— В этом году мне исполнится двадцать три, — искренне ответил Цинь Му. — Я потерял двадцать три года своей жизни так ничего и не добившись. От этого мне хочется тяжело вздыхать и тихо проливать слёзы…

— Божественный Врач Цинь сумел столько достичь всего лишь в двадцать три? Это поистине невероятно, — оборачиваясь и поднимая зеркало в руке, Син Ань искренне воскликнул от удивления. — В двадцать три года ты не просто являешься Владыкой Небесного Дьявольского Культа, контролируя миллион практиков божественных искусств, но и владеешь другими важными званиями вроде Императора Людей и Великого Ректора Небесной Святой Академии. Ты самый богатый человек в мире, и у тебя огромное количество влиятельных друзей. Кто ещё сумел добиться подобного в двадцать три? Ты такой один! — Син Ань наконец поднял зеркало, собираясь взглянуть на отражение Цинь Му, но ко своему удивлению обнаружил, что тот куда-то пропал, и удивлённо замер.

Внезапно он услышал знакомый голос вдали:

— Жирдяй, жирдяй! Скажи новоприбывшим практикам божественных искусств не выходить из города ночью! Они в Великих Руинах, и погибнут, если нарушат это правило! Те, у кого громкий голос, подойдите ко мне и прокричите всем, что нельзя выходить за стены ночью!

Син Ань спрятал зеркало и отправился вслед за Цинь Му.

Когда юноша наконец остановился, он вновь вынул артефакт, чтобы взглянуть на его отражение, но тот вновь неожиданно исчез.

Голос Цинь Му в очередной раз раздался где-то вдали:

— Юйсю, ты не могла бы найти во дворце нескольких художников? Брат Син Ань дал мне картину, и мне нужно сделать из неё тысячу копий, чтобы разослать их во все уголки Империи.

Брови Син Аня приподнялись, когда он подумал: «Будь он тем человеком, которого ищет Лу Ли, он не стал бы так внимательно всматриваться в рисунок кулона. Неужели я слишком недоверчив? С другой стороны, почему он так упорно меня избегает? — снова догнав Цинь Му, он решил. — Если он опять попытается бежать, я обездвижу его своей магической силой!»

В этот момент рисунок попал в руки привлекательной девушки из семьи Лин, которая тут же удивлённо воскликнула:

— Кажется, я уже видела нечто подобное раньше!

Син Ань немедленно переключил своё внимание на неё, мгновенно позабыв о Цинь Му, и спросил:

— Принцесса семьи Лин, ты уверена?

Лин Юйсю была ответственной за военное положение на северных границах, поэтому её кожа стала невероятно светлой от морозов снежных равнин, а благодаря тому, что она находилась в переходном возрасте, её лицо немного удлинилось, обретая более утончённый и элегантный вид. Тем не менее, её тело всё ещё выглядело немного “пухлым”.

Вернувшись в столицу с отчётом, она узнала, что Цинь Му установил Между Жизнью и Смертью, поэтому воспользовалась возможностью и прибыла в город Пограничный Дракон. Кроме встречи с любимым, она также планировала потренироваться.

— Думаю да, — пройдя армейскую подготовку, Лин Юйсю сильно повзрослела, однако, она до сих пор любила одеваться по-мужски и вела себя крайне вежливо, — в одном из заброшенных мест Великих Руина.

— Великие Руины! — сердце Син Аня пропустило сильной удар, и он поспешно спросил. — Владельцем подвески был юноша?

— Не знаю, в руинах я увидела только какие-то странные начертания. Кроме того, там была деревянная лошадка. По всей видимости, там жил ребёнок.

Цинь Му посмотрел на Син Аня, который внезапно замолчал. Было очевидно, что тот общался со странным глазом внутри своего Божественного Сокровища Жизни и Смерти. Затем Цинь Му с любопытством взглянул на зеркало в руке Син Аня, которое тот до сих пор пытался навести на него, вынуждая уворачиваться.

— Старший брат Син Ань, ты тоже любишь зеркала? Неужели у тебя в руке какое-то поразительное сокровище? — с дрожащим взглядом, Цинь Му потянул руку к артефакту. — Можешь одолжить его мне? У меня прыщ на лице, я хотел бы на него взглянуть…

Пах!

Син Ань шлёпнул Цинь Му по руке и, незамедлительно спрятав зеркало в мешочке таотэ, равнодушно проговорил:

— Не трогай моих вещей, ты ядовитый. Принцесса Лин, где то место, о котором ты говоришь? Ты можешь меня туда отвести?

Всё это время он общался со странным глазом внутри своего божественного сокровища, и тот, судя по всему, захотел взглянуть на руины.

Немного колеблясь, Лин Юйсю ответила:

— Я хотела бы посетить Фэнду, у меня нет времени, чтобы отвести тебя. Но я помню дорогу, и могу нарисовать для тебя карту.

Син Ань поблагодарил девушку, которая, одолжив у Цинь Му кисть и чернила, нарисовала ему географическую карту. Поглядывая на неё, он спросил:

— Там есть что-нибудь опасное?

Принцесса улыбнулась:

— Если бы там была опасность, то как бы мне удалось вернуться живой? Кроме того, разве в мире есть кто-нибудь сильнее старшего Син Аня?

Тот улыбнулся в ответ:

— Если ты смогла вернуться живой, то и мне это под силу. Божественный Врач Цинь, идём со мной.

Цинь Му неуверенно ответил:

— Старший брат, зачем тебе брать меня с собой, если ты всего лишь отправляешься в Великие Руины, чтобы найти человека? Я и так помог тебе в поисках, кроме того, я согласился помочь развесить по всей Империи рисунки подвески. Как только у меня появятся какие-нибудь новости, я сразу же тебе сообщу. Ты можешь заняться поиском его следов, а я отправлюсь подметать могилы в Зале Императоров Людей. Если я продолжу медлить, то прошлые Императоры Людей проклянут меня и заставят присоединиться к ним преждевременно.

Взглянув на географическую карту, нарисованную Лин Юйсю, Син Ань серьёзным тоном проговорил:

— Принцесса Лин, если я не найду ни слова о нефритовой подвеске, то это приведёт к серьёзным последствиям. Твоя семья будет стёрта с лица земли!

Девушка дрогнула, выдавливая из себя улыбку:

— Я не лгу…

Развернувшись, Син Ань ушёл.

Цинь Му и Лин Юйсю облегчённо вздохнули.

Вытирая пот со лба, принцесса собралась что-то сказать, но парень остановил её взмахом руки. Догадываясь о мыслях друг друга, их исконные духи вылетели из тел, отправляясь вдаль.

Отдалившись от города Пограничный Дракон на десятки тысяч километров, исконный дух Лин Юйсю спросил:

— Пастушок, что это за место? Там опасно? От этого зависят жизни моей семьи Лин!

Это интересовало девушку, так как в момент, когда Син Ань отвлёкся, Цинь Му воспользовался мозговыми волнами Клана Небесного Пера и связался с Лин Юйсю, рассказывая ей что именно рисовать.

Члены Клана Небесного Пера не нуждались в словах, в общении друг с другом полагаясь исключительно на мозговые волны. Они могли излагать свои мысли не издавая каких-либо звуков, а просто взаимодействуя своими сознаниями. Это позволяло им двигаться и действовать как единое целое, что предоставляло огромные возможности.

Несмотря на то, что подобный вид общения имел много недостатков, он был очень удобным для хранения секретов.

— Не волнуйся, Син Ань найдёт там всё, о чём ты рассказала. Тем не менее, он не узнает там ничего ценного, — проговорил исконный дух Цинь Му. — Если он развернётся обратно, как только окажется на месте, то сможет выбраться. Но если он решит копнуть глубже, чтобы найти больше подсказок, то его выживание будет зависеть исключительно от его мудрости.

— Когда старейшина деревни и остальные забрели не туда, они чуть не застряли там навеки. Их спас дедушка немой. Вернувшись, Син Ань не посмеет тебя убивать, так как ты сказала чистую правду.

Син Ань пошёл в то место, в котором они когда-то искали деревню Беззаботную. Там находился огромный корабль, выкованный Божественной Расой Небесных Работ, и вместо того, чтобы оказаться в деревне, они попали в ловушку и были заточены вместе с судном внутри гигантского куба.

Божественная Раса Небесных Работ сменила много поколений и пожертвовала многими людьми, прежде чем один из их детей наконец смог выбраться из печати.

Цинь Му подозревал, что этим ребёнком был немой.

В конце концов выбираясь из ловушки, старейшина и остальные полагались именно на него.

Если Син Ань, оказавшись там, немедленно развернётся и попытается вернуться, то ему всё ещё удастся выбраться. Однако, если он зайдёт внутрь, то окажется в ловушке печатей.

Вздохнув с облегчением, Лин Юйсю спросила:

— Почему Син Ань тебя ищет? На рисунке определённо изображена твоя нефритовая подвеска.

— Я и сам без понятия, — Цинь Му покачал головой. — Тем не менее, внутри его Божественного Сокровища Жизни и Смерти прячется невероятно сильное и ужасное существо, и, судя по всему, оно ему угрожает. Мне удалось разглядеть лишь его глаз, а не всё тело, но если Син Ань смог выбраться из Юду живым, этот глаз определённо должен принадлежать богу из Юду!

Лин Юйсю нахмурилась:

— Что, если Син Аню удастся сбежать?

Цинь Му покачал головой:

— Думаю, что ловушка задержит его как минимум на полгода, а когда он наконец освободится, мы продолжим помогать ему в поисках “юноши с нефритовой подвеской”, — со странным взглядом он тихо продолжил. — Вернувшись, он обнаружит что будь то Средиземье, Западные Земли или снежные равнины, повсюду можно будет встретить такие подвески. Угадай, почему так?

Принцесса закатила глаза:

— Я знаю, что ты умён. Хватит хвастаться!

Цинь Му рассмеялся, и вскоре исконные духи парочки вернулись к их физическим телам.

К этому времени небо уже успело потемнеть, а лодка, стоящая на реке Между Жизнью и Смертью, была готова отчаливать.

Ху Лин’эр впустила на борт всех, кто оплатил путешествие, и они отправились по небесной реке в сторону Фэнду. Лин Юйсю тоже находилась среди путешественников в загробный мир.

Между тем Цинь Му вошёл во тьму за пределами города, следом за ним двинулся цилинь верхом на сундуке, заполненном всевозможными фруктами и жертвоприношениями.

Артефакт был крайне недоволен таким положением дел, но не мог ничего поделать, так как Цинь Му затолкал всё это в него насильно.

«Зал Императоров Людей — это то же самое, что и Маленькая Нефритовая Столица, ещё один сколок Райских Небес Императора-Основателя».

Мерцая взглядом, Цинь Му продвигался сквозь тьму с чёрным комком в руке и думал про себя: «Второй Предок и остальные не говорили мне куда нужно идти, но сказали, что я должен активировать Печать Императора Людей. Но как она найдёт Зал Императоров Людей?..»

Его жизненная Ци наполнила Печать Императора Людей, отчего та слегка задрожала.

В этот раз артефакт вёл себя совсем не так, как при последней активации. Тогда Цинь Му увидел многие годы бед, через которые прошла человеческая раса после уничтожения Эпохи Императора-Основателя, а сознание, скрытое в Печати, хлынуло во все стороны, распространяясь по миру.

Тем не менее, надо иметь ввиду, что в тот раз ему помогал старейшина деревни и другие мастера. Теперь же он действовал в одиночку, и его сознания, естественно, не хватало, чтобы высвободить зов Печати Императора Людей.

Задействовав свою Ци, чтобы это проверить, Цинь Му внезапно ощутил, как дрогнуло его сердце. С прикосновением его жизненной Ци к символу на Печати Императора Людей, последняя мягко задрожала и разразилась лучом света, попавшим прямо в его глаза.

В следующий миг луч погас.

Встряхнув головой, Цинь Му открыл глаза, чтобы оглядеться. В этот миг откуда-то сверкнул луч света, приземляясь прямо под его ноги.

— Жирдяй, ты видишь свет? — удивлённо повернувшись, спросил он.

Спящий цилинь резко поднял морду, чтобы осмотреться:

— Какой ещё свет?

«Я что, один его вижу? — в спешке достав зеркало, Цинь Му взглянул на своё отражение. Заметив у себя в глазу странную руну, он был уверен, что именно она была причиной света! — Так вот как добраться к Залу Императоров Людей!»

****

Тем временем старейшина деревни вернулся в Фэнду, обнаруживая что это место стало невероятно оживлённым. В небе над городом протянулась гигантская река и мост. На последнем собралась толпа богов и дьяволов, наблюдающих за переполненной скелетами лодкой внизу.

«Что здесь происходит?» — был поражён старейшина. Внезапно заметив на мосту Императора Людей Ци Кана, его глаза загорелись, и он, размахивая рукой, прокричал:

— Старик Ци Кан, я тут! Я вернулся! У меня поразительные новости касательно Тела Тирана! Хе-хе, ты не поверишь! На самом деле, Тело Тирана появлялось сорок тысяч лет назад! Быстро спускайся, я принёс копию надписи!

Император Людей Ци Кан спрыгнул с моста, тыкая пальцем на старейшину:

— Никуда не уходи, не двигайся! Я позову Второго Предка и остальных!

Старейшина улыбнулся:

— Разве ты не хочешь сначала взглянуть на надпись?

— Наслаждаться радостью в одиночку не так приятно, как разделять её с другими. Давай соберёмся все вместе, прежде чем прочитать, что ты принёс, — посмотрел на него с искренностью в глазах Ци Кан.

Старейшина недоумевал: «Эта улыбка старого пердуна кажется мне довольно знакомой. Почему это он сегодня такой вежливый?..»