущен платформодержателем, идеально подойдёт Сорате, если позволит воспользоваться средой для разработки игры и инструментами без дополнительной платы. Кроме того, полностью готовую игру новичок сможет загрузить самостоятельно, предоставив возможность третьим лицам ознакомиться с продуктом.

«Какой жанр у планируемой игры?»

Сората более-менее обдумал варианты.

«Шутер».

«Понятно, похоже, ты в целом просмотрел выданную мной книгу».

«Ну, знаешь, если бы я совсем не занимался, не говорил бы сейчас с тобой об этом».

Среди книг, которые выдал Рюноске, лишь одна затрагивала тему создания игр.

«Управление множественными объектами, движения игровых персонажей в соответствии с UI, а также просчёт столкновений, прописывание поведения врагов… Игровая программа в данном жанре включает все это на фундаментальном уровне. Если ещё и оптимизировать ресурсы, можно запросто создавать простые играбельные проекты. Для учебных целей очень удобно, как в плане структуры, так и в плане содержания».

«Если по чесноку, нынешний я такое смогу?»

«Ты же понимаешь, что такое «If» и «For»?

— Да.

Самые простые команды.

«Если понимать хотя бы их, то можно собрать игру».

«Правда?!»

«Подожди дня три. Я приготовлю мейн-программу, с помощью которой даже ты легко сможешь сделать игру».

«Ты что за монструозную штуку задумал сделать?»

«Соберу обычную пустую программу. Такую, чтобы можно было с помощью одного инструмента управляться с отрисовкой объектов, контролем координат, фонами и саундтреком».

Сората плохо понимал сказанное.

«А если суммировать?»

«Канда — это балда, который ничего не понимает».

«Я не о таком «суммировать» говорил!»

«Если программа выполняет основной цикл, то с помощью простых команд возможно отображать графику и запускать звуки».

«То ли понимаю, то ли нет».

Сората не пробовал подобное на практике, потому не мог вообразить.

«В таком случае думай, как разрабатывать игры, и послушно жди».

«Ага. Кстати, а ничего, что ты так со мной заморачиваешься? Хотя, кажется, ты очень вкратце рассказываешь».

Сората боялся, что если слишком понадеется на способности Рюноске, то не научится сам делать игры.

«Ты же не собираешься становиться программистом?»

«Ну нет».

«Тогда никаких проблем. Если понимаешь программы на фундаментальном уровне, чтобы управляться с игровым движком и инструментами, то достаточно. За дальнейшими объяснениями обращайся к Горничной».

«Э, стой, Акасака!»

Только Сората успел набрать фразу, как через секунду прилетел ответ.

«Чао, с вами Горничная!»

«Хорошее настроение, да?!»

«Итак, ради созревшего Сораты-сама я опишу состояние игровой индустрии за последние годы».

«С места в карьер, да?!»

«Сората-сама знает, что такое игровой движок?»

«Это движок игры».

«Да! Именно так! Вы очень умны, Сората-сама! Разгрызите гранит науки в песок!»

Она и шутки с легкостью обрабатывала. Удивительная Горничная с чудесными характеристиками.

«Если подбирать понятные даже Сорате-сама слова, то думайте об этом, как о бизнес-версии RPG Maker.

«А, понятно, более-менее представляю».

«Раньше во время разработки игр для контроля каждого отдельного процесса программист писал соответствующий код, но в последние годы наблюдается иная тенденция: с помощью многофункциональных игровых движков разработчики стараются оптимизировать рабочую нагрузку. В западных компаниях это уже стало обычной практикой. В итоге, работа таких программистов, как Рюноске-сама, заключается не в том, чтобы «этого персонажа поставить сюда» или «двигаться так», а в разработке и обновлении игровых движков, в функции которых входит обработка физики и контроль движений. А люди, которые с помощью игрового движка конструируют поле, расставляют врагов, прописывают поведение и придумывают устройства для решения загадок, то есть — если вкратце — создают уровни и занимаются постановкой, это скорее левел-дизайнеры. Плюсы данного подхода заключаются в несомненной оптимизации производства, а люди, которые пишут документацию, должны сделать так, чтобы с помощью их инструмента другие могли создать игру в соответствии со своей задумкой. Ведь как бы программист ни старался подготовить техническую документацию для гейм-дизайнера и какие бы слова ни использовал, всегда может возникнуть стена из непреодолимых нюансов. В худшем случае их разговор накаляется, и они друг на друга кричат: «Почему тут ничего не понятно?» или «Бери тогда и сам делай!».

Определённо, ситуация не из приятных. Сората во время презентации на конкурс «Давайте сделаем игру» тоже испытал сложности в представлении своей задумки и злость от невозможности это сделать.

«Короче, если я смогу действовать как левел-дизайнер, то этого будет достаточно?»

«Именно так. Если вы собирались всё делать сами, будучи не на уровне Рюноске-сама, то обязательно провалились бы. Другими словами, для вас это невозможно».

В точку. Если бы Сорате сказали, что ему надо достигнуть уровня Рюноске, то сердце бы не выдержало. За время их общения Сората понял, что создатель Горничной, которая способна вести диалог подобно человеку, не может быть простым смертным.

«Большое спасибо, Горничная. Буду теперь три дня терпеливо ждать и обдумывать методы работы».

«Прилежный Сората-сама — это так мило».

«А мне вот не до веселья!»

Парень отправил яростное сообщение, но ответа от Горничной не пришло.

— Надо мной даже ИИ прикалывается...

Для начала надо сделать то, что необходимо. Сората взял анкету Рюноске о дальнейшем обучении и вписал туда «Факультет медиа, предмет — программирование».

— Слушай, Канда-кун, — обратилась к нему сидевшая рядом Нанами. — Ты спросил у Масиро про обучение?

— Что? А, кстати, нет, не спрашивал.

Если учесть, что Масиро прославилась как гениальная художница, и если отбросить её никудышные успехи в обычных предметах, то ей наверняка позволят поступить в университет искусств Суймэй. Если на то пошло, то она и в Суйко бы не поступила, умея только лишь рисовать, особенно учитывая, что каждый раз в конце триместра она набирала ноль баллов по непрофильным предметам...

Настолько картины Масиро были уникальны. Наверняка любой университет мечтал заполучить ее в качестве студентки. Но за последний год Сората только и видел, как Масиро вливает свой энтузиазм в мангу, и парень уже сомневался, что девушка непременно решит ходить в университет. Ведь она хочет больше времени уделять рисованию манги...

Сората снова достал мобильник и настрочил сообщение сугубо по делу.

«Что насчёт университета?»

Но кнопку «отправить» не нажал и, немного подумав, стёр сообщение, символ за символом.

Лучше будет спросить у Масиро лично, когда будет время. И как только Сората принял решение, звонок известил о конце классного часа.

— Та-ак, ну ладно, на сегодня всё~

Часть 3

После окончания церемонии открытия и классного часа Сората, Масиро и Нанами не пошли в Сакурасо. Вместо этого они сначала отправились в ближайший продуктовый за бэнто, а потом устроили обед в столовой, где никого не было.

Они планировали посетить церемонию поступления в час тридцать пополудни. Родители Сораты не смогли приехать из Фукуоки, потому вместо них ради Юко придётся пойти Сорате.

Из-за событий на выпускной церемонии учителя их тормознули на входе, но когда Сората объяснил, что его младшая сестра поступила, его на удивление легко пропустили внутрь. А вместе с ним и Масиро с Нанами.

Церемония поступления, пускай в немного напряжённой атмосфере, шла своим чередом.

Вперёд вышла Хасэ Канна, представитель новых учеников, для приветственной речи. Зачитывала приветствие она с таким спокойным видом, настолько холодно, по-взрослому себя вела, что совершенно не походила на ровесницу Юко, которая то и дело беспокойно оглядывалась по сторонам. Слушая речь представителя, Сората в душе сочувствовал Юко.

За исключением этого никаких странностей не произошло, и церемония поступления благополучно завершилась.

А потом...

— Я тоже пойду с братиком в Сакурасо!

Вопящую Юко они отправили в главное общежитие и втроём пошли к себе, попутно зайдя в торговый квартал на улице Красных кирпичей, чтобы купить еды.

Закончив готовить из купленных продуктов ужин, Сората сервировал стол в столовой. Стульев вокруг стояло четыре. Для Сораты, Масиро, Нанами… И ещё один, но не для коменданта общежития Сенгоку Тихиро, и не для жильца комнаты 102 Акасаки Рюноске. Вместе с ними вовсю уплетала готовку Сораты бывший жилец комнаты 201 Митака Мисаки. Бывшая Камигуса. В марте инопланетянка окончила Суйко, поселилась в построенном по соседству доме, да к тому же ещё и вышла (наконец!) замуж за друга детства Митаку Дзина, по которому сохла долгие годы. Теперь она ещё и стала замужней студенткой факультета графики университета искусств Суймэй.

Мисаки и после выпуска почти каждый день приходила в Сакурасо, вместе со всеми ужинала и играла с Соратой.

Сората думал, что после выселения бойкой Мисаки в Сакурасо станет пустовато, но, по сути, изменений по сравнению с прошлым годом не наблюдалось. Хотелось отмотать время назад, чтобы зря не грустить перед её отбытием.

Мисаки, которая вряд ли замечала настроение Сораты, взялась опять за своё.

— Спасибо за ужин, сосед! — воскликнула она, похитив из тарелки Сораты кусок тонкацу.

— Э! Мой ужин!

Через секунду тонкацу исчезло во рту Мисаки.

— Вечерний белок Кохай-куна мой!

— Протестую!

Вместе с яростным возмущением у Сораты изо рта вылетело несколько зёрен риса.

— Канда-кун, вытри рот и прекрати домогаться.

Нанами неодобрительно поглядела на парня.

— Это не я домогаюсь!

— Я дам свой вечерний белок Сорате.

— Может, хватит тиражировать странные фразы?!

— К-Канда-кун, ты домогаешься! И что ещё за вечерний белок?..

— Говорю же, это не я!

— Нанамин, ты покраснела! Да и наверняка ты одна подумала о пошлятине!

— Потому что ты, сэмпай, э-э-э, говоришь странные вещи!

— Аояма, то есть ты признаёшь, что подумала о пошлятине?

— Н-не подумала!

Пока они шумно спорили, Масиро тоже стащила из тарелки Сораты тонкацу, только не весь, а одну корочку. Ничего удивительного, самобытная Масиро всегда тяготела к несбалансированной диете. Она и кляр от жареных креветок ела. Хотя такое и диетой не назвать.

— А, Кохай-кун, у тебя зерно риса прилипло!

Мисаки показала пальцем на свою щёку, пока Сората набивал рот тонкацу.

Парень послушал и прикоснулся к правой щеке. Но не почувствовал никакого риса.

— Нет-нет, здесь, Кохай-кун!

Мисаки резко навалилась на стол и потянулась вперёд.

— Я уберу, ладно?

Пальцы Мисаки на миг коснулись левой щеки Сораты. А затем, нисколько не колеблясь, она слизала с руки взятую рисинку.

— Н-ну и ну, Мисаки-сэмпай.

— Чего ты, Кохай-кун?!

Мисаки, полностью забравшись на стол, на четвереньках, словно кошка, подползла к парню. Над приспущенным воротником проглядывала аппетитная, как спелые фрукты, грудь. Оторопевший Сората вжался в спинку стула, пытаясь отстраниться.

Больше всего его беспокоила реакция Масиро и Нанами. Боковым зрением парень видел, как девушки, недовольные и обиженные, прожигали его взглядом.

— С-сэмпай, ты уже замужем, а я вроде как парень, не буди лихо!

Она ведь стала студенткой, да ещё и вышла замуж. Сората надеялся, что после стольких событий Мисаки станет вести себя взрослее, чем раньше, и он привыкнет к их тесным отношениям, но когда она настолько близко к нему подбиралась, его прямо затрясло. Посмотришь на губы — а те так и блестят, так и манят своей мягкостью. И дело не в масле от тонкацу. Вся её кожа была гладкой, как шёлк.

— А? Неужели ты нанесла макияж?

— Наконец-то заметил, Кохай-кун?! Я уже взрослая! Ну, как тебе? Мило?!

— Мисаки милая.

— Камигуса-сэмпай… Нет, Мисаки-сэмпай, ты и без макияжа слишком милая, — поделились мнением Масиро и Нанами.

Нанами назвала её «Камигуса-сэмпай», но после женитьбы на Дзине её фамилия сменилась, и потому теперь её стоило звать «Митака Мисаки». Стоило так её назвать, как тут же рядом представлялся Дзин.

— В следующий раз сделаю такой же тебе, Масирон, и тебе, Нанамин!

Услышав предложение Мисаки, Масиро и Нанами зачем-то посмотрели на Сорату.

— Ч-чего?

— Ничего.

— Ничего.

Вдвоём они дали исчерпывающий ответ. И пока Сората думал, не переспросить ли, Масиро бесцеремонно сменила тему:

— Кстати, Сората.

— М?

— Рот приделан к лицу.

— Будь иначе, вот был бы номер!

— Я заберу.

— Рот у меня не снимается!

— Сората.

— Глаза и нос тоже нельзя. Детей напугаю.

Масиро лишь на миг призадумалась и выдала:

— Брови?

— На худой конец их можно, но без них я буду слишком бросаться в глаза, так что отказано!

— У-у-у.

Похоже, она хотела проделать то же, что недавно Мисаки. Но если бы штуку с рисовым зёрнышком провернула Масиро, у Сораты бы мозги перегрелись и вышли из строя. Придётся отказать. Даже если Масиро пристально смотрит на него сбоку просящим взглядом...

— Спасибо за нямку. У-ух, объелась.

Набившая живот Мисаки выглядела довольной.

— Лады! — воскликнула, вскакивая на ноги, студентка. Затем она достала из-под круглого стола наплечную сумку. И что-то оттуда вытащила.

— Вот, держи, Нанамин.

Мисаки наложила перед Нанами несколько десятков пачек бумаги. На верхнем листе значилось: «Снежинка». Так называлось аниме, которое Мисаки создавала с прошлого года. Стопками бумаги оказался сценарий, который сварганил некогда друг детства, а теперь супруг Митака Дзин.

— Работа над рисунками завершена? — поинтересовался Сората, пока Нанами с сосредоточенным видом листала страницы.

— Осталось доработать визуальные эффекты и цветокоррекцию. Где-то через месяц будет готово!

— Тогда, получается, ты на стадии сведения.

— Именно!

Мисаки вскочила на ноги, сжав кулачки.

— Я не могу это принять.

В противоположность переполненной энергией Мисаки Нанами выглядела крайне серьёзной, даже официальной.

— Ты чего, Нанамин?!

— Я провалила прослушивание в компании, и не хочу, чтобы ты доверяла мне свою работу лишь потому, что мы знакомы. Огромное количество людей ждут с нетерпением твоего творения, и многие бы хотели озвучивать его персонажей.

— Жаль, что ты не так поняла, Нанамин! Я поговорила с Дзином, и мы в этот раз решили устроить прослушивание на озвучку главной героини! Потому этот сценарий ещё не конечный, он специально для отыгрыша на прослушивании.

— ...

Нанами удивленно распахнула глаза. Но через секунду прикусила губу и стыдливо опустила лицо.

— Прости, Нанамин. Ты расстроилась, что я не предложила роль? Не хочешь прослушиваний?

— Наоборот...

Голос Нанами, которая уставилась в одну точку на столе, дрожал.

— Большое спасибо. Прошу, дай мне шанс.

Нанами развернулась к Мисаки и с закрытыми глазами поклонилась.

— Претендентов на роль придёт человек пятьдесят. Тебе такое пойдёт, Нанамин?

Из всей массы главную героиню будет озвучивать лишь одна. Невероятно высокий порог. Все, за исключением одной, отсеются. Хочешь не хочешь, а занервничаешь. Прокрутив это у себя в голове, Нанами решительно и коротко ответила:

— Да.

Она, не колеблясь, решила, что ещё раз бросит всем вызов. При виде такой Нанами от всего сердца хотелось её поддержать.

— Ла-ды, тогда вот, часть Кохай-куна.

— Ась?

Мисаки зачем-то и перед Соратой хлопнула на стол пачку листов сценария.

— Планирую провести прослушивание на Золотой неделе, потому бери главную роль и упражняйся вместе с ней!

— А меня зачем втягивать?! В смысле, я ничего не умею, какой из меня партнёр для практики?!

Раньше он уже выступал в качестве партнёра для Нанами, но тогда у него получилось настолько неуклюже, что вызывало смех. У Сораты после того случая даже осталась лёгкая психологическая травма.

— Всё нормуль! Можно не играть!

Сората вообще не понял, что имеет в виду Мисаки.

— В смысле можно не играть роль?

— То, что я хочу для нынешнего аниме — это простые эмоции! Короче, по задумке нужна чистая страсть старшеклассника, который радуется и стесняется!

— А, понятно.

Определённо, ранее показанное ей недоделанное видео было именно таким. Оно ощущалось настолько живым, что, казалось, можно услышать его дыхание и пульс.

— В общем, не тот случай, когда я соглашусь.

— Тогда я сама посмотрю, давай попробуем начальную сцену!

— Ты меня слышишь?

— Да, мотор!

— С-серьёзно?..

Нанами выглядела ошарашенной, но быстро взяла себя в руки и приготовилась.

За неимением выбора Сората тоже опустил взгляд на страницы. Что ж, если один раз попробовать, даже Мисаки поймёт, что из Сораты партнёр для практики никудышный. Думая так, парень подал взглядом сигнал Нанами, и та кивнула, как бы говоря: «Давай просто попробуем».

Масиро с загадочным видом смотрела на парочку.

Первая строка досталась Сорате.

— «О чём ты вдруг… захотела поговорить?..» — почти без интонаций прочитал он.

— «Ну, кое о чём важном…»

Нанами, которая два года училась актёрской игре, разумеется, производила совершенно иное впечатление. Даже её голос зазвучал иначе, словно по щелчку переключателя.

— «...»

— «Я давно… хотела кое о чём поговорить».

Послышалось, как Нанами говорит с неохотой.

— «Ясно…»

— «Ага».

Захваченный её исполнением, Сората почувствовал, как у него сильно забилось сердце.

— «...»

— «Давно, так давно».

Да что же происходит… В груди всё стянуло. Да так мощно, что не вытерпеть...

— «...»

Горло уже чуть ли не трещало. Он прочел следующую фразу Нанами в сценарии. Всё тело Сораты внезапно покрылось испариной.

Нанами глубоко вдохнула, готовясь произнести ту самую фразу.

— «Давно любила тебя. Сильно-сильно».

По спине пробежали мурашки. Потом затряслись мышцы, не собираясь успокаиваться.

— «...»

— «...»

Через одну фразу Сораты сцена закончится.

— «Я тоже. Я чувствую то же самое. Я то-то-тоже… Лю-лю-лю…»

В сценарии шла короткая фраза: «Я тоже люблю». Но она застряла в горле и ни в какую не хотела выходить. Пускай игра, но использование слова «люблю» в адрес девушки нехило било по нервам.

Взгляд Масиро сбоку странно волновал. Становилось жарко и в голове, и в теле — до предела. Было не до шуток: казалось, что вот-вот из макушки пойдёт пар.

— «Лю-лю-лю-лю…» Мне стыдно такое говорить!

Наконец, не выдержав, Сората закрыл лицо рукой и присел на корточки.

— Эй, Канда-кун! Не надо так смущаться! Не настолько оно и стыдно.

Нанами, отведя взгляд в сторону, обмахивала ладонью покрасневшее лицо.

— К-кто бы говорил!

Сората хоть и понимал, что они играют, не мог выдержать, что их взгляды обращены друг на друга. Он когда и без задней мысли на неё смотрел, даже тогда паниковал и отворачивался.

Масиро почему-то промычала со сложным выражением лица.

— Кохай-кун, вложи больше эмоций! Ты же её любишь, так ведь?!

Мисаки указала пальцем на Нанами. Сердце тут же подпрыгнуло в груди.

— Что? Ме-ме-меня?

— У-успокойся, Аояма! Она про роль, роль!

— Т-точно.

Чтобы унять дрожь, Нанами глубоко вдохнула.

— Неужели у тебя настолько пресные чувства, Кохай-кун?!

— Не неси чушь! Я новичок! Начинающий!

— Нанамин, ты переигрываешь. Тебе надо вести себя с Кохаем-куном более естественно!

— Более естественно?..

— Например, сама ему признайся!

— Что-о?! Сама?! Я-я-я Канде-куну?!

Лицо Нанами мгновенно стало красным, как помидор.

— Кохай-кун, ты тоже! Я же говорила, что хочу от тебя простых чувств?! У простого человека вроде тебя как раз должны быть такие!

— И зачем я называл себя простым человеком...

Язык мой — враг мой. Впредь надо быть осторожнее.

— Ладно, попробуем ещё раз!

— Слышь!

— Что-о?!

Вопли Сораты и Нанами прозвучали одновременно.

— Путь искусства суров! Поняли? Хорошо, поехали~! — хлопнула в ладоши Мисаки.

Комната мгновенно погрузилась в тишину, а нервы натянулись, как струны.

Все ждали речи Сораты, не оставляя ему выбора. Его актёрская игра никуда не годилась, но Нанами выпал отличный шанс… Сората хотел сделать что-нибудь, что хоть как-то ей поможет. Набираясь решимости, он вдумался в сказанное Мисаки. Попробовал представить, как он изображает эмоции.

Простые чувства. Такие, как любовь...

— «О чём ты вдруг… захотела поговорить?..»

По степени странности прозвучало ещё хуже, чем в прошлый раз.

— «Н-н-н-ну, кое о чём важном…»

Даже Нанами жутко заикалась.

— «...»

— «Все-все-всегда… хотела сказать кое-что!»

Нанами, что совсем на неё не походило, сорвалась на фальцет.

— Так, стоп! Даже Нанамин косячит!

— Ми-Ми-Мисаки-сэмпай, а нечего говорить: «Признайся сама»! — едва не плача, возмутилась всё ещё красная Нанами.

— Это необходимая суровая тренировка.

Упершая руки в бока Мисаки сама себе кивнула.

— Сорате и Нанами, похоже, весело.

А вот Масиро с виду скучала.

— Я бы тоже хотел стоять в сторонке и отпускать такие комментарии!

— ...

— Сиина? Ты злишься?

— Вовсе нет.

Но всё же в её взгляде чувствовалось недовольство.

И тут в Сакурасо вернулся ещё один жилец.

— Как раз вовремя. Все собрались.

С этими словами на кухню заглянула учительница, которая жила вместе со всеми в Сакурасо и выполняла обязанности коменданта: Сэнгоку Тихиро. Сейчас ей было двадцать девять лет и двадцать семь месяцев… Если говорить нормально, то тридцать один год.

Кстати говоря, собрались не все. Рюноске торчал у себя в комнате, но Сората не решился о нём напомнить. Ведь от актёрских упражнений у него внутри всё скрутило… Нанами, чувствуя то же самое, отвернулась, стоило им встретиться взглядами. А Масиро продолжала злиться в своём стиле.

Тихиро оценила сложную атмосферу в столовой и спросила:

— Чего, вы поругались?

— Н-нет! — тут же отвергла Нанами.

— Ладно. Давайте пожёстче.

— Аояма же сказала, что нет!

— А ты, Канда, можешь корчиться в агонии.

— Чего это?!

— Когда я вижу, как ты испускаешь дух, мне прям на душе радостно становится.

Лучше бы он не спрашивал...

— Не радуйтесь бедам учеников!

— Ещё чего.

— Вы ещё и отказались!

— Канда, есть два типа людей.

— Ну и какие?

— Первые переживают из-за проблем других. Вторые получают от них удовольствие. Я отношусь к последним.

— Нормальные люди причислили бы себя к первым!

— Забей, Кохай-кун!

— На то, что мы внезапно подняли важный философский вопрос?

— Кто это там?!

Мисаки резко выбросила вперёд руку, указав пальцем на паренька с будто сонными глазами, стоявшего за спиной Тихиро. Его силуэт уже какое-то время маячил на заднем плане, но Сората только теперь обратил на него внимание.

Приятное лицо располагало к себе еще не ушедшей детскостью. И вообще, мальчик со своими курчавыми, словно после беспокойного сна, волосами, выглядел весьма живописно. А ещё он носил большие наушники, при этом кого-то сильно напоминая. В его фигуре чувствовалась невинность, а на новой, с иголочки, школьной форме не было ни единой складки.

— А, это? Он решил с сегодняшнего дня жить в Сакурасо. Первогодка.

— Что? — удивлённо выдохнул Сората, услышав неожиданное заявление.

— В день церемонии поступления — и в Сакурасо?! Говорили же, что здание будут сносить, зачем тогда подселять?

— У взрослых так заведено: использовать вещи нужно до тех пор, пока разрешается.

— Э-э-э...

— Ну же, представься.

Мальчик, которого Тихиро подтолкнула в спину, сделал шаг вперёд.

— Я новенький в Суйко, Химемия Иори.

Фамилия прозвучала знакомо.

— Химемия? То есть...

Такая нечасто встречается.

— Ты братец Хаухау?!

И опять Мисаки рассекла воздух пальцем.

— Точно, я младший брат выпустившейся в прошлом году Химемии Саори. Я тоже поступил на музыкальное направление.

Сорате показалось, что лицо Иори на миг помрачнело. Но через мгновение оно приняло первоначальный сонный вид, и Сората решил, что ему показалось.

— Э-э-э, я третьегодка Канда Сората, это — Сиина Масиро с художественного направления.

Масиро низко поклонилась.

— Я тоже третьегодка, меня зовут Аояма Нанами.

— Значит, Канда-сэмпай, Сиина-сэмпай и Аояма-сэмпай?

— А это бывший жилец Сакурасо, а теперь соседка… выпустившаяся в марте Митака Мисаки-сан, да?

— Здорóво, Оририн!

Мисаки схватила Иори за руки и принялась их бешено трясти.

— З-здрасте. Я немного слышал о вас от сестры.

От пылких приветствий Мисаки мальчик немного оторопел.

— Ну, сэнсэй. И что он такого сделал… что в день церемонии его сделали изгоем?

Они ещё не услышали самое главное.

— Сразу после церемонии поступления он принёс в учительскую заявление о смене направления.

— Смене направления?

— На общее? — добавила к вопросу Сораты Нанами.

Тихиро нехотя кивнула. Масиро оценивала Иори прозрачным взглядом, который не выдавал никаких её мыслей. Мальчик, испытав на себе её безэмоциональный напор, чувствовал себя не в своей тарелке.

— Но зачем резко менять? Тем более конкурс высокий, просто так не поступить.

На направления искусств, в том числе музыкальное, в Суйко набирали до жути мало людей, всего по десять. Узкая щёлка, непросто протиснуться. Каждый год на одно место претендовали десять человек, а часто и двадцать.

— Спасибо, что спросили. Я… я больше не хочу играть на пианино! — пылко заявил Иори, сжав кулак и зачем-то подняв его к потолку.

Подумав, что тот куда-то указывает, Сората поднял взгляд, но увидел только люминесцентную лампу и потолочные доски.

— Молодость бывает лишь однажды. А я что?! Я этого не понимал и все три года в средней школе каждый день только и делал, что упражнялся. Упражнялся и упражнялся без конца, как белка в колесе. Весной не видел зелёного цвета, только чёрный и белый на клавишах пианино. Я сыт ими по горло!

— Разве не хорошо, что ты так усердно занимался пианино?

— Ничего хорошего! Одноклассники после уроков веселились, «хи-хи», да «ха-ха», а мне и вспомнить нечего кроме пианино. По-вашему, это не жестоко? По-моему, да! Раньше я глупо верил чьей-то фразе: «Если будешь играть на пианино, тебя признают», — и старался изо всех сил, но это было враньём. Я живое тому подтверждение. Меня не признаю́т! Какая уж тут ошибка?!

— Вундеркинд… — сказала Нанами отстранённо.

О чём думала Масиро, было непонятно. Возможно, если прямо её спросить, она заявит, что хочет съесть баумкухен.

— Э-э-э, ну, в общем… Химемия-кун, и что ты будешь делать, если переведёшься на общее? — вынужденно поинтересовался Сората.

— Займусь любовью, — совершенно сумасбродно ответил мальчик.

— ...

— Хочу любви! — громко повторил он.

— Нет, мы тебя хорошо слышали, можно не повторять.

— Да, хочу нормальной школьной жизни! Я серьёзнее некуда! — воззвал он, направляя сжатый кулак, возможно, прямо в завтрашний день.

Сората подумал, что уже поздновато переводиться, но не стал говорить.

— Уже не получится на общее.

На мгновение Сорате показалось, что он всё же озвучил мысли.

— Сиина, не говори то, от чего я удержался!

— Я обязательно исполню в Суйко свои обычные мечты!

— Мне вот интересно, какие это обычные мечты?

Сората попробовал найти общий язык.

— Под обычной школьной жизнью я имею в виду, ну, утром по дороге в школу завернуть за угол, столкнуться с девушкой, у которой хлеб во рту, и увидеть её трусики, можно белые! Всё по классике! Она наорёт на меня: «Слышь, куда смотришь?!», а я такой выдам как есть: «Они белые!». Испорчу о себе впечатление, но мы оба будем спешить, потому быстро разбежимся, а потом учитель представит новую ученицу. И ей окажется девушка, с которой я столкнулся! Я такой скажу: «А, утренние белые!», а она в ответ: «А, утренний извращенец!». Вот такие хочу обычные ситуации!

— Беда.

— Правда? Такое часто бывает. — Замужняя студентка опять начала городить чушь.

— А ещё...

— Ещё что-то? — Сората уже был сыт по горло.

— Пойду в книжный магазин и там прикоснусь к руке девушки, которая хотела взять ту же книгу, что и я. «Ой, прости». «Нет, ты прости». «Да ничего, бери». «Что? Но так нельзя…»

— Канда-кун, что за скетч?

— Скетч ли.

— «Нет, правда ничего». «П-правда? Тогда когда прочту, дам тебе!» Так всё завертится, так завертится, что мы обменяемся номерами телефонов, и между нами вспыхнет любовь! Обычная повседневность!

— Ещё хлеще.

— Вчера я видела в книжном магазине перед станцией как раз такую парочку.

Замужняя студентка поражала воображение. Где она отыскала в их городке людей, которые попадают в ситуации из романтических комедий?

— Хотите больше конкретики? Тогда хочу завести девушку, закрутить роман, пойти на свидание, чмокнуться и пошалить! Лишь бы стереть из памяти среднюю школу, где я только и делал, что играл на пианино! Отныне я вырвусь из родительского дома, скину поводок и начну нормальную жизнь! Вот такой у меня манифест для перевода на общее направление! Большое спасибо за внимание!

— Тогда лучше было с самого начала поступать на общее, — в лоб сказала Нанами. И сказала верно...

— Нет, невозможно. Даже если бы мир перевернулся, ха-ха!

— Почему? — поинтересовался Сората.

— Я глупый, потому.

— Ага, я почему-то догадывался по разговору с тобой.

— Бедняжка.

— Сиина… Ты тоже бы завалила общее направление.

— Не завалила бы.

— И откуда такая уверенность.

— Я бы не сдавала.

— И кто же тебя научил такой смекалке?!

— Это ещё ладно, но… Я не совсем понимаю, почему ты решил поселиться в Сакурасо.

Нанами вернула разговор в русло, от которого они отклонились.

Странно, что его сделали изгоем лишь за смену направления.

— Самое время спросить у учителя, почему к нему такое повышенное внимание.

Тихиро незаметно для всех вытащила из холодильника банку пива и залпом выпила.

— И какая настоящая причина?

— Пробрался в женское общежитие и пытался подсматривать в ванной.

— ...

Время на миг остановилось.

— Серьёзно?..

— Извращенец, — оценила Масиро, продолжив за Соратой. А Нанами поглядела на Иори, как на мусор.

— Нет, всё не так! Скажите нормально! А то они неправильно поймут!

— А что не так? Ну давай, скажи, почему ты подглядывал.

— В самом начале я хочу сказать, что моё заявление о переводе не смогли принять.

Всеобщие взгляды обратились к Тихиро.

— Более или менее так: ты же смог поступить на музыкальное направление. Способностей тебе не занимать. И тебя уговорили пока походить на уроки музыки и подумать ещё раз. Отучиться один триместр, а на втором окончательно решить, надо тебе на общее направление или нет, — объяснила она.

— Я и так топтался на месте на пути к мечте! Я как только оказался в мужском общежитии, сразу обдумал стратегию. Розовая школьная жизнь — это девушки! Я решил, что перед переводом на общее надо хотя бы завести подружку!

— И?

Взгляд возмущенной Нанами выражал абсолютный холод.

— Я постепенно сходил с ума от фантазий о девушках, о том, чем с ними можно заняться… и прям тогда старший по общежитию на приветственной вечеринке заявил: «Все новенькие должны пройти посвящение — подсмотреть за девушками в ванной»!

— А, точно, меня тоже гоняли...

В мужском общежитии любили ради веселья подшутить над первогодками, которые ещё не могут отличить лево от право. Но практически никто не ходил подсматривать за девушками. Если точнее, мало кто вообще решался на такое, а тех, у кого хватало духу, ловила ещё на входе суровая комендантша.

— Но я реально завис. Можно ли делать такую подлость, как подглядывать за девушками в ванной? Из-за этого у меня внутри ангел и демон подрались не на жизнь, а на смерть! Аж перья летели.

— Ну и что в итоге?

— Я не сдержался.

— И вот надо было нести чушь про ангелов и демонов?!

— Попался, да?

— Сэнсэй, я категорически против того, чтобы в Сакурасо жил преступник! — радикально высказалась Нанами.

— Не надо принимать его в штыки. Книгу судят не по обложке.

— Вы думаете меня этим убедить? — парировала Нанами.

— Всё нормально. Я его предупредила, что в следующий раз сдам в полицию.

— Как по мне, если человек оступился однажды, он оступится вновь.

Именно потому в мире не исчезают преступления.

— Если так беспокоишься, могу тебе в охрану выдать Канду, когда пойдёшь в ванную.

Взгляд Нанами скользнул по Сорате.

— Как-то мне это не по душе.

— Ты даже не назовёшь меня извращенцем?

— Я тоже не извращенец!

— Нет, ты как раз извращенец.

— До какого возраста позволительно подсматривать за девушками в ванной, а с какого возраста это преступление? Разрешают только в детском саду, вот что.

Иори, похоже, погрузился в мир воспоминаний... но потом резко вернулся к реальности:

— Но правда, всё в порядке. Пожалуйста, доверьтесь мне.

— В чём конкретно тебе довериться?

Нанами стояла на своём до самого конца.

— Я обожаю девушек с большими сиськами, потому вы, Аояма-сэмпай и Сиина-сэмпай, меня не особо интересуете.

Хоть стой, хоть падай. У Нанами чуть ли не до пола отвисла челюсть.

— Ты что-то с чем-то. Как ты умудряешься так долго жечь напалмом?

— Да я уже кончил.

— Сама невинность, вы только посмотрите!

Иори застенчиво почесал голову, а Нанами затрясла стиснутым кулаком. Выглядело так, словно она вот-вот взорвётся.

— Канда-кун, почему это меня сейчас отвергли?

— Меня не спрашивай, ладно?

— Вот Мисаки-сан — другое дело, ты просто бомба! Давай встречаться!

— А с ней нельзя. Она замужем.

Словно хвастаясь, Мисаки показала Иори безымянный палец левой руки со сверкающим кольцом.

— Что?

— Она замужем. На Тихиро-сэнсэй тоже не смотри.

— Канда, прибью.

Та со всей силы стукнула его по голове.

— Ай!

Всё-таки Сората перегнул палку.

— Замужем, то есть… в том самом смысле замужем?

— Наверное, ты правильно понял.

— Как же так...

Иори разбито опустил плечи.

— Раз мы тебя не устраиваем, ты правда прекратишь?

На лбу Нанами даже вены набухли.

И как устранить сложившийся хаос? Казалось, уже ничто не поможет. Стоило Сорате подумать об этом, как в разговор вклинился тот, кого никак не ожидали.

— Успокойтесь, живо.

Масиро. Она сверлила Иори прозрачным взглядом.

— Уй.

Не выдержав экстраординарной силы Масиро, Иори отшатнулся на шаг назад.

Само собой, всеобщее внимание сосредоточилось на ней. Да что Масиро собиралась сказать Иори? Она злилась? Пока Сората перебирал в голове возможные варианты, девушка вновь открыла рот:

— У Нанами уже почти четвёртый размер.

Сората и Иори оторопело разинули рты.

— С-стой, Масиро! Ч-что ты такое несёшь?!

— Правду.

Масиро единственная сохраняла спокойствие.

— Вчера ты говорила, что бельё тесное.

— Нельзя про такое говорить!

Раз Нанами не стала отрицать, значит Масиро говорила правду. И от понимания этого взгляд инстинктивно устремился к определённому месту.

— Ка-Канда, куда смотришь?!

Нанами повернулась к Сорате спиной, одновременно закрывая руками грудь.

— И-и ничего они не выросли… Про-просто я немного потолстела, вот они и стали больше...

— Потолстела?

На первый взгляд она совершенно не выглядела потолстевшей.

— Ай, да с чего мы вообще начали об этом говорить?!

— Ты сама начала.

— А по-моему, зачинщица тут Масиро.

— Ну, раз такое дело, оставляю проблемы новичка на вас.

Хотя они не договорили, Тихиро резко повернулась и вышла из столовой.

— Э, сэнсэй!

В ответ раздался звук открытия и закрытия входной двери. Наверное, пошла на свидание. Если так, то не стоило ей мешать. Даже Тихиро имеет право на какое-никакое счастье.

— Ну, раз такое дело, может, закатим приветственную вечеринку?

Сората уже сомневался, что сможет навести порядок в этом бардаке, потому последовал примеру Тихиро и грубо перескочил на другую тему.

— Мы ещё разговариваем!

— Именно!

Но, к сожалению, с Нанами не сработало…

Часть 4

Приветственную вечеринку для Иори устроили лишь к одиннадцати часам вечера. Мисаки в традиционном казане приготовила карри, но Сората и остальные успели поужинать, потому ели в основном Мисаки и Иори. Поначалу Иори чувствовал себя в Сакурасо не в своей тарелке, но вскоре полностью освоился.

— Э, Мисаки-сан! Это моё мясо! Моё!

— Мясо кладут в казан как раз для того, чтобы я могла его съесть!

Судя по всему, Сората зря за него волновался.

— Как бы это сказать. Кажется, тебе было суждено оказаться в Сакурасо, Иори-кун, — поделилась впечатлением Нанами.

Сората с ней полностью согласился.

Когда пафосная приветственная вечеринка подошла к концу, Сората вместе с Нанами занялись уборкой. После этого Сората какое-то время стоял на стрёме перед раздевалкой в ванной. Шутка Тихиро про охрану стала явью.

Мисаки затащила туда Нанами, несмотря на её протесты, потом Масиро присоединилась, и теперь в ванной находились три девушки. Временами оттуда доносились радостные голоса. Нет, радостно кричала скорее Мисаки, а Нанами вопила как ошпаренная.

— Сегодня в Сакурасо опять спокойно...

Парень опустился на пол.

Он держал в руках недавно полученный сценарий к аниме Мисаки. По возможности Сората предпочёл бы, чтоб партнёром Нанами стал кто-то другой. Но раз Нанами сказала, что лучше упражняться с ним, чем одной, он сделает всё, что в его силах. В день, когда она сказала, что снова постарается, они пообещали друг другу, что постараются вместе. Сората решил поддержать её, чем может. Ему хотелось когда-нибудь отплатить Нанами за усердие.

Потому, раз принял решение и пообещал Нанами, придётся делать.

Сората пролистал сценарий. К нему подошла полосатая Асахи и принялась мяукать.

— Чего, Асахи? Решила помочь с тренировкой?

— Мяу~

— Ясно, ну ладно, помогай.

Парень взял кошку и усадил перед собой.

— Ладно, погнали. «О чём ты вдруг захотела поговорить?»

— Мяу~

Кажется, начало удалось. Всё ещё было немного неловко, но Сората больше не жевал слова от напряжения.

— «Ясно…»

— Мяу~

— «Я тоже. Я чувствую то же самое. Я тоже… давно тебя люблю».

— Мяу~

— О. А неплохо получилось.

А ведь недавно его всего трясло от единственного произнесенного «Люблю».

— «Я тоже. Я чувствую то же самое. Я тоже… давно тебя люблю».

И снова он смог нормально произнести. К тому же речь звучала уже не так монотонно.

— Неужели у меня прогресс?

Не успел Сората насладиться моментом, как из ванной донёсся истошный крик.

— А-а-а!!!

Вне всяких сомнений, орала Нанами.

— Э-эй, чего там, Аояма?

— Сората, проблема, — ответ пришёл от Масиро.

— Что-то случилось?

— У Нанамин опять сиськи выросли, вот что!

— Э?

Так вот какая у них проблема?

— Хв-хва-хватит нести всякую ерунду!

— Это правда. Я потрогала и убедилась.

Похоже, недавно Нанами кричала из-за того, что Масиро трогала её грудь.

— Расти-расти, Нанамин. Только учти, что я тоже не сдамся!

— Да куда уж мне до тебя, сэмпай!

Определённо… Мисаки стояла на совершенно иной ступени эволюции.

— Нечестно, Нанами.

— Говорю же, это у Мисаки-сэмпай… Стой, Масиро, зачем трогаешь?!

— Приятно трогать.

— ...

Сората невольно сглотнул. Приятно, значит?..

— Может, и Кохай-куну дашь полапать?

— Я не против.

— Не-нельзя, слышите...

Ответ Нанами прозвучал приглушённо, будто она вот-вот заплачет.

— Наверное, и так понятно, но я шучу!

— Хватит подслушивать и воображать странные штуки!

— Я ещё ничего не воображал!

— Значит, планировал потом?!

— Н-нет! — громко заявил Сората и шёпотом добавил: — Наверное...

На самом деле уже начал воображать...

— М-мо-можно уже не сторожить. Канда-кун, иди отсюда!

Если так продолжится, Нанами и правда расплачется.

— Поматросили и бросили… Эх~ — вздохнул парень, поднимаясь на ноги.

Так или иначе, взгляд устремился вглубь коридора… в сторону комнаты 103, которую занял Иори. Тот и не думал выходить и подсматривать. Наверное, уже спал. Или ещё разбирал вещи. Недавно, когда они еще сидели вокруг казана на приветственной вечеринке, приехали грузчики и перетащили в его комнату кучу вещей.

— Пойти, что ли, глянуть одним глазком.

Если на то пошло, то и помочь с неразобранными вещами можно. И между делом поговорить ещё немного. Впредь они будут жить вместе. Да и беспокоило Сорату заявление о том, что новичок хочет бросить пианино.

Сората прошёл чуть дальше по коридору на первом этаже, встал перед дверью и, как воспитанный человек, дважды постучал.

Не ответили.

— Э-эй.

Снова не ответили.

— Можно войти? — для приличия спросил Сората и слегка повернул дверную ручку. Дверь оказалась не заперта и легко приотворилась.

Парень заглянул сквозь образовавшуюся щель. И тут же увидел в стандартной комнате на шесть татами фигуру Иори. Тот с серьёзным видом сидел перед пианино, которое поставили у дальней стены. Его пальцы порхали по клавишам.

Сората припомнил, как дядьки из мувинговой конторы тащили здоровенную вещь — как оказалось, пианино.

Вот только музыки не было слышно. Раздавалось только негромкое постукивание клавиш.

Сората открыл дверь и вошёл в комнату. Иори, не заметив гостя, продолжал играть. На его голове громоздились наушники с логотипом HAUHAU, и от них тянулся кабель напрямую к пианино — как оказалось, электронному.

Сората какое-то время смотрел на мальчика сбоку, не в силах отвести взгляд: тот выглядел совершенно отрешённым, полностью ушедшим в мир музыки. Будто Масиро, когда она рисовала мангу. Не похоже на человека, который собрался бросить пианино и перейти на общее направление.

Оглядев комнату, Сората почти не заметил распакованных вещей. Только пианино и картонные коробки для перевозки. И открыта была лишь одна из них.

Комната не выглядела обжитой. Тут Сорате показалось, что на него сбоку кто-то смотрит, и он повернул голову.

— Оу.

От удивления парень отшатнулся назад. Перед его глазами оказался портрет некоей известной личности. Даже Сората его узнал — привычный для музыкального кабинета Бах.

— Почему из всех вещей он первым делом вытащил его?

Слишком загадочно.

— Ой! Сэмпай, если уж пришёл, то хотя бы скажи что-нибудь.

— Ага, я зашёл без приглашения. Но перед этим стучал и спрашивал.

— Что, правда? Прости.

Прекратив исполнение, Иори опустил наушники на шею. Сората непроизвольно посмотрел на логотип.

— А, это? Сестра отдала. Они ей здорово шли, но она сказала, что больше не будет их использовать, или типа того.

Наверняка из-за того, что Мисаки стала называть её так же, как наушники. Вот откуда взялась кличка Хаухау. Одной загадкой меньше.

— Украсил ты комнату потрясно.

— В каком смысле?

— Впервые вижу человека, который вешает у себя портрет Баха.

— Так он отец музыки. Вот и повесил его, — сказал мальчик, сверкая глазами. Сорате стало как-то не по себе.

— А ночью не страшно?

— Канда-сэмпай, может, тоже повесишь? Я припас ещё один.

Иори, шурша, порылся в коробках и вытащил свёрнутый в цилиндр постер.

— Бери.

— Может, не будешь мне это предлагать с таким невинным взглядом?

Достаточно вспомнить, что Иори в день церемонии поступления попал в разряд изгоев. Да и не каждый день на Сорату так смотрели парни.

Чтобы скрыть смущение, Сората вновь посмотрел на пианино.

— Упражняешься на электронном пианино?

— А, это? Ночью удобно, ничего не слышно снаружи. Тональность чувствуется не так хорошо и нельзя тренироваться в полную силу, но зато можно играть в любой момент, когда захочу, потому мне нравится. Удобно разучивать композиции, а потом в школьной учебной комнате отыгрывать их, не сдерживаясь.

— Хоть ты и сказал, что бросишь музыку, энтузиазм из тебя так и прёт, — без задней мысли сказал Сората, а Иори от его слов помрачнел, замолк и опустил взгляд.

— Прости, я сказал что-то странное.

— Канда-сэмпай...

— М?

— Это правда, что ты знаешь сестру?

— Что? А, да, немного.

Когда они сидели вокруг казана, про это тоже заходил разговор.

— Какая, по-твоему, сестра? — спросил Иори, взглянув исподлобья. Выглядел он серьёзнее, чем раньше.

— Какая, говоришь… Наверное, красивая. — Сората решил ответить так.

— ...

Иори взглянул на него, широко распахнув глаза, но было непонятно, о чем он думает.

— Что? И всё? А про музыку?

— А, ты про это. Прости, мне не довелось услышать игру Химемии-сэмпай на пианино.

— Вон как?

— Ага, я слышал её музыку в аниме Мисаки-сэмпай, но ты же говоришь про живое выступление? Ни разу не получилось послушать. Прости.

— Ну, ясно, не знаешь. Та́к значит, да?..

— Что?

— Нет-нет, ничего! Я о своём задумался.

— Когда так говоришь, я настораживаюсь.

— Правда, никакого скрытого смысла. Лучше скажи, сэмпай, что у тебя за дело.

— Думал помочь тебе с вещами… Но, похоже, сегодня не нужно.

Если Сората теперь полезет в коробки, то только создаст беспорядок. Да и сам Иори не проявлял интереса к нераспакованному багажу.

— Для начала давай успокоимся и по всей форме друг друга поприветствуем. В общем, добро пожаловать, Химемия.

— Спасибо за тёплый приём.

Всё же обращение «Химемия» не очень годилось. У Сораты возникло ощущение, будто он фамильярничает с Саори.

— Кстати. А можно просто Иори?

— Что?

— Я же знаком с Химемией-сэмпай, потому называть тебя Химемия как-то сложно.

— Тогда давай и я буду звать тебя Сората-сэмпай.

— Л-ла-ладно.

Сората почувствовал одновременно и смущение, и радость. Теперь он понимал, почему Дзин во время их знакомства попросил не называть его сэмпаем. Но при этом добавлять «сан», как в случае с Дзином, будет ещё неудобнее. Потому Сорате придётся привыкать. Ничего плохого ведь в этом не было.

— Ладно, спокойной ночи. Завтра опять в школу, ложись быстрее.

— Да!

Сората, получив этот бодрый ответ, вышел в коридор. И тут его позвал кое-кто другой.

— Канда-кун? Его нет? — Его искала Нанами. — Почему?

Только Сората вышел из комнаты Иори, как тут же увидел Нанами, которая выглядывала из двери ванной комнаты. Ее грудь была соблазнительно прикрыта одним лишь банным полотенцем. Покрасневшие плечи поблёскивали влагой, с длинных волос капала вода, от кожи шёл пар. Выглядело это всё крайне сексуально.

Как только они встретились взглядами, у обоих в головах секунды на три воцарился хаос.

Нанами, словно мышь, увидевшая кошку, шмыгнула обратно за дверь.

— Я-я звала тебя, а ты не отвечал, вот и забеспокоилась! — послышались зачем-то оправдания с другой стороны двери.

— Т-ты же сама сказала, чтобы я шёл отсюда...

— А-а ты разве не нёс всякие гадости?..

Голос Нанами звучал до жути недовольно.

Фоном из-за двери доносилась странная песенка в исполнении Мисаки. Судя по эху, та ещё находилась в ванной. А вот что делала Масиро, было непонятно.

— Ты практиковал свой текст? — сквозь дверь поинтересовалась Нанами.

— Да. Вроде, уже лучше.

Получалось у него неплохо.

— Какая самоуверенность.

— Прошу, не думай, что я такой же, как раньше.

— Я ничего и не думаю.

— Давай попробуем ещё раз.

— Ну, покажи, чему ты научился. Давай.

Выдохнув для уверенности, Сората начал произносить заученный текст.

— «О чём ты вдруг… захотела поговорить?»

На первой же строчке голос сорвался в фальцет.

— ...

— ...

Проклятье.

— Нет, не то!

— Я ещё ничего не сказала, — ответила Нанами со смесью удивления и холода в голосе.

— Недавно я тренировался на кошке, и получалось неплохо. Намного лучше, чем раньше.

— Хм. Тогда почему сейчас плохо?

Она не ослабляла хватку.

— Э-это потому что… Ты здесь, непонятно?

— Я, значит, мешаю. Хм.

— Не в том смысле.

— Тогда в каком?

— Н-ну, в общем...

— В общем?

— Хоть и понимаю, что это игра, но в этой сцене как будто на самом деле признаюсь тебе, вот и дико смущаюсь!

— Что-о?! Ты что говоришь?!

— Говорю же, я понимаю, что это игра!

— Т-то-точно.

— ...

— ...

Сората и без зеркала мог с уверенностью сказать, что покраснел. Лицо горело. Уши горели. Шея горела… Даже вспотел весь.

— Кстати, К-Ка-Канда-кун...

— Че-чего?

— Говоришь, тебе стыдно? То есть не противно?

— Что?

— Я про то, ну… что ты представляешь.

Голос был слабым, и казалось, вот-вот затихнет.

— Ну… да, да.

— ...

— ...

— Ещё раз попробуем! — воскликнула Нанами, чтобы прогнать замешательство.

— Т-то-точно. Ну, тогда с начала.

Как только они пришли к решению, дверь в ванную мощно раскрыли изнутри.

— Ой.

В коридор вышла Масиро в пижаме.

— Э, стой, Масиро! Я ещё переодеваюсь!

Взгляд сам собой метнулся в комнату и упал аккурат на голые ноги Нанами, которая застёгивала верх пижамы. Сората в панике захлопнул дверь.

— Эй, Сиина! Я из-за тебя чуть в беду не попал.

— Сората выглядит довольным.

— К-Ка-Канда-кун?!

— Н-нет! Я вовсе не выгляжу довольным, и вообще не хотел смотреть… О чём мы вообще говорили?!

Только что они хотели репетировать речь, а теперь атмосфера скатилась в абсурд.

— Канда-кун. Больше ничего не говори!

— Прости! Правда прости!

— Да поняла я!

— Раз Сората подумал об этом, тогда и у меня есть мысли.

— Погоди. О чём это я подумал?

— О том.

— Так о чём?

— У меня тоже есть мысли.

— Чего? Собираешься игнорировать мой вопрос и повторять одно и то же?

Масиро недовольно промолчала.

— Понятно, понятно. Хватит уже твоего «подумал об этом». Что за мысли у тебя появились?

— Разрабатываю стратегию.

— То есть теперь будешь думать?!

— Канда-кун! Когда возле двери кто-то стоит, сложно переодеваться. Иди к себе!

— Ладно-ладно...

— Сначала высуши мне волосы.

Масиро с недовольным видом сунула ему фен.

— Себя так ведут, когда просят о чём-то?!

Пение Мисаки звучало не переставая.

Так заканчивался вечер дня, когда Сората стал третьегодкой.

Но происшествия на этом не закончились.

Два часа ночи. По ушам Сорате ударил истошный крик, от которого сон как рукой сняло.

— А-а-а!!!

— Чё?! Что происходит?!

Когда Сората вскочил с кровати и вылетел в коридор, он увидел там Иори, который, сидя, привалился спиной к стене и, похоже, пытался встать, но от страха только колотил ногами по полу.

— Что с тобой?

— С-Со-Сората-сэмпай! Вылезло! Вылезло!

— Ты обосрался?

— Кое-как удержался… Нет, я не про это! Т-т-та комната! Что это за комната?!

Мальчик судорожно показал пальцем на дверь в комнату 102.

— Т-там привидение женщины! Потом — пух! — и зашло в комнату, а-а-а!!!

— ...

— П-правда! Я своими глазами видел, точно!

Перепуганный Иори прилип к спине Сораты.

— Всё нормально, успокойся.

— Сората-сэмпай!

Иори ещё крепче обхватил Сорату.

— Ты видел не привидение. Это жилец комнаты 102… Он третьегодка, как и я, Акасака Рюноске.

— Э?

— Кстати, он парень.

— У него же настолько красивое лицо, что можно втюриться!

— Ага, точно.

— Мир необычен, да?

Мальчик согласился в довольно странной манере, но, главное, что он понял.

— Что за шум?

Только они договорили, как из комнаты коменданта вышла полусонная Тихиро.

— А-а-а! Демон без бровей!

— Канда, я тебя точно прибью!

Вот так прошла ночь.

8 апреля.

В тот день в журнале собраний Сакурасо записали следующее:

«В комнату 103 заселился ученик первого класса музыкального направления Химемия Иори. Подпись: Канда Сората».

«Сората-сама тонко подметил: с появлением нового жильца в Сакурасо вновь пришли весёлые деньки… Добавила: Горничная».

«Хватит добавлять странные комментарии! Я ведь именно так и подумал, а теперь мне жутко стыдно! Добавил: Канда Сората».

Часть 5

В начале недели, в понедельник… 11 апреля в школе проходила приветственное торжество, и в воздухе чувствовалось оживление.

В тот же день начали работу клубов, которые вовсю зазывали новых членов. Очередной учебный год начался.

Первые уроки состоялись двенадцатого числа, во вторник.

Казалось, стрелка стоит на месте, но шестой урок всё же пришёл. Тело, которое ещё не вышло из режима весенних каникул, тяжело переносило новый ритм. После полудня многие ученики потеряли концентрацию и стали витать в облаках.

Не заснуть Сората смог лишь благодаря тому, что забил на урок и стал делать заметки о запланированном шутере. Чтобы получилось сделать игру в одиночку, нужно было максимально упростить структуру, но при этом не в ущерб играбельности. В голове крутились три идеи. Сората зарисовал в тетради компоновку игрового экрана. Получилось три варианта: традиционный скролл-шутер, подобие файтинга и с упором на паззлы.

Интересно выглядел вариант с паззлами, но, быть может, сначала стоило делать традиционный шутер, пускай душа к нему и не лежала. Ведь если не хватит навыков, чтоб закончить, нет смысла и начинать...

Урок был в самом разгаре, когда дверь класса резко распахнулась.

Клевавшие носом одноклассники от удивления как по команде выпрямились. Всеобщие взгляды устремились, само собой, на визитёра в дверях.

— Э, — первым голос подал Сората.

— А? Сиина-сан, что такое? — как ни в чём не бывало спросила Кохару.

— Забыла кое-что. — Масиро вела себя на редкость уверенно.

— Вон как. Что же ты забыла?

— Сорату.

— Меня?!

Теперь взгляды одноклассников переместились к Сорате. Сидевшая по соседству Нанами тихо вздохнула.

— Это как?

— В каком смысле забыла Канду?

— Эти двое подозрительные.

Вокруг послышались шепотки. А Кохару, которая, судя по всему, была на своей волне, выдала сумасбродное:

— Тогда можно его забрать.

— Нет-нет-нет, какой ещё «можно», сэнсэй?!

— Всё в поря-ядке. Ты ведь всё равно называешь мои уроки колыбельной.

— Тут не буду спорить, но ведь нельзя так просто взять и...

— Ничего, иди.

Пока Сората пытался преподать полоумной учительнице урок здравого смысла, Масиро потянула его за руку.

— Э, постой, Сиина! Я ещё говорю.

— Уже всё.

— Итак, раз лишние люди ушли, мы начнём урок заново.

— Я ещё здесь!

Громогласный протест не помог. Когда Сората проходил через дверь, Кохару помахала ему рукой и намекнула:

— Не торопись.

Закрыв дверь, Сората какое-то время просто стоял рядом с Масиро.

— Что за бесполезная училка...

Тут из класса донеслось:

— Слушайте, а эти двое встречаются?

Кохару спросила явно не по теме занятия.

— Веди урок, наконец!

Разумеется, крик души Сораты не достиг цели.

Масиро повела парня в другое здание, в кабинет искусств.

Когда они открыли дверь и вошли, находившиеся внутри четверо учеников, парни и девушки, одновременно стрельнули в них взглядами. Одну из девушек Сората знал, ее звали Фукая Сихо.

Пока Сората раздумывал, куда делись остальные ученики, Сихо взмахнула рукой с зажатой в ней кистью. Как и следовало ожидать, во все стороны полетели яркие брызги.

— Ну-у-у, какого?!.. — ошеломленно воскликнула она.— Что вы творите?..

Вообще-то, спрашивать это стоило Сорате. Зачем его вырвали с урока?

— Сиина, давай-ка побыстрее объясняй. Что я здесь забыл?

— Направление искусств, тема: портрет.

— Почему говоришь отдельными словами?! Э-э-э, портрет?

От услышанного у Сораты в голове сама собой нарисовалась неприятная картина. Вариант был один.

— Неужели я — модель?!

— Точно.

— Серьёзно?

— Серьёзно.

— Отказано.

— Отказано.

— Отказано моему отказу?!

— Точно.

Масиро безмолвно давила на Сорату прозрачным взглядом.

Если до такого дошло, то всё, конец. Никакие переговоры не помогут. Когда Масиро что-то решила, то шла до самого конца… Даже если Сората убежит, она ещё сколько угодно раз вернётся за ним в класс.

Сората решил, что чем быстрее модельные дела начать, тем быстрее они закончатся. Раз рисовала Масиро, то на одну картину не должно уйти много времени.

— Хорошо… Ну, и как надо?

— Раздевайся.

— Ню, что ли?!

— Нет.

— Тогда и раздеваться нужды нет!

— Прикол.

— Ты типа приколистка?! Хватит учить странные слова!

— Туда.

Стоявшая возле мольберта у окна Масиро указала кистью прямо в центр комнаты.

— А нельзя было выбрать место поскромнее?!

Взгляды людей вокруг очень напрягали. От них даже чесаться хотелось. Сихо вообще забила на свою картину и откровенно на него таращилась.

— Тогда туда.

Теперь Масиро показала на парту.

— Пожалуй, лучше в центре класса...

Сората скромно встал туда, куда изначально указала Масиро.

— Так пойдёт?

— Пойдёт.

— А поза?

— Неважно.

— Хорошие новости.

Масиро установила на мольберт холст.

— Как долго мне тут неподвижно стоять?

— Где-то месяц.

— Так долго?! Ты всегда столько времени тратишь на картину?!

Сорате и две недели казались непомерно длинным сроком.

— На этот раз я настроена серьёзно.

От слов Масиро её одноклассники, которые, естественно, ловили каждое их слово, впали в уныние. Наверное, от осознания того, что до сих пор она была несерьёзна.

— Ты же и раньше была серьёзна! Или совсем не умеешь халтурить?!

И почему Сората должен идти у неё на поводу?

— Я суперсерьёзна.

— Ты будто упоротая младшеклашка!

— Старшеклашка.

— Не говори с таким серьёзным видом! Я же шучу! И да, я не какой-нибудь отшельник, вряд ли смогу целый месяц стоять тут столбом. Что делать будем?

— Что хочешь, можно двигаться.

— А, ясно...

— Можно сесть.

— А фоткой нельзя обойтись?

— Нельзя, — немедля ответила Масиро.

— Ужасно плохая новость.

— Сората лучше всего живой.

— А по-другому сказать нельзя?..

— Сорате лучше всего быть живым?

— Кажется, ещё хуже стало!

Сората не знал, что Сихо себе навоображала от слова «живой», но её лицо покрылось румянцем.

— Когда живой, чувствуется свежесть.

— Я для тебя как свежая рыба, да?!

— ...

— Молчи уже и сконцентрируйся на работе… От взглядов твоих одноклассников становится больно. Прям совсем. Правда.

Масиро достала из коробочки с инструментарием уголь и проверила его на ощупь.

— Ну, ладно.

— Слушай, Канда-кун. — Сихо приблизилась к отчаявшемуся Сорате и зашептала на ухо.

— Что такое? — заинтересованно прошептал в ответ Сората. Вот только в классе было очень тихо, потому их голоса достигли остальных. Уж точно достигли, раз ученики все навострили уши.

— Ты встречаешься с Сииной-сан?

— ...

Раньше его уже спрашивали, потому Сората разозлился.

— Смотришь на меня, как на дурочку.

— Так раньше уже отвечал, разве нет?

— Э-э-э, ну, с тех пор время прошло, потому вы двое могли резко сблизиться. Это обычное дело, не думаешь?

— Не думаю.

— Ещё не встречаемся, — ответила Масиро, хотя Сората был уверен, что она их не слышала.

— Э! В каком смысле «ещё не»? То есть потом будете?!

Глаза Сихо заблестели звёздами.

— Эй, Сиина, не говори двусмысленностями.

— ...

Но Масиро опять сконцентрировалась на картине и не услышала.

— Да ты будто нарочно!..

Всеобщие взгляды переметнулись обратно от Сихо к Сорате, требуя продолжения фразы. Но Сората вопреки их ожиданиям всего лишь глубоко вздохнул.

И тут в класс зашла комендант общежития Сакурасо — Сэнгоку Тихиро. Осмотрев класс, она остановила косой взгляд на Сорате.

— Ты что здесь делаешь?

— Я, типа, позирую для картины.

Тихиро перевела взгляд на Масиро, требуя пояснений, но потом словно потеряла к ним интерес.

— Ну вас.

Она уселась на стул в углу и, широко открыв рот, от души зевнула.

— Тихиро-сэнсэй, вы забыли спросить: «А что с уроком?»

— В открытую прогуливаешь? Посмотришь на вас и сразу понятно, почему у проблемных детей из Сакурасо так много проблем.

— Если так смотреть, то это у меня много проблем!

Хотеть прогуливать не значит прогуливать.

— Я… веду себя плохо?

— Именно.

— Сиина, не отвечай за меня! Короче, мне можно быстрее вернуться на урок? Можно, да? Всё-таки прогуливать — отстой. Сэнсэй, побудьте вы моделью для картины, — без задней мысли предложил Сората, а Масиро в ответ пробурчала:

— Сората со мной холодный. А с Нанами ласковый.

— Ч-что ты несёшь?

Помощь посторонних порой выходила боком.

— В последнее время здесь странно.

Масиро приложила руку к груди.

— Когда смотрю на Сорату, здесь странно.

Девушка, глядя на парня, выглядела озадаченной.

— Плохо понимаю, всё как в тумане.

Никаких переживаний лицо Масиро не выражало. Лишь щёки у неё залились лёгким румянцем, словно она стеснялась. Недавно у Сораты тоже стало неспокойно в груди, но по другой причине. Он ещё раньше заметил, что сегодня Масиро вела себя с ним теплее и оттого выглядела ещё более миленькой.

— Сказала же, хочу нарисовать картину.

— ...

Внезапно Сората припомнил недавний разговор. Четыре дня назад… Масиро вроде что-то говорила про разработку стратегии. Тогда Сората списал всё на шутку, но что если Масиро настроена серьёзно? Неужели это и есть объяснение сегодняшнего приключения?

Следующие слова Масиро подтвердили догадку:

— Я думала, если нарисую Сорату, то что-нибудь разгляжу в этом тумане.

Хоть Сората и попал в точку, гордиться собой не думал. И вообще думать ни о чём не мог. Лицо покраснело, тело покрылось испариной. Потому что Сората догадывался, что имелось в виду под туманом в словах Масиро… Она хотела донести ему свои чувства и мысли с помощью рисунка на холсте… а не словами или выражением лица.

— Сейчас я хочу нарисовать только Сорату.

Руки четверых учеников, включая Сихо, причудливо замерли. Разговор Сораты и Масиро ошарашил их и полностью приковал внимание.

Бежать было некуда. Теперь, когда Масиро такое заявила, Сората никак не мог отказать.

— Хорошо. Я «за», ещё ведь можно?

Масиро шла вперёд в своей манере. Выстоять перед таким напором Сората вряд ли бы смог. Учитывая, какой глубокий смысл он видел в словах девушки.

— Вот только не во время урока. Давай после школы.

Он поклонился.

— Поняла.

— Раз поняла, то прекрасно.

— Так моя и твоя линии пересекутся.

От смелого заявления Масиро, которая полностью проигнорировала окружение, Сихо восторженно взвыла, заткнула уши и затрясла головой. А другие ученики с направления искусств удивлённо воскликнули.

— Т-ты что такое говоришь при всех?! Д-ду-дурочка?! Нет, не-ет! Ты же имела в виду совсем не это! Если вспомнить, о чём мы до этого говорили, то всё станет понятно!

Сората отчаянно искал поддержки, но ученики все до одного сделали вид, что безмерно заняты своими рисунками. И, якобы увлечённо, бурчали себе под нос что-то типа: «Как бы мне здесь поступить?» или «Какой бы цвет выбрать?»

Судя по всему, настало самое время уносить ноги.

— Ладно, тогда я возвращаюсь на урок.

Под всеобщими пристальными взглядами, Сората подошёл к двери и быстрым шагом вышел из класса рисования.

В тот день после школы из-за брошенной в классе рисования фразы Сората оказался перед трудным выбором. После того, как закончилось дежурство по уборке класса, Масиро и Нанами пришли по его душу.

— Сората, иди в класс рисования.

— Канда-кун, позанимаемся вместе?

— Э-э-э.

— М?

Масиро и Нанами посмотрели друг на друга.

— ...

— ...

Между ними полетели невидимые искры. Только Сората подумал об этом, обе девушки, как по команде, к нему повернулись.

— Сората, ну что?

— Канда-кун, что выберешь?

— С чего вы вдруг… По-погодите-ка, успокойтесь!

— Я всегда спокойная.

— Это точно.

— Паникуешь здесь ты, Канда-кун.

— И это тоже.

— О, бра-а-атик.

В напряжённой до жути обстановке раздался голос недотёпы Юко. Обычно она действовала на нервы… но теперь стала спасательным кругом. Всё-таки правду говорят, в минуты опасности кровная родня приходит на помощь.

— Тебе чего, Юко?

— Н-ну, немного трудно сказать, но...

— Не бойся и говори, мы же родные брат и сестра, разве нет?

— Тогда скажу… Братик, пошли со мной на свидание!

— Сбавь обороты!

Первым делом Сората стукнул девочку ребром ладони по макушке.

— Больно, братик! Бьёшь значит любишь?!

— Сората.

— Канда-кун.

Масиро и Нанами настаивали, чтоб он принял решение.

— Заставляете выбирать, да?

Что ни выбери, везде ошибёшься. Не успел Сората как следует подумать, как запищал мобильник.

«Канда, подготовка мейн-программы завершена».

Сообщение пришло от Рюноске.

— Сората.

— Канда-кун.

— Братик!

«Быстро иди домой.»

— Да я сама популярность!

12 апреля.

В тот день в журнале собраний Сакурасо записали следующее:

«Я думала, впредь мы будем поддерживать прежние отношения. Но реальность оказалась иной, все начали меняться… Вот к какой мысли пришёл Сората-сама. Подпись: Горничная».

«Акасака! Зачем добавил в Горничную странную функцию рассказчика?! Подпись: Канда Сората».

«Популярность — это всё». Подпись: Акасака Рюноске».