В королевском дворце Тристейна, в кабинете, королева в одиночестве сходила с ума от беспокойства. Она только что отправила письмо Луизе в Германию.

Для неё было радостью и облегчением узнать, что её подруга в безопасности, но, хотя ничего плохого в итоге не случилось, ей всё равно было неспокойно.

- Галлия до сих пор не сделала никакого заявления...

Она испустила глубокий вздох, и в этот момент раздался стук в дверь.

- Кто это?

- Это я, Ваше Величество.

Это была капитан мушкетёров Аньес.

- А, капитан, вы вовремя.

Генриетта встала и открыла дверь. Аньес, величаво и прямо стоявшая за дверью, почтительно склонилась перед королевой.

- Пожалуйста, выберите несколько надёжных людей и приготовьтесь к поездке.

- Мы готовы выступить в любой момент. Мы пойдём туда, куда будет угодно Вашему Величеству, - отрапортовала по-военному Аньес.

Генриетта слегка улыбнулась.

- Что ж, тогда к замку Ла Вальер. Так как это неофициальный визит, приготовьте соответствующий экипаж.

- Вас что-то беспокоит? - прежде чем выйти, спросила Аньес, заметив усталость на лице Генриетты.

- Да - письмо, которое я получила от Луизы.

- Всё в порядке - она благополучно освободила принцессу Галлии.

- Дело не в этом. Она написала, что покорно примет любое наказание, которое я сочту необходимым. Неужели эта девочка не понимает, как я за неё переживаю?

- Вы не собираетесь её наказывать?

Генриетта не ответила.

- Был ли официальный протест от Галлии?

Генриетта покачала головой.

- Тогда единственные её преступления - это побег из тюрьмы и переход границы без разрешения. Нет, Галлия в последнее время действует вызывающе, так что принять у нас члена королевской семьи было совсем не плохо с политической точки зрения. Выгоды компенсируют ущерб, так почему бы не обойтись без наказания, но и награды тоже не давать?

- Вы так добры, капитан.

- Ваше Величество, почему вы настаиваете, что госпожа Ла Вальер и её спутники должны быть наказаны?

- Я хочу публично показать, что даже если она моя подруга, правосудие ни для кого не делает исключения.

Аньес тепло посмотрела на Генриетту.

- Это уже слишком, Ваше Величество. Даже если поискать среди ваших придворных, вряд ли найдётся аристократ, который бы так строго обошёлся со своими родственниками.

- Вот поэтому я и должна показать всем свою твёрдость.

Генриетта закусила губу, словно желая доказать, что останется строгой и беспристрастной. Аньес вытащила свой меч.

- Я - меч Вашего Величества. Только прикажите - и я своим мечом исполню вашу волю. Однако, я не только меч, но и щит. При любой опасности я закрою Ваше Величество собой. А сколько из этих придворных - мечи и щиты Вашего Величества? Люди, надёжные в беде, с этикой и мышлением простого солдата вроде меня, которые были бы всецело преданы Вашему Величеству. Которые, укрепив сердце до твёрдости стали, в любых обстоятельствах не усомнились бы в вас. Если у вас есть такие друзья, берегите их, Ваше Величество.

Слушая слова Аньес, Генриетта кусала губы. Её беспокойные пальцы начали теребить юбку.

- Но я согласна с Вашим Величеством, прощение совсем без наказания неприемлемо. В таком случае, я доверяюсь суждению Вашего Величества. Тогда как насчёт благодарности за то небольшое бесплатное задание?

Генриетта беспокойно заёрзала.

- Нам понадобится согласие ото всех.

- А многие ли из этих "всех" могут сравниться с ними в их благородном поступке?

Генриетта умолкла.

- Вот и ответ "всех".

Аньес поклонилась и вышла из кабинета, чтобы приготовить королевский экипаж. Оставшись одна, Генриетта продолжала смотреть на письмо Луизы.

Затем её лицо сморщилось так, словно она готова была заплакать.

- Ну почему все делают что им вздумается! Человеческая душа - сплошная загадка! Не только я, но и отец, и вся семья!

Выкрикнув все эти гневные слова, Генриетта прижала письмо к сердцу. Кроме того, ей нужно было кое о чём поговорить с семьёй Луизы. И это её очень печалило.

Однако, первое, что ей нужно сделать, - это вознести благодарность за благополучное возвращение её подруги, подумала Генриетта.

- Я рада, что с ней всё в порядке. Благодарю тебя, Создатель Бримир, за то, что моя подруга вернулась целой и невредимой.

Выйдя из кабинета, Аньес направилась в конюшню, чтобы приготовить лошадей. После чего прошла к зданию, где размещались мушкетёры, и отобрала несколько своих людей. Вызвав свою помощницу, Аньес отдала ей распоряжения на время своего отсутствия. Все приготовления заняли не больше десяти минут. И теперь она на лошади проскакала через ворота замка.

Здесь, дожидаясь Аньес, стоял человек, чьё лицо было скрыто под капюшоном.

Увидев этого человека, Аньес остановила лошадь рядом с ним.

- Мы отправляемся в замок семьи Ла Вальер. Ты тоже должен поехать.

- Разве ты привезла меня сюда не для того, чтобы бросить в тюрьму?

Человек откинул капюшон. Из-под него показалось честное лицо Кольбера.

- Ты не помогал ни в каком побеге из тюрьмы.

- Что?

- Мы не можем допустить, чтобы всем стало известно, что из тюрьмы можно сбежать при поддержке всего двух человек.

На лице Аньес было выражение неудовольствия. Кольбер робко поклонился.

- Но зачем брать меня в замок Ла Вальеров?

- Ты не хочешь встретиться со своими учениками?

Когда он услышал эти слова, лицо Кольбера просветлело.

- А! Так значит, у них получилось! Я так рад! А-ха-ха, я правда очень рад!

Аньес подозвала одну из своих подчинённых, чтобы та приготовила лошадь для Кольбера. После чего они вместе с остальными мушкетёрами стали дожидаться королевский экипаж перед воротами замка.

В замке Ла Вальер все члены семьи уже собрались вместе и с нетерпением ждали новостей. На обеденном столе в столовой был подан роскошный обед. Однако, никто даже не притронулся к блюдам.

Герцог де Ла Вальер сидел во главе стола, и его строгие серые глаза сверкали.

Бум! Его кулак ударил по столу. Но, несмотря на то, что звук был довольно громким, никто, включая слуг, даже не шелохнулся. Для герцога было обычным делом так открыто выражать свой гнев.

- Луиза, эта девчонка - она хоть понимает, как заставляет нас волноваться?

- Всё так, как говорит отец. Без согласия семьи она принимает участие в войне, пересекает государственную границу без разрешения и проникает в Галлию! Это может привести к новой войне!

Пронзительные глаза Элеоноры блеснули за её очками, когда она согласилась со своим отцом. Она собрала информацию, которая просочилась из Академии в Тристании.

Каттлея сначала молча слушала то, что говорили её отец и старшая сестра, а затем её розовые, как у Луизы, волосы начали трястись, когда она весело засмеялась.

- Но разве не чудесно? Помочь однокласснице из Галлии - какой героизм. Я ею горжусь.

Элеонора одарила Каттлею пронизывающим взглядом.

- Сейчас неподходящий момент для веселья. Разве не ты помогла этой девочке в прошлый раз? Разве не ты тогда расплавила золотую цепь подъёмного моста?

- Хм-м, что-то я не помню, - Каттлея продолжала мягко смеяться.

- Да неужели? Но на сей раз эта девочка нарушила законы страны. Ведь Её Величество едет сюда именно за этим - чтобы судить её лично? Это может даже означать конец для всей нашей семьи!

- Ты преувеличиваешь, - ответила Каттлея, смеясь.

- Я не преувеличиваю. В нашем положении, из-за того, что мы раньше не отправили солдат на войну, правительство вряд ли проявит к нам снисхождение.

Это была правда. Дом Ла Вальер не прислал ни единого солдата во время последней альбионской кампании. И в результате их обложили огромным налогом за освобождение от военной повинности. Хотя дом Ла Вальер исправно его выплачивал, дворяне, побывавшие на войне, обвиняли герцога в "нелояльности".

- Это вовсе не мятеж против королевской семьи. Кроме того, разве Луиза не подруга Её Величества? Я не думаю, что наказание для неё будет таким уж суровым.

- Её Величество наверняка уже и не помнит об этой старой дружбе. К тому же, Луиза возвращается из владений Фон Цербстов, так? Наши предки были бы глубоко опечалены, услышав об этом.

Тут обе сестры замолчали, потому заговорила их мать, герцогиня да Ла Вальер.

- Прежде, чем она предстанет перед судом Её Величества, эта семья должна подвергнуть её собственному наказанию.

При этих словах воздух в столовой будто замёрз. Лицо герцога да Ла Вальер смертельно побледнело.

- П-подвергнуть наказанию?

- Как я и сказала, я прослежу за этим лично.

Слуги, которые безмолвно стояли позади, начали трястись.

На губах Элеоноры застыла необычно натянутая улыбка.

- М-матушке незачем об этом беспокоиться... Правда, Каттлея?

Голос Каттлеи был немного нервным.

- Я, я тоже так считаю.

- Кхм, - герцог де Ла Вальер кашлянул. - Э-э, Карин. Как и сказали дочери, незачем беспокоиться... Правда, Джером?

Герцог обратился за поддержкой к дворецкому.

- А, мне нужно идти. Я только что вспомнил, мне надо кое-что сделать.

Старый дворецкий второпях удалился. Словно по сигналу, слуги все вместе покинули столовую.

Когда дверь с гулким стуком закрылась, герцогиня встала. Выражение её лица не изменилось. Однако, от неё начала неспешными, но мощными волнами исходить какая-то сила.

- Я в ответе за неосмотрительность моей дочери, и потому я сама преподам ей урок. Или я не права?

Герцог де Ла Вальер дрожащими пальцами начал теребить усы. Он припомнил старые времена. Юность, красоту и суровое прошлое своей жены...

- Ты права! Д-думаю, строгого выговора будет достаточно! Только погоди секундочку...

Эти слова были заглушены сильным грохотом. На стол посыпалась пыль. Если взглянуть вверх, можно было увидеть, как под действием невероятно мощного заклинания полностью исчезла целая стена.

Герцогиня, с палочкой в руке, отрицательно покачала головой и сказала:

- Мы тем более не можем выглядеть слабыми... Что ж, в любом случае, я так думаю.

- К-Карин! Я же говорю, Луиза...

Герцогиня яростно глянула в лицо своему мужу.

- Она - наша дочь! Наказание должно быть строгим! Если вспомнить, как она росла все эти годы, станет ясно, что её неправильно воспитали из-за твоей эгоистичной прихоти!

От крика своей жены герцог непроизвольно втянул голову в плечи.

- П-прости!

- Для меня важны и наша семья, и наша дочь; я не собираюсь забывать ни о том, ни о другом. Вот почему "Могучий Ветер" подвергнет наказанию свою дочь. Её Величество увидит.

- Эй, Луиза, да что с тобой такое?

Сайто с беспокойством наблюдал за Луизой. С тех пор, как повозка въехала на территорию Ла Вальеров, Луиза уже довольно долго тряслась. Её дрожь была сильной и безостановочной.

Сидевшие напротив Гиш, Маликорн и Монморанси тоже озадаченно глядели на Луизу.

- У тебя жар? Или тебе холодно? - положив руку на удивительно холодные пальцы Луизы, встревожено спросила Кирхе, сидевшая рядом с Сайто.

Табита сидела рядом с ними. Её маму они оставили в за́мке Кирхе, решив не брать её в Тристейн. Хотя Кирхе советовала ей остаться в за́мке с матерью, Табита упрямо отказывалась. Что ж, зато она могла безопасно покинуть за́мок, раз ехала в их компании. Разум матери Табиты был по-прежнему разрушен из-за болезни, но ей начало нравиться чаще видеть Табиту, и она больше её не боялась.

- Эй, Табита, ты согласна, что Луиза ведёт себя странно?

Не обращая внимания на то, что все говорили, Табита бросила взгляд на Луизу. Довольно необычно, но у неё в руках не было книги. Она крепче схватилась за длинный посох, который нашла в комнате барона Мискора во время побега из замка Альгамбра, и пригляделась к Луизе.

Табита увидела, как у Луизы дрожат плечи.

- Испугана, - сказала она.

- Когда мы вторглись в замок Альгамбра, она не была испугана. А теперь, когда она возвращается к своим родителям и семье, она испугана? Странная девочка.

Сайто вспомнил родителей Луизы. Отец Луизы, ясноглазый, строгий герцог де Ла Вальер, всегда словно закованный в латы...

Старшая сестра Луизы, Элеонора, характер которой напоминал характер Луизы, возведённый в абсолют...

Можно ли винить человека за то, что он боится такой семьи?

- Ну, да, пожалуй, этого достаточно, чтобы отбить аппетит. В прошлый раз ты убежала, не получив разрешения пойти на войну.

- Сейчас другие обстоятельства, - дрожащим голосом произнесла Луиза.

- Обстоятельства?

- Это не то же самое, что пойти на войну без разрешения. Тогда я не нарушала "правила".

Сайто легко хлопнул Луизу по плечу.

- Раз ты нарушила правило или закон, то принцесса и правительство на тебя рассердятся, да? Тогда, наверное, твой отец и старшая сестра тоже разозлятся. Но всё равно, не отрубят же они тебе голову...

Сайто вспомнил разъярённое лицо герцога и содрогнулся.

- Наоборот. В моей семье нарушить правила и вызвать этим гнев - ничуть не лучше смерти.

Луиза обхватила себя обеими руками и затряслась ещё сильнее.

- Ч-что?! Тебе настолько страшно?! Да кто же это? Твой отец? Или та старшая сестра?

- М, м, м, м...

- М?

- Матушка.

Сайто попытался оживить в памяти тот короткий взгляд, который он бросил на мать Луизы. Хотя она производила впечатление сильной и властной женщины, она сидела молча. Она определённо не выглядела, как человек, который мог заставить других трястись от страха.

- Она тебя отшлёпает?

Услышав это, Луиза схватилась за живот, как будто ей было больно.

- Луиза! Луиза! В чём дело?

- Э-э-э, Луиза, твоя матушка настолько жуткая? - произнёс Маликорн с лёгкой паникой в голосе.

Так, словно это было смертельное проклятье, Луиза выдавила:

- Вы... знаете, кто был предыдущим командиром Отряда Мантикор?

- Кто ж не знает об этой знаменитости! Карин "Могучий Ветер", верно? Говорят, что нижняя часть её лица всегда была скрыта под железной маской... Она была магом Ветра и поступила на службу, когда новый монарх взошёл на трон. Её магию называли "могучим ветром", но правильнее было бы назвать её "яростным ураганом".

Гиш, после слов Маликорна, тоже вспомнил пару вещей.

- Когда Юстас поднял мятеж, это ведь "Могучий Ветер" единолично его подавила? Отец мне рассказывал, что он тогда был молод, и он привёл своих солдат, чтобы захватить Карданов мост, но его уже захватила Карин Могучий Ветер. И ещё говорили, что "Могучий Ветер" предпочитала работать одна.

Скоро они начали один за другим рассказывать старые легенды о героических подвигах.

- Это ведь она в одиночку истребила стаю драконов?

- Когда германские войска затеяли стычку на границе, говорят, что как только разошёлся слух, что "Могучий Ветер" - где-то в передних рядах, враг сбежал.

- Однако, ещё рассказывают, что она была очень красивой. По слухам, она была красавицей в мужской одежде...

- Не может быть, чтобы такая сильная женщина... Что-что, в мужской одежде?

Когда он услышал слова Монморанси, лицо Гиша побледнело.

- Н-неужели эта знаменитая Карин Могучий Ветер и есть...

- Моя матушка, - сдавленно подтвердила Луиза.

Все в экипаже поглядели друг на друга, а затем нервно спросили Луизу:

- Ты шутишь?

- Нет. Знаете, какой тогда был девиз у Мантикор?

Все участники похода покачали головами. Как и можно было ожидать, никто не знал девиз.

- "Стальная дисциплина". Больше всего моя матушка ненавидела нарушение дисциплины.