— Мы решили пожениться.

Вот такой вот звонок я получил от Наоми поздним вечером. Я как раз ворошил гору из пластинок в поисках денег или хотя бы чего-нибудь съедобного.

— Гм, ясно... Ты лучше скажи, куда я мог заныкать упаковку лапши быстрого приготовления?

— Да при чем тут твоя лапша?!

Когда я попытался спасти уши от пронзительного вопля, то по инерции задел головой край стола, отчего сложенные на нём стопками пластинки обрушились на меня словно лава Везувия.

— Эй, Тэцуро, что это был сейчас за шум? Что случилось? Ты в порядке?

— Да, всё хорошо. У Фуртвенглера знатно покорежило физиономию, и я пока не понял, где верх, а где низ. Ну и, когда званый ужин?

— Э? Эм... Ну, об этом пока еще рано говорить...

— Я был бы рад прийти сегодня. Живот уже к спине прилипает. Вот бы отведать полный французский обед из пяти блюд...

— Какой же я идиот, что решил в первую очередь позвонить тебе.

— Эй-эй, погоди! Я виноват, признаю!

Я наконец растолкал бумажные конверты из-под дисков и пластинок и выполз из комнаты. Переложив телефон в другую руку, я задал следующий вопрос:

— Ну а кто жених?

— Да ты вообще меня слушаешь?! Я!

— Э-э-э?..

Я едва не оступился на лестнице и потерял равновесие, но в последний миг успел схватиться за поручень, оседлал пятой точкой перила, и в таком положении скатился до первого этажа. Для меня это был верх акробатического мастерства, но при приземлении я крепко приложился головой об угол стены. Ох, как же больно!

— Эй, Нао-кун, послушай. А ты знаешь, что после свадьбы, когда живешь вместе, как-то так получается, что сами собой заводятся дети?

— А вот и нет. И чего это ты вдруг решил дать двадцатичетырехлетнему сыну урок полового воспитания?

— Ну знаешь, ты вот появился весьма неожиданно для меня.

— Чего?!

— Ха-ха-ха, просто шучу. Ты ценный плод нашей с Мисако любви.

— Это звучит ничуть не лучше. А, хватит, с меня довольно!

Я почесал голову и сел на первую ступеньку лестницы.

— Что женишься ты, мы выяснили. А на ком?

— Что значит «на ком»? Кто еще может быть невестой кроме Мафую?!

— Ну, мало что ли кандидаток. Чиаки-тян или Кагуразака Кёко, например.

— Ой, не говори ерунды.

— А как же светловолосый скрипач?

— Юри — парень.

— А я ведь не называл имени, но ты сразу понял. Не находишь, что это весьма подозрительно?

Звонок резко прервался. Это ведь просто шутка, почему он всегда так быстро выходит из себя?..

Я поднялся, отряхнул пыль с футболки и прошел через освещенный оранжевым светом коридор в гостиную. Не став зажигать освещение в комнате, я направился в потёмках нащупывать аудиосистему. Возможно, дает о себе знать профессиональная деформация, но у меня выработалась привычка в определенные моменты включать подходящую музыку, дабы блеснуть, так сказать, эрудицией.

Свадьба, хех. Помнится, как-то раз он говорил, что не видит в ней необходимости... И вот я думаю, когда это он уже успел повзрослеть?..

Никак не могу до конца осознать.

Всё-таки, с малых лет он сам заботился о себе, да и обо мне, чего уж там. И боюсь, потому такая важная детская черта характера как «импульсивность» в нём не проявилась. Потому я думал, что он вообще проживет всю жизнь холостяком.

Ведь без этой самой «импульсивности» не бывать женитьбе.

Чего бы мне послушать этой ночью? Оперу, пожалуй. «Женитьба Фигаро» слишком заезжена, да и неудобно как-то получается перед Нао слушать спор о праве первой брачной ночи... «Лючия ди Ламмермур» о браках по расчету...

В конце концов я остановился на «Турандот». В принцессу, которая приговаривает к смерти всех претендентов на её руку и сердце, влюбляется заморский принц. Это история о весьма безрассудной свадьбе. Эбичири, получается, в роли императора Альтоума. Уахах, этот тип ни за что не одобрит их брак.

Эм, минуточку... Так мы с Эбичири теперь станем родней, что ли?

Я тут же набрал его номер.

— Эй, ты вообще в курсе, который час?

Голос Эбичири звучал безрадостно.

— Слушай, узнаешь, что играет у меня на фоне?

— «Турандот», дуэт принцессы и принца Калафа. И ради этого нужно звонить мне в первом часу ночи?

— Да-да, знаю. Но меня вдруг резко озадачил вопрос, вот женятся принц и принцесса, кем тогда друг другу будут приходиться их отцы? В частности интересуют отношения между королём Альтоумом и царём Тимуром.

— Если ты о свадьбе Наоми и Мафую, то кончай ходить вокруг да около.

— Ого, — я едва не выронил мобильник. — Так ты уже в курсе?

— Ну, я пытался выведать об этом у Мафую, но не получил конкретного ответа. Однако, я смекнул, что к чему, когда она сконцентрировалась на работе в Японии.

— Ха! Значит, я тебя опередил! Выкуси! Мне только что звонил Нао. Говорит, решили пожениться.

— Вот как. В этот раз он колебался не так долго.

Я утоп в кресле и недовольно пробубнил:

— Эй, мог бы и хоть для виду удивиться. Я позвонил тебе с таким предвкушением, а ты всё испортил.

— Вообще-то я живу не для того, чтобы доставлять тебе удовольствие.

— Что ты сказал?! Ты всегда был моей игрушкой!

Эбичири не удостоил мои слова вниманием.

— Наоми-кун неуверенный, безвольный, материально необеспеченный, так что у меня сердце не на своём месте.

— Во-во, поглядеть бы в глаза того отца, который его воспитывал... Погодь, это же я!

Эбичири не отреагировал на моё кривляние, так что устроить диалог комиков не вышло. «Чем я занимаюсь в середине ночи в темной гостиной под помпезный аккомпанемент оркестра Пуччини?» — подумал я и ощутил, что внутри меня образовалась какая-то сосущая пустота.

— Но во всем остальном на него можно положиться, — продолжал Эбичири. — Что ни говори, но у Мафую тоже есть слабые стороны, она много чего не умеет. А Наоми человек хозяйственный. Думаю, они хорошая пара.

— Он был мне почти как жена! А, и еще кое-что, Эбичири. Нао вот уже сколько лет назад съехал, а я только недавно научился сам менять рулоны туалетной бумаги. Круто, да?

— Ладно, мне завтра на репетицию с утра, так что я отключаюсь.

— Ну что ты такой неинтересный. Мне же скучно!

— Если не спится, найди себе другого собеседника.

До меня вдруг кое-что дошло. Я поднял ноги на диван и решился задать вопрос:

— Слушай, в толк никак не возьму, я что, один удивился?

— Только сейчас понял?

На этом звонок прервался. Я откинулся на спинку дивана, широко раскинув руки, и откинул голову, уставившись в черный потолок и полностью погрузившись в звучный тенор Марио Дель Монако.

Принцесса оказалась не готова к тому, что принц сумеет решить все её загадки и будет просить её руки, и слезно просила отца вмешаться. Однако принц, увидев отчаяние девушки, произнес: «Я признаю себя проигравшим и умру, если до завтрашнего утра вы узнаете моё имя».

Принцесса издала указ:

«Никому не смыкать глаз этой ночью — выясните, как зовут этого мужчину».

Пусть мне никакая принцесса и не отдавала приказа, уснуть я не мог. Ну еще бы, не каждый день твой сын заявляет, что женится...

Я тут вспомнил, что это одно из самых нелюбимых произведений Нао. Хотя стоит упомянуть, что ему в принципе не нравятся итальянские оперы.

«Не понимаю, какой смысл принцу говорить такое, — возмущался он. — Ведь если бы промолчал, то так и так женился бы на ней. А еще в конце он раскрывает ей своё имя. Вот дурак».

Незамысловатое суждение, но это суждение ребенка.

Теперь-то он наверяка понимает, какими чувствами продиктовано решение принца. Не может не понимать.

Принц хотел успокоить принцессу и только-то. Супружество — дело такое...

И главное, в постановке обоим отцам уделено мало сценического времени, так что я совсем не знаю, как мне себя вести в этой ситуации! Кстати, я ведь так его и не поздравил. А ведь по-хорошему стоило бы. Гм, в какой манере мне это преподнести?

Я набрал номер Нао.

— Ну, чего тебе?

— Ой, вы наверное с Мафую-тян как раз детишек делали, ты уж извини, что я прерываю...

— Пошел в жопу!

На фоне яростного вопля я сумел различить женский голос, который спрашивал, почему Наоми еще не спит. Видимо, я оказался не так уж далек от истины.

— У меня есть к тебе один вопрос. Когда сын говорит, что женится, я не знаю, как реагировать, не знаю, какие подобрать слова. Может, подскажешь что-нибудь?

— Ты вообще понимаешь, кому звонишь?! С такими вопросами нужно обращаться к кому угодно, но не к собственному сыну!

Ну и ну... Я решил воспользоваться этой возможностью, чтобы попросить передать трубку Эбисаве Мафую:

— Я скоро стану тестем. И я хочу как можно скорее услышать её поздравление, пусть даже и по телефону!

Нао ответил тяжелым молчанием, но в итоге сдался.

— Алло... Здравствуйте, давно... не виделись...

— Здравствуй. Это я, проныра музыкальной индустрии, Хикава Тэцуро. Извини, что я так внезапно, но как насчет доверить мне подготовку промо-ролика к твоему следующему концерту в Японии?

— Не примешивай сюда свою работу!

— Нао, отвянь!

— Эм, вы хотите сейчас обсудить рабочие вопросы?

— Разумеется, нет. Это просто шутка.

Услышав хрустальный голосок Эбисавы Мафую, я прокашлялся, уменьшил громкость аудиосистемы и сел ровно. Черт, почему Нао тоже слышит наш разговор? Гм, видимо, лежат на кровати, бесстыдно прижавшись друг к другу, а телефон оказался зажат между их головами. Любовь-морковь, чтоб их!

Хотя, если так подумать, таковы любые парочки накануне свадьбы. И это никак не связано с тем, что будет после.

— Эм, так ты согласна? С тем, что твоим избранником станет Нао? Всё-таки живем мы лишь раз.

— Даже в другой жизни я бы выбрала его.

Я тоже хочу услышать такие слова в свой адрес!

— Что ж, ясно... В общем, ну, как бы, поздравляю, что ли, если так можно сказать. Ах да, что насчет официальной части? Нао-то человек маленький, а вот в твоём положении наверняка нельзя обойтись без торжественной церемонии с прорвой гостей, верно?

— Ну, мы еще об этом не думали. Да, скорее всего придется организовать званый ужин, но прежде мы с Наоми хотели бы съездить в Германию.

— В Германию? — я поднял глаза к потолку и порылся в воспоминаниях. — А, к матери?

Если я не ошибаюсь, после развода с Эбичири она перебралась в Бонн.

— Хотелось бы, чтобы и отец смог... поехать с нами...

— Ну, устроить это будет непросто.

Затем я немножко поиздевался над Мафую, упомянув, сколько хочу внуков, пока телефон не забрал Нао, после чего он накричал на меня и повесил трубку.

Я откинулся на спинку. Всё верно. Скоро для Эбичири настанет час расплаты. Если его дочь попросит сообщить матери о скорой свадьбе, он не сможет ей отказать. Кстати, а из-за чего вообще они развелись? Не сошлись музыкальными вкусами? Не, они же не просто какая-то рок-группа. Я не знаю всю подноготную, но могу поклясться, что скорее всего именно жена охладела к Эбичири. Могу сказать по своему опыту...

Я резко вскочил с дивана.

Теперь и я не могу говорить, что меня это не касается! Еще как касается! Я же в точно такой же ситуации, что и Эбичири!

Отойдя от дивана я стал наворачивать круги вокруг обеденного стола. Поскольку Нао до сих пор поддерживает связь с Мисако, он непременно пригласит её на торжество. Это скорее меня не позовут. Черт, что же тогда делать? Да не, бред какой-то. Что я за отец, сомневаюсь в собственном сыне! Он не настолько бессердечен!

Как же быть? Несколько месяцев назад мы устроили переписку, но не встречались уже лет десять. Я, конечно, видел в интернете и в новостях фотографии с презентации её последней книги, но воочию она ведь еще красивее... Ой, меня занесло куда-то не туда.

В любом случае, рано или поздно нам пришлось бы встретиться. В этом и вся загвоздка. Я могу сколько угодно подшучивать и валять дурака при разговоре по телефону, пока есть возможность нажать на красную кнопку. Но встретиться лицом к лицу... Небось опять назовет мою одежду обносками. Упрекнет, что я не умею вести себя за столом. О моей работе она не говорила ни хорошего, ни плохого. Чужой труд она уважает, этого у неё не отнять.

Сколько мы уже в разводе?

Нао тогда было шесть, значит, не больше двадцати... Восемнадцать, получается.

Как бы то ни было, достаточно времени, чтобы мальчик стал настоящим взрослым.

Впрочем, для меня условия складываются благоприятные. Ведь никто не заставляет меня сопровождать Мисако. До этого я всегда прикрывался шутками и избегал серьезных разговоров. Может, пора уже взять себя в руки и встретиться с ней?

Но прежде чем я набрался храбрости, опера уже успела закончиться.

В такие моменты важно не растерять всю решимость. Потому что на следующее утро твердая решимость размякнет, как отваренные макароны. Поэтому я позвонил ей на работу. Трубку, несмотря на позднее время, сняла секретарша. Подобное может кого-то удивить, но в международных компаниях такое сплошь и рядом.

— Хорошо, я свяжусь с управляющей. Повесьте трубку и подождите звонка.

Эй, погоди-ка! Я ведь собирался оставить ей сообщение. Она что, еще не спит?

После недолгого ожидания раздался рингтон. Подняв трубку, я услышал фоновый шум. А затем...

До боли знакомый голос.

— Э... это Тэцуро. Извини, что беспокою посреди ночи. Гм? Тель-Авив? Это где? На Среднем Востоке? А-а, ну только сумерки, значит? Ну да, ну да, разные часовые пояса. Забыл. Да нет, ничего такого особенного не случилось... Только вот, такое дело, может, эм, поженимся?..

Она повесила трубку.

В такие моменты важно не растерять всю решимость и позвонить снова, так что я опять набрал номер её компании.

— Извини. Даже не знаю, то ли нечаянно сорвалось с языка, то ли это одна из моих шуточек. В общем, знаешь, наверное Нао сам тебе скоро позвонит и расскажет детали, но я вот хотел сказать, что он женится... А, ага. Та самая пианистка... Так ты знакома с Мафую-тян?.. Вот оно что. Вы всё-таки очень часто видитесь с Нао... Прелестная девушка, согласись? Он унаследовал мой изысканный вкус в отношении женщин. Эм, слушай, что касается церемонии, ты там будешь? Значит, будешь... Думаю, для родителей организуют отдельный столик и мы будем сидеть все вместе. А, нет, насчет даты и прочих деталей еще ничего не решено. Нет, но знаешь что, разве не здорово будет, если присутствующие на приеме мужчина и женщина затем тоже поженятся?..

Она опять повесила трубку.

В такие моменты важно не растерять всю решимость и позвонить снова. Поэтому, попросив прощения у секретарши, я вновь попросил связать меня с Мисако. Судя по тому, что она перезвонила мне и в третий раз, у неё еще определенно осталась привязанность ко мне, так ведь? Но на этот раз я сдержался и не стал озвучивать свой вопрос.

— Ну я ведь уже извинился! Давай поговорим серьезно. В общем, когда ты возвращаешься в Японию?

Мало-помалу тон Мисако вернулся к обычному, и нам впервые за долгое время удалось поговорить по-человечески.

— Нао и Мафую-тян наверняка к тебе заглянут. Ну и ты знакома с педантичностью Эбичири. Он наверняка настоит на том, чтобы члены обоих семей собрались вместе. Нас в своё время это совсем не коснулось. Угу... Ну, скоро у нас появится множество забот, так что, может, встретимся до этого?

Ой, какой же я молодец. Сумел поговорить очень гладко, без смущения, выпендрежа и клоунады.

— Ну или давай хотя бы просто вместе отобедаем. Есть же столько тем для разговора... Вернее, не знаю, как с этим у тебя, но я хочу поговорить о многом.

О том, что было, что будет, а также о прочих пустяках, не имеющих даже отношения к нашей жизни.

Я переложил телефон в другую руку и в ожидании ответа разлегся на ковре.

Мне стоило бы и дальше молча слушать мягкий шум, напоминавший туманную дымку, но моей напускной серьезности хватило лишь на двадцать секунд, и я, не сдержавшись, произнес:

— Такое же чувство было, когда я... сделал тебе предложение, согласись?

В ответ Мисако как следует меня на меня накричала.

Но в этот раз она так и не бросила трубку. Между нами повисло молчание, но мы всё равно оставались связаны, пусть нас и разделяли пески Гоби, Такла-Макана и Сирийской пустыни.

Я буду ждать сколько потребуется. Пусть даже до самого рассвета. Всё равно за международный звонок платит компания. К тому же я заставил её ждать целых восемнадцать лет. Нам стоит всё хорошо обдумать, воззвать ко всем воспоминаниям и лишь затем дать свой ответ.

Я вновь подошел к стереосистеме и повторно включил арию принца Калафа. Негромко, так что не знаю, услышала ли Мисако эти строки:

У твоих уст промолвлю имя, когда рассветный луч блеснёт!

И поцелуй молчание расплавит, которое подарит мне тебя!