Часть 1

После этого Мефиус и Гарбера, постоянно враждующие друг с другом, окончательно разделились и могли лишь смотреть на крепость Заим перед собой.

К тому же, когда прошло примерно пять дней после развертывания лагеря, наконец зародилось недоверие к принцу Гилу в мефийском стане. Ходило множество слухов, и в том числе, будто бы наследник не хочет связываться с Рюконом, чтобы вызвать симпатию своей будущей жены принцессы Вилины.

И пока в вопросе с Рюконом не было абсолютно никакого прогресса, даже Вилина чувствовала себя как на иголках.

***

К слову о том, что делал Орба все это время: он бродил вокруг лагеря, пока была возможность. Хотя он никогда не отдавал важных приказов вроде атаки, но блуждал поблизости и раздавал странные поручения тут и там, так что у всех в лагере возникали проблемы с их выполнением. Касались они всего: от постов дозорных до ингредиентов для ужина.

— Вам не следует уходить слишком далеко, Ваше Высочество. Никогда не знаешь, где могут прятаться гарберские солдаты.

Громкими голосами мефийские солдаты звали Орбу назад, пока он спускался по склону холма. Они работали с гарберцами в команде, так что не было ничего невероятного в том, что часть их солдат может затаиться в лагере Мефиуса.

Затем, сбежав к подножью холма, Говен прошептал Орбе на ухо:

— Орба, будь немного поосторожнее.

Пустыми глазами солдаты посмотрели на Говена и остальную личную охрану принца. По его прихоти бывшие рабы стали частью имперской гвардии. Если отбросить дворян, гладиаторы, естественно, были объектом ненависти и зависти тщеславных солдат, хвастающихся тем, что они рискуют жизнями на службе Мефиусу.

— Что по ту сторону леса? — равнодушно спросил Орба у местных жителей, которых он привел с собой.

Конечно же, они были гарберцами. С ними говорил ни кто иной, как принц Мефиуса, и он задавал сложные вопросы. Их окружали вооруженные мечами и пистолетами бойцы, отбивающие у людей желание сопротивляться или обманывать.

— Там течет река. Русло широкое, но будте спокойны, пока отряды лорда Рюкона передвигаются здесь, их прекрасно видно из лагеря.

Орба встал на цыпочки. Действительно, поначалу он видел лишь обычный берег реки, но сейчас заметил, что если сконцентрировать тут солдат, то их, скорее всего, сразу же заметят.

— Какие будут приказы? — спросил Говен, уважительно обращаясь перед остальными солдатами. — По сути, здесь практически невозможно устроить засаду для Рюкона.

— Это если устраивать ее Рюкону.

Выдав свой загадочный ответ, Орба отправился в другое место. Тут и там несколько солдат и офицеров склонило свои головы, но хотя они отсалютовали идеально верно, когда они смотрели на «принца Гила», то в их глазах тяжело было увидеть хоть каплю уважения. Он даже слышал перешёптывания о том, что им хотелось бы отстранения принца и назначения Оубэри их командиром вместо него, так как иначе победа ускользнет у них из рук.

Оставив солдат ждать позади, Орба направился к загонам, в которых содержались драконы. Малые драконы, использующиеся для войны, были собраны все вместе. Среди них он мог увидеть очертания принадлежавших группе Таркаса средних и больших драконов. Тут были нанятые военные дрессировщики, но вместо них Орба позвал Хоу Ран, так же ставшую частью имперской гвардии.

— Орба, ты расстался с маской?

— Эээ, — напряженная улыбка появилась на его лице в ответ на слова Ран. — Как драконы?

— Дети из армии всегда в плохом настроении. Почти всех их пичкают наркотиками. Я не могу с этим смириться, Орба. Сделай что-нибудь с этими парнями, раз стал такой шишкой.

Все выглядело так, будто Ран тоже была в плохом настроении. Под «этими парнями» она, скорее всего, имела ввиду дрессировщиков.

— Сделаю, но даже для принца невозможно провернуть все сразу же. Пока я лишь могу быть уверен, что драконам группы не будут давать наркотиков. Я буду руководить всем тут и там, и если драконы взбесятся, то будет проблематично разбираться еще и с ними.

— Конечно.

Учитывая внезапное изменение в положении Орбы, эта девушка восприняла его легче остальных. Протягивая руку сквозь прутья решетки, она, как и всегда, поглаживала и чистила драконьи морды, к удивлению других дрессировщиков.

Затем, пока Орба и остальные осматривались вокруг, на закате они столкнулись с некоторой проблемой на краю лагеря. Касалась эта проблема Вилины, принцессы Гарберы. Ворота ангара с военными кораблями были открыты, и там виднелся ряд высокоскоростных разведчиков. Солдаты как раз не давали Вилине забраться в один из них.

— Дайте мне пройти! — как всегда мужественно говорила она. — Отпусти, бесполезно меня останавливать!

— Но Ваше Величество, вы гостья в Мефиусе. Мы должны лишь охранять вас и не можем сопровождать куда-либо без соответствующего приказа.

— Потому и говорю, что полечу одна! — вызывающе настаивала принцесса, а затем ее взгляд встретился с приближающимся Орбой. — Если нужны приказы, то почему бы не спросить принца?

— Все хорошо, оставьте ее.

После того, как солдаты отошли с недовольными взглядами, лишь они вдвоем остались в ангаре. Все еще держа руку на сидении корабля, Вилина бегло взглянула на аппарат. По большей части мефийские корабли были сделаны по образу и подобию виверн, в остальном же едва ли отличались от гарберских моделей.

— И что вы собираетесь сделать? — спросил Орба.

— Что? — юная принцесса выгнула бровь. — Могу ли я задать вопрос в ответ? Что вы собираетесь делать, Ваше Высочество. Я спрашиваю, потому что вы, в конце концов, вообще ничего не предпринимаете, так что я лишь хочу начать решительно действовать вместо вас.

— О? Говорите, что отправляетесь сплотиться со своими соотечественниками и начнете проливать кровь?

— Это не так. Такое...

Находясь практически в ярости, Вилина сделала глубокий вдох, не желая поддаться эмоциям.

— Гарберские силы прорвутся сами, без поддержки Мефиуса. Кровь уже пролита, я не могу смотреть на это.

— Даже если я объявлю атаку, это будет бесполезно. Кроме того, я не могу ничего поделать.

Внезапно Орба начал говорить беззаботнее, чем раньше.*. Он мог отлично держать себя перед дворянами и генералами, но когда оказывался рядом с ней, то больше не мог соблюдать приличия. Эта принцесса была слишком прямолинейной, и у него, скрывающего свой социальный статус, возникало странное чувство вины.

— Что вы имеете в виду?

— То, что Рюкон более чем готов к тому, что Мефиус придет за ним.

— Так вы готовите что-то вроде ловушки? Но даже если так, почему вы делаете все столь равнодушно? Что если они боятся, а потому сидят и смотрят, ничего не делая?

— Все уже пришло в движение. Мы окружили их, и принцесса Вилина наш знаменосец. Уверен, что все уже началось и могу сказать, что вскоре все подойдет к концу. Даже если произойдет что-то эдакое, то это не сможет изменить текущей ситуации.

— О чем...

Поняв, что это и было объяснение принца, Вилина опустила голову. Солнце продолжало опускаться, и на ее щеках было слабое розовое свечение. Еще раз проглотив все свои эмоции вроде злости и чувства позора, она вновь подняла голову.

— Я точно знаю свои недостатки. Правда в том, что я хотела лично встретиться с Рюконом, хотя и не думаю, что смогла бы прекратить все сама. Однако, из-за этого вам стоит уйти с моей дороги. Мы оба считаем себя гарберцами, и если я только смогу поговорить с ним лицом к лицу, то возможно смогу открыть ему глаза на другое решение, отличающееся от славной и мужественной смерти в бою.

— Что важнее, если мы потеряем вас, то все, скорее всего, развалится. Брак, организованный для сближения стран, будет разрушен.

— Вы совершенно правы, признаю это. — неожиданно сказала Вилина.

Ее лицо, прекрасное, словно цветок на подоконнике, вскоре исказилось от ненависти и проявления ее привычки кусать губы.

«Боже...» — пробормотал Орба у себя в голове. — «Эта принцесса, у нее определенно есть те гордость и достоинство, о которых она говорит, но почему у меня иногда возникает чувство, будто я говорю с кем-то из деревни?»

Начав поднимать голову, Орба уже было почти начал уводить принцессу, как вдруг:

— Почему вы так спокойны? Это настоящая загадка для меня. — продолжала говорить Вилина. — Завтра силы Рюкона и Гарберы могут снова столкнуться. Если это произойдет, то солдаты умрут зря. Вы сможете нести чувства этих людей? Разве вы не тот, кто ненавидит тратить их жизни ради интересов страны и дворянства?

Она несомненно сказала эти слова лишь ради иронии, но они вонзились в сердце Орбы подобно кинжалу. От удивления у Орбы сбилось дыхание, в этот раз именно его вынудили опустить голову от стыда.

Она может быть права.

Орба не принимал в расчет чувства солдат относительно текущей битвы. Для определения исхода сражения это важнее, чем все, чем придется пожертвовать. Он же мыслит, как игрок в шахматы. И все же:

Это мышление дворян, которое я так ненавижу.

Но в то же время...

Но я верю, что в текущей ситуации, это необходимо.

Когда он был просто мальчишкой из деревни, когда в качестве гладиатора был вынужден убивать людей, в обоих случаях испытываемая им ненависть и намерение убийства были реальными, но в то же время было правдой и то, что он не сможет добиться победы, если хочет защитить жизни абсолютно всех завербованных солдат.

Небо пылало, словно подожженное масло, и Орба был слишком шокирован, чтобы двигаться. Его сердце горело от этого противоречия.

— Кажется, вас что-то беспокоит?

Так как принц продолжал молчать, то для любого вокруг стало бы очевидно, что он находится в шоке. Вилина слегка нахмурилась и сменила тон.

— Ничего… — ответил Орба

— Но разве вы не стали выглядеть хуже?

Орба разорвал дистанцию, так как принцесса подошла слишком близко.

— Это не так. — говорил он. — Принцесса, все так и есть. Если мефийские войска объединятся с Гарберой, битва станет более напряженной, и кучи трупов от этого станут только выше. Все солдаты армии Рюкона дерутся, приготовившись к смерти, именно поэтому мы и выжидаем. Таким образом я думаю о солдатах. Просто подождите… Если все так, как я и думаю, то я получу победу...

Казалось, что конец его фразы улетел вместе с вечерним бризом и исчез. Не заботясь об этом, Орба сжал кулаки столь сильно, что мышцы его рук вздулись.

***

Вечером следующего, шестого с момента развертывания лагеря дня, принцесса Вилина закончила с ужином в своей комнате на корабле. Хотя не было причин так думать, учитывая, что она на поле боя, принцесса все время чувствовала себя беспокойно, целыми днями от рассвета и до заката глядя в окно.

Как и можно ожидать, в основном ей не с кем было поговорить, так как у нее не было возможности держать Терезию рядом с собой. В лагере присутствовали мефийские пажи, но если в них не было реальной необходимости, то они держались от принцессы подальше.

Как правило, Терезия всегда была рядом, чтобы позаботиться обо всем. Она начинала утро Вилины с расчесывания волос. Она всегда была раздражена, поскольку Вилина никогда не могла сидеть спокойно и не была такой же трудолюбивой как она сама, но так было, пока принцесса оставалась ребенком. Вилина верила, что справится с этим сама, но это занимало много времени и было слишком скучным. Так что она знала, что к каждому утру Терезия, у которой было совсем мало свободного времени, позаботится о сборе множества тем для разговора.

Хотя она и была на родной гарберской земле, впервые настал момент, когда Терезии не было рядом. Хочешь или нет, но приходилось справляться самой. Вилина чувствовала себя одиноко, будто бы ее одну выкинули в чужих владениях.

Шесть дней...

Именно столько прошло времени, но чувствовались они больше похожими на шесть лет, будто бы от нее утекала каждая секунда. Вчера гарберская армия снова штурмовала крепость и, как и прежде, Мефиус оказал ей лишь жалкую артиллерийскую поддержку.

Конечно, не только Гарберае это не нравилось, недовольные речи слышались и на мефийские стороне. Вилина знала, что принадлежали они не только офицерам, но и некоторым простым солдатам, критикующим принца.

Лишь теряя людей в стычках с Рюконом, Гарбере стоило бы оставить надежду на помощь Мефиуса и вместо этого запросить еще больше подкреплений из столицы. Пока численность мефийские войск растет, Энде наверняка не решится вторгаться на ее земли. Если подумать об этом, то это и кажется той причиной, по которой гарберцы не критикуют Мефиус публично.

Если же они объединятся, то военная обстановка лишь обострится. Как и сказал принц. Рюкон не уступит просто под натиском грубой силы. Тем не менее, были еще и солдаты, что присоединились к нему. Офицер, побывавший на вчера на аудиенции у принцессы рассказывал:

— Члены семей последователей Рюкона — те, кто слишком стар или болен, чтобы отправиться за ним в крепость — все они покончили с собой.

По крайней мере, так Вилина это услышала.

Солдаты Рюкона не будут чувствовать себя как на иголках, когда их вместе с семьями объявят предателями, им не нужно волноваться, что их близкие будут схвачены и использованы в качестве заложников. Вилина размышляла, что же было настоящей причиной. Благодаря этому, мятежники, вероятно, были готовы к чему угодно. Им не о чем было заботиться, и это делало связь между ними прочнее. Наверное, они будут сражаться изо всех сил, пока последнего из них не подстрелят.

Сегодня Вилина провела много времени на ногах. Она ходила вдоль стены комнаты и смотрела наружу, на веревки, соединяющие корабли. Сделав пару шагов вперед, принцесса, уже который раз за этот день, вернулась назад.

Она прикусила свою нижнюю губу. Это была ее дурная привычка, на которую Терезия всегда обращала внимание.

— Члены королевской семьи не должны показывать свои истинные чувства окружающим. Смейтесь, когда все раздражают вас и серьезно смотрите на всех, когда они смеются. Ваше Высочество, ваше лицо — это лицо государства.

Вилина знала, что Терезия имела ввиду. Она не сможет оставаться принцессой-сорванцом вечно. Настало время, когда ее поспешные действия будут влиять на страну. Без какой-либо паузы, Вилина снова наполовину встала со своего места. Хотя ее идее прямо поговорить с Рюконом дали красный свет, она не считала, что это причина отказываться от нее. Принцесса решила встретиться с Гилом Мефиусом еще раз.

Хотя тут ходят слухи, что он не хочет покидать лагерь...

Эти слухи гласили что Мефиус, согласившийся на «простую» битву, хочет отказаться от этой бесплодной затеи так быстро, как это возможно. Источником этих разговоров был не гарберский, а мефийский лагерь. Несколько солдат слышало треп гвардейцев о том, что непостоянный принц уже устал от игры в солдатиков и хочет поспешить назад во дворец.

Как и всегда, гнев Вилины вновь вспыхнул, подобно огню, она даже почти рванулась к Гилу, дабы с пристрастием допросить его о важнейших деталях. Однако, как и заметила Терезия ранее, и в этом Вилина была с ней согласна, ей до сих пор не удалось произвести впечатления на принца. Она верила, что Гил не отдает приказ о вылазке не по причине того, что он просто трус или кто-то вроде него, а потому что не подозревает о критике его действий, или же не утруждает себя ее выслушиванием.

Принц думает о чем-то.

На вчерашней встрече одна из его фраз намекала на это. Он сам был первостепенной проблемой. Все прямо как и с Рюконом: если она хочет оценить его истинные намерения, то должна ближе подобраться к тайне происходящего в глубине его сердца. Было бы здорово, если она поймет это «о чем-то» и сможет сблизиться с ним в процессе.

Точно, я совсем, забыла!

Неожиданно Вилина мыслями вернусь к своему решению, касающемуся свадьбы: выяснить положение внутренних дел в Мефиусе и манипулировать «глупым» принцем. Невольно она легонько улыбнулась.

Точно, точно! Я и принц можем вместе подумать над этим, а если ему что-то не нравится, то я буду пинать его до тех пор, пока он не согласится.

В этот момент Вилина чувствовала, будто бы насмехается над собой. Одновременно с этим раздался слабый стук в дверь, как раз в то мгновение, когда она собралась встать.

— Принц Гил?

Почувствовав себя пойманной, как если бы ее чувства были раскрыты, принцесса произнесла его имя под влиянием момента. Когда дверь открылась, она была красной от стыда. Похоже, что паж принес ее ужин. Вилина надела одну из редчайших своих улыбок и позволила слуге передать ей поднос, пока ее щеки пылали от румянца.

Затем, когда паж вежливо склонил голову, принцесса заметила, что парень отличался от привычных пажей.

— Принцесса…

Почувствовав напряженность в его голосе, в сердце Вилины промелькнуло определенно дурное предчувствие.

— Прошу вас, спокойно выслушайте меня, если на то есть ваша воля. Я пришел из гарберского лагеря, но не ради аудиенции...

***

Дело было этим же вечером.

Неряшливый мужчина вошел в комнату принца Гила. Он был из его личной гвардии, но, к сожалению, проскользнул в гарберский лагерь прямо перед встречей со столь важной мефийской фигурой. Это был гладиатор по имени Ивер.

Принц быстро вызвал Говена и Шиику, и теперь они глазели на одетого в броню Орбу.

— Что происходит, Орба?

— Ты услышал что-то от Ивера? Только не говори мне, что наш враг не Рюкон, а гарберская армия!

На протяжении последних нескольких дней эти двое больше всех удивлялись множеству возмутительных поступков принца. И несмотря на слова, которые он им сейчас говорил, лицо Орбы выглядело безразличным.

— Все верно, сказал он и показал что-то в своей руке. — Они вот-вот нападут на нас. Поторопитесь и подготовьтесь. Я же разберусь с нашим подарком.

Железная маска, имитирующая морду тигра, глупо сверкала в свете огней комнаты.

Часть 2

Солнце почти село.

Небольшая группа людей приближалась к подножию холма, на котором Мефиус разбил свой лагерь. Конечно же, бдительные дозорные были на месте, но люди запросто прошли через расположенные тут ворота. Они пришли как представители гарберского лагеря и заявили, что имеют список планов для мефийского военного совета.

Однако, оговоренное для этого время прошло еще час назад.

Пройдя через ворота, они осторожно осмотрели друг друга. Затем, по сигналу, один из них поджег арсенал с порохом на краю холма.

В одно мгновение сонная ночь в лагере была прервана. Прогремел оглушительный взрыв, повсюду распространялось пламя.

За счет царившей в лагере сильнейшей неразберихи, как после удара по улью, атакующие получили преимущество. С противоположной от места взрыва стороны доносился топот. Один из часовых, тот что первым заметил приближающийся отряд гарберских всадников на драконах, мгновенно погиб, когда драконьи когти рассекли его словно бумагу.

Практически в то же время главные врата крепости Заим с шумом открылись. Элитный отряд драгунов, кавалеристов и кораблей вырвался из крепости подобно пушечному снаряду.

У них была всего одна цель: флагман мефийской армии Доум.

***

Как и полагается при неожиданной атаке, Оубэри не мог ответить должным образом.

— Немедленно запускайте выброс эфира третьим рычагом и взлетайте! Передайте драгунам приказ защищать флагман!

Он чувствовал, что отправлять посыльного на корабле уже слишком поздно.

Похоже, что в этот тревожный час принц заперся в своей комнате и не собирается выходить. Оубэри же скрежетал зубами даже не замечал этого.

— Гребаные гарберцы!

Генерал ударил кулаком по приборной панели. Конечно же, этот гарберский удар в спину и атака Рюкона не могут быть не связанными друг с другом. Мысль о том, что это планировалось с первого дня, промелькнула у всех командиров. Враг с самого начала расписал весь сценарий мятежа и заманил сюда мефийскую армию

— Сейчас же разворачивайте боевые построения. Атакуем армию Рюкона перед нами и гарберцев, напавших с фланга.

— Не стоит, генерал Оубэри!

Командир крылатого дракона Роуг выразил свое несогласие. Было видно, что броню он надевал в спешке после прерванного посреди ночи сна.

— Если останемся на месте, то просто окажемся в клещах. Будет лучше немедленно приготовиться к отступлению и покинуть лагерь.

Оубэри уже было собирался накричать на него, но смог сдержаться. На десять лет старше него, Роуг прошел через множество битв. Никто и не ждал что Оубэри, известный своим подходом «грубой силы», сможет справиться с подобной ситуацией. Прямо как в тот раз с крепостью Апта на юге.

— Вот дерьмо!

В противовес своему обычному образу, Оубэри закусил свои губы. Все пошло наперекосяк как раз, когда он решил, что настала прекрасная возможность сделать себе имя. Все накрылось из-за принца и его оптимистичного «давайте подождем и посмотрим». Похоже, что им, в конце концов, все же придется оставить крепость в покое, и если это произойдет, то гарберскую анти-королевскую фракцию будет невозможно заткнуть.

— Принц все еще не вышел? — кричал на мостик Саймон из другого коридора.

— Один паж и его личный охранник защищают дверь. Они не позволят кому бы там ни было влезть в жизнь принца.

— Он приперся сюда, и где же его руководство?! — непроизвольно продолжал кричать Саймон перед солдатами. Он полностью отличался от обычного себя, о чем быстро пожалел.

— Что с принцессой Вилиной?

— Несколько гвардейцев принца также охраняют и ее.

Саймон быстро подготовился к подобному. Его подозрения насчет принца возрастали все сильнее, но сейчас они были в экстренном положении. Не важно какие именно, были другие вопросы, которые требовалось решить.

— Не можем ли мы связаться с гарберским штабом?

Саймон мог услышать кричащего практически до хрипоты Федома дальше на мостике.

— Не так давно мы отправили судно, но оно пока не вернулось.

Вуууух

В то же время, сильный ветер тряхнул драконий корабль. Они так и не развернулись в боевой порядок. Для малых судов требуется генерировать лишь немного эфира, но радиус их действия в лучшем случае ограничен несколькими километрами. Им требовалось улететь от этого места как можно быстрее.

Но будет ли это достаточно быстро?

Вместе со своими основными силами, уже покинувшими укрепления, они не могли отвечать на атаки.

Корабль, что только начинал свое движение, стал мишенью для бомб, сыпавшихся подобно граду. Второй раз, третий — ноги Саймона продолжали трястись вслед за палубой.

***

Тем временем в крепости Заим.

В верхней части форта был зал, со всех четырех сторон окруженный балконами. Стоявший на одном из них мужчина мог видеть пожар войны, бушующий за солдатами. Позади балкона, с которого открывался вид на окрестности, и вдали от посторонних глаз был спрятан один-единственный корабль. Предназначен он был для эвакуации командира, если каким-то образом крепость падет.

Тем не менее он — спокойно стоявший тут мужчина, в глазах которого отражалось пылающее вдалеке пламя — в конце концов, не собирался использовать это судно. Оно находилось тут, только потому что его последователи умоляли любой ценой подготовить одно такое.

Он был высокого роста, носил броню и был вооружен закрепленным за спиной мечом. Не смотря на молодость, он обладал неким величием, что не позволяло остальным приближаться к нему. Он не сдвинулся ни на йоту и, взявшись рукой за свой бритый подбородок, стоял на месте и больше выглядел как один из героев с картин, украшающих коридоры замка.

Это был настоящий рыцарь королевства Гарбера, генерал второго воздушного флота Рюкон. Он, однажды пожелавший славы своей стране и ставший объектом страха, заслужив ненависть и презрение Мефиуса, спокойно смотрел на пламя, отражающее успех его стратегии.

Заключалась она в неожиданной атаке, проведенной совместно с гарберцами. Отправка агитаторов в их ряды принесла свои плоды. Согласно их последним докладам, несколько генералов и их солдат, числом не более сотни, решили восстать и неожиданно напасть на Мефиус этой безлунной ночью. Это вызовет сумятицу в гарберском штабе. Скорее всего решив, что Мефиус окружен, они не смогут быстро прийти ему на помощь.

Сначала ты узнаешь противника, затем прибегаешь к стратегии. Прежде чем нанести удар, будь уверен, что попадешь точно в цель. И тогда, скорее всего, это будет единственное твое движение.

Затем:

— Милорд.

Солдат вошел в зал, соединил пятки вместе и отсалютовал. Рюкон все еще был рыцарем, но с тех пор, как он возглавил армию из тысячи последователей, все они начали называть его «лордом». В конце концов, они были товарищами, прошедшими через множество рукопашных схваток и вместе бегавшими под градом пуль.

Среди них было много тех, кто потерял членов семьи или друзей из-за Мефиуса. Хотя это по большей части благодаря талантам Рюкона, но все же узы между ними были подобны железу.

— Разрешите поздравить вас. Только что вернулись солдаты с Доума.

— О, правда?

— Так точно. Принцесса Вилина так же доставлена в целостности и сохранности.

Когда солдат говорил это громким голосом, слезы текли из его глаз. Он искренне надеялся на такой исход. Сейчас последователи Рюкона были не более чем мятежниками, не важно, насколько чисты их помыслы и сколько еще им придется страдать ради своей страны. Однако, чтобы прославить свое имя в будущем, нет, чтобы изменить курс Гарберы в будущем, Рюкону была необходима Вилина.

Если он сможет покорить ее, то сможет действовать наперекор правящей династии. Принцесса была очень популярна и почиталась, подобно идолу. С ней он получит национальную поддержку. Более того, Рюкон считал, что у Вилины самый сильный и непоколебимый дух среди всех членов королевской семьи.

— Она ведь не пострадала?

— Никак нет.

— Отлично. Проводите ее сюда.

Некоторое время спустя, Вилина вошла в зал в сопровождении солдата.

Лицо ее было бледным, подобно бумаге, но глаза были наполнены жизнью, когда она смотрела в сторону Рюкона.

Его сердце наполнилось чувством ностальгии. Они встречались друг с другом год назад, когда организовывалась их помолвка, но Рюкон помнил и случай до этого, когда Вилине было еще девять.

Он пришел к ней на помощь, когда она стала заложницей во время мятежа Бату. Вместе с разведотрядом Рюкон проник в поместье, чтобы убить его. Вел их никто иной, как принцесса собственной персоной. Хотя она была еще ребенком, но она доказала свою сообразительность, и Рюкон отметил ее мужественные действия.

Затем герой, срубивший голову Бату, был приглашен преклонить колено перед принцессой и получил поцелуй в щеку.

Прошло четыре, может пять лет. Естественно, ее тело повзрослело за это время. Вилина все еще не потеряла своей детскости, но года через три она станет красавицей, что, скорее всего, будет создавать проблемы не только в Гарбере и соседних странах, но даже и в заморских землях.

Рюкон уважительно склонил голову.

— Давно не виделись, Ваше Высочество.

— Генерал Рюкон. Вы...

Резко начала Вилина, будто бы пытаясь за энергией своих слов скрыть неуверенность.

Все было так, будто бы ее сердце находилось в смятении. Рюкону она представлялась маленькой деревянной лодкой с настолько высоко поднятыми парусами, что те виднелись над гребнями волн. Даже кормчий не мог предсказать, куда их занесет.

Примерно через десять минут после начала атаки, мужчина, замаскировавшись под пажа, неожиданно пришел в ее личные покои в Доуме и назвался «человеком из гарберского лагеря». Он сказал, что часть гарберцев планировала напасть на Доум совместно с Рюконом.

Принцесса, отсюда я провожу вас к лорду Рюкону.

Вилина побледнела и по глупости начала вставать, решив предупредить принца.

Простите меня

Ожидал солдат такой реакции или нет, но отреагировал он быстро. Несколько товарищей, стоявших за его спиной упредили принцессу от лишних звуков или движений, закрыв ей рот и связав по рукам и ногам. Когда она попыталась сопротивляться, то почувствовала, как сознание начало медленно покидать ее и предположила, что они пропитали закрывающую ее рот ткань снотворным.

Когда Вилина пришла в себя, то оказалась в крепости Заим, а позади солдат вздымались языки огня.

— Вы...

— Я прекрасно знаю, что вы хотите от меня. — вежливо перебил ее слова Рюкон.

В глазах Вилины не было привычной энергии, когда она смотрела на него. Ее эмоции пылали подобно пожару, но почему-то не вырывались наружу. Это было странно даже для нее, будто бы причина в Рюконе, пробудившем сильные чувства спустя прошедшее время.

Год назад они встретились друг с другом, когда организовывалась их помолвка. В противовес множеству битв, которые Рюкон встретил лицом к лицу, он так и не смог даже раз взглянуть в глаза своей невесте.

Сейчас черты его симпатичного лица немного истончились, а также виднелись следы истощения и печали, что не оставили ни следа изящества, столь присущего горожанам, а может быть он просто стал слегка неряшливым. Пепельно-серебряная броня, которую он носил, была дарована ему самим королем, когда его посвящали в полноправные рыцари.

— Тем не менее, я буду придерживаться своих собственных убеждений. При всем уважении, люди больше не следуют за нынешней королевской семьей. Я согласен с тем, что родословная важна, но если мы будем полагаться только на нее, то страна будет на пути к упадку.

— Но вместо этого страну разрушит гражданская война. Почему вы позволяете столь бесполезной битве затянуться?

— Я не позволяю ей затянуться. На самом деле, начавшееся сражение завершится крупной победой для нас. Эта победа окажет огромное и длительное влияние. Гарбера будет бояться новых восстаний против себя и не сможет выдвинуть крупные силы. Чтобы защитить свою честь, у Мефиуса не будет выбора, кроме как оставаться на поле боя. Однажды они поймут, что не могут легко победить, и тогда решат немедленно отозвать войска, и когда это произойдет, достаточно будет одного завершающего удара, чтобы со всем покончить.

Битва продолжалась за пределами крепости.

Пока пожар войны продолжал освещать всю округу, бросая вызов ночной тьме, Вилина стиснула свои нежные кулачки. Она не хотела видеть это. Все это из-за того, что она закалила себя и решилась на свадьбу в Мефиусе.

— Я решил стать мучеником, чтобы создать фундамент для мира. — сказал Рюкон, демонстрируя ей свою черную мантию с красной подкладкой. — Прошу, доверьте вашу жизнь мне.

Дважды, трижды — они слышали, как вдали раздавались пушечные выстрелы.

Часть 3

Захватив инициативу, войска Рюкона сильно давили на мефийскую армию.

Застанные врасплох неожиданной атакой и не рассчитывавшие, что она будет проведена совместно с гарберскими перебежчиками, мефийскиесилы были разбросаны повсюду.

Было несколько солдат, что пытались сбежать от пожара, прыгая на все еще пытавшийся набрать скорость и взлететь флагман, были и те, кто пытался покинуть корабль и сбежать собственными силами. Роль лидера заключается в усилении личных качеств солдат и их отваги, но мефийскиее солдаты, прошедшие через десятилетнюю войну с Гарберой и среди которых наверняка было много награжденных за безупречную службу, вели себя позорнейшим образом.

Будь они благословлены прекрасным лидером, то на каждую сотню наверняка нашлось бы по десять человек, готовых умереть ради побега своего командира. К сожалению принц, который должен был взять эту обязанность на себя, не отдавал никаких приказов, и для всех было очевидно, что капитан корабля, Оубэри, потерял самообладание, так что паника дошла даже до рядовых.

— Это не сработает.

Вышедший на палубу великий генерал Роуг осознавал положение и думал, стоит ли им бежать или нет. Когда он спокойно оценивал ситуацию, то выходило, что их все еще больше по количеству. Тем не менее, эта разница может быть в мгновение ока нивелирована.

Оубэри был отнюдь не плохим командиром. Если инициатива была на его стороне, то он мог объединить всех и превратить даже самого неуверенного солдата в героя. Однако в то же время если он был в невыгодном положении, то люди вокруг него были готовы покинуть сцену.

Они нуждались в ком-то со стержнем. Им нужна была личность, что сыграет активную, энергичную роль.

— Похоже мои кости будут лежать в гарберской земле. — озвучил сам себе Роуг ворчливую мысль, пришедшую из глубины его сердца.

Тут не было ни одного генерала, что хотел бы себе определенного места или определенного способа, чтобы умереть, но ему досталось защищать принца. По крайней мере, это будет благородная смерть.

Он вспомнил о семье, что осталась на родине, и пока он думал о ней, мефийские солдаты развернулись спиной к врагу и бросились бежать. Пули пробивали их головы прежде чем они успевали упасть на землю. Их броня была заляпана кровью, напоминая детские рисунки, и Роуг надел свой шлем на голову.

Вид этого жалкого зрелища позорит меня как генерала. Но подготовить себя к смерти здесь — это гордость генерала.

Высекая искры, он вытащил свой меч и, направившись на корму корабля, закричал громким голосом:

— Добро пожаловать, вы, гарберские предатели! Если хотите сделать хоть шаг дальше, то придется переступить через мой, Роуга Саяна, труп! Но этот старый ворчун не умрет в одиночестве! Он заберет сотни, даже тысячи людей перед собой. Тем, кто захочет взять меня стоит в последний раз подумать о своей семье!

В то время как вражеский огонь снизу продолжался без остановки, Роуг спрыгнул вниз с корабля, только начавшего набирать высоту. Несколько вернувших себе боевой дух солдат собралось вокруг старого генерала. Враг хлынул на них подобно лавине. Одна пуля поцарапала левую щеку Роуга, другая угодила прямо в челюсть солдата справа, от чего тот рухнул на спину. Затем, когда Роуг уже собрался броситься на них с смертельной улыбкой на лице….

— Огонь!!!

Его достиг громкий, приятный уху крик.

Он донесся не от врагов. Роуг заметил, что звук донесся из рощи, что располагалась прямо позади приближающихся войск Рюкона. Прямо оттуда доносились продолжительные звуки быстрой стрельбы.

Вслед за возглавлявшим атаку всадником, что рухнул с лошади, люди, кони и драконы один за одним падали, истекая кровью.

Когда стрельба прекратилась, раздалась новая одиночная команда:

— В атаку!!!

Мечники выпрыгнули из кустов. Все они вытащили блестящие клинки из-за спин или с поясов и приготовились прорубаться во вражеские ряды. Эти люди, безусловно, обладали непреклонным мужеством. Роуг смотрел, как кровь заливала округу, а головы и конечности улетали в сторону, исчезая в ночной тьме.

— Охх.

Он взирал на это представление, затаив дыхание от восхищения, как вдруг земля затряслась и в поле зрения появились драконы, зашедшие в спину собравшихся тут вражеских войск. Тут было несколько средних драконов, ведомых наездниками на более мелких драконах.

— Вперед, вперед!!

— С дороги, а то задавим!

Должно быть эти драконы затаились еще с заката, выжидая в роще по ту сторону реки. Ни войска Рюкона, ни даже сам Роуг не видели их приближения.

Оказалось, что одна девушка по имени Хоу Ран сделала этот трюк возможным. Трудно поверить, что один человек на поле боя может создать такое преимущество, как сделала она.

Посыпавшись под натиском неожиданной атаки, войска Рюкона охватил хаос.

Роуг не мог больше ждать и тоже ринулся в атаку. Одним взмахом он отрубил кисть солдата, пытавшегося забраться на корабль. Наверное, он хотел побыстрее убежать от врага, а может хотел насадить голову находившегося на судне принца на пику.

В то время как кровь стекала с лезвия его клинка, старый генерал поспешил к воину, что ранее отдавал те команды.

Это был седоволосый мужчина с коричневой кожей. На вид его возраст не далеко ушел от возраста самого Роуга.

— Союзник? При всем уважении, я не думаю, что видел ваше лицо раньше.

— А, ну да. — седоволосый командир, Говен, неловко улыбнулся. — Мы имперская гвардия господина принца Гила Мефиуса, но совсем недавно еще были гладиаторами.

— Что?

Роуг опешил во всех смыслах этого слова. Он слышал, что принц взял простых гладиаторов в свою гвардию. В то время он думал, что это еще одна из капризных прихотей «принца-придурка»

Однако, храбрость мужчин перед ним была достойна развевающихся цветов и походных знамен гвардии. Воспрянув духом, они раздавили войска Рюкона, превосходно пользуясь мечами, топорами, копьями и ружьями.

Именно по этой причине Орба привел их в качестве козырной карты. Он не доверял их личным умениям. Наоборот, он знал, насколько неподготовленными они были. Они целиком полагались на свои инстинкты. Но в качестве принца Орба дал им обещание. Те, кто снесет голову врага во время этого сражения, получат награду, и если голов будет много, то не исключена и свобода.

Этот день стал первым, когда в качестве награды за убийство людей они могли вернуть себе свою собственную жизнь. Ради свободы, той свободы, где можно самому зарабатывать себе золото, они не испугаются любой опасности. Встретить тысячи мечей и ливень из падающих бомб — для них это ничто.

— Как бы там ни было, это настоящий подвиг. Залечь в засаду и прервать бросок противника в столь тяжелой ситуации...

— Нет, нет. Это все идея принца, а не кого-то вроде меня*.

Говен непроизвольно использовал старую манеру разговора перед мефийским командиром, посчитав что должен сохранить хороший тон как имперский гвардеец.

— Заметив признаки назревающего предательства в гарберском лагере, принц решил, что оно произойдет одновременно с атакой Рюкона и заранее указал нам место для засады на линии их атаки. Он изучил местность днем и… артиллерия, огонь по вражеским судам!

Говен прервал свое объяснение новыми приказами.

— Что? — Роуг опешил еще раз.

Как и ожидалось, земля затряслась от бомбардировки и голлский дракон среднего размера с ревом рухнул на бок.

— Но мы не получали никаких приказов.

— Чтож… Такие как мы не способны читать мысли господина Гила постоянно. — торжественно сказал Говен. — Но раз принц заранее предсказал предателей среди гарберцев... В ситуации, когда не знаешь где друг, а где враг, не мог ли он просто бояться утечки важной информации?

— Если хочешь обмануть врага*… верно?

Роуг вздохнул, посмотрев на небо, но быстро вернул себе лицо мефийского командира и кинул долгий взгляд в сторону солдат перед ним. Еще больше вражеских подкреплений приближалось к ним.

— Генерал, прямо сейчас нам все еще нужно отступать. — сказал Говен. — Нужно подняться на флагман и покончить с этой погоней.

— Согласен.

Вдвоем они стояли плечом к плечу как старые братья по оружию, и, синхронно сделав по вдоху, оба начали раздавать приказы своим отрядам.

Когда их солдаты отступили, Говен мог видеть, как вражеские подкрепления приближаются с еще большей энергией.

В конце концов, их мораль не падет так легко.

Хотя он не сказал этого вслух, у него не было ни единой причины ободряться только из-за небольшой победы мгновением раньше. Остановить вражескую погоню и помочь эвакуации флагмана — не это сейчас было его целью. От него требовалось задержать основные силы Рюкона на месте любой ценой.

Но хорошо, что пока что все идет так, как ты и предсказал. Иначе именно ты был бы в наибольшей опасности.

В то же время леденящее чувство пробежало внутри него, когда пушечное ядро угодило в дерево поблизости, разбросав щепки и пламя во все стороны. Он остановился, чтобы защитить себя, а затем продолжил бежать к флагману, Доуму. Старая кровь, застывшая на поле боя, вновь побежала по венам.

***

— Гладиаторы?

Саймон получил новости и потерял дар речи. Конечно в это было сложно сразу поверить, но правдой было то, что вражеский натиск ослаб.

В то же время Динн и несколько имперских гвардейцев вошли на мостик.

— У меня есть приказы от принца.

— Что?

Оубэри стиснул зубы, удивившись не меньше Саймона.

— После всего этого, что же за приказы передал наш трясущийся принц?

— Прошу, следите за языком! — воскликнул Динн, вызвав и продемонстрировав волнение на своем лице. — Использовать свою личную гвардию — это было решением принца.

Оубэри смотрел на маленького мальчишку. Справа и слева от него стояли мужчины, больше похожие на бандитов, но даже сейчас он думал, что это какая-то шутка.

Все началось, когда Динн доставил сообщение принца на мостик. Солдаты снизу начали перестраиваться для встречи войск Рюкона, так как не пройдет много времени, как основные гарберские силы присоединятся к драке...

— Он сказал: «Отряд из кавалерии и пехоты объединится с имперской гвардией пока те отбиваются от гарберцев, так они смогут атаковать предателей с двух сторон. Основные силы должны сгруппироваться вокруг Доума, тогда он сможет обстрелять атакующие из форта войска.»

— Когда все поняли, что не убегают от участия в битве, то внутри корабля повисло напряженное молчание.

«Ладно.» — думал Саймон, поглаживая подбородок. — «Действительно ли «нынешний» принц тот же принц, которого знаю я?»

— Идиотизм. — тихо прорычал Оубэри. — Разве мы не понесем потери, если сменим позиции прямо посреди боя?

— Нет, численность врага не так уж велика.

— Генерал Роуг!

Задыхаясь, старый генерал Роуг Саян появился на мостике. Его шлем и броня были залиты вражеской кровью, которая поднималась, словно пар. Но на его лице отражалась энергичная кровавая улыбка.

— Благодаря действиям имперской гвардии мы восстановили мораль войск. В подобный моменты, сэр Оубэри, кто-то должен сделать обращение ко всем.

Но его взгляд подразумевал:

Разве не вы еще недавно говорили, что нам нужно атаковать врага?

Когда он таким образом делал намек Оубэри, то тот не мог сказать что-либо в ответ.

— Точно. — в этот в разговор влез Динн. — Принц тоже вдохновляет всех с верхушки мостика… Слышите?

Действительно, высоко поднимая национальный флаг на мостике стоял парень и громким голосом обращался к окружавшим его солдатам.

В серебряном доспехе и в шлеме, скрывающем лицо, «принц» осуждал продолжавших бежать и создавать суматоху солдат, призывая их вернуться в строй.

— Пожалуйста, принц!

Хотя «принц» и взял слово, но он дрожал под всей своей броней. Его телосложение и рост были примерно такими же, как и у Орбы, вернее у Гила, если учитывать окружающих их людей, но на самом деле это был гладиатор Каин.

— У меня плохой словарный запас. Я не могу повторить то, что мне сказали, так что… сражайтесь! Вы же солдаты, несущие в себе гордость Мефиуса. Усекли? Просто закончите с этим побыстрее!

***

Рюкон и Вилина продолжали стоять лицом друг к другу на фоне полыхающих позади них пожаров.

— Доверить мою жизнь? Что вы имеете ввиду?

— Я хочу, чтобы вы стали моей женой.

Предложение Рюкона было предельно прямым и Вилина почувствовала, как моментально прекратила дышать. Она еще раз сжала свои маленькие руки и моментально вернула силу своей решимости.

— И что вы планируете после этого?

— Я объявлю, что на гарберский трон взошел новый король.

Он вытащил из-за спины меч и сделал это заявление так, будто бы думает о нем впервые.

— Чего вы думаете достичь всего с одной крепостью?

— Если мы сегодня разгромим мефийскую армию, множество офицеров и мужчин придет ко мне. Мятежи начнутся по всей Гарбере, ускоряя подготовку моих планов.

— И все это играет на руку Энде. Если все так и будет, то рано или поздно вся Гарбера будет покорена Эндом.

— Я не такой дурак. Энде обратит свое внимание на Мефиус. Все они хотят иметь плацдарм на западе. Для них лучше, если в Гарбере беспорядки, так что о ней не придется беспокоиться. Вот почему они не выступили в открытую и не прислали ни одного человека — я бы тоже не стал так делать. Даже если мы не устоим здесь, то тогда присоединимся к их плану возобновления войны с Мефиусом. Хотя будет действительно трудно полагаться на такой вялый альянс, это значительно лучше унижения от рукопожатия с Мефиусом.

— Это мало что меняет. — со всей своей энергией Вилина громко переубеждала его. — Для наших граждан тут мало разницы. И еще, сколько тысяч людей станет жертвой ваших целеустремленных планов, мыслей и гордости?

Вилина даже не поняла, что точно такие же слова принц Гил ранее использовал против нее. С другой стороны, Рюкон не выказывал признаков милосердия.

— Разве ваша семья не поднялась из кучи трупов? Давайте отбросим этот детский аргумент. Неся в себе истинную гордость Гарберы, я начал действовать только потому что хочу создать нацию настоящих рыцарей. Взгляните на мир, принцесса. Это конфликт, который положит конец правительству предательства, угнетения и обмана. Лишь чистые духом рыцари смогут на самом деле спасти этот мир.

— ...

— Рыцарство — это прекрасная вещь. Избранным прививается самодисциплина по отношению к своему долгу и желание обладать чистым духом. Это правильный вид людей для проведения нашей политики. Хорошо, когда крестьяне полагаются на кого-то называемого королем или императором в трудные времена, но страна вступает в кровавые войны из-за банальной жадности. Потому Гарбера, страна рыцарей, растеряла свои идеалы гордости. Так что это первое, что я изменю в Гарбере, нет, что верну к истокам. Я восстановлю Гарберу как настоящую страну рыцарей.

— Хвалю ваш патриотизм, но если все так, то зачем вам нужна названная родственница мефийской императорской семьи?

— Что вы имеете ввиду?

— Я имею в виду, что уже обменялась свадебными обетами*.

Это была ложь и очевидно, что Вилина ничего не могла поделать с внутренним отторжением. Тем не менее, она ни капли не колебалась. Она желала полностью сокрушить Рюкона, который казался чем-то целиком одержимым.

— Вы лжете, Ваше высочество. Вы же знаете тонкости взаимоотношений мужчины и женщины. Подобное просто невозможно.

— Вы говорите так только потому что не желаете принять этого. Теперь, раз я потеряла ту чистоту, о которой вы говорили, и раз теперь существую как «грязная» мефийка, то вы должны сейчас же ударить меня этим мечом. Разве не в этом ваш идеал?

Вилина говорила в слезах, схватившись за конец меча своими пальцами и приставив его к своей шее.

Рюкон широко открыл свои глаза. Где-то вдали подобно грому прозвучали пушечные выстрелы. Гарберский воин с мечом и принцесса, прозванная «цветком Гарберы» смотрели друг на друга.

— Были ли вы довольны в Мефиусе?

— Если мы просто заклеймим их варварами, то просто будем обвинены в невежестве. Кроме того, у страны нет никаких уз крови. Все как вы и сказали. Королевская семья не является краеугольным камнем, чувство гордости ее вассалов и людей точно такое же, вы сможете найти тот же свет у их народа. Только вот кто на этой земле будет следовать за человеком, что может решить все сам? В чем здесь гордость?

— Вы отбросили свою гордость и свою страну, принцесса. — решил Рюкон. — ну или можно сделать вывод, что юная принцесса Вилина выросла. Внутри вас есть дух солдата, однако… из-за этого вы будете помехой нашему плану. Раз вы живете и не разделяете наших взглядов...

Он неожиданно отвел свой меч. Тем не менее, клинок выглядел весьма величественно, когда он положил его себе на плечо.

—… то тогда я хочу, что бы вы отстояли гордость гарберской королевской семьи своей смертью.

— Что?

— Увы, но, чтобы отомстить гарберцам за предательство альянса, наша принцесса Вилина была убита рукою мефийского принца.

— Если это случится, — хрипло говорила Вилина, — разве Гарбера объединиться по одной лишь этой причине?

— От этого ситуация может только улучшиться.

Вилина отвела взгляд в сторону от края меча. Она видела глаза Рюкона, такие же спокойные, как и всегда. Что же так изменилось в юноше, что пять лет назад пробрался в замок лишь с несколькими людьми? Был ли он таким тогда? Это были действия человека, искренне верящего в собственные горящие идеалы подобно юнцу и не дающего своим идеалам повзрослеть.

— Прощайте принцесса. Первым орденом, что я получил за свою жизнь, был ваш детский поцелуй.

Его меч описал блестящую дугу. За это время принцесса успела лишь раз моргнуть. В тот же момент упала слеза, и реагируя на приближающийся меч, она зажмуриалсь.

Вилина плакала. Она рыдала над собственным бессилием, ведь она действительно верила, что они смогут прийти к соглашению если встретятся лицом к лицу. Этот акт жестокости, вызванный «чистотой» Рюкона обескуражил ее. Впервые с момента своего рождения она почувствовала отчаяние, и она была обречена расстаться с жизнью сразу же после этого.

Затем, когда блеск меча добрался до тонкой шеи Вилины...

Звяк!

Резкий звук остановил удар меча, прежде чем тот достиг ее. Это был неожиданно брошенный кинжал, и Рюкон изменил траекторию клинка, чтобы отразить его.

— Кто ты?

Он бросил взгляд на вход, рядом с которым один мечник вышел из-за колонн. Хотя он был одет в гарберскую броню, Рюкон не узнавал его лица. Или вернее, он не мог разглядеть его лицо.

Мечник, вышедший вперед, сжимал в правой руке клинок, а его лицо было скрыто маской.

1. ↑ Связано это с особенностями японского языка. В разговоре с дворянами Орба использует “величественную” ворму местоимения “я”, а тут он переходит на обычную. Как это обыграть на русском я не очень понимаю. Если есть варианты — пишите.
2. ↑ На японском Говен использует старое местоимение, выражающее крайнюю смиренность (видимо перед человеком выше по положению).
3. ↑ Сначала обмани друга. На тот случай, если кто не знает.
4. ↑ Очередная фишка японского языка. Это выражение у них так же может означать “провели брачную ночь”, т.е. имеет смысл состоявшегося секса между мужем и женой.