Поздно вечером Тацуя приехал в штаб-квартиру отдельного магического батальона.

Вызвали его вчера ночью. Ему не очень понравилось столь тесное расписание, но Фудзибаяси сообщила, что с ним хотят обсудить нечто важное, о чём не поговорить по телефону. Так что сразу после вступительной церемонии Тацуя пошёл домой, сел на свой любимый мотоцикл и отправился в Касумигауру.

Он не ожидал, что на базе будет так оживлённо. Уже практически наступила ночь, а вокруг снуёт куча людей и транспорта. Даже в штаб-квартире отдельного магического батальона, которая обычно пустовала, сейчас суетились и офицеры, и рядовые. Будто войска готовятся выступать.

«Нет, не будто», — решил он, когда постучался в кабинет командира.

— Пожалуйста, входи.

«Хм, не просто входи, а "пожалуйста"?» — задумался Тацуя. Вероятно, эта небольшая разница мало что значила, но почему-то она встревожила его.

— Извините, — парень на время отложил своё неясное предчувствие и зашёл к Кадзаме.

— Прошу прощения за столь поздний час и за такую срочность. Дело слишком важное, лучше объяснить всё лично.

— Объяснить?

— Да. — Кадзама указал на трёхместный диван, который разложился у стены. — Присаживайся.

Тацуя не задумываясь присел с краю.

Кадзама встал из-за стола и сел напротив юноши.

— Наш батальон, — начал подполковник, — завтра утром выступает на Хоккайдо.

Тацуя не ошибся в своей догадке, но решил не мешать командиру и промолчал.

— Мы — передовой отряд. Но если дела пойдут плохо, могут задействовать всю бригаду.

— Готовится вторжение? — удивился Тацуя. Он не представлял, что положение настолько серьёзно.

— Да.

— Полагаете, у Садо напали для отвода глаз?

Тацуя говорил про уловку с неопознанным кораблём, от которой пострадал Итидзё Гоки.

— Верно. Мы считаем, в этот раз Новый Советский Союз нападёт на Хоккайдо.

— Мы?

— Я и генерал-майор Саэки.

«Вот оно что», — в мыслях согласился Тацуя. В генштабе точно не знают, куда нападёт враг: на Хоккайдо или Хокурику. И, видимо, большинство склоняется ко второму варианту. Вот почему на Хоккайдо послали не северо-восточные дивизии, что находятся ближе, а лишь бригаду 1-0-1, которая больше знакома с разведывательно-диверсионной работой.

— Поэтому какое-то время я не смогу с тобой связаться. И даже если начнётся бой как у Йокогамы, нам будет трудно скооперироваться.

— Понял.

Если повторится битва двухлетней давности, Тацуе без помощи Кадзамы будет туго.

«Но это не повод специально вызывать меня на базу. Есть что-то ещё», — посчитал парень и выжидающе посмотрел на командира.

— Не исключено, что нам потребуется твоя помощь. Опять же, зависит от обстановки.

«Не исключено?» — парень заметил неестественность в словах командира.

— То есть меня вызовут на Хоккайдо?

— Нет, я говорю о случае, когда ты можешь помочь отсюда.

Наконец Тацуя понял, почему подполковник с такой осторожностью подбирает слова.

— Взрывом материи?

— Не только. Генерал-майор Саэки считает, что с помощью Третьего глаза ты можешь прикрыть нас любым сверхдальним магическим ударом.

— Понял. — Проще говоря, он поможет батальону, но обратной поддержки ждать не стоит. Такова армия. Хотя раньше к нему так не относились. Парень поднялся, отдал честь и произнёс: — Я тоже состою в отдельном магическом батальоне, поэтому пойду в бой, если мне прикажут.

Точнее, «пока состою», но об этом он умолчал.

Подполковник кивнул. Похоже, он догадался, какие слова упустил Тацуя.

Всё это время за спиной у Казамы безмолвно стояла его помощница, Фудзибаяси.

Только когда Тацуя покинул кабинет и закрыл за собой дверь, девушка сдержанно произнесла:

— Командир, почему вы ничего не объяснили Тацуе-куну? Вдруг он перестанет нам доверять?

— Полагаешь, мы его предали? — резче обычного спросил Кадзама, отчего Фудзибаяси немного опешила.

— Нет, мы будто его бросили, — сказала она.

— Бросили? Может, и так.

— Командир... — укоризненно произнесла Фудзибаяси, хоть и подумала, что наговорила лишнего.

— Извини, — Кадзама тоже посчитал, что перегнул палку. — Но между армией и Десятью главными кланами должна быть дистанция. Тацуя вернулся к Йоцубам, а мы относимся к нему как прежде.

— И что? Он ведь очень ценный боец.

— В мире не более пятидесяти волшебников стратегического класса, и двое из них в Японии. Безусловно, их сила незаменима для обороны страны, но именно поэтому мы должны сохранять дистанцию.

По Фудзибаяси было видно, что он её не переубедил. Впрочем, он вёл подобный разговор не впервые. Подполковник уже успел обсудить это и с Санадой, и с Янаги, и с Яманакой.

— Мы слишком близки с Тацуей. И прошлая операция на Окинаве совершенно ясно показала, что это плохо. Мы чересчур сильно полагаемся на него, а он ведь должен оставаться нашим джокером. Без него мы бы не смогли так быстро отыскать главные силы врага и нейтрализовать шпионов.

— Разве не поэтому мы должны крепко держаться за дружбу с ним?

— Должны были, пока он ничего не значил для Йоцуб. Сейчас же клан признал Тацую, парень стал их главной силой, и теперь нельзя исключать, что именно он нас бросит. Если придётся выбирать между Йоцубами и вооружёнными силами, ты уверена, что он выберет нас?

— Йоцубам не выстоять без защиты государства. И Тацуя-кун это понимает. Не думаю, что он выберет путь, который идёт вразрез с интересами страны.

— Вот только интересы страны и армии не всегда совпадают, — указал Кадзама.

Фудзибаяси поняла, что привела плохой аргумент, и ничего не смогла возразить.

— Взять, к примеру, упреждающий удар магией стратегического класса. Он в интересах армии, но не обязательно выгоден государству. Взрыв материи обладает абсолютным превосходством в мощи, скорости и дальности атаки. Он легко уничтожит вражеское войско, но может ещё сильнее ухудшить политическую обстановку в стране.

И Кадзама говорил не в теории. В Южной Америке бразильская армия победила армии всех соседних государств. Эти страны развалились, но региональные конфликты так и не прекратились. Вот почему говорят, что в Южной Америке до сих пор не закончилась мировая война.

— А самое страшное, если мы укрепим дружбу с Тацуей, то высшее командование решит, что Взрыв материи доступен в любое время. После того как Бразилия применила Синхро-линейный синтез, психологический барьер, который мешал задействовать магию стратегического класса, стал низок как никогда. Если мы не отдалимся от Тацуи, обязательно найдутся храбрецы, которые захотят использовать Взрыв материи в бою, — поучительно произнёс подполковник.

— Тогда почему мы не рассказали об этом Тацуе-куну? — только и могла возразить Фудзибаяси. Она беспокоилась о том же, что и Кадзама.

— Хочешь зародить в Тацуе недоверие к армии? Пусть уж лучше он не доверяет лично мне, нежели всем военным.

Последние несколько дней подобные споры всегда заканчивались на этом.

◊ ◊ ◊

В то время, когда Тацуя посещал отдельный магический батальон, Кацуто шёл на встречу с Саэгусой Томокадзу.

Для приватного разговора они выбрали дорогой японский ресторан в центре города. Хотя здесь часто собираются влиятельные политики и бизнесмены, Кацуто чувствовал себя как рыба в воде. Он как подобает сел на татами перед низеньким эбонитовым столиком, и через минуту появился Томокадзу.

— Прошу прощения, что заставил ждать, — поклонился Саэгуса и опустился напротив. Он не привык сидеть на коленях, потому держался скованно.

— Пожалуйста, садись, как тебе удобно, — сразу же предложил Кацуто.

— О, спасибо огромное, — ответил Томокадзу, скрестил ноги и расслабился. Правда, теперь глава клана Дзюмондзи смотрел на парня сверху вниз, но их это совершенно не волновало.

Мужчины обменялись любезностями, промочили горло безалкогольным напитком и наконец настроились на серьёзный разговор.

Кацуто заговорил первым:

— Саэгуса-сан, твоя сестра сообщила, что ты хочешь о чём-то поговорить со мной.

— Да. Перейду сразу к делу. Дзюмондзи-сан, как ты думаешь, что нам делать с растущей неприязнью к волшебникам? — деликатно спросил Томокадзу, отчего Кацуто слегка нахмурил брови.

— Что делать? Полагаешь, нам следует как-то ответить на антимагическое движение?

— Да, — признал тот. Он не стал ни увиливать, ни что-либо скрывать. В этом он отличался от своего отца, Коити. — Больше нельзя отвечать на ущерб только после того, как он нанесён.

— Думаешь, опасно оставлять без внимания агрессивную пропаганду против волшебников? И чем нам это грозит?

— Боюсь, будут теракты похлеще инцидента в Хаконе, а также похищения и убийства детей, которые пока не могут использовать магию.

— То есть грядёт серия тяжких преступлений против не волшебников?

— Да, — кивнул Томокадзу и снова спросил: — Как считаешь, мы можем что-нибудь сделать, чтобы этого избежать?

— Так сразу ничего не приходит на ум... Да и вряд ли я придумаю хороший план в одиночку, сколько бы ни пытался, — честно признался Кацуто. Не в его характере было напускать на себя пустую браваду.

— Откровенно говоря, я тоже так думаю.

Кацуто удивился. Он не ожидал, что такой человек, как Саэгуса Томокадзу, столь быстро поднимет белый флаг.

— Эту задачу не осилить в одиночку. И даже если в каком-либо клане придумают что-то стоящее, сами они не справятся.

— Верно... Никто самостоятельно не сможет побороть нынешнее антимагическое движение, — согласился Кацуто.

Томокадзу слегка расслабился, и, похоже, он не притворялся. Парень не так умело скрывал свои чувства, как Коити, но как раз поэтому Кацуто мог ему доверять.

— Мне кажется, следует привлечь не только Десять главных кланов. Нужно намного больше волшебников.

— Хочешь поднять этот вопрос на всеобщем собрании японской Магической ассоциации?

— Нет, — покачал головой Томокадзу. — Даже если внезапно соберём столько людей, дальше обсуждений мы не уйдём. А если обратимся к главам семей, получим бесконечные ссоры, и только.

— Но без представителей домов все наши решения попросту не выйдут из стадии идей, — возразил Кацуто.

Томокадзу на удивление не стал спорить и почему-то кивнул.

— Верно. А следовательно, — сказал он, — почему бы вместо глав семей не собрать юное поколение? Тех, кого выбрали следующими главами. Начнём с Двадцати восьми семей, затем добавим Числа и Сто семей.

«Идея неплохая», — посчитал Кацуто. Он вдруг осознал, что начал мыслить иначе, когда стал главой клана. Теперь его сперва заботит не оптимальность и практичность решения, а то, реализуемо оно или нет.

Он стал менее гибок.

С другой стороны, совершенно не обращать внимания на реализуемость идеи глупо. Будущие главы семей прекрасно это понимают — попросту не могут не понимать. И они не так ограничены, как нынешние главы. Если они объединятся, то, вероятно, придумают что-то стоящее для обсуждения на Конференции главных кланов.

«Да, идея неплохая, но не хватает деталей».

— Раз мы ограничиваемся будущими главами семей, то я не смогу участвовать, — произнёс Кацуто. Томокадзу торопливо ответил:

— Дзюмондзи-сан, ты всё ещё юн, а наша цель — собрать юное поколение, так что...

— Значит, ограничим участие по возрасту? Тогда по какому? Ты, как я понял, участвовать будешь?

— Д-да... Как насчёт тех, кто моложе тридцати?

— Хм...Тогда Муцудзука-доно проходит, а Яцусиро-доно — нет?

Томокадзу покрылся холодным потом, но всё же уверенно ответил:

— Где-то ведь нужно провести черту? К тому же у Яцусиро-доно в помощниках младший брат, так что проблем возникнуть не должно.

— Да, черта необходима, — серьёзно кивнул Кацуто, но тут увидел, что Томокадзу весь напрягся, и добавил: — Хорошо. Я помогу всем, чем смогу.

У Томокадзу словно гора с плеч свалилась.

◊ ◊ ◊

На следующий день после вступительной церемонии у новичков начался тур по школе, и они могли посмотреть практические занятия старшеклассников. В коридорах и классах царило спокойствие, лишь некоторые первогодки были растеряны и не знали, на какой урок сходить первым.

Магический инженерно-технический факультет сформировали лишь в том году. Тогда старшего преподавателя выбрали в самую последнюю секунду и учебный план не успели утвердить. Потому во время тура по школе у факультета занятий не было. Так что сейчас Магитех фактически впервые принимал посетителей... но даже Тацуя не ожидал такого наплыва.

Он бы соврал, если бы сказал, что его совсем не волновали взгляды новичков. Но два года назад он стоял на их месте, так что приходилось терпеть. Впрочем, осталось не так уж и долго — как только настанет его очередь для эксперимента, из головы исчезнут все посторонние мысли.

Обычно в школе хороший баланс между учениками, которые планируют стать волшебниками, и теми, кто идёт в магтехники. Не в том смысле, что кандидатов и там и там поровну. Подавляющее большинство, разумеется, становится волшебниками, но и инженеров хватает. Просто так получилось, что во время президентства Маюми у магтехников был недобор.

И сейчас далеко не все первогодки, что толпились вокруг, поступили на Магитех. Наверняка многие помнят прошлогодний эксперимент со Звёздным реактором и пришли чисто из любопытства.

Пока Тацуя думал обо всём этом, как раз подошла его очередь. Задача урока — построить последовательность магии, которая образует из олова идеальную сферу. При этом менять что-либо после запуска заклинания запрещено. Таким образом ученики практикуют построение последовательностей, которые охватывают процесс создания заклинания от начала до конца, а не только его часть.

Задача с виду простая: расплавить олово, нейтрализовать гравитацию, с помощью поверхностного натяжения сформировать шар и, чтобы сфера из жидкого олова не искривилась, охладить до твёрдого состояния. Однако на деле всё куда сложнее.

Недостаточно нейтрализовать гравитацию только земного шара. Можно пренебречь притяжением экспериментатора и наблюдателей, а вот проигнорировать тяготение Луны и Солнца не выйдет. И даже если полностью отрезать гравитацию Земли, вращение планеты никуда не денется, так что следует учесть и его. Также сферу нужно окружить вакуумом, чтобы она не деформировалась от воздушных потоков. А охлаждать её важно равномерно, иначе части сожмутся с разной скоростью, и она получится кривой. Конечно, можно непосредственно переписать информацию и указать, что «это — сфера». Вот только сейчас её необходимо сделать именно из металла. Так волшебники проходят продвинутую тренировку контроля точности.

Устройств для эксперимента всего пять. Ученикам даётся по десять минут, за которые нужно написать в редакторе последовательность активации, перенести программу в CAD и успеть выполнить магию. Последовательность активации можно собрать из модулей, но не обязательно — каждый сам решает, пользоваться ими или нет.

Тему сообщили заранее, потому можно было подготовить последовательность активации до урока, однако её запрещалось брать с собой в лабораторию. Ученики должны создать магию по памяти.

Работать предстояло за терминалом. Все действия проецировались на большом экране, свисающим с потолка. Чтобы списать у одноклассников не вышло, более успешные ученики проводили эксперимент последними. К тому же если бездумно скопировать чужую последовательность активации, то наверняка возникнет провал в логике, и магия не активируется. Хотя, если всё же удастся, то, как считают учителя, это само по себе будет признаком мастерства. Самую важную роль в итоговой оценке сыграет, конечно же, степень идеальности созданной сферы.

Тацуя был в последней группе. Он провёл первые сорок минут урока, наблюдая за работами одноклассников. Не то чтобы ни одна из них не заслуживала внимания, просто он закончил свою последовательность активации ещё вчера, так что если сейчас её изменит, сделает только хуже.

Как только предыдущая группа справилась с заданием, Тацуя встал перед устройством. Он мельком глянул на первогодок, и ему показалось, что их стало ещё больше.

Раздался электронный сигнал, и опыт начался. Если закончить сферу в срок, то скорость никак не повлияет на оценку. Но раз ограничение по времени всё же есть, то справедливости ради редактор заблокирован, пока не прозвучит сигнал.

Тацуя начал вводить последовательность активации, используя, как всегда, только клавиатуру. Он особо не спешил, так как понимал, что за отведённые десять минут свободно закончит задание.

Тут же на мониторе побежали строки кода. Изображение в реальном времени передавалось на большой экран.

Вокруг новичков поднялся шум. Никто не говорил громко, но всё же назвать их поведение хорошими манерами было нельзя. Преподаватель даже шикнул на них. Впрочем, одноклассники Тацуи, которые много раз видели, как он пишет последовательности, тоже шептались.

«Наверное, их слишком захватила реакция новичков», — думал Тацуя, но вскоре посторонние мысли покинули его сознание. Он отгородился от лишней информации и бросил все ресурсы на конструирование магии.

Наконец пальцы Тацуи перестали стучать по клавиатуре и на экранах высветился трёхмерный индикатор копирования данных из редактора в CAD.

Из последней группы Тацуя быстрее всех создал последовательность активации. Хиракава Тиаки*, которая стояла за соседним устройством, досадно на него посмотрела, но парень совершенно не обратил на это внимания и запустил CAD.

Для этого задания, как и для других на инженерно-техническом факультете, не требуется ни высокая скорость активации, ни большой масштаб магии, ни сила вмешательства. Оно оценивает способность точно конструировать сложные последовательности магии.

Вместо масштаба и силы вмешательства можно просто вставить в последовательность магии процесс усиления. Заклинание станет чуть длиннее, но раз в данном задании не соревнуются в скорости активации, то и нет смысла волноваться об этом.

Образец олова, расположенный на два метра впереди от Тацуи, всплыл в воздух и начал плавиться. Он постепенно потерял очертания, прямо на глазах превратился в жидкость и принял форму сферы. Новички внимательно наблюдали за всем процессом. Остальные четверо из последней группы тоже вот-вот собирались активировать магию, но всё внимание первогодок приковал образец Тацуи.

На соседнем устройстве с небольшим стуком опустилась готовая сфера. Тринадцать учеников закончили свою магию быстрее этого времени. Образец Тацуи всё ещё остывал.

Следом справилась Тиаки, но Тацую это совсем не смутило. После активации магии запрещено что-либо изменять, можно только наблюдать. Вот Тацуя не двигался и смотрел, как металлическая сфера твердеет в безвоздушном пространстве, лишённом силы тяжести.

Наконец олово затвердело, и шар вернулся на платформу для образцов. Опускался он беззвучно, а значит, магия управляла даже этим действием. Из последних пяти человек Тацуя закончил третьим. До конца отведённого времени осталась минута и тридцать секунд.

◊ ◊ ◊

Эксперимент завершился немного раньше, чем прозвенел звонок. Дженнифер Смит, которая в этом году стала инструктором по практике у класса 3-E, воспользовалась этим и пригласила Тацую в учительскую.

— У тебя ещё дела в школьном совете, да? В таком случае буду краткой. — Заканчивался пятый, последний урок, и Дженнифер понимала, что дальше Тацуя будет занят. — Может, пока рано спрашивать, так как до Конкурса диссертаций далеко, но ты уже выбрал тему?

Она говорила про Национальный конкурс диссертаций по магологии среди учеников старших школ. Он всегда проводился в последнее воскресенье октября, которое в этом году выпало на двадцать седьмое число. Времени ещё много, но представителей выбирают уже в июне, на внутришкольном отборе. А это не так уж и быстро.

Так что Тацуя особо не удивился вопросу и коротко ответил:

— Нет, не выбрал.

Он вообще пока не решил, участвовать или нет, но об этом говорить не обязательно. И хоть Магитех должен подать заявку в избирательный комитет, никто не запрещает выбранному кандидату отказаться.

— Правда? Тогда хорошо.

— Хорошо? — переспросил парень, так как не очень понял, что хорошего в том, что он ещё не начал готовиться.

Дженнифер нисколько не смутилась — видимо, она ожидала такого вопроса. В таком случае ей следовало бы начать разговор с объяснения, но наверняка у неё были свои мысли на этот счёт.

— Да. И как ты думаешь, почему?

— Из-за темы для Конкурса?

— Совершенно верно, — подтвердила Дженнифер Смит.

Тацуя сузил возможные причины до двух: либо она хочет, чтобы он выбрал тему, связанную со Звёздным реактором — а точнее, с «Последовательностью магии долговременного контроля гравитации для термоядерного реактора», — либо, наоборот, запретить всё, что с ним связано.

— Прошу, выбери тему, которая не относится к Звёздному реактору.

Он оказался прав.

— Хорошо, — легко согласился Тацуя. Дженнифер озадаченно на него посмотрела:

— И даже не спросишь, с чего вдруг?

— Я осознаю всю опасность Звёздного реактора и сам считаю, что это неподходящая тема для школьного конкурса.

— Вот оно как. Видно, мне было не обязательно вмешиваться.

Дженнифер устроило такое объяснение, однако Тацуя не хотел выбирать эту тему по иной причине. Дело было не в опасности Звёздного реактора, а в том, что это ключевая технология плана Тацуи по освобождению волшебников. Он не мог позволить, чтобы другие скопировали его и первыми запатентовали изобретение.

— К слову говоря, я слышал, Кента-куна перевели на Магитех, как он и хотел. Примите мои запоздалые поздравления.

Тацуя не вкладывал в свои слова особого смысла, просто хотел сменить тему разговора. И он не совсем слышал об этом, а видел имя сына Дженнифер в списке учеников, к которому школьный совет имел доступ. Тацуя узнал об этом ещё в начале марта, когда пришли результаты экзамена на поступление в Магитех.

— Спасибо, — ответила она как родитель, и на обычно холодном лице появилась улыбка. — В этом году была неплохая конкуренция, в следующем будет ещё жёстче. Наверное, на Магитех придётся добавить ещё класс.

Учитель просто хотела поддержать разговор, вот только эта новая информация Тацую заинтересовала.

— Только вчера закончилась вступительная церемония, а уже подозреваете, что конкуренция будет большой?

Дженнифер на мгновение скривилась, будто сболтнула лишнее, но затем спокойно ответила:

— В отличие от прошлых лет, сейчас намного больше учеников получили высокий балл по магической инженерии. Да и желающих попробовать себя в техническом направлении заметно прибавилось.

«Вот почему на эксперимент пришло так много зрителей», — вдруг понял Тацуя. Он ещё не успел задуматься, что вызвало такой интерес к Магитеху, как Дженнифер произнесла:

— Видно, прошлогодний опыт со Звёздным реактором на многих произвёл сильное впечатление. Немало тех, кто раньше пошёл бы в Четвёртую школу, решили попробовать счастья в нашей. Именно поэтому на вступительных экзаменах было больше людей.

— Понятно... Думаете, тот эксперимент провели зря?

— Просто считай, что уровень новичков в этом году выше, чем раньше, — ответила Дженнифер ни серьёзно, ни шутливо, после чего наконец отпустила Тацую.

◊ ◊ ◊

Разговор с преподавателем прошёл быстро, поэтому когда Тацуя вошёл в кабинет школьного совета, внутри пока находилась только Пикси. Поскольку она была подсоединена к охранной системе школьного совета — и не только, — то почувствовала его. Однако встречать не стала, тем более словами «добро пожаловать домой, господин».

Тацуя сел на своё место и включил терминал. Времена, когда приходилось ожидать загрузки, ушли в прошлое, так что парень практически сразу принялся за работу.

Пикси подождала немного, убедилась, что приказов никаких не будет, и пошла к столовому серверу. 3H — это гуманоидный беспроводной интерфейс для домашней автоматизации, обычно его используют для централизованного управления пылесосами, кухонной техникой и кондиционерами. Если обновить программное обеспечение, то с его помощью можно даже автоматизировать магазины, для которых требуется тот же базовый функционал, но большего масштаба. Например, 3H будет способен управлять коммерческой моделью столового сервера, которая как раз и стояла в кабинете школьного совета. Пикси с лёгкостью к нему удалённо подключилась, как только поднялась.

Сервер выдал кофе, и Пикси понесла его Тацуе. Заваривала автоматическая машина, но она была всё равно что третьей и четвёртой рукой 3H. Потому напиток получился таким, какой любит Тацуя.

Робот подождала, пока юноша попробует кофе, и когда он не дал никаких указаний, вернулась на своё место.

Как только она села, в кабинет вошли второгодки — Идзуми и Минами. Девушки заметили Тацую и как-то неожиданно сникли. Идзуми оттого, что не нашла взглядом Миюки, а Минами, потому что увидела на его столе кофе.

К счастью, девушки быстро пришли в себя.

Не успели они сесть, как показались Миюки с Хонокой.

— Ты уже здесь, Тацуя-сан?

— Вы тоже уже пришли, Идзуми-тян, Минами-тян?

Прежде чем запускать терминал, Минами решила приготовить чай. Пикси управляла всеми устройствами школьного совета — кроме информационных, — но не блокировала их. Все, кто хотел, могли воспользоваться ими вручную. Так что Минами спокойно приготовила чай для себя и остальных девушек. Конечно, в том, что она сделала не кофе, не было никакого скрытого смысла.

Последний член школьного совета, первогодка Сина, которая только вчера стала секретарём, немного опаздывала.

◊ ◊ ◊

Сина опаздывала не потому, что затянулся урок. Сегодня и завтра первогодки смотрят на занятия старшеклассников — на их эксперименты и практику. У второго потока нет старшего преподавателя, потому они спокойно могут пойти куда угодно. А вот первый поток следовал за учителем. Конечно, изучать школу самостоятельно не запрещалось, но никто из новичков не смел отбиться от группы сразу после поступления.

Старший преподаватель контролирует визиты классов от A до D, так что ученики подолгу не задерживаются в одном месте и у классов не пересекаются расписания. А освобождаются они раньше, чем прозвенит звонок, чтобы осталось время обдумать увиденное. Первогодки возвращаются в классную комнату, и до конца урока свободны.

Исключением не стало и последнее занятие — у класса А осталось много свободного времени, так что Сина должна была прийти в кабинет школьного совета раньше остальных. Вот только заболталась с одноклассниками и не заметила, как оно пролетело.

Вчера у неё не получилось пообщаться с первогодками. Сразу после вступительной церемонии её пригласили в школьный совет, а затем она ушла домой с Сабуро. Только сегодня за обедом ей удалось немного поболтать с одноклассниками. И то, они больше ели, чем разговаривали. К тому же не вежливо шуметь в столовой и мешать старшеклассникам.

А одноклассникам Сины не терпелось с ней подружиться.

Она — представительница новичков этого года. Единственная из них, кто входит в Десять главных кланов. И, что куда важнее, невероятно добрая и красивая. Она нравилась даже девушкам.

Миюки, третьегодку, новички боялись. Мало того, что она красива до ужаса, так ещё и будущая глава Йоцуб. Причём боялись до такой степени, что застывали от страха, если вдруг встречались с ней взглядом. Касуми и Идзуми выглядели неприступно, с ними мало кто решался заговорить. Особенно с Идзуми — она хоть и выглядела дружелюбно, многие рядом с ней терялись. А вот с Синой, девушкой из клана Мицуя, таких трудностей не возникало.

Как только учитель вышел, её тут же окружили одноклассники. Она не могла даже пошевелиться! И вот прозвенел звонок, а девушку всё никак не отпускали. Она уже забеспокоилась, что такими темпами опоздает на школьный совет. Но ей так не хотелось уходить! Она жаждала чужой компании — такой уж у неё характер, весьма редкий для человека из Десяти главных кланов. Наверное, свою роль в этом сыграла семья: у её родителей было семеро детей, из которых она — самая младшая, намного младше братьев и сестёр.

Сина боялась, что одноклассники станут её сторониться, потому что она из Десяти главных кланов, поэтому наслаждалась их окружением. Было немного неловко оттого, что она собрала всё внимание на себя, но в остальном именно такой она и представляла свою жизнь в старшей школе.

Девушка переживала, что скажет что-то неуместное и её невзлюбят. Потому не могла пересилить себя и сообщить, что спешит в кабинет школьного совета. Спас её из тюрьмы добрых намерений преданный друг детства.

— Госпожа Сина! — кто-то громко прокричал у входа в класс, и все с изумлением обернулись. Сина просто обомлела. — Пора в школьный совет!

Девушка ещё не отошла от странного поведения Сабуро, но он напомнил ей, что нужно спешить.

— В школьный совет? О, уже время!

И наконец одноклассники Сины тоже поняли, что задерживают её.

— Прости, Мицуя-сан! Проходи!

— Извини, Мицуя-сан!

Они задержали Сину не со зла, просто слишком увлеклись разговором. Первогодки никогда бы не посмели мешать школьному совету, так что все поспешно начали извиняться перед ней.

— Это я должна извиняться. Увидимся завтра, — она приветливо помахала рукой и проскользнула к другу детства, который ждал у двери.

Сина маленькими шагами взбежала по лестнице, Сабуро последовал за ней.

— Спасибо, Сабуро-кун, — произнесла девушка на лестничной площадке у третьего этажа.

— Не бери в голову. Я знаю, ты не умеешь перебивать других.

— Ты прав, но всё же... — недовольно сказала Сина. Казалось, она вот-вот надует щёки. Однако он попал прямо в точку, и девушка не могла ничем возразить. — Ладно, забыли. Так, Сабуро-кун, что это было? — Она уж слишком явно сменила тему разговора, но ей не терпелось узнать, почему он так необычно обратился к ней в классе.

— Это?

— «Госпожа Сина»...

— А что тут такого? — он и вправду не понимал. — Ты ведь госпожа, разве нет?

Для Сабуро «госпожа Сина» звучало так же естественно, как просто «Сина». Родители не запрещали ему дружить с дочкой работодателя, но они научили сына не переходить границу дозволенного.

Сину его слова не убедили, вот только придумать, что ответить, она не смогла. Ведь в магическом обществе она не кто иной, как госпожа. Из-за этого ей ещё сильнее захотелось надуться, но девушка сдержалась от столь детского поступка.

— Ладно. Спасибо, что спас. Дальше провожать не нужно.

Сина как ни в чём не бывало зашагала по ступенькам, но на четвёртом этаже резко повернулась и, нарочито не оглядываясь, пошла в сторону кабинета школьного совета.

Сабуро, который так и остался стоять на лестнице, вздохнул.

Эта детская сторона Сины казалась ему милой. И он был рад, что она доверяет ему настолько, что ведёт себя перед ним как с семьёй.

Правда, парень растерялся. Сина ушла и не отдала никаких указаний. Он мог делать, что хочет, однако для Сабуро свобода обычно означала хлопоты. Он попросту не знал, чем себя занять.

Когда человек ничего не может сделать без приказа, он ничуть не лучше раба или робота. Сабуро понимал, что это плохо. Конечно, он не следовал приказам круглосуточно. В средней школе, например, он вообще был предоставлен сам себе, за исключением тренировок и мелких поручений. Тем не менее, пока Сина находилась в поле зрения, ему было проще: парень всё время думал над тем, как её защитить в самых разных условиях. Он жил ради того, чтобы охранять Сину. Однако полгода назад всё изменилось.

Тогда объявили, что он не станет телохранителем, так как у него нет таланта к магии. Обижаться было не на кого, в том числе на родителей. Ведь если бы он родился в другой семье, мог бы вообще не познакомиться с Синой.

К тому же Сабуро ещё не сдался. Он понимал, что пока не достаточно силён, но считал, что талант не равен способностям. И раз у него мало сил, то он компенсирует их мастерством. Он уже принял решение. Только не знал, что конкретно ему для этого сделать. Может, он вёл себя по-мальчишески, но не сломался. Потому-то родители позволили ему поступить в Первую школу.

Тем не менее ему всего лишь дали возможность, и пока запретили находиться рядом с Синой. Он думал, что сможет хотя бы наблюдать за ней издали, вот только из-за этого вчера совершил большую ошибку.

Не сумев собраться с мыслями, Сабуро пошёл дальше по ступеням. Идти домой раньше Сины не вариант. Ходить в школу и домой с ней — одна из немногих привилегий, что у него остались. Потому, чтобы скоротать время, он решил подняться на крышу.

На крыше Первой школы располагался висячий сад, который зимой превращался в оранжерею. На ступенчатых клумбах росли разнообразные травы — в основном для того, чтобы отпугивать насекомых — и цветы; между клумбами размещались скамейки.

Было солнечно и безветренно, так что, несмотря на ранний апрель и сумерки, погода стояла прекрасная. Не жарко и не холодно, а как раз приятно — словно погружаешься в тёплую воду. На Сабуро сразу же напала сонливость.

Внезапно он заметил, как на одной из скамеек дремлет породистая кошечка.

Картина оказалась настолько живописной, что парень невольно остановился.

Стройная.

Светлой окраски, короткостриженая.

Глаза закрыты. Под головой рука, слово лежит на подушке.

Он смотрел на неё сбоку, но даже так понятно, что она довольно красивая.

Поистине похожая на породистую кошку школьница.

Выглядит взрослее Сины. Наверное, старшеклассница. Эмблемы с восемью лепестками или эмблемы шестерни на плече нет... Как и у него самого.

Значит, со второго потока.

Прошло десять секунд, прежде чем парень опомнился.

«Ох, может, лучше её разбудить?» — первым делом подумал он.

Всё-таки апрель. Сейчас-то тепло, а вот к вечеру может внезапно похолодать. Или ветер подует. Если продолжит спать на крыше, мигом простудится.

Он уже собрался её будить, как вдруг остановился. А если она неправильно его поймёт? На крыше только они вдвоём. Проснётся и ненароком примет его за извращенца. Или ненормального, который любит подглядывать за спящими школьницами. Нельзя назвать это заблуждением на все сто процентов — всё же он восхищался ею целых десять секунд, — однако ему было бы очень обидно.

Сабуро начал медленно и тихо отступать. Отойдя достаточно, чтобы его не приняли за извращенца, он отвёл взгляд от старшеклассницы и повернулся к выходу с крыши.

— Знаешь, можешь не бежать, — раздалось сзади.

Парень застыл от неожиданности. Он еле-еле повернул голову и увидел, как девушка поднимается со скамьи.

Старшеклассница никак не обратила внимания на подозрительное поведение Сабуро и сладко потянулась. Словно кошечка. Однако взгляд, которым она затем посмотрела на парня, больше напоминал взгляд леопарда или тигра.

— Я не приняла тебя за извращенца. Ты просто волновался, что я могу простудиться, так ведь?

— Д-да...

Сначала застала его врасплох, а теперь и мысли читает. От такого у Сабуро не только начал заплетаться язык — парень полностью окаменел.

— Хм... — Старшеклассница посмотрела на него и многозначительно кивнула.

Сабуро стало очень некомфортно. Девушка оказалась ещё красивее. Её переполняла энергия и жизнерадостность. Одного взгляда этой красавицы было достаточно, чтобы потерять голову. Да к тому же она видела его насквозь.

Не в том смысле, что она читала его мысли. Девушка сразу определяла привычки, достоинства и недостатки. Так смотрит только мастер.

«Возможно, она...»

Сабуро вдруг вспомнил имя одной девушки.

— Можно спросить...

— Да, что?

— Извините, если я ошибся, но вас ведь зовут Тиба Эрика, да, сэмпай?

Эрика слегка округлила глаза, а затем широко улыбнулась:

— Да, ты совершенно прав. А как тебя зовут?

— Прошу прощения! — Сабуро невольно выпрямился. Не потому, что перед ним стояла старшеклассница, и нужно проявить уважение. Это вышло инстинктивно. — Первый год, класс G, Ягурума Сабуро!

— Первогодка Ягурума, значит? Я, как ты догадался, Тиба Эрика из класса 3F. Раз меня знаешь, ты изучаешь искусство владения мечом? Мне вот кажется, тебе больше подходит короткое оружие, что-то типа ножей, — указала она.

В этот раз Сабуро не испугался. Он был восхищён. Эрика правда с первого взгляда поняла, каким искусством он владеет. Она определённо лучше инструктора, у которого он учился рукопашному бою. Впрочем, не зря же у неё такая репутация.

— Вы очень наблюдательны, не ожидал. Я владею искусством самообороны со складными ножами, кинжалами-дзюттэ и другим схожим оружием! — отчеканил он.

Неловко почесав голову, Эрика ответила:

— Будешь вести себя так формально, плечи заболят.

— О... прошу прощения.

— Не нужно так напрягаться, и обращайся ко мне на «ты», хорошо? Ты ведь не привык говорить с людьми на «вы».

— Невероятно, как вы... ты узнала? — удивился Сабуро.

Эрика сказала это наобум, но ему признаваться не собиралась.

— Говоришь, знаешь самооборону? Больше похоже, что ты тренировался защищать не себя, а хозяина. Потому-то выбрал оружие, которое можно носить скрыто. Или я не права? — спросила Эрика, хоть и знала, что догадалась верно.

— Невероятно... — повторился парень. Он был поражён до глубины души.

Эрика на мгновение нахмурилась и равнодушно ответила:

— Просто дома меня учили схожей технике.

У Сабуро загорелись глаза, или можно даже сказать, запылали.

— Тиба-сэмпай, может, я покажусь слишком наглым, но не могла бы ты дать мне пару советов?

Увидев у него во взгляде жажду силы, Эрика перестала опираться на спинку скамьи. Девушка всего лишь выпрямилась, но от неё словно повеяло холодом.

От столь резкой смены настроения у Сабуро широко открылись глаза.

— И чему ты хочешь, чтобы я тебя научила?

Он только оправился от предыдущего потрясения, как снова из-за напряжения пересохло горло. Сабуро нерешительно сглотнул, собрал всю волю в кулак и ответил:

— Как стать сильным.

— Зачем тебе это?

В горле пересохло ещё сильнее. Едва сдерживая кашель, он сглотнул и хрипло выдавил ответ:

— Потому что хочу самостоятельно защитить её.

— Самостоятельно, да? — Эрика закрыла глаза и цинично улыбнулась. — Честно говоря, в этом нет ничего хорошего. — Она открыла глаза и посмотрела на него уже с радостной ухмылкой. — Ладно, я согласна. — Девушка рывком поднялась со скамьи и пошла в сторону выхода с крыши. Затем оглянулась через плечо и сказала ошеломлённому Сабуро: — Следуй за мной.

◊ ◊ ◊

Эрика привела его во второй малый спортзал, больше известный как «арена». На обшитом досками полу вместе практиковались клубы кэндзюцу и кэндо.

— Где же... А, вон он! Аидзу-кун!

Ученик, которого искала Эрика, стоял в углу зала и следил за дисциплиной. Она поклонилась и пошла к нему вдоль стены, чтобы никому не мешать. Сабуро тоже поклонился и робко последовал за ней.

— Тиба-сан. — Президент клуба кэндзюцу, Аидзу Икуо, поприветствовал Эрику одним взглядом и снова продолжил наблюдать за практикой.

— Могу я ненадолго занять уголок спортзала?

— Я не против, но хотелось бы, чтобы ты вступила в наш клуб. Исполнительный и дисциплинарный комитеты поднимают шум каждый раз, когда посторонние уходят от нас с травмами. А скрывать это чертовски трудно.

— Не нужно ничего скрывать.

— Может, тебе и не нужно. А вот я не хочу потерять лицо...

— Поговорим об этом в другой раз, ладно? Сегодня я привела с собой нового члена клуба, — заявила Эрика, совершенно не обращая внимания на Сабуро.

— Э? — воскликнул тот.

— Кажется, он не очень-то и рад.

— Э? Нет... — в замешательстве произнёс Сабуро, когда президент Аидзу перевёл на него взгляд.

— Ягурума, есть другой клуб, в который ты хочешь вступить? — с нажимом спросила Эрика.

— Нет, но работа дома...

Он не оправдывался. Хоть парень и потерял работу телохранителя, не исключено, что ему, как служащему клана Мицуя, поручат какое-нибудь задание, о котором не следует говорить вслух.

— Не волнуйся. Ягурума-кун, ты первогодка, да?

— А, да.

— В нашем клубе кэндзюцу многие работают дома, как ты. Если должным образом уведомишь меня, можешь спокойно пропустить занятие, я не стану ворчать.

«Раз президент такое говорит, то, наверное, можно и вступить», — посчитал Сабуро.

— Я не заставляю тебя решать прямо сейчас. Уверен, Тиба-сан приволокла тебя сюда, ничего не объяснив. Просто подумай над моим предложением спокойно, а потом поговорим.

— Хорошо... Спасибо огромное.

Видимо, насильно никто его тащить не будет. Сабуро почувствовал облегчение, что президент клуба кэндзюцу — человек со здравым смыслом.

— Какой ты мягкий, Аидзу-кун! Слишком мягкий! — произнёс кто-то сзади.

И этот кто-то оказался слишком близко. Сабуро напрягся от неожиданности и поспешно оглянулся. Он даже не почувствовал, как к нему подошли. За ним стояла девушка небольшого роста в облачении для занятий по кэндо. Сабуро озадаченно склонил голову. Он не чувствовал в школьнице никакой неприязни или враждебности. Может, поэтому и не заметил её? Он разозлился на себя за невнимательность и с силой сжал зубы.

Девушка это увидела, недоумённо взглянула на Сабуро, а затем быстро повернулась к президенту.

— Аидзу-кун, ты ведь президент клуба! Как ты можешь так просто отпускать новичка?! — по-детски укорила девушка — и не скажешь, что говорит старшеклассница — и подошла к Аидзу.

— Может, и так, но всё равно принуждать нельзя.

Девушка, Саито Яёи, вице-президент клуба кэндзюцу и президент женского отделения, ткнула в него пальцем. «До тебя так и не дошло, да?» — будто хотела сказать она.

— Тц, Аидзу-кун, до тебя так и не дошло, да?

Нет, она в самом деле это сказала, ещё и языком цокнула.

— Вау... — восхитилась Эрика, выразив тем самым мысли членов клуба, которые находились рядом и слышали разговор.

— А ты помолчи, Эрика! — воскликнула Саито Яёи и тут же снова перевела взгляд на президента. — Аидзу-кун, не принуждать, а просить. Всего-то сделать пылкое приглашение сэмпая, и он не сможет отказать! Грех этим не воспользоваться!

— Думаешь?

— Да! — громко согласилась Яёи, затем повернулась к Сабуро и в мгновение ока оказалась возле него.

Сабуро стоял у стены — отступать было некуда.

— Ты первогодка, да? Э-э...

— Ягурума-кун, — шёпотом подсказал Аидзу.

— Окей, Ягурума-кун! — Яёи схватила его обеими руками за ладонь. Сабуро не успел никак среагировать... Он попросту не поспевал за развитием событий. Яёи радостно на него посмотрела и произнесла: — А ты сильный! Поступай-ка в наш клуб кэндзюцу!

Сабуро оторопел перед напористостью Яёи. Он мог бы стряхнуть её руки и сбежать, вот только она старше него, да ещё и девушка. К тому же она пристаёт без злого умысла, он не хотел ей грубить.

— По-моему, вербовка начинается послезавтра. Не нужно ли следовать правилам? — встряла Эрика, схватила Сабуро за кисть, надавила на руки Яёи и с лёгкостью их отцепила.

Сабуро так и не понял, что произошло, а Яёи, видимо, даже не волновало, что за технику Эрика применила.

— Меня чуточку бесит, когда ты, Эрика, просишь следовать правилам.

Яёи злобно на неё глянула, словно рассерженный ребёнок. И Эрика ответила подходяще:

— Конечно-конечно. Но сейчас мы с Сабуро-куном собираемся поупражняться. Можешь, пожалуйста, жалобы и приглашения отложить на потом?

— Поупражняться, говоришь?! Ты не в клубе тенниса, чтобы упражняться! И раз есть время играть с первогодкой, то найдётся и для меня!

— Я получила разрешение у президента.

Яёи глянула на Аидзу, а он лишь пожал плечами. Уже слишком поздно делать проблему из того, что Эрика посещает клубы кэндзюцу и кэндо.

— К тому же мы не дурачиться пришли, — сухо произнесла Эрика, пока президент и вице-президент клуба кэндзюцу играли в гляделки.

Сабуро вздрогнул от тона её голоса.

Яёи тут же посерьёзнела, а Аидзу с беспокойством нахмурил брови и произнёс:

— Тиба-сан, надеюсь, его не придётся госпитализировать...

— А может, это меня придётся увозить в скорой, — сказала Эрика.

На Сабуро тут же уставились Аидзу, Яёи и все члены клубов, которые прислушивались к разговору. Парень поспешно замотал головой, хоть и не понимал, в чём его обвиняют.

— Что стоишь, Ягурума? Живо готовься. — Эрика уже успела снять носки и босиком прийти в пустующий конец зала. В руках она держала бамбуковый меч, который раньше висел на стене.

Сабуро торопливо схватил такой же меч, только в два раза короче. И всё-равно он показался ему длинноватым. О том, чтобы взять настоящее оружие, не могло идти и речи, хоть противником и выступала Эрика.

— Ягурума, пиджак снять не хочешь? — спросила Эрика, когда Сабуро встал перед ней.

— В моём боевом стиле бессмысленно снимать пиджак. Тиба-сэмпай, а тебе юбка не помешает? — Сабуро не пытался надавить на неё психологически, он спрашивал искренне. Юбка женской формы в Первой школе, да и во всех старших школах магии, обтягивала колени, так что в ней не очень-то легко двигаться.

Впрочем, напоминать об этом было излишне.

— Хм... как храбро с твоей стороны волноваться о противнике, — не успело эхо её слов утихнуть, как она тут же исчезла.

Нет, Сабуро уловил её движение, но Эрика так резко кинулась в бой, что он растерялся.

— Здесь! — слева раздался голос девушки.

Сабуро спешно поднял меч над головой.

Почувствовался сильный удар.

Парень согнул колени и попытался отбросить противника.

— Зря.

В следующий миг Сабуро ощутил в спине жгучую боль и упал вперёд.

— Техника неплоха, но правда ли она тебе подходит?

Сабуро обернулся. Эрика с бамбуковым мечом на плече смотрела на него сверху вниз.

— Это всё, на что ты способен?

— Нет!..

Боль в спине почти прошла. Похоже, Эрика ударила так, чтобы было только больно — без каких-либо увечий. Нечто похожее он испытал в тренировочном лагере клана Мицуя. Если бы они сражались на настоящих мечах, после такого удара он мог потерять сознание, или даже умереть.

Сабуро задумался:

«Сейчас из оружия и у меня, и у противника бамбуковый меч. Бессмысленно гадать, что было бы, будь это настоящий бой. Я ещё могу сражаться. И этого достаточно!»

Юноша поднялся на корточки и, не вставая, кинулся прямо на Эрику.

— Прыжок?! — спросил кто-то из зрителей, которые незаметно собрались вокруг.

— Нет!

— Или магический прыжок?!

— Нет, не чувствую никакой магии!

Две девушки из клуба кэндзюцу спрашивали и отвечали практически одновременно, так что спором это не назовёшь. Такое совпадение произошло, потому что они подумали об одном и том же. Девушки обладали аналитическим взглядом и могли определить, что магия не использовалась.

Как старшеклассницы и предположили, парень усилил себя не магией. И вместо того чтобы прыгнуть и атаковать сверху, он решил держаться пола — парень нацелился противнику в ноги. Подобная внезапная атака редко использовалась в кэндо и старом кэндзюцу.

Однако Эрика легко её сбила. В буквальном смысле.

Короткий меч Сабуро ударился о пол. Парень даже удивился, откуда у изящной девушки столько силы. Эрика просто отошла в сторону и сверху вниз ударила по его мечу. Да с такой силой, что у него заныли не только руки, но и грудь. Сабуро распластался на полу, и лишь благодаря силе воли не выпустил оружие из рук. Он попытался встать и продолжить бой, но стоило ему поднять голову, как увидел перед носом клинок.

Им еле слышно стукнули в миллиметре от Сабуро — смысл был очевиден.

— Я проиграл, — произнёс парень и уткнулся головой в пол.

Эрика убрала клинок.

Сабуро поднялся и поклонился перед ней.

— Ты весьма неплохо используешь своё тело, — раздался у него над головой голос Эрики. — Но дерёшься не очень.

Парень поднял взгляд и посмотрел ей в глаза.

Это были суровые слова. Однако Сабуро не возражал и не спорил. Он сам попросил об уроке и знал, как ценен совет от того, кто сильнее... Ведь в настоящем бою с более сильным противником можно и умереть.

— Ягурума, мы провели тренировочное сражение, а не настоящее, — более грубо произнесла Эрика. Впрочем, парню такое обращение было привычнее. — Я не отрицаю, важно помнить, как вести себя в настоящем бою. Но не стоит забывать, что есть разница между битвой, в которой проиграть можно, и в которой нельзя.

— Я... слишком сильно спешил выиграть?

— Не выиграть — закончить бой.

Сабуро не был глупцом и понял, что она имеет в виду. Всё или ничего — вот что представляла собой его внезапная атака. Это то же самое, что против более сильного врага поставить на кон жизнь. Так себя не ведут на тренировке, в которой можно и проиграть, чтобы стать сильнее.

— Даже в настоящем сражении та атака провалилась бы. Ты использовал свои способности не наилучшим образом.

— Прошу прощения...

— Не надо передо мной извиняться.

Сабуро ни в чём не провинился, но почему-то ему показалось, что всё-таки следует извиниться.

«Может, начать с чистого листа?» — гадал парень. Откровенно говоря, этот бой мало что ему дал. Он всего лишь осознал, насколько слаб. А после такого позора у него не хватит духу снова просить помощи.

— Но, должна сказать, ты — занятный материал.

— Э? — удивился он. Сабуро хотел было уже поклониться перед Эрикой, но она произнесла совершенно непонятные слова.

— Мне кажется, у тебя есть потенциал. И если его правильно развить... Да, ты можешь стать сильным.

«Это не так», — почти сорвалось у Ягурумы с губ. Парень и вправду знал техники, неподвластные обычному волшебнику. Однако они откровенно слабы и пригодны только для неожиданных нападений и убийств. Ему же нужна сила, чтобы защищать, а они для этого непригодны. Потому-то он отказался от этих техник и решил изучать классическое боевое искусство.

— Ты ведь хочешь быть сильным? — спросила Эрика, ударив тем самым его в самое сердце. Очень уж соблазнительные слова. Все отговорки, что он не создан для этого, вмиг вылетели из головы. — Аидзу-кун, попрактикуешься с Ягурумой? Я буду время от времени наведываться, чтобы посмотреть, как у него дела.

— Если он присоединится к клубу, конечно же я помогу. Я ведь президент... Как необычно, Тиба-сан, что ты о ком-то заботишься.

— Считай это капризом... Или, может, что я изменила свою точку зрения. Есть кое-кто, кого я хочу удивить.

— Не завидую я этому кое-кому. — Аидзу не понял, как тренировкой новичка можно кого-то удивить, но тут же пришёл к выводу: «Это ж Эрика». — Ягурума-кун, — обратился он и с сочувствием посмотрел на парня, который не поспевал за их разговором, — вербовка новичков начнётся послезавтра и продлится неделю, но это правило не применяется, если человек хочет вступить в клуб по собственному желанию. Так что если решил присоединиться к нам, мы примем тебя с распростёртыми объятиями.

— Дайте мне время подумать... Я поговорю об этом с домашними и тогда решу, — ответил он.

Правда, это был лишь предлог, чтобы не отвечать немедленно. Он встретил Эрику на крыше случайно и совершенно не ожидал такого развития событий, а потому ему требовалось время, чтобы обдумать всё самому, прежде чем советоваться с кем-то ещё.

— В таком случае пока ты вступишь в клуб временно. — Однако Эрике было плевать на нерешительность Сабуро. — Попрактикуйся немного с Аидзу-куном. Уверена, от него ты получишь больше, чем от тренировки со мной.

На это ему было нечего ответить.

— Раз всё решили, я пошла.

— Постой, Эрика! А как же матч со мной?! — воскликнула Яёи.

— В другой раз, — ответила Эрика и повернулась к ним спиной.

— В другой?! Ловлю на слове!

Эрика помахала рукой, не оборачиваясь, и покинула малый спортзал.

◊ ◊ ◊

Эрика и не подозревала, что может побороться за место второй или третьей красавицы школы. Не первой, так как это место уже заняла одна особенная девушка, её не победишь.

Разумеется, действия Эрики привлекали внимание учеников — особенно парней. Так что слухи о том, что она положила глаз на новичка, до конца занятий разлетелись по всей школе.

— Онии-сама, слышал об Эрике? — спросила Миюки брата за ужином.

— Да. Ты же про то, как во втором малом спортзале она провела тренировку с Ягурумой-куном? Аидзу, президент клуба кэндзюцу, прислал объяснительную записку о том, что это была не вербовка.

— Уже? Как похоже на пунктуального Аидзу-куна.

Аидзу Икуо не выбрали на Турнир девяти школ из-за особенности его магии, зато он известный участник турниров по кэндзюцу, где он всегда занимал первые места. Тацуя знал его и несколько раз с ним общался — посредником между ними выступала Эрика.

— Согласен, но чуточку больше помощи от заместителя ему точно не помешало бы, — с сочувствием пробормотал Тацуя. Миюки хихикнула. Поскольку они двое входили в школьный совет, то знали о Саито Яёи. Не потому что она к ним заходила, а потому что частенько причиняла беспокойство комитету самоуправления. Правда, школьные правила девушка не нарушала и внимание дисциплинарного комитета не привлекала. — И всё же удивительно, что Эрика о ком-то заботится, — произнёс он. И это было не праздное любопытство, ему в самом деле стало интересно. — Может быть, она разглядела в нём какой-то особый талант?

— Особый талант... Онии-сама, ты в нём что-то увидел?

Вчера Тацуя поймал парня за незаконным использованием магии, и, по мнению Миюки, если бы тот обладал выдающимся талантом, то Тацуя заметил бы это ещё тогда — с его-то «глазами».

— Он явно тренирован, но кроме телекинеза я не увидел ничего необычного.

— Ягурума-кун владеет телекинезом?

— Да. У него часть зоны расчёта магии занята прямым управлением магией движения. Полагаю, из-за этого ему трудно применять другую магию. У меня такие же трудности, так что как никто другой сочувствую ему.

— Часть... занята?

— Так я увидел.

— Это не такая большая проблема по сравнению с тобой, у которого... занята вся зона, — указала Миюки.

Но даже если постоянно занята часть зоны, это доставляет огромные неудобства и ограничивает способности.

— Да.

Впрочем, Тацуя всё равно кивнул, чтобы успокоить сестру. Миюки смотрела на него с такой заботой, что он не мог иначе.

— Так что же тогда Тиба-сэмпай увидела в Ягуруме-куне? — спросила Минами. Она очень редко встревала в их разговоры — наверняка в этот раз хотела отвлечь Миюки от изъянов Тацуи.

— Если умело скомбинировать телекинез и тайдзюцу, может выйти отличное оружие. Это словно получить для ближнего боя дополнительную невидимую руку.

Миюки не очень поняла брата, а вот Минами согласно закивала. Она прошла в главном доме Йоцуб тяжёлое обучение рукопашному бою и быстро сообразила, как хорошо было бы иметь ещё одну руку.

— Не уверен, знает ли Эрика о телекинезе Ягурумы-куна. Но это же Эрика, у неё отличная интуиция. Она заметила, что в парне что-то есть, и наверняка поэтому захотела его потренировать.

Миюки кивнула, у Эрики и правда отличная интуиция.

И, будто ожидая, когда они закончат разговор, раздался звонок. Нет, никто к ним не пришёл, не звонил и не писал на почту. Это доставили посылку.

— Я посмотрю, — произнесла Минами прежде, чем Миюки успела что-то сказать, и встала со своего места.

Брат и сестра, не сговариваясь, перестали есть и решили подождать, пока она вернётся.

— Пришло письмо... адресовано вам обоим, Тацуя-сама, Миюки-сама.

«С развитием интернета письма исчезнут», — говорили многие эксперты, но пока что их предсказания не сбылись. Логистическая сеть улучшалась столь же стремительно, как электронная, даже ещё стремительнее. И теперь можно доставить письмо в любую точку страны не более чем за сутки. А повсеместная автоматизация позволила значительно сократить расходы на персонал. Так что стоимость и скорость были достаточными для практического использования.

Впрочем, почта до сих пор сохранилась как активная служба в основном благодаря своей церемониальности.

— От кого? — сухо спросил Тацуя.

Из вежливости Минами не смотрела на имя отправителя, поэтому только сейчас перевернула конверт и прочла:

— От Дзюмондзи-самы.

— Интересно, что же нужно Дзюмондзи-сэмпаю?.. — озадачилась Миюки.

Минами хотела было передать ей письмо, но Миюки взглядом указала на Тацую. Та без возражений протянула парню письмо и нож для бумаги.

Тацуя задумался, открыть ли сейчас — они ведь ещё не закончили ужинать, — но когда увидел заинтересованные взгляды девушек, всё же срезал печать.

Текст оказался недлинным. Тацуя быстро прочёл и подытожил:

— Приглашение для меня и Миюки на конференцию по противодействию антимагическому движению.

— Приглашены мы, не тётя? — задала вполне разумный вопрос Миюки.

— По всей видимости, хотят собрать молодых людей из Двадцати восьми семей. А в будущем увеличить масштаб за пределы Чисел и создать что-то вроде собрания молодого поколения японской Магической ассоциации.

— Это... идея Дзюмондзи-сэмпая? Не хочу показаться грубой, но прибегать к такой схеме на него совсем не похоже.

Тацуя криво улыбнулся — ему показалось забавным, что сестра использовала слово «схема». Видно, и она попала под плохое влияние мира заговоров и интриг.

— Тут не обязательно есть злой умысел. Может, они правда создают место для обмена мнениями.

Схемами обычно называют злодеяния. Миюки покраснела, когда Тацуя неявно на это указал.

— Точно... Возможно, сэмпай пытается создать сообщество волшебников, которые поведут за собой следующее поколение...

— Хотя, полагаю, на сей раз это схема не Дзюмондзи-сэмпая.

— Ну... — Миюки хотела было застенчиво пошутить, но запнулась, когда с запозданием поняла смысл слов брата. — Думаешь, идея не Дзюмондзи-сэмпая?

— Как ты и сказала, совсем не похоже, будто он сам это придумал, — мягко, но уверенно произнёс Тацуя.

— Тогда кто?

— Мне кажется, кто-то из клана Саэгуса, но не Коити — я не чувствую в ней изощрённости, — без какого-либо пиетета к человеку, который годился ему в отцы, ответил Тацуя. Главы Саэгус не было рядом, так что юноша мог себе это позволить. — Впрочем, я только предполагаю. Нет смысла гадать, когда нет ответа на все вопросы. — Тацуя передал сестре письмо с приглашением.

«Мне прочесть?» — спросила взглядом Миюки, но Тацуя покачал головой.

— Так, Онии-сама, как поступишь?

В конце концов, что бы ни было в письме, для Миюки имеет значение только решение брата.

— Пойду, — без колебаний ответил он.

— Один?

— Тебе лучше не идти. — Тацуя не стал объяснять причину.

— Хорошо. — Миюки не стала спрашивать.

А вот Минами выглядела так, будто ей хотелось узнать.

— Конференция пройдёт в следующее воскресенье в девять часов. Место — филиал Магической ассоциации в Канто. Миюки, в этот день останешься дома. Минами, будешь её охранять.

— Разумеется.

Тем не менее она не возразила приказу. Они с Миюки одновременно кивнули.

◊ ◊ ◊

Разумеется, Кацуто отправил приглашение многим семьям. В том числе в токийский дом клана Мицуя. По стечению обстоятельств получили они его в то же самое время, что и Тацуя.

Впрочем, к Сине, у которой было много братьев и сестёр, это не имело никакого отношения — девушка редко участвовала в официальных мероприятиях, связанных с Двадцатью восемью семьями. Так и сегодня. Обсудить приглашение срочно собрались её самая старшая сестра и три брата.

Сина была младше всех в семье. Ближайшие к ней по годам — тройня, которые старше неё на восемь лет. Так что Сина уже привыкла, что в такие времена её оставляют не у дел. В этот раз она хотя бы чувствовала себя не столь отчуждённо, ведь не позвали на собрание не только её одну.

Потому после ужина Сина могла насладиться свободным временем. Она вернулась в свою комнату, повалялась без дела, а затем решила позаниматься магией.

Особняк клана Мицуя и всё ещё работающая Третья лаборатория друг от друга далеко, но на машине добраться туда можно сравнительно быстро. Однако было поздно, и девушка пошла на домашнюю тренировочную площадку.

Клан Мицуя вместе с семьёй Микадзуки управлял Третьей лабораторией — Третьим научно-исследовательским институтом развития волшебников, — а потому дом был оснащён самым передовым магическим тренировочным оборудованием. И хотя устройств для проведения экспериментов тут не было, в остальном он не уступал старшим школам магии.

Тренировочной площадкой могли пользоваться только люди, проживающие в особняке. И, конечно, у членов семьи Мицуя был приоритет. Впрочем, прислуга практически никогда не захаживала сюда, а предпочитала тренироваться в Третьей лаборатории, потому тренировочная площадка часто пустовала. Когда Сина смотрела на пустой зал, то часто задумывалась о том, что негоже столь прекрасному оборудованию простаивать. Но этой ночью она встретила тут неожиданного посетителя.

Сабуро перекатывался на мате, на котором обычно тренируются боевым искусствам.

— Что ты делаешь, Сабуро-кун?

Сабуро услышал голос девушки и остановился.

— Разве не очевидно? — спросил он и сразу же продолжил выполнять странное упражнение.

Парень оттолкнулся от мата, воспарил в воздух и упал на спину.

Тут же поднялся, сделал в воздухе кувырок в пол-оборота и приземлился на живот.

Должно быть, было больно, так как он постанывал каждый раз, когда падал.

— Совсем не очевидно, — сдалась Сина, так и не разгадав чудаковатое поведение друга детства.

Сабуро сел на мат, протянул ноги и посмотрел ей в лицо.

— Я тренирую падения. Сина, ты ведь занималась айкидо, должна знать.

— Ещё в начальной школе... — Сина оставила айкидо примерно в десять лет, когда окружающие звуки стали невыносимы: с наушниками на голове боевым искусством не позанимаешься. — И разве это похоже на «укэми», безопасное падение? — спросила она. Хоть у неё и было мало опыта, девушка всю жизнь наблюдала за тренировками братьев и Сабуро, так что хотя бы это понять могла.

Сабуро не стал отрицать.

— Я не всегда смогу выполнить «укэми». Поэтому тренируюсь тому, как уменьшить урон от падения. А мат использую, чтобы сейчас случайно не сломать себе что-нибудь.

— Но почему ты вдруг начал этим заниматься? — удивилась Сина, на что парень с досадой ответил:

— Сегодня у меня была практика с Аидзу, президентом клуба кэндзюцу...

Несмотря на его угрюмый вид, Сина заметила, что парень слегка радуется.

— Меня столько раз бросали на пол, а я не смог даже ответить. Инструктор много раз говорил, бросок намного болезненнее, чем удар кулаком или ногой, а сегодня я в этом убедился на собственной шкуре.

— Кэндзюцу?.. — пробормотала девушка.

«В клубе, который занимается фехтованием, тебя бросали?» — мысленно засомневалась Сина.

Сабуро понял, о чём она, и не преминул ответить:

— Существует много стилей владения мечом. Взять, к примеру, иайдзюцу — в нём, как говорят, множество продвинутых приёмов взято из борьбы, дзюдзюцу. А ещё есть школа Сэкигути-син — одна из школ клана Токугава из княжества Кисю, — она объединяет такие стили, как дзюдзюцу, кэндзюцу и то же иайдзюцу. Так что ничего удивительного, что в клубе кэндзюцу используют броски. К тому же президент Аидзу отлично владеет иайдзюцу.

Ради неё он с энтузиазмом всё разъяснил, но, видно, так и не заинтересовал Сину. Она поняла только то, что в использовании бросков в клубе кэндзюцу нет ничего странного.

Пока он говорил, её мысли были заняты кое-чем другим.

— Сабуро-кун, — обратилась она, когда тот закончил.

Она будто хотела что-то спросить, но не решалась. Сабуро озадаченно на неё посмотрел.

— В чём дело, Сина? Тебе трудно об этом говорить? — поинтересовался он и ободряюще добавил: — Не переживай, передо мной можешь не сдерживаться.

И Сина всё-таки спросила:

— Это правда, что ты приударил за Тибой-сэмпай, и потом вы пошли на клубное свидание в малый спортзал?

— Э? — Хорошо, что Сабуро сидел на полу, иначе бы точно свалился. — Конечно нет! Что за лживые слухи? Где ты это услышала? Ты ведь после уроков оставалась в кабинете школьного совета?

— Да... — Сина серьёзно кивнула и легко выдала виновниц: — Мне рассказали Идзуми-сан и Касуми-сан.

— Эти злобные мелкие чертовки? — Сабуро познакомился с близнецами через Сину. Представив, какие у них на совершенно одинаковых лицах ухмылки, парень обхватил голову руками.

— Сабуро-кун, не говори так о Идзуми-сан и Касуми-сан. К тому же они старше!

«Сина, эти двое одурачили тебя!» — хотел выкрикнуть Сабуро, но не мог. В отличие от родных братьев и сестёр, близняшки всего на год старше, и Сина любит их как настоящих сестёр. Поэтому Сабуро успокоил дыхание и сказал только то, что следует поправить любой ценой:

— В любом случае, этот слух — полная ерунда.

К сожалению, Сина ему не поверила.

— Но вы практиковались во втором малом спортзале, так?

— Мы просто провели учебный бой. Как я уже говорил, практика у меня была с президентом клуба, Аидзу-сэмпаем, — пояснил парень.

Сабуро отвёл взгляд. Может это и выглядело подозрительно, но скажи он всю правду, она всё равно бы не поверила.

— Ты не отрицаешь, что был с Тибой-сэмпай?

— Нет...

— Слышала, вы пришли в малый спортзал вместе.

— Да... Но не на свидание же! — решительно проговорил он и посмотрел подруге в глаза. Парень понял, как глупо выглядел, пытаясь на неё не смотреть.

Сина безрадостно улыбнулась.

— Не пойми меня неправильно. Не то чтобы я против твоих отношений с Тибой-сэмпай. Может, мои слова покажутся немного неожиданными, но я не думаю, что разница в два года имеет какое-то значение, если всё делать должным образом.

— Сина, ты неправильно поняла... — устало произнёс Сабуро, ему захотелось надуться на неё и сбежать. Но если он сейчас сдастся, то никогда не сможет это исправить. Правда, парень не осознавал, что именно «исправить». Но он всё равно решил не отступать и, собрав всё мужество, посмотрел девушке в глаза.

В этот раз заёрзала уже Сина и отвела взгляд.

— Как тогда получилось, что вы с Тибой-сэмпай пошли в спортзал? Вы ведь раньше не были знакомы? — спросила она.

Сабуро вздрогнул, но ответил:

— На крыше... мы случайно встретились на крыше.

— Случайно встретились, и тебя тут же пригласили попрактиковаться?

— Это...

Сабуро выглядел словно парень, который оправдывается перед своей девушкой за интрижку. Но ни он, ни Сина этого не заметили.

— Я много слышала о Тибе-сэмпай, и это совсем на неё не похоже.

Сама Эрика и не подозревала — вернее, ей было всё равно, — что после йокогамского инцидента имя «Тиба Эрика» прославилось далеко за пределами её семьи. Чиновники из службы внутренней безопасности и армии, которые знали подробности, хорошо оценили храбрость «девушки из клана Тиба» и то, как она в буквальном смысле давила гигантской катаной вражеские механизированные войска.

Однако Тибы, в том числе глава семьи Дзётиро, не хотели для неё такой славы, и даже пытались скрыть девушку от посторонних глаз. Так что многие полушутя называли Эрику «тайным оружием семьи Тиба» и «таинственной принцессой меча».

Как бы то ни было, Десять главных кланов знали подробности йокогамского инцидента. А отец Сины, Мицуя Гэн, питал слабость к младшей дочери — наверное, как любой отец — и перед её поступлением в Первую школу рассказал в том числе и про Эрику. Сабуро тоже присутствовал во время рассказа. В глазах отца Сина выглядела беспомощной и он надеялся, что парень по возможности поддержит его дочь. Хотя на деле вышло всё наоборот.

К тому же девушка знала про Эрику не только от отца. Про неё многое рассказывали Касуми с Идзуми и даже Маюми, которая обожала Сину, так как она была подругой её младших сестёр.

Сина общалась с достаточным количеством людей как среди Десяти главных кланов, так и среди Ста семей. Конечно, она не вращалась в высших кругах магического общества, но за неформальными беседами с подругами из Чисел собрала даже больше информации, чем узнала от отца.

И Сина слышала, какой у Эрики характер — она не из тех, кто по собственной инициативе протянет руку помощи младшекласснику. Она ведёт себя холодно, но не откажет в помощи, если попросить.

— Я попросил её... — наконец признался Сабуро.

«Как я и думала», — Сина грозно на него посмотрела.

— Однако не для того, чтобы приударить! Я всего лишь попросил пару советов, так как знал, насколько она сильна!

— Но Тиба-сэмпай красавица, да?

— Может, и так! Но это тут совсем ни при чём! — в отчаянии запротестовал Сабуро, но Сину это не убедило:

— Уверен?..

◊ ◊ ◊

И на третьем году старшей школы Тацуя старался каждое утро ходить в храм Якумо. Когда он только поступил, то проигрывал практически каждый спарринг, сейчас же выигрывал половину.

При этом он не считал себя ровней монаху. У них совершенно разные способности, и Тацуя далеко позади Якумо в таких обычных делах, как сбор информации, проникновение и битвы против людей. Да и побеждал парень только в том случае, если бой начинался, когда они видят друг друга, и по сигналу. Конечно, если они сойдутся в смертельном поединке, Тацуя его всё-таки одолеет. Но большой ценой. А побеждать всего лишь для того, чтобы убить противника, он не видел смысла.

Впрочем, Тацуя ходил к Якумо не для того, чтобы выведать секреты. Парень был не учеником, а спарринг-партнёром. До сих пор Якумо обучал его лишь потому, что тот был слабее. Лишь сейчас, когда Тацуя начал сражаться с монахом на равных, их тренировки наконец стали взаимовыгодными.

Проиграв сегодняшнее сражение, Тацуя поздоровался и собрался уходить домой.

— О, Тацуя-кун, подожди секунду, — окликнул Якумо.

— Вы что-то хотели? — ответил юноша и тут же ощутил, как вокруг что-то изменилось. Будто уплотнился воздух и образовался звуконепроницаемый барьер.

«Звукоизоляционный барьер?.. Нет, это не та техника, что я знаю».

Очень хотелось проанализировать последовательность магии, но Тацуя благоразумно решил выслушать монаха.

— Ты ведь получил приглашение от клана Дзюмондзи? Кто пойдёт?

— Быстро вы узнали... — Они прочитали письмо вчера вечером — и полдня не прошло. Впрочем, ничего удивительного, учитывая, как хорошо Якумо умеет собирать информацию. Тацуя просто удивился, что тот заговорил об этом.

— Я ведь синоби.

Коронная фраза Якумо ничего не объясняла, тем не менее Тацуя не стал задавать вопросов: понимал, что бесполезно.

— Я ещё не получил разрешение главного дома, но собираюсь пойти один.

— Понятно. Да, так будет лучше, — почему-то довольно закивал монах.

— Думаете, что-то намечается?

— Да, но пока нет никаких признаков, что кто-то собирается причинить прямой вред.

Видно, Якумо уже что-то выяснил.

— То есть некто планирует непрямой удар? — уточнил Тацуя, хоть и понимал, что чёткого ответа не получит.

— Не сказал бы, что удар.

— Вот как?

Тацуя догадывался, о чём говорит Якумо, но с выводом не спешил — велик риск из-за своей предвзятости ошибиться.

— Если и будет опасность, то после конференции.

— Понял. Буду начеку.

Пока дело касается одного Тацуи, ему не нужно бояться какой бы то ни было угрозы. Но, возможно, придётся попросить помощи у главного дома, чтобы усилить охрану Миюки.

— Тацуя-кун, не будь наивен. Может, у общества нет клыков и когтей, но оно — монстр, который способен проглотить любого, — внезапно предупредил Якумо.

Юношу словно окатили ледяной водой.

— Буду иметь в виду, — полумашинально ответил он, не уверенный в истинных намерениях монаха.

◊ ◊ ◊

Йоцуба Мая не была ранней пташкой. С тех пор, как удалённая работа и свободный график стали повсеместными, даже офисные служащие не встают абсурдно рано. Но утро Маи проходило ещё более неторопливо, чем у них.

Сегодня она проснулась аж в восемь тридцать, неспешно позавтракала и только в пол десятого с ней вежливо заговорил Хаяма.

— Мадам, Тацуя-сама прислал по почте видеообращение.

— Тацуя-сан? Так рано? — спросила Мая, по-доброму посмотрев на дворецкого.

Уже давно не «рано», но указывать на это было бы грубо.

— Оно пришло вечером, когда вы спали.

— Значит, дело не срочное.

— Да. Тацуя-сама передал, что можно посмотреть и утром.

Такой ответ, наоборот, заинтересовал Маю.

— Хорошо. Я посмотрю сообщение здесь.

— Как пожелаете. — Хаяма подал знак горничным, что стояли в углу комнаты.

Старая горничная убрала посуду со стола, а молодая включила перед Маей монитор.

После чего обе встали перед госпожой и поклонились.

Мая кивнула, и дворецкий приказал им выйти.

Затем прошёл по комнате, закрыл все двери и включил звуконепроницаемый барьер.

И наконец достал карту памяти с уже расшифрованным сообщением и вставил в не подключённый к интернету проигрыватель.

Сообщение было коротким, меньше трёх минут.

Досмотрев до конца, Мая усмехнулась.

— Как неожиданно мило со стороны Тацуи-сана просить разрешение на такой пустяк, — произнесла она и повернулась к дворецкому, ожидая его согласия.

— И это хорошо для вас, мадам.

— Верно, — спокойно кивнула Мая, хоть его слова и можно было принять за упрёк. — Но мне казалось, я дала Тацуе-сану много свободы, когда признала сыном. Наверное, он меня не понял? — сказала она и невинно склонила голову набок.

Этот жест кто угодно посчитал бы притворным.

— Думается мне, Тацуя-доно пытается вести себя как истинный член клана Йоцуба.

— Можно сказать и так, — разочарованно пробормотала Мая. Видно поняла, что этим утром Хаяма не понимает шуток, и ей стало скучно.

— Так что вы ответите Тацуе-доно?

— Пусть делает, что хочет. Я ведь дала ему всю полноту власти как моему сыну.

Приведя подобную логику, Мая разрешила Тацуе пойти на конференцию.

— В таком случае я сообщу ему об этом.

— Ах да, скажи ему, в дальнейшем для таких пустяков моё разрешение не требуется, — произнесла она, словно потеряла к Тацуе интерес.

— Как прикажете, — низко поклонился Хаяма.

◊ ◊ ◊

Семья Кудо получила письмо от главы клана Дзюмондзи на следующий день перед полуднем. И Минору, словно по телевизору, безучастно смотрел, как из-за неожиданного приглашения суетятся старшие братья.

Сегодня был будний день, и в это время шли занятия. Но вчера ночью у Минору начался жар, так что школу пришлось пропустить. Юноша слишком сильно вымотался из-за подготовки к вступительной церемонии, потому-то и заболел.

Минору стыдился того, что он, вице-президент школьного совета, пропускает занятия с самого начала нового семестра. Парень искренне верил, что у него просто слабое тело и тут нет ничьей вины. Он не знал, почему родился нездоровым, так что ни на кого не держал обиды. Он просто не умел обижаться.

И перекладывать ответственность на других Минору тоже не желал, а потому винил себя. Он обладал магическими силами, которые соответствуют члену Десяти главных кланов, но не мог их использовать — засыпал от малейшей усталости. «Столь большая сила, и досталась такому, как я», — ругал себя он.

А ещё он корил себя за то, что Кудо больше не входят в Десять главных кланов. Хотя семья утратила своё положение вообще не из-за Минору. Вот только парень думал иначе: «Если бы я мог выступить, например, на Турнире девяти школ, мы могли бы остаться в Десятке». Он принижал себя и в то же время неосознанно смотрел свысока на старших братьев и сестёр. Ведь по магическим силам они — и даже отец — явно проигрывают дедушке, Кудо Рэцу, двоюродной сестре, Фудзибаяси Кёко, и ему.

Фудзибаяси, которую он любил как родную сестру, искала, как вылечить его тело, но пока безуспешно. Он не мог даже поучаствовать в важной дискуссии, которая, вполне возможно, затронет будущее семьи. Оставалось только тихо угаснуть в месте, куда не проникает солнечный свет, а братья и сёстры, которые обладают средними магическими силами, так никогда и не воспримут его всерьёз...

Незаметно парня охватило отчаяние.

Он не успел и слова вымолвить — впрочем, никто и не спрашивал его мнения, — а на собрании уже решили, что на конференцию поедет первый старший брат Минору, который был на целых семь лет старше.

«К слову, а почему братья здесь? — вдруг задался вопросом парень. Они должны сейчас быть на работе, а две сестры — с мужьями и детьми. В этом доме кроме него больше никого не должно было остаться. — И что здесь делаю я? Ах да...»

Минору вспомнил, что обедает. Ранее ему стало чуть лучше, и он попросил прислугу накрыть ему в столовой. А когда парень спустился, то увидел за столом всех братьев и сестёр.

Перед ними лежали изысканные блюда. Минору же пришлось довольствоваться рисовым отваром с большим количеством добавок, как подобает пациенту. Поскольку отвара было немного, юноша быстро закончил и посчитал, что задерживаться здесь не имеет смысла.

Однако старший брат услышал, как отодвигается стул, и заговорил:

— Минору, ты уже уходишь?

К нему обратились впервые с того времени, как он вошёл в столовую и поздоровался со всеми.

— Как ты себя чувствуешь? — обратилась вторая старшая сестра. Впервые за сегодня.

— Ещё остался небольшой жар, поэтому я хочу немного отдохнуть, — ответил Минору и поднялся, собираясь покинуть столовую.

— Вот как? Жаль. Я хотел бы взять тебя с собой в Токио.

Видно, брат не понял, что Минору хочет уйти, так что волей-неволей пришлось остаться.

— Минору, ты ведь знаком со следующей главой Йоцуб? Если вернёшься в форму, сможешь связаться с ней по старой дружбе?

— Да, думаю, могу, — Минору чуть поклонился и вышел из столовой.

Намерения брата были очевидны. Чтобы семья Кудо восстановила свою мощь, он хочет заручиться поддержкой Йоцуб. И ради этого готов использовать Минору.

«Как наивно», — думал юноша, вот только на него почему-то нахлынула ностальгия.

С братом и сестрой Йоцуб — в настоящее время женихом и невестой — он встретился осенью, всего полгода назад. И вместе они провели каких-то несколько дней. А если точнее, всего двое суток, так как либо они действовали отдельно друг от друга, либо Минору болел и оставался дома.

Но от этих двух дней остались самые яркие воспоминания.

Он побыл гидом по Наре, а у подножья горы Касуга они вместе сразились с иностранными агентами и их сообщниками-волшебниками.

А потом бродили по Киото в поисках зацепок, которые могли бы привести к иностранному волшебнику, Чжоу Гунцзиню.

Эти два дня он был волшебником, которым не мог стать. Он даже сразился с Чжоу Гунцзинем. Противник оказался не таким сильным, и Минору сумел задержать его при попытке бегства.

Ещё остались хорошие, но немного смущающие воспоминания о том дне, когда он внезапно заболел, и за ним в гостинице ухаживала Минами. Честно говоря, Минору завидовал Тацуе и Миюки, у которых есть такая хорошая подруга.

Он поедет в Токио и снова встретится с Тацуей, Миюки и Минами. Как же захватывающе, даже учитывая мелочность брата.

◊ ◊ ◊

Масаки узнал о приглашении вскоре после того, как пришёл из школы.

— Прошу прощения.

Первым делом он направился в комнату, где спал отец.

Итидзё Гоки, который после позавчерашней битвы впал в необъяснимое истощённое состояние, лечился на дому. У него не было ни внешних ран, ни внутренних повреждений, ни переломов костей, так что в больнице ему ничем не могли помочь. Правда, находился он дома не только поэтому.

— Входи, Масаки.

Мужчина уже пришёл в сознание, только вставать пока не мог. Спал он больше обычного, но когда просыпался, думал ясно. Гоки сам пожелал лечиться дома.

— Отец, ты уже проснулся? У тебя всё хорошо?

Нажав кнопку, Гоки поднял спинку кровати и устроился полулёжа.

— Да, сегодня, вот, вернулись силы в руки и ноги, — ответил он и сказал подчинённому, который стоял у кровати: — Дальше. — Тот с помощью пульта перелистнул страницу электронной книги, присоединённой к кровати. Всё время, что Гоки не спал, он раздавал указания волшебникам клана. Обычно мужчина поручал это приближённым, но сейчас налицо явные признаки вторжения в регионы Тохоку и Хокурику. Нужно готовиться.

— Отец, судно Нового Советского Союза исчезло? — поинтересовался Масаки. Он услышал как Гоки говорил с подчинённым о подозрительном судне, из-за которого оказался в таком состоянии.

— Мы не знаем, кому оно принадлежало. Нет гарантии, что оно именно из Союза, — дал практически бессмысленный ответ Гоки.

— Неважно, пусть это будет не официальная версия. Или, отец, ты в самом деле веришь, что оно могло принадлежать какой-то другой стране?

— Что ж... судно исчезло в неизвестном направлении. Не исключено, что уже пущено ко дну.

— Избавляются от улик? Вы обыщите морское дно в поисках обломков?

— Возможно.

Почему-то ответ Гоки показался странным. Он не пытался что-либо скрыть, но казалось, что избегает говорить об окончательных решениях.

«Он будто опасается чужих ушей...» — сделал вывод Масаки и тут же осознал свою оплошность. Он поинтересовался судном не из праздного любопытства, но всё же следовало подождать с расспросами. Ведь здесь и вправду находился посторонний.

— Понятно, — коротко ответил парень, после чего обратился: — Цукуба-сан, спасибо огромное, что пришли сегодня.

— Не стоит благодарности. Похоже, глава клана понемногу поправляется, и я рада, что мне не пришлось показывать свою некомпетентность, — шутливо ответила Цукуба Юка, когда Масаки смущённо поклонился.

В основном из-за неё Гоки и решил лечиться дома.

В тот день, когда Гоки привезли в госпиталь, врачи не могли отыскать не то что способ лечения, а причину слабости. Семья чуть ли не впала в отчаяние. Его дочки, Аканэ и Рури, то и дело плакали и всеми силами старались не разрыдаться в голос. Его жена, Мидори, держалась стойко, но всем было ясно, что она всего лишь пытается подбодрить дочерей. Масаки делал вид, что спокоен, но не мог унять внутреннее беспокойство.

На удивление, руку помощи протянули Йоцубы.

Они в тот же день определили симптомы и предложили прислать специалиста в лечении. Это вызвало некоторую настороженность, но семья не могла не ухватиться за соломинку.

Таким вот образом эта молодая девушка, Цукуба Юка, и попала сюда. Она окончила Университет магии и не имеет никакой медицинской квалификации. Изучение Зоны расчёта магии пока не входит в медицинскую науку. Тем не менее Юка пыталась вернуть слабому телу здоровье, а это не что иное, как лечение.

Если бы стало известно, что в больнице лечит неквалифицированный человек, у многих возникли бы проблемы.

— Отец... поправляется?

Позавчера он не мог шевелить головой и плохо говорил. Вчера не мог подниматься на кровати. А сейчас способен принимать сидячее положение. Он пока не умеет садится самостоятельно, но это большой шаг вперёд. Тем не менее были случаи, когда пациент выглядел лучше, когда на самом деле состояние ухудшалось. Потому Масаки не чувствовал облегчение только на основании того, что видит.

— Да. Не скажу точно, когда он полностью поправится, так как в лечении ещё многое идёт наощупь, но его состояние стабильно улучшается. Не волнуйся, он выздоравливает, — заверила Юка, не прекращая улыбаться.

— Не переживай, Масаки. Я не собираюсь отлёживаться вечно, скоро мне станет лучше, — твёрдо пообещал Гоки.

Раз они оба так уверены в выздоровлении, Масаки немного успокоился.

— Что ж... Думаю, на сегодня всё. Я приду завтра.

— О, тогда я провожу вас.

— Большое спасибо, но не стоит беспокоиться.

Вежливо отклонив предложение Масаки, Юка поклонилась перед Гоки и покинула комнату.

Когда за ней закрылась дверь, с лица Масаки исчезла натянутая улыбка.

— Отец... Можешь рассказать правду?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Гоки. Он положил голову на подушку и перевёл взгляд в потолок. Видно, всё ещё слишком слаб. Масаки слегка запаниковал и нажал на кнопку, чтобы опустить спинку кровати.

— Ей можно верить? — совершенно серьёзно поинтересовался он, пока спинка опускалась с тихим шумом моторчиков.

— Мне становится лучше, в этом она права. Но нет гарантии, что я поправлюсь, если остановим лечение. Тут мы можем только верить.

— Да, но...

На эмоциональном уровне Масаки было не по себе от того, что отца выхаживает волшебник под покровительством клана Йоцуба. Парень не доверял лечению, которое, по сути, представляет собой магию психического вмешательства. Даже если Гоки благополучно выздоровеет, кто знает, какую бомбу в него могут заложить.

— Масаки, как только поддашься сомнениям, они не перестанут терзать тебя.

— Возможно...

Гоки считал, что выздоровление стоит риска.

— Когда нет другого выхода, остаётся только верить. — Не было не то что другого способа лечения, но и намёка на него. — Вот так вот. Кстати, Масаки...

— Да, отец?

— Видишь конверт? Он для тебя. — Гоки неожиданно сменил тему разговора, чтобы сын не упал в бездонную трясину сомнений. — Открой.

Масаки понял, что письмо не личного характера, иначе отец не просил бы открыть при нём.

— Сейчас... — Он удивился странной просьбе, но не видел причин отказывать, так что подошёл к столу, взял конверт и прочёл имя отправителя. Парень тут же напрягся. — От Дзюмондзи-доно? — Масаки достал нож для бумаг и аккуратно вскрыл конверт. Маловероятно, что он вдруг бы повредил документ, и его невозможно было бы прочесть. Но осторожность никогда не повредит, особенно когда речь идёт о важном письме.

— Что там?.. — не поднимаясь спросил Гоки и склонил голову набок, когда сын перестал читать.

— Приглашение.

— Куда?

— Дзюмондзи-доно собирает конференцию. Он зовёт волшебников возрастом до тридцати лет из Двадцати восьми семей, чтобы обсудить меры против антимагического движения. Встреча в следующее воскресенье в филиале региона Канто Магической ассоциации в Йокогаме.

— В воскресенье? Как скоро, — удивился Гоки.

Масаки тоже об этом подумал, хоть и не сразу. Сказывалась разница в опыте.

— Наверное, Дзюмондзи-доно не хочет, чтобы кто-либо помешал?

— Помешал? И кто, по-твоему, может помешать?

Китидзёдзи наверняка бы сразу догадался, что пытается донести Гоки. Однако Масаки ещё не дорос в области интриг до такого уровня.

— Может быть, Силы самообороны? Или чиновники из полиции.

— Думаешь, правительство станет мешать Десяти главным кланам?

— Нельзя исключать такой возможности. — Масаки растерялся, но Гоки не стал ему ничего объяснять или в чём-либо убеждать, такая у него была воспитательная политика. Он считал, что сын должен сам прийти к ответу.

— И?

Вопрос был коротким, но Масаки понял отца.

— Я поеду. Меня беспокоит возможное вторжение, но и оставить без внимания такую конференцию нельзя.

— Хорошо.

Парень вздохнул с облегчением, когда услышал одобрение отца. Он не думал, что ему запретят, но всё равно немного переживал «а что, если».

Тут Масаки вспомнил кое-о-чём другом и снова забеспокоился:

— Отец... нужно написать ответ, да?

— Естественно, — спокойно ответил Гоки.

Но Масаки, увы, ещё ни разу не писал официальное письмо другому клану.

— А... что написать? — озадаченно спросил парень.

Гоки печально на него посмотрел.

◊ ◊ ◊

Настал вечер девятого апреля.

Кацуто только пришёл домой из университета, как экономка передала, что его ожидает гость. На вопрос о том, как давно, она ответила, что около получаса. Услышав об этом, Кацуто не стал переодеваться и поспешил в гостиную. Не следует обращаться с гостями грубо, хоть и незваными.

— Прошу прощения, что заставил ждать, — произнёс Кацуто, как только вошёл.

Женщина в костюме встала и вежливо поклонилась.

— Это я должна просить прощения. Мне стоило прийти попозже.

— Нет, что вы. Следовало связаться со мной, и я вернулся бы раньше.

Ощутив нотки раскаяния в голосе Кацуто, женщина смутилась.

Юноша предложил ей вернуться на диван, и оба одновременно сели.

— Давно не виделись. Вы ведь стали главой клана Дзюмондзи? Примите мои поздравления, хоть и немного запоздалые.

— Большое спасибо. Могли бы поздравить на Конференции главных кланов в феврале.

— О, прошу прощения. Как вы знаете, в моём доме уделяется особое внимание военной службе. Так что... семейные вопросы я оставила на младшего брата.

Женщину звали Тояма Цукаса, она была из семьи Тояма, одной из Восемнадцати дополнительных семей. Её фамилия читалась «Тояма» и означала «десять гор». В армии она значилась тоже как Тояма, но без числа десять в фамилии — «далёкая гора».

Искажение совсем небольшое, да и командование знало, из какой она точно семьи. Однако разведслужбу практически полностью контролировал один влиятельный человек. Благодаря соглашению между ним и семьёй Тояма она скрыла свою личность и стала выполнять не совсем легальные задания разведки.

— Иными словами, сегодня вы пришли по просьбе Сил самообороны?

— Нет, я не это имела в виду, — ответила она с улыбкой. Вот только как-то без эмоций и без каких-либо жестов.

— Тогда чем могу вам помочь? — прямо спросил Кацуто.

Но Цукаса не выглядела недовольной. Ей в этом году будет двадцать четыре. Кацуто на четыре года младше, тем не менее часто даже более взрослые люди не могут остаться перед ним столь спокойными. Видно, она получила подходящее образование как для «десяти».

— Я пришла из-за вашего приглашения, Кацуто-сан. Вы ведь знаете обстоятельства семьи Тояма? К сожалению, мы не сможем присутствовать.

— Понятно... Что ж, тут ничего не поделаешь.

Цукаса имела в виду тесную связь между её семьёй и военными.

Семью Тояма создали в десятой лаборатории — Десятом научно-исследовательском институте развития волшебников — как последнюю линию обороны столицы. И если клан Дзюмондзи создавали для перехвата ракет и механизированных войск, то семью Тояма — чтобы защитить важные объекты и персоны, когда линия обороны прорвана.

Тоямы больше волшебники для охраны не граждан, а государства и его функционирования. Среди Двадцати восьми семей у них связи с военными сильнее всех. Если случится худшее, они сделают всё возможное, чтобы спасти людей во власти. Таков долг семьи Тояма. Можно сказать, они находятся в тени Сил самообороны — или, выражаясь иначе, тесно связаны с тёмной стороной армии.

Десять главных кланов задумывали как структуру противодействия власти: чтобы волшебники не превратились в людей, которыми можно попользоваться и выкинуть. Однако семья Тояма так никогда и не была частью «десяти», хоть и находится в самом сердце этой системы. Им запретили отстаивать интересы волшебников перед страной, как это делают остальные.

— Как вы тогда обоснуете своё отсутствие?

Правду о семье Тояма знал лишь клан Дзюмондзи, который тоже вышел из десятой лаборатории. Возможно, догадывались и другие, но они помалкивали. Как бы то ни было, Дзюмондзи — единственные, кому Тоямы могли открыться. И если какой-либо участник планируемой конференции задастся вопросом, почему это представителей Тоям не было, положение семьи среди Двадцати восьми семей может ухудшиться.

— Об этом я и хочу поговорить. Я бы хотела попросить совета.

Поскольку над обеими семьями работал один научно-исследовательский институт, будет не очень хорошо, если кто-то подумает, словно Тоямы относятся к Дзюмондзи пренебрежительно. Так что Цукасе требовалась уважительная причина, чтобы избежать подобного развития событий. Впрочем, сильно взволнованной девушка не выглядела.

— Боюсь, я недостаточно мудр, чтобы давать советы... — равнодушно ответил Кацуто. Видно, его тоже не очень волновал этот вопрос.

— Уверена, мы не единственные, кто предупредил о своём отсутствии на конференции, — спокойно заявила Цукаса, никак не обратив внимания на его грубость.

Кацуто только недавно стал главой семьи, и он впервые как глава одного из Десяти главных кланов собирал волшебников Двадцати восьми семей. Проводилась подобная конференция тоже первый раз. Отказаться от такого приглашения было психологически трудно. И хотя приходить не заставляли, никто не мог отделаться от мысли, что может пропустить продуктивную встречу.

Тем не менее приглашение прислали слишком внезапно, потому Цукаса вполне закономерно посчитала, что есть и другие семьи, которые ответили отказом.

— Собственно говоря, пока мало кто ответил... Семья Танабата прислала письмо с извинениями, что они пропустят конференцию.

— По какой причине? — тут же спросила Цукаса.

Кацуто нахмурил брови: не очень-то вежливо интересоваться чужим письмом.

— Не потому ли, что следующий глава семьи только поступил в Национальную академию обороны? — догадалась девушка, пока Дзюмондзи колебался с ответом.

— Да, — неохотно кивнул Кацуто. Она попала прямо в точку.

— В таком случае не придёт и сын главы семьи Иссики, он учится там же. И педставители Гото и Хацусаку, что служат в армии.

— Цукаса-сан... не могли бы вы говорить менее радостно? — неодобрительно произнёс Кацуто.

— Просто это такое облегчение. Представители от моей семьи будут отсутствовать по той же причине.

— Хорошо, — хмуро кивнул Кацуто. Ему не очень понравилось, как она с улыбкой отвергла приглашение, но, учитывая тайную связь её семьи с армией, он никак не сможет заставить их присутствовать.

Разговор всё больше изматывал парня.

И совсем не так, как было с Маюми. Старшая дочь Саэгусы Коити любила подшутить над Кацуто, но по-доброму, без злого умысла.

У Цукасы тоже не было злого умысла, но также и добрых намерений. У неё даже мысли не было сделать кого-то счастливым. Ей не чужды человеческие эмоции, однако чужими эмоциями она легко пренебрегала.

Конечно, она идёт против правил и морали только в том случае, когда того требует задание. Вот только это делает её характер ещё хуже. Она не робот без эмоций и не чужестранец с иной системой ценностей. Кацуто не мог общаться с ней непринуждённо, а потому от разговора с ней всё больше и больше уставал.

«Раз её дела здесь закончены, осталось только попрощаться», — посчитал Кацуто.

— Кстати говоря...

Но, видно, зря понадеялся.

— А на конференции будут следующая глава Йоцуб с женихом, Шиба Миюки-сан и Шиба Тацуя-сан?

— Я ещё не получил ответ... Но, полагаю, будут.

— Кацуто-сан, вы ведь знакомы с ними, да?

— Они были моими кохаями в Первой школе.

Нацепив на лицо профессиональную улыбку, Цукаса посмотрела Кацуто в глаза.

Её взгляд не был пронизывающим, но в нём словно засела всепоглощающая бездна.

— Что они за люди?

— Я не настолько близок с ними, чтобы точно описать характер.

— Можете хотя бы рассказать о том, что вам известно? Я вижу, между вами достаточно доверия, чтобы они, несмотря на всю секретность Йоцуб, решили показаться на конференции.

«Вот оно что. В этом её истинная цель», — наконец догадался Кацуто.

Если подумать, Цукаса не стала бы себя утруждать, чтобы всего лишь отказаться от участия в конференции. Она ведь часть организации, которая всегда работает в тени общества, к тому же занимает в ней не последнее место. Если нужен посланник, в семье Тояма достаточно более подходящих людей.

Значит, она пришла, чтобы выведать информацию о волшебниках клана Йоцуба.

Дзюмондзи мог бы спокойно отклонить её просьбу, ведь не был обязан ничего рассказывать.

— Следующую главу я знаю плохо, — тем не менее причин молчать у него не было, — но на её жениха можно положиться он надёжный человек.

— Только лишь надёжный? Не лояльный? — спросила Цукаса. Любой другой не заметил бы этого маленького нюанса в словах Кацуто, только не она.

— Если с ним заключить союз, он никогда не предаст. Но на каждое предательство ответит собственным предательством. Полагаю, именно таков человек Шиба Тацуя-доно.

— Вот как... — Цукаса сделала паузу и задумалась. — Полагаете, он поступит так же, если его предаст правительство... вернее, Силы самообороны?

— Он не станет на пользу противников воевать с государством.

— Но спокойно пойдёт против военных и правительственных чинов? — задала провокационный вопрос Цукаса.

— Он не глупец, — спокойно, но уверенно ответил Кацуто.

— Но абсолютной преданности у него нет.

— Таковым я его вижу. И хоть у него нет личной преданности, стране он вполне лоялен.

— Для меня лицемерный патриот столь же вреден, как ярый пацифист.

— Ни патриоты, ни пацифисты не плохие люди. Пока от них нет настоящего вреда, противодействовать им и начинать внутренний конфликт бессмысленно.

Цукаса встретила резкий взгляд Кацуто и спокойно ответила:

— Мне это не нравится. Но Тоямы не станут идти на конфликт с Йоцубами.

Кацуто нахмурил брови.

А Цукаса с невинным видом отпила давно остывший чай.

1. ↑Стар. Чиаки.