Часть 1

Последние несколько дней Таркас был занят больше обычного и повсюду суетился. И чем сильнее он был занят, тем оживленнее становился. Быстрый и ловкий, словно у его ног выросли крылья, он был на вершине гордости.

Будь то строительство отдельной арены исключительно для его гладиаторской группы или покупка дюжины новых драконов — у Таркаса всегда были обширные планы касательно его собственности. Как и всегда, мнение Орбы не совпадало с ним.

— Если ты сможешь предстать перед императорской семьей, то я подумаю о награде для тебя, Орба. Оппонент уже подготовлен. Если не получится, то просто делай то же, что и всегда.

Хотя Таркас и похлопал его по плечу с улыбкой от уха до уха, у Орбы остался странный привкус от этого. Говен, который слышал все, тоже криво улыбнулся, но моментально вернул серьезное выражение лица.

— У меня нет никаких сомнений, что гладиаторская группа Таркаса — крупнейшая компания в индустрии. Тем не менее, я никогда не слышал о связях Таркаса с императорской семьей или другими шишками. Он только работал с дворянами вроде Федома, того, который лорд Бирака и директор гладиаторской гильдии. Да и то, хоть Таркас и встречался с ним лицом к лицу, он до сих пор не получил от Федома ни одного прямого заказа. Так что думаю, что нам поставлена масштабная задача. Я постоянно говорил ему, что лучше скооперироваться с кем-то еще, но он отказал всем.

— А ты склонен к беспокойству, старик. — сказал Шикю, пожимая плечами. — Разве это не чудесно? Даже если мы не получим одобрения, то наши головы не покатятся по полу. Это лишь значит, что мы найдем другое место, чтобы сражаться в качестве гладиаторов.

Орба был того же мнения. Его местонахождение мало что меняло. Заработок золота — единственный способ защитить свою жизнь для гладиатора. Он будет сражаться где угодно, если это позволит сделать еще один шаг на встречу к свободе. Только и всего.

***

Спустя несколько дней после этого, приготовления к отправке в долину Сейрин наконец начались. Рабы погрузили свое оружие и броню на телеги, и теперь занимались тяжелейшей задачей: выгоняли драконов из их клеток.

В просторном загоне Орба наблюдал, как Хоу Ран руководила драконами. Хотя он и видел тут несколько других дрессировщиков драконов, но не знал другого человека, кто мог бы так же управляться с драконами.

Был тут один эксперт, что мог устроить «танец трех Созосов под музыку», используя флейту. Он ежедневно, в установленное время, он кормил драконов и аккуратно чистил им морды, а к работе относился, как к рутине. Он умер, его сожрал Созос.

Это было заложено в самой драконьей природе.

Люди, проявляющие привязанность к драконам и тренирующие их, могли достигнуть результатов в той или иной степени, но не в полной мере. Даже внутри давным давно прирученого дракона гнездятся чувства. Сделать однозначный вывод об уровне их интеллекта нельзя, ведь люди обманывали их с помощью хитрых ловушек, навроде волчьих ям и обрушающихся стен.

Что касается конкретно этих драконов, то насколько Орба знал и видел лично, приказы Ран всегда исполнялись. Она не пользовалась кнутом и не заманивала их приманками. Стоило ей лишь слабо свистнуть им, как они выстраивались в линию, подобно вымуштрованным солдатам, направляя свои массивные туши в указанную Ран сторону.

Но из любого правила есть исключения.

— Орба, хватит просто смотреть, помоги мне.

Произнеся эти слова в легком раздражении, Ран скрестила руки рядом со средним баянским драконом. Он лежал на пузе в углу своей клетки и даже не пытался шевелиться. Орба не считал себя виноватым в том, что дракон не слушается девушку. Однако тот забился в угол и явно не собирался оттуда вылезать, что бы ни случилось.

— Что от меня требуется? Накинуть цепь ему на шею?

Транквилизаторы почти не действовали на Баянов и требовалось много людей, чтобы вытащить его за цепи. Средний баянский дракон был довольно коротким по сравнению с созосом, но его плечи все еще были примерно на одном уровне с головой взрослого человека. Длиной он был примерно три метра, а его грубая шкура на ощупь была как броня. Маленькие угловатые чешуйки наслаивались друг на друга, вызывая ассоциации со свирепой ящерицей.

— Забирайся на него, Орба.

— Что ты имеешь ввиду?

Орба был захвачен врасплох. Это не было похоже на те гладиаторские игры, на которых они ездили верхом на Баянах. Требовалось много усилий, чтобы усадить кого-то необученого на спину дракона. Если говорить вкратце, то ты никогда не знаешь, когда дракон решит стряхнуть тебя вниз и растоптать, а ведь в то же время нужно успевать пытаться убить своего противника. Организовывалось такое, чтобы зрители могли насладиться трепетом ситуации, но без магии или эффектов от наркотиков обуздать здоровенного Баяна было невозможно.

— Драконы отличаются от зверей. У них есть интеллект, пусть и деградировавший. Люди просто не могут его понять. Но с тобой все будет в порядке, Орба. Они, несомненно, откроют свои сердца.

Когда губы девушки начали раскрываться, она заговорила так, будто поет. Тем не менее, так как ее просьба, по сути, была равносильна приказу умереть, то она была неприемлема даже для гладиатора. Но как и говорилось ранее, правда заключалась в том, что Орба никогда не видел кого-то более умелого в обращении с драконами, чем Ран. К тому же, когда он видел ее характерную беззащитную улыбку, то по какой-то мистической причине был готов поверить в любую сказанную ей чушь.

Орба медленно подошел к Баяну. Дракон начал бить своими задними лапами по полу, и, рыкнув разок, беспокойно высунул и засунул обратно свой раздвоенный язык, пока смотрел вниз на Орбу своими глазами, напоминавшими стеклянные шары.

Орба моментально собрал все свое мужество. Отойдя в сторону, он направил его в ноги и прыгнул на спину к дракону. Мгновенно приземлившись, он обхватил руками толстую шею Баяна, чтобы не упасть. Неожиданно ему показалось, будто с касанием ему передалась горячая кровь дракона, хотя Орба действительно не знал, изменилось ли что-то в его мышлении.. Как бы там ни было, Баян встал и начал идти, следуя указаниям девушки.

— Этот малыш родился всего пол года назад. — сказала Хоу Ран, пока вела зверя. — Всего пол года, но его тело больше не будет расти с возрастом. Тем не менее, он все еще ребенок в душе, и среди дрессировщиков есть те, кто не видит разницы.

Четыре Баяна были загнаны в новую клетку с упряжью, тянуть которую предстояло паре Созосов или же одному Хоубану. Созосы считались непредсказуемыми драконами, хотя Хоу Ран говорила, что на самом деле именно Баяны были самой капризной разновидностью. Даже одного Созоса невозможно идеально держать в узде, так что они тоже проведут путешествие в клетке.

Пока все были заняты сборами, примерно за час до отъезда на плац неожиданно ворвались малые драконы.

Это оказались три Тенго, бегущие один за другим. Они были меньше Баянов, и на поле боя их часто использовали вместо лошадей из-за маневренности в гуще людей. Их большие головы напоминали птичьи, длинные шеи сгибались практически до земли и болтались из стороны в сторону во время бега на двух тонких ногах.

Когда драконы резко остановились, ведущий всадник отправился в полет.

— Что за дерьмо? Почему дракон...

Упитанный мужчина в фиолетовом халате оплевывался песком, по-видимому попавшим ему в рот. Судя по внешнему виду, это богатый торговец, легко делающий деньги. Двое позади него, также сидевшие на своих драконах, быстро спешились и протянули руку мужчине, по-видимому являвшемуся их начальником, как только Хоу Ран подбежала к ним.

Первый Тенго согнул свои ноги и присел. Видимо его совсем загнали, белая пена текла из его пасти. Ран уже хотела погладить его по шее, как:

— Не смей приближаться к Его Превосходительству, раб!

За словами последовал взмах кнута. Хотя Ран и попыталась мгновенно отпрыгнуть, но все же упала и схватилась за лодыжку. Она уже не бежала, так что взглянула на вооруженного солдата прямо перед собой. Он был все еще очень молодым, и когда обратил внимание на оттенок кожи и цвет ее волос, то разозлился еще больше.

— Драконопоклонница, хах? Чертовы дерзкие дикари...

Посюду было в порядке вещей смотреть на кочевников без собственных земель сверху вниз, как на нецивилизованных дикарей. Таркас же, как и в случае с Орбой, ставил на первое место именно выгоду.

Солдат снова замахнулся кнутом.

Но сразу же после этого он издал тихий стон и застыл. Появившийся сбоку Орба схватил его за запястье и заломил руку. Пока тот корчился от боли, он выгнул его и пнул вперед.

— Не знаю, о каком «Превосходительстве» идет речь, но у нас тут свои правила. Если ты говоришь, что ненавидишь пересекаться с рабами, то не стоит приходить в рабский лагерь. Пожалуйста, покинь это место.

Орба отбросил в сторону кнут солдата и повалил его на землю.

— Выродок, да ты знаешь о своем месте!?

Солдат уже собирался встать и обнажить меч, висевший у него на бедре, как вдруг:

— Подожди! Подожди, Орба!

Таркас спешил к ним сзади. Он вкладывал все свои силы, чтобы ускорить свое грузное тело, не уступавшее мужчине в халате.

— Ты полный дебил! Да кто тебе вообще позволил открывать свой рот? А ну возвращайся к сборам!.. Охх, господин Федом, если он проявил грубость по отношению к вам, то приношу свои извинения. Принимая во внимание, что вы решили посетить такое место, думаю...

— Ааах, успокойся. Тебе не нужно кланяться, Таркас. — сказал мужчина в халате, после того как потер руки и обменялся рукопожатиями с работорговцем. — У меня есть дело к этому парню. Орба? Да, к Орбе. К тебе.

Он указал пальцем на маску, одетую на Орбе. Сам он в это время помогал Ран.

Естественно, Таркас был очень удивлен, но тоже касалось и Орбы. Как минимум, очень редко можно было услышать, чтобы человек из внешнего мира обращался к рабу по имени.

Орба застыл на месте. Когда он попытался вспомнить, где слышал имя Федома, лицо этого человека странно скривилось. Орба не сразу понял, что вместо привычного презрения к рабам видит обычную улыбку.

В тот же момент он забыл о его странном выражении лица, когда тот обратился к Орбе с неожиданными словами.

— Ты меня помнишь? Нет, наверное не помнишь.Тогда ты едва был в сознании. Я — член совета императорской династии Мефиуса, лорд Бирака. Так же я являюсь главой гладиаторской гильдии, и я тот, благодаря кому ты носишь эту маску.

***

Впервые Орба находился в офисе Таркаса без него самого. Конечно же, он не беспокоился о чем-то вроде этого. К тому же, Орба пожирал глазами стоявшего перед ним мужчину. Он назвался Федомом и принадлежал к высшей аристократии.

— Что с твоими глазами? Они выглядят так, будто бы ты готов схватиться за меч, будь он у тебя, и немедленно срубить мне голову.

Я мог бы задушить тебя голыми руками. — подумал Орба, но, конечно же, не стал говорить вслух. Позади Федома стояли мальчишка, по-видимому бывший пажом, бледнолицый юноша-слуга и солдат, единственный человек при оружии.*

— Даже если ты затаил на меня обиду, то точно напал на ложный след. Не по моей вине ты попал в тюрьму, а лишь за свои собственные преступления.

— Тогда...

С тех пор, когда мужчина обратился к нему по имени, Орба впервые открыл свой рот.

— Почему ты заставил меня носить эту маску? Это то, что вы, дворяне, называете весельем? Я же просто раб, так что не важно, сколь сильно я страдаю!?

— Ты, следи за словами! — сердито крикнул солдат.

Но Федом ответил ему: «Я не против».

— У меня нет права распоряжаться рабами, людьми, с неопределенным «завтра». — продолжил он. — Однако… Учитывая то, насколько неизвестным было твое будущее, восхитительно уже то, что ты дожил до сегодняшнего дня. К тому же, ты был не более чем ребенком. Будучи гладиатором, выжить в течении двух лет… Можно ли назвать это удачей? Нет. Больше чем просто удача, это, как ты хорошо понял, судьба, что с самого создания вселенной предопределяет жизнь людей.

Он повернул голову в сторону юноши позади себя. Парень слабо улыбнулся и слегка погладил побородок. Хотя в каком-то смысле это еще грубее отношения Орбы к представителю мефийского дворянства, но Федом не показывал признаков беспокойства по этому поводу.

— Хотя тогда ты был практически ребенком, твое телосложение стало больше соответствовать взрослому за эти два года. Ты не стал бы таким человеком, не будь на тебе маски… Хмф, думаю, что время поджимает. Дать тебе еще год, и твое тело окрепнет еще сильнее, но все может закончится весьма плачевно...

Конечно, у Орбы не было абсолютно никакого представления, о чем же говорит этот мужчина. Федом вел свою речь так, будто встретился со своим старым другом, по которому он соскучился за пару лет. Для Орбы это время было, так сказать, проклятьем, заключавшемся в маске, железом разделившей его лицо с окружающим миром и неистово испепелявшей его плоть на протяжении этих двух лет

Он корчился на земле и измазывался в собственной крови, когда пытался ногтями сорвать маску или в муках раздирал лодыжки из-за связывающей их цепи. И каждый раз Орба проклинал все и вся за судьбу, что он потерял и за судьбу, что он получил взамен.

Действительно, за те два года, что маска с ним, смирившимся со всеми тяготами и смертями, она стала настоящим символом его решимости вернуть все то, чего он лишился, включая мать, брата и Алису.

И вдруг какой-то незнакомый дворянин появился перед ним и говорит, что это он заставил его носить эту маску. Все было так, как Федом и сказал. Будь у него в руке меч… Нет, это мог быть кинжал или просто тяжелая ваза: любой подручный предмет, который можно использовать для убийства. В мгновение, когда Федом откроется, он бы прыгнул и ударил его прямо в голову. Понятное дело, что сейчас уже слишком поздно для этого.

Но вне зависимости от того, знал ли Федом о возможной атаке Орбы, что погубит их обоих, он продолжал сидеть.

— Ладно, Орба. Я сниму маску, прямо здесь, в этом месте.

— Что?

— И это не все. С этого момента ты также будешь освобожден из рабства. У тебя больше не будет необходимости браться за меч и убивать. Однако, это не значит, что ты станешь свободным человеком. Все просто. Есть условия. Спустя некоторое время с этого момента, Таркас передаст тебя в мое распоряжение, но не более того.

— Подожди.

— И с того мгновения ты не будешь идти против моих слов и начнешь делать то, что я скажу. Тут нечего опасаться. Это значительно проще, чем находиться среди рабов и убивать всех остальных. Нужно лишь слушаться меня, как марионетка. Однако...

— Подожди!

Орба непроизвольно позволил крику вылететь изо рта. Он раздраженно покачал головой перед потерявшим дар речи Федомом.

— Если это ты надел на меня маску, то почему сейчас пришел снять ее? И почему собираешься освободить из рабства, если я буду следовать твоим приказам? Это какая-то шутка? По какой причине ты вдруг захотел снять ее здесь и сейчас? В первую очередь, как ты вообще напялил ее на меня? Ублюдки, вы столь просто распоряжаетесь человеческими жизнями в угоду своим капризам. Сколько еще развлечений тебе надо!?

Не подозревавший о всех его страданиях на протяжении этих двух лет, и не обращавший внимания на его слова, Федом отшатнулся Он поменялся местами с солдатом, вставшим перед ним для защиты хозяина. Орба смотрел на Федома поверх плеча бойца, пронзая его острым взглядом из-под маски.

— Что ты намереваешься делать, когда снимешь маску и освободишь из рабства, выкупив меня? Ты что, растишь каких-то детей-убийц?

—П-погоди. Погоди, я расскажу тебе.

В этот момент Федом перехватил инициативу. Спрятавшись за спиной солдата, он вытер пот со лба.

— Я понимаю. Тем не менее, у нас мало времени, да и место не подходящее. Может я просто скажу, что ты умрешь, если не будешь слушаться моих приказов?

— Тогда тебе стоит поторопиться и начать говорить. Насчет того, что планируешь делать со мной.

Кадык солдата бегал вверх-вниз. Пусть перед ним и был безоружный человек, но выглядел он как хищник, следивший за ним сверкающими золотыми глазами.

Дворянин и раб. В целом, эти двое даже не должны встречаться с глазу на глаз, и атмосфера напряженности между ними быстро заполнила комнату, а затем:

— Ладно, просто подожди немного.

Похожий на школяра парнишка влез в разговор. Он сделал шаг вперед, встав между Федомом и Орбой.

— Это не очень сложная история, но рассказ с начала действительно займет драгоценное время. Что мне стоит сделать сперва, чтобы убедить его? Могу ли я начать со снятия маски?

— Однажды сняв, ее нельзя использовать снова. — печально сказал Федом. — Если этот парень откажется подчиняться в дальнейшем, то все рычаги воздействия, помимо убийства, исчезнут.

— Есть множество способов сделать это. Я бы хотел, что бы верили в меня.

Когда Орба услышал столь странный диалог между этими двумя, то заметил, что тот, который выглядит как юноша, на самом деле в весьма солидном возрасте. Его голос был несколько охрипшим, а в волосах затесалась седина.

— Понятно. Герман, приступай.

Получив разрешение Федома, парень по имени Герман направился в сторону Орбы. Тот рефлекторно попятился назад и был удивлен, когда почувствовал, как пальцы парня схватились прямо за маску.

Орба был способен поддерживать дистанцию для использования собственного меча или копья, а так же оценивать эффективный радиус оружия оппонента. Этим талантом он обладал еще два года назад, это и помогло ему прожить столь долго..

Тем не менее, Герман легко и быстро оказался у его груди.

— Не бойся. — сказал он с усмешкой. Держа пальцы на маске, он все сильнее приближался к лицу.

— Даже приложив нечеловеческую силу, эту маску не оторвешь. Также не существует такой вещи как ключ, чтобы снять ее. Но я думаю, ты и сам это прекрасно знаешь после двух лет, да?

Орба засомневался, а не носит ли сам Герман маску? Было ли это от того, что тот выглядел так, будто натянул на свое лицо человеческую кожу, скрывая за ней свой истинный лик? Его кожа была поразительно грубой, и в зависимости от освещения он мог уже и не выглядеть как юноша.

Что важнее всего, оба его глаза глядели на Орбу. В противовес молодому лицу, его глаза остро блестели, подобно клинку. Он не был похож ни на одного из противников, с которыми сталкивался Орба, и внушал больше ужаса, чем кто-либо из них.

— Не прикасайся. — дрожа произнес Орба, не желавший признаться себе, что потерял свои когти. — Раз у тебя нет ключа, то как ты собираешься снять маску?

— Про ключ я просто выдумал, да и сказал тебе не бояться. Сейчас, спустя два года, я освобожу тебя.

Прежде чем Орба смог возразить, пальцы Германа начали шевелиться и касаться его. Казалось, будто они вылезли из его собственного тела.

Как только маска начала двигаться, раздался грубый звук, как если бы мир начал раскалываться на части. Когда он осознал, что больше не ощущает этого чувства единения последних двух лет, маска медленно отошла от него, сразу же упав вниз. Приземлилась на пол она с удивительно приятным, глухим звуком. Будучи не в состоянии двигаться после такого, Орба аккуратно притронулся к щекам.

Это было ослепляющее чувство, он сразу же беззвучно прикрыл глаза рукой. Хотя и чувствовалось, что Герман использовал что-то вроде магической атаки, на самом деле он уже знал ответ. В какой-то степени это шокировало даже больше, чем если бы кто-то целился в него с короткой дистанции, и от этого его тело бросало в дрожь.

Орба, всем известный как мечник высшего класса, что не боится ничего, стоит лишь ему взять в руки клинок, разозлился на себя за то что испугался, как ребенок, и медленно открыл глаза.

Перед ним была абсолютно неподвижная фигура Федома. Нет, не только его. Солдат и паж безучастно стояли рядом с открытыми ртами. Они даже ни единым мускулом двинуть не могли

Затем солдат неожиданно зашевелился. Выглядело так, будто он вернулся в чувство. Вдруг тот преклонил колено.

— К-кронпринц? — спросил парень дрожащим голосом. — Эмм… п-простите мою грубость. Я не знал, что это вы. Пожалуйста, прошу вас о прощении!

— Невозможно. — сказал Федом. Все его толстое тело дрожало. — Это невозможно! Но… Герман. Раньше не было такого сходства. Даже приняв во внимание два года, я ни за что не ожидал двойника вроде этого...

— Потому это и называется колдовством. — Герман приглушенно засмеялся. — разве я не говорил вам? Если удача на вашей стороне, то этот парень принесет пользу мастеру.

Немного спустя все перестали издавать какиие-либо звуки.

Орба полностью перестал ощущать тело и потерял дар речи. Он неуверенно коснулся своих реальных щек. Не было ощущения железа. Эта твердая, холодная маска полностью исчезла, а на замену ей пришла теплая и нежная кожа. Наполовину в замешательстве, Орба интересовался, не могло ли это оказаться сном.

— Хочешь зеркало?

Единственный сохранявший спокойствие, Герман бесцеремонно обшарил стол Таркаса, вытащил из него ручное зеркальце и бросил Орбе. Поймав его в руки, он, затаив дыхание, взглянул в него.

Парень с бледным лицом и узкими глазами смотрел на него. Когда он смотрел на свое отражение в течение последних двух лет, лишь имитирующая тигра маска появлялась перед ним. Сперва он решил, что нет никакой ошибки и все это — реальность, но вскоре некое неприятное чувство омрачнило его счастье.

Определенно, это было его собственное лицо. В то же время, кое-что отличалось. Глаза, нос и рот, несомненно, остались прежними, но оставалось ощущение, что некоторые черты изменились.

Два года прошло. Возможно ли, что он забыл, как выглядит его собственное лицо?

Нет… но он не знал причин этого. Все же он чувствовал, что его глаза стали странно острыми по сравнению с прошлым, губы тоньше, а его нос выглядел слегка увеличившимся.

— Ну что же.

Федом неловко и внезапно нарушил затянувшееся молчание.

— Раз все именно так, то твои намерения больше не является проблемой. Похоже, что все было решено еще два года назад. Силой богов, демонов, богов-драконов старины, а может чего-то такого, чьего имени мы даже не знаем. Без этого ты бы никогда не приобрел такого сходства.

В тот момент, когда Орба решил спросить о чем тот говорит, Федом мгновенно сделал заявление.

— Ты больше не Орба. Конечно же, ты больше и не раб. В момент снятия маски ты переродился другим человеком. Скажу больше, ты даже не простолюдин, коих можно найти где угодно. Улавливаешь? С сегодняшнего дня тебе повезло стать тем, кто известен как наследник трона императорской династии Мефиуса: Гилом Мефиусом!

Часть 2

Федом сразу же забрал Орбу из гладиаторского тренировочного лагеря Таркаса. Поскольку произошло все достаточно быстро, некоторое время даже не чувствовалось, что его освободили из рабства. Казалось, что они пришли к взаимному соглашению и не проинформировали Таркаса об этом.

Так как Орба не думал, что его адское рабство может внезапно закончиться, то он и не почувствовал этого. Более того, как и всегда — с самого детства и до сих пор — он не знал, в чьи руки попал и в чьих планах на будущее участвует.

Федом владел несколькими поместьями как здесь, так и по всему Мефиусу. Хотя он и привел Орбу к одному из них, по некоторым причинам тот сказал ему скрыть свое лицо капюшоном на некоторое время.

Федом привел Орбу в комнату, целиком устланную коврами, и, закрыв дверь, наконец позволил снять мантию. Солдат и паж, присутствовашие в гладиаторском лагере, были единственными посторонними в комнате. Волшебник по имени Герман исчез.

Когда Орба снял мантию, все присутствующие снова пристально вглядывались в его лицо.

— Не важно, какой раз я смотрю на… это. Такое чувство, что кто-то пытается провести меня, как если бы ты действительно оказался мефиусским принцем Гилом и испытывал меня.

— Да я вообще не въезжаю в это дерьмо. Принц мефиусской империи!? Что за бред вы несете? Говорите так, чтобы даже гладиатор вроде меня мог понять!

Орба изрядно разозлился. Ни капли не обижаясь на его дерзкую манеру речи, Федом кивнул головой.

— Действительно. — сказал он и перешел к самому началу.

Рассказ описывал события двухлетней давности, с того самого дня, как Орба стал заключенным.

Изначально Федому, являвшемуся лордом Бирака, не поступило доклада об аресте Орбы, так как тот был лишь мелким преступником, но по некоторым причинам он все же получил срочное сообщение от городской стражи.

Когда Федом бросил взгляд на лежащего на полу камеры Орбу, то не смог удержать удивленного восклика.

— Ты действительно во многом выглядел как принц Мефиуса.

Он раздумывал об этом некоторое время. Даже в лучшие времена кронпринц был известен своей эксцентричностью. Наверняка никто бы и не поверил, что наследник трона может появиться на арене в качестве гладиатора, но сомнения в его родословной могли бы запятнать честь и достоинство императорской семьи и вылиться в проблемы в отдаленном будущем, ставя под сомнение лояльность Федома.

Так что он решил скрыть лицо Орбы, потому и вынудил его носить эту особенную маску.

Конечно, Орба не верил, что этим все и ограничивается. Хотя он и был удивлен, услышав о своем сходстве с принцем, но заручаться поддержкой волшебника было небольшим преувеличением.

Боль, что, как казалось, огнем сжигала все его лицо целиком. То его отстраненное чувство, посетившее его во время касания лица после снятия маски. Принимали ли они все эти вещи во внимание с самого начала?

Все его тело вновь наполнилось гневом, но Орба притворялся спокойным.

— Я понимаю причины одеть на меня маску, но что побудило тебя ее снять?

— Все именно так, как я и говорил ранее.

— Стать принцем? Имеешь ввиду, что сделаешь из меня двойника?

— Ох? Похоже, что мыслишь ты верно. Все примерно так и есть. Раз уж ты похож на принца, то уже по этому сможешь послужить народу. Думаю, что тебе стоит быть благодарным. Более того, все это делается в обмен на твою свободу и выкуп из рабства, так что мне больше нечего тебе сказать.

— Разве Мефиус не заключил мир с Гарберой? Намечается новая война?

— Кто-то вроде двойника полезен не только на поле боя. Раз уж ты знаешь о мире, то наверное слышал и о свадьбе принца?

— Это потому что я был одним из гладиаторов.

— Чтож, теперь ты отправишься в долину Сейрин с другой целью.

Федом объяснил, что как внутри, так и за пределами страны было много людей, несогласных со свадьбой. Оставалась возможность, что кто-то решит сорвать церемонию, намеренно устроив переполох, а кто-то из заговорщиков попытается убить кронпринца или гарберскую принцессу.

Высока вероятность того, над принцем нависла опасность. Конечно, мы намерены организовать безупречную охрану. Тем не менее, так как мы желаем построить обоюдные союзнические отношения как можно быстрее, то договор о свадьбе заключили в спешке. Мы решили использовать тебя в качестве подстраховки, на тот случай, если все пойдет по худшему сценарию.

Орба потратил немного времени на раздумья. Казалось, что в текущем положении ему предстоит провести совсем мало времени. Свадьба состоится через три дня. Он столько пробыл гладиатором, а теперь ему нужно заменять принца на протяжении трех дней.

Что за бредовая история!

Хотя он и хотел бы отказаться, так как рассказ не выглядел хоть как-то обоснованным, но если это правда, то большая часть из только что изложенных подробностей является государственными секретами высшей категории, а это оказывается жизненно важным для Орбы. Если он откажется, это означает смерть.

Ранее Орба уже насмехался над противником своими угрожающими словами, но тот не испугался. Пот выступал на его лице, впервые за эти два года почувствовавшем воздух. Происходящее до этого момента отличалось от гладиаторского матча. Это был не тот оппонент, которого можно победить просто сражаясь. Такова была текущая ситуация.

— Принц Мефиуса, хах?..

Мимолетная мысль промелькнула в его голове. Сердце неистово билось по ту сторону его крепкой груди. Сделав неглубокий вдох и вернув свой спокойный внешний вид, Орба задал вопрос.

— Если я стану двойником, то как долго мне придется отыгрывать принца? И что насчет той, что начинается после завершения свадебной церемонии?

— Почему? Хочешь перескочить к этой части побыстрее? — сказал Федом, удовлетворенно засмеявшись. — Не нужно говорить, что тебе не позволят пробраться в постель принцессы в ее первую брачную ночь.

— Позволь узнать еще одну вещь.

— Что такое? Можешь спрашивать.

— Какие гарантии того, что ты не захочешь убить меня после того, как мы покончим с этим делом?

— Что?

— Если выяснится, что вы использовали двойника на свадьбе между представителями королевских семей, то можно предположить, что это оскорбит гордость гарберцев и война вспыхнет вновь. Даже самый незначительный человек, находящийся в курсе происходящего, может выдать все. Но как говорится, покойник уже ничего не расскажет, верно?

Орба кинул взгляд на солдата и пажа внутри комнаты. Лицо слуги побледнело, а боец демонстрировал признаки дрожи. Федом же щелкнул языком, его хорошее настроение полностью переменилось.

— Ты всего лишь раб, но все равно пытаешься торговаться? Не стоит беспокоиться о столь ненужных вещах. Но твоя правда, можно поступить так, как ты сказал. Очевидно, что с учетом твоего сходства с принцем, о том, чтобы отпустить тебя, не может быть и речи. Тем не менее — я говорю это, так как это не противоречит сказанному мной ранее — двойник полезен не только во время свадебной церемонии, верно? Хотя обстоятельства, как правило, будут вынуждать тебя скрывать свое лицо, я намерен позволить тебе провести спокойную жизнь в качестве моего протеже.

Орба снова погрузился в молчание на некоторое время. Его лицо столь сильно походило на кронпринца, что это удивило даже Федома. Наверняка это не являлось частью его изначального плана, но, конечно же, такой факт не дает ему абсолютной гарантии.

— Я понял. — сказал Орба, давая свое согласие. — Это сделка. Неплохие условия, но я не уверен, что кто-то способен выучить меня подобающему для наследника трона этикету.

— Сделка так сделка, что я могу сказать. Переговоры окончены.

Улыбнувшись, Федом покинул свое место будто бы и не приходил сюда постоять на месте и взглянуть на плоды своего труда.

— Подойди. Вот почему я привел своего пажа Динна, который, для начала, научит тебя всему необходимому.

***

Следующие три дня после этого прошли для Орбы весьма беспокойно. Он нигде не убирался, не присматривал за драконами, не практиковался с мечом и не привлекался к другой изматывающей тело и разум работе. Поначалу он предполагал, что единственное, чему ему придётся научиться — это осанка. Грудь колесом, спина прямая, подбородок вперёд. Но оказалось, что и над походкой ему придётся поработать

Паж оказался не только привлекательным внешне, но и продемонстрировал свои таланты прекрасного учителя, пока давал Орбе строгие пошаговые инструкции.

Задействовав те части мозга, что он обычно не использовал, Орба был настолько истощен, что начал прерывисто дышать, но другой вид тренировки ждал его мгновением позже.

Динн достал ручное зеркало. Когда Орба поинтересовался, что будет дальше, тот передал ему зеркало.

— Как смеяться. — сказал он и улыбнулся сам.

Столь плотное расписание в течение трех дней просто не оставляло Орбе свободного времени, что бы расслабить разум. Он никогда не ожидал, что неожиданно станет кронпринцем, это напомнило о том времени, что он провел в роли раба.

Для чего я жил эти два года? Как тупая псина следовал приказам рисковать своей жизнью, и убивал других людей, но зачем все это?

Он продолжал кидать дрова, чтобы поддерживать пылающее голубое пламя в своем сердце.

Если сбегу отсюда, то меня сразу же убьют, или, в лучшем случае, вернут назад в качестве гладиатора.

Так как все произошло столь внезапно, то на это трудно было обратить внимание, но была и светлая сторона. Пусть это и единственный проблеск света в его жизни, но для Орбы, все время шарившего и бродившего во тьме, эта перемена окружающей обстановки была безошибочным признаком прогресса.

Зная, что не сможет обрести покой, за эти два года он чуть не потерял себя в крови, рвоте, внутренностях и ошметках мозгов. Но он продолжал тянуть свою руку, даже если схватить желаемое практически равносильно попытке достичь небес.

По крайней мере, сам Орба в это верил. Так он и продолжал получать образование придворного.

Когда Солнце село, как по указу Динна, так и по собственной воле он погрузился в ванну с горячей водой и очистил свое тело. Он мог вытягиваться столько, сколько ему хотелось, пока стригли его черные, нечесанные волосы, связанные за спиной. Его лицо побрили, и, когда после всего он вылез из ванной, то для него уже были подготовлены прекрасное льняное белье, шелковая туника и штаны из бархата.

Для сна он получил кровать столь большую, что даже если раскинуть руки и ноги в стороны, то на ней оставалось еще много места.Кровать напомнила ему о прикосновении светлокожей девушки, с которой он провел несколько ночей, когда все еще был лидером мальчишек.

Где я?

Пока бродил между сном и явью, Орба услышал свой собственный голос внутри себя.

Брат… Я не могу заснуть.

Подержи меня за руку...

Брат...

***

Долина Сейрин — это земля, где, как говорилось, впервые на этой планете приземлился корабль космических переселенцев. Это была история из мифических времен, возрастом более пятисот лет. Когда слышишь о долине, то она во многом кажется священной, хотя по большей части это просто кусок земли, и по миру гуляет множество подобных историй о других местах.

Долина раскинулась в укромном уголке на юге. Прямо среди скал был построен дворец из дерева и мрамора. На его стенах его переходов красовались мелкие рельефы, иллюстрировавшие множество легендарных событий, начиная со «священного приземления» космического корабля и заканчивая основанием Мефиуса. Из-за множества украшавших их драгоценных камней они казались живыми и дышащими, когда пламя из железных жаровень порождало извивающиеся вперед и назад тени.

В просторном зале, находившемся еще глубже, собралась большая толпа из дам и господ. Хотя помещение и располагалось внутри скалы, здесь было полно света, и сверкающие отблески бокалов виднелись повсюду.

Группа виртуозных музыкантов заняла место в углу и, отвечая на запросы слушателей, играла разные композициизи, от старомодных мелодий до популярной нынче быстрой музыки. Несколько людей устроили импровизированные танцы, а раздававшийся то тут, то там смех никак не смолкал.

— Принц — кто-то позвал его.

— Поздравляю, Ваше Высочество.

— Принц Гил!

— Поздравляю со свадьбой.

Все люди были на одно лицо, хотя все они обращались к нему как «Ваше Высочество» и «принц Гил», приветствуя его с улыбками. Орба действовал в соответствии с тем, чему его учили, щедро улыбаясь и слегка поднимая руку в ответ.

Федом шел практически вплотную к Орбе.

— Послушай, Орба. — сказал он этим утром, когда пришел забрать его у тренера. Аура готового биться насмерть воина витала вокруг него. — Естественно, что не только гости с гарберской стороны, но и приглашенные Мефиусом люди не проинформированы о твоей истинной личности. В конце концов я ведь не знаю, где именно может произойти утечка. Но в конце концов, этикет, подобающий члену императорской семьи — это не то, что ты можешь освоить за три дня. Ты ничего не делаешь. Ни о чем не думаешь. Ни на кого не смотришь. Идешь только когда я скажу идти и говоришь тоже только если я скажу говорить. Это все. Уяснил?

Вопреки всему, он чувствовал, что его тело так и не привыкло к новой походке. Ему казалось, что это даже труднее, чем передвигаться с цепями на ногах.

Что важнее всего, тут были люди. Много людей. Все они были одеты в столь прекрасные одежды, что его глаза разбегались, и ни один человек не игнорировал его. Те, кто были поблизости, кланялись, выражали благодарность или приветствовали его поднятием рук. И все они улыбались, выговаривая это слово «поздравляю».

Те, что подальше, указывали на него. Кучкуясь вместе, они болтали между собой и смотрели на него.

Нет, это не относилось к Орбе. Человек, которого они видели и приветствовали был не Орбой. Он отлично это понял. Хотя он знаком со всем этим уже более трех дней, для него все еще нереально представить себя в роли кронпринца.

Орба неожиданно забыл даже о том, как правильно ходить и чуть было не ответил на приветствие одного из гостей. Тем не менее, его лишь окинули очаровательным взглядом, видимо решив, что его волнение вызвано предстоящей первой встречей с невестой.

— Подай грудь чуть вперед. — прошептал Федом ему на ухо. — Разве ты не гладиатор? Как подобное место может испугать тебя?

Орба хотел назвать его говнюком, но не мог. Чем больше он осознавал неуклюжесть собственной походки, тем сильнее его сводило судорогой. Далекий от знания подобающего принцу поведения, он еще и никогда не пользовался своим лицом с тех пор, как сняли железную маску.

Он быстро кинул свой взгляд в сторону стола, заставленного таким количеством еды, что будет не важно, сколько людей будет в этом зале: они все равно не смогут съесть все. Что удурчало еще сильнее, так это то, что тут не было ни единой пустой тарелки. Если блюдо опустошали, то его немедленно заменяли новым, полностью сервированным на кухне.

Если бы он смог сгрести еды в охапку, то она бы стоила больше, чем годовое питание раба. Когда он был ребенком, у него не было возможности увидеть все эти блестящие разноцветные фрукты, свисающие с карниза, или же почувствовать запах стимулирующего его аппетит жареного мяса, если они не закончили какую-то очень трудоемкую работу. Пусть это и небольшое количество, даже это были ничем по сравнению с горой дорогостоящей еды, возвышающейся перед ним.

Те, что сожгли мою деревню, тоже ежедневно так питались?

Даже сейчас, думая об этом, он не мог не вспомнить о том, что на протяжении долгого времени в его сердце дворянские семьи Мефуса запечатлелись как объект ненависти.

Наши люди могли распоряжаться лишь годовым урожаем, но они забрали ту малую часть, что мы взяли с собой, сожгли дотла и ушли, убив людей.

Орба крепко сжал кулак под длинными рукавами своей церемониальной одежды.

С гордыми лицами они утверждают, что траты такого количества еды, пьянки, танцы и смех — это цивилизация и дворянский стиль жизни. Они смотрят на моих людей сверху вниз, смеются над ними.

Все вы можете внезапно умереть!

Вы, сучьи дети — варвары-людоеды. Я огнем спалю это место, а вы можете сгорать в огне, мне плевать. И я признаю вашу гордость дворян, если вы сможете смеяться после того, как пламя сожрет ваши конечности!

Волна гнева захлестнула его, но как только жар дошел до высшей точки, остался лишь холод.

Не сейчас.

Из-за крепко стиснутых зубов, Орба с трудом смог натянуть на свое лицо улыбку. В конечном счете он убьет и сожжет их, но прямо здесь — не подходящее место, а прямо сейчас — не подходящее время, чтобы сделать свой ход.

Прямо сейчас он не будет ничего делать. Вся эта ситуация с двойником сложилась слишком быстро, но однажды он все-таки найдет возможность. До тех пор он будет делать то, что скажет Федом, что бы в некотором смысле сохранить силы и получать информацию...

Затем, вокруг него стало шумнее, и Орба, по опыту поняв, что атмосфера переменилась, поднял голову. До сих пор все взгляды были обращены лишь на него, но теперь внимание окружающих ослабло.

Девушка появилась на другой стороне зала, и естественно, что она привлекла и взгляд Орбы. В сопровождении пожилой женщины, она грациозно приближалась, направив свое бледное лицо вниз.

— Третья принцесса Гарберы. — прошептал Федом.

Хотя Орба ожидал такое, но все равно не смог скрыть своего удивления.

Разве она все еще не ребенок?

Это были честные мысли Орбы. Ее тонкие руки, выглядывавшие из рукавов, создавали впечатление, что он сломает их, стоит лишь схватить их, но по какой-то причине она никому не казалось хрупкой. Он даже чувствовал ее поразительное благородство, когда она шла, выпрямив спину, с покачивающимися позади длинными воласами.

Платье, подол которого она приподнимала , было едва декорировано вышивкой и украшениями, но их отсутствие не портило его и не делало простым. Чистый белый шелк значительно лучше подчеркивал как ее молодую и невинную красоту, так и женскую чувственность.

— Принцесса Вилина Оуэлл. Сейчас она твоя невеста. Иди и побыстрее поприветствуй ее. Не будь грубым, но и не унижай своего достоинства. В конце концов, ты же принц Мефиуса.

Часть 3

Немногим ранее, по ту сторону зала, где была третья принцесса Вилина.

Когда она шла через проход, пробитый в скалах, взгляды множества разных людей были направлены на нее, так же, как и на Орбу. Среди них были и те, кто горестно вздыхал. По-девичьи безразличная к ним, Вилина, шедшая по коридору к залу, сосредоточилась на играемых музыкантами композициях.

— Ладно, думаю они демонстрируют хоть какие-то признаки цивилизованности. — сказала идущая рядом Терезия, склонив голову.

Вилина, думавшая так же, поджала челюсть. А затем, горничная продолжила свою мысль.

— Но принцесса, будьте сдержаны в своих речах. В лучшем случае обращайтесь к ним как к «безмозглым обезьянам-троглодитам» или «ограм, что убивают всех окружающих»

— До тех пор, пока ты со мной, — Вилина засмеялась. — в Мефиусе, в далекой снежной пустоши или где бы там ни было еще, я точно никогда не заскучаю.

Терезия, что находилась рядом с принцессой с самого ее рождения, всегда была ее опеуном. Хотя в ее волосах уже начала появляться седина, она могла травить такие опасные шутки, когда была в духе.

Когда они вошли в зал, Вилина тактично улыбалась нескольким подошедшим поприветствовать ее мефийским дворянам. Как и полагалось, Терезия находилась на шаг позади, вплотную прижимаясь к своей госпоже.

Конечно же, принцессе уже не раз приходилось общаться с представителями мефийской аристократии, правда это всегда происходило в воинственном ключе. Ей претила атмосфера культурности, в которой она сейчас вынужденно оказалась. Когда дворяне покинули ее, Вилина вяло расслабила плечи.

— К тому же, у них какие-то странные порядки в отношении женщин. Когда члены первой делегации узнали о моем увлечении пилотированием, у них всех, скажем так, глаза по размеру приблизились к блюдцам. В Мефиусе женщинам не позволено ездить на лошадях и драконах, и похоже, что им запрещено носить одежду, что не скрывает их ноги целиком.

— Чтож, уверена что принцесса выглядит слишком мужественной для них. Мне даже жаль вашего партнера — принца Гила Мефийского. Они ценят «гордость и историю» династии императора, но им стоит принять, что гарберская принцесса-егоза станет всеобщей императрицей и следующим человеком после наследника трона.

— Это обоюдно, мы же похожи. — сказала Вилина, безрадостно рассмеявшись и поправив украшение на голове. — Может я и егоза, но мой партнер — первый принц империи Мефиус, Гил Мефиус. Я ни разу не слышала ни единого доброго слова о нем. Даже когда делегаты рассказывали о нем, прославляя его с помощью грубой лести, выглядело это жалко. Все сказанное ими звучало лицемерно, да и выглядели они так, будто не верят в то, что говорят.

Гил Мефиус. Хотя ему только семнадцать, но он был первым наследником императорского трона и планировал получить империю Мефиус. Этот человек, которого Вилина видела лишь на портретах, должен стать ее мужем.

Сегодня они впервые встретятся лицом к лицу, и, согласно мефийскому обычаю, уже завтра проведут брачный ритаул рядом с алтарем в наивысшей точке долины. Затем, уже на третий день, они отправятся на торжественный прием в мефийской столице.

Только после этого брак будет считаться состоявшимся. Что еще важнее, вместе с этим вступят в силу мирный и союзный договоры между Мефиусом и Гарберой. Продолжавшееся на протяжении десяти лет сражение наконец подойдет к концу.

Конечно, даже Вилина стремилась к этому, но о ее будущем партнере, имперском принце, не ходило никаких хороших слухов. Говорили, что в отличие от своего отца и нынешнего императора, Гула Мефиуса, он был трусом, демонстрирующим эксцентричные замашки и еженощно веселящимся с друзьями.

— Говорят, что он — дурак. — сказала Вилина своему отцу, когда тот сообщил ей о помолвке.

Изначально ее женихом был мужчина по имени Рюкон. Он был мужественным и бесстрашным генералом с целым кораблем-носителем*

под своим началом, известным за свои выдающиеся успехи во время войны против Мефиуса. Во время этой же войны и была согласована его помолвка с третьей принцессой.

Вилина даже пересекалась с этим человеком. Если честно, то их первая встреча была столь драматичной, что о ней до сих пор говорят в стране, а ведь ей тогда было девять лет. Спустя четыре года они снова встретились, когда их помолвка была уже решена, но у принцессы не осталось того впечатления, которое подобный человек должен был бы создать.

В противовес жестоким историям о его успехах на полях сражений, во время второй встречи Рюкон оказался невероятно застенчивым человеком. Он не смог придумать ни одной истории, что бы рассказать принцессе, а своей неуклюжей улыбкой он будто бы насмехался над самим собой. Она даже не знала, стоит любить или ненавидеть его. Единственным аргументом в пользу их свадьбы было то, что это для блага всего народа.

Тем не менее, за несколько месяцев война зашла в тупик. Мефиус и Гарбера тайно добились успеха в мирных переговорах, и только спустя еще два месяца было решено устроить помолвку кронпринца Гила и принцессы Вилины.

Ее чувства касательно этого были весьма смешанными. Десять лет они сражались с Мефиусом, и она по опыту знала, как это изнурительно для солдат и народа. Некоторые жители и лорды стояли за борьбу до победного конца, и хотя их даже поддерживала часть рыцарей, они были в меньшинстве.

В отличие от Гула Мефиуса, отец Вилины, Эйн Оуэлл Второй, не был столь смелой личностью. Стоя перед своей дочерью, он сказал всего одно слово: «пожалуйста». Вилина тоже ответила ему одним словом: «поняла», хотя и знала, что мать и Терезия в этот момент вытирают слезы у нее за спиной.

Затем, несколько дней назад, чувствуя разлад между телом и разумом, она отправилась к своему любимому дедушке, Йоргу Оуэллу, чтобы попрощаться. Гордая, властная и бескомпромиссная принцесса, любящая кататься на лошадях и воздушных кораблях, и которой позволяли тренироваться с оружием, превратилась в маленького ребенка перед дедом. Она хотела вечно прислонившись сидеть у него на коленях, и слушая героические истории, что он постоянно рассказывал.

Тем не менее, все это осталось позади, и теперь она пришла сюда.

Нет, кто-то мог бы сказать, что нет ничего плохого в подобной попытке сохранить воспоминания о дедушке. Все это было ради ее страны, ради отца и ради деда. Ради них она с бойцовым духом рыцаря отправилась на вражескую территорию.

Вражеская территория.

Действительно, это был враг. Еще совсем недавно они скрещивали мечи с этой страной. Вилина была посреди вражеских земель.

Они убили множество людей, часть из которых она знала лично. Конечно же, противник думал точно так же, но принцесса была еще недостаточно зрелой, что бы поминать былое.

— Мы прибыли.

Когда Терезия нежно прошептала это ей на ухо, Вилина успокоилась. Множество собравшихся здесь мефийских дворян смотрело в их направлении, и прямо в центре стоял молодой парень в белых церемониальных одеждах.

— Это первый принц Мефиуса, Гил Мефиус.

— Да, — ответила принцесса.

Ее щеки были по-девичьи чистыми, но сама она все еще была напряжена.

На той стороне, похоже, тоже ее заметили, и толстый аристократ что-то шепнул принцу на ухо. После этого, он направился к ним с нервным выражением на своем лице.

На первый взгляд, принц Гил не был похож на слабоумного, как гласила молва. Его лицо было худым, но вот тело выглядело неожиданно крепким. Выпяти он грудь, то выглядел бы красивым, бесстрашным мужчиной. Тем не менее:

Этот дворянин рядом столь сильно прилип к нему, будто бы должен привести прямо за руку. Он что, все еще ребенок?

Конечно же, она не имела ни малейшего представления о том, что у него сложилось точно такое же первое впечатление о ней. Что еще хуже, принц, казалось, все никак не может успокоиться. Его глаза блуждали тут и там, как у ребенка, потерявшего родителей.

Когда Вилина проявила свою привычку оценивающе смотреть на людей, то получила скрытый тычок локтем от Терезии и поспешно поменяла взгляд.

Принц подошел и остановился перед Вилиной. Как и подобало, принцесса склонила голову в ожидании его приветствия. Она явно услышала звук покашливания, и он определенно доносился не со стороны принца. Толстяк снова что-то прошептал, и звучало это так, будто он инструктирует, как поприветствовать принцессу.

Манеры леди, конечно же, не позволяли обращать на это внимания и ставить своего брачного партнера в неловкое положение во время первой встречи, ведь они не одни.

— Рада нашей первой встрече, принц. — в удивлении, заговорила Терезия.

Вилина же равнодушно взялась обеими руками за подол платья и поклонилась принцу.

— Я — дочь Эйна Оуэлла, второго короля Гарберы, третья принцесса, Вилина. С этого момента, рада нашему знакомству.

— Ах, да.

Это было первое, что сказал принц. Затем он представился голосом столь тихим и нерешительным, что Вилина и не слышала никогда такого неуверенного приветствия.

Этот парень станет моим мужем?

Она обучалась улыбаться, тщательно поддерживала небольшой наклон головы, столь трудно дающийся ей сегодня, и все ради этой «скромности». Гнев захлестнул ее сердце.

Но с другой стороны...

Отблеск ярких эмоций промелькнул в ее слегка закрытых глазах.

Если это будет он, то я смогу крутить им как мне заблагорассудится.

Если она сможет манипулировать принцем, то сможет дергать за любые ниточки в этой стране.

Все как и сказал мой дед. Пусть и без кровопролития и смертей, но это тоже битва.

Если было бы возможно подчинить его себе, то для ее родной Гарберы это было бы даже выгоднее, чем победа в войне. Хотя это было далеко от сражений на воздушных суднах и пистолетах, в которых она прекрасно разбиралась, и пусть ей придется биться на поле, которое она считала своим слабым местом, но Вилина верила, что если твердо настроится на победу, то непременно найдет способ.

Это доказывало, что она не признается себе в том, сражается в «женской войне», просто потому что не видела разницы между ней и настоящей перестрелкой. В этот момент лишь одна эмоция неистово горела внутри нее.

В то же время, Терезия, что находилась рядом с принцессой с самого детства, была, пожалуй, единственной, кто понял смысл, таившийся за изменившейся на лице Вилины улыбке. Не зная девушку, что станет его невестой, и того, какие идеи она вынашивает, принц Гил все так же напряженно продолжал говорить о какой-то ерунде.

1. ↑ Стоит уточнить этот момент. Да, приехало три человека. Да, на иллюстрации их тоже трое. Но тут и далее их будет четверо. Почему так — не знаю.
2. ↑ В оригинале — air carrier, т.е. воздушный перевозчик, транспорт или что-то в таком духе, есть еще похожее выражение aircraft carrier — авианосец. Что конкретно тут имеется ввиду я понять не могу, но с этим парнем мы еще встретимся дальше, и если там всплывут какие-то подробности, то я поправлю этот момент, а пока осталю корабль-носитель. Представим, что это — воздушный авианосец (О_о). Учитывая то, как развита гарберская авиация, то это вполне возможный вариант.