Той ночью лил дождь.

С началом марта дни стали теплее, но после захода солнца все равно было холодно, особенно в такой дождь.

Гото Казутоси заполнял рабочий журнал в полицейском участке.

Он ненавидел это занятие. После его вступления в полицию прошло уже два года, но именно к этому он никак не мог привыкнуть. Он бы предпочел какое-нибудь происшествие.

Гото откинулся на своем стуле, размышляя на эту недостойную тему.

Шум дождя звенел у него в ушах.

Внезапно он заметил, что кто-то стоит перед участком.

Это был мужчина на четвертом десятке лет. Несмотря на такой ливень, зонта у него не было, и его черный плащ полностью промок.

И это не все. Ночь выдалась дождливой. Хотя видимость из-за этого и так уже была не лучшей, мужчина смотрел вниз и носил черные очки, словно пряча лицо.

Повисла странная атмосфера.

Гото встал и направился к мужчине у входа, держа руку на полицейской дубинке в кобуре на бедре.

- Что Вы здесь делаете?

Когда он заговорил, мужчина поднял лицо.

- Ребенка…

- Что? – Гото расслышал лишь начало предложение, остальное заглушил дождь.

- Ребенка сейчас убьют, – произнес мужчина бесцветным голосом. Почти синтезированная речь автомата.

- Что Вы сказали?

- Ребенка сейчас убьют, офицер.

Выражение у мужчины было серьезным, было не похоже, чтобы он шутил. Но кое-чего не доставало.

Срочности.

Ребенок может умереть. Хоть он и пришел сообщить Гото о такой опасной ситуации, мужчина совсем не паниковал.

- Если не поспешите, ребенок может умереть, – произнес он, в то время как с кончика его подбородка капала вода.

Он был прав. Времени на подобные раздумья не было. Если мужчина говорил правду, могло оказаться слишком поздно.

- Где ребенок?

- Я покажу Вам дорогу, – тихо произнес мужчина, развернулся и пошел.

Гото выбежал за ним под дождь.

Шел сильнейший дождь. Его форма вскоре полностью промокла. Он ничего не видел. Мужчина же в такой ситуации шел идеально, не снимая черных очков.

И все же…

- Ребенка собираются убить, верно? – крикнул Гото в спину мужчине.

- Да. – Тот остановился и поднял взгляд на дождливое небо.

- Тогда нам стоит поспешить.

- Да. – Ответив, мужчина снова пошел вперед, но скорости совершенно не прибавил.

Да что с ним такое? Почему он идет так лениво?

- Где ребенок? – произнес Гото, не в силах и дальше это терпеть.

Мужчина снова остановился. Он медленно достал из кармана правую руку и указал на совершенно темную улицу.

- Прямо по дороге.

- Ребенок впереди?

- Там есть строящееся здание.

- Ребенок там?

- Да.

- Понял. – Ответив, Гото сразу рванул по асфальту.

Он знал здание, о котором говорил мужчина. Оно было в сотне с небольшим метров впереди. Бегом дорога и двадцати секунд не займет.

Вскоре он увидел нужное ему здание. Там было пять этажей, но цемент доходил лишь до второго, выше же еще виднелись стальные подмостки.

Ему с самого начала следовало просто спросить. Когда он обернулся, мужчину уже поглотила тьма, и его не было видно.

Гото зашел на стройку. Перед зданием стояла красная машина с заведенным двигателем.

Он подошел и заглянул в окно, но внутри никого не было.

- Странно, – пробормотал Гото. Затем он зашел в здание.

Он смог спрятаться от дождя, но ничего не видел в непроглядной тьме.

Гото достал фонарик из набедренной кобуры и, включив его, помахал им влево и вправо.

Бам.

Такой звук, словно что-то упало.

Гото переложил фонарик в левую руку и достал дубинку правой. Он медленно направился в сторону источника звука.

Что-то шевелилось в тени колоны.

Гото посветил туда.

Там кто-то был…

Он видел спину присевшего на корточки человека.

- Я полицейский. Что Вы делаете?

Женщина, на вид ближе к тридцати годам, обернулась, удивленная голосом Гото.

У нее были изящные черты и кожа настолько белая, что она казалась почти прозрачной. Ниспадавшие на ее плечи черные блестящие волосы были покрыты каплями воды.

Хоть она и была настолько красива, что дух захватывало, Гото такая красота казалась искусственной.

Женщина ничего не сказала. Ее миндалевидные глаза смотрели на полицейского, а красные губы дрожали.

- Я спросил, что Вы делаете.

- У…бью… – Женщина наконец заговорила.

В отличие от внешности, голос у нее был старческим. Гото ее плохо расслышал.

- Что Вы сказали?

- Я убью его, – повторила женщина.

На этот раз ее слова достигли ушей Гото.

- Убьете? Кого… – начал было Гото, но потом машинально замолк.

Перед женщиной лежал на спине без сознания мальчик возраста начальной школы, и обе ее руки обхватывали его шею.

– Прекратите! Уберите руки! – закричал Гото, потянув женщину на себя, но та упиралась и сжимала руки все сильнее. – Отпустите!

- Нет! Я должна убить этого ребенка!

- Не глупите!

- Не мешайте мне! – Сопротивляясь, женщина дергалась изо всех сил.

- Потом я Вас выслушаю, так что уберите руки от ребенка!

- Я должна сейчас убить этого ребенка! Иначе этот ребенок точно многих убьет! Совсем как он! – крики женщины эхом отлетали от бетона.

- Что Вы говорите?!

- Пустите! Убейте этого ребенка и меня тоже…

Проклятье! Она хочет двойное самоубийство совершить…

Если она не желает его слушать, ему придется применить силу.

Гото ударил женщину по руке своей дубинкой. Когда она согнулась от боли, все той же дубинкой он оттолкнул ее в сторону.

Женщина перекатилась несколько раз по бетонному полу и замерла лицом вниз.

Гото немедленно проверил сонную артерию мальчика, лежавшего на спине.

Все в порядке. Пульс еще есть. И дыхание. Отлично.

- Эй. Ты в порядке?

Когда Гото потряс ребенка за плечи, тот вскоре открыл глаза.

Он резко сел, по-прежнему с каменным лицом.

Хотя мальчик пережил нечто ужасное, он не плакал и не кричал. Возможно, он не понимал, в какой ситуации оказался, или же…

Точно. Женщина.

Гото посмотрел туда, куда она упала, но женщины уже и след простыл.

Секунду он думал броситься в погоню, но не мог оставить мальчика одного. Гото сдался и повернулся к ребенку.

- Теперь все в порядке.

Ответа не последовало.

- Как тебя зовут?

- Якумо.

- О, значит, Якумо-кун.

Гото потрепал мальчика по голове. У того была бледная кожа и миндалевидные глаза. Лицом мальчик сильно напоминал ту женщину.

Она была матерью мальчика?

Гото поднял фонарик, который уронил на пол в недавней суматохе, и посветил мальчику в лицо.

На миг ему показалось, что зрение его обманывает. Но он ошибся.

Левый глаз ребенка сиял красным, словно жаркое пламя.