Шестое февраля. После теракта прошла ночь.

Ещё не рассвело, на улице моросило, но Тацуя, как обычно, пошёл в храм Коконоэ.

И, как обычно, ученики храма оказали ему тёплый приём.

Однако с Якумо Тацуя повёл себя необычно.

— Прошу, научите меня, как пробиться сквозь Кимон Тонко... — попросил он, хотя на самом деле даже не был настоящим учеником Якумо.

Тацуя даже ничего не платил.

Дело в том, что Якумо просто помогал Тацуе с тренировками. Изначально он взял парня по просьбе Казамы, но в последнее время Тацуя настолько развил свои навыки, что стал для Якумо достойным спарринг-партнером.

Во время происшествия с Паразитами Якумо не мог остаться в стороне и лишь поэтому помог усовершенствовать Дальний удар Тацуи. Можно сказать, их связывали общие интересы.

Иногда Якумо ради забавы участвовал в расследованиях.

А тренироваться в подземном помещении он разрешил, потому что сам его не использовал.

— Тацуя-кун, я помогал тебе самыми разными способами, но никогда не учил техникам. Думаю, ты понимаешь почему?

— Разумеется. Я не ученик храма Коконоэ.

Якумо холодно на него посмотрел, но Тацуя остался невозмутимым. Он прекрасно понимал, какие у них с Якумо отношения, и знал, что не вправе просить этого. Но вынужден был это сделать, потому что противник, вероятно, владеет Кимон Тонко.

«От твоего взгляда ничто не скроется», — сказала Мая как-то раз, но Тацуя понимал, что она переоценивает его способности: сам он не смог бы пробиться сквозь Кимон Тонко Чжоу Гунцзиня.

Если бы тот не сразился с Накурой Сабуро, Тацуя упустил бы его. Снять магию Чжоу удалось лишь благодаря иглам, которые Накура вонзил во врага ценой собственной жизни.

Об этом не знала ни Лина, ни Мая, но с большой вероятностью учителем Чжоу Гунцзиня был Дзиэдо Хэйгу. Согласно видео одного из «Семи мудрецов», Дзиэдо Хэйгу был главой «Бланш» и «Безголового дракона». Значит, он контролировал и Чжоу Гунцзиня, который помогал обеим организациям.

Учитель не всегда лучше ученика, на самом деле ученики нередко превосходят своих мастеров. Но Тацуя не питал иллюзий: он считал, что учитель умеет не меньше ученика и на такой случай надо хорошо подготовиться.

— Ты не странствующий буддийский монах и не шиноби. Для нас ты чужак, а обучать чужака я не могу, — неожиданно откровенно ответил Якумо помрачневшему Тацуе.

— А если способ не магический, будет ли информация о нём считаться конфиденциальной?

«Конфиденциальный» — какое современное слово, Якумо улыбнулся. Однако сразу же стёр улыбку с лица:

— Не будет, пока не коснемся секретов. Значит, Тацуя-кун, хочешь преодолеть Кимон Тонко без магии?

Якумо посмотрел на него так, словно заглянул в саму душу, но тот не отступил.

— Мастер, вы ведь знаете, что моя магия крайне специализирована. Даже если научите меня продвинутому контрзаклинанию, увы, я не смогу его использовать.

— Я так не думаю. Конечно, ты с трудом используешь современную магию, однако с точки зрения «духа» ты равен с людьми, которые намного старше тебя. Мне кажется, у тебя есть все задатки, чтобы стать полноценным мастером древней магии.

— Принципы действия древней и современной магии одинаковы.

— И древняя и современная магия переписывает события, это да. Но для нас полная перезапись события — это не «техника». В боевых искусствах есть тайные умения, которые для управления или уничтожения чего-то используют не перезапись события, а контроль «потока» и «волн» с помощью «духа».

— Мастер... под «духом» вы подразумеваете поток псионов? «Волна» — это псионовая волна... а «поток» — направленная передача псионов?

— Хм-м, быстро учишься. Ты почти угадал.

Полуприкрытые глаза Якумо загадочно блеснули.

И вдруг Тацуя обнаружил себя в в пустом, лишённом любых ориентиров и направлений пространстве без низа и верха.

— У нас есть секретные техники, с помощью которых можно управлять «духом». И техника, пробивающая Кимон Тонко, строится именно на манипуляции «духом».

Голос Якумо сдавил Тацую со всех сторон.

Без твердой опоры нельзя ни сбежать, ни напасть.

Если не понимаешь, где противник, невозможно ни уклониться, ни защититься.

Он видел Якумо, но чувствам своим не верил, поэтому не мог оказать хоть какое-либо сопротивление.

Доверие к мастеру сейчас не имело никакого значения.

Стоя перед противником, который решает, жить тебе или умереть, Тацуя сосредоточился на своём теле и внутреннем «я».

Кровь текла как обычно. Ему показалось, что он летит, но не падает. Голова находилась вверху, ноги внизу. Тацуя почувствовал своё тело с помощью псионовых волн, тем самым разорвав иллюзию пространства без направлений.

Он вновь ощутил силу тяжести.

Под ногами — пол, над головой небо.

— Мастер, только что вы...

— Я ничему тебя не учил. Не ожидал, что ты вырвешься из иллюзии собственными силами. — Якумо отвернулся от Тацуи всё с тем же таинственным выражением лица. — Даже Казама-кун не смог с первого раза.

— Вы использовали Кимон Тонко?

Казалось, что Якумо хочет перевести разговор в другое русло, но на прямой вопрос Тацуи ответил:

— Нет. Кимон Тонко влияет на множество людей одновременно, я же показал тебе простую индивидуальную иллюзию. — Затем монах озорно улыбнулся. — Даже мне трудно поймать тебя в ловушку. Получилось лишь благодаря маленькому трюку.

Разумеется, Якумо не сказал, что это за трюк. Тацуя уже хотел спросить, но тот продолжил:

— В некотором смысле мою технику можно считать примитивной формой Кимон Тонко.

И Тацуя решил, что оговорка Якумо и есть ответ.

Парень не знал, как увиденная сегодня техника иллюзий подействовала на него, но если это примитивная форма Кимон Тонко — он на правильном пути. Дальше нужно практиковаться самостоятельно.

— Мастер... спасибо огромное.

— Я ведь сказал, что ничему тебя не научил. Давай лучше начнём наш спарринг, — Якумо предложил перейти к привычной рутине.

— С превеликим удовольствием, — поклонился Тацуя и встал в свою обычную боевую стойку.

◊ ◊ ◊

После всего случившегося Тацуя и Якумо закончили тренировку как всегда.

Затем Тацуя пошёл в школу, ожидая информацию, потому что получил от Майи указания насчёт террористов.

Ничто не нарушало спокойствия этого дня — до обеденного перерыва.

Поскольку холодная война между Миюки и Хонокой закончилась, Тацуя снова обедал в столовой со всеми. Миюки, Хонока и Шизуку сели на свои места, и все приступили к еде. В это же время на большом экране начался срочный выпуск новостей.

— Заявление террористов? — хмуро пробормотал Микихико, и диктор зачитал с листка бумаги:

«Вчера на гостиницу в Хаконе напали мы.

Мы объявляем священную войну, дабы стереть с лица земли демоническую силу под названием «магия».

Целью вчерашней атаки были те, кто возглавляет японских волшебников — Десять главных кланов.

Однако эти подлецы сумели сбежать, прикрывшись мирными жителями как щитом.

Мы продолжим сражаться за освобождение человечества от власти этих мутантов, которые называют себя волшебниками.

Пока японцы не изгонят их, люди будут гибнуть».

Высокопарный тон не мешал увидеть смысл сообщения.

Затем диктор сообщил о жертвах вчерашнего теракта.

Из 89 постояльцев гостиницы 22 погибли, 34 были ранены.

Он отметил, что спаслись 33 человека, 27 из которых оказались волшебниками.

Диктор добавил, что ни один волшебник не умер и не получил ранений, а также сказал, что волшебникам следовало спасать людей, а не пытаться сбежать, ведь тогда количество жертв было бы сведено к минимуму.

— Что он имеет в виду, говоря, что нам следовало в первую очередь спасать незнакомцев, а не своих?— Эрика набросилась на политика, комментарий которого передавали в новостях.

Конечно, она понимала, что ей никто не ответит, в телевизоре ведь не было двусторонней связи.

— Да, есть волшебники, которые по долгу службы обязаны защищать других, но неприятно, когда заявляют, будто мы все должны это делать, — на удивление резко для себя высказался Микихико. Ему явно не понравилась точка зрения ведущего новостей.

— Там ведь было полсотни смертников? И как, по их мнению, Десять главных кланов должны были спасать всех? Они что, считают наших лидеров сверхлюдьми? — поразился Лео.

— В тяжёлые времена помогать друг другу необходимо, но мы не можем ставить чужую жизнь выше своей ради трогательной истории. Он же говорит так, будто жизни волшебников несущественны, — холодно отметил Тацуя, не остановившись на простой иронии.

Похоже, больше никому не хотелось говорить. Все продолжили слушать новости в гробовом молчании.

Политики в своих комментариях дружно обвиняли террористов. Если бы они стали обвинять Десять главных кланов напрямую, то всё пошло бы так, как хотел главарь террористов. Но из-за вчерашнего теракта усилилась антимагическая фракция.

Однако подобных слов, которые ведущий считал справедливыми, в дальнейшем будет становиться всё больше, и журналисты наверняка воспользуются политиками-магоненавистниками. Все, не только Тацуя, помрачнели, когда подумали, что может повториться инцидент, произошедший в прошлом апреле.

◊ ◊ ◊

Ночью Тацую пригласили в особняк семьи Дзюмондзи.

Впрочем, дом был лишь немного больше обычного — крупнее жилища Тацуи, но намного меньше, чем у Шизуку. Хотя из-за размеров двора казалось, будто это место не в Токио.

— Приехал. Заходи, — Катсуто сам встретил Тацую у ворот.

По словам Майи, Катсуто уже стал главой семьи Дзюмондзи. А раз глава лично встречает гостя, то или у семьи слишком мало слуг, или же этот гость очень важен. Как бы там ни было на самом деле, но Тацуя посчитал это хорошим знаком и решил не задавать вопросов.

— Простите.

Вход не поражал воображение, хотя дверь и была раза в два шире обычной. Обстановка тоже не удивляла. Внимание Тацуи привлекли лишь аккуратно поставленные женские туфли.

Если верить данным из открытых источников, у бывшего главы семьи Дзюмондзи есть еще средний сын, который сейчас на втором году средней школы, третий сын годом младше и пятилетняя дочь в начальной школе. Поэтому Тацуя сделал вывод, что туфли принадлежат гостье, пришедшей раньше него. Он подумал, что может знать её, но не озвучил свои мысли.

Катсуто провёл его в гостиную, вернее позволил пройти за собой в нужную комнату. Как Тацуя и предполагал, на диване сидела девушка.

— Добрый вечер, Тацуя-кун. Ты как раз вовремя, — Маюми повернулась и помахала рукой.

— Давно не виделись, сэмпай. Кажется, с конца октября.

— Ты прав. Уже три месяца, да? Это много или мало?

— Давайте не говорить стоя. Шиба, присаживайся.

Тацуя принял предложение Маюми и сел рядом с ней. Поскольку диван предназначался для трёх человек, между ним и Маюми осталось довольно много пустого места.

Катсуто сел не перед Маюми, а напротив Тацуи.

Когда все трое устроились, в комнате повисла тишина — они смотрели друг на друга, решая, кто начнёт первым. Вдруг раздался стук в дверь.

Зашла женщина лет шестидесяти.

— Ваш чай.

Она аккуратно поставила перед Тацуей блюдце и чашку, затем налила свежий чай для Маюми и Катсуто, поклонилась и вышла.

— Какая элегантная дама, — озвучил Тацуя своё мнение.

Она не обладала красотой его сестры, но в её движениях чувствовалось столько жизненного опыта, что даже Миюки не могла сравниться с ней.

— Шиба, Саэгуса, простите, что попросил вас прийти сегодня.

Катсуто не ответил на замечание Тацуи.

Хотя, если приглядеться, он слегка смутился.

Тацуя почувствовал, как сидящая рядом Маюми засуетилась.

— Ничего, мы ведь живём не так уж и далеко друг от друга.

На самом деле от дома Тацуи до дома Дзюмондзи было тридцать километров по прямой, но он пытался отвлечь Маюми от Дзюмондзи, пока она не рассмеялась. Он старался придать атмосфере серьёзности.

Похоже, сработало. Маюми успокоилась.

— Раз Тацуя-кун уже приехал, Дзюмондзи-кун, может быть, перейдём к главному? — попросила она.

Выражение лица Катсуто изменилось. Тацуя впервые видел в нём столько напряжения.

— Я хочу попросить у вас помощи в расследовании вчерашнего теракта.

Тацуя ожидал от Катсуто такую просьбу, но всё равно удивился.

— От главы семьи Йоцуба я получил приказ помогать тебе, так что буду сотрудничать, — ответил он и взглянул на Маюми.

Она молчала, Катсуто смотрел на неё с нечитаемым выражением лица.

— Но почему ты пригласил и Саэгусу-сэмпай? Я слышал, что расследованием занимается старший сын в семье Саэгуса.

— Шиба. К сожалению, я не могу ответить на этот вопрос. — Катсуто снова перевёл взгляд на Маюми. — Саэгуса. Это не просьба семьи Дзюмондзи к старшей дочери семьи Саэгуса. Это просьба друга. Не учитывай обстоятельства своей семьи. Если против — можешь просто отказать.

Маюми тихо вздохнула. Видимо, её потрясли слова Катсуто.

— Дзюмондзи-кун, ты ведь понимаешь, что я не смогу отказать в просьбе другу?

— Хм, да. Прости.

— Ты не выглядишь раскаявшимся...

— Нет, я не имел в виду ничего такого...

Маюми с подозрением посмотрела на Катсуто, и тот вздрогнул. Видя столь нестандартную картину, Тацуя начал смотреть на них в новом свете.

Заметив взгляд Тацуи, Катсуто прочистил горло.

— Так чего ты хочешь от меня, Дзюмондзи-кун? Я не могу согласиться, не узнав подробностей. Если выйдет, что это не в моих силах, принять просьбу я не смогу.

— Справедливо, — Катсуто коснулся подбородка, думая над тем, как ей всё объяснить. — Было решено, что расследование теракта пойдёт нестандартным путём.

— Это я знаю. Ты будешь отвечать за расследование, а мой брат будет его вести? Это неэффективно. Мне кажется, сейчас не лучшее время для такого разделения.

Похоже, Маюми понимала, что в регионе Канто семьям Дзюмондзи и Саэгуса просто необходима такая структура, чтобы согласовывать действия обеих сторон.

О второй причине Катсуто не собирался говорить. Он не мог сказать Маюми, что это из-за предательства её отца.

— Да. Поскольку группа Томокадзу-доно и моя будут действовать независимо, то двойная работа неизбежна. Поэтому я хочу, чтобы ты стала посредником и передавала обновлённые сведения о прогрессе в расследовании обеим сторонам. — Катсуто не стал комментировать догадки Маюми, вместо этого высказав свою просьбу. — Я не собираюсь что-либо скрывать от Томокадзу-доно. И сомневаюсь, что Томокадзу-доно поступит иначе. Однако во время расследования наверняка будут попадаться и секретные данные, которыми не стоит делиться с посторонними с помощью обычных средств.

— Понятно. Так вот почему я нужна в качестве посредника. По сути, мне придётся лишь передавать сообщения обеим группам?

— Да. Я не против, если ты будешь исключать части, которые относятся к секретам семьи Саэгуса. Ты должна лишь сообщать мне обо всём, что связано с терактом.

— Это довольно трудно...

Кривая улыбка не скрывала серьёзности девушки. Катсуто понимал, что Маюми способна отфильтровать сведения, но всегда есть вероятность, что из-за этого группы не обменяются необходимой информацией и преступник сбежит. Перед ней стоит непростая задача.

— Что ж, я согласна. Как ты и сказал, я лучше всего подойду для этого.

— Благодарю.

— Не бери в голову. Это ведь, в конце концов, проблема и моего дома.

На самом деле эту задачу поручили Маюми по просьбе Коити. Он не называл причину, но Дзюмондзи догадался: он хочет, чтобы Маюми и Тацуя больше времени проводили вместе.

Конечно, кто-то должен был выполнять эту работу. Однако Катсуто не нравилось, что Коити вовлёк его в свою схему. Впрочем, Катсуто вёл себя скромно, а Маюми не заметила происки отца.

— Тогда как поступим? Попросим небольшой академический отпуск?

— Я уже подумал над этим. — Катсуто посмотрел на Тацую, который не мог позволить себе перерыв в учёбе. — Брать отпуск не нужно, пока не найдём веские доказательства, сейчас просто будем поддерживать тесный контакт друг с другом. Если возможно, я хочу, чтобы мы встречались лично. Обновлённую информацию следует передавать каждый день. Вы не против?

О личных встречах с Маюми в качестве посредника тоже просил Коити. Но эта мысль была разумна и сама по себе.

— Я не возражаю.

Прекрасно, похоже, Тацуя не заметил подвоха.

— Хорошо, — сразу ответил Катсуто и повернулся к Маюми. — А ты, Саэгуса?

— Не обещаю, что смогу приходить каждый день, но, в общем-то, тоже не возражаю.

— Этого достаточно. Где будем встречаться?

— Если бы речь шла только о нас, Дзюмондзи-кун, я бы предложила университет магии, он ближе всего, но... — Маюми умолкла и посмотрела на Тацую.

— Без проблем, — быстро ответил тот, но не потому, что поддался сэмпаям. Просто ему тоже подходил этот вариант. — Но есть ли рядом с университетом удобное место для встреч?

Они отказались от использования коммуникационных терминалов, но требовались и другие меры против прослушки. Системы безопасности обычного дома для этого явно не хватало.

— Я всё организую. Начнём обмен послезавтра.

— Отлично.

— Понял. Время и место?

— Тогда... послезавтра в 18:00 приходите к главным воротам Университета магии, — ответил Катсуто, немного подумав.

«18:00 — я успею немного отдохнуть, если пропущу работу в школьном совете».

— Хорошо, — согласился Тацуя, быстро рассчитав время.

◊ ◊ ◊

*

Пока Катсуто, Тацуя и Маюми далеко в Токио обсуждали своё будущее сотрудничество, Итидзё Гоки посетил один из лучших местных ресторанов. Еда, как и сервис, были превосходны, однако среди политиков ресторан прославился как удобное место для приватных бесед.

Даже Гоки несколько раз проводил здесь такие встречи, хотя и ненавидел эту часть своего долга одного из Десяти главных кланов.

Однако сейчас он встречался не с политиком.

Перед Гоки села директор Третьей школы — Маэда Тидзуру.

— Маэда-сэнсэй, простите, что вам пришлось отвлечься от дел в будний день...

— А, ничего, давай обойдемся без этих формальностей. Мы ведь друзья?

Если бы кто-то услышал её речь, то не подумал бы, что она учительница, не то что директор. Но она, без сомнений, была директором Третьей старшей школы при Университете магии, где учился Масаки.

— Тидзуру-сэмпай, прошу... говори, как подобает директору. Старшие школы магии — актив нашей страны.

— Глупости, Гоки. Уж ты-то должен знать, что обычно моё поведение — это притворство, — с явным сарказмом ответила директор Маэда, затем со злой улыбкой продолжила: — Более того, Школы магии — школы. Они, конечно, принадлежат стране, но не являются военными объектами.

Гоки не собирался сравнивать старшие школы магии с армейскими базами, но не возразил ей. Он знал о военном прошлом Маэды.

Директор Маэда служила во флоте лет до тридцати. У неё возникли проблемы с командиром (в рапорте указывалось, что дело было о сексуальном домогательстве), из-за чего ей пришлось рано уйти в отставку в звании лейтенанта. После этого она выбрала карьеру учительницы и благодаря своему уникальному прошлому уже в сорок лет стала директором Третьей школы.

Она на год старше Гоки, а когда училась в Третьей школе, была настоящей героиней, сияющей на самой вершине, никто не мог её превзойти. Маэда была сэмпай, которую Гоки будет уважать всю жизнь.

— Ладно, Гоки, я тебя слушаю. Ты довольно редко приглашаешь меня в такие места. Дело настолько важное?

— Я по личному вопросу, — серьёзно ответил Гоки, ожидавший от неё такой прямоты.

— Хм... только не говори мне, что волнуешься об успеваемости сына?

— Что-то в этом роде.

Маэда проницательно взглянула на него.

— Ты ведь знаешь, что вчера в Хаконе произошёл теракт?

— Знаю. Такая катастрофа.

— А о последующем заявлении Магической ассоциации?

— Разумеется знаю. Однако оно вряд ли что-то изменит. Нет ничего странного в том, чтобы обвинить террористов, но негативное отношение простых людей к волшебникам вряд ли изменится. — Сделав паузу, Маэда продолжила: — Их заявления, что вина лежит на атакованных волшебниках — это перекладывание ответственности.

— Мы не намерены останавливаться на словах.

— Припоминаю, кажется, что-то говорилось о сотрудничестве в поимке преступника. Неужели это были не пустые обещания?

Гоки кивнул и продолжил:

— В расследовании будет участвовать мой сын Масаки.

— И?

Маэда не стала говорить, что это безрассудно, и вместо этого посмотрела на Гоки так, словно спрашивала, зачем он говорит это ей.

— Руководить расследованием будет Дзюмондзи-доно, начнут с места преступления в Хаконе, дело займёт от пары недель до месяца или даже больше. Вот почему Масаки остановится в нашем втором, токийском доме, и его долго не будет в школе.

— Значит, ты хочешь, чтобы эти дни считались для него каникулами, а не прогулом?

— Да. Ведь дела Десяти главных кланов неофициальны. Я понимаю, что просить о таком в личном порядке немного чересчур, но я хочу, чтобы Масаки исполнил свой долг, ни о чём не волнуясь, — Гоки опустил голову.

— Да, чересчур, — холодно ответила Маэда. — Даже член Десяти главных кланов не может поступать так лишь для своего удобства. Моя профессия запрещает особое отношение к кому-либо.

— Понимаю...

Гоки не стал продолжать. Маэда была не из тех, кто беспрекословно придерживается правил, и Гоки считал её доброй. Однако стоило ей принять решение, и уже ничто не могло изменить его.

— Моя просьба глупа. Прошу, забудь о ней.

— Нет, я понимаю. Я знаю, что часть ответственности твоего клана — слежение за Токио. И всё-таки не могу отнестись к твоему сыну по-особому, зато могу попросить об одолжении Момояму-сэнсэя.

— Э? Момояму-сэнсэя? Директора Первой школы?

Гоки озадаченно смотрел на Маэду, не понимая, почему она вдруг назвала это имя.

— Верно.

— Тогда о каком одолжении?

— Ненадолго перевести твоего сына в его школу.

Маэда не собиралась скрытничать, просто Гоки налетел на неё, не дав ничего объяснить.

— П-постой.

Поскольку объяснение требовало времени, Маэда жестом попросила Гоки замолчать.

— Это будет не совсем перевод. Я организую всё так, чтобы твой сын мог изучать в Первой школе теорию. В старших школах магии курсы обучения с использованием терминалов одинаковы. Поскольку Первая и Третья школы — при Национальном университете магии, между ними возможен обмен информацией. Хотя практику и физическую подготовку проводить невозможно, но для Итидзё-куна пропуск одного месяца не станет проблемой.

— Другими словами, во время задания он будет ходить в Первую школу на неполный учебный день?

— Он ведь не будет занят расследованием круглые сутки?

Гоки кивнул, и Маэда продолжила:

— На самом деле он может учиться из любого места, но учебные материалы старших школ магии связаны с материалами университета магии, а потому к ним можно получить доступ только через проверенные университетом устройства. Окружение и люди поменяются, но, полагаю, в Первой школе он сможет свободно учиться гуманитарным наукам и теории.

Наконец Гоки понял всю суть сказанного.

— За выходные сможешь подготовить переезд? Тогда он попадёт в Первую школу в следующий понедельник, и этот один месяц закончится десятого марта, верно? Разумеется, если дело разрешится раньше, он сможет в любое время вернуться в Третью школу.

— Спасибо огромное, Маэда-сэмпай. Я рассчитываю на тебя.

Как родитель, он посчитал, что это решение намного лучше, чем изначальный план с каникулами. У Гоки не было возражений, он поклонился директору.

После этого Маэда задержала Гоки до самой полуночи, да еще и перепила его.

◊ ◊ ◊

Из-за обращения Хэйгу общественное мнение о волшебниках изменилось в худшую сторону. Некоторые СМИ напропалую обвиняли волшебников. Может быть, обвинённая сторона реагировала слишком бурно, но никто не надеялся, что СМИ забудут тему столь же быстро, как подняли её.

Ученики Первой школы явно теряли самообладание. Они понимали, что ничего не могут поделать, но всё равно во время обеденного перерыва повсюду в школе смотрели новости, с раздражением критикуя предвзятых журналистов.

Среди них преобладало три взгляда. Чаще всего встречались обозлившиеся на СМИ, которые демонизировали волшебников, и основную часть сторонников этого мнения составляли парни. Девушки больше боялись возможных выплесков ненависти к волшебникам. И последние — меньшинство — ученики с числами в фамилии, которые выражали своё недовольство происходящим.

Заседание школьного совета проходило с выпуском новостей на фоне. Обычно не включали даже музыку, ведь у каждого разные вкусы, к тому же она мешала работе, но сегодня все были встревожены. Разумеется, это влияло на эффективность.

С завтрашнего дня Тацуя будет отсутствовать, но передавать какие-либо обязанности ему не нужно. Потому он молча начал разгребать завалы, иначе работа совета встанет на целый день.

Однако Тацуя перестал печатать, как только услышал интересное замечание о ведущем новостей. Прошептала его сэмпай, которая в следующем месяце окончит школу, Канон. Но она пришла на заседание не для обсуждения выпускного вечера— ей хотелось побыть рядом с казначеем школьного совета.

— Тиёда-сэмпай, думаешь, мы не правы?

Когда Тацуя повернул голову, Изуми, вице-президент, обсуждавшая дела с Президентом совета Миюки, уже возразила Канон. Она говорила привычным вежливым тоном, но всё равно не сумела скрыть беспокойство.

Тацуя не больше чем старшеклассник для Изуми, их ничего не связывало, кроме работы в школьном совете. Права отчитывать её у парня не было, и даже если бы Миюки попыталась, он бы ничего не сказал. Слов Канон хватило, чтобы разозлить Изуми.

Начался перерыв в заседании.

«Ха, и почему мы должны страдать из-за ошибок Десяти главных кланов?» — пробормотала Канон, краем уха услышав в новостях особенно суровый антимагический комментарий. Но так считала не одна она: с каждым днем недовольство нарастало в стане Ста семей, тоже гордившихся тем, что они волшебники

— Террористы, конечно, виноваты, но Десять главных кланов справились плохо.

И даже многие из её одноклассников думали так же. Поэтому то, что Канон была не одна в своём мнении, делало её точку зрения ещё более весомой. Вот только, озвучив своё мнение, она ощутила вину.

— И что же мы сделали не так?

Изуми повела себя так же, как с детективом в Хаконе — вежливо, но холодно.

Услышав в тоне Изуми презрение, взвинченная Канон выпалила:

— Не помогли ни одному человеку из тех, кто оказался на месте трагедии!

И всё-таки она не вспылила. Разве что заговорила чуть громче.

Однако она обладала сильным характером, даже этого хватило, чтобы все поняли: в ней бурлят эмоции.

Тем не менее она тут была старшей, ссора с ней приведёт лишь к хлопотам.

— Ни одному человеку? Интересно, что же ты подразумеваешь под словом «человек»?

— Что?.. А что я могу подразумевать?.. — запнулась Канон, услышав философский вопрос Изуми.

— Может, гражданских? Или же чиновников? В таком случае глав Десяти главных кланов, которые не относятся ни к тем, ни к другим, тоже можно назвать «людьми», так ведь?

— Что ты хочешь сказать?

— Ничего, мне просто интересно, почему «люди» должны спасать сначала других «людей», а потом уже себя... — Изуми прикрыла рот левой рукой.

Канон услышала в словах Изуми насмешку.

— Ты! — она вскочила и ударила рукой по столу.

— Канон, успокойся! — Исори поднялся и приобнял её за плечи.

— Изуми-тян, прости, можешь сходить со мной и купить всем попить что-нибудь тёпленькое? Я заплачу, — сказала Миюки, держа в руках карточку школьного совета, когда Канон и Изуми замолчали.

В комнату школьного совета подавалась горячая вода. А еще тут были листовой чай, зерновой кофе и кофеварка. Обычно никто не покупал напитки где-то еще.

Другими словами, она хотела, чтобы Изуми вышла поостыть.

— Хорошо, — Изуми поднялась с опечаленным лицом. Услышав выговор от любимой Миюки, она тут же успокоилась.

— Я помогу, — вызвалась Минами.

— Да, пожалуйста.

— Хорошо... Саэгуса-сан, пошли, — поклонившись Миюки, Минами потянула Изуми за руку.

Изуми и Минами исчезли за дверью.

Убедившись, что они не услышат разговора, Исори сел перед Канон и заговорил:

— Тут ты виновата, Канон. Даже если Десять главных кланов могли спасти жертв, они были не обязаны это делать. И нехорошо навязывать другим своё мнение.

— Но... — недовольно начала она, но Исори взглядом заставил её умолкнуть.

— Что ж, если люди умирают у тебя перед глазами, им инстинктивно хочется помочь. Однако если тебе самой грозит опасность, разумнее сбежать в безопасное место, а не пытаться кому-то помочь. Думаешь, Десять главных кланов непобедимы?

— Возможно... ты прав.

— Даже пожарные не спешат прыгать в огонь, когда есть вероятность погибнуть. С их стороны благородно спасать людей, рискуя жизнью. Но хоть им за это и платят, никто не скажет «гарантировать нашу безопасность — ваш долг». Трусливо и глупо заставлять кого-то идти на такой риск, и ещё верней это для командира, который отвечает за жизни подчинённых.

Канон опустила взгляд и со злостью отвернулась от Исори.

— Нельзя взваливать на человека долг, которого не существует. Канон, я не люблю, когда ты ведёшь себя так. Даже ты разозлишься, услышав в свой адрес беспочвенные обвинения, да? — мягко спросил Исори.

— Да... — кивнула она, не поднимая головы.

— Хорошо, что ты поняла. Извинись перед Саэгусой-сан, когда она вернётся.

Канон кивнула ещё раз.

◊ ◊ ◊

Когда Изуми вернулась в комнату школьного совета, они с Канон обменялись извинениями за своё поведение и помирились, но, скорее всего, унять гнев им помогла лишь рациональность Исори.

Не многим из простых людей доводится общаться с волшебниками. А ещё нет никого, кто мог бы выступить посредником между двумя группами. Так что негодование из-за большого числа жертв среди обычных людей будет только расти.

Конечно, некоторые волшебники пытались оправдать себя, но их было слишком мало. Никто не станет прислушиваться даже к самым обоснованным доводам с их стороны. Сейчас волшебники этой страны могли только терпеть, что особенно трудно удавалось молодым, в число которых входил Шиппо Такума из семьи, недавно ставшей частью Десяти главных кланов.

Ему было всего шестнадцать лет. Какими бы ни были в таком возрасте обиды на общество, если не находился способ возразить, оставалось лишь вымещать накопившуюся злобу и раздражение в спорте, музыке или литературе. У некоторых даже случались приступы неконтролируемой агрессии.

Но Такума догадывался, кто может дать ему «способ». С этим человеком он, к сожалению, давно расстался, но ему больше не к кому было обратиться.

До минувшей весны они были равны. Такума мог принять от неё помощь без ущерба для гордости.

Однако сейчас на кону столько всего, что это не сравнится с его маленькой гордостью. Такума убедил себя, что Десять главных кланов и все волшебники Японии стоят этого.

Даже если потребуется пресмыкаться перед этой женщиной — ради Десяти главных кланов он пойдёт и на это. Приняв решение, Такума направился в апартаменты Савамуры Маки.

Такума приготовился к худшему, но Маки спокойно пригласила его к себе.

— Добрый вечер. Давно не виделись, Такума.

— Ага, Маки, давно не виделись.

Хотя было всего девять вечера, но Маки уже оделась совсем по-домашнему — в халат до середины икры, из-под которого виднелся подол кружевного неглиже.

— Прости. Ты собиралась отдыхать? Приду в другое время.

Даже не поклонившись, Такума развернулся.

— Постой, Такума. Я не возражаю, заходи, — поприветствовала его сидевшая на диване Маки, жестом предложив сесть с другой стороны столика — намного дальше, чем в его визиты прошлой весной. — Такума, хочешь чего-нибудь выпить?

— Нет, не утруждай себя.

Такума не договаривался об этой встрече заранее и не хотел создавать лишние хлопоты.

Маки удивил такой ответ.

— А... кофе будешь?

— Да, спасибо.

Нажав кнопку на внутренней панели подлокотника, Маки сказала: «Будь добра, принеси кофе». Такума со своего места не увидел никакого микрофона — вероятно, он был встроен во что-то.

— Такума, ты знал, что сегодня у меня выходной?

— Нет, не знал. Если бы я не застал тебя дома, то оставил бы сообщение на домофон и пришел бы позже

— Правда? — изумилась Маки. Впрочем, лицо у неё не изменилось, и Такума не знал, играет она сейчас или говорит искренне. — Тогда почему ты сначала не позвонил?

Такума улыбнулся, слегка опечалившись.

— Почему-то... мне не хотелось звонить. Честно говоря, я очень сомневался, нужно ли приходить.

Маки не спросила, почему ему не хотелось. Такума расстался с ней мирно и по её инициативе.Она понимала, что такому гордому парню нелегко обратиться к девушке, которая его бросила.

— И всё же ты решил, что визит стоит того?

— Я хочу попросить о помощи, так что некоторые усилия с моей стороны вполне ожидаемы.

Маки посмотрела Такуме в лицо.

И как раз в это мгновение дверь гостиной открылась.

Вошла женщина чуть старше Маки и поставила перед Такумой блюдце и чашечку кофе.

— Спасибо.

Вежливо поклонившись Маки, женщина покинула комнату.

— Это был не 3H?.. — прошептал Такума.

— Нет, она настоящая, — слегка улыбнулась Маки. — Моя новая домработница. Такума, ты ведь знаешь, что я ненавижу 3H?

— Знаю, потому и спросил.

Он вспомнил, как однажды они болтали, и Маки обронила, что при 3H чувствует себя под постоянным видеонаблюдением. Прошлый Такума, вероятно, и не вспомнил бы о таком пустяке. У него, конечно, не улучшилась память, но тогда предпочтения девушек не интересовали его, пока это не доставляло неудобств.

В этот раз Маки внимательно посмотрела на Такуму.

Тот, почувствовав неловкость, отвернулся.

И не увидел, с каким выражением лица Маки сказала:

— Такума... ты в самом деле изменился.

Впрочем, слов хватило, чтобы Такума покраснел.

— Ну, немного. — Он напомнил себе, что эта женщина — актриса... что она может манипулировать им с помощью голоса и выражения лица. Всё ещё не глядя на неё, он сказал: — Это ерунда.

Но голос Маки странным образом сбивал его с толку.

—В твоём возрасте парни и впрямь быстро взрослеют... Ещё не мужчина, но от тебя исходит приятное чувство... — Маки не придвинулась к нему ни на миллиметр, однако Такума почувствовал сладкий запах её кожи. — Что же делать... мне сказали держаться от тебя подальше, но если лишь один раз...

Даже с такого расстояния Такума услышал её шепот.

— Маки, я хочу попросить об услуге! — поклонился он, чтобы развеять сомнения Маки.

— Услуге?..

Такума глядел в пол и поэтому не увидел её испуг, вся игривость исчезла.

В прошлом отношения между ними были несколько односторонними, Маки всегда выполняла пожелания Такумы, так что его просьба не казалась странной. Однако низкий поклон Такумы её поразил. Такума не просто попросил о помощи, он показал, что готов отплатить за неё — вот как Маки поняла его жест. Ради этого Такума и поклонился до того, как озвучить свою просьбу. Вероятно, он также не хотел казаться слабым перед ней. Тем не менее то, как Такума поклонился, застыв так, что его грудь была почти параллельна полу, выглядело слишком неестественным для Маки. Она не знала, как реагировать на это.

— Такума, прошу, подними сначала голову.

Маки не забыла о предупреждении Тацуи. Сегодня Такума пришёл к ней сам, но она хотела отступить, мягко ему отказав. Скандала она не желала, как и озвучить то, что происходящее кажется ей некрасивой шуткой Шибы Тацуи.

Однако передумала, увидев, как Такума изменился.

— Что ты хочешь от меня?

Идти за сильными, не думая о выгоде, — не для него. За полгода Такума буквально преобразился, и Маки в самом деле хотела ему помочь. Она чувствовала себя старшей сестрой, которая видит, что её младший братик вот-вот повзрослеет.

Такуму удивило согласие Маки, но ещё больше — её тёплая улыбка. Поспешно собрав мысли в кучу, он мрачно ответил:

— Ты знаешь о недавнем теракте?

— Произошедшем в Хаконе? Весьма трагичный случай.

— Да. Хоть мы, волшебники, и стали жертвами, общество ополчилось против нас.

— Но ведь этому есть причина, разве нет? Поскольку жертвы были и среди невинных людей, критика естественна.

Маки не была против волшебников. Наоборот, она хотела с ними подружиться и сейчас лишь выразила мнение большинства.

Такума не стал раздражаться — возможно, понимал её, а возможно — решил закрыть на это глаза.

— Может быть, для тебя это очевидно. Так думает человечество. Но мы не станем терпеть, когда нас называют плохими. Если люди вовремя не остановятся, права волшебников будут под угрозой, появятся те, кто станет охотиться на нас во имя справедливости.

Маки не сказала, что он преувеличивает — знала, что такое вполне может произойти.

— Понимаю. Такума, тебе нужна не моя помощь — моего отца, да?

Отец Маки возглавлял корпорацию, в которую входили медиа-компании, в том числе — и телевизионные станции.

— Да! — Раскрытие его намерений заставило Такуму запнуться, но лишь на секунду. — Я знаю, что тебе это невыгодно. Твоему отцу нет смысла переходить на сторону волшебников, да и для тебя не выйдет из этого ничего хорошего. Но всё равно прошу, помоги мне! — Такума снова поклонился. Если бы он стоял на коленях, то лбом коснулся бы пола. — Мне больше не к кому обратиться!..

Они оба не видели лиц друг друга, что было для Маки преимуществом.

Она вспомнила свою ошибку, увлечение юношей почти на десять лет младше.

Но она актриса и так легко он об этом не узнает.

— Такума, ты вернёшь мне долг.

— Маки!.. — он радостно поднял голову.

— И не вздумай увильнуть.

— Я сделаю всё что угодно, если это в моих силах!

Всего через три года Такума пожалеет о своих словах. В 2100 году, когда он всё ещё будет учиться в университете, он дебютирует в кино как партнёр звезды Маки. В последний год двадцать первого столетия он станет первым в истории актёром-волшебником.

◊ ◊ ◊

*

Позже той же ночью в полицейский морг, где хранились тела виновников теракта в Хаконе, пришли два человека.

Один из них — среднего возраста, в надвинутой на глаза фетровой шляпе и свободном плаще — выглядел как детектив. Второй носил кепку, большие солнцезащитные очки и толстый шарф, скрывавший нижнюю часть лица. Он был слишком высоким для женщины, но слишком низким для мужчины, и маскировал не только лицо — большое шерстяное пальто прятало фигуру. По внешности никто бы не догадался, что это двадцатилетняя девушка.

Привёл их сюда патологоанатом, который сразу же ушёл. Не из-за манипуляций или угроз — ему дал взятку человек в шляпе, Куроба Мицугу.

Перевернув лежащий на краю стола мешок для трупов, Мицугу раскрыл его и осмотрел часть, где должна быть голова. В этот морг привезли всё, что посчитали останками смертников. После бомбового терроризма тела преступников редко остаются невредимыми, но в этот раз некоторые оказались сравнительно целыми, и их оставили лежать на столе.

Впрочем, Куробе не требовалось целое тело, одной головы или даже её фрагмента было более чем достаточно. Хватило бы чего угодно, опознанного как часть головы.

— Йосими, — Мицугу обратился к сопровождавшей его женщине.

Возможно, это было её имя, а может фамилия или псевдоним. «Йосими», не снимая кепки, очков и шарфа, кивнула и протянула к трупу руку в кожаной перчатке.

На лбу, там, куда прикоснулась девушка, появился бледный псионовый свет. Такой же возникает при активации CAD. По сути, тут происходило нечто похожее. Девушка запустила неискажённую однородную волну, не несущую намерений, а затем считала отражённые псионы. Другими словами, тело играло роль CAD, а действия девушки позволяли прочесть хранящееся в нём псионовое информационное тело.

Женщина — психометрист, способный читать следы псионовой информации в телах — пыталась прочесть остаточные мысли погибшего человека.

В современной магической науке псионы — это частицы мыслей и намерений, а пушионами считаются частицы чувств, которые формируют намерения и мысли.

В конце концов, это лишь теория.

О природе пушионов пока мало что известно.

Однако уже наблюдалось изменение псионового информационного тела под влиянием мыслей и намерений.

Последовательности магии тоже считались псионовыми информационными телами. Вот почему даже если человек подвергается магическому влиянию извне, выполнившая свою задачу последовательность магии изменяется под влиянием пассивных и активных мысленных процессов и исчезает без следа.

Но мёртвые ничего не чувствуют и ни о чём не думают. Потому их информационное тело не исчезает, и последовательности магии остаются в трупе значительно дольше, чем в живом организме.

Семья Куроба, разведка Йоцубы, в своей работе имела козырь — способность читать псионовую информацию, записанную в трупе, «Память мёртвого».

— Йосими.

— Всё хорошо. — Кашлянув в шарф, она снова протянула руку.

— Не уходи слишком глубоко, можешь не вернуться.

Посчитав предупреждение Мицугу признаком излишнего беспокойства, Йосими считала информацию из трупов.

После шестого она вздохнула с облегчением.

— Нашла.

— Понял. Теперь уходим.

Мицугу стянул перчатки с рук Йосими, она достала новые из кармана пальто и надела.

После чего они покинули морг. Никто и не заметил, когда перчатки Йосими исчезли у него из рук.

◊ ◊ ◊

Само собой разумеется, террористов искали не только Десять главных кланов.

Крупный теракт практически у столицы — оскорбление гордости полиции, достаточное, чтобы взбесить начальство.

За расследование отвечала не окружная полиция Канагавы (которую часто называли просто полицией Канагавы, не окружным отделением или старой префектурной полицией), а специальная межзонная команда главного департамента полиции (известного как «японская версия ФБР»). Обычно задействовали местное управление, но мобилизацией государственной особой следственной группы, собранной в южном Канто, стало ясно, что на расследование брошены все силы.

Что неожиданно, офицер Тиба Тошиказу занялся расследованием, не дождавшись, пока придут остальные детективы. Он, как и многие другие, выражал недовольство происходящим. А потому был на редкость мотивирован.

Однако расследование упёрлось в стену с самого начала.

— Все преступники мертвы? Как это возможно? — лениво жаловался Тошиказу, сидя в полицейской машине без опознавательных знаков.

— Они были смертниками, ты ведь слышал уже об этом? — примирительно сказал выполняющий роль водителя его помощник Инагаки, хотя ему это тоже казалось странным. Такое объяснение звучало не слишком убедительно.

— Я понимаю, что смертники умирают. Но разве не странно, что умерли те из них, на которых не оказалось ни следа ран от взрывов? Некоторые трупы практически не повреждены.

— А ещё вскрытие показало, что смерть наступила по меньшей мере за день до теракта. А учитывая, что тело может пролежать в криоконсервации, они могли умереть дней десять назад... Разве трупы ходят с бомбами?

— Похоже на какой-то ужастик категории Б! Если б только над этим можно было смеяться, — сказал Тошиказу с полной отчаяния улыбкой.

— Как я и думал, в управлении считают, что дело в магии, способной контролировать трупы? — спросил Инагаки и в ответ на неохотный слабый кивок Тошиказу пробормотал: — Значит, я прав?

— Это объяснение — самое логичное... Но как же досадно.

Уже остались в прошлом времена, когда магию считали вымыслом и не учитывали в расследованиях. Теперь полиция не могла закрывать на неё глаза, да и сам Тошиказу был волшебником. Для него отрицать существование магии всё равно что отрицать себя.

Тем не менее нет ничего удивительного в том, что современный волшебник посчитал магию, способную управлять трупами, странной.

— Похоже, нет другого выбора. Проконсультируемся у специалиста?

— Мастера магии духов? Ну, в этом деле мы точно дилетанты. Нам бы очень помогло, если б кто-то знающий всё рассказал, но где такого найти? — задался вопросом Инагаки.

Тошиказу нахмурился. Некоторые волшебники владели знаниями о магии управления трупами, но тут явно есть этическая проблема. Немыслимо, чтобы кто-то публично объявил, что имеет такие знания.

— В полицейской базе по слову «некромантия» есть только уже умершие.

Инагаки знал, что найти таких людей трудно, хоть и сам это предложил.

— Понятно... но других зацепок у нас нет. Попробуем этот план, — вздохнув, Тошиказу медленно сказал подчинённому: — Инагаки-кун, езжай в кафе «Rotbart».

— Э, в тот самый магазин информации?.. Понял.

Вздохнув, Инагаки смиренно повёл машину в Йокогаму.

Посреди холма Яматэ в Йокогаме стояла чайная с интерьером под горную хижину и названием «Rotbart». Войдя в тихое кафе, Тошиказу подсознательно заозирался, кого-то ища.

Он понимал, кого ищет. Случилось это осенью 2095, как раз перед «йокогамским инцидентом», потрясшим Японию, нет, весь мир. Он вспомнил, как при расследовании дела нелегальных иммигрантов встретил тут женщину, Фудзибаяси Кёко.

Попрощавшись на станции Сакурагитё во время самого инцидента, Тошиказу больше её не видел. То было не свидание, а, скорее, встреча, вызванная долгом и интересом... хотя чувства Тошиказу этим не ограничились.

Когда всё закончилось, детектив занялся погоней за нелегальными иммигрантами, а потому у него не было времени ей позвонить. А когда закончилось это дело, начался «вампирский инцидент». Кроме того, прошлой весной пришлось ненадолго уехать из Канто. Из-за всего этого у него не было даже возможности подумать о ней.

Тошиказу снова о ней вспомнил, потому что в этом месте впервые её встретил. Это романтика? Сентиментальность? Возможно... сожаление? Занявшись самобичеванием, что было на него совсем не похоже, Тошиказу сел у стойки.

Заметив периферийным зрением, как Инагаки сел рядом, Тошиказу заказал два «смешанных».

Владелец заведения не любил спешку.

Ожидая свой кофе, Тошиказу рассеяно осмотрел кафе. Как обычно, посетителей пришло много, но свободные места ещё оставались. Не желая никому причинять дискомфорт, вскоре он перестал.

Но услышав, как зазвенел дверной колокольчик, Тошиказу обернулся. Не из-за настороженности, ему просто было скучно, и он сделал это машинально.

И почти сразу же поднялся — неосознанная реакция на вошедшего человека.

— О, инспектор.

Женщина примерно его возраста признала Тошиказу и слегка удивилась.

— Фудзибаяси-сан...

Открыла двери женщина, о которой он только что думал, Фудзибаяси Кёко.

— Давно не виделись, инспектор Тиба. Могу я присесть?

Она намеренно не использовала заметный макияж, но, если приглядеться, всё равно выглядела весьма привлекательно. Фудзибаяси задала такой же вопрос, как при первой их встрече.

— Да, конечно, присаживайтесь, — кивнул Тошиказу, не заметив, как Инагаки сдвинул брови. И он не притворялся, а в самом деле не заметил.

Улыбнувшись, Фудзибаяси села возле Тошиказу.

Детектив понимал, что нервничает без всякой на то причины. Но не подозревал, что причина всё же была.

— Хозяин, смешанный, пожалуйста, — положив пальто на соседний стул, она заказала такой же кофе, как и он. — Инспектор, похоже, вы не изменились.

— Да. Ну, я довольно крепок, и это единственное, что во мне запоминается.

Даже в его голосе чувствовалась неловкость.

— Хм, как скромно, — Фудзибаяси ответила доброй улыбкой.

У Тошиказу чуть дёрнулась щека.

— Кстати говоря, Фудзибаяси-сан, у вас сегодня выходной?

Если она в гражданском, это ещё не значит, что у неё выходной. Но он не мог прямо спросить, пришла ли она по работе, не зная, слушает ли кто-то их разговор.

— Да. Хозяин делает очень вкусный кофе, — ответив, Фудзибаяси поклонилась владельцу, который поднял голову и посмотрел на неё.

Если бы то же самое сказал Тошиказу, владелец, вероятно, даже внимания не обратил бы. Несмотря на то что дом Фудзибаяси находился отсюда довольно далеко, она, видимо, была постоянным клиентом кафе.

— Инспектор, у вас тоже выходной?

— Эм, ну... ха-ха... о, Фудзибаяси-сан, вы знакомы с древней магией?

Ему захотелось подняться и убежать, но он не забыл о расследовании. Он вспомнил о её происхождении не потому, что был мужчиной, а потому что был детективом.

— Да, более-менее.

— Если у вас найдётся время, не могли бы немного о ней рассказать?

Фудзибаяси и Тошиказу встретились взглядами.

— Просите за ожидание, — вдруг раздался голос владельца. Он поставил чашку кофе перед Тошиказу и затем перед Инагаки.

— Я не возражаю. Но разве вы не хотели что-то спросить у хозяина?

Когда Фудзибаяси на это указала, детектив вспомнил, почему приехал в это кафе. Увы, он не мог пренебрегать своей работой.

Тошиказу передал владельцу листочек блокнота с просьбой представить его специалисту магии управления трупами, затем тот на обратной стороне написал ответ. Тщательно запомнив всю информацию, Тошиказу вернул бумагу владельцу. Тот слегка улыбнулся — похоже, это решение было правильным.

Фудзибаяси же в самом деле пришла только попить кофе, она лишь чуть-чуть побеседовала с владельцем кафе.

Тошиказу поднялся вместе с ней.

— Хозяин, счёт. Я заплачу и за неё. Сдачу оставьте себе.

Прежде чем Фудзибаяси успела что-то сказать, Тошиказу передал владельцу карточку с огромной суммой. Поднявшийся вслед Инагаки потрясённо поднял брови из-за суммы, которая была на ней. Хотя Тошиказу включил туда и цену полученной информации, он заплатил намного больше рыночной стоимости.

— Это многовато... — слегка нахмурился владелец.

— Тогда, пожалуйста, учтите это, когда мы придём следующий раз, — ответил Тошиказу.

— Буду ждать нашего дальнейшего сотрудничества, — не став больше спорить, владелец слегка поклонился.

Выйдя из кафе, Тошиказу принял приглашение Фудзибаяси прокатиться. Инагаки в полицейской машине без опознавательных знаков следовал за ними.

— Так, инспектор, то, о чём вы хотели меня спросить, связано с недавним терактом в Хаконе? — вдруг подняла тему Фудзибаяси вскоре после того, как машина тронулась.

— Да. — Тошиказу решил отбросить сомнения и перейти прямо к делу. Он понимал, что так будет лучше. — В этом инциденте есть что-то странное.

— Странное?

Фудзибаяси держала руку на коробке передач, но, по правде говоря, машина ехала самостоятельно. А значит, с водительского сидения не было опасно говорить, повернув голову. Но прошедший полицейскую подготовку Тошиказу всё же считал это довольно опасным поступком.

Похоже, его мысли оказались более очевидны, чем он думал, — Фудзибаяси быстро повернула голову назад к дороге.

— Да, ни один из преступников не остался жив.

— Может быть, некоторые сбежали? — логически заключила Фудзибаяси.

— Нет, — категорично не согласился Тошиказу. — Атака была сосредоточена на гостинице. Уличные камеры остались работать даже после теракта.

— Они не записали, как какой-либо террорист бежит с места преступления?

— Верно. Камеры записали всех террористов, проникших в здание, и каждого из них опознали. Некоторые тела ещё не нашли, но мы с уверенностью можем сказать, что ни один террорист не сбежал живым.

— Преступники попали на камеры, но их всё равно не остановили?

Было неловко отвечать, но он объяснил:

— Мы не нашли следов взрывчатки, а на вид они были обычными людьми. Не было причин их останавливать на входе в открытую для постояльцев гостиницу.

— Хотите сказать... если бы Десять главных кланов зарезервировали заранее всё здание, теракта можно было бы избежать?

— Ну, да. По крайней мере мы смогли бы значительно сократить число жертв.

Фудзибаяси была родственницей семьи Кудо, которая до Конференции входила в число Десяти главных кланов. Из-за его слов повисла тишина. Чтобы избавиться от неловкости, Тошиказу перешёл к главному:

— По правде говоря, во всём этом есть одна странность... я предполагаю, что террористы уже были мёртвыми, когда входили в здание.

— Понятно... так вы хотите спросить о «Кукольниках»?

— Кукольниках?

Тошиказу хотел найти исследователей, знакомых с некромантией. Ему не были нужны люди, умеющие контролировать человека.

— Те, кого вы ищите, на самом деле не исследователи, а волшебники древней магии, которых называют «Кукольниками». По слухам, они используют запретную магию, с помощью которой могут управлять трупами. Магическое сообщество опасается этой группы.

— Это...

— Они точно будут лучшим выбором, кукольники много знают о некромантии. Они более-менее исследователи. — Фудзибаяси снова повернулась к Тошиказу. — Но, пожалуйста, будьте осторожны, инспектор. Связь кукольника Оуми Казукиё с волшебниками Дахана далеко не маленькая.

Напрягшись, Тошиказу кивнул.

◊ ◊ ◊

Пятница, восьмое февраля, 17:57. Как и договорились с Катсуто, Тацуя пришёл к главным вратам университета магии.

Он сначала вернулся домой, а потом на общественном транспорте добрался сюда. Поверх пиджака надел полупальто, в котором легко двигаться, из-за чего выглядел намного старше, чем в школьной форме. Было хорошо известно, что студенты университета магии выглядят взрослее, чем студенты обычного университета, однако он выглядел даже старше.

— Тацуя-кун, — поприветствовала Маюми, через пять минут после назначенного времени выйдя из университета.

Она была одета по-обычному: шерстяное полупальто, юбка до колен и длинные сапожки поверх толстых чулок. А в сочетании с лёгкой сумкой через плечо она ещё сильнее походила на студентку... но если бы он это отметил, она бы точно разозлилась. Рядом с ней он явно выглядел как студент старших курсов.

— Прости, долго ждал?

— В пределах допустимого. Не волнуйся, — честно ответил Тацуя, видя, как Маюми запыхалась.

Однако той, похоже, ответ не понравился:

— Боже... ты должен был сказать «Всё в порядке, я сам только что пришёл».

Похоже, Маюми ожидала услышать классический диалог. К сожалению, он этого сразу не понял, но быстро исправился:

— Я сам только что пришёл.

Однако это, видно, тоже не удовлетворило её, она грозно уставилась на Тацую.

— Кстати говоря, разве Дзюмондзи-сэмпай не должен был прийти с тобой? — Тацуя не запнулся и не запаниковал, а продолжил разговор как будто ничего не бывало.

Маюми преувеличенно вздохнула.

— Дзюмондзи-кун пошёл заранее в место, где можно поговорить. Следуй за мной, я знаю, где это, — поторопила его Маюми. Возможно, она удовлетворилась, а может просто сдалась.

Тацуя сразу же пошёл справа от неё, придерживаясь её темпа.

Маюми уже успела перекинуть сумку с правого плеча на левое.

Она несколько раз поднимала к нему правую руку, будто пытаясь пригласить Тацую, но в конце концов они просто продолжили идти друг возле друга, не переплетая и не держась за руки.

Маюми привела Тацую в обычный, слегка стильный дом, который находился примерно в десяти минутах ходьбы от университета. На крытой террасе стоял круглый стол и четыре стула — это единственное, что бросалось в глаза.

Однако когда они вошли, первый этаж оказался пустым, небольшим ресторанчиком. Катсуто зарезервировал всё заведение, из-за чего перед домом не было таблички, или же у ресторана такая политика, что они не обслуживают гостей, которых не представил уже существующий клиент?

— В это заведение невозможно войти без рекомендаций. Да и Дзюмондзи-кун уже много раз резервировал ресторан, так что не следует волноваться о том, что могут услышать или увидеть другие клиенты, — объяснила Маюми, будто прочтя мысли Тацуи. Похоже, он оказался дважды прав.

Неважно, как здание выглядит внешне, но первый этаж — ресторан, так что нет ничего странного, что Тацуя остался в обуви. Каблуки Маюми ритмично постукивали по полу.

— Прости, что заставили ждать, Дзюмондзи-кун.

— Всё в порядке, я сам только что пришёл.

Тацуя восхитился ответом Катсуто, хотя и не показал этого на лице. Маюми ждала как раз таких слов. Но откуда он знал, что она ожидала именно этого ответа? Наверное, потому что они двое уже давно знакомы?

— Садитесь.

Не говоря ни слова о том, что сейчас думает, Тацуя принял предложение Катсуто и сел перед ним, приняв бесстрастное выражение лица.

Маюми села диагонально от Катсуто, то есть возле Тацуи. Он не думал, что в этом есть какой-то скрытый смысл — сесть рядом вполне естественно, они ведь пришли вместе. По крайней мере так посчитал Тацуя.

Встреча и разговор с Мари ещё были свежи в его памяти. Он бы соврал, если б сказал, что не подозревает о том, что нравится Маюми. Но смотрит ли он на неё в таком смысле? Ответ «нет».

Тацуя пришёл к согласию с чувствами Миюки и стал её женихом. Однако это не значит, что он на самом деле их принял.

Для него Миюки всё ещё сестрёнка.

Даже сейчас он не питал к ней романтических чувств.

Он уже принял решение, как ответить на чувства Миюки, но его сердце нет.

С точки зрения романтики Миюки была абсолютным пределом Тацуи. Если он обременит себя Маюми, это станет препятствием работе. Потому Тацуя решил даже не думать о таких отношениях с Маюми.

Ещё, честно говоря, Тацуя сильно помогло, что Маюми вела себя как обычно.

Судя по намёкам Мари, она уже раззадорила Маюми, в этом он не сомневался, хотя и не знал, почему она так поступила. После того резкого разговора Тацуя не мог об этом не догадаться. Когда человека нужно на что-то вдохновить, то чем ближе ты к нему, тем эффективнее это выйдет. Тацуя знал, что подстрекая, можно не только повлиять на дела любовные, но и принудить человека к чему-то или, напротив, успокоить, однако психологические механизмы тут очень схожи.

Думая обо всём этом, Тацуя насторожился, но, к счастью, Маюми не показала никаких признаков, что это как-то на неё повлияло. Тацуя пока даже не догадывался, о чём она думает, но и она не знает, о чём думает он. Они в одной лодке.

— Знаю, что внезапно, но вы узнали что-то новое? — на первый взгляд с нетерпением спросил Катсуто.

Тацуя и Маюми переглянулись, в итоге Маюми заговорила первой:

— Увы, пока у нас нет чётких улик. Мы знаем, что террористы попали в Японию из Америки по морю, и мы предполагаем, что они высадились в Йокосуке. Однако всё это не более чем догадки.

— Мы же получили некоторую информацию от USNA.

Слова Тацуи оказались для Маюми неожиданностью, и даже Катсуто слегка удивился.

— Из Америки? Кто же, интересно, вам помог?

Попытки высокоуровневых волшебников покинуть страну строго контролировались.

Потому за рубежом волшебникам очень сложно построить информационную сеть, если они не входят в какую-нибудь правительственную организацию. Из Десяти главных кланов лишь семья Мицуя была исключением — они могли получать информацию при проведении сделок с торговцами оружием. Маюми и Катсуто не припоминали, чтобы у Йоцубы были заграничные источники информации.

— Ну, всё сложно.

— Похоже... нам не следовало об этом спрашивать. Прости, — смущённо опустила голову Маюми, поняв, что Тацуя не без причины ответил уклончиво.

Даже если он не является равным членом Десяти главных кланов, не очень хорошо пытаться сунуть нос в чужие секреты.

Кратко ответив, что всё хорошо, Тацуя больше не вспоминал об этом.

— Согласно данным главарь террористов — волшебник по имени Гу Цзе, бывший гражданин Дахана. На западе его зовут Дзиэдо Хэйгу. Внешне ему лет пятьдесят, седой и с тёмной кожей. К сожалению, достоверность данных не подтверждена.

Мая разрешила поделиться информацией о Гу Цзе с Катсуто и остальными. Тацуя не просил, она приказала это сделать. Это позволит семье Саэгуса тоже начать расследование.

— Доказательств, может, и нет, но учитывая полное отсутствие зацепок, это полезная информация. Саэгуса.

— Да. Теперь мы сможем отделить подозрительных иностранцев, попавших в страну в последние две недели, — кивнула Маюми, встретившись с Катсуто взглядом. — Однако есть вероятность, что они тайно проникли в страну.

— Наверно, так оно и есть. Тем не менее когда человек переезжает, какие-то следы остаются всегда. Если сузим область поисков к региону между Йокосукой и Хаконе, думаю, мы что-то да найдём. Также можем попросить помощи у местной полиции.

В полиции самое большое влияние имела семья Тиба. Ходили слухи, что однажды в семье училась примерно половина людей, желающих стать волшебниками-полицейскими, в особенности членами спецназа. Однако семья Саэгуса в регионе Канто имела более сильный следственный аппарат.

Но это всё неважно, теракт затронул всю страну. Даже без чужого приказа полиция будет отчаянно искать виновника. Они вцепятся в кусок даже самой тривиальной информации.

Катсуто понимал это без каких-либо объяснений.

— Хорошо. Тогда, Саэгуса, двигайся в этом направлении. А ты, Шиба, продолжай собирать информацию.

— Звучит неплохо.

— Понял.

Они трое переглянулись между собой и кивнули.

— Есть какие-либо предложения? Если хотите что-то спросить, можете спрашивать.

Тацуя и Маюми никак не ответили.

Катсуто кивнул.

— Хотите что-нибудь поесть? Если есть аппетит, могу попросить что-то приготовить для вас.

— Прошу прощения, я поел дома, — отклонил предложение Тацуя.

— Я тоже откажусь. Может быть, угостишь меня чем-нибудь завтра, — извинилась Маюми, бросив взгляд на Тацую.

— Хорошо. Тогда не возражаете встретиться завтра тут в это же время?

— Нет.

— Хорошо. Если что-нибудь случится, я дам вам знать.

Тацуя посчитал, что Катсуто, вероятно, работает над расследованием допоздна, раз предполагает, что «что-нибудь» может случиться. Возможно, он что-то знал или скрывал какие-то подробности о личной жизни, Тацуя не стал расспрашивать.

— Что ж, вскоре у меня тут деловая встреча. Шиба, можешь проводить Саэгусу домой? — сказал вдруг Катсуто, хотя вряд ли он предлагал заменить себя.

— Э?! Не нужно, — покраснев, отказалась Маюми.

Относительно университета магии ресторан находится в противоположной стороне от станции Кабинок. Если они пойдут сейчас вместе, их могут увидеть её друзья из университета, и она станет предметом слухов.

— На улице уже темно. Саэгуса, я не сомневаюсь, что ты способна за себя постоять, но мы не знаем, где террористы могут прятаться. Есть вероятность, что на тебя нападут, я не могу позволить женщине пойти домой одной.

Но когда упомянули террористов, стало трудно придумать встречный довод. Маюми поняла, что ей станет ещё более неловко, если начнёт упрямо отказываться лишь из-за Тацуи.

— Саэгуса-сэмпай, я отведу тебя домой.

Из-за Катсуто Маюми попала в безвыходное положение, а слова Тацуи закрепили результат.

— Хорошо тогда. Увидимся завтра, Дзюмондзи-кун.

— Ага. Будьте осторожны по пути домой.

Катсуто попрощался с ними этими словами, и Маюми и Тацуя вместе покинули ресторан.

От ресторана до университета магии было примерно десять минут. И ещё десять минут до станции Кабинок. Небо полностью почернело, не было ни луны, ни звёзд. Но благодаря уличным фонарям не нужно было волноваться о том, чтобы видеть, куда ступать. Тем не менее по сравнению с полуднем видимость была сильно ограничена, так что Маюми шла медленнее.

Для Тацуи такая темнота не была помехой. Он не отрывался вперёд и не тянул её за руку, просто придерживался её темпа, идя рядом.

Они не разговаривали. Казалось, что Маюми неудобно, но Тацуя не знал, чем растопить лёд.

— Ах... — когда они дошли до университета, она вдруг заговорила, — Снег идёт...

Остановившись, Маюми посмотрела в небо. Как будто бы её голос стал сигналом — начали падать снежинки, слегка мерцая в огнях города.

Из внутреннего кармана пальто Тацуя достал тонкий складной зонт и отдельно его ручку. Благодаря улучшению материалов зонты стали тоньше и легче, под пальто не мешали. Стержень был таким тонким, что без ручки, которая прикреплялась отдельно, его было трудно держать (у большинства подобных зонтов кнопка раскрытия располагалась в рукояти).

Раскрыв зонт, Тацуя посмотрел на Маюми, которая по прежнему глядела вверх, на падающий снег.

— Саэгуса-сэмпай, тебе следует достать зонт.

Повернувшись к Тацуе, Маюми озорно улыбнулась.

— Ты не взяла зонт?

Она отвела взгляд, продолжая улыбаться.

Тацуя остановил себя от вздоха. Он не думал, что во времена, когда прогнозы погоды стали столь точными, существуют люди, которые будут их игнорировать.

— Ты что, не проверила прогноз погоды, перед тем как уходить?..

— Я торопилась утром... — Маюми ухмыльнулась, будто стукнув себя по голове за свою беспечность.

Тацуя протянул свой зонт.

— Вот, используй.

— А, э, всё хорошо, — покраснев, Маюми не смогла нормально ответить. — Это всего лишь снег, не дождь. Да и не сильный...

— Да, не сильный, значит я могу пройтись и без зонта. Прошу, используй его, сэмпай.

— Эм, но...

— Если из-за меня ты простудишься, Дзюмондзи-сэмпай меня побьёт.

Маюми рассмеялась от того, с какой серьёзностью Тацуя предлагает ей зонт.

— Не думаю, что Дзюмондзи-кун прибегнет к насилию, но... — Маюми протянула руку к зонту, но не взяла его у Тацуи. Дотронувшись левой рукой к его правой, она придвинулась до него, пока их плечи не коснулись.

— Ну, пойдём вместе?

Слева от Тацуи проехала машина. Тротуар был большой, опасность им не грозила. Но на мгновение фары осветили счастливое лицо Маюми.

Она улыбалась как невинный ребёнок.

— Хорошо.

Продолжая улыбаться, Маюми отпустила его правую руку.

Тацуя наклонил зонт вправо, к Маюми.

◊ ◊ ◊

Тацуя дождался, пока Маюми не сядет в индивидуальную Кабинку. Изначально он хотел доехать с ней до дома, но когда Маюми предложила зайти к ней и непринуждённо сказала, что семья не будет против, вынужден был ретироваться.

Когда Тацуя вернулся домой, Миюки как всегда ждала его у входа. Помогая ему снять полупальто, она ощутила лёгкий запах духов Маюми, что заставило нахмуриться, но она ничего не сказала. Даже не надулась и не пошутила.

После Нового года возле Тацуи Миюки стала застенчивой.

Она изменилась не по своей воле, Миюки просто не могла продолжать вести себя как его младшая сестрёнка.

Но даже в те времена ей не хотелось, чтобы Тацуя её ненавидел.

Вот только в качестве его сестры она не ощутила надвигающегося кризиса. Теперь же, когда всё изменилось, кризис настиг её со всей своей силой.

Что, если Тацуя возненавидит её? Одной этой мысли хватало, чтобы в груди болело. Что случится, если она станет ревновать или разозлит его? Возникающие в мыслях образы заставляли кровь стыть в жилах.

Если он невзлюбит сестру, она всё равно останется его семьёй. Связь между братом и сестрой нельзя разорвать.

Но помолвку можно отменить, если одна сторона перестанет любить другую.

Если она перестанет быть его невестой, то этот кошмар Миюки не сможет выдержать. Его не просто будет «трудно пережить», она знала, что не сможет его пережить. Она понимала, что больше никогда не сможет вернуть Тацую, потому не могла отпустить. Если Тацуя её покинет, Миюки в самом деле верила, что не сможет жить.

— Ничего не случилось, пока меня не было? — повернулся Тацуя, когда снял пальто, и спросил.

— Пришло сообщение от Хаямы. Думаю, об этом следует поговорить во время ужина, ты не против? — улыбкой ответила Миюки, за которой скрыла внутреннее беспокойство.

Когда они втроём — Тацуя и Миюки вместе с Минами — начали есть, Миюки пересказала Тацуе содержимое телефонного звонка от Хаямы.

— Камакура?

— Да. В Имперском мавзолее Нисигаока в Камакуре нашлось укрытие, которое приобрели Сю Кокин под фальшивым именем. Подозревается, что Гу Цзе прячется именно там.

— Уже столько выяснили...

Ему стало интересно, как же нашли точное место. Но сейчас важнее, почему, столько зная, никто не начинает арест?

— Онии-сама, тебя что-то тревожит? — спросила Миюки, заметив тонкое изменение в выражении его лица.

— А, нет, просто думаю над тем, как разобраться с этим делом.

Тацуя не стал говорить о своих сомнениях. Она могла подумать, будто он обвиняет её в том, что она не расспросила подробностей. Тацуя не стал бы её винить, но Миюки, без сомнений, сочла бы иначе.

Тацуя заметил, что она стала слишком чувствительной — до такой степени, что реагировала на каждое его слово. Он догадывался, что сестрёнка боится. Но сейчас ничем не мог её успокоить. Он ещё не прошептал ей на ухо слова, которые она так хотела услышать.

— Давай позже посоветуемся о плане захвата с Хаямой-саном, — сказал Тацуя и на том закончил разговор.

◊ ◊ ◊

Почти в то же самое время Гу Цзе готовился покинуть своё укрытие в Камакуре.

Около часа назад он использовал Хлидскьяльв и случайно перехватил передачу об инциденте в Хаконе, в которой говорилось, что глава террористов скрывается в Камакуре. Адрес был неправильный, но всё же область оказалась верной. Если здесь задержится, то точно попадётся без надежды на побег. Гу Цзе понимал, что времени мало, но подрывать себя от отчаяния не собирался.

Он не знал, будет ли его точное местоположение обнаружено из-за использования Хлидскьяльва. Гу Цзе осторожничал и не вводил свой адрес в запросы, потому сильно волновался о том, какие у врага способности. Если не знать, как они действуют, невозможно придумать противодействие.

Если ограничить данные поиска передачами Куробы Мицугу, то, возможно, ему удастся найти какие-то старые данные, где указывалось место. Но если он воспользуется слишком характерными поисковыми терминами, то вполне вероятно станет известно, что он сам пользователь Хлидскьяльва.

Нет. Гу Цзе подумал ещё раз. Неважно, если его обнаружит другой оператор через Хлидскьяльв. Он знал, что ему всё равно осталось недолго, а если кто-то из разведки заметит неизвестного оператора в системе, это слегка навредит Йоцубе.

Но сейчас для этого нет времени. Сначала нужно сбежать незамеченным. Это укрытие было подготовлено заранее — его следы будут практически полностью стёрты, а чтобы ещё сильнее усложнить обнаружение, он брал с собой минимальный багаж. Гу Цзе вышел на дорогу, в снежную ночь, и, используя все пять чувств, а также свою необычайную интуицию, осмотрелся. Вокруг никого не было.

— Поприветствуешь наших гостей, — приказал недавно созданной кукле Гу Цзе и направился в следующее укрытие.

◊ ◊ ◊

Западное побережье Америки, восьмое февраля, 07:00 по местному времени. Раймонд Кларк слопал завтрак, надел терминал Хлидскьяльва и начал расследовать теракт, произошедший в Хаконе, Япония.

«Расследовал»... на самом деле он уже давно знал всю правду — ещё с подготовительной стадии теракта. Сейчас Раймонд хотел узнать о «герое», который приведёт этот инцидент к развязке.

Не будь инцидентов, не будет и героев.

Поэтому он не рассказал о том, что нужно сделать, чтобы остановить теракт заранее.

Совсем не интересно, когда злодей сбежал, а дело осталось нерешённым.

Вот почему, когда расследование заходило в тупик, он поддерживал «героя», передавая и контролируя информацию. Давая намёки как раз перед тем, как злодей уйдёт, он чувствовал себя значимым. Это была любимая игра Раймонда.

Посмотрев на события предыдущего дня, он нахмурился.

Расследование пошло в ином направлении, нежели ему нравилось. Преступник получил информацию из Хлидскьяльва и воспользовался ею, чтобы уйти от обнаружения стороной «героя». Раймонду это казалось нечестной игрой.

Конечно, он понял, что Дзиэдо Хэйгу использовал Хлидскьяльв, чтобы не дать Йоцубе обнаружить его точное местоположение. И теперь неизвестно, удалось ли ему сбежать или нет. Но Раймонд не мог стерпеть сам факт того, что Хэйгу воспользовался Хлидскьяльвом, чтобы получить информацию, которую не должен был знать.

Раймонд думал о Хлидскьяльве как об инструменте, который использует «сценарист» и «режиссёр» истории. Это закулисное приспособление, используемое для конструирования сцены. Если к нему получит доступ кто-то из актёров, это создаст дисбаланс информации, из-за чего игра развалится. Это — нарушение правил, которое он совершенно не мог вынести как зритель, не как член «персонала».

Пока Хэйгу оставался за кулисами, пусть себе использовал Хлидскьяльв. Но теперь он ступил на сцену, а значит Раймонд не позволит ему использовать этот инструмент, чтобы мешать игре.

Как и гласит псевдоним Раймонда, — «Семь мудрецов», — операторов Хлидскьяльва было семь. Однако среди них лишь он себя так называл. Раймонд, единые «Семь мудрецов», решил написать запрос администратору, о котором только он знал, на удаление аккаунта Хэйгу.

◊ ◊ ◊

Суббота, девятое февраля, до рассвета.

До восхода солнца оставалось больше двух часов, Тацуя в кромешной тьме сел на свой любимый мотоцикл и направился в Камакуру.

До пяти часов утра он приехал в холмистую западную область Камакуры, где находился район вилл и прятался Гу Цзе.

Там стоял человек — слишком высокий для женщины и слишком низкий для мужчины — в больших солнцезащитных очках несмотря на то, что солнце ещё не встало, натянутой на глаза кепке и шарфе, закрывающем всё лицо вплоть до носа. Из-за свободного пальто было невозможно понять пол, но Тацую это не волновало.

Сняв правую перчатку, он положил её в карман, левой рукой достал информационный терминал и показал женщине экран. Повторив за Тацуей, та тоже достала терминал.

Затем они одновременно приложили указательный палец к терминалу друг друга.

Встроенный сканер активировался и прочёл отпечатки.

Кивнув друг другу, они убрали терминалы и снова надели перчатки.

— Показывай путь.

— Сюда, — кивнув Тацуе, Йосими показала дорогу и последовала вперёд.

Оставив мотоцикл, Тацуя пошёл за ней.

Йосими остановилась перед одной из вилл. В окрестностях не было видно ни души, но она знала, что дом окружён отрядом Йоцубы. Такой способ сокрытия совершенно отличался от того, что использовали бойцы семьи Куроба. Это были явно члены другой семьи, хотя она не могла понять, какой. Она не чувствовала Цукубу Юууку или Шибату Кацусигэ, значит они либо из семьи Машиба, либо Шииба, либо Мугура, либо же Шизука.

Впрочем, это сейчас неважно. К тому же она прояснит сомнения, мучавшие её со вчерашней ночи.

Этот скрытый особняк обнаружила семья Куроба. Однако по некоторым причинам осаду поручили другой побочной ветви.

Докладывали, что Гу Цзе использует магию управления трупами. И делает это он не с помощью вживления духовного существа, а с помощью техники, которая напрямую контролирует мёртвое тело.

Магия психического вмешательства не подействует на бездушные трупы, а поскольку те не чувствуют боли, навык, на котором специализируются подчинённые Куробы Мицугу, «Ядовитые пчёлы», бесполезен. Потому логично, что семью Куроба исключили из боевой стадии плана.

Похоже, Йосими включили в операцию лишь с одной целью — если не удастся поймать преступника, чтобы та сразу же нашла его следы.

— Здесь? Но адрес, похоже, другой.

— Неправильный номер.

Йосими с колебанием пробормотала в шарф. Она намеренно использовала мало слов — ей сказали оставлять как можно меньше следов. Возможно, это часть её подготовки как шпиона, а может просто у волшебников, использующих особую магию, такое табу, она не знала. А Тацуя был не особо с ней знаком, так что ему всё равно.

Достав свой Трайдент, он направил Элементальный взгляд внутрь укрытия.

Там находилось три существа, похожих на человека.

Не трупы — живые.

Но и людьми они не были...

— Все, накладывайте жаропрочность и защиту от магии! — крикнул Тацуя, нажав на спусковой крючок CAD в форме пистолета.

Последовательность магии, нацеленная на Тацую и Йосими развеялась.

И в тот же миг укрытие вспыхнуло пламенем.

Тацуя активировал «прыжок» и отлетел назад на большое расстояние.

— Гу Цзе не здесь. Там три «Генератора», — не оглядываясь сообщил Тацуя Йосими, отпрыгнувшей дальше него.

В засаде сидели три улучшенных волшебника, которых называли «Генераторы». Значит, план каким-то образом попал к врагу.

Однако Тацуя и Йосими не тратили время на то, чтобы сомневаться в операции или гадать о способах, с помощью которых информация утекла.

— Прошу, оставь трупы нетронутыми.

Это была единственная просьба девушки. Если враги попадут под Туманное рассеивание, она ничего не сможет узнать о задействованной магии.

В то же время это не значит, что их следует оставлять в живых. Так что сложность боя сильно упала. Для Тацуи, редко сомневающегося в убийстве, это была хорошая просьба.

— Не высовывайся. Я сам справлюсь.

Кивнув, Йосими отпрыгнула ещё дальше, и в то же самое время члены побочной семьи прекратили наступать.

Что-то из горящего укрытия излучало магию. Это была последовательность «воспламенения». Однако последовательности активации не было.

«Похоже на психокинез, Генераторы обладают особой способностью?»

Гадая, что собой представляет враг, Тацуя разложил последовательность магии «воспламенения», нацеленного на кусты и дома, где прятались союзники.

Хотя время было ранним, если огонь разгорится, приедут пожарные. К счастью, многие из соседних вилл пустовали, но кто-то наверняка выглянет посмотреть, что происходит.

Нельзя терять много времени.

Нацелившись серебряным CAD на пылающий дом, Тацуя активировал Туманное рассеивание.

Нельзя тушить огонь с помощью «Разложения».

Если разложить дом, горючие вещества высвободятся одновременно и произойдёт большой взрыв. Наверное, можно попытаться спалить кислород, но если что-то пойдёт не так, ударная волна нанесёт большой ущерб ближайшим сооружениям. А если кислорода станет очень мало, всё может плохо кончиться для Тацуи.

Потому он нацелился не на весь дом, а разложил балки, держащие крышу.

Пылающее укрытия сложилось внутрь, будто кто-то придавил крышу.

Из-под завалов, в которые превратился дом, пламя вдруг исчезло.

Неудивительно. Для волшебников, превосходно создающих огонь, вполне нормально уметь его тушить. Кто бы ни выпускал пламя внутри дома, они, вероятно, носят жаростойкую экипировку, но всё равно невозможно слишком долго оставаться в прямом контакте с радиальным и конвективным теплом пламени.

Расталкивая обломки, вышли три человека.

Одетые в огнеупорные костюмы Генераторы посмотрели на Тацую и одновременно активировали «воспламенение».

Тот своим зрением увидел, как рядом появляются последовательности магии.

Быстрее чем они вступили в силу, Тацуя высвободил псионы.

Сжатие было недостаточным, но активированные в боевой обстановке псионы подействовали точно так же, как Прерывание заклинания, и с лёгкостью сдули последовательности магии. Это показывало, насколько много у Тацуи псионов.

И тут же активировал тройную магию разложения «Трайдент».

«Пространство» подавления магии, создаваемое Генераторами, развалилось.

Усиленная информацией броня тоже разрушилась.

И наконец в груди каждого Генератора образовалась дыра.

Из дыр медленно потекла кровь.

Затем Тацуя снова нажал на спусковой крючок.

Потерявшие сердце три Генератора упали на спину.

Всё ещё с CAD в руке Тацуя пошёл к завалам, остановился за шаг от них.

Йосими сзади подбежала к глядевшему на трупы Тацуе. Она двигалась весьма проворно, несмотря на громоздкую одежду не по размеру.

Пришла не только она — из укрытий медленно повыходили члены побочной семьи.

Вдалеке слышалась сирена пожарной машины. Огонь уже погас, но это не значит, что пожарная вдруг развернётся. В их задачу входит и разбор завалов.

Пройдя мимо Тацуи, Йосими ступила на завал, который не только потух, но и из которого убрался весь жар, и приблизилась к трупам. Остальные члены отряда стали вокруг, охраняя периметр.

Как вдруг на лежащих Генераторах еле заметно блеснул псионовый свет.

Задействовалась последовательность магии с отложенной активацией. Вероятно, ключом была смерть цели.

Тацуя тут же поднял CAD в правой руке.

Лишённые сердца Генераторы вскочили на ноги и сразу же кинулись на ближайших людей. Йосими была в их числе.

Техника, превращающая трупы в куклы, некромантия.

Йосими машинально попыталась попятиться, но нога застряла в обломках, и она упала.

Активировать магию уклонения девушка не успевала.

Тацуя направил CAD на нападавший на неё труп и нажал спусковой крючок.

Активировалось Прерывание заклинания — магия, стирающая само информационное тело.

Псионовый свет внутри Генераторов исчез.

Три Генератора снова упали на завалы, руки так и остались поднятыми над головой.

Куклы снова стали трупами.

— Спасибо... огромное.

Под очками и шарфом не было видно её лица, но в дрогнувшем голосе чувствовалась смесь облегчения и благодарности.

— Уже должно быть безопасно.

Йосими кивнула Тацуе в ответ, затем повернулась к членам отряда и приказала забрать тела.

Оставив Йосими и остальных делать их работу, он нашёл свой любимый мотоцикл и поехал домой.

◊ ◊ ◊

Гу Цзе в этот раз убежал, но Тацуя всё же лидировал среди тех, кто пытался обнаружить человека, организовавшего теракт в Хаконе.

Офицер Тиба Тошиказу, тоже попавший в охоту на террористов, ещё не нашёл ни единой зацепки.

Он поехал в Хаконе и из принципа обследовал место происшествия. Зазвонил телефон, а когда Тошиказу ответил, то распахнул глаза от потрясения.

— Здравствуйте, офицер Тиба, это Фудзибаяси.

Голос явно принадлежал ей. Немыслимо, чтобы кто-то взломал коммуникации и подделался под неё, но Тиба настолько удивился, что подумал именно об этом.

— Простите, что мешаю работе.

— Ничего. Я счастлив принять от вас звонок в любое время, Фудзибаяси-сан. Что я могу для вас сделать?

Инагаки помахал рукой и подошёл, но Тошиказу быстро его отогнал, затем поспешно отошёл от следственной группы.

— Я не по делу, просто... немного волновалась из-за вчерашнего.

— И благодаря этому я имею честь говорить с вами сегодня?

Несмотря на неприятные обстоятельства, у Тошиказу приподнялось настроение.

— Да. После вашей встречи с «Кукольником» вы не заметили ничего необычного?

— Необычного?.. Я выслушал его почти бесконечную безумную историю о некромантии, а она оказалась бесполезной для расследования... Это меня утомило.

— Нет, не это... может быть, у вас болела голова, или вы не могли ночью заснуть?

— Не думаю, что заметил что-то такое.

«Я что, старшеклассник?» — мысленно криво улыбнувшись, он продолжал радоваться, но говорил спокойно.

— Понятно.

Казалось, что она почувствовала облегчение.

Тошиказу ухмылялся, даже не осознавая этого. И не услышал, как Инагаки пробормотал: «Что это с ним? Что за странный взгляд».

— Вы волновались обо мне?

— Да... Но, кажется, по пустякам.

По голосу было слышно, что Фудзибаяси смутилась, уголки губ Тошиказу чуть расслабились.

— Что ж, инспектор. Буду надеяться, что вы как можно скорее поймаете террориста.

— Благодарю. Удачи и вам на работе, младший лейтенант Фудзибаяси.

Завершив звонок, Тошиказу вернулся с широкой ухмылкой на лице.

— Инагаки, в чём дело? Ты не очень хорошо выглядишь.

— Вдруг навалила усталость. Я в норме, не волнуйся.

Почувствовав, как заболела голова, Инагаки помассировал пальцами виски.

— Не перетруждайся.

Посчитав это привычным показным жестом, Тошиказу улыбнулся и отошел от Инагаки.

◊ ◊ ◊

Завершив разговор с Тошиказу, Фудзибаяси повернулась к смотревшей в монитор женщине-сержанту.

— Ничто не свидетельствует о психическом вмешательстве, — сержант, подняв голову, объявила результаты анализа Казаме.

Девушка была специалистом по психическому анализу, весьма опытна в обнаружении офицеров с промытыми мозгами и удалении промывки. Используя ответы на вопросы, она могла обнаружить обработанного человека через изменения в высоте голоса, интонации, скорости речи, дыхательных интервалах, движениях глазных яблок и частоте сердечных сокращений. Даже если связь ограничена одним голосом, с помощью военных устройств анализа звука она могла прочесть даже пульс. Она была специалистом, способным определить, попадает ли человек под подозрение или нет.

— Оуми Казукиё чист?

Кивнув, Казама похвалил специалиста за работу. Она поднялась, поклонилась, и, толкая тележку с оборудованием, вышла из кабинета.

— Ты не очень любишь такую работу, да, Фудзибаяси?

— Нет, но командир, это же было опасно, так? Семья Тиба обладает весомым влиянием в мире магии, но эта техника всё же клонится к манипуляциям телами. Сопротивляемость психическим воздействиям всё же разная у всех.

На самом деле Тошиказу послали к «Кукольнику» по прямому приказу генерал-майора Саэки. Она не пыталась ему навредить. Полиция начала расследовать теракт в Хаконе и выяснять, кто за ним стоит. Чтобы привести их к волшебнику, которого подозревают в связях с остатками Конрон Хоуин, военные дали список подозреваемых определённому числу информаторов, чтобы полиция проверила этот список.

Владелец кафе «Rotbart» был одним из них, но не сотрудничал с Казамой. Кого представляет информатор, никогда неизвестно. Фудзибаяси зачастила в кафе, просто следуя плану, но то, что мастер свел её с Оуми Кадзукиё, — чистая случайность.

Так что Фудзибаяси не использовала Тошиказу в качестве приманки, но её не покидало чувство, что сделала она именно это.

— Если вы планируете раскрывать информаторов, то не лучше ли нам было присоединиться к расследованию?

— Старший лейтенант. Мой батальон... нет, моя бригада не сделает ничего в отношении теракта в Хаконе. Это личное решение командира Саэки.

— Поняла.

— Батальон 1-0-1 не должен поддерживать Десять главных кланов.

— Да, поняла.

Батальон 1-0-1, созданный командиром Саэки, начал выступать против того, что он является военной силой гражданских Десяти главных кланов. Саэки считалась политическим оппонентом ушедшего в отставку генерал-майора Кудо, и хотя она сама так не думала, реальность такова, что военные, выступающие против Десяти главных кланов и Кудо Рэцу, стали краеугольным камнем её поддержки.

Однако батальон 1-0-0 тайно сотрудничал с семьей Йоцуба, главными фигурами Десяти главных кланов. Если об этих отношениях узнают, можно придумать много оправданий, но не в том случае, если они начнут тайно сотрудничать с Десятью главными кланами.

— Спасибо за работу, старший лейтенант.

— Благодарю, разрешите идти, — Фудзибаяси поклонилась и покинула кабинет.

У Фудзибаяси, помощницы командира, был хоть и небольшой, но свой кабинет. Это была её личная комната, расположенная возле комнаты командира (то есть кабинета Казамы).

Сев за стол, Фудзибаяси задумалась над предыдущим телефонным разговором.

Батальон не контролировал, как информаторы будут распоряжаться переданной информацией, а столь высококлассный торговец, как владелец кафе «Rotbart», мог себе позволить игнорировать давление со стороны сил обороны. Даже без её вмешательства Тошиказу, вероятно, попал бы к «Кукольнику». Однако всё не так просто.

Фудзибаяси задумалась. Может быть, она прикрывала Тошиказу, поскольку беспокоилась о возможной промывке мозгов. Однако батальон перехватил звонок детектива, они явно его используют. Она чувствовала себя виноватой.

Вспомнив, о чём они говорили, она не сдержала смешок.

Тошиказу назвал её «младший лейтенант Фудзибаяси». Он не слышал о её повышении.

Хотя полиция и военные — две разные организации, повышения публикуются в официальной ежедневной газете. Если бы детектив заинтересовался Фудзибаяси, то наверняка знал бы о её звании. Всё, что нужно сделать, — ввести её имя в поле для поиска.

«Когда он подошёл ко мне прошлой осенью, выглядел так воодушевлённо, но... наверное, это была просто прихоть, эх. Ну... тогда и я ввела его в заблуждение своими намёками... полагаю, мы оба играли в одну игру», — подумала Фудзибаяси, затем, со смешком, выкинула всё из головы.

Она посчитала, что внезапно появившееся чувство одиночества, это просто её воображение.

Часть следующей главы через неделю, 8.01.17. (Akdotu)

1. ↑ Обновление 25.12.16. Редактура 01.01.17
2. ↑ Обновление 01.01.17