Через год меня навестила Дора-сама, в тот день я учил Салеякта словам.

— Это... неожиданно. — сказала Дора-сама с удивлением на лице.

Может она даже была поражена, её не так просто удивить.

— Дора-сама! Простите мою грубость!..

Грубость к Доре-саме была непозволительна, так что я сразу попытался встать, чтобы её поприветствовать.

— Не стоит, ты не сделал ничего грубого. — ответила мне она, внимательно осматривая Салеякта полными любопытства глазами.

— Эта кроха стала такой покорной?..

— Гр-р... — угрожающе зарычал, напрягшийся и поднявшийся на лапы от пристального взгляда Доры-самы, Салеякт.

— Это Дора-сама, прекрати.

Салеякт тут же успокоился, но настороженность из его глаз не пропала. Я с ним подружился, но это не значит, что он теперь мог служить драконьей расе, он просто больше не боялся именно меня. Он мнителен и пуглив, может быть он и считает, что я не причиню ему вреда, но его отношение к моим соплеменникам не изменилось, подчинённые Доры-самы расстраивались по этому поводу. Обычно если дракон становился покорным, то он был покорен всем.

— Прошу прощения, Дора-сама, он не...

— Ничего... Даже наоборот, такой прогресс всего за год... Как ты это провернул?

— Мы ели бок о бок. И спали тоже.

— Не думала, что это так сильно может помочь...

Дора-сама смотрела на Салеякта со сложными эмоциями на лице. Салеякт тоже смотрел на неё немного нервно. После года вместе я понимал, что ему страшно.

— Он боялся, так что я дал ему имя, ел вместе с ним, чтобы он перестал меня страшиться и открыл мне свою душу.

— ... Понятно, это и есть твой метод?

— Да, он хорошо себя показал.

К слову, кроме Салеякта я выдрессировал ещё двух драконов, которые были по соседству от него, они были чуть больше него. Я сделал с ними то же самое, что и с Салеяктом и когда они привыкли к моему народу их переместили. К драконьей расе до сих пор плохо относился только Салеякт, самый стеснительный из них.

—Да-а, наслышана о твоих успехах. — ответила после недолгого раздумья Дора-сама.

Наверное, думала, а не врёт ли ей новичок часом. Если не врёт, то это делает неэффективными методы, что Дора-сама оттачивала тысячелетиями. И это сделал пацан с несколькими десятилетиями обучения. Конечно же в моих намерениях такого не было... Но я сделал то, что считалось невозможным. Что именно? Дрессировка тех драконов, которые считались не обучаемыми. Да, считалось, что Салеякта невозможно выдрессировать. Метод Доры-самы заключался в провоцировании драконов с последующим избиением. Она начинала с общественного порядка, так что драконы не смели идти против нас, но работало это не со всеми. Эти драконы отчаянно пытались сбежать при любом удобном случае, в основном признавая в нас непобедимых противников. Такие драконы никогда не смогут подчиниться. Но живые существа не настолько простые, что бы избиениями их всегда можно было довести до повиновения.

Не подходящих дрессировке драконов забивали на мясо. Жестоко, говоришь? Это только потому что ты живёшь в спокойные времена. Любой сбежавший Красный дракон будет видеть в драконьей расе врагов, так что если отпустить кого-то из них, то они могут убить твоих друзей в будущем. Те, кто не подчиняются — умирают. Всё просто. Давать выбор — это уже проявление доброты. Однако убивать дракона, не подходящего дрессировке — дело не из лёгких. Это буквально обращает всё потраченное время и старания в пыль, так что новичкам поручают таких драконов, чтобы они выложились на полную и поняли, что некоторых выдрессировать просто невозможно. Параллельно они учатся справляться с опасностью и обращаться со смертельно опасными существами, после чего убивать тех из них, кто не слушается. Новички должны это понять, понять как дикие драконы отличаются от уже прирученных, которых они видели раньше.

Но мы с этим драконом были как два сапога пара. Опыт жизни в Мире Демонов очень помог, я понял, что он запуган, и я попробовал что-нибудь кроме обычного избиения, так что первый урок на этой работе, что некоторые драконы никогда не покорятся, я не получил. Честно говоря, я до сих пор считаю, что наладить контакт можно с любым драконом.

— Ладно. — немного подумав, хлопнула в ладоши Дора-сама. — можешь ещё позаниматься драконами в этой секции. — приказала она мне.

Разве она не чудесна? Она отбросила свою гордость! А ведь она была её признаком преданности Богу Дракону-саме. Она всегда думала с позиции "Принесёт ли это пользу господину и вместе с ним и Миру Драконов". В те времена мало кто в нашем мире мог вот так отбросить свою гордость.

— Воспользуйся этой добротой, чтобы подготовить к дрессировке как можно больше драконов.

В конце концов, она никогда не говорила мне, что все драконы в этой секции не поддавались дрессировке и их ждала лишь смерть. Наверное, чтобы не беспокоить меня лишний раз. Настолько она была умна, предсказывая, что эта секция скоро перестанет быть таковой.

■

С этого дня работы стало больше. Не сказать, что у нас было много неподходящих для дрессировки драконов, но Дора-сама сказала направлять таковых к нам из других дрессировочных загонов. Каждый из них был запуган и пытался сбежать, стоило ему меня завидеть. Многие были серьёзно или даже почти смертельно ранены, показывая, как жестоко их дрессировали. Не с каждым у меня получалось найти общий язык, и как я не пытался, они отказывались открываться мне.

Размягчить таких мне помогал Салеякт, он подходил и говорил им что-то. Я не знаю что. Хоть я и учил его словам языка Бога Дракона, но языку драконов он меня в ответ не учил. Но я уверен, что он что-то им говорил. Иногда не только вслух, а, например, просто мягко похлопав хвостом собеседника. Это был жест доверия и безопасности. Красные драконы успокаивают себе подобных с помощью хвостов, но тогда я об этом не знал, я думал, они так знаки внимания оказывают. Да уж, Салеякт лучше меня понимал человеческую душу. Хотя, по логике, драконью. Не суть важно. Побыв с Салеяктом, драконы поддавались, и после этого их забирали от меня, чтобы проводить дальнейшую дрессировку, где они становились превосходными, смелыми и покорными бойцами. Пожалуй, у тех, кто не сломался даже под избиениями, эти качества присутствуют от рождения. Мы с Салеяктом смягчали и отправляли в дальнейший путь таких драконов всё чаще и чаще, но сам Салеякт всё ещё поддавался только лично мне.

Благодаря этому, мою работу оценивали всё выше и выше, всё же у меня выходило выдрессировать тех драконов, которых не удавалось в других загонах, да они ещё и получались лучше остальных, так что молва о превосходном дрессировщике с выходящими из под его крыла превосходными подопечными расходилась. Ко мне приходили новички, чтобы поучиться, и я, конечно, учил их тому, что делал сам. Я не считал свой метод чем-то настолько особенным, чтобы его скрывать. Далеко не у всех выходило так хорошо, как у меня, но число отправляемых на убой уменьшилось, а число хороших драконов увеличилось. Стоило моему методу разойтись, так сразу дальнейшая дрессировка тоже стала понемногу меняться. Его стали добавлять к тому, чему учили новичков.

Сколько это заняло? Лет сто где-то. Примерно тогда я слыл экспертом по дрессировке непокорных драконов, у меня даже подчинённые появились. Хотя официальной должности у меня не было, но было признание от других дрессировщиков. Появился кто-то поразительный, дракон с половиной крови демонов в жилах, приёмный сын Бога Дракона-самы и ученик Доры-самы, а новички учились и подражали ему.

Так расходилась слава обо мне. В поместье Бога Дракона-самы тоже стало легче жить. Теперь я чувствовал, что помогаю ему. Каждый день я мог рассказать ему, Лунарии-саме или слугам о драконах, что я дрессировал. Само собой это было прекрасно. Каждый день приносил радость. Каждый день приносил счастье. Я любил драконий народ, а он начинал любить меня. Меня приняли Лунария-сама и Бог Дракон сама. Если бы мне надо было сказать какое время в моей жизни было самым полным счастливым, я бы сказал, что оно было тогда.

■■■

Вдруг Лаплас заметил как лицо Ростелины изменилось. Оно сменилось по форме или выражению... в физическом плане. Проще говоря, она надула щёки.

— Что такое?

— То есть сейчас ваша жизнь не самая полная и счастливая, вы хотите сказать?

Лаплас в это время вёл простую жизнь. По какой-то причине он почти всё время сидел в своём кабинете и писал, лишь несколько раз в год покидая гору. Другими словами его жизнь с Ростелиной была вполне полной и домашней.

— Хмм... пожалуй, Ростелина. Тебе это будет не совсем приятно услышать, но тогда было совсем иначе. У меня была миссия, цель. Это немного другое счастье.

— ...

Ростелина сильно упала духом. "Если господин не счастлив, то что я вообще тут делаю? Может лучше будет собрать вещи и завтра же уйти?"

— Но знаешь что, Ростелина?

— Да?..

— Что я знаю точно: мне сейчас не одиноко. Сейчас моя жизнь полна тревог и беспокойства. Они бы раздавили меня, будь я один.

— !

— Спасибо, Ростелина, ты меня прямо спасаешь.

— Да, господин! — почти что засияла она.

"Пусть я и бесполезна, но я хоть как-то ему помогаю!" Услышать это от самого Лапласа ей было очень приятно.

— Однако, господин, у меня остался один вопрос.

— Да, я слушаю.

— Теперь я знаю как вы дрессировали драконов, но самого важного вы так и не рассказали: как вы встретили Дракона-сана?

— А? — почесал Лаплас свои разноцветные волосы и ответил — Я же только что всё рассказал.

— ?

— Салеякт. Дракон в пещере за домом и хозяин это горы — это первый дракон, которого я встретил.

— А-а-а-а?!— крикнула Ростелина в смущении.

Когда он об этом сказал, стало ясно, что это было очевидно. Почему-то она думала что дракон в истории был совсем другим. Было сложно совместить только жрущего и не летающего ленивого Красного дракона, который слушал даже Ростелину, и того свирепого Салеякта.

— Дракон-сан и есть Салеякт?

— Ну да.

Если подумать, то Лаплас и раньше время от времени называл его Салеяктом. Осознавшая свою невнимательность Ростелина всем своим видом выражала удивление.

— Тот Салеякт теперь стоит выше остальных Красных Драконов. Теперь он Король Красный Дракон Салеякт. Хотя на старости лет уже сдаёт, если уж быть честным. — сказал Лаплас, после чего дом сотряс недовольный рык, идущий из пещеры за ним.

Как оказалось объект разговора всё услышал.

— Ха-ха-ха, не злись.

— О-о... Я и не знала, что Дракон-сан такой удивительный.

— А он такой, так что к нему тоже относись с уважением, хорошо?

— Как скажете, господин! — громко ответила Ростелина.

Похоже, идея о том, что тот, которого она опекает, оказался кем-то поразительным, её очень радовала.

— М-м? — Лаплас посмотрел в окно, за которым восходила полная луна. Уже наступила ночь.

— Прости, Ростелина, что-то меня понесло, продолжение истории придётся подождать.

— Хорошо, господин. — без каких либо возражений проводила взглядом Лапласа Ростелина.

Она была эльфом, а они живут долго, хоть и не так долго, как Лаплас. На сколько бы он не уходил, когда-нибудь он дорасскажет свою историю. "Я должна позаботиться о том, чтобы господин вернулся в чистый дом." Но свою сонливость она побороть не могла.

— У-а-а... А сегодня спатеньки. — вернулась в свою кровать она, чтобы набраться сил к следующему дню.