— Кстати, вы слышали? — спросил, вернувшись из ванной, Кацураги. — В главном корпусе, говорят, есть номер, который всегда закрыт.

— Закрыт?

— Номер «804». Девчонки рассказали.

— Погоди, «804»… Это же над нами… — Ивасаки поднял глаза к потолку.

— То есть все номера на восьмом этаже, кроме «804», заселены? Может, там что-то сломалось? — предположил я.

Но остальным было уже не до скучных объяснений.

— Наверняка там человек умер! В гостиницах такое часто бывает. Покончил кто-то с жизнью, и этот номер закрывают. Потому что там поселяется привидение!

— Перестань, Уэно! Ненавижу подобные разговоры.

— Ты чего, Ивасаки? Боишься?

— Н-нет, просто…

Ивасаки покосился в мою сторону.

— В школьных поездках всегда страшилки рассказывают, считай, традиция. Давайте устроим ночь ужастиков!

— Позовем ребят, чем больше, тем веселее! Я вообще ни одной страшилки не знаю.

Уэно и Кацураги воспылали нездоровым энтузиазмом.

— Давайте не будем. Скажи же, Инаба!

— Он прав. Знаете, как говорят: расскажи о привидении, оно и явится.

— Ну и пусть является! Я еще ни разу в жизни не видел привидения!

— И я!♪

— Я в этом участвовать не буду! — воскликнул Ивасаки.

И в этот самый момент по фусума громко забарабанили.

— Уа-а-а! — Ивасаки аж подскочил.

Фусума отодвинулась. За ней стоял Тиаки.

— А, сэнсэй…

— Инаба, насчет нашего разговора… — начал Тиаки и вдруг замер.

Его глаза смотрели в одну точку, совершенно неподвижно. Мы все невольно проследили за его взглядом.

Он смотрел в окно. Мы еще не успели задернуть шторы, и в зеркале на фоне непроглядной ночной темноты отражались наши силуэты.

— В-в-вы чего, сэнсэй? Что вы там увидели? — дрожащим голосом спросил Ивасаки, но Тиаки ничего не ответил. — Ха-ха… Х-хотите нас напугать?

— Эй, а чего тут так резко похолодало? — заметил Кацураги.

Уэно указал на панель кондиционера.

— И… Инаба! С-смотри!

Температура воздуха падала прямо на глазах.

Тиаки неожиданно рухнул плашмя лицом вперед.

— Тиаки!

Я едва успел его подхватить. Он повис у меня на руках, словно безвольная кукла.

Все лампы разом погасли, погрузив номер в почти полную темноту.

— Что происходит? Что все это значит?! — закричал Ивасаки.

Из его рта вырывался белый пар. Воздух резко отяжелел, будто нас окутал густой туман, липший к коже.

Я повернул голову в сторону выхода и судорожно вздохнул. Фусума была наглухо задвинута, хотя никто из нас ее не трогал.

— Это не есть хорошо. Мы заперты, — услышал я встревоженный шепот Фула, раздавшийся из нагрудного кармана.

«Здесь… что-то есть!»

Я почувствовал чье-то присутствие совсем рядом. Ощущение, чем-то похожее на то, что я регулярно испытываю в Особняке нежити… но совсем другое по своей сути — вязкое, тяжелое, злое!

Уэно, Кацураги и Ивасаки, ничего не понимая и дрожа от холода, замерли посреди комнаты. Я медленно поднял глаза к потолку.

Из-за погаснувшего света он казался совсем черным, точно замазанным чернилами… И на нем… я увидел несколько лиц.

«Это еще что такое?!»

Меня всего передернуло. А в следующий миг кто-то шепнул мне на ухо:

— Умри.

Женский голос. Спокойный, но исполненный ярости. От ужаса у меня едва волосы на голове не зашевелились, но в то же время меня охватило раздражение.

— Всем спрятаться под футонами!

Парни, вздрогнув от моего крика, нырнули под футоны, даже не успев ни о чем подумать. Я выхватил из кармана «Пти» и открыл девятнадцатую страницу.

— Солнце! Игнис Фатус!

— Игнис Фатус! Дух света!

Номер залило ослепительным золотым светом, точно под потолком вспыхнуло маленькое солнце.

Продлилось это всего мгновение, но вспышки хватило, чтобы от злого присутствия не осталось и следа. Лампочки опять зажглись, температура воздуха на дисплее побежала вверх.

Я сердито посмотрел на потолок.

«Получили?! Все-таки не любят привидения свет!»

Точнее, те привидения, что живут в особняке, спокойно разгуливают себе под солнцем с самого утра, но злые духи света боятся.

Кацураги, Уэно и Ивасаки, боязливо оглядываясь, высунули головы из-под футонов.

— Что это сейчас было?

— Что случилось?!

— Не знаю. Наверное, что-то в сети перемкнуло, раз одновременно и свет вырубился, и кондиционер с ума сошел.

— И в-в-всё?

— Как там Тиаки? — обеспокоенно спросил Уэно.

Тиаки все еще был без сознания.

— Пусть спит здесь. Ивасаки, сходи, пожалуйста, в номер учителей, скажи, что Тиаки останется у нас.

— Понял.

— Простите, ребят, но я лично сегодня здесь не засну. Пойду в соседний номер.

Кацураги быстренько собрал вещи и вышел.

— К… Кацураги…

— Пусть идет, Уэно. Ты тоже, если хочешь.

Уэно какое-то время смотрел на закрывшуюся за Кацураги дверь, затем повернулся ко мне и сказал:

— Предлагаю сегодня улечься в обнимку с Тиаки.

Он заговорщически улыбнулся. Я не сдержал смешка:

— Девчонки умрут от зависти.

Вернулся Ивасаки. Мы расстелили футоны и легли вплотную друг к другу. Свет выключить духа ни у кого не хватило, и успокоились мы далеко не сразу. Но больше никаких странностей не было, и мы с Уэно и Ивасаки сами не заметили, как провалились в сон.

Пять утра. Я заперся в туалете и вызвал Фула.

— Что это ночью было?

Фул скрестил на груди короткие ручки и склонил набок голову.

— Что ж. В этой гостинице определенно что-то есть.

— Это я уже и так понял.

— Смею уточнить, что речь идет не о заблудшем призраке, но о некоем потустороннем создании, крепко связанном именно с этим местом.

— Погоди… Ты имеешь в виду неупокоенную душу?

— Совершенно верно. Это либо она, либо дух этой местности. По всей видимости, это создание напиталось энергией молодых людей и решило проявить себя.

— Но почему Тиаки так сильно на него реагирует?

— По всей видимости, их духовные волны, к большому сожалению, совпали.

— Мы уже завтра уезжаем, как думаешь, продержимся?

— Не смею утверждать. Для него сейчас было бы лучше всего как можно скорее покинуть зону воздействия.

— Если бы это было так просто…

Я тяжело вздохнул.

— Будто увидели настоящее привидение…

Конечно, из уст живущего в доме, где днем и ночью кишит нежить, это прозвучало странно, но я впервые осознал, насколько мои знакомые сверхъестественные создания безобидны.

— Мать Буси тоже тот еще монстр, но те, что я видел ночью, были совсем другие…

— Полагаю, это были злые духи, — задумчиво покивал Фул. — Ваш скромный слуга предпочитает не воспринимать загрязненные человеческие эмоции, но, смею судить, то были души, поглощенные ненавистью.

— Значит… они на самом деле существуют…

Пусть у меня в соседях привидения и нежить, а сам я, хоть и совсем слабенький, но все-таки маг, управляющий волшебными и демоническими созданиями, мне еще трудно было поверить, что в мире существуют настоящие «злые духи».

— Пожалуй, стоит позвонить Акинэ-тян, посоветоваться. Ой, кстати. Отдам-ка я ее защитную офуду Тиаки.

Полседьмого. Я смотрел телевизор с выключенным звуком.

— Погода портится…

Мобильный Тиаки заиграл мелодию будильника. Я отключил его и посмотрел на учителя. Тот лежал с открытыми глазами, устремив пустой взгляд в потолок. Похоже, его мозгу нужно было еще какое-то время, чтобы проснуться.

— Инаба, — тихо позвал он.

— М?

— Почему я сплю в обнимку с парнями?

К Тиаки — каждый со своего бока — тесно прижимались крепко спящие Уэно и Ивасаки.

— Вы не помните, что было вчера?

— Я помню, как пришел сюда.

— А потом? Вы что-то видели? Или слышали?

Тиаки ответил не сразу.

— Окно…

— Окно?

— Помню, как посмотрел в окно. И всё.

Я вспомнил, что вчера мы задернули шторы, только когда уже ложились спать — с наступлением темноты подсвеченные фонарями лыжные спуски очень красивы.

Я раздвинул шторы. Трасса под начавшим светлеть небом казалась синей, точно море.

— У-у… — попытался сесть Тиаки, но сил не хватило.

Я помог ему принять сидячее положение, после чего левой рукой прикрыл ему глаза, а правую прижал к его груди.

— Инаба…

— Послушайте меня хорошенько, сэнсэй. Даже если другие учителя скажут вам отлежаться сегодня в гостинице, все равно отправляйтесь на трассу. Вам нельзя оставаться здесь одному. Как бы тяжело вам ни было, с вами рядом всегда должны быть люди.

А для этого я должен вытянуть из него как можно больше урона.

От напряжения у меня по вискам заструился пот, дыхание участилось. Это не укрылось от Тиаки, и он сильно нахмурился.

— Инаба. Я не спрашиваю тебя, как ты это делаешь, но если тебе из-за этого плохо…

— Сэнсэй, я не стану делать ничего, что бы мне по-настоящему навредило.

Тиаки посмотрел мне прямо в глаза.

Удивительный у него все-таки взгляд… Который раз я уже замечаю.

— Точно?

— Точно.

Взгляд, точно укоряющий: «Если бы ты знал, как много мне хочется тебе сказать», — но одновременно и успокаивающий: «Можешь ни о чем не говорить, я и так все понимаю».

— И еще кое-что, сэнсэй…

Я достал офуду.

— М?

— Скажите «а-а-а»! — я открыл рот, и Тиаки, явно не успевший ни о чем подумать, последовал моему примеру.

Я тут же сунул ему в рот офуду — маленькую полоску бумаги, предназначенную специально для приема внутрь.

— Это что? Бумага?

— Глотайте скорее, — я протянул ему воду и улыбнулся. — Считайте, что это амулет на удачу.

Тиаки вновь смерил меня тяжелым взглядом.

Мне вдруг стало не по себе. Каково это учителю, когда среди его учеников есть один, который ведет себя столь странным образом?

И вдруг Тиаки молча меня обнял, похлопал по спине и также молча встал и вышел из номера.

Я мог лишь ошеломленно смотреть ему вслед.

Готов спорить, он почувствовал мою тревогу. От смущения мне захотелось провалиться сквозь землю. Судя по тому, как горело лицо, я был красный, как помидор.

— Да что же это такое!

Я второй раз за сегодня побежал к умывальнику.

Когда мы пришли на завтрак в зал, там уже сидел Кацураги. С первого взгляда на него было видно, что ему неловко. Ивасаки, подойдя к нему, треснул его ребром ладони по макушке.

— Ты чего!..

Следом то же самое сделал Уэно, затем я.

— Да вы что, сдурели?! — покраснев, возмутился Кацураги.

И мы все четверо расхохотались.

Последний день поездки.

Погода ухудшилась, повалил снег, поэтому гонки по пересеченной местности отменили.

— Ура!

— Повезло! Банзай!

Школьники вовсю радовались — впереди целый свободный день. К тем, кто еще хотел позаниматься на лыжах, пришли инструкторы.

— Ну вот, только понадеялись, что весь день проведем с Тиаки-сэнсэем! — жаловались девушки из второй группы: Тиаки носа не показывал из ресторана на трассе.

Мы с парнями из параллельных классов устроили масштабную снежную битву. О правилах не договаривались, просто шли в наступление на нейтральную территорию, ломали укрепления противника, затем поспешно бежали назад под защиту своих стен, и так по кругу. В итоге весь бой свелся к швырянию друг в друга снежками. Зрители без устали хохотали, наблюдая за нами.

В общем, подурачились от души. Под конец, пока еще все в снегу, не забыли сфотографироваться на память.

Ближе к полудню подул ветер и стало заметно мести.

Сменив вторую группу, мы зашли в ресторан на обед.

— Ха-ха! А раскраснелись как! — расхохотался при виде нас Тиаки.

— Не снежный бой, а свалка какая-то вышла.

— Все бросали в кого попало.

С лиц парней не сходили улыбки.

— После обеда возвращаемся в гостиницу! — объявил Асо.

— Так рано?

— Погода подвела, так что продолжите веселиться в гостинице. Администрация обещала открыть большой зал, а там есть караоке!

Девчонки восторженно завизжали.

— Тиаки-сэнсэй, спойте что-нибудь!

— Пожалуйста, сэнсэй!

— Обойдетесь. У меня дела.

— Ну пожалуйста! Умоляем!

Девушки резко воспрянули духом.

Осталось еще полдня.

Хоть бы ничего не произошло.

К тому моменту, когда в гостиницу вернулась вторая группа, начался уже настоящий буран. Все по-разному проводили последний день школьной поездки: часть учеников распевала в караоке в большом зале, другие болтали в лобби, развлекались в уголке игр, а кто-то вообще спал у себя в номере.

— Тиаки, — обнаружил я его с сигаретой в туалете на первом этаже. — Это вы так прячетесь?

— Мне правда нужно было в туалет.

— Я же просил вас не оставаться в одиночестве.

— Чего ты боишься, Инаба? Что на меня кто-то нападет? Так мне не привыкать, если что, — усмехнулся Тиаки, но я заметил, что он опять был нездорово бледным.

— Голова болит, сэнсэй? Рядом со мной вам станет легче.

Тиаки выдохнул струю дыма.

— Это такой завуалированный намек на нечто большее, Инаба-кун?

— Что вы несете?! Не передергивайте!

— Ага, вот вы где, Тиаки-сэнсэй! — в туалет зашел Асо, следящий за порядком в большом зале.

— Вы что-то хотели?

Асо молитвенно сложил ладони.

— Пожалуйста! Спойте хотя бы одну песню!

— Сэнсэй… — нахмурился Тиаки.

Но Асо не сдавался.

— Ученицы от меня не отстают, умоляют, чтобы я вас уговорил! Обещаю, одна песня — и все! Пожалуйста!

Тиаки весь скривился.

— Что вам, жалко, сэнсэй? Это же обязанность учителей — обеспечить своих учеников приятными воспоминаниями о школьной поездке!

— Ты рассуждаешь, как старый дед, Инаба.

— Идемте! Сегодня последний день, надо веселиться! — я потянул его за руку.

— Спасибо, Инаба! Ты отличный парень! — потрепал меня Асо по волосам.

Тиаки устало вздохнул.

Увидев Тиаки на пороге большого зала, все собравшиеся внутри одновременно закричали. Прямо как фанаты при выходе своего кумира на сцену.

— Наконец-то!!!

— Вы правда будете петь?! Серьезно?!

— Тиаки! Спойте что-нибудь из «Блю Хартс»!

— А я хочу еще раз послушать «She»!

Тиаки поднялся на сцену. Заиграла мелодия, которую все встретили восторженным ревом.

«So Young» группы «The Yellow Monkey»! Отличный выбор!

Стоило Тиаки запеть, и зал погрузился в полнейшее молчание. Все-таки поразительно, как сильно он меняется, беря в руку микрофон. Он не просто здорово поет, от него исходят такая мощная энергетика, что прямо оторопь берет.

«Вот что значит Дар… А он ведь еще себя сдерживает, не дает полностью раскрыться таланту».

Стихли последние аккорды, и зал взорвался криками. Асо взял микрофон.

— Всем успокоиться. Уговор был на одну песню.

— Этого мало!!!

— Тиаки-сэнсэй никуда не уходит, потом он еще раз споет вместе со всеми. А пока — продолжаем вечер караоке!

Девушки почти силком утащили Тиаки и усадили в свой кружок.

— Ах, аж мурашки по коже побежали от того, как он пел! — подошла ко мне с видеокамерой в руке Тасиро. — Кстати говоря, Инаба, я кое-что узнала.

— Опять снимаешь, Тасиро?

— Хе-хе-хе!♪ Я на этом видео разбогатею!

— Ты его продавать собираешься?!

— Камия-сан уже оставила предзаказ! Хо-хо-хо-хо-хо!

— Камия-сан…

Мы отошли дальний от сцены угол, где было не так шумно.

— В главном корпусе произошло четыре самоубийства подряд, — поделилась Тасиро добытой информацией.

— В главном… В смысле, где мы сейчас?!

— Гостиница старая, может, здесь и раньше случались самоубийства, но эти слишком выбиваются. Сюда ведь постоянно приезжают группы, но я слышала, они уже несколько лет отказывались принимать школьников.

— Да, Тиаки об этом упоминал.

— Ты не задавался вопросом — почему? Потому что все, покончившие с собой, были школьницами!

Первой стала девушка, поселившаяся в гостинице на время школьной поездки. На следующий год случилось то же самое. И на следующий. Каждую зиму кто-нибудь из группы школьников кончал с собой. Когда произошло четвертое самоубийство, администрация приняла решение перестать селить у себя школьников. Для Дзёто сделали исключение, но лишь после долгих уговоров… плюс с последнего несчастья прошло уже какое-то время.

— А как те девушки кончали с собой?

— Спрыгивали с крыши. Поэтому, видимо, вход на нее закрыт.

— Но на крыше же ротэнбуро?

— За ротэнбуро есть небольшое свободное пространство, куда ведет отдельная дверь. Жаль, времени было мало, так бы я узнала больше. Подробности первого самоубийства, к примеру. Да, кстати, здешние постояльцы часто жалуются на недомогание. Во время одной из тех школьных поездок, кажется, кого-то из учителей даже на «скорой» увезли.

Четыре самоубийцы. А ведь тех лиц, что я увидел на черном потолке вчера ночью… было, вроде бы, как раз четыре…

— Ну всё, пора за работу.

Спев вместе со всеми несколько песен, Тиаки под громовые аплодисменты, восторженные крики, свист и вопли «Не уходите!!!» покинул большой зал.

— Хорошо пели, — заметил я, выходя следом.

— Ты чего, Инаба? Со мной собрался?

— Подумал, помогу вам в работе.

— Не глупи, веселись со всеми, — взлохматил мне волосы Тиаки.

— Вы на обход?

— Ага. Многие остались в номерах, надо проверить, ничего натворить не успели…

— Ито-сэнсэй.

— Потом уточнить насчет ужина…

— Почему вы меня игнорируете, Ито-сэнсэй?!

Мы с Тиаки одновременно обернулись. Позади нас стояла и не отрывала от Тиаки сердитого взгляда блестящих от слез глаз та самая девушка, которую другие фанатички Аоки исключили из своей компании.

— Ты…

— Имаи?

— Вы столько говорили мне, что я красивая, что я милая, а теперь вдруг отдалились?! За что, Ито-сэнсэй?!

И мы с Тиаки, и стоящие неподалеку ребята из параллельных классов изумленно на нее уставились. В противовес истеричным крикам, лицо Имаи было до странности пустым.

— Меня… если что, Тиаки зовут.

Тут же непроницаемая маска с лица Имаи исчезла, и на нем отразилось выражение крайнего удивления. Она резко побледнела и бросилась бежать.

— Кто такой «Ито»? Разве у нас есть учитель с такой фамилией?

— Не слышал о таком. И потом, даже если и есть, с вами его никак не спутаешь.

— Тоже верно…

Тиаки смотрел вслед убежавшей Имаи.

— Видел ее лицо? У нее были глаза, будто она что-то приняла. Хотя она явно не из тех, кто с наркотиками балуется…

— Угу. Фанатички Аоки этим не страдают.

— Прекрати их так называть.

Я получил ребром ладони по макушке.

— Инаба, позови, пожалуйста, Асо-сэнсэя.

Тиаки с Асо какое-то время о чем-то тихо говорили.

Мне очень не понравился этот случай с Имаи. Она выглядела так, будто совершенно собой не владела. И кто такой этот «Ито»?

Асо вернулся в большой зал.

— Что он сказал? — полюбопытствовал я.

— Как я и думал, Имаи мало с кем общается в классе, но о травле речи не идет, с ней самой тоже никаких проблем не возникало. Подруги есть, но из других классов.

— Угу…

Тиаки тяжело вздохнул.

— Учителя просто физически не могут уследить за всеми учениками. Особенно за теми, кто не привлекает к себе внимания, специально или в силу характера. Понять, что у них творится на душе — очень сложно.

Мы на лифте отправились на третий этаж.

— Много таких, кто закрывается, не желает никого впускать к себе в душу. А есть такие, кто молчит о проблемах, потому что не хочет доставлять другим беспокойство. Но все равно каждому необходима поддержка. Необязательно от классного руководителя или родителей…

— У Имаи есть Аоки, так что за нее можете не волноваться, — заметил я.

Тиаки едва заметно усмехнулся.

— Аоки-сэнсэй.

И я опять получил по макушке.

В номере «301» один парень дрых без задних ног. В номерах «302» и «303» никого не оказалось. А стоило нам зайти в номер «304» — и это случилось.

Тиаки отодвинул фусума и замер. Я тут же бросился к нему.

— Тиаки?!

Он покачнулся.

— Чего?

— Что значит «чего»?! Вы в порядке? Вы едва на ногах стоите!

— Хм…

В номере никого не было. Шторы были не задернуты, а за окном царила непроглядная тьма.

Вдруг откуда-то издалека донесся девичий крик.

— Это что сейчас было?

— Кто-то кричал?!

Тиаки развернулся, покачнулся и со всего размаха врезался лбом в косяк. После чего рухнул на пол.

— Тиаки!

— Моя голова!..

Я намочил в раковине платок и приложил к его лбу.

— У-уй… Как больно… — простонал, лежа на полу, Тиаки.

— С вами не соскучишься, — вздохнул я.

И лишь тогда обратил внимание…

«Как-то тут… холодно?»

Воздух резко потяжелел, холодным мокрым одеялом прилипая к телу.

«Прямо… как вчера!..»

Краем глаза я заметил нечто странное в окне.

Человеческий силуэт.

«Откуда там взяться человеку?..»

Я медленно повернул голову к окну.

За стеклом висела девушка и заглядывала в номер.

— Форма «матроска»…