Тем же вечером я отправился домой к Хасэ. Однако…

— Понятия не имею, кто это, — взглянув на рисунок Рю-сана, покачал он головой.

— Уверен? Постарайся вспомнить!

— Ну, по крайней мере, в родовом поместье я его точно никогда не видел. Хотя там много кто в кимоно ходит: чтут традиции, всё такое…

Хасэ задумчиво наклонил голову.

— Может, кто-то из родственников? — не отставал я.

— Не думаю…

— Кто-нибудь из партнеров? Или конкурентов?

— Будто я их всех знаю!

— Мда, действительно…

— Можно показать отцу… — смотря на рисунок, пробормотал Хасэ.

— А что, он дома?

Мы отправились в комнату Кэйдзи-сана. Интерьер был в европейском стиле. Кэйдзи-сан окончил университет в Великобритании, с тех пор и питает слабость ко всему английскому.

— Отец, — обратился к нему Хасэ.

Тот поднял глаза от монитора.

— О, Юси, и ты здесь.

— Здрасьте.

Судя по какому-то медицинскому сайту на экране, Кэйдзи-сан изучал симптомы болезни Мигивы-сан.

— Взгляни-ка на это. Тебе этот человек никого не напоминает? — Хасэ показал отцу рисунок. — Может, кто-то из поместья, или родственник, или партнер по бизнесу.

Стоило Кэйдзи-сану увидеть рисунок, как на его лицо исполнилось изумления.

— Где ты это взял? Кто рисовал?

— Сейчас это не важно. А что? Ты его знаешь?

Кэйдзи-сан откинулся на спинку кожаного кресла. Его ответ стал для нас полной неожиданностью.

— Это твой дед Кёдзо.

— Старик?! — выдохнул Хасэ. В его тоне было даже больше злости, чем удивления.

— Тот самый глава вашей семьи? — спросил я.

Кэйдзи-сан медленно кивнул.

— Ну да, он всегда носил кимоно, но… — растерянно сказал Хасэ.

— Когда я был мальчишкой, он выглядел именно так, — указал Кэйдзи-сан на рисунок. — Я отлично его помню. Перед таким роковым красавчиком любой актер-сердцеед лопнет от зависти. Стоило ему только появиться в квартале красных фонарей, как вокруг него собиралась толпа женщин.

Видимо, дикая популярность Кэйдзи-сана и Хасэ у противоположного пола — это наследственное.

— Плюс эта кисэру.

— А что с ней? — спросил Хасэ.

— Кёдзо с ней не расставался. Сколько я себя помню, она всегда была при нем. Серебряная, с тонкой резьбой в виде морд демонов. Нравилась ему до безумия. Ты же тоже наверняка видел его курящим, Мидзуки.

— Я видел его всегда с расстояния в три-четыре комнаты. Тут не до разглядываний узоров на кисэру.

«Получается… Рю-сан видел молодого Босса Кёдзо?!»

Я снова изучил рисунок.

— Знаете, какое было прозвище у старика? Демон Кёдзо, — криво усмехнулся Кэйдзи-сан.

Демон.

Опять демон.

А вдруг…

Что если демон, являвшийся Мигиве-сан в кошмарах…

Это Босс Кёдзо?..

У меня похолодела спина.

«Но он умер. А Рю-сан сказал, что это не привидение».

Я прямо из дома Хасэ позвонил Рю-сану.

— Попросил узнать как можно больше о Кёдзо-сане. Откуда он родом, какие у них были отношения с твоим отцом, — передал я другу его слова.

— Значит… старик как-то связан с болезнью Мигивы? Но он же умер!

— Пока непонятно, как именно он связан. Это и предстоит выяснить.

По лицу Хасэ было видно, что ему все еще не верится.

— Ну… мне и самому интересно, что за человек был старик, — признался он. — Не зря же его Монстром прозвали. Я всегда думал, что это за его талант и бесстрашие. Он даже в глубокой старости не утратил… как бы объяснить… ощущения огромной внутренней силы, которую чувствуешь даже на расстоянии. И при всем при этом никто не знал, откуда он родом… Прямо как герой какого-нибудь романа.

Хасэ рассказал, как однажды предпринял попытку докопаться до прошлого деда.

— Но для этого нужно было узнать, где он родился, ну или поехать в Сэндай и начать поиски оттуда, а у меня, к сожалению, не было на это времени, вот и пришлось отказаться от затеи.

— Отца расспросить не пробовал?

Судя по молчанию, Хасэ не нравилась сама идея обращаться за помощью к отцу.

У меня такой проблемы не было, поэтому я отправился к Кэйдзи-сану.

— Странные вопросы ты задаешь, Юси, — усмехнулся он, раскуривая сигарету Sobranie Black Russian.

После чего приступил к рассказу.

— В родовом поместье работал старик по имени Тора. Я к нему был сильно привязан, он всегда со мной играл. Дед Тора был одним из давнишних приятелей Кёдзо. Точнее, он для него был кем-то вроде мальчика на побегушках. Познакомились они, когда деду Торе было пятнадцать.

Именно от него маленький Кэйдзи узнал о прошлом Босса Кёдзо.

Семьдесят с лишним лет назад Кёдзо объявился в маленьком городке на окраине Сэндая.

Облаченный в темно-синее кимоно и хаори, с заткнутой за тонкий оби кисэру, этот парень поражал внеземной красотой. Миндалевидные глаза, тонкие алые губы — при виде его все оцепеневали, как при встрече со знаменитым актером кино или кабуки.

«Перед ним даже мужики краснели, а бабы так вообще в обморок падали», — смеялся, почесывая лысую голову, дед Тора. Он и сам впал в ступор, когда впервые увидел Кёдзо. Любой бы изумился, встреть он в богом забытой деревне незнакомого красавчика.

Нет, конечно, в каждой деревне найдется один-другой местный сердцеед. Но Кёдзо кардинально от них отличался. От него будто исходила какая-то неведомая сила.

— Дед Тора говорил, глаза у Кёдзо были, точно лезвия. И так же сверкали.

«Стоило в них заглянуть, и прям холодный пот прошибал. И не откажешь, что б ни попросил», — дед Тора принялся растирать плечи, будто у него до сих пор от воспоминаний мурашки бегали по коже.

Кёдзо вне всяких сомнений не был обычным человеком. Ни одна женщина не могла устоять перед его чарами, все местные бандиты и хулиганы (в том числе и юный Тора) сплотились вокруг него, и авторитет загадочного красавчика рос все быстрее. Как по волшебству.

Он безжалостно расправлялся со всеми, кто с ним не соглашался, всякую понравившуюся девушку добивался любыми средствами, а если ему отказывали, он просто брал ее силой и считал это совершенно нормальным. Несколько раз он крал невест прямо перед свадьбой, не счесть, сколько мужей из-за него стали рогоносцами, но еще сложнее посчитать, скольких он убил из тех, кто посмел встать у него на пути.

Очень быстро о нем стали говорить: «Кёдзо одержим демоном». Даже полиция его боялась.

«Разве могли какие-то жалкие участковые с ним справиться?» — в голосе деда Тора слышалась гордость пополам со страхом.

Кто-то боялся этой демонической мощи, но намного больше было тех, кого она привлекала.

Однажды Кёдзо устроил погром в игровом зале, контролируемом якудзой. Не успели начаться разборки, а Кёдзо в одиночку вломился в офис к боссу и, раскинув руки в стороны, заявил:

— Ну давай, попробуй заколоть меня своим кинжалом!

Но кинжал его даже не оцарапал. Босс якудзы, сжав рукоять обеими руками, бросился на беззащитного, неподвижно застывшего перед ним Кёдзо. Но в миг, когда кончик лезвия должен был вонзиться тому в живот… кинжал со звоном упал на пол.

— Видишь? Тебе меня не убить. Так другим и передай. Что Кёдзо одержим демоном. Понял теперь? — сказал Кёдзо, впившись взглядом в глаза босса, и тот, будто разом утратив силы, рухнул перед ним на колени.

Слух об этом немедленно распространился по всему городку, породив в сердцах его жителей ужас.

По сути прибрав к рукам один город, Кёдзо перебрался в следующий, побольше, затем в третий, еще больше. И везде его в роли этакой прислуги сопровождал Тора.

— К тому моменту, как он оказался в центральной части Сэндая, Кёдзо уже обладал немалым капиталом и серьезными связами. Даже войну он смог повернуть себе на благо. Сталь, текстиль, недвижимость… Он заработал состояние, на первый взгляд, как честный предприниматель, а с его помощью достиг высокого положения в обществе. Стал представителем элиты.

Кэйдзи-сан стукнул сигаретой о край пепельницы в виде черной кошки, стряхивая пепел.

И меня, и Хасэ его рассказ взволновал.

Бывают люди, которые обладают уникальной харизмой, притягивающей к ним окружающих. Как, например, Тиаки. Но чтобы человека нельзя было заколоть… Тут уже попахивает чем-то сверхъестественным.

— Что? Обладал ли он сверхъестественными способностями? — фыркнул Кэйдзи-сан. — Кёдзо никогда не интересовался ничем подобным. Он не верил ни в Бога, ни в Будду, ни в привидений, ни в нежить, вообще ни во что такое… Точнее будет сказать, ему на все это было плевать. В поместье стоят алтари, но Кёдзо они были до лампочки. Как и вообще всё, что связано с верой.

— А как он объяснял, что его не удалось убить?

— Как-как. «Это же я!». Как еще? — развел руками Кэйдзи-сан.

Хасэ раздраженно цокнул языком.

— Очень в его духе.

— А чем он занимался перед тем, как появиться в Сэндае?

— Понятия не имею. Никто не знает, — медленно покачал головой Кэйдзи-сан. — Как говорил дед Тора — когда они познакомились, Кёдзо было на вид лет семнадцать-восемнадцать, но точный его возраст никто не знал. Как и то, где он родился или вырос. Сам он о себе ни словом не обмолвился, даже своим ближайшим товарищам. Даже деду Торе.

Деда Торы уже тоже нет в живых.

— А по вашему мнению, что он был за человек? — спросил я.

Ответ Кэйдзи-сана не заставил себя ждать.

— Гнусный старик. Думаю, вы и так уже поняли из моего рассказа, но Кёдзо был эталоном алчности и высокомерия. Всё всегда должно было быть так, как он того хочет, и точка. Он с преспокойной душой шел по головам, искренне считая, что у него есть на это полное право. Вот каким он был человеком.

Чтобы встать во главе многих предприятий Сэндая и построить свою бизнес-империю, он пролил много крови.

— Боюсь представить, сколько людей из-за него отправилось на тот свет. Концерн Хасэ стоит на фундаменте из костей.

Я понял, что имел в виду Кэйдзи-сан: что многие не только кончали с собой, загнанные беспринципностью его отца в угол, но и что кому-то помогли распрощаться с жизнью.

Хасэ тихо вздохнул.

— В детстве никто со мной не хотел дружить, — продолжил Кэйдзи-сан. — Все боялись нашей семьи. А я, даже будучи еще мальчишкой, думал, что с таким отцом, как Кёдзо, это естественно.

Только три вещи волновали Босса Кёдзо — это преумножение своего капитала, расширение бизнеса и укрепление власти. Эту амбициозность унаследовал его старший сын Акихито.

Кёдзо радовался рождению сына, но лишь потому, что «с его помощью бизнес пойдет в гору». Ни сам мальчик, ни жена его не интересовали. Как и другие дети от любовниц (всего их четверо от разных матерей). Все, кроме Акихито, спали в отдельной маленькой комнате, по сути забытые отцом.

— А мой идиот-брат постоянно нос задирал, считал себя особенным, — горько усмехнулся Кэйдзи-сан. — Вот только его привилегированное положение объяснялось не отцовской любовью. Для Кёдзо он был лишь необходимым инструментом. Уж не знаю, понимал он это или нет, но на нас всегда смотрел свысока… Глупый, глупый братец.

Остальным детям Босса хоть и не нравилась заносчивость Акихито-сана, но уходить из родового поместья никто не порывался. Кто же по доброй воле убежит от богатой жизни?

Лишь Кэйдзи-сан считал иначе. Он ненавидел все, что было связано с домом, и после окончания средней школы продолжил учебу в другом городе. С тех пор с родственниками он почти не общался. После старшей школы ему какое-то время помогала мать, а вскоре Кэйдзи-сан благодаря унаследованной от отца харизме обзавелся разнообразными связями и крепко встал на ноги. По большей части благодаря щедрой поддержке бесчисленных красавиц из увеселительных заведений, которые целой толпой приехали провожать его в аэропорт, когда он улетал в Великобританию на учебу.

«Ничего себе!» — восхитился я про себя.

У Хасэ же на лице застыло мученическое выражение.

Босс Кёдзо был занят воспитанием из Акихито-сана достойного преемника и до Кэйдзи-сана ему не было особого дела. Когда он понял, что первый сын не оправдывает ожиданий, он стал надеяться на возвращение в родной дом второго. Но держал свои мысли при себе. И в это же время Кэйдзи-сан официально отказался от своей доли наследства.

— А звать назад блудного сына, которого он всю жизнь игнорировал и который посмел так нагло с ним поступить, ему не позволила гордость.

Кэйдзи-сан успешно окончил университет в Великобритании, обзавелся там нужными знакомствами, и после возвращения в Японию его пригласили работать в одну из крупнейших компаний в Токио. Здесь он женился на дочери известного политика и быстро пошел вверх по карьерной лестнице.

Тем временем концерн Хасэ достиг потолка своего развития, так и не дотянув до звания предприятия государственного масштаба, тем самым и положение Босса Кёдзо застопорилось на уровне богача всего лишь местного значения. Ни Акихито-сан, ни другие — его младший брат, сестра и их дети — не обладали деловой жилкой. Ее унаследовал один лишь Кэйдзи-сан. Что лишь усилило неприязнь к нему Босса Кёдзо. Второй сын будто перестал для него существовать.

Шло время, Босса Кёдзо разбила болезнь. Как раз перед тем, как он, разочаровавшись в Акихито-сане, решил вернуть себе бразды правления семейным бизнесом.

— Но это не затушило пламя его амбиций. Не вставая с постели, он раздавал Акихито указания, но мой глупый братец даже их толком не мог выполнить. Попутно он без остановки жаловался на тему, что тогда надо было сделать так, а в тот раз — вот этак, еще и меня приплетал по поводу и без повода. В общем, Акихито это достало, и он мне позвонил. Заявил, что это я должен выслушивать ругань отца, а не он! Ага, разбежался!

Кэйдзи-сан шумно выдохнул облачко дыма.

«Неудивительно, что у них в семье такие натянутые отношения», — подумал я.

Босс Кёдзо поздно спохватился, что упустил золотую жилу в лице второго сына. Причем по собственной вине. Признать свои ошибки ему не позволяла гордость, и ему оставалось мучиться, представляя, каких высот он мог достичь, но так и не сумел.

«Представляя… Создавая мысленный образ…»

Что если он вселился в Мигиву-сан, став причиной ее болезни? Но почему именно в нее?

Чтобы отнять у ненавистного Кэйдзи-сана то, что ему дорого?

«Слишком сильно отдает мыльными операми и совсем не похоже на Босса Кёдзо…»

— А к чему вы об этом расспрашиваете?.. — начал Кэйдзи-сан, но его перебил звонок от Мидзухи-сан.

Положив трубку, он поднялся.

— Мигиве хуже. Я еду в больницу. Ты оставайся дома, — указал он пальцем на Хасэ.

Говорил он спокойно. И от этого наша тревога лишь усилилась.

— Оставайся ночевать, Юси, — улыбнулся он на прощание и ушел.

Какое-то время мы неподвижно стояли посреди комнаты.

Наконец Хасэ взял со стола Кэйдзи-сана рисунок Демона Кёдзо.

— Поехали в особняк, Инаба.

— Тебе же сказали остаться дома.

— К черту. Сейчас важнее поговорить с Рю-саном.

Мы помчались на мотоцикле по вечерним улицам.